Читать книгу Однажды я тебя найду - Ричард Мэдли - Страница 8

В девятнадцать Диана еще не успела понять себя и не знала, кем ей хочется быть.

– В моей голове сплошные вопросы, – откровенничала она с подружкой. – Не имею ни малейшего понятия, что из меня выйдет. Наверное, я с удовольствием осталась бы навсегда здесь, в Кембридже, и постепенно превратилась бы в профессоршу до мозга костей… С другой стороны, мне просто не терпится выйти замуж. А иногда я мечтаю о бесконечных liaisons dangereuses, опасных связях, стать женщиной с определенным весом в обществе – например, женой декана здесь, в Гиртоне. А может, так и следует поступить? Выйти замуж за декана, нарожать ему детей и заводить интрижки на стороне. Как думаешь?

В этом образе мыслей очень точно отразился характер Дианы.

Она обладала тонким умом, легко сдала экзамены и получила аттестат зрелости, а преподаватели считали ее самой одаренной студенткой среди поступивших в 1937 году. Наука была ее призванием. Она обожала старинные здания Кембриджского колледжа, любила реку, медленно несущую воды через город и лениво опоясывающую окрестные поля и заливные луга. Идея остаться здесь навсегда порой опьяняла и приносила с собой глубокое чувство неизбежности и умиротворения.

Иногда на занятиях, глядя в упор на преподавателя, Диана ловила себя на мысли: «Я тоже могла бы читать лекции. И кстати, делала бы это лучше вас». Ей рисовалось будущее становление ученого. Она будет оттачивать знания в великолепных библиотеках колледжа и на лекциях, обмениваться опытом с величайшими умами на Земле. Ее глубокие сочинения и новаторские труды получат признание в академических кругах. А когда она упокоится с миром в стенах своего кабинета (смерть застигнет ее за работой и в очень преклонном возрасте), то найдутся люди, которые предложат назвать в ее честь колледж…

В этих фантазиях не оставалось места ни для мужа, ни вообще для мужчины, а уж тем более для потомства. Поэтому Диана не понимала, откуда в самые неожиданные моменты ее вдруг обуревало неистовое желание иметь детей – столько, сколько в состоянии породить чрево. Жгучая страсть могла нахлынуть внезапно и поглотить целиком и полностью. Первобытный и сильный инстинкт завладевал чувствами и порой на долгие мгновения лишал ее способности связно мыслить.

Но опять же во всех этих переживаниях, которые Диана с усмешкой называла про себя «мои атавистические припадки», не было мужского присутствия. Ни разу даже отдаленно не возник хотя бы смутный образ мужчины, который понадобится, чтобы провернуть это дело. Когда яркое пламя страсти к материнству постепенно угасало, Диана едва ли не конфузилась.

– Когда это завладевает мной, – поделилась она с подружкой, – я чувствую себя великой огненной богиней, обладающей властью порождать жизнь без чьей-либо помощи. А потом волшебство пропадает и все это кажется невероятной глупостью.

Но была и третья Диана: та, что ее больше всего огорчала и о которой она не решалась рассказать ни единой душе. Сладострастная, чувственная и трепещущая от сексуального любопытства. Щеки наливались краской, гулко стучало сердце – она порой сама поражалась безрассудству и животной похоти той Дианы, предающейся темным фантазиям. Мысленные образы, от которых захватывало дух, всплывали перед глазами не в те моменты, когда была возможность воплотить их в жизнь – на балу в колледже или на свидании со старшекурсником, – а лишь позже, в темноте и уединении спальни. Только тогда Дианой овладевала жажда сексуального опыта, который пока был ей недоступен. Или, если точнее, в котором она пока сама себе отказывала.