Читать книгу Колесо - Ричард Кеннеди - Страница 24

На самом деле странностей у меня хватает, но мой самый главный бзик и так виден невооруженным глазом. Что ж, о нем нужно будет рассказать? К счастью, это не так страшно.

– Что для вас "бзик" как определение, мистер Кип? – спросила Аяма

– Это отклонение от нормы, – ответил я.

– А что такое норма?

– Если человек ходит и всех вокруг обзывает нехорошими словами, то это не норма.

– Это не норма для вас, – возразила она, – но это норма для данного человека.

– Во всяком случае, большинство людей уверено, что это неправильно и я в том числе.

– Раньше было правильно считать, что Земля является плоской, а Солнце крутится вокруг Земли. Впрочем, тогда же массовые убийства ради высшей цели тоже были "абсолютной нормой". Интересны случаи, когда человек на сто процентов осознает свои "ненормальные" бзики, но не решает от них избавляться, а даже порой хочет их себе оставить: вспомните гениального Ганнибала Лектора, который был знатоком психологии и других научных сфер, но при этом пожирал людей, полностью понимая, что творит. Что ж, он смог более-менее ужиться со своими странностями, хотя достаточно специфичным способом.

Так, Мигель, просто расскажи о своей не такой уж большой, но главной странности и сможешь уйти.

– Давайте я начну?

– Приступайте.

Мой стул развернулся к ребятам: основные моменты повторяются, как и в случае с Дэвидом. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю.

– Что ж, мой главный бзик или моя главная странность заключается в том, что я вижу этот мир немного иначе. Мне нравится смотреть на него с позиции десятилетнего или даже пятилетнего ребенка. Да, я люблю порой подурачиться. Пошуметь. Повеселиться.

– О да, – согласилась Аяма и демонстрировала мои фотографии, – вы, мистер Кип, любите в своих постах в социальных сетях использовать огромное количество смайликов, а в переписке практически всегда используете стикеры и «гифки»⁴. Для вас Хеллоуин – это словно второй день рождения, ведь вы с такой серьезности выбираете костюм для перевоплощения: Бэтмен, Супермен, зомби – слишком просто для вас, поэтому вы перевоплощаетесь то в макаронного монстра, то в запеченного кракена. Да, долго вы разрабатываете эти костюмы. А еще вы любите играть.

– Ну да, у меня есть игровая приставка, я в нее постоянно рублюсь, люблю с друзьями поиграть в онлайновые игры. Обожаю DOTA 2, кстати! Когда-то я пробовал проводить стримы, но мне это не особо понравилось. Ну что в этом такого?

– А во что еще?

Мне стало неловко. Черт, это намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Фух, Мигель, все в порядке. Не плачь, пожалуйста, не плачь. Посмотри на Эмму, она всегда всех поддерживает. Раз. Два. Три.

– Да, у меня еще есть игрушки для маленьких детей, – с легким дрожанием в голосе произнес я. – Я хожу в детские магазины время от времени и покупаю себе… подарки и мне это нравится. Все.

Теперь я должен наконец-то освободиться. Я рассказал все, что нужно.

– Ну что, отпустите меня? – наивно спросил я.

Тишина продолжалась. Я принялся трясти руками. Что не так?

– Я все рассказал о своем бзике! – крикнул я. – Я люблю вести себя как десятилетний ребенок, я люблю игрушки. Ну, хорошо, мне еще нравится даже детское питание немного. Все. Это все.

Тишина. Полная тишина.

– Может вам нужно посмеяться надо мной? – спросил я ребят. – Этой Аяме нужен ваш оскорбительный смех. Что вы молчите? Все это ради того, чтобы каждый из нас почувствовал себя опозоренным, как Дэвид. Ну, давайте, смейтесь! Я могу даже вместе с вами!

Никто не издает ни звука. Что еще нужно?

– Мистер Кип, расскажите, как у вас появился этот бзик, – потребовала Аяма.

Как только я услышал эти слова, то почувствовал словно мое сердце пронзили насквозь. Мама… папа… воспоминания, к которым я так давно не возвращался, вернулись из глубин моего подсознания.

– Так нечестно! – закричал я. – Я вам рассказал все о своей главной странности!

– Все? – удивилась Аяма. – Вы не рассказали о самом главном: причине этой странности.

– Какая разница? – надеялся я, что меня отпустят. – Просто отпустите меня! Я люблю игрушки для маленьких детей! Раскрытие причины этой странности ни на что не повлияет!

Сверху опустились наушники, и внезапно включился этот ужасный звук! Нет! Нет! А-а-а-а-а-а!

– Вы снова и снова повторяете свои ошибки, хотя полностью осознаете, что поступаете неправильно. Человеческая психика – удивительная вещь.

Я продолжаю тщетные попытки выбраться из оков стула и начинаю сильно злиться.

– Иди ты к черту со своей псевдомудростью и псевдофилософией! – крикнул я. – У тебя небось куча денег, раз уж ты смогла создать это место и выкрасть нас сюда. У тебя наверняка куча проблем и ты нам просто завидуешь!

– Вы попали сюда по своей воле, – спокойно ответил голос, – Вы сами на это согласились. Вы даже на сто процентов понимали, на что шли.

– Это не так! – отрицательно покачал я головой. – Кто бы согласился вот так в открытую рассказывать о своих странностях, страхах и так далее перед теми, с кем всего лишь учится?! А-а-а-а-а!

Этот отвратительный звук из наушников вновь начал взрывать мою голову.

– Сделайте глубокий вдох, мистер Кип, а также сфокусируйтесь на настоящем моменте. Вам нужно всего лишь расслабиться.

К черту эти ее тупые советы! Как я могу расслабиться, когда меня просто медленно убивают этим звуком?!

Ладно. Раз. Два. Три. Глубокий вдох и фокус.

– Не тяните время, пожалуйста, – сказала Аяма.

Зря я надеялся, что все будет так просто. Окей, Мигель, это все игра.

– Я вырос в Мексике, мое детство прошло там, у меня было замечательное детство, мои родители были достаточно богатыми, у них была сеть супермаркетов.

Вероника удивленно на меня взглянула. Наверное, она думала, что у меня в детстве просто было мало игрушек? Хах, все так думают!

– Вы же знаете, что честным людям хорошо жить в Мексике очень трудно, а мои родители были хорошими людьми. Даже слишком.

Я вспоминаю те ужасные мгновения своей жизни и сдерживаю слезы. После того, через что мне пришлось пройти, меня не так просто до них довести. Люди лишь думают, что, отобрав у меня какую-нибудь игрушку, я тут же примусь плакать и кричать.

– У моего отца была репутация просто замечательного и доброго человека. Он таким и был, – вспоминал я, – только вот этим хотели воспользоваться люди, занимающиеся контрабандой наркотиков: отец должен был каким-то образом помогать в их деятельности, ведь никто не стал бы подозревать его в случае чего.

Говорить становится сложнее, но я продолжаю.

– Мои родители обращались в полицию, в правительство. Черт, но это же Мексика! Однажды к нам в дом ворвались бандиты и моих родителей начали пытать, заставляя их сотрудничать. Мою маму отпустили на время, чтобы она побыла со мной, а отца продолжили избивать. Мама сказала мне, чтобы я представил, что все это игра, что это все ненастоящее. Мне тогда было восемь лет – я про наш мир толком ничего не знал. Как оказалось позже, мой отец согласился сотрудничать с бандитами, но они все равно убили его, потому что в последний момент нашли более подходящего для них человека. Вот так взяли и убили! Было понятно, что преступники планировали сделать то же самое со мной и моей мамой. Она помогла мне убежать из дома и сказала: «Старайся всегда в нашем мире находить луч света, даже когда тебе очень и очень плохо. Просто верь в чудо! Представляй порой, что ты находишься в игре» – и дала рюкзак, в котором было немного денег, одежда и игрушка. Как вы поняли, ее тоже убили, как и моего отца.

Многие опустили взгляд на пол из сожаления: им было неловко знать обо мне такую правду.

Стало сложно дышать. Никто раньше не видел меня таким серьезным и спокойным. Пусть эта Аяма получит то, что хочет: историю.

– Это все? – серьезно спрашиваю я.

– Расскажите, что было дальше, – ответила Аяма, а потом сверху опустилась одна из главных вещей моей жизни: плюшевый красный дракон из того рюкзака, что отдала мне мама.

Как он тут оказался? Неважно. Я просто хочу закончить свою историю.

– Мне хотелось убраться из города: бандиты явно меня искали, ведь я же свидетель. Подумайте только, каково все это пережить в восемь лет? Сначала я искал знакомых папы – но меня отовсюду прогоняли, так как не хотели иметь проблем с бандитами. Я пытался попасть за границу из Мексики в США, но никто не соглашался меня брать, потому что я для них был лишним грузом, который никому не нужен. Я работал продавцом, курьером, почтальоном, чтобы хоть как-то заработать денег и не умереть с голоду. Много чего произошло тогда. К счастью, меня подвезли хорошие люди до туристического города Канкуна: там можно было заработать денег. Я жил в этом городе в относительно нормальном приюте где-то пару лет, подрабатывая в отелях. И вот в один день просто случайная пара из Нью-Йорка решила меня приютить. Чудо, не так ли? Поверьте, моему счастью не было границ.

Я сделал глубокий вдох и посмотрел наверх, чтобы немного прийти себя.

– Почему мое поведение такое, как у пятилетнего ребенка? – задал я вопрос, пока поглаживал свою игрушку. – Я просто становлюсь в эти мгновения счастливее, а еще я словно возвращаюсь к тем временам, когда мои родители были живы. Странно, да? Я это прекрасно понимаю. После такого жизненного испытания уже мало, что пугает тебя и для тебя семья, удобная кровать, вкусная еда в сто раз важнее, чем, например, какой-нибудь новый iPhone.

После моего рассказа Эмма слегка всплакнула.

– Что наша жизнь? Игра… – произнесла Аяма словно кого-то цитируя. – Мистер Кип, вы свободны, – услышал я долгожданные слова, и мои руки освободились.