Читать книгу World of Warcraft. Волчье сердце - Ричард Кнаак - Страница 6

Объехав заставы с инспекцией, Халдрисса вернулась в свою штаб-квартиру, расстроенная вовсе не только потерей глаза. Да, на всех аванпостах царил полный порядок, но донесения о недавних происшествиях, полученные от их командования, никак не давали ей покоя. Почти во всех местах, где ожидалась незначительная активность орков, ей не докладывали ни о какой вражеской деятельности вообще. Там же, где активности обычно не наблюдалось, докладывали о странных, хоть и совсем не столь примечательных, как то, что довелось пережить Халдриссе и ее отряду, событиях. Донесение о нескольких отпечатках ног там, обломок стрелы с отличительными знаками Орды здесь, исчезновение дичи еще в одном месте… сами по себе эти происшествия вряд ли заставили бы хоть кого-то задуматься, но, собранные вместе, явно намекали на приближение какой-то беды.

Халдрисса сидела, скрестив ноги, на травяной циновке в своих комнатах. Справа лежала в подсохшей лужице воды опрокинутая кружка – свидетельство одной из неудачных попыток привыкнуть к трудностям в координации, следствию пострадавшего зрения. Теперь Халдрисса справлялась лучше прежнего, однако порой придерживала руку на полпути, дабы убедиться, что тянется за нужным пергаментом.

Она взирала на выложенные в ряд донесения с разных застав и аванпостов. Взгляд уцелевшего глаза скользил от одного к другому. Но вот, взглянув на пергамент с левого края, Халдрисса внезапно увидела Денею – та молча стояла рядом и ждала.

Всего на короткий миг во взгляде заместительницы мелькнуло нетерпение, однако это чувство тут же исчезло, сменившись обычной невозмутимостью, какая и подобает лейтенанту Часовых.

Долго ли Денея ждала? Об этом Халдрисса даже не подозревала. Она постаралась не думать, что могло бы случиться, произойди подобное посреди боя, да окажись рядом, со слепой стороны, не Денея, а орк. Впрочем, поднявшись на ноги и встретившись взглядом с Денеей, досады на собственную оплошность и нетерпение заместительницы она не проявила никак.

– Что у тебя?

– Ты посылала за мной.

Действительно, Халдрисса посылала за лейтенантом, но это напрочь вылетело у нее из головы. Просто кивнув, она заговорила:

– Я просмотрела все донесения. И полагаю, что нам нужно спешно предупредить обо всем Дарнас. Этот орочий набег вблизи от нашей заставы был самым наглым, но далеко не единственным.

– Они вторгались на наши земли и прежде. Думаешь, этот инцидент настолько значителен?

– Достаточно значителен, чтобы немедля сообщить о нем генералу Шандрисе. Распорядись приготовить гонца с гиппогрифом через четверть часа.

Отсалютовав, Денея ушла. Халдрисса в последний раз окинула взглядом ряд донесений, затем взяла перо и пергамент и перечислила все, что сочла относящимся к делу, в заключение описав предполагаемую взаимосвязь этих событий. К тому времени, как письмо было составлено, вернулась и Денея.

– Гонец готов. Я выбрала Арадрию Летящую в Облаках.

Командир кивнула в знак одобрения. Наездницей Арадрия была превосходной – пожалуй, лучшей на весь Ясеневый лес.

Спрятав пергамент в небольшой кошель, Халдрисса поднялась на ноги. В сопровождении Денеи, почтительно державшейся на шаг позади, она отправилась туда, где уже ждал ее гонец верхом на огромном изумрудно-зеленом звере с когтистыми передними лапами и хохлатой головой хищной птицы, украшенной вдобавок длинными, грозного вида оленьими рогами. Холеное, лоснящееся тело гиппогрифа также более всего напоминало оленье, крылья были ярко-оранжевыми, цвета вечерней зари, а глаза лучились живым, энергичным умом. Эти создания были не собственностью, не домашними животными, но, скорее, союзниками, а всадники не столько правили ими, сколько действовали с ними заодно.

Еще более гибкая и жилистая, чем Денея, Арадрия склонилась к подошедшей Халдриссе. По другую сторону седла висели глефа и колчан, полный стрел, а лук она перекинула через плечо.

– Этого не должен видеть никто, кроме генерала, – распорядилась Халдрисса, вручая гонцу кошель.

– Никто другой и не увидит, – пообещала Арадрия.

Выпрямившись и отсалютовав Халдриссе, она сунула кошель в другой, побольше, притороченный к луке седла.

– Лети поскорее, – продолжала Халдрисса. – Над морем будь начеку.

– Ураган – самый быстрый во всем питомнике, – заверила ее Арадрия, потрепав гиппогрифа по шее. Крылатый зверь кивнул и предвкушающе сверкнул глазами. – Его не догнать никому.

С этим она тронула коленями бока великолепного ездового зверя. Остальные подались назад, а Ураган расправил широкие крылья и охотно взмыл в небо.

Глядя на эту пару, Халдрисса почувствовала укол зависти: ей, командиру, возможность оседлать гиппогрифа выпадала нечасто.

– Денея, караулы нужно удвоить, – сказала она, как только гонец с гиппогрифом превратились в расплывчатое пятно. – И дневные, и ночные. Ночные – особенно.

– Скорее всего, орки предпочтут проникнуть сюда днем, – заметила Денея, имея в виду то самое время, когда большая часть ночных эльфов еще спит.

– Вот потому-то по ночам и следует быть особо внимательными.

Оспаривать ее суждение заместительница не стала. Отпустив Денею, Халдрисса вернулась к себе. Комната ее была невелика и скудна обстановкой: циновка, письменные принадлежности для составления донесений, да еще кое-какие мелочи – этого было вполне довольно. Еще одна плетеная циновка, потолще и подлиннее, служила ей постелью. В отличие от некоторых офицеров, удобствами Халдрисса себя не баловала – спала, как спят ее солдаты.

«Много времени ей не потребуется, – думала командующая. – По воздуху Арадрия достигнет Дарнаса быстрее быстрого». Эта мысль радовала. Узнав о ее заботах, генерал Шандриса непременно на них откликнется.

Однако Халдрисса понимала: оборону застав необходимо укрепить, не дожидаясь подмоги. Устало вытянувшись на циновке, она начала прикидывать, как лучше реорганизовать имеющиеся силы. Раздумья навевали покой. Помощь от генерала и ее собственные замыслы непременно обеспечат Орде неприятный сюрприз, если орки затеют новое нападение. Уж в чем, в чем, а в общих методах орки предсказуемы, как никто иной.

Удовлетворенная, в надежде, что отдых облегчит возобновившуюся боль в глазу, Халдрисса наконец задремала. Еще немного, и в Ясеневом лесу вновь воцарится покой…

Проносясь над лесными зарослями, всадница улыбалась во весь рот. И Арадрия, и ее гиппогриф понимали: здесь, в глубине территории ночных эльфов, они вполне могут сберечь время, держась над самыми верхушками деревьев. Арадрия обещала Халдриссе доставить ее донесение в Дарнас как можно быстрее, и теперь они с Ураганом были полны решимости сдержать слово. В конце концов, нужно же им поддерживать собственную репутацию среди прочих всадников и их скакунов!

Гиппогриф работал могучими крыльями, не жалея сил. Миля за милей оставались позади. Судить о том, когда и где остановиться на отдых, Арадрия предоставила спутнику: опытные всадники никогда не считали, будто понимают в этом лучше самого гиппогрифа.

Казалось, прохладный ветер бодрит, придает сил, и Арадрия знала: Ураган чувствует то же самое. Вглядевшись вперед и вниз, она рассудила, что смена направления позволит добраться до цели еще быстрее, и похлопала гиппогрифа по левой стороне широкой, мускулистой шеи, краткими сериями прикосновений передавая свою мысль ему (этот способ был куда лучше попыток перекричать встречный ветер).

Вдруг гиппогриф резко качнулся из стороны в сторону и беспорядочно, неуклюже захлопал крыльями. Покрепче вцепившись в луку седла, ночная эльфийка огляделась.

Из крыла Урагана, прямо возле мышцы, торчала пара толстых стрел. Яркое оперение окрасилось кровью, щедро оросившей вершины деревьев внизу.

Арадрия взглянула на другое крыло. Его пронзила третья стрела, да так, что кровь не только испачкала перья, но и фонтаном брызгала в небо за спиной.

Стреляли со знанием дела – именно так, чтоб раны не позволили гиппогрифу удержать высоту. Верхушки деревьев затрещали под ударами копыт и когтей Урагана, что было сил старавшегося не упасть. Навстречу гонцу хлестнули оборванные листья и обломки ветвей. Все попытки ее скакуна сдержать падение были тщетны; с каждой секундой гиппогриф все больше и больше терял высоту.

– Ай!

Шальная ветка толщиной в руку угодила ночной эльфийке в грудь. Удар вышиб из всадницы дух и лишил ее равновесия. Арадрия откинулась назад.

В следующий же миг Ураган врезался в верхушки деревьев. Столкновение оказалось для Часовой последней соломинкой. Арадрию выбило из седла.

Если бы не густые, пышные кроны, она разбилась бы насмерть. Но нет: толстые ветви ломались под ее тяжестью одна за другой, пока накопившиеся обломки не образовали преграды, остановившей падение. Оглушенная, Арадрия замерла, бессильно свесив вниз голову и левую руку.

Раненый гиппогриф застрял в гуще деревьев чуть впереди. Инстинкт взял верх над его разумом, и Ураган изворачивался, рвался вперед, пытаясь освободиться. Какое-то время его сдерживало зацепившееся за ветки седло, но вскоре буйная ярость придала ему сил. Сорванное седло полетело к земле и застряло в ветвях, ярдов на десять ниже.

Слыша встревоженный рык гиппогрифа, видя, как он рвется на свободу, Арадрия подтянулась, села и сняла с плеча сломанный лук. Исцарапанная, обливающаяся кровью, мизинец неестественно вывернут… однако ночная эльфийка думала только о своем спутнике да о пергаменте в кошеле. Задержавшись ровно настолько, чтобы хоть как-то вправить мизинец (иначе за ветки не ухватиться), она ловко полезла вперед, к Урагану.

Стоило ей сдвинуться с места, как ветви под гиппогрифом, освободившимся от седла, но все еще неуклюже ворочавшемся в западне, затрещали и подались. Огромный зверь, рявкнув от неожиданности, рухнул вниз, с жутким треском проломил телом один ярус ветвей, другой, третий, и скрылся из виду.

В отчаянии Арадрия остановила взгляд на седле, застрявшем немного ниже. Как ни хотелось помочь гиппогрифу, она понимала: ее долг – подобрать кошель. Взглянув напоследок вниз в поисках Урагана, ночная эльфийка прыгнула к седлу.

Ветви держались, но едва-едва. От падающих сучьев заметно пострадали даже те, которых не зацепило тело упавшего грифона. Быстро прикинув, какая из них подойдет лучше всех, Арадрия прыгнула на нее.

Приземлилась она в считаных ярдах от седла. И только после этого заметила, что больший кошель пуст. Выходит, меньший, в котором хранится письмо, лежит где-то ниже – возможно, даже на самой земле.

Подобрав глефу, Арадрия прицепила ее к латной рукавице. Поразмыслив, Часовая прихватила и колчан со стрелами.

Издалека, снизу, донесся злобный клекот Урагана. Ночная эльфийка запрыгала с ветки на ветку. Наконец внизу показался клочок земли… и кошель с письмом.

– Хвала Элуне! – пробормотала Арадрия.

Не обращая внимания на боль в пальце, она ухватилась за новую ветку и спустилась ниже.

Над ухом свистнула стрела.

Лучника Арадрия не разглядела, но, приблизительно определив, где он может находиться, по полету стрелы, метнула туда сорванную с рукавицы глефу.

Оружие рассекло уцелевшую листву и ненадолго скрылось из виду.

Из-за деревьев раздался хриплый рев боли. Парой секунд позже глефа вернулась в подставленную ночной эльфийкой ладонь. Лезвия ее были красны от свежей крови.

Сделав глубокий вдох, вестница спрыгнула на землю. Кошель оставался на виду – лежал у ствола того самого дерева, с которого она только что спустилась. Арадрия потянулась за ним, и…

Из-за дерева, вскинув над головой огромный топор, чтобы разрубить ночную эльфийку пополам, выскочил клыкастый орк. Густая грива стянутых в хвост волос бешено развевалась на бегу, ухмылка на широком лице позволяла разглядеть, что, хоть клыки у него и целы, с десяток других зубов сломаны в прежних столкновениях. Впрочем, эти повреждения лишь придавали орку еще более устрашающий вид.

В последний миг вестница отразила атаку поднятой глефой. Удар мускулистого орка был так силен, что рука завибрировала от запястья до плеча, но Арадрия стиснула зубы и от кошеля не отступила.

Ухмыляющийся орк вновь взмахнул топором. Каждая косточка в израненном теле взвыла от боли, однако Арадрия не сдавала позиций. Не сдавала, но понимала: в глухой обороне долго не протянуть – на помощь первому вот-вот подойдут новые орки.

Когда противник вскинул топор для третьего удара, Арадрия сделала шаг назад. Приняв ее отступление за знак, что ход поединка склоняется в его пользу, орк ухмыльнулся шире прежнего.

И тут Арадрия что было сил метнула глефу во врага. Да, расстояние было невелико, однако ее решимость придала трехлезвийному оружию необходимую мощь.

Одно из кривых лезвий глубоко вошло в орочью грудь.

Зеленокожий воин покачнулся. Удар не прикончил его на месте, однако рана была серьезной. Ухватив глефу свободной рукой, орк попытался выдернуть ее из тела.

Ночная эльфийка метнулась к нему, вгоняя глефу поглубже. Противник подался назад. В тот же миг Арадрия дотянулась до колчана, выхватила одну из стрел и вонзила ее орку в горло.

Орк издал булькающий звук. Он уже умирал, но, несмотря на это, крепко вцепился в ночную эльфийку, и оба рухнули наземь.

Арадрия рванулась, пытаясь освободиться. Невдалеке раздался шум – шаги, ничуть не похожие на поступь обитателей леса. Предчувствуя появление новых орков, вестница наконец-то сумела спихнуть с себя мертвое тело. К несчастью, сразу же высвободить глефу не удалось.

Шорох в подлеске заставил ее оглянуться назад – как раз вовремя, чтобы увидеть трех орков, бегущих к ней из-за ближайших деревьев. Арадрия дернула сильнее, и глефа, наконец, высвободилась из отвратительно чавкнувшей раны. Понимая, что шансов в этом бою у нее немного, Часовая резко развернулась навстречу набегающей троице, но тут…

С противоположной стороны на поляну выступили еще двое орков, лишив вестницу всяких надежд сбежать с кошелем. Арадрия украдкой бросила взгляд в сторону кошеля. Шанс, по крайней мере, уничтожить письмо у нее еще оставался – только бы выиграть чуточку времени.

Прошептав короткую клятву Элуне, ночная эльфийка бросилась к ближайшему дереву. Безрассудство сослужило ей добрую службу: уверенные, будто она намерена атаковать новоприбывшую пару, орки замедлили шаг. В прыжке Арадрия метнула глефу.

Вращающееся оружие заставило троицу рассыпаться в стороны. Просвистев мимо орков, глефа описала дугу и вернулась обратно – да только не к прежней позиции ночной эльфийки. Вместо этого пути их пересеклись там, где лежал кошель.

Однако Арадрия недооценила проворство, по крайней мере, одного из двух прочих орков. Как только она подхватила глефу, враг дотянулся до кошеля. Крепко стиснув в кулаке добычу, звероподобный воин развернулся и изготовился к схватке.

Отмахнувшись от противника глефой, вестница неожиданно ударила его ногой. Пусть орк и превосходил ее в весе, силы удара оказалось довольно, чтоб начисто выбить из него дух. В надежде сбить его с ног и завладеть кошелем, Арадрия бросилась к врагу.

К немалому ее огорчению, второй из ближайших орков заступил ей путь. Благодаря его вмешательству, первый успел прийти в себя, и оба схватились с усталой ночной эльфийкой.

Между тем сзади приближались трое других. Арадрия поняла: она оказалась в ловушке.

Внезапный громкий клекот заставил бойцов вздрогнуть. Промчавшись мимо ночной эльфийки, огромный зверь располосовал мощными когтями грудь одного из орков.

Несмотря на множество ран и явно оберегаемую переднюю лапу, Ураган все еще оставался чрезвычайно опасен для врага. Он заслонил собою Арадрию, и проскользнуть мимо его острого клюва орки никак не могли.

Пользуясь его своевременным появлением, ночная эльфийка отразила атаку двух прочих противников, а затем оглянулась на гиппогрифа в попытке оценить его состояние. Летать Ураган не мог – об этом яснее ясного свидетельствовало скверно обвисшее крыло, – но, вероятно, все еще сумел бы вынести ее из боя.

Однако вначале ей нужно было вернуть себе кошель.

– Ураган!

Едва гиппогриф взглянул на нее, Арадрия указала ему на орка с краденой добычей.

Возможно, огромный зверь утратил способность летать, однако прыгать мог, да еще как. Взмахом когтей отогнав прочь двух наседавших на него орков, он развернулся и перемахнул через голову Арадрии.

Другая пара орков шарахнулась от него прочь. Не обращая внимания на орка без кошеля, гиппогриф устремил взгляд к нужному воину и щелкнул клювом, однако расставаться с кошелем даже перед лицом столь страшной угрозы орк не пожелал. В тот же миг Арадрия прыгнула ему на спину, надеясь атаковать зеленокожего, пока тот отвлечен Ураганом.

Гиппогриф широко разинул клюв, стремительно вытянул шею…

И тут ему в грудь вонзилось брошенное сбоку копье. Ураган испустил изумленный крик, пошатнулся и столкнулся с всадницей, сбив ее с ног.

Арадрия кубарем покатилась по земле. Мир закружился, закувыркался перед глазами, а затем в груди вспыхнула острая боль, едва не лишившая Часовую сознания.

Сквозь нестерпимую муку прорвался недолгий душераздирающий стон. Затем Арадрия услышала глухой, чавкающий удар и пронзительный визг Урагана, а в следующий миг земля содрогнулась, будто рядом безжизненно рухнуло нечто тяжелое.

Боль пожирала ее… до тех пор, пока все вокруг, наконец, не исчезло без остатка.

Один из дравшихся с Арадрией орков склонился над неподвижным телом ночной эльфийки. Из глубокой раны в груди вестницы, у левого легкого, куда во время падения вонзилось лезвие ее собственной глефы, сочилась кровь.

– Зачем зря силы тратить? – спросил другой орк. – Рана глубока. Не может она живой быть.

– Если она жива, – басовито зарокотал кто-то третий, – то за такую решимость в безнадежном бою заслуживает смерти воина.

Второго орка осенила тень – тень куда более могучего воина, чем он сам. Рука подошедшего – смугло-коричневая, не зеленая – сжимала древко топора, скорее, подходящего для двуручного боя. Острое, кривое, навеки испятнанное потеками старой крови лезвие оружия украшало немало щербин и царапин, но самой примечательной его чертой было множество сквозных отверстий и желобков у самой рукояти.

Вскоре на поляне собрались и другие орки, общим числом чуть более дюжины. Трое имели раны, свидетельствовавшие о недавней схватке с гиппогрифом.

Воин, добывший кошель, подал его предводителю.

– Дыхания я не вижу. Она мертва. А вот ради чего она так стойко сражалась, великий вождь…

Предводитель орков отправил огромный топор за спину и принял кошель. Происходил он из орков-маг’харов, оттого-то его кожа и имела смугло-коричневый, а не зеленый цвет. Из нижней челюсти, превосходящей шириной челюсти большинства орков, торчала кверху пара крепких клыков, остротой не уступавших кинжалам. В отличие от прочих в отряде, он был совершенно лыс. Могучий торс его украшали наплечники, вырезанные из черепа огромного хищника, убитого его собственной рукой, а над каждым наплечником возвышался массивный кривой клык. Последнее служило памятью об отце, Громе: то были клыки Маннорота, властителя преисподней, великого демона, поверженного его родителем. Убив Маннорота, Гром освободил свой народ от проклятия крови этого демона, обратившей орков в прислужников чудовищного Пылающего Легиона.

С легкостью разорвав кошель, он прочел письмо и поначалу только удовлетворенно крякнул.

– Нас направили сюда сами духи. Мы оказались именно там, куда должны были прийти, чтобы добыть эту дичь, – сказал он, смяв пергамент и сунув его в мешочек на поясе. – Судьба на нашей стороне. Все становится по местам. Ночные эльфы ведут себя в точности как я и говорил.

– Гаррошу Адскому Крику известно все! – объявил орк, подавший ему кошель. – Он ведет врагов к гибели, смеясь над их жалкими потугами спасти шеи от его великого топора, Кровавого Воя!

– Вскоре Кровавый Вой испробует немало крови ночных эльфов. Слава Орды не угаснет вовек, – отвечал Гаррош. В голосе его слышалось нарастающее предвкушение триумфа. – Теперь земля эта наша… – Он огляделся вокруг. – Сколько здесь строевого леса! Сколько нетронутых руд! И как же глуп Альянс, не пользующийся ее богатствами! А вот мы – мы выстроим здесь город, что станет соперником самому Оргриммару!

Прочие орки разразились энергичным, хотя и негромким «ура». Конечно, вокруг простирались глухие дебри, но целиком полагаться на то, что их не услышит никто другой, все же не стоило. Нет, ни один из орков не страшился битвы, однако сегодняшняя задача играла важную роль в общем замысле, иначе отряд не возглавил бы сам вождь. Перехват гонца был случаем исключительным. Заметивший вестницу издали разведчик, оценив скорость и направление ее полета, решил, что она наверняка везет нечто важное, и немедля доложил об увиденном, а Гаррош, ни минуты не мешкая, приказал лучникам сбить гиппогрифа.

– Я видел все, что нужно. Теперь возвращаемся. Корабли прибудут со дня на день… – Гаррош ухмыльнулся, представив себе бойню, которую учинит доставленный ими груз. – Мой подарок Альянсу скоро будет готов…

Остальные орки снова издали негромкий торжествующий крик, а Гаррош выхватил из-за спины Кровавый Вой и взмахнул им над головой. Над поляной вновь разнесся отрывистый, тревожащий душу стон, разом стихший, едва вождь опустил топор. Перехватив оружие двумя руками, он повел сподвижников на восток.

Оставшаяся позади Арадрия шевельнулась, негромко застонала… и снова замерла неподвижно.