Читать книгу Мы раскрываем убийства - Ричард Осман - Страница 4

1

Наконец это случилось.

Эндрю Фэрбенкс всегда знал, что однажды прославится. И вот этот день настал. Тихий солнечный вторник в начале августа.

За годы в «Инстаграме»^◊[1] благодаря фитнес-рилсам у него накопилось немало подписчиков, но о такой славе он и не мечтал. Сумасшедшая известность.

Он и прежде видел свое фото в газетах, так как крутил роман с одной относительно популярной певичкой. Но сегодня его лицо смотрело со всех передовиц.

Эндрю Фэрбенкс дорвался до славы, за которой так долго гнался. Его имя прогремело на весь мир. Он вышел в топы упоминаний в соцсетях. Его селфи на яхте красовалось повсюду. Загорелый, голый по пояс Эндрю подмигивал в камеру, и теплое солнце за его спиной тоже подмигивало. Он салютовал подписчикам бутылкой с энергетиком «Свежачок».

А комментарии! Эмодзи с сердечком, эмодзи с огонечком, влюбленные эмодзи. Все, о чем он мечтал.

Впрочем, некоторые комментарии грозили подпортить настроение. «Такой молодой, очень жаль». «Покойся с миром, красавчик». «Как-то не по себе смотреть на это фото и знать, что случится потом». Но охваты! Статистика! В офисе продюсерской компании «Острова любви» все показывали его фото друг другу и твердили, как идеально все могло бы сложиться, если бы он не… ну, вы понимаете.

Да, наконец об Эндрю Фэрбенксе узнали все. Правда, теперь его чаще называли не по имени, а «тот трагически погибший инфлюенсер». Но что поделать, у славы есть свои минусы. Хотя даже маленьким плюсам этой славы, похоже, не суждено было сбыться наверняка. Уже к обеду среды имя Эндрю реже высвечивалось в топах. На первое место вышли другие новости. Звезда бейсбола въехал на пикапе в бассейн бывшей жены. Бьюти-блогерша отпустила неподобающий комментарий в адрес Тейлор Свифт. Темы для обсуждений непостоянны, как волны.

Эндрю Фэрбенкса обнаружили с простреленной головой, привязанным к концу веревки и сброшенным с яхты в Атлантический океан. На яхте никого не оказалось; не нашли никаких признаков присутствия другого человека, зато обнаружили кожаную сумку, а в ней – почти миллион долларов наличными.

Но даже это не сумело обеспечить Эндрю известность дольше, чем на день. Возможно, однажды о нем запишут подкаст или снимут документалку, но сейчас слава Эндрю угасала. Совсем скоро ему предстояло стать очередным лицом с фотографии с бутылкой фиолетового энергетического напитка на фоне голубого океана. Трупом в южнокаролинском морге. Темой для праздных разговоров: «А помнишь парня, которого убили на яхте, где еще нашли кучу денег?»

Кто его убил? Этого не знал никто. В том, что это было убийство, сомнений не оставалось. В соцсетях выдвигали разные гипотезы. Почему его убили? У убийства всегда есть мотив. Ревность? Конкуренция звездных инфлюенсеров? Все может быть. А слышали, что та блогерша сказала про Тейлор Свифт?

Но на один день он все же ощутил себя на пике славы. Будь он жив, уже искал бы агента. Посыпались бы контракты, предложения рекламы протеиновых батончиков, клиник отбеливания зубов. Может, он даже запустил бы собственный бренд водки.

Да, пусть всего на один день, но все захотели себе кусочек Эндрю Фэрбенкса. Хотя после того, как им пообедали акулы, от него не осталось почти ни кусочка.

Но что поделать, таков шоу-бизнес. Проглотит тебя – и выплюнет.

2

– Скажите, что вам в себе не нравится? – спрашивает Рози Д'Антонио. Она плавает в бассейне на надувном троне в форме лебедя. – Всегда задаю этот вопрос.

Эми Уилер сидит в садовом кресле у бассейна, выпрямив спину и прищурившись от яркого солнца. Рядом на столике в зоне досягаемости лежит пистолет. Ей нравится в Южной Каролине. По крайней мере, здесь, в этом укромном уголке. Раннее утро, а уже тридцатиградусная жара, с побережья Атлантики дует ветер, и пока еще никто не пытался ее убить.

Она давно ни в кого не стреляла, но что поделать: не все коту масленица.

– Пожалуй, нос, – отвечает Эми.

– А что с ним не так? – спрашивает Рози, потягивая ядовито-зеленый напиток через пластиковую соломинку и проводя по водной глади свободной рукой.

– Не знаю, – говорит Эми.

Рози Д'Антонио купается в бассейне при полном макияже. Эми под впечатлением. Сколько ей лет? Шестьдесят? Восемьдесят? Так сразу и не угадаешь. В графе «возраст» в ее личном деле написано «сообщить отказалась».

– Просто кажется, что с ним что-то не так. Он какой-то не такой.

– Так сделайте пластику, – предлагает Рози. – Уменьшите его или увеличьте, как вам больше нравится. Жизнь слишком коротка, чтобы мириться с некрасивым носом. Голод в Африке – проблема, отсутствие вайфая – проблема, но некрасивый нос легко исправить. А что еще?

– Волосы, – отвечает Эми. Она боится расслабиться. Эми ненавидит расслабляться. Не любит, когда у нее появляется слишком много времени на размышления. Предпочитает не думать, а делать. – Они меня не слушаются.

– Понимаю, – кивает Рози. – Но это тоже поправимо. У меня есть шикарный специалист по волосам. Прилетает по вызову. Кажется, она живет в Чили. Пять тысяч долларов – и вы раз и навсегда забудете о проблемах с волосами. Я заплачу.

– А еще у меня асимметричные уши, – вспоминает Эми.

Рози наклоняет голову вбок, подплывает к Эми и присматривается.

– Незаметно, – говорит она. – У вас прекрасные уши. Как у Голди Хоун.

– Я измеряла их линейкой, – объясняет Эми, – еще в школе. Одно на миллиметр выше другого. Ерунда, но я это вижу. И еще у меня непропорционально короткие ноги.

Рози кивает, отталкивается от бортика и возвращается на середину бассейна, где солнце ярче всего.

– А теперь скажите, Эми, что вам в себе нравится?

– Я англичанка, – напоминает Эми. – Мне ничего в себе не нравится.

– Ерунда, – хмыкает Рози. – Я тоже когда-то была англичанкой. Это лечится. Подумайте.

– Я умею быть верной, – отвечает Эми.

– Хорошее качество для телохранителя, – кивает Рози.

– Еще благодаря тому, что у меня короткие ноги и низкий центр тяжести, – добавляет Эми, – я хорошо дерусь.

– Вот видите, – кивает Рози. – Верная и умеете драться. – Рози подставляет лицо солнцу. – Если меня попытаются убить на этой неделе, вы прыгнете и закроете меня от пули?

– В этом смысл нашей работы, – неубедительно отвечает Эми. – Хотя так бывает только в кино. – По опыту, успеть прыгнуть и закрыть клиента от пули очень сложно. Пули – быстрые твари.

– Или в детективах, – соглашается Рози. – Курите? Я собираюсь покурить.

– Лучше не надо, – отмахивается Эми. – Каждые три месяца мы обязательно сдаем анализы крови. Такое требование в «Максимальной защите». Политика компании. Малейший след – и я тут же вылечу с работы.

Рози хмыкает: мол, понятно. У Эми бывали задания интереснее этого, но ей нравится солнечная погода и клиентка. Рози Д'Антонио, самая известная писательница в мире, «не считая Ли Чайлд». У Рози особняк в испанском колониальном стиле на частном острове возле побережья Южной Каролины. И собственный шеф-повар. Однажды по долгу службы Эми пришлось почти целый месяц прожить в заброшенном нефтепроводе в Сирии; условия у Рози, несомненно, лучше в плане комфорта. Шеф-повар приносит тарелку блинов с копченым лососем. На самом деле это не шеф-повар, а Кевин, бывший морской котик. Но он быстро учится. Вчерашняя говядина по-бургундски получилась отменной. Настоящего шеф-повара отправили в двухнедельный отпуск. Эми, Рози и морской котик Кевин остались на острове одни, и так будет некоторое время.

– Только я сама могу себя убить. Больше никому этого сделать не позволю, – заявляет Рози. Она подгребает к краю бассейна и сворачивает самокрутку.

– Я и вам не позволю вас убить, – говорит Эми.

– Но меня могут попытаться застрелить, – замечает Рози. – Наш мир совсем сошел с ума, уже не знаешь, чего ждать. Так вот, если меня попытаются застрелить, не надо геройства, ладно? Не прыгайте пуле наперерез. Не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести. Пусть лучше убьют старуху.

Агентство «Максимальная защита», где работает Эми, – крупнейшая в мире частная компания, предоставляющая услуги телохранителей. Хотя, возможно, уже не крупнейшая – с тех пор, как Хэнк ван Вин ушел и увел половину клиентов. Если вы подозреваете, что кто-то вас обкрадывает, пытается убить или в рядах вашей частной армии назревает бунт, – обращайтесь в «Максимальную защиту». У агентства есть девиз, даже не один, но это не «пусть лучше убьют старуху».

– Никто вас не убьет, – отвечает Эми.

Она еще в детстве видела Рози по телевизору. Та всегда носила костюмы с огромными плечами, всегда держалась с апломбом. Эми смотрела на нее и понимала, что женщина может быть сильной. Сама она спала, спрятавшись под кроватью и свернувшись калачиком, и мечтала о лучших временах. Нет, Рози в ее смену не умрет.

– А что у вас за акцент? – спрашивает Рози и затягивается. – Приятный. Манчестерский?

– Уотфордский, – поправляет Эми.

– Вот же, – говорит Рози. – Давненько я не была на родине. Ну, расскажите про свой Уотфорд.

– Это город, – начинает Эми. – В Англии.

– Я в курсе, Эми. Там красиво?

– Я бы не сказала.

Позже она планирует позвонить Стиву, своему свекру. Сегодня пятница, он должен быть дома. Он придет в восторг, когда узнает, что Эми работает на Рози. Раньше ему нравились сильные женщины. Может, он еще найдет себе такую.

Подумав о сильных женщинах, Эми вспоминает Беллу Санчес. А вспомнив Беллу Санчес, думает о Марке Гуче. А мысли о Марке Гуче заставляют ее вспомнить о… В том-то и проблема, Эми! Стоит расслабиться, и начинаешь думать. А ведь это ее ни капли не касается. Хватит думать, мысли только вредят. Стреляй, води машину на экстремальной скорости, обезвреживай бомбы – делай что угодно, Эми, только не думай! Жизнь – не школа, тут думать не надо.

– Безумная страна эта Англия, – продолжает Рози. – В восьмидесятые они меня любили, в девяностые ненавидели, в двухтысячные забыли, в десятые вспомнили, а сейчас снова полюбили. А я же за это время ни капли не изменилась. Вы читали мои книги, телохранитель Эми?

– Нет. – Эми решает солгать.

Все читали книги Рози Д'Антонио, хотя бы одну. А Эми читала их еще подростком. Когда-то соцработница дала ей книгу Рози и прижала палец к губам: мол, это наш маленький секрет. И какой это был секрет! В романах Рози было все: смерть, гламур, шикарные шмотки, кровь. Подплечники и яд. Но клиентке ни к чему знать, что ты ее фанатка. Пули бьют всех без разбору, знаменитых и не очень. «Пули бьют всех без разбору» – один из девизов «Максимальной защиты».

В самолете по пути в Южную Каролину Эми перечитывала «Смерть спускает курок». По книге сняли фильм с Анджелиной Джоли, но книга была лучше. Секс с миллионерами, пушки. Все это было Эми хорошо знакомо.

– Вы замужем? – спрашивает Рози. – Дети есть?

– Замужем, детей нет, – отвечает Эми.

– Он хороший человек? Ваш муж.

– Да, хороший. – Эми думает об Адаме. – Не хуже и не лучше меня. Меня устраивает.

Рози кивает:

– Честный ответ. А он за вас не волнуется?

– Он не любит, когда в меня стреляют, – говорит Эми. – А однажды в Марокко на меня напали с мечом – и он плакал.

– А вы? Вы плакали?

– В последний раз – в двенадцать лет, – отвечает Эми. – Научилась не плакать.

– Хороший навык, – говорит Рози. – А можно описать вас в книге? Сто восемьдесят сантиметров, голубые глаза, блондинка, никогда не плачет, убивает плохих парней?

– Не надо. Не люблю огласку.

– А я про ваши уши ничего не напишу, и никто вас не узнает.

Эми старается звонить свекру каждый день. Они никогда это не обсуждали: просто эти разговоры как-то сами собой вошли в привычку, потому что важны для них обоих. Точнее, для Эми, но она надеется, что и для Стива тоже. Бывает, день могут не поговорить. Например, на нефтепроводе надо было двенадцать часов сидеть тихо, чтобы не привлекать внимания боевой группы, так что пришлось обойтись сообщениями. Стив понимает: работа есть работа.

– А вы сами выбираете, что надеть? – спрашивает Рози. – Или это форма?

Эми оглядывает свои камуфляжные штаны и выцветшую спортивную футболку.

– Сама выбираю.

Рози вопросительно поднимает бровь.

– Что ж, у всех свои недостатки.

Эми не хочет слишком затягивать со звонком Стиву: знает, что тот может забыть поесть и перестать о себе заботиться. Сама она не понимает, как можно забыть поесть.

Наверное, мужу тоже стоит позвонить, но об Адаме она так сильно не беспокоится. Да и о чем им говорить?

– Когда вы зашли, я заметила у вас в сумке свою книжку «Смерть спускает курок», – говорит Рози. – Судя по замятым страничкам, вы прочитали примерно половину.

Эми кивает. Ее поймали с поличным.

– Так, значит, вы все-таки читали мои книги? А говорите, не читали.

– Это по работе. Готовилась к встрече.

– Чушь, – отвечает Рози. – Нравится?

– Читать было больше нечего.

– Конечно, нравится, я же вижу! Дочитали до того момента, где она стреляет в парня в самолете?

– Хорошая сцена, – говорит Эми.

– Да, хорошая. – Рози кивает. – Я тогда встречалась с пилотом, и он разрешил мне выстрелить из пистолета в самолете. Чтобы я потом могла это описать. А вам когда-нибудь приходилось?

– Стрелять из пистолета в самолете? Нет. – Эми снова решает солгать.

– Ничего страшного не произойдет, – уверяет ее Рози. – Пришлось заменить обивку сиденья, и все.

– Если бы пуля попала в фюзеляж, это привело бы к разгерметизации кабины и гибели пассажиров и экипажа, – замечает Эми.

Однажды она спрыгнула с парашютом из самолета как раз после такого случая, а потом пять дней спасалась от повстанцев в Буркина-Фасо. Но это было даже весело. Адреналин полезен для души и улучшает цвет лица. Иногда она смотрит ролики по уходу за кожей в «Инстаграме»^◊, но гораздо эффективнее уворачиваться от пуль и выпрыгивать из самолетов. Может, ей тоже снять серию роликов? Она снова ловит себя на том, что начала думать, – спохватывается и одергивает себя.

– Значит, нам повезло, – говорит Рози и допивает свой странный напиток. – Мне что-то дома не сидится, Эми. Может, съездим на материк? Выпьем где-нибудь? Или даже напьемся?

Проблемы Рози начались с тех пор, как в последнем романе, «Мертвецы и бриллианты», она вывела персонажа, списанного с русского олигарха химической промышленности – Василия Карпина. У Василия, видимо, было совсем плохо с чувством юмора – хотя чего еще ждать от миллиардера, сколотившего состояние на химии? Однажды Рози нашла пулю в почтовом ящике, а во время автограф-сессии в Нашвилле ее пытались похитить. Она позвонила в «Максимальную защиту», и те фактически посадили ее под домашний арест, а сами затеяли активные переговоры.

Босс Эми Джефф Нолан связался с коллегами Василия в Лондоне. Они договаривались о взаимовыгодных условиях. Вскоре Василий согласится забыть об этой вендетте. Взамен некоторые клиенты «Максимальной защиты» окажут ему кое-какие услуги. Эми знала, что решение обязательно найдется, Василий успокоится, и Рози снова сможет жить как раньше. А если нет – Эми будет наготове.

На время переговоров Эми и Рози оказались в заточении на идиллическом острове в компании шеф-повара, прошедшего экстренный курс кулинарии. По правде говоря, Эми давно был нужен отпуск; несколько дней на острове пойдут ей на пользу, но потом надо опять браться за нормальное дело. Ясно, что убивать Рози Д'Антонио никто не собирается, и Эми, по сути, очень дорогая нянька. Ни она, ни Рози этому не рады.

– Никуда мы не поедем, – говорит Эми. – Вас могут убить.

Рози закатывает глаза и начинает сворачивать еще одну самокрутку.

– Ох, Эми. Лучше умереть, чем заскучать.

Эми Уилер, которая все детство старалась вести себя тихо и не высовываться, склонна с ней в этом согласиться.

3

– Кот. Рыжий. Погладить не дается. Зазнался, мелкий паршивец. Мейсон-лейн. Попытка контакта отвергнута. Пятнадцать часов пятьдесят восемь минут.

Стив кладет диктофон в карман. Слышит, как кот неуклюже пытается перелезть через забор. Нечасто видишь на прогулке незнакомого кота. Может, это мелочь, но так про все можно сказать. И все же иногда мелочи оказываются важными. Однажды он поймал вооруженного грабителя, потому что заметил обертку от «Твикса» в доменной печи. Смысл подобных мелочей обычно открывается лишь через некоторое время, поэтому он все записывает – ведь это ничего не стоит.

Стив сворачивает налево и выходит на Хай-стрит. Улица расстилается перед ним, как серая ленточка, в тусклом свете лампочки-луны.

Всякий, кто побывал в Эксли – а вам стоит здесь побывать, вам понравится, – решит, что нашел идеальную английскую деревушку. Главная улица спускается под небольшим уклоном и в самом низу завивается петлей, опоясывая деревенский пруд. В деревне два паба: «Медная обезьяна» и «Пивной бочонок». Туристы их не различают, но всякий местный с ходу назовет сотню различий. Например, над первым реет британский флаг. Мясная лавка и пекарня в деревне тоже имеются. Свечной лавки нет, но вместо нее маленький сувенирный магазинчик, где продаются ароматизированные свечи и закладки для книг. Полосатые навесы, велосипеды, прислоненные к стене у входа в магазины, грифельные доски, зазывающие на английское чаепитие, предлагающие погадать на Таро каждому посетителю или угостить собачку лакомством. На одном краю деревни – церковь, на другом – букмекерская контора: каждый найдет свое. Раньше Стив ходил и в церковь, и к букмекерам, а теперь не ходит никуда.

Деревня стоит посреди Национального парка Нью-Форест. Ради парка сюда и приезжают. Сама деревня когда-то возникла на лесной опушке. Один дом, другой – так и начали жить. Во все стороны расходятся тропинки и пешеходные маршруты, щебечут птицы и шуршат в кустах дикие звери, снуют туристы с рюкзаками в дождевиках. Иногда на главную дорогу забредают дикие пони – их встречают с должным почтением. Все-таки этот парк принадлежал им задолго до того, как здесь появились люди, и будет принадлежать после того, как людей не станет. А Эксли… Эксли как орешек в своей скорлупке: маленькая деревушка, со всех сторон окруженная лесом.

Когда Стив сюда переехал – а было это лет двенадцать назад, Дебби бы точно вспомнила, а может, и все пятнадцать, так время летит, что и не заметишь, – он ни на секунду не повелся на уловки местных. Мальвы, кексики, добродушные приветствия – нет, его этим было не одурачить. Он знал, что за выкрашенными в пастельные тона дверями домов могут скрываться страшные тайны. Ему чудились трупы в каждом переулке, а в биении церковных колоколов слышался похоронный звон.

К живой изгороди прибился пакетик от чипсов. Стив берет его и выбрасывает в мусорку. «Монстр Манч». В их местной лавке такие не продаются – значит, туристы бросили.

Нет, Стив не попался на удочку Эксли. Двадцать пять лет службы в полиции научили его всегда предполагать худшее и ни о ком не думать хорошо. Всегда ожидай худшего, и будешь готов ко всему. Тогда никто и ничто не застанет тебя врасплох.

Но, видимо, судьба решила над ним посмеяться, учитывая, что случилось вскоре после переезда.

Стив останавливается у окна агентства недвижимости и вглядывается через стекло. Реши он переехать в Эксли сейчас, ему не хватило бы денег. В наше время собственный дом по карману лишь тем, кто купил его пятнадцать лет назад.

Стив ошибся насчет Эксли и первым это признал. За пастельными дверями не оказалось страшных тайн, в переулках не истекали кровью изувеченные трупы. Постепенно Стив расслабился.

В детстве он никогда не расслаблялся: папаша не давал ему такой возможности. В школе он не завел друзей, потому что был слишком умен, а вот чтобы придумать, как увильнуть от учебы, ума, увы, не хватило. В восемнадцать поступил в Службу столичной полиции и увидел Лондон с худшей стороны. День за днем одно только насилие, зачинщиками которого нередко были его собственные коллеги. Ни дня без драк.

Стив снова достает диктофон:

– Бледно-голубой «Фольксваген Пассат». Регистрационный номер PN17 DFQ. Припаркован на стоянке возле «Медной обезьяны». – Он обходит машину кругом. – Старая наклейка об уплате дорожного налога.

Под сиденьем валяется обертка из «Греггс»[2]. Где у них ближайшая булочная «Греггс»? В Саутгемптоне? На бензоколонке на трассе М27?

Он идет дальше. Решает дойти до пруда, посидеть там немного и вернуться. Это его обычный маршрут: он проходит его каждый вечер.

Деревня его изменила. Не сразу, а постепенно – улыбками, дружеской помощью и булочками люди и само это место разрушили броню, которую он сооружал вокруг себя много лет. Дебби говорила, что все этим кончится, а он ей не верил. Она родилась в Эксли и, когда Стив наконец ушел из полиции, уговорила его переехать. Она знала, что ему понравится.

Стив переживал, что ему будет скучно, что он не сможет без адреналина, но Дебби его успокоила: «А если заскучаешь, до Саутгемптона всего тридцать километров. Там все время кого-то убивают».

Но Стив не заскучал и прекрасно обходился без адреналина.

Он любил сидеть дома, готовить для Дебби и слушать пение птиц. Начал участвовать в викторинах в пабе, подружился с товарищами по команде. Все было хорошо, хотя могло быть лучше.

Однажды к ним пришел бродячий кот, на вид настоящий бандит, и наотрез отказался уходить. Пару недель они шипели друг на друга и огрызались – и Стив, и кот, – а потом притерлись. Теперь Стив читает газету в старом кресле, а Бандит лежит, свернувшись калачиком, у него на коленях и тарахтит во сне. Два старых негодяя нашли покой и приют.

Дебби уговорила его открыть детективное агентство. Сам он был только рад не работать, но она оказалась права. Сидеть совсем без дела было тяжко, и ему хотелось приносить пользу обществу. Он сам придумал название агентства – «Детектив Стив». Как-то раз в воскресенье заехал сын Адам с женой Эми. Эми работает телохранителем, защищает миллиардеров и олигархов и вечно мотается по миру. Работа Адама связана с финансами, хотя чем именно он занимается, сам черт не разберет. Стив чаще говорит с Эми, чем с Адамом. Она звонит каждый день и тащит Адама в гости всякий раз, когда приезжает в Англию на задание.

Эми предложила назвать компанию «Стальная хватка». Мол, в мире частных детективных агентств брендинг очень важен. Но Стив возразил, что его зовут Стив и он детектив, – что это, если не бренд? «Детектив Стив».

Сейчас Эми где-то в Штатах – охраняет известную писательницу Рози Д'Антонио. Когда она в следующий раз позвонит, Стив, конечно, напустит на себя невозмутимый вид, но, естественно, ему захочется знать все сплетни. Эми всегда рассказывает кучу интересного, когда охраняет знаменитостей. Взять хотя бы тот случай с солистом бойз-бенда, который употреблял, сидя на слоне.

– Погуглить разницу во времени с Америкой, – говорит Стив в диктофон.

Детективное агентство не дает заскучать и приносит небольшой доход. Он обзавелся контактами в страховых компаниях. Если кто-то в окрестностях подал иск и просит выплатить ему годовую зарплату из-за травмы позвоночника, Стива отправляют следить за этим человеком, вести его от дома до спортзала. Обычно о травмах не врут, и Стива это радует. Берет он и дела о супружеской измене, если обманутый супруг очень настаивает. У него есть правило – он работает только в окрестностях Эксли. Стив не хочет уезжать далеко от дома. При необходимости готов сгонять в Брокенхерст, там хорошие пабы. При большой необходимости – в Рингвуд и даже в Лаймингтон, но, если предлагают дело в Саутгемптоне или Портсмуте, Стив вежливо отказывается.

Дела об убийствах затягивают; сам не заметишь, как начнешь работать круглые сутки. А Стив никогда не пропускает викторины по средам в «Медной обезьяне». Если возьмется за дело об убийстве, придется пропустить, а викторина – это святое. Поэтому от таких дел он отказывается.

Он доходит до пруда и садится на свою обычную скамейку. Любимую скамейку Дебби. Утки тоже любят эту скамейку, но сейчас они спят, сунув голову под крылышко, как и вся деревня. Стив за ними присматривает. Меньшее, что он может сделать ради Эксли после всего, что та ему дала.

Стив все еще помнит, как впервые в жизни сумел расслабиться и позволил жизни идти своим чередом. Поверил, что люди желают ему добра и каждый день будет приносить радость. Ощутил себя в безопасности. Но, разумеется, идиллия долго не продлилась. Так просто не бывает.

С одной стороны, смерть Дебби не застигла его врасплох. Он готовился к ней каждый день с тех пор, как они полюбили друг друга. Ждал, когда что-то ее у него отнимет. Рак, болезнь сердца, автомобиль, что собьет ее на проселочной дороге, когда она будет ехать на велосипеде, инфаркт, грабители. Ему невероятно повезло, что он ее полюбил и она ответила ему взаимностью, но он не сомневался, что рано или поздно кто-то или что-то украдет его счастье.

В итоге это оказался вагон, сошедший с рельсов на подходе к сельской станции. На платформе стояли трое: Дебби и еще две несчастные души, которым в тот дождливый январский день пришлось попрощаться с жизнью.

И все же трагедия стала для него ударом, хотя он старательно к ней готовился. Можно думать о чем-то постоянно, но нельзя подготовиться к горю, расколовшему сердце на части.

После смерти Дебби вся деревня собралась вокруг него и помогла пережить утрату. Теперь, гуляя по улицам, где он знает всех и его знает каждый, Стив благодарен, что ощущает себя любимым. Ведь тот, кто этого не ощущает, постепенно теряет способность испытывать любые чувства.

У воды бродит маленький пони, качая головой. Стив подозрительно на него смотрит. На самом деле это его обычный взгляд: он всегда смотрит подозрительно. В пабе у него постоянно из-за этого проблемы.

– Почему не спишь в такой час? – спрашивает он у пони.

Тот поворачивается к нему, будто отвечая: «А ты почему не спишь?» Логично, думает Стив. Пони медленно уходит, поднимается по Хай-стрит и сворачивает в переулок у магазина открыток, по пути понюхав что-то в мусорке. Эксли снова безраздельно принадлежит Стиву.

Он проводит рукой по медной табличке на скамейке. Там выгравировано имя Дебби, даты ее рождения и смерти. Стив нажимает «запись» на диктофоне: не хочет быть странным стариком на скамейке, который разговаривает сам с собой.

– Привет, Дебс. Вчера на викторине мы заняли второе место. К Норману из магазина приехал шурин, он участвовал в программе «Слабое звено», так что у нас не было ни малейшего шанса. Ребята хотят подать жалобу – как-то подозрительно все это выглядело, – но я пришел домой, пораскинул мозгами и понял, что тут уж ничего не поделаешь: раз он шурин Нормана, взятки гладки. Бандит поймал полевку впервые за долгое время; я рад, что он не растерял охотничью прыть. Он подбросил мышь на порог дома Маргарет, каков шутник, а? Только что видел нового кота на Мейсон-лейн, рыжего, погладить не дается – бывают такие коты. Ну, что еще тебе сказать… Эми работает с Рози Д'Антонио, писательницей. Кто-то говорит, она красивая, но не в моем вкусе. Передам ей привет от тебя. Эми, не Рози Д'Антонио. И разузнаю сплетни. В магазине новый пирог, курица с чем-то. Можно просто разогреть его в микроволновке. Расскажу, если попробую. Больше ничего нового. Люблю тебя, Дебс.

Стив выключает диктофон и кладет его в карман. Похлопывает ладонью по скамейке.

– Люблю тебя, куколка моя. Пойду поищу того кота.

Стив поднимается по Хай-стрит. Завтра он снова возьмется за поиски собаки, пропавшей в кемпинге; хозяева приехали из Лондона и, само собой, не находят себе места. Стив понимает ход мыслей собак и уверен, что скоро ее найдет. Хозяева заплатили ему пятьсот фунтов наличными авансом. Но Стив взялся бы за это дело и за пятьдесят. Лондонцам деньги карманы жгут. А в местном магазине украли наличку с прилавка. На прошлой неделе Стив поставил там камеру с дистанционным управлением и завтра зайдет забрать отснятый материал. Впрочем, он почти сразу догадался, что воровка – дочь хозяйки магазина. Ход мыслей людей тоже ему понятен; на самом деле люди и собаки мыслят очень похоже. Но хозяйка магазина ему не поверит, пока не увидит все своими глазами.

Эксли – мирный тихий городок, и Стив рад, что переехал сюда. Другие бывшие копы, которым сейчас под шестьдесят, пошли на побегушки к темным личностям и носятся по их поручениям, а колени, между прочим, уже не те. Курят, пьют, тревожатся, приближая скорый конец. Стив понимает, что жизнь рано или поздно заканчивается, и не намерен противиться этому факту.

Вот только острые ощущения в жизни неизбежно сопряжены с болью. Одного не бывает без другого. Поэтому Стив решил обойтись без острых ощущений. Он предпочитает смотреть телевизор, ходить на викторины, по возможности помогать людям, но всегда возвращаться к своему креслу и коту Бандиту.

При аресте у людей обычно бывает два типа реакции. Кто-то отбивается и кричит до тех пор, пока не окажется в камере. А кто-то спокойно садится в машину: знает, что игра окончена.

Никто не может знать, когда его игре придет конец. Поезд может сойти с рельсов в любой момент, а ты будешь стоять на платформе.

Но каким бы ни был его конец, Стив намерен уйти, не поднимая шума.

4

Директор «Максимальной защиты» Джефф Нолан вспоминает Эндрю Фэрбенкса.

Иногда людей приходится убивать; это бизнес, только и всего, и Джефф это понимает, как никто другой. Но бросить парня на съедение акулам? Наверное, это задумывалось как урок остальным, в этом был весь смысл. Когда убили Беллу Санчес, не было такой шумихи. После смерти Марка Гуча поползли слухи, кое-кто даже сумел сложить два и два, но лишь смерть Эндрю Фэрбенкса стала сенсацией. Люди начали задавать вопросы. Полиция начала задавать вопросы. А Джефф не любит, когда к нему на работу заявляется полиция. Он пытался помочь – все-таки умер юноша, – но коммерческую тайну никто не отменял.

Джефф в курсе, что эти три смерти взаимосвязаны.

И знает, кто за этим стоит.

Франсуа Любе.

Джеффу нужно работать. Еще не хватало из-за каких-то трех убийств лишиться бизнеса.

Полицейские – не проблема; от них редко бывают неприятности. Реальная проблема – клиенты. Не далее как сегодня утром футболист Премьер-лиги и импортер каннабиса из Нидерландов разорвали контракты. К «Максимальной защите» больше нет доверия. И разве можно их винить? Слухи быстро разлетаются; скоро и другие захотят отменить сделки. И наверняка же пойдут к Хэнку, его бывшему бизнес-партнеру и очень бывшему лучшему другу.

А теперь еще Макс Хайфилд решил нанести ему визит. Как будто ему больше делать нечего. Но, видимо, нечего, раз он сидит здесь, сняв ботинки и закинув ноги на длинный стол в комнате для переговоров. Совсем обнаглел.

– На кону моя репутация, Джефф, – заявляет Макс и проводит рукой по волосам, как седой ветеран нескольких войн, повидавший всякое, а не как человек, который только что завтракал в «Плюще»[3].

– Понимаю, Макс, – отвечает Джефф. – Я все понимаю.

Джефф так и знал. Как только смерть Эндрю Фэрбенкса попала в газеты, он понял, что клиентам не составит труда сложить два и два. Все умеют гуглить. Особенно знаменитости: им по долгу службы положено.

– Сколько денег я тебе принес? – спрашивает Макс.

– Много, Макс, много, – отвечает Джефф. – Потому мы и платим тебе три четверти миллиона фунтов в год, дружище.

Именно столько Макс Хайфилд берет за «консультации». Плюс десять штук за каждого нового клиента. Он приводит к ним знаменитостей. Актеров в основном, но у Макса знакомства везде.

– Три четверти миллиона? – смеется он. – Знаешь, сколько я заработал на последнем фильме «Марвел»?

– Нет, – отмахивается Джефф. – И не надо мне рассказывать. Уверен, это конфиденци…

– Восемь с половиной миллионов, – говорит Макс. – Восемь с половиной, Джефф. И это фунты, не баксы. Тебе когда-нибудь платили восемь с половиной лямов за работу, Джефф?

– Да, – замечает Джефф. – И даже не раз, но мы сейчас не об этом. Я понимаю, что с репутационной точки зрения тебе сейчас сложно…

– Трое клиентов мертвы. – Макс барабанит по своим мускулистым супергеройским бедрам. – Трое – даже не один.

– При всем уважении, – говорит Джефф, – и строго между нами, сыграю адвоката дьявола и скажу, что эти ребята были мелкими сошками. Эндрю Фэрбенксу не собирались давать «Оскара», сам понимаешь. Он снимал фитнес-рилсы для «Инстаграма»^◊.

Макс вдруг становится очень серьезным. Даже убирает ноги со стола.

– «Оскар» ничего не значит, Джефф. Его дают за повестку.

– Не сомневаюсь, – кивает Джефф. – В общем, я вот что…

– Могу назвать кучу великих актеров, которые так и не получили «Оскара».

– Согласен, согласен. В общем, у меня есть план, – продолжает Джефф.

– У Сэмюэля Л. Джексона нет «Оскара». Ты знал? – Макс Хайфилд медленно и печально качает головой.

– Не знал, каюсь, – говорит Джефф. – У меня сейчас оперативница в Южной Каролине, как раз там, где убили Эндрю Фэрбенкса. Она…

– И у Траволты «Оскара» нет, – не прекращает Макс. – И у Джонни Деппа. И у Джейсона Стейтема. Это все политика, Джефф. Не проходишь по повестке – не видать тебе «Оскара».

– Я с ней поговорю. Пусть незаметно наведет справки.

– Прости, дружище, ты о чем? Мы вроде про «Оскара» говорили?

– У меня оперативница в Южной Каролине, – повторяет Джефф. – Эми Уилер. Работала с тобой пару лет назад.

– Помню ее. – Макс пристально смотрит на Джеффа. Видимо, ему кто-то сказал, что его пристальный взгляд производит впечатление. – А Том Круз? У него тоже нет «Оскара». Джефф, а тебе говорили, что ты похож на черного Джейсона Стейтема?

Джефф решает не обращать на Макса внимания.

– Вопрос деликатный, Макс, наверняка ты понимаешь, – говорит он. – Такова уж суть нашего бизнеса. Но хочу, чтобы ты знал: мы очень серьезно относимся к тому, что происходит.

– Я тут подумал, не перейти ли к Хэнку, – вдруг заявляет Макс и снова кладет ноги на стол. – Решил предупредить. Наверняка он и платит больше.

– Не удивлен, что ты об этом думал, – кивает Джефф. Таких крупных клиентов, как Макс, Хэнк еще не переманивал. – А денежный вопрос можно обсудить, ты же знаешь.

– Помнишь, я хотел спрыгнуть с моста на мотоцикле? Эми Уилер меня остановила, – говорит Макс.

– Точно, – кивает Джефф. – Переборщил с обезболивающими?

– Никто не предупреждал, что их нельзя мешать с виски. – Макс пожимает плечами.

– Серьезно? А я где-то слышал, что…

– И еще она испачкала кровью мою джинсовую куртку.

– Напомню: она разнимала драку в баре, которую начал ты, и ее порезали куском битого стекла.

– Эту куртку мне Гарри Стайлз подарил, между прочим, – замечает Макс.

– Послушай, Макс, – Джефф пытается вернуться к изначальной теме, – давай ты просто мне доверишься на ближайшие пару недель, ладно? Пока мы все не выясним.

– Конечно, конечно, – отвечает Макс. – Пару недель. Договорились.

Он натягивает ботинки, готовясь отправиться в следующее место, где ждут ненаглядного Макса Хайфилда.

Джефф поднимается.

– Мне твой новый фильм, кстати, очень понравился. «Погром–7».

– Спасибо, дружище, – отвечает Макс. – «Погром–6» получился не очень, но потом мы вернулись в струю. И играть тройняшек было прикольно.

Джефф кивает. Один из братьев в исполнении Макса носил усы, второй – повязку на глазу и говорил с французским, хотя, возможно, с нидерландским акцентом.

– Хэнк сказал, что тебе надо научиться правильно держать пистолет, но мне все равно понравилось, – продолжает Джефф. – Я тоже иногда навожу пушку боком, знаешь.

– Хэнк так сказал? – Макс выпрямляется во все свои метр девяносто. С таким ростом карьера звезды британских мыльных опер ему никогда не светила.

– Увы.

– Хм, – отвечает Макс с видом человека, которому есть о чем подумать.

– Некоторые люди ничего не смыслят в кино, – добавляет Джефф.

– Меня никто не понимает как человека и актера, – вздыхает Макс. – В Британии вечно так.

– Ужасная страна, согласен, – кивает Джефф, и его ладонь утопает в гигантской ручище Макса.

Макс уходит, оставляя за собой густое облако тестостерона и одеколона «Том Форд». В приемной он сталкивается со Сьюзан Нокс и крепко ударяет ее по пятой точке.

– А вот и она, – говорит Макс, – моя горячая милфа.

– Это начальник отдела кадров, Макс, – напоминает ему Джефф.

– Да она не против, – бросает Макс через плечо и выходит. – Это же комплимент.

– Ты, конечно, против? – спрашивает Джефф, приглашая Сьюзан сесть. – Таких комплиментов.

– Комплиментов? Да, – спокойно отвечает Сьюзан. – Я против таких комплиментов.

– Хочешь, я что-нибудь с этим сделаю? – предлагает Джефф.

– Что? Свергнешь патриархат?

– Поговорю с ним, – отвечает Джефф. – Никто не любит, когда черный парень вмешивается, но я постараюсь. Это дело Франсуа Любе?

Сьюзан кивает и кладет папку на стол Джеффу.

– Можно поинтересоваться, зачем ты его запросил?

Они работали на Любе два года назад. Разумеется, без личных встреч: Франсуа Любе ни с кем не встречается. Впрочем, его можно понять: само собой, крупнейший в мире эксперт по контрабанде налички заинтересован в анонимности. Их наняли защищать его сотрудника. Хэнк тогда заартачился: он был щепетильнее Джеффа, когда речь заходила о выборе клиентов. Но Джефф всегда говорил: у тех, кто не работает с преступниками, рано или поздно клиентов не останется. И Хэнк скоро с этим столкнется. А та размолвка, наверное, и стала точкой отсчета, и в итоге их пути разошлись.

Джефф открывает личное дело и смотрит на Сьюзан.

– А ты читала?

– Читала? – удивленно спрашивает Сьюзан. – Это же конфиденциально.

Джефф кивает. Естественно, она его читала, да он и не против. Сьюзан все читает, но умеет держать язык за зубами.

На самом верху – распечатка электронного письма, которое Джефф отправил Франсуа Любе несколько месяцев назад, еще до череды убийств. Если понадобится, сойдет за улику.

Месье Любе,

Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии. Думаю, вы помните, что два года назад мы сотрудничали. Я благодарен за своевременную оплату. Но пишу, увы, с неприятными новостями.

Не буду ходить вокруг да около: двух моих клиентов недавно поймали с крупными суммами наличных, которые они пытались провезти через международную таможню.

Это навело меня на мысль, что моя компания попала под прицел профессионального синдиката по контрабанде наличных денег, а кроме вас, я не знаю никого, кто вращался бы в этой сфере. Мне срочно нужна ваша помощь с предоставлением информации, которая могла бы помочь в расследовании дела. Мы можем поговорить?

Увы, я не могу оставить без внимания столь серьезную угрозу своему бизнесу и сделаю все необходимое, чтобы защитить своих клиентов и компанию. Это значит, Франсуа, что, если за этим стоите вы, я вас найду.

Искренне ваш,

Джефф Нолан

Джефф поднимает глаза.

– Скажи, Сьюзан, ты в курсе, чем занимается Франсуа Любе?

Сьюзан качает головой:

– Никак нет, я же не читала его дело.

– Может, ты однажды случайно заглянула в эту папку, когда делала копии?

– Если бы я заглянула в папку, – осторожно замечает Сьюзан, – а такое, конечно, может быть, я бы сказала, что Франсуа Любе – крупнейший в мире контрабандист налички и номер один в списке самых разыскиваемых преступников ФБР. А еще вы с ним недавно переписывались по электронной почте.

– А говоришь, не заглядывала, – бормочет Джефф.

– Я много времени провожу в копировальной, – отвечает Сьюзан. – Я правильно понимаю, что никто не знает, кто он такой на самом деле?

Джефф кивает.

– А ты догадываешься, зачем я попросил тебя принести его дело?

– Потому что Эндрю Фэрбенкса обнаружили мертвым на яхте с крупной суммой налички?

– Помимо всего остального, что ты случайно увидела, когда заглянула в папку, и это тоже, – подтверждает Джефф.

– Ситуация серьезная, – говорит Сьюзан. – Но ты и раньше попадал во всякие ситуации и всегда как-то выпутывался. Надеюсь, и в этот раз получится. Конечно, в идеале бы знать, как он выглядит. Я как-то могу пригодиться?

– Эми Уилер кто-то сопровождает? – спрашивает Джефф. – На задании у Рози Д'Антонио.

– Кевин, бывший морской котик, – говорит Сьюзан.

Как всегда, ответ у нее наготове. Потому Джефф и не возражает, что она заглядывает в документы. Не во все, разумеется.

– Он не из наших, – говорит Джефф.

– Он из дружественного местного агентства, – объясняет Сьюзан. – Совершенно адекватный парень с превосходными рекомендациями от полицейского управления Луиспорта.

– Недавний список клиентов Эми наводит на мысли, – заявляет Джефф. – Учитывая череду убийств. Что скажете, глава отдела кадров?

– Как глава отдела кадров, скажу, что вам надо срочно с ней поговорить, – отвечает Сьюзан. – Я бы вернула ее домой немедленно.

Сьюзан работает с Джеффом с тех пор, как он обосновался в Сити. Джефф мог бы сказать, что они были вместе и в горе и в радости, но, по правде говоря, не так уж много радости у них с тех пор было.

Джефф обдумывает следующий шаг. Эми наверняка уже догадалась, что с этими тремя убийствами у нее могут быть проблемы. Поняла, что все указывает на нее. Он решает ей написать. Вернуть ее в Лондон и посмотреть на ее реакцию.

Джефф берет со стола листок бумаги.

– Кстати, спасибо за краткое содержание «Погрома–7».

Он прочел его перед приходом Макса Хайфилда.

– Пожалуйста, – отвечает Сьюзан. – Это была пытка, но я рада служить.

Джефф снова смотрит на нее. Без Сьюзан он бы не справился. Ему нужны ее глаза и уши. Ее мудрый совет. Он у нее в долгу.

– С Максом Хайфилдом нужно что-то делать, – говорит он. – Его поведение неприемлемо.

Сьюзан встает.

– Я просто хочу делать свою работу, Джефф. И верни Эми Уилер домой. Она в опасности.

– Угу, – отвечает Джефф.

Сьюзан наклоняется и накрывает ладонью его руку.

– Я люблю тебя, Джефф, но меня не надо спасать от Макса Хайфилда. Я сама о нем позабочусь. Понял?

Джефф понимает и испытывает признательность. Макс обходится ему очень дорого. А Хэнку обойдется еще дороже.

Хэнк ван Вин. Старый друг, с которым они вместе построили эту компанию. Буч и Санденс, Кегни и Лейси[4]. И вот три месяца назад – размолвка. Может, Любе тоже приложил к этому руку? С Хэнком все может быть.

Джефф смотрит в длинное зеркало на дальней стене комнаты для переговоров. За зеркалом – тайник, секретное логово Хэнка. Обычно тот сидел там в кресле в гробовой тишине с бокалом бренди в руке и наблюдал за встречами через зеркальное стекло. Твердил, что это дополнительная мера безопасности, но на самом деле хотел убедиться, что никто не говорит о нем ничего плохого. Таков уж Хэнк. Подозрительный вплоть до паранойи. Полезное качество в бизнесе, но ужасно раздражающее в деловом партнере.

Впрочем, все быстро узнали про тайную комнату, потому что Джефф им рассказал. С тех пор Хэнка в комнате для переговоров больше не обсуждали; если кто-то хотел о нем поговорить, шел в паб.

Джефф поворачивается к Сьюзан:

– Можно еще вопрос?

– Давай.

Джефф снова берет дело Любе.

– Думаешь, Хэнк видел эту папку?

– Думаю, Хэнк видел все, – отвечает Сьюзан.

5

– Как дела? – спрашивает Стив. Он сидит, зажав телефон между ухом и плечом: руки заняты, он гладит Бандита по голове. Если гладить его только одной рукой, он будет недоволен.

– Сижу у бассейна и пью протеиновый коктейль, – отвечает Эми. – А ты?

– Смотрю «Поворотный момент» и ем яйцо по-шотландски[5], – рассказывает Стив. – А где твоя клиентка? Ты разве не должна за ней присматривать?

– В кислородном шатре, – говорит Эми. – Она там медитирует. А что такое «Поворотный момент»?

– Ты серьезно? Что такое «Поворотный момент»?

– Это телевикторина, да? – предполагает Эми.

– Именно. Телевикторина. Ну ты даешь. Что такое «Поворотный момент». – Иногда Стив не понимает, в каком мире живет Эми. Как можно не знать «Поворотный момент»?

– А ты можешь сходить погулять? – спрашивает Эми. – Заняться тхэквондо? Подышать воздухом?

– У меня окно открыто, – отвечает Стив. – И я уже гулял. Два раза. Ходил в магазин за яйцом по-шотландски, ну и обратно, из магазина домой.

– Зря ты ешь эти яйца, – говорит Эми. – Это же не настоящая еда, а самый вредный полуфабрикат.

– Поэтому они такие вкусные.

– Тебе надо нормально питаться, Стив. Ты ел органические овощи из доставки, которые я тебе заказывала?

Стив оглядывается и видит гору нетронутых овощей. Боб из пекарни приходит раз в неделю и забирает их для компостной кучи.

– Да, они очень вкусные, – врет Стив. – Особенно кабачки. – Он знает, что Эми так просто не обманешь. Их в агентстве учили вести допросы.

– И как ты их готовишь? – спрашивает она.

– Ну… есть один рецепт. – Стив пытается вспомнить, готовили ли кабачки в кулинарном шоу. – Режешь кубиками, кладешь на сковородку…

– Ага, ага.

– Немного масла, немного соли. – Вроде звучит убедительно. В любом случае она ничего не докажет.

– Стив, ты съел хоть один овощ из доставки?

– Пока нет, – признается Стив. – Я очень занят, готовить некогда. Но я отдал баклажан и зеленый лук Маргарет, соседке.

– Не хочу, чтобы ты умер, – говорит Эми. – Хотя и чисто по эгоистическим причинам.

– Я тоже не хочу, чтобы ты умерла, но я же не запрещаю тебе мотаться по миру с пушками. – В общении с Эми иногда надо переходить от защиты к нападению. Она уважает силу.

– Понятно, – говорит она. – Но это другое. Я – это я.

– Яйца по-шотландски и пистолет, по сути, одно и то же, Эми. Орудие убийства. А как там Рози Д'Антонио? Небось ведет себя как королева?

– Я бы не сказала, – хмыкает Эми. – На самом деле она мне нравится. Как думаешь, мне нужно исправить нос?

– Мне однажды сломали нос, – вспоминает Стив. – Тетка в пабе напала с кирпичом. Я пытался арестовать ее брата на Олд-Кент-роуд. А что такое кислородный шатер?

– Шатер, полный кислорода, – отвечает Эми. – Есть интересные дела?

– Собака пропала, – говорит Стив. – У туристов из Лондона. А как погода?

– Солнечная, – отвечает Эми. – Тебе не понравится. Расплавишься.

– Пользуешься солнцезащитным кремом?

– Я в них не верю. Я много потею, это естественный фильтр.

– Господи, Эми, – вздыхает Стив, – хочешь иметь фигуру тридцатилетней и лицо пятидесятилетней? А что Рози, никто еще не пытался ее убить?

– Пока нет, – отвечает Эми. – А где собака, какие предположения?

– Думаю, у нее все хорошо. Бегает по лесу, нюхает деревья. Но у меня есть план.

– У тебя всегда есть план.

– Когда увидимся? Маргарет о тебе спрашивала. Соскучилась.

– Сразу после этого дела полечу на Алмазную конференцию в Дубай. Мы с Адамом там встречаемся. И ты приезжай.

– В Дубай? Да ни за что на свете.

– Нам сняли виллу. Бери плавки и прилетай.

– У меня нет плавок.

– Думаю, их можно купить в магазине.

– И я не летаю самолетами, – говорит Стив. – Там надо сидеть рядом с кем-то. Что, если люди захотят поговорить?

– Не волнуйся. Никто не захочет с тобой говорить.

– В среду у меня викторина в пабе, – продолжает он. – И я заказал полки. Курьер приедет, надо быть дома. Так что прости, не смогу.

– Маргарет может принять курьера. – По голосу Эми Стив понимает, что она почти сдалась, бедняжка. Вечно пытается его куда-нибудь вытащить. – Из аэропорта Саутгемптона есть рейсы. Я проверяла.

– Саутгемптон? Ну нет, на А31 дорожные работы. Столько времени потеряю. А как Адам?

– Тебе лучше знать. Он не звонил в выходные?

– Да, да, звонил, – отвечает Стив. И снова лжет. Ах, если бы можно было отвечать на все вопросы Эми «без комментариев»! Сэкономил бы кучу нервов. – У него все хорошо. Отдыхает. И скучает по тебе.

– Он не звонил, да?

– Нет, конечно. А о чем нам говорить?

– Обо всем. Ты его отец. Вот мы с тобой о чем-то говорим.

– О собаках. О яйцах по-шотландски. О кислородных шатрах. И о моих недостатках.

– Вот и с ним можешь поговорить о том же.

– С Адамом? Брось, Эймс. Это наши с тобой темы.

– Скажу ему, чтобы тебе позвонил, – говорит Эми. – Он в Макао.

– Правда? – Стив даже не знает, где это. Потом погуглит; вдруг в викторине всплывет. – А русских бандитов, значит, не видно? Никто в тебя не стреляет?

– Стив, мы на частном острове, – отвечает Эми. – Тут меня могут подстрелить только Рози и Кевин, бывший морской котик. Мне ничего не грозит, успокойся.

– Но ты все равно будь начеку, ладно?

– Я всегда начеку. Ну что, до связи?

– До связи, – говорит Стив. – А я пока разберусь с собакой, пообедаю в пабе… А, еще кто-то ворует наличку из магазина.

– И вернешься домой к «Крутому повороту»?

– К «Поворотному моменту», – поправляет Стив. – А ты не общайся с незнакомцами.

– Помнишь, что Дебби говорила? Незнакомец – друг, с которым ты просто пока не знаком.

– Это фраза из фильма, – замечает Стив.

– Дебби бы полетела в Дубай.

– Да ради бога, – фыркает Стив, – и застряла бы в пробке.

– Ты бы с ней полетел, – говорит Эми. – Сам знаешь.

– Не полетел бы, если бы ждал доставку полок. С Дебби или без Дебби.

– Ты бы не смог сопротивляться. Ладно, выпью за нее, когда договорим. Они бы с Рози поладили.

– Ей бы понравилось на частном острове. Помню, она всегда радовалась, когда получалось сесть в отдельном закутке в «Нандос»[6].

– Береги себя, па. Созвонимся.

– Люблю тебя, Эймс. В тебя точно никто не стреляет?

– Я тоже тебя люблю, и да, клянусь, ни одного снайпера в округе.

Стив перестает гладить Бандита – тот тут же поворачивается к нему и смотрит с укоризной. Стив выключает телефон. После разговоров с Эми он всегда плачет. Не знает почему, но он уже смирился. Слезы льются по щекам. Бандит потягивается и скребет лапками по его груди. Наверное, проголодался.

6

Фелисити Вулластон понимает, что пора переехать в новый офис – ведь теперь у нее завелись деньжата, – но в старом ей нравится. Две комнаты над турагентством на Хай-стрит в Летчуэрт-Гарден-Сити[7]. Ее вполне устраивает. Тихо, машины не ездят под окном. Клиенты не спешат сесть на электричку и окунуться в оживленную жизнь Летчуэрта. Весь день в офисе никого, кроме Фелисити, рыбок в аквариуме и «Радио Классика».

Она также понимает, что надо бы нанять сотрудников, но кому она может доверять в нынешних обстоятельствах? Уже сорок лет она работает по одному сценарию. Фелисити общается с клиентами и немного другим голосом изображает свою же секретаршу. На самом деле она никогда не нуждалась в помощниках: клиентов было не так уж много, да и лишними деньгами она не располагала. За последние два года все изменилось по причинам, которые пока ей не совсем ясны.