Читать книгу Обнаженная жара - Ричард Касл - Страница 4

Когда детективы убрали оружие, Рук выдохнул:

– Вы, ребята, отняли у меня десять лет жизни.

– Скажи спасибо, что не убили, – мгновенно отреагировал Таррелл. – Ты почему не отзывался?

Вместо ответа Рук поднял вверх свой айфон.

– «Битлов» слушал. И дух мой парил вне те-ела! – Он поморщился в сторону соседней комнаты. – Впрочем, я нахожу, что «A Day in the Life» – не лучший способ отвлечься. Вы, ребята, вломились под самый конец, на том оркестровом взлете. – Журналист многозначительно улыбнулся Никки. – Давай считать это своевременным появлением.

Хит предпочла проигнорировать подтекст, не слишком глубокий на ее взгляд. А может, она просто была слишком чувствительна. Покосившись на Тараканов и не заметив ни малейшей реакции, она задумалась: рана оказалась свежее, чем она считала, или виной всему неожиданность. Где-где, а здесь она никак не ожидала его увидеть. Никки и прежде случалось натыкаться на бывшего любовника – а кому не случалось? Но одно дело, когда это происходит в «Старбаксе» или в кино, а другое – на месте преступления. Впрочем, водном Никки не сомневалась: эта встреча мешала ее работе, а помехи следует устранять.

– Ребята, – деловито сказала она, – продолжайте осмотр вдвоем.

– Там никого нет, я проверил. – Рук вскинул вверх обе ладони. – Но ничего не трогал, честное слово.

– И все-таки проверьте, – ответила на это Никки, и Тараканы отправились прочесывать другие помещения.

Оставшись с ней наедине, Рук заговорил:

– Рад снова тебя видеть, Никки. – Опять эта проклятая улыбочка. – Да, и спасибо, что не пристрелила.

– Что ты здесь делаешь, Рук? – Никки очень старалась, чтобы в ее тоне не прозвучало и намека на шутку, какие обычно вызывала его фамилия[8]. Этому парню надо сразу все объяснить.

– Говорю же, ждал тебя. Это я сообщил о теле.

– Ответ неверный, поэтому сформулирую по-другому: для начала, что привело тебя на место преступления?

– Я знаком с убитой.

– Кто она?

За годы службы Никки так и не научилась говорить о жертве в прошедшем времени. Во всяком случае в первые часы.

– Кэссиди Таун.

Не удержавшись, Хит обернулась к двери кабинета, хотя отсюда ей не было видно тела, только разбросанные по всей комнате письменные принадлежности.

– Ведущая колонки сплетен?

Рук кивнул:

– И сама в нее попала.

Ники тут же стала представлять, как опишет это убийство колонка «Шум и гам», с которой начинало чтение «New York Ledger» большинство горожан.

Когда Таррелл и Каньеро вернулись и доложили, что в доме пусто, она распорядилась:

– Каньеро, свяжись с медэкспертизой и вежливо намекни, что мы давно их ждем. А ты, Таррелл, позвони капитану Монтрозу и сообщи ему, что мы занимаемся делом Кэссиди Таун из «Ledger», чтобы капитан знал, чего ждать. И попроси его дать пинка криминалистам, чтобы поторопились, пусть пришлет сюда побольше людей. – Хит уже видела, как этот спокойный золотой квартал через несколько минут заполнят журналисты.

Едва Тараканы вышли, Рук поднялся с места и шагнул к Никки.

– Я скучал по тебе. Серьезно.

Если шаг навстречу следовало воспринимать как знак, то Никки тоже умела объясняться без слов. Она повернулась спиной, достала блокнот и ручку и уставилась на чистую страницу. Впрочем, Хит хорошо знала себя и понимала, что этот холодный жест для нее значит куда больше, чем для Рука.

– В котором часу ты обнаружил тело?

– В половине седьмого. Слушай, Никки…

– Это приблизительное или точное время?

– Я пришел сюда ровно в шесть тридцать. Ты что, не получала моих сообщений?

– «Пришел сюда» означает «в помещение, где обнаружено тело» или «к дому»?

– К дому.

– Как же ты попал внутрь?

– Дверь была открыта. Распахнута настежь.

– И ты просто вошел?

– Нет, я постучал. Потом покричал. Увидел беспорядок в холле и вошел проверить, все ли нормально. Подумал: не побывал ли здесь грабитель?

– А тебе не пришло в голову, что преступник мог еще находиться в доме?

– Все было тихо, я и вошел.

– Герой…

– Со мной бывает, если ты помнишь.

Глядя на Никки, можно было подумать, что она сосредоточена на записях, но в действительности ей вспоминалась та ночь в «Гилфорде», когда Ноа Пакстон прикрылся Руком, как живым щитом, а тот, хоть ему в спину и был нацелен пистолет, вырвался и подставил Пакстона под выстрел Хит.

– Где ты ее нашел?

– Там же, где она сейчас.

– Ты ее не трогал?

– Нет.

– Даже не прикасался?

– Нет.

– Тогда как ты узнал, что она мертва?

– Я… – Рук запнулся, но договорил: – Просто знал.

– Как ты узнал, что она мертва?

– Я… я похлопал в ладони.

Никки не сдержалась, смешок сам собой вырвался из горла. Она разозлилась на себя, но ведь смешок – такая штука, ничего не поделаешь. Можно только постараться подавить следующий.

– Похлопал?

– Угу. Громко, понимаешь. Ну не смейся, я думал, может она спит или напилась, не знаю. – Рук ждал, пока Никки возьмет себя в руки, но тем временем и у него вырвался смешок. – Никаких аплодисментов, не думай. Я просто…

– Похлопал… – Заметив морщинки, появившиеся в уголках его глаз от улыбки, Никки начала самым непозволительным образом таять и потому резко переключилась: – Откуда ты знал убитую? – обратилась она к своему блокноту.

– Я с ней работал последние пару недель.

– Ты у нас теперь ведешь коленку сплетен?

– Нет, черт возьми! Я предложил «First Press» следующую статью сделать о Кэссиди Таун. Не об изобретательной сплетнице, а о влиятельной женщине в традиционно мужском бизнесе, о нашей любви и ненависти к секретам, ну, ты поняла. В общем, в последние недели я стал тенью Кэссиди.

– Тенью? Как… – Никки предпочла не договаривать. Она ступала на скользкую дорожку.

– Да, сопровождал повсюду, так же как тебя. В точности. Только без секса. – Рук выдержал паузу, наблюдая за ее реакцией, но Ники постаралась сдержаться. – Редактору так понравилась моя работа с тобой, что меня попросили таким же образом действовать и дальше – может быть, даже сделать целую серию о потрясающих женщинах. – Рук снова всмотрелся в ее лицо, ничего не увидел и добавил: – Ник, ведь статья получилась хорошая?

Хит дважды ткнула кончиком ручки в страницу.

– Ты и сегодня за тем же пришел? Чтобы изображать ее тень?

– Ага, она всегда рано вставала, если вообще ложилась. Бывало, прихожу утром, а она сидит за столом во вчерашней одежде, словно всю ночь проработала. Когда ей хотелось размяться, мы пешком добирались до «H&H»[9] взять бейглов, а в соседнем «Забаре»[10] покупали лосося и сливочный сыр. Потом возвращались сюда.

– Итак, в последние несколько недель ты бо́льшую часть времени проводил с Кэссиди Таун?

– Угу.

– Значит, если мне понадобится информация о том, с кем она виделась, где бывала и так далее, ты сможешь ее предоставить.

– Естественно, а знаю я много.

– У тебя есть предположения относительно того, кто мог желать ей смерти?

Рук фыркнул:

– Давай разгребем завалы и откопаем городской телефонный справочник. Начать можно с буквы «А».

– Не остри.

– Акула должна плавать. – Усмехнувшись, Рук продолжал: – Слушай, Кэссиди Таун вела колонку сплетен, рылась в чужом грязном белье, – само собой, у нее было много врагов. Это входило в служебные обязанности.

Услышав у дверей шаги и голоса, Никки отложила блокнот.

– Позже я сниму официальные показания, а пока больше вопросов нет.

– Вот и хорошо.

– Кроме одного. Ты ее не убивал? – Рук было засмеялся, но, увидев ее лицо, резко замолчал. – Ну?

Журналист скрестил руки на груди.

– Я требую адвоката. – Никки развернулась к дверям, и Рук крикнул ей вслед: – Шутка! Меня можешь вычеркнуть!

Рук не уехал. Сказал Никки, что задержится на всякий случай. Никки разрывалась на части: с одной стороны, ей очень хотелось его выгнать, потому что он сильно ее смущал, а с другой стороны, журналист мог оказаться весьма полезен при осмотре дома. Рук успел побывать с ней на многих выездах, так что Никки была уверена: он умеет вести себя на месте преступления, во всяком случае, не станет хватать все подряд с вопросом: «Что это?» Кроме того, он был главным свидетелем ключевого события своей статьи – смерти героини. Какие бы чувства ни боролись в ней, у Никки не хватило духа лишить Джеймсона Рука столь острого сюжета.

В кабинете Кэссиди Таун Рук в некотором роде отплатил ей за услугу тем, что не путался под ногами. Он стоял у стеклянной двери, выходившей в закрытый садик. Детектив Хит всегда начинала с того, что уделяла время вдумчивому осмотру тела. Мертвые не говорят, но, если отнестись к ним с вниманием, кое-что могут рассказать.

Первое, что ощутила Никки, была упомянутая Руком влиятельность. Со вкусом подобранный костюм в тонкую синюю полоску и бледно-голубая блузка с накрахмаленным белым воротничком пришлись бы к месту на совещании театрального агентства или на торжестве в честь премьерного спектакля. Одежда была идеально подогнана и подчеркивала фигуру, отшлифованную регулярными физическими упражнениями. Никки хотела бы выглядеть так же, когда ей стукнет пятьдесят. Оставшиеся на шее и в ушах драгоценности от Дэвида Юрмана[11], по-видимому, отметали версию ограбления. Обручального кольца не было, так что, если его, конечно, не украли, версия супружеской ссоры тоже исключалась. Ее мертвое лицо было одутловатым, но черты оставались резкими и привлекательными – кто-то назвал бы такую красоту мужественной. Для женщины это, пожалуй, не лучший комплимент, но, согласно Джорджу Оруэллу, у нее было около десяти лет после сорока, чтобы заслужить такое лицо[12]. Никки составляла впечатление о Кэссиди Таун, прислушиваясь не к рассудку, а к интуиции, и образ складывался довольно воинственный. Крепкое тело, и дело тут не только в тонусе мышц. Эта женщина при жизни никогда не была той, кем стала сейчас, – жертвой.

Вскоре появились криминалисты и принялись присыпать поверхности порошком, снимать отпечатки, фотографировать тело и разгромленные комнаты. Детектив Хит и ее команда работали параллельно с ними, но больше занимались не деталями, а общей картиной. Натянув голубые латексные перчатки, они расхаживали туда-сюда, оценивая обстановку, как игроки в гольф оценивают площадку перед первым ударом.

– Ну вот, ребята, я обнаружила первый непарный носок.

На месте преступления, даже таком беспорядочном, Хит всегда старалась вычеркнуть из поля зрения все лишнее. Исключив все, что укладывалось в логику жизни потерпевшего, Никки чутьем улавливала, что из нее выпадало. Непарные носки, то есть странности.

Таррелл и Каньеро подошли ближе. Рук придвинулся к огороженному ленточкой участку – не совался под руку и не лез в разговор.

– Что там у тебя? – спросил Каньеро.

– Рабочее место. У нее много работы, так? Колумнистка в крупной газете. Повсюду карандаши, ручки, блокноты и почтовая бумага. Коробочка салфеток. А смотрите, что тут рядом с ней. – Никки осторожно обошла тело, все еще запрокинутое в кресле. – Пишущая машинка, подумать только! Страницы журналов, газет, вырезки статей. Много… чего?

– Работы, – подсказал Таррелл.

– Хлама, – выдал Рук, и два детектива покосились на него, но тут же уставились на Хит, не желая принимать журналиста в разговор. Ведь срок его допуска истек.

– Верно. – Сейчас дело занимало Никки больше, чем отношения с Руком. – А что с корзиной для мусора?

Таррелл пожал плечами.

– На месте. Опрокинута, но никуда не делась.

– И пуста, – добавил Каньеро.

– Именно. Но когда в комнате такой разгром, думаешь, ладно: может, все высыпалось и смешалось с остальным хламом. – Никки присела над корзиной, и остальные двое последовали ее примеру. – Но вокруг ни обрывков, ни обрезков, ни использованных салфеток.

– Может, она вынесла мусор, – предположил Каньеро.

– Возможно. Но посмотри сюда. – Никки кивнула на шкаф. Его тоже выпотрошили. И среди разбросанного по полу содержимого валялся пакетик с надписью: «Мешки для мусора. По размерам вашей корзины».

– В корзине нет мешка, – сообразил Таррелл. – И на полу нет. Непарный носок.

– Именно, непарный, – подтвердила Хит. – Когда входила, я заметила в патио деревянный короб для мусора.

– Проверим, – кивнул Таррелл и вместе с Каньеро направился к выходу.

В дверях с ними столкнулась Лорен Пэрри, медэксперт. Все трое затоптались в тесном проходе, уступая друг другу дорогу. Никки заметила взгляд, которым Каньеро, задержавшись у двери, окинул Лорен, и напомнила себе предупредить подругу насчет воскресающих к жизни мужчин.

Детектив Каньеро приходил в себя после развода. Примерно месяц он скрывал разрыв с женой от сослуживцев, однако в сработавшейся команде такие секреты не удается долго хранить. Каньеро выдали ярлычки из прачечной – женатые мужчины не являются на службу с приколотыми к рубашке предательскими ярлычками «Мы стираем для вас». На прошлой неделе Никки оказалась рядом с Каньеро, когда вся компания заглянула в бар выпить пива после работы, и воспользовалась возможностью спросить, как у него дела. Каньеро помрачнел:

– Сама знаешь, это долгая история. – Никки предпочла бы на этом и закончить, но коллега, допив «Дос Эквис», криво усмехнулся. – Все это похоже на рекламу. Я про отношения. Вчера видел такую по телевизору. Новая машина и слоган: «Два года другими не интересуюсь». Тогда меня и осенило: «Ого, да это же про нас!»

Тут же застеснявшись своей откровенности, Каньеро подсунул под кружку деньги и распрощался. Больше ни он, ни Хит к этому разговору не возвращались.

– Извини, что задержалась, Никки. – Лорен Пэрри раскладывала на полу пластиковые контейнеры. – С четырех часов работала на аварии с двумя погибшими на… – Лорен осеклась, только сейчас заметив Рука, который подпирал плечом косяк выходящей в кухню двери. Журналист вытащил одну руку из кармана и помахал ей. Лорен кивнула и улыбнулась, после чего обернулась к Хит и пояснила: – На ФДР-драйв[13].

Оказавшись спиной к Руку, она незаметно бросила Никки взгляд, спрашивающий: «Что за черт?»

Никки, понизив голос, буркнула:

– Потом объясню. – И уже громко сообщила: – Рук обнаружил тело.

– Ясно…

Пока помощник Лорен готовил все для экспертизы, Хит наскоро пересказала подруге разговор на кухне.

– И еще, когда у тебя найдется минутка… Я там видела пятно крови.

Медэксперт Пэрри проследила за взглядом Хит, устремленным на ту самую дверь, в которую она только что вошла. На цветастых викторианских обоях возле косяка виделось темное пятнышко.

– Как будто она пыталась выйти и только потом упала в кресло.

– Возможно. Я возьму мазок. А лучше срезать кусок обоев и отвезти в лабораторию.

Вернувшийся Каньеро доложил, что оба мусорных бака в патио оказались пустыми.

– И это при забастовке мусорщиков? – удивилась Никки. – Найди здешнего управляющего и спроси, вывозили мусор или нет. А может, Кэсседи Таун заказала вывоз у частного подрядчика, хотя вряд ли. Но все же проверь, и если да, перехвати мусоровоз, пока отходы не попали на Род-Айленд или куда их там сейчас определяют.

– Ага, а ты приготовься к выходу, – уже в дверях бросил Каньеро. – Перед домом выстроились журналисты и фотографы. Таррелл с ребятами пытается их удержать. По городу разлетаются слухи. Дин-дон, ведьма умерла.

Лорен Пэрри отодвинулась от тела Кэссиди Таун и сделала пометку в записях.

– Судя по температуре тела, смерть наступила в промежутке между полуночью и тремя часами ночи. После вскрытия смогу сказать точнее.

– Спасибо, – кивнула Никки. – А причина?

– Ну, это тоже предварительно, но, по-моему, причина налицо. – Лорен осторожно подвинула офисное кресло, так что тело качнулось вперед, открыв рану. – Нашей колумнистке вонзили нож в спину.

– Без намеков, – попросил Джеймсон Рук.

Сесили, помощница Кэссиди Таун, явившись к восьми на работу и узнав о случившемся, разразилась слезами. С разрешения экспертов Никки Хит передвинула два стула в гостиной и села рядом, поглаживая девушку по спине, пока Сесили плакала, спрятав лицо в ладонях. С кухней еще не закончили, поэтому Рук дал девушке воды из бутылки, оказавшейся у него в сумке.

– Ничего, что она чуть теплая? – спросил журналист и, спохватившись, бросил на Хит виноватый взгляд. Но если Сесили и уловила нечаянный намек на состояние своей начальницы в соседней комнате, она никак это не показала.

– Сесили, – начала Никки, когда девушка выпила воды, – я понимаю, какой это удар для вас.

– Вы не представляете! – Девушка крепко сжала задрожавшие губы. – Теперь мне придется искать новую работу!

Взгляд Никки медленно обратился к стоявшему напротив Руку. Она достаточно хорошо его знала, чтобы понимать: сейчас он жалеет о потраченной на девицу воде.

– Вы долго проработали с мисс Таун?

– Четыре года. С тех пор, как закончила Миссури.

– В университете Миссури есть программа для интернов совместно с «Ledger», – подсказал Рук. – Благодаря ей Сесили попала в колонку Кэссиди.

– Большие перспективы? – предположила Никки.

– Пожалуй. И что мне теперь, все это убирать?

– Думаю, наши эксперты проработают здесь до конца дня. В газете вам, вероятно, предоставят небольшой отпуск. – Юная журналистка, кажется, чуть успокоилась, и Никки воспользовалась этим. – Мне нужно задать вам несколько вопросов, Сесили. Понимаю, вам нелегко, но это очень важно.

– Задавайте…

– Вы не догадываетесь, кто мог желать Кэссиди Таун смерти?

– Вы что, смеетесь? – Сесили подняла взгляд на Рука. – Она ведь шутит, да?

– Нет. Детектив Хит не склонна к шуткам, можешь мне поверить.

Никки наклонилась к девушке, чтобы переключить внимание на себя.

– Послушайте, я понимаю, она была вроде громоотвода, на нее сыпались все удары. Но за последние дни или недели не было необычных происшествий или угроз?

– Да каждый день. Буквально. Она их даже не видела. Я разбирала почту в редакции и сразу складывала такие письма в большой мешок. Некоторые были довольно невнятными.

– Если мы вас подвезем, покажете?

– Конечно. Наверное, придется получить разрешение главного редактора, но я не против.

– Спасибо, я получу.

– И еще звонки, – вставил Рук. – Из «Ledger» их переводили сюда.

– А, да, верно. – Сесили обвела взглядом разгромленную гостиную. – Если вы сумеете найти автоответчик, там полно грязи. Сама она никогда не брала трубку сразу.

Никки сделала себе заметку: найти и прослушать автоответчик.

– Я знаю, чего еще не хватает, – сказал Рук. – Картотеки. В углу у двери стояли большие каталожные шкафы.

О картотеке Хит даже не подумала. По крайней мере, пока. Очко в пользу Рука.

– Да, там должно быть два шкафа, – подтвердила помощница Кэссиди и наклонилась было на стуле, чтобы заглянуть в кабинет, но тут же отшатнулась.

Никки сделала пометку и про шкафы.

– Еще нам могло бы помочь расписание встреч Кэссиди. У вас, наверное, есть доступ к ее компьютеру?

Сесили и Рук насмешливо переглянулись.

– Я что-то упустила?

Ей ответил Рук.

– Кэссиди была из луддитов[14]. Все на бумаге. Компьютерами не пользовалась, не доверяла им. Говорила, что это, конечно, удобно, но слишком легко выкрасть материалы. Хакеры и все такое.

– Но ее ежедневник у меня. – Сесили открыла свой рюкзачок и протянула Никки блокнот на спирали. – И старые есть. Кэссиди велела их хранить, чтобы подсчитывать ресторанные расходы и вычитать из налогов.

Никки пробежала взглядом первую страничку.

– Здесь записи двумя почерками.

– Верно, – согласилась Сесили. – Тот, который можно разобрать, – мой.

– Я не шучу, – отозвалась Никки, листая блокнот. – Ее почерка я вовсе не разбираю.

– Никто не разбирает, – согласилась Сесили. – Одна из радостей работы на Кэссиди Таун.

– С ней было сложно?

– Невозможно! Четыре года учебы с мечтой стать второй Энн[15] – и куда я попала! В няньки к неблагодарной стерве.

Никки собиралась отложить этот вопрос на потом, но после подобного выпада сочла, что уже пора.

– Сесили, это стандартный вопрос, я задаю его каждому. Вы можете сказать, где были ночью, скажем, от одиннадцати до трех?

– У себя дома, и телефон отключила, иначе ее высочество не дала бы поспать ни мне, ни моему другу.

По дороге в участок Никки успела оставить голосовое сообщение своему тренеру Дону, объяснив, что никак не успевает на утренний сеанс джиу-джитсу. Бывший «морской котик», наверное, уже принимал душ и, конечно, нашел себе другого спарринг-партнера. Дон предпочитал жить без привязанностей и обязательств. Это относилось и к сексу. Они с Никки без труда находили замену партнеру, и секс без обязательств отлично укладывался в их жизненную схему. Если это можно назвать жизнью.

Никки взяла тайм-аут на время, пока была с Руком. Она не принимала особых решений, просто так вышло. Дон не выказывал беспокойства, как и не задавал вопросов, когда к концу лета свидания возобновились, – к тому времени Никки вычеркнула Джеймсона Рука из своей жизни.

Но сейчас Рук опять отражался в зеркале заднего вида. Бывший любовник сел в машину к Тарреллу, и теперь двое мужчин ждали зеленого света, остановившись сразу за Никки, и молчали, глядя в разные стороны, словно пожилые супруги, которым уже не о чем говорить. Рук пытался навязаться к Никки, но, поскольку Каньеро подрядился сопровождать тело Кэссиди Таун в полицейский морг, Хит велела Тарреллу взять журналиста к себе. Кажется, такое расположение устроило только Никки.

В голову полезли мысли о Каньеро и Лорен. Служебное рвение, якобы заставившее детектива проследить за доставкой важной жертвы на аутопсию, никого не обмануло. Пожалуй, Никки лучше не вмешиваться и позволить Лорен самой принимать решения. Когда Каньеро предлагал свой план действий, Хит заметила на лице подруги мимолетную улыбку. Сворачивая на 82-ю и втискивая машину на стоянку перед участком, Никки подумала: «Какого черта, они взрослые люди, а я не мамаша. Пусть наслаждаются жизнью, насколько работа позволяет. Если мужчина, чтобы побыть с тобой несколько лишних минут, готов ехать в компании трупа, это очень серьезно».

Коронерский фургон на 2-й авеню тряхнуло на ухабе. Медэксперта Пэрри и детектива Каньеро подбросило в воздух и тяжело опустило на сиденья по сторонам от мешка с телом.

– Извиняюсь, – услышали они голос водителя. – Виновата морозная зима. И дефицит бюджета.

– Ты в порядке? – обратился к медэксперту Каньеро.

– Да я-то привыкла, – отозвалась Лорен, – а тебе точно не жутковато?

– Да нет, нормально.

– Так ты говоришь, ваш футбольный клуб…

– Тебе не скучно?

– Что ты, – ответила Лорен и, после минутного колебания, добавила: – Я бы не прочь посмотреть, как ты играешь.

– Правда? – просиял Каньеро. – Нет, если ты просто из вежливости, потому что я – единственная живая душа рядом…

– Вот уж точно! – Оба расхохотались. Каньеро на пару секунд отвел глаза, а когда снова взглянул ей в лицо, Лорен ему улыбнулась.

Собравшись с духом, детектив предложил:

– Слушай, я в эту субботу на воротах, и если ты…

Заскрипели покрышки, хрустнул металл. Фургон остановился так резко, что задние колеса оторвались от земли, Лорен и Каньеро тряхнуло, а медэксперт еще и ударилась затылком о борт.

– Какого черта?!. – начала она.

– Ты в порядке?

Каньеро отстегнул ремень безопасности, чтобы дотянуться до нее, но не успел встать, как задние дверцы распахнулись, и в машину ввалились трое в лыжных масках, с оружием в руках. У двоих были «глоки», у третьего штурмовая винтовка AR-15.

– Руки! – заорал тот, что был с винтовкой.

Каньеро заколебался, и стрелок всадил пулю в заднее колесо под его сиденьем. Визг Лорен заставил подскочить даже опытного Каньеро.

– Руки, сказано!

Детектив поднял руки. Лорен исполнила команду раньше. Двое в масках засунули пистолеты за пояс и принялись отстегивать ремни, крепившие мешок с телом ко дну фургона. Справились они быстро, и человек с винтовкой уступил им дорогу, продолжая держать Каньеро под прицелом. Двое вытащили мешок наружу и унесли куда-то вбок, скрывшись за бортом фургона.

Ехавшие на юг по 2-й машины сбивались в пробку. Полоса, перекрытая фургоном, стояла, соседние были плотно забиты объезжавшими преграду машинами. Каньеро старался запомнить детали – на будущее, если, конечно, оно будет. Запоминать было особенно нечего. Один из проезжавших мимо водителей говорил по мобильнику, и детектив с надеждой подумал, что тот, может быть, вызывает помощь, но тут нападавшие вернулись, чтобы захлопнуть дверцы фургона.

– Только высуньтесь – и вы покойники! – крикнул человек с винтовкой.

– Не лезь, – попросила Лорен, но в руках у детектива уже был пистолет.

– Сиди здесь, – приказал Каньеро и пинком распахнул дверцу.

Соскочив в сторону, противоположную той, куда унесли труп, детектив мгновенно перекатился за колесо. Под днищем блестели осколки стекла, из мотора капало масло, рядом виднелись колеса мусоровоза, в который они врезались. Каньеро высунулся, занимая позицию для стрельбы, но большой внедорожник – черный и без номеров – уже несся прочь. За те секунды, которые потребовались детективу, чтобы обогнуть мусоровоз, беглецы свернули на 38-ю в направлении ФДР-драйв, или к Ист-Ривер, или еще куда-то.

Водитель окликнул Каньеро сзади:

– Эй, приятель, ты не мог бы это убрать?

Детектив обернулся. На разделительной полосе валялся мешок от тела Кэссиди Таун. Пустой.

Детектив Хит сдала кассеты с автоответчика и ежедневник Кэссиди Таун на экспертизу и вернулась в рабочий бокс. Таррелл тут же подошел к ней.

– Получил сводку на Койотмена.

– Без этого никак?

Хит не любила давать потерпевшим клички. Она понимала, что это экономит время и упрощает взаимопонимание между загруженными работой полицейскими: все равно что присвоить имя электронному документу. Но доля черного юмора в этих кличках ее раздражала. Хит осознавала, что шутки помогают отвлекаться от мрачной работы, но ей все равно было трудно смириться. Никки вспоминала свою убитую мать и с ужасом думала о том, что кто-то в отделе убийств говорил о ней на подобном жаргоне… Единственное, что она могла сделать, – не поступать так же с другими. Ине поощрять коллег, что удавалось с переменным успехом.

– Извини, извини, – пробормотал Таррелл. – Перезагрузка. Я получил сведения о латиноамериканце, обнаруженном сегодня утром. Ты предположила, что этот джентльмен пострадал от нападения койота.

– Так уже лучше.

– Благодарю. Транспортники нашли неправильно припаркованный грузовичок в квартале от тела. Зарегистрирован на… – Таррелл сверился с записями, – на Эстебана Падилью, угол Сотой Восточной и Пятнадцатой.

– Испанский Гарлем. Это точно его грузовик?

Таррелл кивнул.

– На приборной панели семейное фото. Сходство с жертвой налицо. – У Ники подобные детали неизменно вызывали тошноту. – Я прослежу эту ниточку.

– Отлично. Держи меня в курсе. – Хит кивнула и направилась к своему столу.

– Ты правда думаешь, что это был койот?

– Мне так показалось, – отозвалась Никки. – Они иногда заходят в город. Но в данном случае я согласна с экспертами: если это и был койот, то добрался он уже до трупа. Не верится мне, чтобы койот украл у человека бумажник.

– Вайл И.Койот[16] смог бы, – сострил Рук, устроившийся на своем прежнем месте. – Конечно, он сперва снес бы ему динамитом полголовы и стоял бы над убитым, хлопая глазами. – Рук изобразил, как. – В детстве я пересмотрел мультиков. Издержки небрежного воспитания.

Таррелл вернулся к своему столу, а Хит встала над Руком.

– Кажется, ты собирался написать показания и уйти?

– Я написал, – сообщил журналист. – А потом попытался сварить эспрессо на машине, которую подарил отделу, но она не работает.

– Гм, мы тут без тебя не так уж часто варили эспрессо.

– Оно и заметно. – Рук встал и подтянул к себе кофеварку. – Господи, эти штуковины всегда тяжелее, чем кажутся. Видела? В розетку не включена, воды нет. Давай, я ее заряжу.

– Не нужно.

– Ну, как угодно, только если все же захочешь ее использовать, не заливай воду просто так. Это насос, Никки. Его, как всякий насос, надо сперва прокачать.

– Хорошо.

– Может, тебе все-таки помочь? Есть два способа: правильный и неправильный.

– Я умею… – Никки решила закрыть эту тему. – Послушай, давай забудем о…

– Горячих удовольствиях?

– О кофе, и посмотрим твои показания, договорились?

– Согласен. – Рук подал ей единственный листок бумаги и присел на край стола.

Ники взглянула на написанное:

– И это все?

– Я старался быть кратким.

– Здесь всего один абзац.

– Вы очень занятая женщина, Никки Хит.

– Ладно, послушай, – собравшись с мыслями, продолжила Ники, – у меня сложилось отчетливое впечатление, что ты, проведя несколько недель – недель! – с нашей убитой колумнисткой, должен знать о ней гораздо больше. – Никки брезгливо, двумя пальцами за уголок, подняла бумагу, и она качнулась на легком ветерке от кондиционера.

– Действительно, я знаю больше.

– Но?..

– Журналистская этика не позволяет компрометировать источники.

– Рук, твой источник мертв.

– И это развязало бы мне руки…

– Так выкладывай!

– Если бы у меня не было других источников, которые не желают быть скомпрометированными. Кроме того, имея доступ к конфиденциальной информации, я видел и слышал вещи, которые не хотел бы излагать в письменном виде, чтобы их не рассматривали вне контекста.

– Возможно, тебе нужно время на размышление?

– Ну да, ты можешь засунуть меня в «обезьянник», – хмыкнул Рук. – Какой волнующий момент в моем журналистском расследовании – увидеть, как ты расколешь преступника, применив на допросе пустую угрозу. Как прекрасно! И как эффективно!

Хит смерила его взглядом.

– Ты прав, я очень занята. – Не успела она сделать и шагу, как Рук преградил ей дорогу.

– Послушай, я могу решить нашу маленькую проблему. – Он дал Никки время демонстративно посмотреть на часы. – Что ты скажешь, если я предложу поработать над этими делом вместе?

– То, что я скажу, тебе не понравится, Рук.

– А ты дослушай! Я хочу проследить за столь резким поворотом в карьере моей героини. А если бы мы работали в одной команде, я мог бы делиться с тобой своими сведениями и догадками относительно жертвы. Мне нужен допуск, тебе – источник: оба в выигрыше. Даже лучше, чем в выигрыше. Мы вместе. Как раньше.

Сама того не желая, Никки ощутила толчок на уровне, неподвластном контролю рассудка. И тут же подумала: «Даже если я не владею своими чувствами, собой я владею».

– Знаешь, тебя видно насквозь. Все твои источники и догадки – просто предлог опять проводить со мной время. Попытка засчитана. – Никки двинулась к своему столу.

Рук потащился за ней.

– Я надеялся, что мысль тебе понравится, по двум причинам. Во-первых, да, разумеется, наслаждение твоим обществом, но, кроме того, это даст нам возможность разобраться в наших отношениях.

– Одна причина. Какая вторая?

– Капитан Монтроз уже дал согласие.

– Нет…

– Он отличный парень. Ну и пара билетов на баскетбол помогла делу. – Рук протянул ей руку. – Похоже, мы с тобой напарники.

Никки устремила многозначительный взгляд на протянутую руку, ив это время зазвонил телефон. Она отвернулась и сняла трубку.

– Привет, Каньеро.

Краска сошла с лица детектива Хит, а на ее громкое: «Что?» обернулись все работавшие в боксе.

– Вы целы? – Выслушав ответ, Никки кивнула. – Хорошо. Как только с тебя снимут показания, возвращайся в участок.

К тому времени как она повесила трубку, все собрались вокруг ее стола.

– Это Каньеро. Кто-то похитил тело Кэссиди Таун.

Потрясенное молчание прервал Рук:

– Похоже, нам самое время объединиться.

Хит, судя по всему, не разделяла его энтузиазма.