Читать книгу Изгнанница. Поединок чести - Рикарда Джордан - Страница 7

– Орнемюнде? Рыцарь со своими дамами?

На самом деле епископ Зигфрид из Эпштайна понял все с первого раза, но, повторяя это, он имел возможность выразить свою досаду. Ведь он как раз беседовал с одним из влиятельнейших советников короля и не мог допустить ни малейшей заминки.

Юный священник, который принимал приглашенных на богослужение в честь коронации и указывал им места в соборе, кивнул:

– Причем младшая из дам выглядит весьма… гм… благообразно.

Блеск в его глазах послужил доказательством того, что он разглядывал дочь Орнемюнде намного пристальней, чем мог себе позволить священнослужитель. Зигфрид из Эпштайна вздохнул. Сделать выговор за неподобающее поведение он мог и позже.

– Тогда девушку должно видеть как можно меньше людей, чтобы она ни в коем случае не затмила дам короля, – резко заявил он юноше. – Так что посади их в заднем ряду и не выпускай из виду. Чтобы этот мужчина не докучал королю! – шипя, добавил он в спину испуганно спешившему прочь священнику, заметив, что советник Фридриха повернулся к другому собеседнику. – Мне здесь только неприятностей из-за этого не хватало!

Для юноши было неразрешимой загадкой, как он должен будет сдерживать рыцаря в случае чего, но он был рад поручению не спускать глаз с девушки. София Орнемюнде производила впечатление благовоспитанной девицы и была очаровательна, и если ему не нужно делать ничего, кроме как по приказу епископа наблюдать за ней во время молитвы, тогда ему не придется ни в чем исповедоваться.

Со спокойной душой он провел семейство Орнемюнде к их местам в боковой часовне – подальше от всех уже коронованных или собирающихся вскоре пройти эту церемонию монархов. Хотя кронпринца Франции и посадили в той же части собора, но, разумеется, в первом ряду.

А вот епископ Зигфрид, принимая принца Людовика, предчувствовал новые трудности. Принц и его рыцари выглядели изголодавшимися и измученными. Наверняка они предпочли бы плотный завтрак богослужению, но, разумеется, не станут нарушать порядок и выдержат коронацию с урчащими животами. На самом деле они прибыли во дворец епископа всего пару часов назад, промокшие насквозь и перепачканные после чрезвычайно утомительного путешествия. На протяжении всего пути не прекращался дождь, и тяжело груженные повозки с подарками новому королю задерживали всадников. После того как уже вторая ось сломалась, Людовик наконец велел остановиться на рынке в ближайшем поселении и приобрести трех мулов, на которых перегрузили сундуки и рулоны тканей. К сожалению, это не ускользнуло от внимания местной шайки воров, поэтому рыцарям в конце концов пришлось еще и сражаться с грабителями.

Разумеется, они не позволили себя обокрасть, и никто не пострадал, но битва еще больше утомила лошадей и всадников, и ночной переезд, который им пришлось предпринять, чтобы вовремя прибыть на коронацию в Майнце, лишил всех последних сил. И все же в бане епископа, протопленой еще с вечера, принц и его эскорт могли по крайней мере смыть с себя дорожную пыль и грязь, а их оруженосцы приложили немало усилий, чтобы высушить и разгладить их сырые праздничные платья до богослужения. Король обеспечил всех рыцарей новыми платьями для поездки. На них были роскошные шерстяные туники, в которых они не замерзнут за время долгого богослужения. А вот обед наверняка будет нескоро, тем более что никто точно не знал, будет ли проводиться после церемонии коронации евхаристия.

– Скорее всего, – уныло заметил Рюдигер из Фалькенберга (он никогда не любил долгие богослужения и не сожалел о том, что не прошел церемонию посвящения в рыцари – Флорис де Трилльон опоясал его мечом после его первого настоящего сражения на поле боя, и Рюдигер этим гордился), – во время коронации они не станут отказываться от того, что подчеркивает их великолепие и занимает много времени. Разбуди меня, Дитмар, если я усну…

Дитмар же был слишком взволнован, чтобы спать. Ведь он в первый раз видел епископа, на чьих территориях находилась крепость, доставшаяся ему в наследство, – пусть даже сидя во втором ряду, за кронпринцем. Зигфрид из Эпштайна в роскошной мантии имел чрезвычайно внушительный вид, и для Дитмара, несомненно, было очень важно произвести на него хорошее впечатление. В конце концов, от ходатайства епископа много чего зависело. По крайней мере, было бы неплохо знать, что священник на его стороне, даже если он не предоставит отряд воинов…

Поэтому Дитмар со всем почтением склонил голову перед епископом, когда принц Людовик представлял своих рыцарей. Реакция епископа на его имя несколько удивила Дитмара. Глаза священника расширились, и он напрягся и задержал дыхание, протянув юноше руку для поцелуя согласно обычаю.

– Вы… вы сын Дитриха из Лауэнштайна? – наконец спросил он.

Дитмар кивнул.

– Да, ваше преподобие, – ответил он звонким голосом.

Казалось, епископ подавил вздох.

– Но вы прибыли сюда в качестве рыцаря короля Филиппа, – удостоверился он. – Мне не нужно, чтобы… Поймите меня правильно, в вашем вопросе вы имеете полную… поддержку… э-э… Господь, несомненно, на вашей стороне! Но сейчас неподходящий момент…

– Я прибыл с эскортом принца, – с достоинством завил Дитмар, – и подчиняюсь его приказам. Вопросом… Лауэнштайна я займусь позже.

Зигфрид из Эпштайна вздохнул с облегчением. Значит, юноша прибыл сюда не для того, чтобы отстаивать свои права. Однако все же могли возникнуть неприятности. Ведь едва ли удастся все время устраивать так, чтобы эти Орнемюнде не попадались друг другу на пути. Как только один узнает о присутствии другого, ситуация может накалиться, несмотря на добрые намерения младшего из них. И к тому же будет проводиться турнир… Юный рыцарь наверняка примет в нем участие, а возможно, и старший?

Роланд Орнемюнде давно уже не сражался в поединках, но он, несомненно, ежедневно мерился силами в тренировочных сражениях со своими рыцарями, которые, похоже, были настоящими дикарями: епископу поступали бесконечные жалобы из соседних с Лауэнштайном земель. Они были не более чем отбросами общества, но все же хорошо владели мечом. Нельзя было исключать, что Роланд решит выступить на турнире. Ведь он прибыл, чтобы привлечь к себе внимание, которым его обделяли соседи. Победа в турнире или хотя бы неплохой результат могли бы этому поспособствовать.

Зигфрид из Эпштайна потер виски. Ситуация непростая. Но сейчас ему было некогда этим заниматься. Он должен был короновать короля!

Епископ попрощался с последним рыцарем французского принца и повернулся к следующей делегации вельмож. Еще один француз, граф Тулузы.

Разве его не отлучили от Церкви уже давным-давно? Сколько еще женщин он успел отвергнуть? Епископ вздохнул, перед тем как протянуть неотесанному графу руку для поцелуя. Еще один мошенник в рыцарском одеянии. Но епископу следовало быть приветливым. Король Фридрих нуждался в союзниках, какими бы они ни были…

Рюдигер из Фалькенберга воспользовался перерывом между представлением епископу и началом богослужения, чтобы немного осмотреться на соборной площади. Ведь его место все равно никто не займет, и ему еще долго придется томиться на церковной скамье. Кроме того… Рюдигер полагал, что его находчивый оруженосец Ханзи сумеет быстро раздобыть что-нибудь поесть. Он действительно обнаружил Ханзи перед трактиром – вовлеченным в разговор с весьма странно одетым господином. На незнакомце были широкие полотняные штаны, прикрывавшие жесткие сапоги для верховой езды, и длинное дорогое платье чужеземного покроя из парчи, распахнутое спереди. Лишь приглядевшись, можно было различить аккуратно вышитые созвездия и солнца. Голову мужчины украшала своеобразная кипа, также из парчи и расшитая золотыми нитями. Еврей? Но это невозможно, иудеи не станут так открыто демонстрировать свое богатство!

Но затем Рюдигер всмотрелся в светлое лицо под необычным головным убором. Круглые смышленые глаза невинного голубого цвета, узкое лицо, которое придавало ему несколько изумленный вид. Раньше это лицо было худоватым, но теперь Авраам из Кронаха стал старше и упитанней.

– Вот видишь, господин Рюдигер, кого я сыскал! – возбужденно произнес Ханзи. Когда он оставался наедине со своим господином, то переставал следить за правильностью речи и переходил на родной для него южнонемецкий диалект. – Узнаешь этого иудейского малого?

– Тише ты! – Авраам покачал головой и заговорщицки посмотрел на рыцаря и оруженосца. – Теперь меня зовут Абу Хамед аль Мохакар и я мавр…

Рюдигер расплылся в улыбке.

– Племянник лекаря! – удивленно произнес он. – Но ведь ты не… то есть ты же не молишься богу мавров?

Авраам нахмурился.

– Господин Рюдигер, существует лишь один Бог. И Он уж точно не мавр! Впрочем, эмир Гранады того же мнения, и он никого не заставляет отрекаться от своей веры. Правда, есть поблажки в уплате налогов, если… Но, разумеется, так я унижаться не стал бы. Даже если в жизни возникают ситуации…

Рюдигер махнул рукой.

– Да ладно, господин Абу Хамед, я уже видел тебя в роли христианина. Но что, ради всего святого, привело тебя сюда? Я думал, ты живешь в Аль-Андалусе с Мириам!

Авраам важно кивнул.

– Моя супруга Айеша Мариам аль Мохакар по приказу эмира служит придворным астрологом у графа Тулузы, – сообщил он. – Причем мы собирались задержаться здесь не более чем на три года. Однако же… Мири ведь не может просто так уехать. Она чувствует себя ответственной…

Рюдигер наморщил лоб и тайком откусил от жаркого на свежеиспеченном ячменном хлебе, за которое уже принялся Ханзи. Оруженосцу не обязательно было присутствовать на богослужении – мест едва хватало для всех дворян и высокопоставленных священников. Поэтому сейчас он мог беззаботно набивать живот. Он внимательно обвел взглядом соборную площадь и подтолкнул Рюдигеру завтрак, когда ни один священник или рыцарь не смотрел в их сторону.

– Перед графом Тулузы? – спросил он с набитым ртом. – Разве он не может сам о себе позаботиться?

Раймунд, граф Тулузы, был известным рубакой, он выиграл немало сражений и взял не одну осажденную крепость, и при этом его уже дважды отлучали от Церкви.

– Перед альбигойцами, – ответил Авраам. – Ну, знаешь, эти чудаковатые христиане из Лангедока. Которые все делают не так, как другие христиане…

– Еретики! – резко подытожил Рюдигер.

Авраам пожал плечами.

– Сумасшедшие! – не согласился он. – Они такие целомудренные и миролюбивые, что вот-вот вымрут – или погибнут, или загнутся от голода. Они не едят мясо и не пьют молоко, равно как и вино. И, возможно, даже не спят со своими супругами. Им можно только молиться и трудиться. Но вообще-то они безобидные! Нет ни малейшей причины идти против них крестовым походом.

– Тем не менее Папа призывает выдвигаться, – произнес Рюдигер. – Значит, на то есть причины!

Авраам закатил глаза.

– Подумай сам, – сказал он, – если кто-то только молится и работает, но ни на что не тратит заработанные деньги…

– …тогда он становится богатым! – сделал вывод Ханзи и проглотил остаток мяса с хлебом. Он был не из дворянского рода, а сыном разбойника и грабителя, так что не питал большого уважения к церковникам. – Даже если ему от этого толку никакого.

Авраам кивнул.

– Все верно, – согласился он. – А что случается с деньгами еретиков после того, как их разбивают и сжигают?

– Их конфискуют… – Рюдигер закусил губу.

– Вот именно! – воскликнул Авраам. – Церковь их присваивает. Крестовый поход против альбигойцев действительно очень выгоден для Папы. К тому же их легко убивать, они ведь едва сопротивляются. А, как известно, крестоносцам уже заранее прощаются все грехи, поэтому они могут, ни о чем не заботясь, предаваться грабежу и насилию. Что разжигает в них жажду новых приключений. Папа надеется, что они после этого направятся в Святую землю и продолжат бушевать там. Хоть сарацины не так просты, как альбигойцы, но об этом никто не задумывается. Христианский мир уже не так восторгается крестовыми походами. Против «еретиков» выдвигаются практически одни отбросы общества, те, кто не отличается большим умом.

Рюдигер кивнул. Он также уже слышал об этом, причем сам отказался присоединяться к последнему крестовому походу. Хотя приключения и манили его.

– И Мириам теперь защищает альбигойцев от Папы? – недоверчиво спросил он.

– Моя супруга Айеша Мариам уже на протяжении нескольких лет успешно убеждает графа Раймунда, что звездам угодно видеть деньги альбигойцев в его карманах, но не в руках Церкви. Они ведь усердно платят налоги. – Авраам улыбнулся и схватился за голову. – Этот народ миролюбив вплоть до самоотречения, но он оплачивает все междоусобицы и военные походы графа, содержит его любовниц и всех брошенных им жен и их семьи, которые в противном случае давно уже прикончили бы его. Я никогда этого не пойму, но это и не обязательно. Ах да, евреям также хорошо живется в Тулузе. Юг Франции в целом очень красив. Графу принадлежат несколько провинций, полученных благодаря женитьбам. Погода неплохая, вино восхитительное…

– Разве тебе как мавру можно пить? – осведомился Рюдигер.

Он мало что знал о религии сарацинов, однако когда-то сражался на турнире против дворянина из Александрии. После он удивился, когда тот не захотел выпить с ним во время пира.

Авраам поднял руки.

– Откуда графу знать о запретах моей веры? – невозмутимо спросил он. – Он не знает запретов даже своей религии. Но разве тебе уже не пора?

Раздался звон колоколов собора. Площадь опустела, а в одном из ее углов свита короля выстроилась для торжественного шествия.

Рюдигер кивнул.

– Но мы еще увидимся, – пообещал он. – Я состою в свите французского принца. И я буду сражаться за него на турнире.

Лицо Авраама прояснилось.

– Чудесно, вот Мири обрадуется! Она практически никого из рыцарей здесь не знает, что затрудняет составление гороскопа. Ведь граф желает знать, стоит ли ему принимать участие в турнире или нет. Если бы ты немного нам помог…

Рюдигер закатил глаза.

– Разве ему не достаточно всего лишь значимой реликвии в качестве талисмана? – поддразнил он старого друга. – Мне припоминается копье святого Георгия…

Рыцарь поспешно направился к собору, в то время как Авраам стоял на месте, улыбаясь. Оруженосец озадаченно посмотрел на него.

– А что было с копьем святого Георгия? – полюбопытствовал он.

Авраам положил руку юноше на плечо.

– Пойдем-ка в какой-нибудь трактир и выпьем по кубку за здравие нового короля, – предложил «мавр». – Он якобы умеет читать, и ему больше по душе слагать стихи, чем уничтожать евреев и мавров. Потом ты мне расскажешь, кто, по твоему мнению, выиграет завтра поединок, а я поведаю тебе о копье святого Георгия…