Читать книгу Стрэнжвилл. Книга первая - Рилинда Эра - Страница 3

В день, когда род могущественных правителей падёт, великое солнце на рассвете не взойдёт. И окутает все земли тьма. Из мёртвой, серой глыбы льда – во всепоглощающее пламя, превратится спутница луна. И спустятся с небес из-за кровавых чёрных туч, тысячи невинно павших душ, уничтожив силы зла.

Рано утром меня разбудил телефонный звонок. Не желая отвечать и вставать, я ждала пока телефон перестанет звонить. Но всё как по закону подлости! Телефон звонил снова и снова. Приподнявшись и ещё не открыв глаза, я пыталась нащупать телефонную трубку, лежащую где-то на кровати. Наконец, обнаружив её и преодолев сонную лень, я нажала на кнопку.

– Слушаю… – ответила сонным голосом и перевернулась набок.

– Эммилия Уинскилсон? – внезапно раздался мягкий мужской голос.

– Да.

– Вас беспокоит доктор Тэрсон.

– Что-то с отцом?! – взволнованно спросила я и резко открыла глаза.

Каждый раз, когда звонил доктор моё сердце начинало взволнованно биться, пульс то учащался, то резко успокаивался, а всё тело бросало в холодный пот и дыхание становилось практически неслышным.

– Да! Но не беспокойтесь ему сейчас, кажется, легче, – продолжил доктор.

– Что значит кажется легче?! Объясните, что случилось? – переспросила и возмутилась я.

– Приезжайте в больницу, я вам всё объясню, – слегка взволнованным голосом ответил доктор.

– Хорошо. Буду через двадцать минут.

Нажав на кнопку, я бросила трубку в небольшое кресло и посмотрела на циферблат будильника: 06:05, 1.09.2025. Похоже, сегодня будет ужасный денёк.

Сорвавшись с места, я быстро начала одеваться: собрала потрёпанные, средней длинны, коричневые волосы в хвост, надела потёртые голубые джинсы поверх чёрных трусов-шорт и чёрный хлопковый джемпер поверх чёрной майки, в которой спала. Вытащив кеды из-под кровати, я быстро обулась и взглянула на себя в зеркало, прикреплённое к дверце шкафа.

– Ну и вид! – ужаснувшись сказала я, разглядывая бледную кожу лица.

Схватив ключи от старого линкольна, я громко хлопнула парадной дверью. Лифт оказался заблокированным, и не дождавшись его, я побежала вниз по лестнице с восьмого этажа.

Выбежав из подъезда, я помчалась к припаркованной неподалёку машине. Запрыгнув в салон автомобиля, я тут же потянулась к ключу зажигания. И к моему счастью, двигатель быстро завёлся. Со всей силы я ударила по педали газа, вдавив её в пол. В этот же миг раздался свист от покрышек, и машина сорвалась.

Мчась на высокой скорости, я не смотрела на спидометр и не обращая внимания на полицейских, наглым образом нарушала все правила дорожного движения, совершенно не думая о наказании.

Спустя некоторое время я добралась до больницы и заметив открытые ворота, прибавила скорости, и как разъярённый зверь, с громким рычанием двигателя, машина влетела на территорию больницы, распугав всех пациентов. Выискивая свободное место для парковки, я краем глаза заметила доктора Тэрсона, стоящего на выходе с документами в руках. Наконец-то мне удалось обнаружить единственное свободное место, в самом конце парковочной площадки.

Сегодня я почему-то очень нервничала, и пытаясь хоть как-то сохранять спокойствие, медленно вылезла из машины и хлопнула дверью. И почему же у меня плохое предчувствие? Когда я подошла к доктору, он печально посмотрел на меня и прижал документы к себе.

– В чём дело док?! – серьёзно спросила я.

– Пройдёмте, мисс Эммилия в мой кабинет, я вам всё объясню, – ответил доктор.

В голосе Тэрсона чувствовалось сострадание и много волнения с неуверенностью. Я медленным шагом последовала за доктором и успела его хорошенько разглядеть. Удивительно, но я никогда не замечала, что Тэрсон ниже меня на полторы головы, у него желтовато-зеленоватые глаза, а волосы редкие, волнистые и светлые. Странно, но вроде бы полгода назад, я видела его темноволосым. Короткий и тяжёлый вздох непроизвольно вырвался, а когда мы подошли к двери, мой взгляд лениво поднялся. На табличке чёрными буквами было написано: Тэрсон Д. Р., главный врач. Тэрсон так нервничал, что его руки слегка тряслись, а на лбу выступил пот. Случайно взглянув на меня, он неуклюжа покопался в больших карманах халата, а я тем временем оглядывалась по сторонам, разглядывая большой коридор больницы. Здесь всё выглядело странноватым. И за всё время я не увидела ни одной медсестры и ни одного пациента. За счёт больших окон, в коридоре было светло и очень тихо. Мгновениями возникала странная мысль о том, что врачи всех пациентов до смерти закормили таблетками – да как же я ненавижу больницы! Каждый раз, когда иду по этим коридорам, мне становится жутко и мурашки бегают по всему телу. Ненавижу этот больничный запах! Мне захотелось спрятаться с головой в кофту и не высовываться до тех пор, пока не выйду на свежий воздух. Услышав звон ключей, я посмотрела на Тэрсона. Доктор открыл дверь и нерешительно указал рукой в кабинет. Я вошла.

В кабинете оказалось очень даже уютно и светло: стены и потолок были белыми; много зелени на подоконнике, но в основном кактусы; напротив дверей располагался стол со стопкой бумаг и включённый вентилятор. От ветра, края бумаги резко поднимались и медленно опускались. Украдкой взглянув в окно, я увидела хмурое небо, затянутое чёрными тучами. Взглянув налево, я слегка удивилась, ведь вся стена была увешена полками под медицинские карточки! И я с особенным интересом потянулась рассматривать их.

– С ума сойти! Неужели столько людей доверяют врачам свои жизни? – прошептала я.

Тэрсон подошёл ко мне и слегка задев рукой плечо, сказал:

– Присаживайтесь! – указал рукой на кресло.

– Спасибо, я постою, – с недоверчивой улыбкой ответила я.

– Как пожелаете, перейдём сразу к делу, – сказал доктор, достав документы, – Мисс Эммилия, у меня для вас не очень хорошая новость, – продолжил Тэрсон, покручивая шариковую ручку в руках.

– Какая? Говорите! – ответила, поглядывая на истории.

– Вашего отца… Кхе-кхе… Придётся выписать, – слегка прокашлявшись, выдал Тэрсон.

Услышав эти слова, я прекратила экскурсию по историям и повернулась к доктору. В его глазах мелькали то ли страх, то ли жалость… Я недоумевающе нахмурилась и с подозрением посмотрела на доктора.

– На каком основании вы собираетесь это сделать? – спросила я настороженно.

– Во-первых, у нас очень много больных и нужны места; во-вторых, ваш отец неизлечимо болен; а в-третьих, мы не можем поставить точный диагноз, – с волнением говорил доктор.

– Так лечите его, это ваша обязанность! – с усмешкой сказала.

– Вы до сих пор не поняли, о чём я говорю? – сняв очки, спросил Тэрсон и присев в своё кресло, устало вздохнул.

– Нет! Знаете ли, не совсем понимаю, о чём идёт речь, – в смятении ответила я.

– Тогда я вам объясню, – выдал Тэрсон.

– Советую потрудиться! – сказала я.

– Ваш отец болен неизвестной нам болезнью. У него присутствуют кое-какие изменения… Я начал изучать его ДНК и не могу до сих пор понять, как он умудрился выжить? Структура на семьдесят процентов разрушена. А если быть точнее, то его ДНК вообще не схожа с человеческой… – промокая платком пот на лбу, сказал Тэрсон.

– То есть, что вы имеете ввиду? Мой отец мутант? – с недоумением спросила я.

– Именно так! Мы не можем ему ничем помочь. Кто-то очень хорошо постарался, а может и он сам. Никто наверняка этого не знает. Поэтому мы его выписываем, – сказал Тэрсон и принялся заполнять бумаги о выписке пациента.

– Нет! Это несправедливо! – возмутилась я.

– Мисс успокойтесь, в противном случае я позову охрану! – испуганно сказал доктор.

– Охрану?! Вы выписываете больного человека. Как, по вашему мнению, я должна реагировать? – подскочив, ударила ладонями по столу.

Тэрсон вздрогнул, ручка выпала из руки и упала на пол.

– Мисс, в этой больнице, правила были установлены не мною. Вы прекрасно понимаете, что мы держим здесь людей, которые «больны», а не «неизлечимо больны», – безнадёжным голосом, сказал Тэрсон.

– Что!? Вы ничего не сделали, чтобы ему помочь! Только деньги взяли, а толку никакого! – договорив, я села в кресло и упёрлась лбом в ладонь.

Тэрсон поднял ручку и принялся заполнять документы.

– Вы же понимаете, что с его патологией вас никуда не примут! Вы обратились ко мне … – не успел договорить Тэрсон.

– Потому что вам нужны были деньги на лечение вашей дочери, которая очень больна! И я пошла вам навстречу, заплатила и не мало, а что в итоге?! – перебила и договорив, посмотрела на доктора.

Тэрсон, опустив взгляд, хотел что-то сказать, но не смог или не стал.

– Вы смогли вылечить её? – спустя некоторое время спросила я.

Тэрсон посмотрел на меня, но в ответ я ничего не услышала. Через некоторое время я повысила тон и спросила:

– Вы не ответили мне!

– А почему вы спрашиваете? Неужели так интересно знать, что случилось с чужим ребёнком? – с наигранной возмутительностью спросил он.

Услышав такой обескураживающий ответ, я усмехнулась и покачала головой, слегка прикусив нижнюю губу. Взглянув в лживые глаза Тэрсона, мне стало ясно, что никакой дочери у него нет. И это меня жутко разозлило. Когда мой взгляд впился в доктора, он вдруг оторопел и вскочил. Я поняла, что что-то не так, но не в Тэрсоне, а во мне. Медленно я подошла к нему и сильной рукой схватила доктора за глотку, да приподняла его тело. Его ноги оторвались от пола.

– Ты не представляешь, как мне сейчас хочется тебя убить, подонок! Да пачкаться не хочется! Смотри мне в глаза! – ударив его об стену спиной, пригрозила я, – от тебя несло обманом с самого начала, ты воспользовался моей безысходностью!

– Нет! Не убивайте, пожалуйста! Я верну вам все деньги! – задыхаясь, произнёс Тэрсон и попытался разжать пальцы Эммы.

Я надменно усмехнулась.

– Мне не нужны деньги! Ты должен был помочь моему отцу! Но что-то помощи, я не увидела! – договорив, отбросила Тэрсона в сторону кресла.

Доктор, неуклюжа рухнул в кресло с посиневшим лицом, схватился за горло и испуганно посмотрел на Эмму. Пытаясь жадно вдохнуть Тэрсон, будто давился, издавая глотки. Я присела в своё кресло и продолжила смотреть в глаза доктору. Тот нерешительно продолжил заполнять документы.

Спустя некоторое время я отошла от внезапно проявившегося звериного гнева и немного прокрутила в голове всё произошедшее. И что на меня нашло? Раньше никогда так не срывалась! И вдруг, чуть не придушила этого жалкого докторишку! После долгого молчания, я закрыла глаза и выжала из себя так, будто моя душа треснула по шву:

– Сколько ему осталось?

Тэрсон прекратил писать. Подняв голову, он побоялся смотреть на меня и отвёл взгляд на стопку бумаг. А мне так хотелось, глядя ему в глаза, услышать что-то положительное, но в ответ прозвучали совсем иные слова:

– Точно не могу сказать, болезнь прогрессирует слишком быстро. Долго он не протянет, – неуверенно проговорил доктор.

Тотчас в голову ворвались ужасающие мысли, а некоторые и вовсе не могла остановить и не выдержав, я спросила:

– Ну неужели нет других способов узнать, что с ним? Неужели нельзя ему помочь? – после этих слов на глазах навернулись слёзы.

Доктор в ответ отрицательно помотал головой и дрожащей рукой подал бумагу для подписи. Посмотрев злобно на Тэрсона, я резко выхватила бумагу, отчего тот испуганно прижался к спинке кресла. Подписывая эту – обычную бумагу о выписке, мне почему-то казалось, что подписываю смертный приговор.

– Вашему отцу не помешало бы сменить климат, – осторожно посоветовал Тэрсон.

Я подписала бумагу и перед тем, как выйти из кабинета повернулась и посмотрела на доктора, отчего тот снова ошалел.

– Я ещё вернусь, доктор Тэрсон! – пригрозила и удалилась.

В этот же день я решила забрать Роллса из больницы и позвонила начальнику. Пять лет назад, я устроилась к Александру работать механиком на СТО вместо парня, который уволился по состоянию здоровья. После моего прихода дела Александра быстро пошли в рост, и он этому радовался. Платили мне всегда достойную зарплату, так как клиенты были не из бедных кругов. Большинство из них – друзья Александра. И конечно же, по совету Алекса, автомобили они доверяли только мне.

Медленно, с волнением нажимая на кнопки телефона, я набрала номер Александра, чтобы поговорить с ним об уходе:

– Александр, здравствуйте.

– Эмма, ну как дела? Ты сегодня не вышла на работу? – поинтересовался он.

– Спасибо! Всё в норме! Вроде бы, – сомнительно сказала, – я хотела поговорить с вами, – оборвалась.

– Конечно, слушаю! – продолжил Алекс.

– Я хочу уволиться, – спокойно и решительно заявила я.

– Боюсь вас огорчить, Эммилия! Я не могу вас уволить. Вы очень ценный сотрудник, – настороженно ответил Александр.

– Я решила уехать из Нью-Йорка, – говорила я и чувствовала, как сердце бешено тарабанит, сдавливая у горла.

После недолгого молчания Алекс догадался, какова причина моего ухода. Он знал, что этот разговор когда-нибудь состоится.

– Отец? – спросил он.

– Да. Александр, простите, что спустя столько лет решила поступить именно так.

– Ничего страшного, Эммилия, не извиняйся. Жаль мне тебя, жаль, что ты покидаешь наш коллектив, – огорчённо сказал Алекс.

– Что же, тогда вы сообщите им… о моём уходе? – задумчиво спросила я.

– А сама не желаешь этого сделать? Ну хорошо без проблем, – согласился он.

– Спасибо, – успела сказать я и связь прервалась.

Убрав смартфон в карман куртки и прислонившись спиной к стене в коридоре, я ждала Роллса. Эта тупиковая ситуация, к сожалению, не оставила мне никаких шансов и от этой мысли становилось тошно.

Когда отца повезли на инвалидном кресле по коридору, моё сердце тоскливо забилось. А если честно, мне хотелось рыдать, от того, что не в силах ему помочь! Смотреть на него тяжело и больно. Трубки по-прежнему находились в носу и ему всё также трудно дышать. Кожа стала почти прозрачной; на руках и лице хорошо виднелись сосуды синевато-розоватого цвета; губы посинели и волосы почти выпали. Видимо, терапия сделала своё дело и лечение не пошло на пользу.

Я старалась не смотреть на отца, но не всегда это удавалось. При каждом взгляде на Роллса, меня потряхивало изнутри и скручивало все мышцы, начиная от живота и до самых кончиков пальцев рук. Я прикусила губы, чтобы хоть немного сдержать боль и быстро вывезла отца из больницы. Лениво взглянув на небо и чёрные тучи, я поняла, что сегодняшний день будет по-настоящему отвратительным.

– Похоже будет дождь, – сказала я, посмотрев на Роллса.

– Да, я тоже это чувствую, – еле шевеля губами, в ответ прошипел отец.

Перетащив Роллса и два небольших кислородных баллона на задние сидения, я захлопнула дверь, да устало вздохнула. Сложив и затолкав инвалидное кресло в большой багажник, я случайно взглянула на окно доктора Тэрсона. Я увидела, как он с кем-то ещё смотрел на нас. Не отрывая взгляда от окна, я медленно закрыла багажник и обошла машину, да села за руль.

Кабинет Александра с большими окнами, закрытыми белыми жалюзи, откуда можно обозревать всё техническое помещение, располагался на втором этаже СТО. Задумчиво вздохнув и потрепав курчавые чёрные волосы, Алекс положил смартфон рядом с ноутбуком и поправив воротник красной, клетчатой рубашки, отправился на обзорную площадку с лестницей. Он немного нервничал, чувствовал себя неловко и даже не знал с чего начать разговор. Выйдя медленно из кабинета, Александр сунул руки в карманы светло-голубых джинс, да присмотрелся к ребятам, прищурив глаза, – несмотря на то, что в очках он всё прекрасно видел. В воздухе будто застыл запах бензина и масла, и в какой-то момент Алекс громко сказал:

– Ребята! Зайдите ко мне в кабинет на пару минут!

Кристина, Джонатан и Инесса с удивлением во взглядах и недоумением на лицах проводили директора, да побросав дела, отправились в его кабинет.

Войдя в кабинет начальника, ребята с волнением и замешательством присели за стол и внимательно посмотрели на Александра. Александр недолго помолчал, снял очки и положив их на стол, сказал:

– С сегодняшнего дня Джонатан будет вашим начальником.

Ребята переполошились и переглянулись. Для Джона, это решение было приговором.

– А как же Эмма? — спросил с недоумением Джонатан.

– С сегодняшнего дня Эмма здесь больше не работает, — с небольшим сожалением в голосе сказал Александр.

Всю дорогу я изредка посматривала в зеркало, наблюдая за отцом. Он рассматривал улицы беспечным взглядом и очень редко моргал. Видя его состояние, у меня порой возникала спонтанно боль в руках, и дыхание будто замирало. Дождь лил как из ведра! И настроение было примерно таким же, как погода. Каждый раз, когда ливень обрушивался на Нью-Йорк этот город казался ещё более серым и безжизненным. Улицы пустели, и единственное, на что можно было бросить взгляд, так это на вывески, которые горели яркими, разноцветными огнями. От огромного количества света, глаза начали слезиться и проявилась режущая боль. Плавно нажав на тормоз, я остановилась на красный свет и задумчиво посмотрела вдаль улицы, а затем на бегущих пешеходов с зонтиками. В какой-то момент я почувствовала перенапряжение в руках, потому что сильно сжала руль. Закрыв глаза от напряжения и боли, я глубоко вздохнула и попыталась расслабиться.

– Мне очень повезло, – внезапно прошептал Роллс, отвернувшись к окну.

Я посмотрела на отражение отца в зеркале, а затем медленно и слегка оглянувшись, сделала вид, что посмотрела на него.

– В чём именно? – угрюмо спросила я.

– В том, что у меня есть хоть кто-то, кто рядом в тяжёлые минуты. Пока лежал в этом белом аду, ни разу не видел, чтобы к моему соседу приходили дети или другие родственники, – хрипло усмехнулся он под конец.

Я сдержала слёзы, а в горле застыл ком. Я ничего не смогла сказать в ответ на его вывод, так как у меня на эту ситуацию свои взгляды. Я бы просто скрылась от всех, как дикий зверёк.

Подъезжая к дому, как обычно, пришлось искать место для парковки, и единственное свободное место оказалось в двухстах метрах от подъезда. С трудом я втиснула машину между двумя другими и не успела приглушить двигатель, как зазвонил мой телефон. Слегка вздрогнув, я быстренько прощупала карманы. На дисплее высветилось имя – Кристина. О нет, только не Кристи! Я решила ответить, иначе она не успокоится! Видимо, они узнали об увольнении.

– Да, – устало и взволнованно произнесла я.

На что в ответ получила массу воплей:

– Почему? – Кристина, Джонатан и Инесса прокричали одновременно, – почему, ты всё это время молчала? – возмущённо сказал Джонатан.

Я молча слушала их и думала о том, что конечно плохо поступила, но выхода не было. Если бы им лично сказала, что увольняюсь… О да! Было бы много слёз и истерики со стороны Кристины. Я так устала! И не хочу никому навязывать свои проблемы. Не хочу смотреть на то, как Кристина будет валяться у меня в ногах или, что похуже, лишь бы только я осталась. Мне так тяжело расставаться с ними.

Я училась с Джонатаном и Инессой в одной школе. Джонатана знаю уже много лет, так как его отец был владельцем СТО, а он работал там автомехаником. После внезапной смерти отца, Джон пришёл ко мне. Ему тогда исполнилось восемнадцать лет, и Алекс согласился трудоустроить его. Затем пришла Инесса. Её родителей никто не знал и не видел ни разу. Всю жизнь она прожила с бабушкой и младшей сестрёнкой Лили. Инесса познакомилась с Джоном на школьном вечере, и они стали встречаться. Так выслушав историю Джонатана об Инессе, я поговорила с Александром и тот согласился взять ещё одного человека.

Потом появилась Кристина. Я повстречала её на краю моста, когда шла на работу. Она пыталась свести счёты с жизнью из-за того, что мать умерла от рака, а алкоголик-отец периодически её избивал. Когда Кристина стала падать, я схватила её за руку, а та в ответ кричала: «Отпусти!». Но я не обращала внимания на её капризы. Лишь смотрела в эти серые глаза и видела много боли. Вытащив Кристину, я посмотрела на неё и не могла понять: зачем всё это нужно? Что она докажет своей смертью?

– Не нужно было меня спасать! – гневно кричала Кристина.

– Это конечно дело твоё – личное, но мне интересно, что ты сможешь доказать этим поступком и кому? – спросила я.

Но в ответ я услышала только молчание, что в принципе меня устроило! Развернувшись, я ушла и больше не видела Кристину. Через некоторое время, я почувствовала, что за мной кто-то следит и решила это проверить. Я попросила Джонатана присмотреть за мной. И, если он заметит девушку, ростом примерно сто шестьдесят сантиметров, светловолосую ближе к пепельному, чтобы тут же позвонил мне, а дальше я решу сама, что с ней делать. И действительно, на следующее утро я вновь проходила мимо моста и внезапно раздался звонок. Взглянув на экран, я ответила:

– Неужто клюнула?

– А ты что сомневалась? Она идёт прямо за тобой, – сказал Джон и, как обычно, издевательски усмехнулся.

Я спрятала телефон и застегнула карман. Я чувствовала, как её взгляд ложился на мои плечи. Незаметно сбавляя шаг, я наблюдала за Джонатаном, который шёл на противоположной стороне дороги. Не доходя до светофора, я свернула в сторону первого попавшегося переулка. Добравшись до тёмного угла, я прислонилась спиной к холодной стене. Она прошла мимо и сбавив шаг остановилась, да осмотрелась.

– А ты наивнее, чем я полагала! – показавшись из темноты, сказала я.

От на резко обернулась от испуга и удивлённо посмотрела на моё спокойное лицо.

– Как ты догадалась? – взволнованно спросила она.

Я присела на брошенные ящики из-под пива и посмотрела на расписанные стены разноцветной краской – везде, где есть стриптиз-бары постоянная грязь. Через некоторое время подошёл Джонатан и усмехнувшись, посмотрел на меня, а затем на Кристи.

– Ну и как тебя зовут детектив?! – спросил Джон.

– Кристина, – в ответ послышался тонкий голосок.

– И чего же тебе нужно от меня? – поинтересовалась я.

– Я хотела просто поблагодарить тебя за… – запинаясь, говорила Кристина.

– Я поняла, о чём ты, можешь не продолжать! – ответила и улыбнулась, – ну! Раз уж ты сказала всё, что хотела, мы пойдём! – поспешил Джон.

Я спрыгнула с ящиков, подхватила Джона под руку и пошла.

– Нет! Подождите! – закричала Кристина.

Я остановилась и обернулась. Она сорвала что-то с запястья правой руки. Я посмотрела в её серые глаза непонимающим взглядом.

– Возьми, – сказала она.

– Что это? – спросила я.

Отпустив руку Джонатана, я подошла к Кристине.

– Это браслет, там твоё имя!

– Но зачем?

– В знак благодарности! – ответила она и неуверенно улыбнулась.

Взглянув на браслет и прочитав своё имя, мне почему-то стало так неловко…

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась я.

– На пошлой неделе мне исполнилось восемнадцать, – с гордостью произнесла Кристина.

– Тогда другой вопрос: ты в ретро автомобилях разбираешься?

– Ну… в принципе, немного понимаю, – сомневаясь, ответила она.

Услышав её ответ, я поняла, что ни черта она не смыслит в авто, но у нас много работы и сложный график.

– Ладно. Ты принята на работу! – сказала я.

– Вы серьёзно?! – удивлённо спросила Кристи.

– Да! Ты серьёзно? – удивлённо спросил Джон.

– Ну ты же не просто так меня выслеживала три дня, ведь так? И если учесть то, что нам рано или поздно пришлось бы взять ещё одного человека, – сказала я, и подняла взгляд вверх, рассмотрев небо.

– Ну… – промычала она.

– Конечно! Ты узнала, где я работаю и кем. Продумала свой план действий. По правде говоря, плохо ты его продумала. Но это уже не важно! Мы работаем с 5:00 утра. Так что тебя завтра будут ждать. Джонатан тебе всё объяснит, – спокойно сказала я, посмотрев на Джона.

– А почему я? – завопил Джон.

– И что вот всё так просто?! Вы… Просто… – недоумевала она в изумлении.

– К нашему великому земному счастью, не всё в жизни бывает сложным, и очень многое можно пережить, – сказав, я слегка улыбнулась.

– Спасибо… – пролепетала Крис.

Так появилась Кристина. Она очень быстро вписалась в коллектив и занималась покраской. Я даже и не заметила, как Кристина стала для меня больше, чем просто подругой, скорее – сестрой.

– Эммили! Ты вообще слышишь меня!? – требовательно пропищала Кристи.

– Да, слышу! – закрыв глаза, устало ответила я.

– Объясни, почему? Почему ты ушла? – возмутилась Инесса.

Некоторое время я молчала и не знала, что сказать. Глубоко вздохнув, я упёрлась лбом в руль и задумалась о пустоте.

– Мы ждём объяснений, Эмма! – сказала Инесса.

– Простите меня! В данный момент я не могу объяснить что-либо вообще! Я перезвоню! – выдавив из себя эти слова, я оборвала связь и отключила телефон.

Из меня будто выжали все соки, – нет больше сил бороться. Хочется просто отмотать время на десятки лет назад, чтобы всё исправить, остановить эту чёртову болезнь. Через секунду я почувствовала, как Роллс погладил отрывисто меня по плечу своей слабой, но горячей ладонью.

– Прости Эмм! Я столько проблем тебе создаю! – прошипел отец.

– Перестань папа! Ты тут ни при чём! – от глубокого огорчения с возмущением промычала я в ответ и повернулась к нему.

– Я, устал, немного! – сказал Роллс.

С этими проблемами и звонками я совсем забыла, что всё ещё сижу в машине! Сорвавшись, я резко открыла дверь, отчего чуть не сбила идущего мимо пешехода в серой одежде. Пешеход резко отпрыгнул в сторону.

– Нельзя, что ли быть внимательнее! – возмутился он, оторвав глаза от смартфона и пошёл дальше, даже не глядя под ноги прямиком по лужам.

Я молча с уставшей неприязнью на лице, пошла к багажнику и вытащив кресло, пересадила Роллса, затем достала небольшие кислородные баллоны и поместила их в чехлы со специальной подставкой позади кресла. Захлопнув двери и включив сигнализацию, я принялась толкать тяжёлое кресло в сторону подъезда. Прохожие не обращали на нас внимание, чаще просто обходили стороной – они все были заняты своими смартфонами. Когда мы подошли к подъезду, я положила руку на биометрический сканер.

– Введите комбинацию для подтверждения данных, – раздался голос.

Спустя несколько секунд появилась виртуальная клавиатура. Я быстро ввела код.

– Данные подтверждены, – сказал оператор и дверь открылась.

Поднимаясь в лифте на восьмой этаж, Роллс внезапно обронил:

– Как хорошо быть дома!

Я решила промолчать, в голове крутилось слишком много мыслей. Мне казалось, что она вот-вот лопнет и мозги вытекут. Глубокое и изнуряющее напряжение сковывало всё изнутри. Ладони, спрятанные в карманах куртки, незаметно сжимались в напряжённые кулаки.

Первым делом, когда мы вошли в квартиру, я проводила взглядом уехавшего в кухню отца, и разулась. Затем ворвалась в свою комнату и включила ноутбук, решив разместить в интернете объявление о продаже нашей квартиры и машины. Нажимая на клавиши, я обратила внимание на то, как мои пальцы дрожат.

Закончив возиться с объявлениями, я рухнула в кресло и держа телефонную трубку в руке, ожидала звонков от покупателей. Но телефон молчал. Взглянув устало в окно, я понаблюдала за тем, как тучи скапливались и становились всё чернее. Через некоторое время хлынул дождь. Капли, врезаясь в стекло, издавали звук барабанной дроби и меня этот стук немного успокаивал. На секунду я задумалась ни о чём.

– Эммили! – внезапно позвал отец, оборвав тишину.

Я вздрогнула и украдкой посмотрела на него, затем снова в окно. Я даже не услышала, как Роллс въехал в комнату. Отец подъехал ближе и дотронулся своей истощённой рукой до моей щеки.

– Отдохни милая! Ты за сегодняшний день пережила много огорчений! – прошептал Роллс и забрал телефонную трубку.

Я ничего не ответила и только проводила отца взглядом. Возможно, Роллс прав и мне стоит немного отдохнуть. Лениво поднявшись с кресла, я медленно стянула джемпер и бросила его на пол.

Развалившись на кровати, я взглянула на себя в зеркало, но ничего такого страшного и особенного не увидела: самое обычное телосложение, коричневые вьющиеся волосы, бледная кожа и зелёные глаза. Отчего Тэрсон так испугался? Отбросив все мысли в сторону, я обняла подушку и закрыла глаза. Мне страшно хотелось рыдать от всей этой ситуации. На протяжении уже многих лет этот гигантский и чудовищный ком из беспомощности и безысходности застыл во всём теле и страшно давил. Вытерев слёзы, я пошмыгала носом и попыталась заснуть.

Внезапно меня окружила темнота. Я шагала по тёмному коридору к блеклому свету, и вскоре попала в небольшую комнату со стенами из светло-серого кафеля. Молодая девушка в чёрной повседневной одежде сидела в операционном кресле и будто кричала, но беззвучно. В центре операционной стояли 4 врача в белых халатах, они копались в инструментах, их лица были закрыты стерильными масками, а головы прикрыты колпаками. Было страшно и сердце взволнованно билось. Затем я увидела, как один из врачей брызнул жидкостью из шприца. Моё сердце дрогнуло от капелек, которые рухнули на кафельный пол. Я посмотрела налево и, словно под гипнозом приблизилась к напуганной девушке. Мне казалось, что я её знаю. Меня же никто не видел – я призрак. Но эта девушка меня заметила и пронзила взглядом вытаращенных, зелёных, заплаканных глаз. Мне стало страшно, потому что в ней я узнала себя. Но почему она меня видит? И почему она сидит здесь? Будто специально что-то невидимое не давало ей сдвинуться. Внезапно девушка успокоилась, а мне стало ещё страшнее. Затем она стала смотреть на меня исподлобья, с гневом, с ненавистью. Мне, честно, так хотелось ей помочь, но не могла – я же призрак! И будто по рухнувшему сценарию, я оказываюсь на её месте. Мне жутко страшно, всё время пытаюсь вырвать руки, будто из ремней, которые ничем не закреплены. Девушка безразлично посмотрела на меня и отправилась во тьму – в никуда. Неожиданно руки что-то отпускает, и я бегу за ней галопом. Будто, не хочу потерять – да куда же ты?! Я догнала её. Девушка резко остановилась, и я от страха тоже. Она посмотрела на меня зелёными глазами и в этот же миг исчезла, а на её месте появилось зеркало в старинной, массивной раме, с утончённым резным узором, выкрашенной в бронзовый цвет. Зеркало оказалось таким же глубоким, как тьма. Оно меня манило. Затем, неожиданно раздался шёпот: «Подойди и посмотри». Приблизившись к зеркалу, я замерла, словно превратили меня в камень. В отражении было какое-то чудовище: лицо и тело покрыто необыкновенной бело-зеленоватой перламутровой змеиной чешуёй, нет носа; рот, будто распороли до ушей; длинные жёсткие, коричневые волосы, а глаза необыкновенного стеклянно-изумрудного цвета с перетекающим в жёлтый, как огонь контур, вокруг чёрного, вытянутого зрачка. Я прикоснулась когтистой лапой к лицу и почувствовала необыкновенную змеиную гладкость кожи. В сомнениях я отошла от зеркала, и резко обернувшись, наткнулась взглядом на ту загадочную девушку, спросив: «Кто ты?». Она молча посмотрела на меня и улыбнувшись, исчезла.

От испуга я соскочила с кровати и через минуту после того, как отдышалась, до меня дошло, что – это всего лишь сон. С потерянным взглядом, я ощупала своё лицо, осмотрела серую комнату, шкаф с зеркалом на дверце и небольшое кресло. Спустя ещё несколько минут я пришла в себя, но спать уже не хотелось. Истеричный будильник напугал меня, отчего я вздрогнула, а сердце чуть в пятки не провалилось. Уже 5:00 утра. Нужно сходить к Кристине, Джонатану и Инессе.

Надев джемпер, я тихо вышла из комнаты в коридор, шмыгнула в ванную комнату, где быстро умылась и привела себя в порядок, а затем натянула кеды и схватила валяющуюся на тумбе для обуви чёрную кожаную куртку. Выходя из квартиры, я постаралась не хлопать дверью. Спускаясь вниз на лифте, я решила пройтись пешком шесть кварталов и подумать, что же им скажу.

Задремав в инвалидном кресле и услышав, как Эммилия покинула квартиру, Роллс открыл глаза и тяжело задышав, посмотрел на ящики тумбочки, а затем на книжный шкаф. Вспоминая о том, куда же он положил одну старинную вещицу. Роллс принялся выгребать все вещи отовсюду, устроив жуткий беспорядок в комнате, лишь бы только найти эту загадочную вещицу. Взявшись за последнюю книгу на полке, что располагалась на уровне глаз, он устало и невнятно что-то пробурчал и в это же мгновение сложенная в несколько раз бумажка, сильно пожелтевшая от времени, упала ему на колени. Поняв, что это именно то, что он искал, Роллс загадочно улыбнулся и отбросил книгу в сторону.

Всю дорогу я думала о том, как преподнести ситуацию. Вдруг, они как-то не так всё воспримут? Шагая в раздумьях по серым и грязным, забросанным всяческим мусором улицам, я даже не заметила, как подошла к станции техосмотра, которая располагалась на территории старого склада с заброшенными контейнерами. Да, наша станция техосмотра была собрана из восьми огромных контейнеров. Слегка проржавевшие двери невозможно было не заметить. Двери оказались открытыми. Я остановилась и немного постояла. Через некоторое время подошла ближе и прислонилась спиной к двери, отчего слой бирюзовой краски осыпался. Стряхивая с кожаной куртки хлопья краски, я услышала, как Джонатан разговаривает с Инессой и Кристиной.

– Может, всё не так уж и плохо! Может быть, она передумает! – успокаивал Джон девчонок, разбирая старый двигатель.

– Не понимаю, почему она так решила? – задумчиво спросила Инесса, раскатывая гайку на столе.

– И кто теперь её заменит? – возмущённо спросила Кристина.

– Девчонки успокойтесь, всё будет хорошо! Может, её просто парень бросил! – подшучивал Джон.

Я не сдержалась и усмехнулась, потому что с моей работой и больным отцом никакой личной жизни быть не может. Джон перестал стучать, а Инесса остановила раскрутившуюся гайку, прихлопнув ладонью. Я решила всё же войти в гараж и встала на пороге. Мне хотелось обнять их, но я не смогла – это глупое молчание и грусть поглотила мой голос и тело. Кристина не выдержала и сорвавшись с места, бросилась обнимать, в ответ я тоже её обняла. Инесса стояла с выпученными глазами и выронила гайку из рук. С грохотом гайка рухнула на стол, отчего Инесса вздрогнула. Джон немного потянулся и пошевелил мышцами накаченного торса, а затем посмотрел на меня украдкой то поднимая взгляд, то опуская его. Наконец-то Крис отлипла и заплаканным голосом сказала:

– Эмма, не уходи.

Я осторожно посмотрела на Джона, он внимательно смотрел на меня и ждал ответа. Я вновь посмотрела на Крис. Смахнув слезу с её щеки, я сказала:

– Кристина, я не могу остаться.

Кристина тут же разнервничалась. Чего я и ожидала от неё.

– Чем же ты будешь заниматься?! – спросила Инесса.

– Перестань, Эмма. И скажи, наконец, хоть что-то вразумительное! – спокойно потребовал Джон.

– Я ухожу! Потому что у меня нет другого выхода! – промолвила я.

– О чём ты говоришь? О каком выходе? Что у тебя за проблемы?! – спрашивала Инесса.

Я сдержала слёзы. Мне не хотелось всё рассказывать, но и остаться не могу.

– Мой отец умирает. И мне нужно уехать, – сказала я и медленно развернувшись, направилась к выходу.

Джонатан, Инесса и Кристина услышав мой ответ, опешили и с круглыми глазами посмотрели друг на друга.

– Эй! – закричал Джонатан.

В ответ я остановилась и развернулась. Мне было больно смотреть на то, как Инесса успокаивает Кристину, заливающуюся слезами.

– Если ты захочешь вернуться… Не уверен, что это когда-нибудь настанет, – мы будем тебя ждать, – сказал Джонатан.

Сорвав с запястья браслет, что когда-то Кристина подарила мне в знак благодарности за спасение её жизни, я подошла ближе и положила его ей в ладонь.

– Это твоё! Я тебе его подарила! – сказала Кристина и посмотрела на браслет.

Я долго смотрела на Крис суровым взглядом, но потом всё же расслабилась и улыбнулась.

– К сожалению, я не знаю, как сложится моя жизнь после переезда, поэтому прошу, храни его у себя… И пусть теперь этот браслет оберегает тебя, – сказала я.

– И всё же не понимаю, зачем уезжать? – волнительно произнесла Инесса.

– Просто так нужно, – успокаивающе сказала я.

– Тогда до скорой встречи, – печально сказал Джон.

– Надеюсь, ещё встретимся, – взволнованно сказала Инесса и обняла меня.

– Я тоже, надеюсь, что не потеряю вас никогда, – сдерживая дрожь в голосе, сказала я.

Джон, услышав мои слова, нахмурился и скрестив руки на груди, невзначай пошевелил мышцами.

– Просто не хочу, чтобы вы видели моё состояние после его смерти. Ведь я настолько ненормальная, что могу наделать таких глупостей, которые вам не понравятся, – слегка улыбнувшись, сказала я.

– Эмма! Это абсолютно нормально! Для этого мы и нужны, чтобы поддерживать друг друга, – сказала Инесса.

Я отрицательно кивнула головой и сдержав тяжёлый вздох, ушла. Когда я переступила порог гаража то почувствовала, как в груди образовался жгучий и тяжёлый ком. Меня никто больше не останавливал и не кричал всякие глупые шутки. Я просто ушла в тишине.

Не торопясь, я возвращалась домой, снова и снова прокручивая весь разговор. Шагая в толпе, мне казалось, что я невидимка. Обычно, когда иду по улицам города, на меня таращатся все кому не лень. Первое время меня это раздражало, но вскоре привыкла к ненавистному взгляду людей. А сегодня люди просто шли мимо, слегка толкая в плечи, и мне показалось это поведение очень странным. Что-то я долго иду и дождь вот-вот хлынет! Я прибавила шагу. Грозовые тучи быстро летели над городом и внезапно сверкнула молния, а через мгновение хлынул дождь. Добежав до подъезда, я положила руку на сканер.

– Введите комбинацию для подтверждения данных.

Я быстро ввела код.

– Данные подтверждены, – подтвердил оператор и дверь открылась.

Выйдя из лифта, я споткнулась обо что-то и чуть не упала. Руки успели схватиться за стены. Обернувшись, я так и не увидела никаких посторонних предметов. Подойдя к двери с возмущением на лице, я ввела код на цифровом замке и вошла. Случайно я громко хлопнула дверью и напугала отца, который с испуганным видом примчался на шум, держа телефон в руке. Навалившись спиной на дверь, я сползла вниз и упёрлась лбом в колени. Всё рушится на глазах, и я не в силах остановить этот ужас.

– Что-то случилось? – спросил отец.

Я подняла голову и набрала воздуха, чтоб выдохнуть его.

– Тебе плохо? – продолжал Роллс.

– Нет, со мной всё в порядке, – устало сказала я.

– А может… Ты случайно не беременна? А то что-то плохо выглядишь, – с лукавой улыбкой, спросил он.

Я с недоумением посмотрела на него.

– Это была плохая шутка! И к счастью, я не беременна, – недовольно ответила я.

Отец долго вглядывался в моё лицо и слушал вздохи.

– Звонил покупатель, и оставил номер. Сказал, чтобы ты с ним связалась, – сказал Роллс и вручил мне маленький клочок бумаги, на котором был написан номер телефона и имя Маркус, – кстати, по поводу линкольна, я уже договорился об обмене с другим покупателем, несколько часов назад. Обмен прошёл успешно.

Маркус – имя уж больно знакомое. Я вытащила свой телефон из кармана и набрала номер, но в ответ услышала автоответчик.

– Ладно, чуть позже позвоню ему, – сказала и отдала листок Роллсу.

Сбросив куртку с плеч и мокрые кеды, я прошла в свою комнату, взяла чистую одежду и полотенце. По пути в душ заглянула на кухню и ухватила кусок ветчины. С великим удовольствием слопав его и пытаясь ухватить ещё один, заметила строгий взгляд отца, да робко улыбнулась.

– Хорошо! Не буду гробить желудок сухомяткой! – ответила я и отправилась в душ.

Стоя под потоком горячей воды, я чувствовала, как каждая мышца моего тела расслаблялась. Закончив принимать душ, я надела чистую пижаму и присела на стульчик, стоящий в углу.

– Вот чёрт! – от боли вырвалось.

Случайно я задела рукой край сломанного шурупа, торчащего из стены. На этом месте, когда-то была вешалка, но шляпка обломилась, а вытащить стержень так никто и не пожелал. Чёрт возьми, а рана-то глубокая! Прижав на несколько секунд ладонью рану, я включила холодную воду и смыла кровь. Я даже не поняла толком, что произошло, так как на месте рваной, неглубокой раны ничего не осталось! Онемев, я присела на стульчик и покрутила-повертела руку, но ничего не обнаружила. Странно! Но мне же не показалось?! Я точно видела и почувствовала, как порезалась. В полном смятении, я задумалась. Внезапно в дверь постучался отец.

– Эмми! Детка! Звонит мистер Маркус, ответь ему! – сказал Роллс.

– Хорошо! – открыла дверь.

Отец заметил большие капли крови на одежде и грозно посмотрел на меня.

– Всё нормально, я просто порезалась, – попыталась успокоить его.

– Слушаю, – выхватив трубку из рук Роллса, я начала разговор.

– Добрый вечер, Эммилия! Меня заинтересовало ваше предложение. Предлагаю встретиться и обсудить всё, – сказал Маркус.

– Конечно, без проблем. Где встретимся? – спросила я.

– Быть может, будет лучше, если я к вам подъеду сразу с юристом? – предложил Маркус.

– Если это вас не затруднит, – ответила я с лёгким удивлением.

– Отлично, я подъеду завтра в 10 утра, – сказал Маркус.

– Великолепно, буду ждать! – ответила я.

Роллс, с подозрением вглядывался в капли крови, а затем в лицо Эммы. Я слегка улыбнулась и отдав телефон отцу, отправилась на кухню. Всё время, пока я ела салат, яичницу и пила сок, отец молча наблюдал за мной. Я же старалась не обращать внимания на его пристальный взгляд. Быстро поужинав, я затолкала в стиральную машину накопившиеся грязные вещи. Присев на пол возле стиральной машины, мой взгляд вновь упал на окровавленный стержень шурупа и плечи немного вздрогнули, когда потрогала кожу пальцами. От усталости, я вцепилась руками в лицо и тяжёлый вздох вырвался. Так и не дождавшись окончания стирки, я ушла в комнату, да легла на кровать, забравшись под одеяло.

Дождавшись отхода дочери ко сну, Роллс тихо приоткрыл дверь и осмотрел комнату: Эммилия лежала на кровати и крепко спала. Роллс осторожно въехал в комнату и приблизился к кровати. Его интересовали раны, и прикасаясь к тёплым рукам Эммилии, он осмотрел кожу. Следы повреждения сохранились, но были не такими заметными. Положив руку Эммилии под одеяло, Роллс томно вздохнул.

– Ты уже такая большая. Но настоящую природу, что томится в тебе слишком сложно удержать, — с грустью сказал Роллс и покинул комнату.

На следующий день, ровно в 10 утра, раздался звонок в дверь. Я с трудом проснулась, вылезла из-под одеяла и помчалась открывать, – на пороге стоял статный, высокий, темноволосый, кареглазый в сером костюме и розовой рубашке Маркус. Его лицо показалось мне очень знакомым, только не знаю почему? В правой руке он держал чемодан из змеиной кожи. Я впустила Маркуса, а следом за ним вошёл пожилой мужчина, седовласый, в чёрных брюках и белой рубашке, – еле передвигая ноги, строго и высокомерно посмотрел на меня. Маркус осмотрел квартиру, и она ему очень понравилась.

Спустя некоторое время я, Маркус и пожилой юрист присели за стол на кухне, чтобы заключить сделку. Моё сердце немного взволнованно забилось. Как же мне не хотелось уезжать из моей милой, хоть и бедно обставленной, – но всё же моей квартирки. Юрист мигом всё оформил. Марк положил чемодан на стол и достал несколько толстых денежных пачек. Я пересчитала деньги – всё верно, здесь ровно один миллион долларов. И мне казалось, что это слишком дёшево.

– Надеюсь, ничего страшного не случится от того, что я такую сумму наличными принёс? – спросил Маркус, поправляя печатку из золота и чёрного камня на безымянном пальце.

– Всё нормально, нал так нал! – сказала я.

– Ну! В таком случае я хотел бы уже завтра переехать сюда! По возможности, – пожелал Маркус.

– Завтра? Ну хорошо! – только я договорила, как седовласый вручил мне договор.

Я даже не задумываясь, подписала документ. Маркус и старик решили уйти не попрощавшись. Но не успел Марк дойти до двери, как вдруг, обернулся и вопросительным взглядом посмотрел на меня, спросив:

– Неужели вы меня так и не вспомнили?

Я неловко улыбнулась, и до меня дошло, – он был клиентом СТО.

– Конечно же, я вас узнала! – опомнившись, громко сказала я.

– Алекс мне подсказал, увидев ваше объявление. Кстати, а как же ваша машина? – поинтересовался Марк.

– Я хотела её продать, да уж больно она стара. Так что мне пришлось её обменять на автодом.

– Что ж, жаль, ваш линкольн мне очень нравился! Модель была легендарная, – трогательно сказал Марк и удалился.

И перед тем, как начать сборы, я сходила в банковское отделение, которое располагалось напротив нашего дома и положила бо́льшую часть денег на счёт, оставив немного на дорогу. Остаток суммы по возвращении домой я спрятала в дорожную сумку.

Весь оставшийся день я медленно собирала, перебирала и упаковывала наши вещи в три чемодана; инструменты складывала в два больших пластиковых ящика, как вдруг, незаметно подкравшись сзади, Роллс постукал Эмму по плечу и вручил что-то.

– Здесь отмечен дом, куда мы сможем уехать и его координаты, – и уехал.

Рассмотрев карту, я недолго думала о том, откуда он её достал, и сколько лет этой «тряпочке»? На карте была помечена чёрным маркером дорога и река. Странно. Я решила расспросить отца об этом месте и отправилась к его комнате. Когда вошла в его небольшую, серую комнатку, моё внимание захватил старенький телевизор и новостной канал:

– Уже две недели полиция пытается разыскать виновного, совершившего серию жестоких убийств обычных граждан и четырёх полицейских. Их тела были растерзаны с невиданной жестокостью. Криминалисты предполагают, что это мог сделать сбежавший медведь.

Отец внезапно усмехнулся и выключил телевизор.

– А почему на карте отмечена только дорога и река? Там что никто не живёт? – спросила я.

Роллс, в ответ посмотрел на Эмму печальным взглядом и отвернулся к окну.

– Я так понимаю, что мне самой придётся разгадывать? Это так и будет продолжаться всю мою оставшуюся жизнь? – с упрёком спросила я.

Но так ничего и не услышав в ответ, я вернулась в свою комнату и продолжила собирать вещи. Карту же, я с безразличием бросила в свою дорожную сумку. Чаще всего глубокое молчание и скрытность отца вызывали во мне жуткое раздражение. Вот куда мы поедем?! И зачем только я зациклилась на этой идее – уехать?

Посмотрев в последний раз из любимого и старого окна моей маленькой комнаты, я увидела, что на улице идёт несильный дождь, и надела коричневую кожаную куртку. Такое чувство, что небеса Нью-Йорка плачут, провожая нас.

Этот переезд я не желала и даже немного боялась, ведь мне придётся везти Роллса в неизвестную даль, – а он в таком тяжёлом состоянии. Тоска поглощала меня ещё сильнее, когда я начинала думать о том, что пришлось бросить любимую работу, продать квартиру, которая располагалась в престижном районе Нью-Йорка, а линкольн обменять на автодом. И почему я не стала искать другого пути? Может, потому что так и должно быть? Но теперь, это уже неважно. Отцу нужен свежий воздух, тишина и спокойствие.

Обращаясь к врачам за помощью, я почему-то думала, что они смогут помочь, но, увы, только спустила кучу денег, а толку никакого. Врачи так и не смогли выяснить, что с ним. По какой причине у него останавливается дыхание, и происходит паралич всего тела, почему его кожа стала такой прозрачной? Что же, попробую сама продлить его жизнь настолько, насколько это возможно.

Ящики с инструментами были на колёсах, поэтому первым делом я вывезла их на улицу поближе к обочине дороги, а пандус оставила возле подъездной двери, затем вынесла два больших чемодана. Забросив себе на плечо небольшую чёрную дорожную сумку с предметами первой необходимости, да забрав оставшиеся четыре пакета с вещами отца, я посмотрела на Роллса, который ожидал меня в подъезд возле лифта. Захлопнув входную дверь и заблокировав цифровой замок с помощью пароля, я бросила пластиковую карту-ключ под коврик и ушла.

Спускаясь на лифте, я взглянула украдкой на отца и с трудом сдержала вздох, а вообще от уныния уже хотелось рыдать. Выйдя из подъезда, мой унылый взгляд столкнулся с подъезжающей машиной транспортировочной службы, где на специальном прицепе располагался автодом, а точнее, сарай. Разглядывая этот хлам, которому уже лет 30, если не больше, моё лицо скривилось. Сумки просто вывалились из ослабевших рук. Невозможно было оторвать взгляд от того, что назвали машиной.

– Что-то не так? Эмма? Ты что-то забыла? – взволнованно спросил Роллс.

Я ошарашенно посмотрела на отца.

– Как ты мог! Обменять мой линкольн на этот курятник?

– На фотографии в интернете он выглядел, конечно, лучше, – с неловкостью ответил отец, – может, откажешься? Хотя, твой линкольн ничем не лучше, знаешь ли, – выдал он.

Я прикрыла лицо ладонями, а затем только рот от ужаса, что охватывал меня. Мурашки пробежались по телу. Закончив разгрузку автодома, курьер, одетый в красную форму, подошёл ко мне и вручил лист доставки. В документе было сказано, что оценочная стоимость моей машины с учётом пробега приравнивается к 500 долларам, плюс доставка 300 долларов. Мой тяжёлый вздох вырвался. Я достала деньги из внутреннего кармана куртки и поставив подпись, спросила у курьера:

– Она вообще на ходу?

Курьер, пересчитав деньги, ухмыльнулся и молча пожал плечами, да ушёл. Настолько неловко я ещё себя не чувствовала никогда. С недовольством на лице я посмотрела на отца.

– Вот скажи мне папа! Ты хоть раз в жизни покупал мотоцикл вслепую? – с возмущением спросила я.

Роллс замешкался и сказал:

– Нет.

Я вспылила.

– Вот именно! А это что? – указала пальцем в сторону сарая, – папа, в современном мире, тачка за 500 баксов не ездит – это же хлам, металлоломом. Какой у неё пробег? – отец промолчал, – продав квартиру за миллион баксов, можно было купить новый бюджетный автодом! – усмехнулась от ужаса.

Прохожие, слыша сумму мигом отрывали взгляды от смартфонов и таращились на меня.

– Я думаю, что твои переживания напрасны, Эмма. Продавец уверял, что пробег там незначительный. Он почти не пользовался машиной. Она просто стояла в гараже.

– Да неужели!? А гараж этот был без крыши? – проворчала я, – сейчас проверим! – огрызнулась я.

Осматривая трейлер, я с грустью и тоской мельком посмотрела на курьера, который пристраивал погрузочную платформу к моему линкольну. Приблизившись к водительской кабине, я посмотрела на воткнутый в дверной замок ключ и повернула его. Открыв дверь и увидев старый пыльный салон с сидениями из замши, я нервно вздохнула и забралась внутрь. К слову, водительская кабина была отделена от жилой части глухой стенкой, что мне не понравилось. Вытащив носовой платок из кармана кожаной куртки, я быстро протёрла панель с датчиками и присмотрелась к километражу.

– 280 000 км! – ошарашенно сказала я, – да, действительно! Совсем не пользовался! И наверное, в ремонте эта машина тоже не нуждается! – саркастично проворчала я.

Я вся кипела изнутри и смотрела на то, как курьер сел в мой линкольн и заехал на погрузочную платформу. Закрепил колеса. А затем умотал восвояси. Просто сгорая от ужаса, я тяжело и громко вздохнула, да отправилась за вещами. Я всё ещё не могла поверить всему, что происходит!

Багажное отделение располагалось снаружи. Я молча затолкала два больших ящика с инструментами и чемоданы в багажник и заметила 2 канистры для бензина, 2 запасных колеса, а также 2 бутылки с водой. Захлопнув дверцу багажника, я недовольно посмотрела на отца, схватила валяющиеся на мокром тротуаре пакеты с вещами и подойдя к двери трейлера, снова опешила, потому как дверь оказалась значительно уже ширины инвалидной коляски! Чёрт возьми. Ещё раз взглянув на отца, я чуть не взорвалась, потому что коляска не пройдёт здесь. Открыв дверь, я вошла и всё осмотрела: небольшой диванчик, стол, стул, грязные окна, повреждённое покрытие пола и на этом, пожалуй, всё. Присмотревшись к дверце какого-то шкафа, я открыла её с осторожностью и с мыслью о том, что какой-нибудь хлам непременно сейчас свалится мне на голову и пришибёт, но увидела унитаз, покрытый столетней паутиной, а через днище прекрасно виднелся асфальт.

– Прямой сброс, – проворчала я и захлопнула дверь.

Бросив вещи в угол возле диванчика, я отправилась за отцом.

– Что-то не так? – спросил он.

– Дверь узкая. Коляска не пройдёт. Придётся на спине, – сказала я и повезла его к трейлеру.

Отключив и отсоединив трубки от кислородного баллона, я достала из специальной сумки, расположенной за спиной отца мобильный преобразователь кислорода, который стоит огромных денег и включила его. Особо ёмкостные аккумуляторы позволяли долго работать аппарату. Вставив трубки в специальные отверстия, я положила аппарат в глубокий капюшон куртки отца и повернувшись к нему спиной, встала на одно колено.

– Извини, но посвятить тебя в рыцари я не смогу, – сказал отец и обхватил мою шею истощёнными руками.

Я усмехнулась над его сарказмом. Протиснувшись через узкие двери и ударившись левым плечом об косяк, я быстро дотащила Роллса до дивана и сбросила его, да вышла. Пыль разлетелась по сторонам. Роллс начал чихать и кашлять. С тоской в душе, я посмотрела на подъезд и соседей, которые то входили, то выходили. Ловко я сложила инвалидную коляску, занесла её в трейлер, где вновь её разложила, чтобы Роллс мог сесть.

– Вроде, всё готово к отъезду, – подумала про себя и отправилась к кабине водителя, – если что-нибудь понадобится, постучи в стенку, – сказала я отцу.

По пути я вспомнила про специальный переносной пандус, оставленный возле подъездной двери, который мне не пригодился и дорожную сумку. Затащив пандус в трейлер, я вновь вышла и хлопнула дверью, отчего её тут же заклинило.

– Отлично! Просто замечательно! Развалина! – раздражительно пробубнила я.

Забрав свою дорожную сумку, я залезла в кабину водителя и швырнула её в противоположную сторону салона. Сумка на большой скорости проскользнула по материалу и завалилась за сидение. Быстро усевшись за руль и глубоко вздохнув, я повернула ключ зажигания, – машина мигом завелась, и мы поехали.

Мотор этой старушки жутко ревел и казалось, что в скором времени она развалится. Такое ощущение, что трейлер тащит за собой целый танкер с нефтью. В обычные дни я бы не выдержала терпеть этот шум, но сегодня, к сожалению, не те дни.

Не успели мы даже отъехать от города, как машина заглохла посреди трассы, – а это огромный риск для жизни. Мне пришлось лазить под капотом, чтобы найти причину. Немного покопавшись в проводке, я заметила, что один из проводов системы зажигания был обмотан синей изолентой, которая высохла.

– Как эта машина вообще работает? – вытащив провод, я оторвала старую намотку и осторожно закрутив тонкие жилки, вновь намотала свежую изоленту.

Я решила снова попробовать завести её и, о чудо! На третий раз она всё же завелась. Через двадцать километров показалась заправка. Я заправила полный бак и две канистры по пятьдесят литров, купила еды. Надеюсь, что этого нам хватит. Так, нужно не забыть про карту и положить её на видное место.

Жуя сандвич, я копалась в дорожной сумке и вскоре обнаружила карту, да отбросила сумку в сторону. Рассматривая с недоверием широту и долготу, я занесла данные в навигатор смартфона, но на экране спустя секунды возникла надпись: «Ошибка ввода». Далее система перебросила якорь на берег. Рассматривая прибрежную зону, я увидела несколько домиков, пляж и речку. Тогда я решила переключиться на спутниковые карты и приблизила место, но кроме леса ничего не увидела. Дожевав остатки сандвича, я с возмущением вздохнула и посмотрев на заправщиков, сделала выводы, что отец решил уйти в лес умирать, как поступают животные!

– Что ж в путь! – подумала я про себя, бросив карту в бардачок.

Пока мы будем двигаться по столь длинному и жаркому пути под палящим солнцем пустыни, я решила погрузиться в размышления о себе и своей жизни. Меня пугала эта ситуация, пугало это скоропалительное решение, и что вся жизнь в одно мгновение пошла наперекосяк. Я не знаю куда направляюсь, не знаю, что меня там ждёт, – да я вообще в полном неведении! В какой момент и, что я сделала не так?

Мне двадцать два года, родилась в Нью-Йорке, окончила высшую физико-математическую школу-интернат с отличием. Изучала параллельно двигатели автомобилей и мотоциклов. Высшего образования у меня нет, всё никак не получается до него добраться. Сразу после школы я устроилась на СТО и проводила там всё время с утра до ночи, зарабатывая деньги на лечение отца.

Пока училась в школе, у меня были вечные проблемы с одноклассниками. Каждый тыкал пальцем, смеялся надо мной и распускал сплетни о том, что я из непутёвой семьи несмотря на то, что все дети, учившиеся в этом интернате, были из непутёвых семей, но я оказалась хуже всех. В школьной столовой я сидела одна позади всех и слушала, как про меня пускают слухи. Не обращать внимания было сложно. Мне хотелось иметь много друзей, но никто со мной не хотел дружить, а некоторые и вовсе боялись…

Отец в прошлом каскадёр. Роллс был очень позитивным человеком, до того момента, как стал инвалидом. По какой причине, – я не знаю и он не говорит. В жизни люди совершают множество роковых ошибок: одни винят во всех грехах Бога или родителей, а другие винят себя. Когда смотрю на Роллса мне кажется, что он в чём-то винит и проклинает себя. Но за что? До сих пор не понимаю. А когда спрашиваю, он молчит. Отец очень хорошо и тщательно скрывал от меня кто он и чем занимается. Потому что Роллс боялся, что я увлекусь опасным делом. Но как бы ни пытался однажды он всё же взял меня с собой на соревнования, которые проводились в пустыне. Как обычно было много народу, потому что все желали повеселиться от души. Роллсу пришлось оставить меня с его другом Бобби, чтоб тот присматривал за мной. А в место присмотра, Бобб сказал мне:

– Мы сейчас съездим в одно место и быстро вернёмся назад. Хорошо?

Похоже он забыл, что мне всего одиннадцать лет! И, что пообещал моему отцу присмотреть за мной. Я сразу почувствовала, что случится что-то плохое и сказала:

– Не хочу никуда ехать!

Но он всё же усадил меня на мотоцикл. Неторопливо мы подъезжали к железнодорожному светофору. Пока горел красный свет, я смотрела в небо. Ни единой тучи, жуткая жара! Раскалённый воздух душил меня. Было тяжело дышать и капли пота стекали по вискам. Только мы сдвинулись с места, как в нас на всей скорости, влетел бензовоз. Всё произошло так быстро! Водитель не подавал никаких тревожных сигналов и Бобб не услышал, как тот приблизился. От удара мотоцикл снесло с дороги. Несколько секунд Бобб удерживал равновесие, а потом мы свалились. Удар оказался настолько сильным, что, упав с мотоцикла, я летела за ним переворачиваясь пятьдесят метров, с силой ударяясь головой и спиной об камни и песок, периодически теряя сознание. Всё моё тело было изуродовано множественными ушибами и открытыми переломами. Было много крови, слёз, паники и страха, но самое ужасное – это боль… Боль была настолько невыносимо жуткой, что я не могла кричать! Я лежала и издавала какие-то звуки, похожие на задыхающиеся стоны. Мне так хотелось, чтобы всё это прекратилось раз и навсегда. В тот момент я думала, что это мои последние минуты жизни, но не понимала, почему они должны быть такими болезненными? Моя боль была бы намного легче, если бы я находилась в бессознательном состоянии. Но я видела, как Бобби лежал в нескольких метрах от меня, рядом с дымящимся мотоциклом.

Водитель бензовоза резко развернул цистерну вправо и задел проезжающий автобус. От удара автобус сбросило с дороги и перевернуло несколько раз. Многие водители останавливались и помогали вытаскивать людей из перевернувшегося автобуса. Через некоторое время цистерна, потеряв равновесие, перевернулась. Тонны горючей жидкости пролились через образовавшиеся бреши, которая быстро продвигалась к горевшему мотоциклу. От высокой температуры воздуха горючее резко вспыхнуло. Водитель бензовоза успел вылезти и через несколько секунд прогремел сильный взрыв. Цистерну разорвало на части. Образовавшаяся волна выбила стекла и подбросила стоящие рядом автомобили. Скопившееся огненное пламя, напоминало кучевые облака, которые давили друг друга и пытались вырваться в небеса.

Наблюдая за тем, как люди бегают вокруг в панике и в слезах что-то крича, я пыталась сделать что-нибудь, чтобы меня заметили, но никто, кроме маленькой девочки, так и не заметил. Истекая кровью, я лежала, стонала от невыносимой боли и периодически теряла сознание.

Кто-то из напарников, опоздавших на соревнования, увидел и доложил Роллсу о том, что его друг попал в аварию неподалёку от того места, где они проводили гонки. Отец тут же примчался, бросив свой старт. Конечно же, он не ожидал такого поворота событий. Он вообще не думал, что Бобби догадается взять меня с собой. Я смотрела на Роллса то теряя, то приходя в сознание. Отец крутился возле Бобби и вызывал скорую помощь. Я пыталась крикнуть или издать какой-то звук, чтобы привлечь внимание. Но было бесполезно пытаться что-либо издавать, моё тело онемело. Внезапно маленькая белокурая девочка, подбежала к моему отцу, подёргала его за штанину и указала своей маленькой ручкой в мою сторону. Роллс стоял, как статуя и всматривался в лицо этой девочки, а затем посмотрел вдаль… И, когда отец пригляделся, он сорвался с места и побежал в мою сторону, позабыв о Бобби. Я приходила в сознание, и моментами вновь теряла его. Лицо Роллса было бледнее мрамора. Отец бежал ко мне и кричал:

– Нет! Нет! Не может быть! Эмма?!

Я так хотела обнять его, но не могла.

– О! Боже! Да на тебе нет живого места! – разочарованно сказал Роллс.

Когда отец схватил меня на руки, я громко застонала, отчего он перепугался ещё сильнее. Не дождавшись скорой помощи, Роллс, бросив свой мотоцикл в пустыне, угнал чью-то машину и увёз меня в больницу.

Была жуткая паника и многие бросали свои машины, помогая пострадавшим. Вряд ли хозяин автомобиля сразу заметил пропажу.

Когда мы подъехали к больнице, я потеряла сознание. Силы были исчерпаны невыносимой болью, которая быстро поглотила меня.

В больнице меня держали четыре месяца. От обильной кровопотери и переломов по всему телу, нескольких сложных операций, я пробыла в коме две недели.

После рокового дня, Роллс понял, что меня нужно было как-то спрятать от этого страшного и опасного увлечения. Но в то же время он не мог этого сделать – это увлечение было единственным заработком.

Когда я пришла в сознание, после двухнедельной комы и открыла глаза, первое, что увидела – это яркий слепящий свет. Пошевелить телом не могла, – ноги и руки были в гипсе. Я случайно услышала разговор доктора и Роллса.

– Как она? Всё ещё в коме? – усталым и подавленным голосом спросил Роллс.

– С ней всё будет хорошо! Не беспокойтесь! Мы сделаем всё, что в наших силах! – успокаивал доктор.

– Сколько времени она здесь проведёт?

– У вашей дочери очень много переломов по всему телу. Вам вообще повезло, что она такая крепкая. Для человека это очень и очень необычно, – с изумлением ответил доктор.

– Сколько переломов? – спросил Роллс.

– Одиннадцать закрытых и пять открытых двойных. От сильного удара головой, кость треснула, образовалась гематома. Многие кости пришлось собирать по кусочкам, – сочувствуя ответил доктор, показывая на снимки рентгена.

Глядя на отца, было понятно, что он не спал как минимум три дня. Роллс присел на диван и обхватил руками шею.

– Поезжайте домой Мистер Уинскилсон и отдохните, а то ещё не хватало, чтоб и вы оказались рядом со своей дочерью на больничной койке, – сказал доктор.

– Нет, я, пожалуй, останусь, – в смятении ответил отец, массируя виски.

– Не беспокойтесь. Мы поместим её в отдельную реабилитационную комнату. С ней всё будет хорошо, – уверял доктор.

– Ну хорошо! Так и быть, я послушаю вас, поеду домой и отдохну, – выдавил отец.

Доктор сопроводил Роллса до выхода и вернулся. Посмотрев на показатели давления, доктор занёс данные в историю болезни и поместил планшет в специальный чехол, расположенный на стене у входа. Доктор всё время улыбался, но отвечать ему улыбкой мне не хотелось. Я не могла понять, откуда у него возникает столько положительных эмоций глядя на меня? Неужели я выгляжу смешной? Затем он достал шприц из кармана белоснежного халата и ввёл содержимое в систему. И спустя мгновение я заснула.

Проснулась я только следующим утром. Роллс сидел рядом со мной и что-то бубнил. Слегка подёргивая веками, я открыла глаза и попыталась вникнуть в смысл его слов. Догадаться было не сложно: прислонившись своим горячим лбом к моей руке, отец обвинял себя во всех моих бедах; говорил, что он плохой и не достоин иметь ребёнка, так как не может с ним справиться. Я слегка сжала его руку, и отец поднял голову. Глядя на меня, Роллс чуть ли не рыдал. Он гладил меня по голове и улыбался сквозь поглощающее чувство самобичевания.

– Папа! Ты ни в чём не виноват! – сонным голосом прошептала я.

– Виноват! – дрожащим голосом ответил Роллс.

– Ты же должен как-то содержать меня. И не забывай, что кроме тебя за мной больше некому присмотреть, – еле двигая сухими губами, произнесла я.

– Не защищай меня детка. Я знаю, что виноват. Не стоило тебя оставлять с Бобби, – говорил отец, вытирая слёзы.

Нет, плакал не отец, – а я от боли, которая возникала при любом движении.

– Бобби! Как он? – поинтересовалась я.

Отец насторожился и строго посмотрел на меня.

– Милая, тебе лучше не знать. Просто отдохни, хорошо, – прошептал Роллс.

– Он погиб? – продолжила я.

– Главное, что ты выжила!

– Странно. Столько человек погибло, а я выжила! ― сквозь боль выдавила я.

– Это простое везение, такое бывает! – утешительным голосом, сказал Роллс.

– Везение говоришь, что-то не верится! – сказала, разглядывая потолочные щели.

Больше я ничего не спрашивала.

Так шли дни…

Когда я впервые вышла из палаты, в коридоре меня увидела толпа журналистов, которых не пускала охрана. Я стояла как вкопанная и смотрела на их скорченные лица и дикие вопли. Все одновременно что-то кричали. Один всё же прорвался через охрану и побежал в мою сторону. Я прислонилась к стене спиной и выискивала отца потерянным взглядом, он должен был меня забрать. Журналист заметил, что напугал меня и не стал подходить слишком близко, а я удивлённо и испуганно смотрела в его огромные от предвкушения чёрные глаза.

– Вы не могли бы ответить на пару вопросов? – спросил журналист, роясь в сумке.

Видимо, искал диктофон, а может простой листок бумаги. Я с недоверчивым взглядом рассматривала его, следя за каждым движением рук. Когда журналист вытащил из сумки фотоаппарат, я немного удивилась, – обычно они его держат в руках. Внезапно журналист сфотографировал моё напуганное лицо несколько раз со вспышкой, отчего я даже не моргнула, только немного вздрогнула.

– Как вам удалось выжить? Каково ваше состояние? – продолжал задавать вопросы журналист.

Ни на один вопрос я не ответила. Через секунду кто-то схватил молодого журналиста за шиворот и отбросил в сторону, где стояла охрана и сдерживала остальных. Журналист шлёпнулся на пол, выронив фотоаппарат. Я посмотрела перед собой и увидела Роллса. Отец схватил меня на руки и потащил через запасной выход, на который ему указала медсестра. Этот выход привёл нас к парковке на заднем дворе.

Покинув больницу, Роллс побежал в сторону припаркованных машин, где одна из них уже стояла с двумя открытыми дверями. Затолкав меня на задние сидения чьей-то машины, отец мигом захлопнул дверь и запрыгнув на водительское место, резко нажал на газ, отчего передняя дверь сама захлопнулась. Мы очень быстро ехали по дороге. Я даже не успевала рассматривать людей, которые замечая мчащуюся машину, впадали в ступор у обочины или замирали на месте.

– Папа! – закричала я, – сбрось скорость, ты людей пугаешь!

– О чёрт! Прости милая, я просто задумался! – растерявшись, ответил отец и посмотрел на меня в зеркало.

Я вздохнула с облегчением и навалилась на спинку сидения. Отец привёз меня домой, накормил и уложил спать.

На следующий день, как обычно, рано утром, он отправился за газетой. Отец всегда следил за событиями, которые происходили в мире, но, когда прочёл на полосах «Нью Дэйс» статью с заголовком: «В страшной автокатастрофе погибло восемь человек, но одиннадцатилетняя девочка выжила!», Роллс сморщил лоб от вспыхнувшего возмущения. Читая статью, он затряс газетой и злобно, и громко прорычал:

– Что за бред?! Что они тут понаписали! Какая ещё девочка-мутант?!

Я проснулась от его возгласа и потирая глаза, вышла из комнаты, пройдя на кухню.

– В чём дело? Чего ты шумишь? – сонным голосом спросила я.

Роллс яростно порвал газету и выбросил её в мусорное ведро.

– Прости милая, что разбудил тебя, но то, что они понаписали в своих газетах, меня просто бесит, – злобно проворчал отец.

– А что они написали? – наконец открыв глаза, спросила я.

– Лучше тебе не знать! – проворчал он.

И так всю жизнь, что не спроси в ответ слышишь одно и то же: лучше тебе не знать, лучше тебе не смотреть, и так далее. Иногда слыша эти выражения, мне кажется, что я глухая, слепая и немая!

После выхода из больницы, я погрузилась в глубокую депрессию, из которой, как мне казалось, никогда не выберусь. Время продолжало беспощадно бежать вперёд, заставляя многое позабыть.

С того момента прошло уже одиннадцать лет, а я по-прежнему всё прекрасно помню. Иногда утешаю себя и говорю, что время – лечит… Но, похоже, что не все раны возможно излечить. И порою вспоминая всю эту страшную историю, моё тело начинает болеть и ныть.

Интересно сколько градусов снаружи? Всматриваясь вдаль дороги и наблюдая за миражом, я вспомнила про карту и сунула руку в пыльный бардачок. Так, по карте нам направо от центральной развязки, и пока что мы на верном пути. Я немного прибавила скорости, так как кондиционеры начали пропускать горячий воздух. Судя по расположению солнца, сейчас полдень, и мы попадаем в самый разгар невыносимой жары.

Чтоб хоть немного отвлечься от этой духоты, я продолжу воспоминания теперь о своей матери – Розалинде, или как ласково звал её отец Рози. По рассказам отца, я так поняла, что он не особо любил меня оставлять с Рози, так как боялся, что она может мне навредить. Однажды я поняла весь смысл этого слова – навредить. Тогда мне только исполнилось пять лет. Я, Рози и отец, решили отправиться в поход. Погода была в тот день отличная. Солнце светило и на небе не было ни одной тучки. Место, куда мы пришли, чтоб отдохнуть всей семьёй, напоминало сад из различных кустов и деревьев, а что больше всего мне запомнилось – так это широченная река, через которую тянулся деревянный мост, скреплённый канатами. Оглянувшись, я посмотрела на Рози и Роллса, который куда-то направился. В руке он держал что-то острое. Он пошёл к огромному дереву с толстым стволом, которому по легендам около одной тысячи лет. Я решила подойти поближе к мосту, чтоб посмотреть на его длину. Когда дотронулась до каната, Рози сказала:

– Не бойся, иди, ты же лёгкая, мост выдержит, – с волнительной улыбкой сказала мама и мельком посмотрела на папу.

Я недолго вглядывалась в бурлящую реку, но предчувствие говорило мне, что идти по мосту не стоит! И всё же я решилась и сделала шаг. Медленно ступая по деревянным брусьям, я старалась не смотреть вниз. Глаза то жмурились, то бегали в разные стороны, дыхание будто рвалось, а ноги налились тяжестью. Добравшись до середины моста, я внезапно остановилась. Сердце стало биться быстро и мне казалось, что от ударов вот-вот разорвёт грудную клетку. Канаты, будто слабели и растягивались. Обернувшись, я увидела, как Рози подбежала к мосту. Она смотрела на меня и в какой-то момент приподняла руку, в которой от солнечных лучей что-то блеснуло, – мне так показалось. Я внимательно, с волнением следила за действиями мамы. Её губы произнесли:

– Прости.

От страха, мой крик вырвался. Отец моментально отреагировал и обернулся. Лицо его было примерно таким же, как и в тот день, когда я переломала свои кости. Моё предчувствие говорило, что нужно бежать. Сбросив рюкзак, я ринулась к противоположному берегу. Мне осталось совсем немного, как вдруг, что-то хрустнуло, а нога провалилась и застряла между сломанными брусьями. От невыносимой боли, мой крик вырвался. Вытаскивая ногу, я порезала её об торчавшие куски дерева и алая кровь тут же проявилась и потекла по коже. Я испачкала руки, пытаясь хоть как-то остановить кровотечение. Ухватившись руками за канат, мой панический взгляд окутал отца. Он что-то кричал, но сложно было разобрать слова из-за шума воды. Внезапно мост стал подёргиваться и оторвался. Я с воплем полетела вниз и через мгновение рухнула в ледяную реку. Стараясь не выпускать из рук канат, я держалась за него изо всех сил. Пыталась бороться с течением, но оно оказалось слишком сильным. От холода мышцы скрутило судорогой. Руки перестали слушаться, и я упустила канат. Мне не хватало воздуха, и в глазах всё темнело. Я пыталась выбраться на поверхность, но от боли ничего не получалось. В конце концов, я поняла, что ничем не могу себе помочь. Медленно падая в глубь реки, я смотрела на то, как лучи солнца пробиваются сквозь воду. Выдохнув последние остатки воздуха, я медленно закрыла глаза и течение понесло меня в неизвестные края.

Роллс не стал выяснять отношения с Рози, – на это не было времени, и прыгнул в реку. Словно неведомая сила, он двигался по течению и старался не упускать из виду тело Эммилии. Рози же воспользовалась моментом и просто сбежала, сказав напоследок в сторону шумной реки:

– Простите меня, но это единственное, что я могу сделать для вас.

Через некоторое время сквозь плотную глухоту, раздался чей-то голос, он звучал всё громче и громче. Я приоткрыла глаза и увидела Роллса. Отец держал меня на руках и гладил по ледяной щеке тёплой ладонью.

– Я… умерла? – еле шевеля губами, вполголоса произнесла.

– Нет! Милая, ты жива, – с заботливым волнением ответил отец.

Коснувшись ладонью неуверенной улыбки отца, я почувствовала тепло. Кажется, действительно – жива, и Роллс настоящий. Некоторое время я лежала и прислушивалась к шумной воде и ветру, что раскачивал ветви. Роллс с волнением и некоторой загадкой на лице посмотрел на те же деревья. Я чувствовала, что чего-то или кого-то не хватает…

– А где мама? – спросила я внезапно.

Роллс долго смотрел в мои глаза печальным взглядом. В его зелёных глазах отражалось множество мыслей, крутящихся в голове, и он даже не знал с чего начать.

– Она ушла… – сказала я.

Отец прервал свои мысли и раскрыл широко глаза. Пока он разглядывал моё лицо, я пыталась что-нибудь отыскать в его глазах, но нашла, лишь растерянность и боль. Через пару минут отец склонил голову и сказал:

– Так будет лучше.

– Для кого? – спросила я.

– Эмми, ты ещё слишком мала, чтобы понять всю ситуацию, которая произошла сегодня, – отчаянно сказал отец.

– Ну, конечно! Мала! Я не глупый ребёнок? – обидчиво пробубнила я.

– Эмм, перестань… – тяжело вздохнув, сказал отец.

– Не могу… – сказала я и вырвалась из рук.

Прокручивая всё с самого начала, мне хотелось реветь без остановки и кататься по полу в истерике, как делают все дети в пятилетнем возрасте, ― меня просто бросили. Я не могла смириться и принять этот факт, что Рози решила уйти. Отец подошёл сзади и положил свои тяжёлые, тёплые ладони на мои плечи, но я вырвалась и серьёзно посмотрела на него. Мне хотелось услышать что-нибудь другое, не такое страшное.

– Почему мама ушла? – спросила я.

– Эммилия, не начинай! – просил Роллс.

– Куда она ушла?! Скажи! Я пойду за ней!

Отец, молча всматривался в мои глаза, затем он подошёл ближе к воде и сел на песок. Его сильные плечи поникли. Я подошла к нему сзади.

– Твоя мама посчитала, что будет лучше, если она уйдёт от нас, – безнадёжно сказал Роллс.

– Почему? – с волнительным испугом спросила я.

– Я не знаю! – эмоционально ответил отец.

– Всё ты знаешь, только говорить правду не хочешь! Потому что боишься! – медленно произнесла я.

От вспыхнувшей ярости, отец резко поднялся на ноги и развернулся ко мне. Когда он приблизился, его глаза были уже не зелёными, а жёлтыми – они были другими, опасными и дикими, но всё же его. Роллс схватил меня за плечи и поднял. От боли, моё лицо сморщилось и зубы плотно стиснулись. На миг я позабыла об обиде и обречённости.

– Придёт время, и ты поймёшь, почему я не рассказал тебе правду, – зверским голосом произнёс Роллс и медленно опустил меня на песок.

Часто я перекручивала в голове тот день и как всегда, возникало много вопросов, но не было ни одного ответа…

Жили мы тихо и спокойно. Отец ни разу не упомянул в разговорах её имя. Мамы словно никогда и не было! Но однажды ровно через пять лет, ранним утром, раздался звонок в дверь. Мне пришлось через силу заставить себя подняться и вылезти из тёплой постели. Повернув задвижку и толкнув дверь, я с осторожностью выглянула, но в подъезде никого не оказалось. Я решила закрыть дверь, но неожиданно краем глаза заметила лежащий на полу белый конверт без адреса отправителя. Быстро подняв конверт и хлопнув дверью, я решила распечатать его, но Роллс выхватил конверт. Единственное, что я успела прочитать – это слово свидетельство. Нервно вскрывая конверт ножом, отец присел за кухонный стол и начал читать. Я не могла понять, что происходит и почему его лоб весь в морщинах? Прочитав письмо, отец обречённо посмотрел на меня. Его глаза слегка слезились, а моё предчувствие говорило о плохом…

– Ты точно хочешь услышать? – сомнительно спросил Роллс.

Я закрыла глаза и сжала кулаки. Я не знала, готова ли я была услышать всё.

– Ну, говори! – преодолев страх, выдавила я.

– Рози… то есть мама, – обрываясь, говорил он.

Как только я услышала имя мамы, начало крутить живот.

– … её больше нет, – неясно говорил отец.

– Что с мамой? Где она? – взволнованно спросила я.

– Её больше нет, – повторил он.

– Что это значит? Объясни, – волновалась я.

– Это не просто письмо… – говорил отец, тряся конвертом, – это свидетельство о смерти, – дрожащим голосом сказал отец.

– Мамы? – ужас и страх просто захлестнули меня.

– Это свидетельство о смерти твоей матери, – наконец он смог сказать полностью как есть.

Когда отец произнёс последнее, из моих глаз выкатились огромные капли слёз. Я прикусила губы и сжав кулаки ещё сильнее, стала прокручивать все воспоминания и разговоры. Я не хотела верить в эту смерть.

Рози умерла, когда мне было десять лет. Отец решил похоронить её на том месте, где ровно пять лет назад, я чуть не утонула. Узнав о его решении, я не стала сопротивляться. В тот день, на похоронах был ливень и гремел гром. Подолгу рассматривая закрытый гроб, я не могла поверить в то, что её не стало. Перед началом церемонии похорон, я всё же не сдержалась и решила удостовериться в том, что это действительно моя мать. Приблизившись к лакированному красному гробу, я оглянулась по сторонам, чтоб убедиться в том, что одна и прикоснулась к ручке холодными пальцами, отчего тут же вздрогнула и по коже пробежала дрожь. Приоткрыв крышку, я увидела то, что и ожидала – там лежала вовсе не моя мать, а какая-то похожая на неё женщина, с обгоревшим наполовину лицом и телом. Внезапные крики напугали меня. Отец искал меня и громко выкрикивал моё имя. Закрыв крышку гроба, я оставила этот секрет фальшивой смерти своей маленькой тайной.

Когда гроб опускали, я смотрела на отца и думала о том, зачем он мне соврал? Зачем ему это нужно? Чего я не могу понять? Что я должна буду узнать такого? В голове крутилось множество вопросов. Всё так спутано и запутано, что даже не разобраться.

После окончания панихиды, я долго смотрела на отца, а он смотрел на меня.

– Детка, с тобой всё нормально? – взволнованно и заботливо спросил Роллс.

Я молчала. Я ещё не могла понять, что должна ответить и как собрать все мысли в кучу.

– Эмма! Ответь! – громко сказал отец и развернул меня к себе.

– Да! Знаешь, всё просто отлично! Мама умерла… якобы! – еле сдерживая злость, сказала я.

– Эмма, мама действительно умерла. Сейчас тебе это сложно осознать, но со временем…

– Если она умерла, то почему ты не плачешь? Почему боль чувствую только я? Глядя на тебя, я вижу жестокое безразличие! – кричала я.

Отец тут же замешкался от растерянности и не знал, что сказать.

– Эмма успокойся! – строго сказал он.

– Никогда! Не поверю в эту ложь! – яростно прокричала я.

Я вырвалась из рук Роллса и побежала так быстро, насколько могла. Добежав до огромных кустов живой изгороди, я скрылась в них и побежала в самую глубь лесной чащи. Ноги от напряжения налились тяжестью и плохо слушались. Мне не хватало воздуха, и я начала делать глубокие вдохи: в глазах всё покраснело, а затем посинело. Не заметив ветви дикого винограда, мои маленькие ноги споткнулись о них и тело шлепнулось в громадную лужу. Как не странно, но вода в луже была тёплой. Минуту я рассматривала своё отражение в мутной воде и как грязные капли стекали по лицу. Неуклюжа распутав ногу от плетей винограда, я вылезла из лужи на траву и легла на спину. В этой рощи было очень тихо и темно. Никогда прежде такой тишины я не слышала. Поднявшись, я стала рассматривать ногу: закатав штанину, первое, что бросилось в глаза – это старый шрам, который практически не побелел. Я провела пальцами по рубцу, – он оказался гладким. Других ран я не обнаружила, но нога болела. Закатав штанину по колено, мой взгляд наткнулся на огромную шишку. Дрожащей ладонью я дотронулась до неё, отчего и возникла невыносимая боль. Стараясь не кричать, чтоб не нарушить тишину чащи, я терпела. Слёзы пролились ручьём. От нестерпимой боли, руки сжимали траву. Но в какой-то момент мой взгляд сосредоточился над кустами – там что-то шевелилось. Дыхание было настолько громким, и совсем не человеческим. Я всматривалась в темноту, но ничего не могла разглядеть. От ветра бросило в дрожь. Куст резко перестал шевелиться и моё тело немного расслабилось. Закрыв глаза, я часто дышала, чтоб сосредоточиться на чём-нибудь другом, кроме страха и боли. Но когда открыла глаза, – моё дыхание остановилось, сердце, как дикая птица в клетке заколотилось, всё внутри сжалось, – передо мной стояло огромное чудовище. Оно открыло свою пасть и оскалив огромные кривые клыки, зарычало. Я испуганно смотрела в его необыкновенно жёлтые глазищи с вытянутым зрачком, как у дикой кошки. А эта жуткая морда размером с львиную голову, словно глыба зависла надо мной. Густая серая шерсть покрывала всё мускулистое тело. Принюхиваясь ко мне, чудовище внезапно издало громкое рычание. Я не сдержалась и громко закричала, отчего оно прижало уши и пряча клыки, попятилось назад. Воспользовавшись этим моментом, я сквозь боль поднялась на ноги и попятилась назад. Цепляясь за стволы деревьев, я продолжала смотреть на чудовище. Его глаза сменили цвет и взгляд перестал быть злым и диким. Резко развернувшись, я быстро пробралась через кусты и каждый раз оглядывалась назад в темноту. Мой испуганный взгляд искал чудовище. От быстрой ходьбы нога разболелась ещё сильнее. Сделав несколько шагов до огромного дерева, стоящего посреди небольшой круглой поляны, мои руки вцепились в него. Оглядываясь по сторонам, я не могла ничего разглядеть – в глазах всё помутнело, в ушах стало сдавливать и пот ручьём потёк по вискам. Я пыталась успокоить дыхание, но ничего не получалось. Паника и страх меня одолели. Свалившись на траву, я свернулась в калачик от невыносимой боли в ноге. Спустя несколько минут из кустов кто-то появился. Я по-прежнему не могла разглядеть, что передо мной или кто. Пятно медленно приближалось. А в голове крутилась только одна мысль: «Мама спаси меня. Где же ты, мама?».

Когда пятно оказалось слишком близко, я почувствовала, как чьё-то прохладное дыхание коснулось моей шеи. Я приподняла голову и увидела то самое чудовище, от которого убегала. Я догадывалась о том, что оно придёт за мной.

– Мама спаси меня! – измученно сквозь страх прошептала я.

В ответ раздалось громкое рычание, которое оглушило меня, и будто раздавило всё внутри. Моя голова упала на влажную траву. Я понимала, что у меня нет шансов выжить и не выдержав, громко сказала, будто выжав из себя.

– Если ты пришёл за мной, – так убей!

Рычание прекратилось. Совсем обессилев, я почувствовала, как мышцы немеют и боль немного утихает. Веки медленно сомкнулись и на выдохе, я потеряла сознание.

Ближе к вечеру отец с поисковой группой, состоящей из гостей, обнаружили меня лежащей возле большого дерева. Очнулась я на больничной койке с перебинтованной ногой. Нога уже не болела. Осмотрев палату, я наткнулась на отца, спящего на диване. Слегка дёрнув рукой, я даже не почувствовала, как сбросила какую-то пластиковую игрушку и тут же посмотрела вниз. Проходящая мимо медсестра, – женщина средних лет тут же влетела в палату с таким лицом, будто кто-то умер, разбудив Роллса своим топотом. Подскочив, она начала меня придерживать. Отец с трудом открыл глаза и никак не мог сообразить, что происходит. Медсестра успокоилась и с улыбкой подняв игрушку, уложила меня на подушку. Роллс соскочил с дивана и подошёл ко мне. Его глаза бегали из стороны в сторону, разглядывая меня. Вновь и вновь в его зелёных глазах мелькали страх и волнение. Ничего не говоря, мы просто смотрели друг на друга.

Как быстро пролетело время! На горизонте появился розовый закат. В глазах ощущалась небольшая боль и усталость. Похоже придётся остановиться хотя бы на пару часов и немного подремать. Дотянувшись рукой до панели с кнопками управления кондиционером, я отключила его и открыла люк. Прохладный поток воздуха слабо прорывался в салон, и я решила опустить стекло. Ветер резко ударил в лицо и от прохлады стало легче дышать. После девяти часов безотрывной езды нужно отдохнуть.

Съехав с дороги, я заглушила двигатель и вышла, с великим удовольствием потянувшись руками вверх. Упирая руки в поясницу, я оглянулась и осмотрелась. Ветер взволнованно подул, разбросав мои локоны в стороны. Пустыня – от этого слова бросает в дрожь. Кроме маленьких кустиков колючки и перекати поле, ничего другого из растительности нет. А порой возникала мысль полить эти несчастные засыхающие кусты. На часах 20:07 и пока совсем не стемнело нужно проверить трейлер. Осмотрев всё, я нашла кучу недостатков: во-первых, шины пришли в негодное состояние. Такое чувство, что их лет пятнадцать не меняли, а запасок у меня только две; во-вторых, глушитель, – один наезд на кочку и ему придёт конец. Но самое ужасное я увидела, заглянув под машину – масло, которое пока медленно капало на асфальт и немного пробитый бензобак.

После всего увиденного, меня стали терзать сомнения: смогу ли я вообще проехать на ней ещё несколько сантиметров, что уж говорить про метры или километры? Поднявшись с колен, я отряхнула штаны и ладони от песка. Внезапно что-то укусило меня за шею. Я тут же хлопнула по месту укуса и посмотрела на ладонь. Засохший след крови – это… Остолбенев, я пыталась прислушаться к ветру, который, как оказалось, перестал дуть. А отсутствие ветра может значить только одно! Только не это! Я обернулась назад и увидела чёрное облако из диких комаров пустыни. Округлив глаза от ужаса, я ринулась к машине. Запрыгнув в салон, я быстро и нервно принялась нажимать на кнопки, закрывая люк и дверное стекло, которое по неизвестным причинам заклинило! Я посмотрела в зеркало бокового вида: туча из комаров приближалась очень быстро. Пальцы продолжали нервно нажимать на кнопку, но та не продавливалась. Вновь посмотрев в зеркало, я увидела, что комары уже рядом с трейлером.

– Ну! Давай же, поднимайся! Я не хочу, чтоб из меня высосали всю кровь эти мелкие отродья! – сквозь стиснутые зубы нервно прорычала я.

Но ничего не происходило! Тогда я со всей силы ударила кулаком по кнопке и произошло чудо! Стекло поднялось. Комары начали биться в прозрачную преграду, а мой вздох с облегчением вырвался. Несколько шустрых кровососов смогли-таки прошмыгнуть в салон и тут же принялись нападать на меня, но я прихлопнула их. Прикасаясь к укусу на шее, я ничего не чувствовала и казалось, будто отёк расплывался и становился всё больше. Развернув зеркало и увидев большую красную припухлость, я злобно сказала:

– О! Просто отлично! Теперь моя шея похожа чёрт знает на что!

Бросив злобный взгляд на бьющихся кровососов в окно, я очень разозлилась. Заглянув за сидение и нащупав дорожную сумку, я вытащила её, открыла замок и вытряхнула все вещи. Где же этот баллончик с средством для обработки укусов? Надеюсь, эти сволочи не малярийные! Я же его в эту сумку положила? Не обнаружив баллончика, я с возмущением на лице навалилась спиной на спинку сидения. Сморщив лоб и скрестив руки на груди, я вспоминала куда могла его засунуть?! Никак не могу вспомнить: куда же я его засунула? Взглянув на комаров, меня вдруг осенило.

– Чёрт, я же его оставила в одном из пакетов с вещами!

Это же теперь нужно выходить на улицу, – а там… Ну уж нет! Никуда не пойду! Уж лучше подожду до утра. Откинув спинку сидения назад, я устроилась поудобней и завела руки за голову. А чтобы стая кровососов не мозолила глаза, задёрнула шторку. Не зная, чем заняться, я просто смотрела вдаль дороги, на редко проезжающие мимо автомобили и почувствовала, как светло-серо-голубой свет пролился на сидения. Сбросив вещи в кучу, сооружая подушку, я легла на сидения и посмотрела на огромную луну. Иногда мне кажется, что лунный свет, ложащийся на кожу, ощущается холодным. Ледяные лучи, будто гипнотизировали и заставляли забыть всё плохое, что мешало расслабиться. Незаметно веки сомкнулись, и я заснула.

Спустя некоторое время непонятный шум нарушил мой сон. Удивительно, что мне ничего не приснилось. Время 03:00 утра. Что-то я долго дремала. Сдвинув шторку, я не увидела ни одного комара, и схватив фонарик, отправилась к жилому фургону. Температура снаружи резко упала и ветер дул ледяной, отчего меня пробирало до костей.

– Днём жара, а ночью собачий холод, – обхватив себя руками за предплечья, возмутилась я.

Дёргая за ручку и пытаясь открыть дверь, я совсем забыла, что её заклинило. Спрятав фонарик в карман, упёршись ногой в кузов, я потянула ручку на себя изо всех сил и через миг дверь открылась, а моё тело рухнуло на песок.

– Старая консервная банка! – проворчала, поднимаясь с песка.

Быстро отряхнув штаны, я заскочила в трейлер. Осмотревшись, я увидела лежащего на полу отца. Аппарат подачи кислорода оказался отключённым.

– Папа, – испуганно бросилась к нему, – ты слышишь меня? – усадила его с трудом в инвалидное кресло.

Придерживая его голову, я засунула трубки в нос и включила аппарат подачи кислорода. Моё сердце нервно дрогнуло, когда услышала, как отец задышал. С облегчением в груди, присев на старый облезлый стульчик, мне не удалось сдержать громкий вздох. Чтоб хоть немного успокоиться, я начала рассматривать каждый сантиметр салона. Похоже, эта колымага действительно очень старая: салон в пыли и покрыт паутиной, из окна ничего не видно, а шкафчики и посуда в толстом слое пыли и паутине. Потолок почти расслоился, кажется его пытались даже поджечь. Стол оказался таким старым, что краска почти слезла и в некоторых местах дерево расслоилось. Серьёзно я посмотрела на Роллса, его кожа стала ещё бледнее и почти прозрачной, волосы окончательно выпали. Обида и в то же время злость пролились через края и я, не выдержав напряжения, спросила:

– Почему аппарат был отключён?

Но в ответ ничего не услышала, кроме тяжёлого дыхания.

– Зачем?! – разочарованно спросила я.

Сжав кулак, я ударила со всей силы по столу, отчего тот треснул посередине, но не развалился. Роллс открыл глаза и посмотрел на меня, он понимал, что моя ярость вот-вот прольётся.

– Зачем ты отключил аппарат? – грозно спросила я.

Роллс молча отвёл взгляд в сторону. Я не выдержала и вскочив, стала кричать:

– Прежде чем убивать себя! Подумал бы хоть немного обо мне! Подумал бы о том, что я делаю для тебя! Чего лишилась! Ты думаешь только о смерти! Ты думаешь мне легко? – выговорившись, я села на стул и подставила руку под лоб, – а знаешь… – оборвалась я.

Роллс поднял взгляд и посмотрел на меня.

– … наверное, было бы лучше, если бы в тот день я погибла в автокатастрофе! Не правда ли? – гневно спросила я.

Роллса начало потряхивать, а я взяла фонарь и вышла из трейлера, хлопнув дверью. Я дошла до переднего колеса и села, навалившись спиной на него. В голове крутилась куча всякой дряни. Почему я не робот? Почему не могу отключить свой процессор? Поднявшись с песка, я решила вернуться в трейлер, чтобы договорить.

– А знаешь, – ворвалась, – к твоему сведению, у меня никого нет! А ты! Зачем? Мне ещё не раз может понадобиться твоя помощь! Но ты со своими опрометчивыми поступками, совсем об этом не думаешь! – выговорилась я от разочарования.

Минуты две я смотрела в глаза своему отцу и чувствовала, как душа разрывается от боли. Внезапно через грязное окно трейлера пробился слабый луч света. Недолго разглядывая его, я вновь задумалась о чудовищности моего существования.

– Не превращай мою жизнь в ад! Я понимаю, что всё плохо! – разочарованно попросила я.

– Прости меня, – прошептал Роллс.

Я опомнилась, что уже рассвет, а мы ещё и половины пути не проехали. На выходе, мой строгий взгляд упал на отца и не сказав ни слова, я громко хлопнула дверью. Солнце поднималось всё выше, а ветер уже не казался таким холодным. Нужно торопиться. Запрыгнув на водительское место, я завела машину, и мы отправились в дальний путь.

Всю дорогу даже ни о чём не думала, только любовалась миражом. В детстве я думала, что мираж – это волшебство, а на самом деле – это всего лишь раскалённый асфальт. Жара невыносимая! Америка – страна климатических контрастов.

Ну вот и бензин в баке заканчивается, придётся остановиться. Заглушив двигатель и вытащив из бардачка карту, да затолкав её в карман, я отправилась к багажнику. Достав канистру с бензином и нервно открутив крышку, я осторожно перелила топливо в бак. Когда канистра опустошилась, я забросила её в багажник и также нервно закрутив крышку бака, вспомнила ещё об одной вещи, и вернувшись к багажнику, достала пару бутылок с простой водой, – на всякий случай. Взглянув на дверь трейлера, я решила всё же проверить как там отец. Как ни странно, дверь открылась легко, и я заглянула в трейлер. Всё нормально, – аппарат работает, а Роллс спит. Я присела за стол и разложила карту, чтобы подумать, как дальше быть? Где короткий путь?

– Вот так, – внезапно прошептал Роллс и провёл пальцем по дороге, что располагалась рядом, – река приведёт тебя к дому, просто доверься внутреннему зову, – намекнул он.

Я уныло посмотрела в его полуслепые глаза, а затем на нетронутую еду и тяжело вздохнув, ушла.

– Съешь что-нибудь! – сказала напоследок.

Пока машина заводилась, я внимательно разглядывала карту и думала о том, что это за место? Как оно выглядит? Но ничего в голову не приходило. Ради любопытства, решила ещё раз сравнить этот клочок старой карты с новой, но ничего так и не обнаружила – этой дороги вообще на карте нет, а вот река есть. Ну да ладно, осталось совсем немного, – километров триста примерно. Я вдавила педаль газа в пол и помчалась навстречу неизвестному.

Через сто километров вдоль трассы стали появляться деревья и кустарники, а машин стало в разы меньше. И похоже, что моему желудку нужно топливо. Нащупав левой рукой пакет с гамбургерами и банку с соком, я быстро перекусила, не отрывая взгляда от дороги.

Добравшись до распутья двух дорог, пришлось остановиться. Здесь не было никакого движения. Интересно и по какой же мне сворачивать? Налево или направо? Я снова и снова смотрела на новую карту, да на старую, может что-то перепутала? Нет, ничего не перепутала, просто эти дороги на картах не отмечены. Я подняла взгляд, чтоб ещё раз взглянуть на дорогу и увидела старика в сером длинном плаще, коричневой шляпе, с тростью в правой руке. Он смотрел на меня, прищурив глаза.

– Откуда он взялся? – в голове возник лишь один вопрос.

Я столько времени ехала, но так и не увидела ни одного поселения. А может, просто не заметила? Нет, точно не видела никаких домов и обозначений населённых пунктов. Внезапно старик поднял трость и указал влево. Это что шутка? Или он подсказывает? Похоже, я просто сошла с ума, – а старик моя галлюцинация. Усмехнувшись, я мельком посмотрела в зеркало бокового вида и увидела этого же старика. Как так? Тут что братья близнецы или у меня действительно галлюцинации? Взгляд вернулся на центр дороги – там никого не было. Значит, у меня просто галлюцинации от перегрева. Что же рискну и поверну налево. Глупо, конечно, доверять бреду, но быть может, этот старик настоящий.

Ещё десять километров дорога была ровной, а потом началось бездорожье. Больше всего я боялась того, что машина развалится от наезда даже на маленькую кочку. В салоне происходило, будто землетрясение девять баллов. Вдруг, раздался удар и что-то зашумело, задребезжало в днище.

– О-о, только не это! – простонала я.

Похоже что-то отвалилось. Я остановила машину и вышла, чтобы посмотреть, что же там так гремит. Так и думала, – глушитель отвалился. Подобрав часть глушителя, я забросила её в багажник. Заглянув под машину, также заметила, что масло и бензин стали капать чаще. Осмотрев всё, я запрыгнула на водительское сидение и поехала дальше.

Через некоторое время около дороги, среди кустов, показалась табличка с полустёртым знаком «поворот», но надписей никаких не присутствовало. Похоже, это и есть, то самое место. Въезжая в неизвестный маленький городок, я сбавила скорость для того, чтобы осмотреть всё вокруг. Дома выглядели как развалины: двери сорваны с петель, окна разбиты, крыши разрушены.

– Вы только поглядите на эту романтику, – с сомнением проворчала я, глядя на разруху.

Может, ураган пронёсся или война была? Из некоторых домов росли деревья и кустарники торчали отовсюду. Похоже, что это место очень старое и заброшенное. Но почему? Деревья здесь очень высокие с толстыми стволами, а кустарники значительно выше человеческого роста. А ещё скоро закат, и нужно как можно быстрее добраться до места.

Проехав ещё двадцать километров, я увидела стоящий на ровной поляне, двухэтажный особняк, с гаражом. Вид у него на много лучше, чем у других домов. Я припарковалась у обочины и вышла. И первым делом я пошла проверить отца. Открыв дверь, я неожиданно увидела Роллса на пороге, отчего сердце чуть в пятки не провалилось. Отец своим видом напугает кого угодно!

– Мы приехали, – сказал он, глядя в небо.

– Я заметила! – схватившись за сердце от испуга, сказала я, и с недоумением посмотрела в небо, – будто здесь оно другое, – буркнула я себе под нос.

Роллс широко улыбался и сквозь его тонкую кожу было видно, как кровь приливала по сосудам, отчего те слегка раздувались.

– Ну может, тебе и в радость наша поездка, а мне всю машину придётся перековырять, – нахмурившись, сказала я, – нашёл же на что обменять, – с тоской по линкольну сказала.

Но отец всё равно продолжал улыбаться и вдыхать ртом воздух. Похоже, он очень занят наслаждением, и ему не до моего злобного ворчания. Выгружая несколько больших чемоданов из багажника и пакеты с вещами, я думала об этом странном месте, а этот дом – он продаётся? Если так, то почему нет вывески?

Закончив возиться с вещами, я отправилась к отцу. Пересадив его на диван, я вынесла инвалидное кресло на улицу, а затем вытащила отца на своей спине из пыльного салона трейлера, и максимально аккуратно усадила в кресло. Роллс не мог нарадоваться и насладиться переменам, а я решила осмотреться.

Направляясь к дому по сочному, зелёному газону, моя нога случайно провалилась в ямку с водой и тело шлёпнулось на влажную траву. Медленно вытаскивая ногу из грязи, я почувствовала запах болотного газа. Лицо сморщилось от невыносимой вони, а руки прикрыли нос и рот. Поднявшись, я посмотрела на отца, он посмеялся надо мной.

– О, конечно, очень весело! Смейся, смейся, – злобно сказала я, снимая кроссовки, – ой! Фу-у! Вонь невыносимая, – проворчала.

Здесь настолько влажный климат, что происходит большое скопление воды в почве. Пробравшись вдоль невидимого болота, я наконец-то наступила на твёрдую и сухую поверхность. Удивительно, но этот дом сохранился очень даже неплохо. Фасад нисколько не прогнил и мха на нём нет. Видимо, кто-то всё же присматривал за ним. Случайно я почувствовала что-то. Обернувшись, мой взгляд наткнулся на стоящего с противоположной стороны дороги невысокого, седовласого, в чёрной куртке и в серых джинсах старика. Он опирался на палку. Старик решительно пошёл ко мне, прихрамывая на правую ногу и приблизившись на достаточное расстояние, улыбнулся.

– Здравствуй, Эммилия! – сказал он.

Я долго смотрела на седовласого и никак не могла понять, чего он от меня хочет? И откуда знает моё имя?

– А ты совсем не изменилась! А я вот очень даже постарел! Годы берут своё, – с грустью сказал седовласый.

– У меня один вопрос к вам! – сказала я с пристальным взглядом.

– Да! Какой? – любезно спросил седовласый.

– Кто вы такой и откуда знаете меня?

– Ты задала два вопроса, а сказала, что у тебя один, – придрался к словам.

Я заинтриговано приподняла бровь и продолжила смотреть на старика. Так и не дождавшись ответа, а выслушав, какую-то невнятную усмешку, я продолжила смотреть на седовласого. Хрипло посмеиваясь, он развернулся ко мне спиной и пошёл в сторону трейлера. Возможно, это друг отца или его знакомый. Странный он какой-то. Но не успев дойти до заднего двора, я услышала радостные вопли. Оступенев и вытаращив глаза, я остановилась и оглянулась.

– Билли! Здравствуй! – крикнул отец.

– Давно не виделись! Сколько лет прошло? – ответил седовласый.

– Что-то я сбился со счёту! – ответил отец, – лет 200 точно.

– Привет, привет, брат. Как я по тебе соскучился, ты совсем про меня забыл! Даже племянница меня не помнит! – обнимая Роллса, сказал седовласый.

Минут пять я прибывала в полном недоумении, смятении. Во-первых, я впервые услышала, как кричит отец; во-вторых, узнала, что этот седой, немного странноватый старик – мой дядя и брат отца. Слов нет. У отца есть брат и он ничего не рассказывал мне?! Я пошла к отцу. Когда подошла поближе к увлечённым разговорами отцу и Билли, они даже не заметили, что я стою рядом. Я не выдержала и наполнила лёгкие воздухом под завязку.

– Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?! – на одном дыхании сказала я.

Прервав дискуссию, отец и седовласый удивлённо посмотрели на меня.

– Чей это дом? Откуда взялась эта замызганная карта? Почему города нет на карте? И наконец! Почему мне никто не сказал, что у меня есть дядя? – повысив тон, спросила я.

По-прежнему никто не сказал ни слова.

– И ещё вопрос! Папа, со мной ты всё время говорил шёпотом! А здесь, как увидел этого Билли, у тебя вдруг голос порезался?

Ответов никаких я так и не услышала, только, разве что они стали шевелится, – подали хоть какие-то признаки жизни. От огромного количества эмоций и сказанного, я почувствовала себя плохо и начала задыхаться. Лоб сморщился и меня бросило в жар. Я присела на траву, а затем поняла, что не просто задыхаюсь: в глазах резко потемнело и всё закружилось, в ушах стоял звон и глухота, а стягивающая боль в груди не позволяла вдохнуть и выдохнуть. Я легла на траву и свернулась в калачик. Роллс и Билл тут же приблизились ко мне. Билл хоть и хромой старик, но всё же сильный, он, ухватив за руку, поднял меня и перекинул её на свои плечи так, чтобы я могла передвигаться. Роллс поехал следом.

Когда мы вошли в дом, я не обратила внимания на обстановку, в глазах всё плыло и еле переплетая ноги, я поднималась по какой-то лестнице. Билл открыл дверь и завёл меня в какую-то комнату, да уложив медленно на кровать, сразу снял с меня обувь. Моё сердце долго булькало, а силы, будто высосали. Веки тяжело сомкнулись и дыхание прервалось.

Тем временем Билл принёс чемоданы и пакеты с вещами в комнату Эммы, и оставил их возле кровати, а затем вернулся к Роллсу и помог ему заехать в дом с помощью переносного пандуса.

Попав внутрь, Роллс очень быстро узнал привычную для него обстановку и с грустью посмотрел в сторону потайной двери, что располагалась возле лестницы. Всё это ему было очень знакомо, — не нужно было привыкать, ведь Билл сохранил интерьер таким, каким он был прежде.

– Ты, как всегда, вовремя, — заметил Билл.

– Да, — задумался Роллс и посмотрел на Билла, — жаль, что не сложилось иначе.

Поздним утром назойливо жалящие солнечные лучи, пробились сквозь щель между плотными шторами и упали Эмме на лицо.

Открыв глаза, я увидела свою комнату: окно оказалось огромным почти во всю стену, зашторенным плотными шторами коричневого цвета, в углу стоял большой шкаф-комод, напротив шкафа стояло зеркало в бронзовой расписной раме, кресло и тумба располагались напротив огромной кровати. Стены были непонятного цвета бирюзы, а деревянный пол выкрашен в коричневый цвет. Всё не так уж и плохо! Но вставать не хотелось, матрац настолько мягкий и комфортный, что я решила лежать до последнего. Я лежала и дремала, пока не раздался стук в дверь.

– Эмма, можно войти? – спросил Билл.

– Да, входи! – сказала я.

Билл вошёл с осторожной улыбкой на лице и прикрыл дверь.

– Как ты? Всё нормально? Ничего не болит? – беспокоился он.

Естественно, я слепила лёгкую, сонную улыбку на лице и отрицательно кивнула головой. Хотя, на самом деле, голова раскалывалась. Долгое время Билл смотрел на меня вдумчивым взглядом.

– Я так рад, что ты не отвернулась от Роллса, – сказал он.

Я удивлённо посмотрела на него. Приподнявшись, я села в позу лотоса и спросила:

– А почему я должна от него отворачиваться?

Билл отвернул голову в сторону и стал разглядывать дверь, но затем повернулся и пожал плечами.

– Ты боялся, что я брошу его, как это сделала Рози? – спросила.

Билл таинственно и долго смотрел на меня, ничего не произнося, а через некоторое время сказал:

– Ты думаешь, что твоя мать сбежала?

Улыбнувшись, я встала с кровати. Мне так хотелось подойти к огромному окну и посмотреть на природу. Шагая мимо зеркала, я обратила внимание на отражение и заметила, что спала в грязной одежде, которая пропахла болотом. Обратив внимание на форму, раму и узор, я неуверенно приблизилась к зеркалу и потрогала его. Где-то я уже видела такое… Кажется, во сне. Вот так совпадение. Это большое, напольное, старинное зеркало оформлено в бронзовую рамку с резным узором. Узор напоминал каких-то диких животных. Я решила не рефлексировать и оставила в покое зеркало и свою память.

– Билл! У тебя есть чистое постельное бельё? – сморщив лицо, спросила я, продолжая осматривать себя.

Билл усмехнулся и сказал:

– Есть, конечно! Но ты не ответила на мой вопрос! – напомнил он.

Мне не хотелось отвечать. Сунув руки в карманы, я подошла к окну и навалилась на стену плечом, тяжело вздохнув. Похоже Билл никуда не торопился и ждал, пока я соберу все мысли в кучу. Но я продолжала смотреть на деревья, которые раскачивались от сильного ветра.

– Нет! Она сбежала не от отца, – задумчиво сказала я.

– А отчего тогда? – поинтересовался Билл.

– Она сбежала от чего-то другого, возможно от того, кем является мой отец, – продолжая смотреть в окно, сказала я.

– А ты знаешь, кто твой отец? – любопытствовал Билл.

– Не имею ни малейшего понятия, – сказала я.

– А если бы ты узнала кто он? Ты бы отвернулась от него? – Билл подошёл ко мне и спросил почти шёпотом.

Я посмотрела в его глаза и сказала:

– Мне не важно, кто он! Важно, что он мой отец, и я не брошу его!

– После ухода твоей матери, Роллс окончательно решил опустить руки и болезнь начала прогрессировать быстрее… – сказал Билл.

Я посмотрела в окно: ветер стих, из-за облаков выглянуло солнышко и начался дождь. Капли, наполненные до краев солнечным светом, блестели и падали на траву, словно маленькие бриллианты.

– А после смерти Рози в его жизни окончательно настал хаос! – продолжал Билл.

После этих слов, я вспомнила похороны и то, что увидела мёртвой вовсе не свою мать.

– Я не верю, – резко ответила я.

– Во что? – спросил Билл.

– В её смерть.

– Но она действительно умерла, – уверял он.

Я повернулась к Биллу с выражением лица, наполненным недоверием.

– Я знаю правду Билл, и ты можешь не лгать мне. Я открывала гроб и видела, что там лежала не моя мать! Это была не она! – озлобленно ответила я.

Хотела, чтобы её фальшивая смерть осталась моей тайной, но проболталась. Билл присел на край кровати и задумчиво посмотрел на меня.

– Эммилия, забудь её раз и навсегда! – сказал Билл.

– Шутишь? – усмехнувшись, спросила я.

Билл в ответ отрицательно кивнул головой.

– Почему я должна её забыть? – спросила.

– Потому что, даже если твоя мать жива, вы никогда не будете вместе! – сказал он, опираясь на трость.

– Что? – пренебрежительно сказала я.

– Но я точно могу сказать, что Рози действительно умерла, – мстительно сказал Билл.

– И откуда в тебе столько ненависти? – спросила я.

– Ты думаешь в тебе её меньше? Ты ошибаешься, и очень скоро в этом сама убедишься, – улыбнувшись, сказал он.

– Гнев и ненависть есть у всех, но не в таком количестве, как у тебя, – спокойно, с недоверием сказала я.

Билл, приостановился возле двери и постояв несколько секунд, так ничего и не ответил, да ушёл. Вытащив чистую одежду из чемодана, я переоделась. Грязную одежду я аккуратно сложила и оставила на полу, затем села на кровать, уткнувшись лицом в ладони. Почему вся моя жизнь сплошная загадка? От нестерпимой головной боли пришлось лечь на кровать, но легче не становилось. Тогда я схватила подушку и села в кресло с высокой спинкой. Свернувшись калачиком, я думала обо всём том, что крутилось в голове, а затем посмотрела на своё отражение в зеркале. Из-за внезапного раскатистого грохота, я вздрогнула и посмотрела в окно – всего лишь гроза. Мне стало как-то не по себе. Дрожь пробежала по всему телу. Неожиданно на меня что-то капнуло. Подняв взгляд, я увидела мокрый потолок. Похоже, что, кроме машины придётся ещё и крышу чинить. Со вспыхнувшим унынием, я наблюдала за тем, как капли, падая на руку, медленно стекали по указательному пальцу и срываясь, разбивались об пол.

Спустя несколько часов дождь прекратился и в комнате стало светло. Взглянув на огромную луну, что осветила комнату, я немного расслабилась и головная боль утихла, как вдруг, в дверь кто-то постучал. Не желая отвечать, я пыталась не обращать внимания на стуки и просто наблюдала за дверью. Ручка медленно начала опускаться вниз, отчего моё дыхание притаилось, и, словно зверь, я прислушалась к тишине. Дверь резко распахнулась и ударилась о стену. От сильного удара с потолка отслоился небольшой кусок штукатурки и рухнул на пол. Странно, но за дверью никого не оказалось! Я медленно поднялась и подошла к порогу, из коридора подул несильный ветер, и по телу вновь пробежала дрожь. Схватившись за дверную ручку, я выглянула в коридор, где, кроме глубокой темноты и старой перегоревшей лампочки, которую раскачивало от ветра из стороны в сторону, ничего подозрительного так и не увидела. Продолжая вглядываться в темноту, я заметила, как ветер трепал серые шторки, прикрывающие окно. Прикрыв дверь, я пошла по тёмному коридору, чтобы закрыть окно. Я старалась медленно шагать босыми ногами по холодному, деревянному полу как можно тише, но ничего не получалось. От каждого шага, рейки прогибались и издавали скрипы. Дойдя до окна, я слегка раздвинула шторки и посмотрела на туман, который стелился как белое тонкое покрывало по траве. Закрыв окно, я почувствовала чьё-то присутствие в коридоре и резкий холод, который ударил в спину. Медленно обернувшись назад, я испуганно метнулась к стене.

– Вот чёрт! Это же, – испуганно сказала, разглядывая бело-прозрачный, парящий в воздухе образ.

Приведение повисело возле меня, а затем резко куда-то полетело, растворяясь. Мне стало интересно, и я пошла вслед за ним. Приведение долетело до лестницы и спустилось вниз, свернуло по коридору направо и привело меня к двустворчатым серым, облезлым дверям, да растворилось. Подойдя с задумчивым взглядом к дверям, я заметила, что одна из них оказалась прикрыта, а из щелей виднелся свет. Я медленно и осторожно взялась тёплой ладонью за холодную, металлическую, круглую ручку, да приоткрыв дверь, вошла. В камине горели дрова, но никаких приведений здесь не было. Зал оказался очень даже уютной комнатой: стены покрыты бежевыми, узорчатыми обоями; к потолку была прикреплена небольшая хрустальная люстра, а на полу лежал огромный чёрный ковер, кажется, из медвежьей шерсти. Неужели в этих местах водятся такие огромные медведи? Напротив камина стояли два больших, красных дивана и одно маленькое кресло. Вся мебель в этом доме – очень старая, век XVII, если не XVI. На стенах висели какие-то картины в золотых рамках, описывающие некие сражения между людьми и чем-то ещё, напоминающим зверей. Но мой взгляд привлекло совсем другое – натянутые во всю стену шёлковые шторы золотого цвета, с цветочной вышивкой. Видимо ручная работа. Не успела я прикоснуться рукой к шторам, как в зал кто-то вошёл. Как обычно, опираясь на трость, Билл, нахмурившись, посмотрел на Эмму.

– Не спится?

Пожалуй, не стану рассказывать ему о том, что видела в коридоре привидение, а то ещё чего вызовет психиатра, или что похуже, – сразу в психиатрическую больницу отправит.

– Я спала, просто крыша потекла, – сказала я.

Билл, тут же состроил доброе лицо и подошёл к камину. Тревожа кочергой дрова, он мельком посмотрел на меня и закрыв стеклянную дверцу, присел в большое кресло, которое неожиданно напомнило мне трон.

– Присаживайся! – сказал он.

Я посмотрела на небольшое кресло и с радостью села. Оно оказалось довольно мягким и очень удобным. Билл, пристально посмотрел на Эмму.

– Я слышал, как ты ходила в коридоре.

– Да, я закрывала окно. От сильного ветра, в комнате сквозняк образовался! – спокойно ответила я.

– Ничего странного ты там не увидела? – поинтересовался он.

Я отвела взгляд в сторону, сделав вид, что вспоминаю, а затем прикусив нижнюю губу, посмотрела на Билла и отрицательно кивнула головой.

– Кроме тумана, я ничего не увидела, – улыбнувшись, сказала я.

– Гм-м, хорошо, – сказал Билл.

– А что, кроме меня там ещё кто-то или что-то есть? ― спросила я.

Билл улыбнулся и сказал:

– Нет!

Удивительно мы сидели и нагло врали друг другу в лицо. Мне стало смешно, и я еле сдержалась. После небольшого диалога, мы сидели в полной тишине, как вдруг, мой желудок стал издавать голодные звуки.

– Я пойду чего-нибудь съем! – сказала я и направилась к двери.

Билл, всё так же сидел и молча глядел в одну точку, словно под гипнозом. Я вышла из зала, прикрыв дверь и направилась к кухне. Наткнувшись на какую-то дверь в темноте, я стала на ощупь искать выключатель, но так ничего и не обнаружив, открыла дверь и вошла. Где же этот выключатель? Случайно пальцы на что-то наткнулись и раздался щелчок, но в комнате по-прежнему было темно.

– Отлично! Света нет! Туман над болотом и привидение в коридоре – всё, как в фильме ужасов, – проворчала я.

Мне пришлось сходить за фонариком, который лежал в грязных джинсах. Быстро прощупав карманы, я схватила его и поспешила на кухню. Включив фонарик, я принялась разглядывать комнату. Удивительно, но кухня была самой обычной, как и у всех нормальных людей: небольшой дубовый столик со стульями располагались у стены; большой холодильник серебристого цвета стоял в углу комнаты; так же была газовая плита, мойка, микроволновая печь и настенные, круглые, деревянные часы. Что же посмотрим, чем тут можно перекусить. Открыв морозильную камеру, я увидела кучу свежего сырого мяса и скопившуюся кровь на дне. Может холодильник не работает? Я закрыла морозильную камеру и открыла нижнюю дверь холодильного отделения. Ну всё не так плохо, – продуктов оказалось много. Интересно где-то здесь неподалёку есть супермаркет? И, пожалуй, лучше съем хлопья с молоком. Быстро съев хлопья, я помыла за собой посуду и убрала её в шкафчик.

Усевшись на стул, я с пристальным взглядом следила за движением стрелки настенных часов, – время, как всегда, бежит вперёд без остановки. Спустя мгновение раздался шум в коридоре на первом этаже между залом и кухней. Я тихонько соскочила со стула и подойдя к двери, приоткрыла её: благодаря лёгкому рассвету было видно небольшую часть коридора. Мой пристальный взгляд наткнулся на отца и на хромого Билла без трости, они о чём-то говорили. О чём можно говорить в 6:00 утра? Затем Билл передал какой-то ключ отцу. Роллс подъехал к узкой двери в тёмном углу возле лестницы и тут Билл сказал:

– Она всё знает!

Отец замер и посмотрел на Билла. О чём они говорят? Кто всё знает? Роллс развернул инвалидное кресло к Биллу и спросил:

– О чём ты?

– А ты не догадываешься? Я говорю о твоей дочери.

– Эммилия, – со вздохом сказал отец.

– Ты должен заставить Эммилию забыть Розалинду, – приказным тоном сказал Билл.

– Ты прекрасно знаешь, что я не смогу этого сделать, – огрызнулся отец.

– Тогда она подвергнет нас опасности, – почти шёпотом сказал Билл.

Разговор обо мне. Я так и знала, что Рози жива. И я найду её, и никто мне не помешает.

– Что именно она знает? – задумчиво спросил Роллс.

– Она знает, что хоронили не Розалинду! Роллс, больше не получится скрывать от неё всё, – переживал Билл.

Роллс тяжело вздохнул.

– Ты вообще не должен был её сюда привозить! Ты забыл, что ли? – упрекнул он.

– Ты себя слышишь? – возмутился отец, – а, что я должен был сделать по-твоему?

– Она должна была уйти! Как положено! По нашим законам! – упрекал Билл.

– Билл, какие законы? О чём ты? В каком веке ты живёшь? Опомнись уже! – пренебрежительно сказал Роллс.

Билл с возмущением на лице отвернулся к окну и скрестил руки на груди, он кипел изнутри и с трудом сдерживался.

– Ну что же, если она всё знает, пусть будет так! – сказал отец и скрылся в темноте потайной комнаты.

Билл пару минут постоял у окна, а потом ушёл в зал. Я тихо вышла и быстро поднимаясь по лестнице, мельком посмотрела на дверь в тёмном углу. Что же за той дверью скрывается? Вернувшись в комнату, я легла на кровать и разглядывая потолок, внезапно вспомнила про ноутбук, который всё ещё лежал в чемодане. Спрыгнув с кровати, я подошла ко второму чемодану. Когда расстегнула замок, стенки чемодана от давления развалились и вещи вывалились на пол. Я всё аккуратно разложила по ящикам шкафа.

Схватив ноутбук, я запрыгнула на кровать и включила его. Вот чёрт! Аккумулятор разрядился! Облазив всю комнату, мне так и не удалось обнаружить розетки. Это просто возмутительно! Я вышла из комнаты и встав на край лестницы, заорала:

– В этом сарае есть хоть одна розетка или у нас век керосиновых ламп?!

Билл с тростью мигом вылетел из зала.

– В чём дело Эмма? Чего ты кричишь? – спросил Билл.

– Я кричу, потому что в моей комнате нет ни одной розетки! Такое вообще бывает? – недовольно спросила.

– Извини, но в этом доме никогда не было электричества, розеток и телефона! – сквозь усмешку сказал Билл.

– А как же тогда холодильник и стиральная машина работают? – поинтересовалась я.

– А они не работают! – заявил, улыбаясь Билл.

– Да? – с недоумением ответила я, – супер! А как же вы вещи стираете и продукты храните?

– Гм-м… Ну что касается вещей, я их просто выбрасываю, а вот с продуктами всё на много проще, – покупаю то, что не портится.

– О! Как всё просто! – огрызнулась я, – он выбрасывает вещи! А у меня их не так много, чтоб выбрасывать! – договорила и вернулась к себе в комнату, достав из чемодана кабельный тестер-трассоискатель.

Включив прибор, я подошла к стене и ткнула кончик в поверхность. Прислушиваясь к сигналу, я водила по поверхности прибором в поисках основного кабеля. Не может быть, чтобы в этой комнате не было электричества. Если люстра весит, значит, тут было и есть электричество. Но в видимых частях стен мне не удалось обнаружить кабель. Интересно, где же он? Я отодвинула всю мебель на центр комнаты и ещё раз осмотрела стены ближе к полу, как вдруг, раздался громкий сигнал. С недоумением, я поводила тестером в разные стороны, но очевидно, что кабель проходит под полом. Мой задумчивый взгляд упёрся в шкаф. Интересно, а почему шкаф поставили именно в угол? Давай же! Двигайся! И как бы я не пыталась сдвинуть шкаф, ничего не получалось. Тогда я вытащила все ящики, оставив только перегородки и прощупывая задние декоративные стенки почувствовала, как одна из двух, – та, что в большом отделении, прогнулась. Ухватившись за край тонкого декоративного материала, я потянула стенку на себя и оторвала все гвозди. Отбросив деревянный лист, я увидела заросшую пылью и паутиной, почти развалившуюся розетку.

– Так говоришь, что в этом доме нет электричества! – ехидно улыбаясь, сказала я.

Неудивительно, что гвозди были прибиты только по одной стороне. Зачем им понадобилось прятать все розетки? Стряхнув пыль и паутину, я достала маленький чёрный пенал с отвёртками из чемодана и засунула в розетку специальную отвёртку-индикатор. Лампочка загорелась, значит, ещё не всё потеряно. Достав тюбик с клеем, я склеила развалившуюся пластмассу и подключила блок питания. Быстро вставив все ящики на свои места и взявшись за кровать, я услышала стук в дверь.

– Минуту! – громко сказала я, спрятав оторванную стенку от шкафа под кровать, да закрыв двери шкафа, – входите!

Дверь распахнулась и в комнату вошёл Билл, а следом въехал Роллс. Увидев какой бардак, я тут устроила, они от шока замерли.

– Да всё нормально! Просто решила сделать небольшую перестановку вот и всё! – сказала я будто оправдываясь.

– Мы хотели поговорить с тобой Эмма, – внушительным тоном сказал Билл.

– Хорошо! Я закончу и спущусь к вам! – уселась на кровать, смахивая пот со лба.

Билл и Роллс покинули комнату так тихо, что я даже не заметила. Быстро расставив оставшуюся мебель, повесив одежду в шкаф, а мелкие инструменты убрав в чемодан, я переоделась в рабочую куртку и штаны из спецткани, да вышла из комнаты. Чемодан с вещами отца я оставила не разобранным. Шагая по лестнице, мой взгляд вновь поймал ту загадочную дверь. Я оглянулась, – никого нет, и подошла к двери. И что же ты такого скрываешь? И чем дольше от меня скрывают, тем интереснее становится! Я взялась за круглую ручку и прокрутила её. Закрыта! Жаль! Внезапно в мои ноги кто-то врезался. Я медленно отошла от двери и посмотрела на Роллса. Отец сурово смотрел на меня.

– Да перестань так смотреть на меня! – сказала, – что я такого сделала? – продолжала, – мне нельзя увидеть, что за этой дверью?

Роллс отрицательно кивнул головой. Ну ладно! Нельзя так нельзя! Я развернулась и пошла на кухню. Время как раз уже близилось к полднику. Распахнув дверь, я увидела Билла в фартуке, со сковородой в руках и не сдержавшись хихикнула, а затем достала банку газировки из холодильника.

– Что смешного? – удивлённо спросил Билл.

– Нет! Ничего! Просто хорошее настроение! – сдерживая смех, сказала я.

Надев длинные резиновые сапоги, я уже решила идти к машине, но дядя Билл остановил меня.

– Я хотел поговорить с тобой! И скоро полдник! – перехватив на выходе Эмму, напомнил Билл.

Я сделала глоток газировки и посмотрела на дядю, а затем на Роллса. Даже не хочу ничего слышать об очередном вранье.

– Билл, потом поговорим. Трейлер стоит под открытым небом и продолжает гнить, заливая всё маслом! А где ящики с инструментами? – спросила я.

– Не знаю, – пожав плечами, сказал Билл, – всё, что ты вытащила из трейлера, я занёс в твою комнату, – и ушёл на кухню, – кстати, вещи отца ты могла бы отнести в его комнату на втором этаже.

Дослушав Билла, я посмотрела задумчиво на лестницу и только сейчас заметила подставку для инвалидной коляски. Она была довольно компактной и не такой громоздкой, как обычные пандусы в городе.

Покинув дом, я открыла ворота гаража и отправилась к машине. Шагая по мокрому асфальту, я заметила радужный ручей. Добравшись до трейлера, я заглянула под машину и увидела, как масло и бензин падают большими каплями. Быстро сев за руль, я завела машину, но непонятный блеск на коврике возле пассажирского сидения привлёк моё внимание. Ухватившись правой рукой за руль, я наклонилась и нащупала какой-то предмет. Подняв безделушку в воздух, я увидела длинную, тонкую, серебряную цепочку, вдетую в кольцо кулона. Что это за кулон? Слишком мелкая фигурка. Ладно потом рассмотрю! Бросив цепочку в бардачок, я поехала в гараж. Машина легко въехала, ещё и место осталось.

– Эмма! Полдник уже готов! Я жду тебя! – войдя в гараж, сказал Билл.

– Иду! – высунув голову в окно, сказала я.

Достав непонятную безделушку из бардачка, я собрала весь мусор в салоне и взяла дорожную сумку, про которую совсем забыла и направилась в дом. Проходя мимо трейлера, я положила безделушку в карман и заглянула в багажник. Увидев два ящика с инструментами, я немного успокоилась. Ворота гаража закрывать не стану. В этом городке всё равно, кроме нас, похоже, никого нет, да и воровать там нечего, – старый сгнивший хлам абсолютно никому не нужен.

Когда вошла в дом, то первым делом сняла грязные сапоги и поставила их в угол подальше от прочей обуви, а затем отправилась в ванную, расположенную на втором этаже напротив моей спальни. Я помыла руки, умылась, сняла рабочую одежду и отправилась в свою комнату, чтобы переодеться в повседневную одежду. Загадочную цепочку я переложила в задний карман штанов. И перед тем, как спуститься на кухню, проверила, не зарядился ли аккумулятор в ноутбуке. Ещё нет, но осталось немного! Посмотрев в окно, я заметила, что небо снова затянуло чёрными тучами, но настроение всё равно хорошее! Я спасла машину от дождя и нашла розетку! И только мои ноги переступили порог комнаты, как Билл рявкнул:

– Эмма! Остывает!

– Иду, – проворчала я.

Спускаясь по лестнице, я вновь посмотрела на таинственную дверь. И что меня так манит туда? Войдя на кухню, я посмотрела на полдник, который уже стоял на столе, прикрытый крышкой, а затем на Билла – с деловым видом он мыл посуду.

– Вы уже поели? – поинтересовалась я.

– Где ты ходишь, Эмма! Сколько можно ждать? – возмущённо спросил Билл.

Я молча присела за стол и убрала крышку в сторону, а мой взгляд застыл над тарелкой: что это за консистенция такая?

– Билл! А можно спросить, что это такое?

– Это картофельное пюре, бекон и жаренное куриное филе с приправой!

– Очень вкусно! – сказала я с аппетитом дожёвывая остатки.

– Я рад, что тебе понравилось! – улыбаясь, ответил Билл.

Еле сдержав отрыжку, я убрала тарелку в мойку. В горле пересохло и мне сильно захотелось выпить апельсинового сока. Схватив стакан, я налила сок до самых краёв и с лёгкостью выпила всё. Билл закончил мыть посуду и вытер руки об полотенце. Навалившись на спинку стула от жутких, давящих ощущений переполненного желудка, я следила за секундной стрелкой и задумалась ни о чём.

– Ты помнишь этот дом? – Билл прервал её мысленное молчание.

– Нет! – я посмотрела на него и задумчиво сказала.

– А вон ту реку? – указывая рукой на окно, спросил он.

Я медленно встала и подошла к окну. Присмотревшись вдаль, я заметила реку, но что в ней такого? Из любопытства я вышла на улицу. Свежий воздух был наполнен влагой, и я ощущала, как частички прохладной воды ложились на кожу. Здесь абсолютно непредсказуемый климат. Я даже не заметила, как температура резко упала и тёплое дыхание превратилось в пар. Медленно шагая в сторону реки, в моей памяти вспыхивали какие-то фрагменты из прошлого. Но, когда я подошла очень близко, то узнала это место. Не нужно копаться в памяти, ведь то, что произошло здесь много лет назад – не забыть никогда. От шума воды не чувствуешь, как бьётся сердце и не слышно дыхания, ощущаешь только дрожь в руках и ногах. И мост никто так и не починил – это место несёт столько болезненных воспоминаний. Зачем я сюда приехала? Река по-прежнему такая же шумная и глубокая. И почему Билл спросил про дом? Когда-то мы проезжали мимо большого поселения и очень оживлённого, а здесь никого и ничего нет. Я прокрутила все воспоминания и задумалась: если это и есть, то самое место, куда мы когда-то давно приезжали, то почему город опустел? И здесь должна быть могила моей ненастоящей матери! Я оборачивалась и искала могилу, но ничего не нашла. Дерево, – на дереве должны были сохраниться надписи, которые отец не успел вырезать. Я пошла в сторону огромного и старого дуба. Добравшись до толстого ствола, я увидела надписи, которые вырезал отец. На коре было написано: «Свет в каждом к…». Интересно, что означают эти слова? Внезапно моя голова заболела. Навалившись на дерево, я схватилась за голову обеими руками и свалившись на колени, стала сдавливать её. В голове стоял какой-то звон и жуткая давящая боль. Такое чувство, что меня бьют молотком. Затем я почувствовала, как по губам потекло что-то тёплое. Открыв рот, я стала заглатывать воздух, и снова в глазах всё почернело, и появилась та же боль в спинных мышцах.

Роллс провожал взглядом Эмму и ещё некоторое время наблюдал за её действиями, а затем решил уехать, как вдруг, заметил, что Эммилия упала. От вспыхнувшей паники и немощности Роллс начал громко говорить:

– Билл! Скорей! Эмма упала! Помоги ей!

Лёжа на влажной траве я ощущала во рту привкус ржавчины. Будто из ниоткуда – из самых недр памяти вспыхивали картинки неких тварей, которые разрывали человеческие тела и потрошили их. Совсем обессилев, я даже не заметила, как потеряла сознание.

Билли побросал все дела на кухне, достал шприц из ящика и выбежал из дому. Позабыв про трость, Билли очень быстро запыхался и превозмогая боль в ноге, бежал трусцой к Эмме.

В это же мгновение из тернистых кустов, с противоположной стороны от дома, вышел молодой парень, крепкого телосложения, одетый во всё чёрное. Он уверенно двигался в сторону крыльца, но посмотрев в окно, резко остановился. Молодой парень увидел глаза Роллса, цвет которых изменился.

Билли подбежал к Эмме, припал на колени и попытался её перевернуть на бок, чтобы сделать укол.

– Всё будет хорошо, потерпи! — пробормотал он и обернулся.

Увидев молодого человека, стоящего как статуя неподалёку от крыльца, Билл крикнул:

– Джейсон! Помоги мне! Быстрей иди сюда!

Джейсон словно ожил, мигом оторвал взгляд от Роллса и побежал к Биллу. Когда Джейсон приблизился и увидел Эмму, то сразу же растерялся как мальчишка и не знал, что делать.

– Держи её, что стоишь?! — рявкнул Билл.

Спустя некоторое время я услышала, как кто-то зовёт меня, а когда открыла глаза, то увидела Билла. Он тряс меня за плечи. Глаза закатывались от головной боли. Я не могла терпеть и пыталась вырваться из рук Билла, но он позвал ещё кого-то:

– Джейсон! Держи её крепче за руки! – приказал Билл.

Я продолжала выкручиваться, – нет, я не пыталась сбежать, мне всего лишь нужны были мои руки, мне хотелось вцепиться ими в голову и кричать от боли настолько, насколько силы позволяют.

– Джейсон! Держи крепче руки, мне нужно сделать обезболивающее! – сказал Билл.

В это же мгновение я почувствовала, как в руку вонзилась иголка. Билл резко, с усилием начал вводить жидкость, и я чувствовала, как она растекалась по мышце с жалящей болью. Боль от укола постепенно отступила, и я успокоилась. Билл начал постукивать меня по щекам, чтоб я не теряла сознания, но боль отобрала все силы.

– Всё! Сейчас будет легче! — запыхавшись, с облегчением сказал Билл.

Джейсон смотрел на Эмму и не мог поверить в то, что встретил её вновь, да ещё и в этом месте.

– Хватит так таращиться! Тащи её в дом! — возмутился Билл.

Джейсон молча схватил Эмму на руки и понёс к дому. Билл, кряхтя, с трудом поднялся с колен и поковылял за Джейсоном.

Лишь мгновениями я приходила в себя и видела, как Билл шёл, ковыляя позади, а меня кто-то нёс на руках.

Когда Билл и Джейсон приблизились к крыльцу, Роллс мигом открыл дверь. Джейсон вошёл не просто в дом, а на территорию существа, которое всё ещё обладало огромной властью. Роллс с глубокими переживаниями осмотрел Эмму, а затем перевёл взгляд на Джейсона сказав:

– Береги её!

Билл сильно устал от боли и вернулся на кухню за тростью, а затем приблизился к Джейсону, который держал Эмму и ждал дальнейших указаний. Билл молча махнул рукой в сторону лестницы и Джейсон отправился на второй этаж. Билл последовал за Джейсоном, и дойдя до комнаты Эммы, случайно посмотрел на открытую дверь ванной комнаты. Заглянув внутрь и убедившись, что там никого нет, он решил закрыть дверь, но взгляд упал на вещи Эммы и торчащий край грязного лоскута ткани из кармана куртки. Незаметно Билл извлёк тряпку и захлопнул дверь ванной, да ушёл к себе – в зал.

И пока я спала, мне снилось много разных снов, но один длился дольше всех: я стояла в центре огромной поляны, усеянной цветами, и смотрела на чистое голубое небо, встречая закат. На горизонте появились белые облака и светило окрасило их в красный цвет – это было потрясающе красиво, мне так хотелось, чтобы эта красота не заканчивалась. Внезапно на линии горизонта я заметила чью-то фигуру, она медленно двигалась в мою сторону. Моё предчувствие говорило, что нужно бежать! Но я всё так же стояла и не отрывая взгляд, следила за каждым движением незнакомца. Незнакомец остановился в нескольких метрах. Лицо я не могла разглядеть, оно было спрятано под тенью слегка натянутой на лоб шляпы.

– Почему же ты не бежишь? – спросил незнакомец.

– А почему я должна бежать? – в полном смятении спросила.

Но в ответ услышала смех такой силы, что пришлось прикрыть уши ладонями. Погода резко изменилась: обрушился ливень, гром и молния не прекращая, издавали много шума. Незнакомец превратился в настоящее чудовище и громко зарычал. Моё сердце быстро забилось, и я потеряла контроль над дыханием. То глотая воздух, то совсем не дыша, стояла и смотрела в его дикие жёлтые глаза. Когда подул сильный ветер, молния сверкнула и свет упал на чудовище, я не поверила своим глазам – это оказался огромный оборотень-волк. Оскалившись и резко показав когти, он принял позу затаившегося зверя. Ветер вновь резко подул и великолепная белая грива, располагающаяся крестом на спине оборотня, развеялась по ветру.

– Беги! – угрожающе прорычало чудовище.

– Нет! – противилась я.

– Беги! – громко зарычало чудовище и бросилось на меня, словно тень, выпрыгнув из одежды.

Занеся Эмму в комнату и уложив её на кровать, Джейсон отправился на крыльцо, чтобы немного развеяться под ливнем. Он испытывал смешанные чувства и совершенно в них запутался. Сердце продолжало быстро и нервно биться.

Выйдя из зала и заметив стоящего на улице Джейсона, Билл надел утеплённую куртку, обулся в рабочие сапоги Эммы и вышел. Молча они посмотрели друг на друга.

– Что ты здесь делаешь? – возмутился Билл.

Джейсон промолчал. Надышавшись прохладным и влажным воздухом, Джейсон вернулся в комнату Эммы, где не мог найти себе места, он то сидел в кресле, то ходил из угла в угол. Прошлое, связанное с Эммой, ему не давало покоя. Он испытывал жуткое угрызение совести и чувство вины за то, что оставил её тогда, да что там оставил – просто исчез. Эта чёртова вина разъедала его изнутри очень много лет, но не так сильно, как сейчас.

Билл недолго постоял под карнизом крыльца и как только ливень затих, направился в сторону тёмных кустов, что располагались с противоположной стороны от дома.

Душевные терзания Джейсона быстро оборвались от крика Эммы.

Мой крик вырвался и сон тут же исчез. Неожиданно я почувствовала, что меня кто-то держит то за руки, то за плечи, сжимая их до онемения.

– Эмма! Всё хорошо, это всего лишь сон! – говорил кто-то.

Я открыла глаза. Ещё несколько секунд была полная темнота, но вскоре я увидела лицо. Немного успокоившись, я разглядела того, кто держал меня. Передо мной склонившись, стоял молодой парень лет двадцати пяти, темноволосый, сероглазый, рост около ста девяноста сантиметров, одетый в чёрную замшевую куртку и чёрные джинсы. Я смотрела на его лицо и никак не могла вспомнить, отчего мне так знакомы эти глаза и эта лукавая улыбка с ровными и белыми зубами? Его волосы такие мокрые. Капля воды стекла по локону и сорвавшись, упала на мою щёку. От холода мои глаза прищурились и капля стекла по коже. Но резкая боль в руке и ноге заставила меня опомниться и сморщив лоб, я извиваясь, полушепотом сказала:

– Отпусти!

Парень никак не отреагировал на то, что я сказала, потому что призадумался. Но я же не могу терпеть боль до тех пор, пока он отойдёт от комы воспоминаний или фантазий.

– Мне же больно! – рявкнула я, чуть ли не рыдая.

– Прости, просто задумался… Извини! – отскочив как ошпаренный, сказал он.

Я попыталась взяться за руку, но было очень больно и мне пришлось сесть на край кровати и просто любоваться последствиями сильного сжатия. Трепля влажные волосы, парень ходил из угла в угол и поглядывал на меня. Интересно, как долго он может так ходить?

– Может, ты присядешь в кресло?! – намекнула я.

– Да, конечно, с удовольствием! – ответил он и сел в кресло.

Я молча терпела боль и, как обычно, разглядывая трещины в стене, задумалась ни о чём. Как приятно, когда в голове хоть на миг нет никаких мыслей. Боль в руке немного утихла и внезапно мою мысленную тишину нарушили!

– Как твоя рука? Я не сильно сжал? – осторожно спросил парень.

Я медленно подняла взгляд в его сторону и ничего не ответила. Думала, он поймёт моё молчание, как нежелание разговаривать с кем-либо, но он продолжил.

– Я Джейсон! – улыбнувшись, сказал он.

– А со мной ты уже знаком! – саркастично улыбнувшись, сказала я.

– Неужели ты не помнишь меня? – поинтересовался он.

Я закрыла глаза от ноющей боли в ноге и тяжело вздохнув, посмотрела на пол. Мне тоже было интересно, почему я его не помню. Но он меня помнит, значит, отсюда можно сделать вывод, что и я его тоже знаю. Помню лишь одного друга детства, я его всё время звала Джей и ему это не нравилось. А этот совсем не похож на него. Бросив абсолютно безразличный взгляд на Джейсона, я сказала:

– Нет! Что-то не припоминаю тебя!

Джейсон усмехнулся и посмотрел в сторону окна. Лукавая улыбка тут же исчезла и сморщив лоб, он перевёл взгляд на меня. Да что же в его взгляде такого?

– А помнишь однажды ты съехала с горы на велосипеде, а я выбежал к тебе навстречу с криками: «Обрыв за поворотом!»? – спросил Джейсон.

Я быстро перекрутила в памяти всё детство и действительно, был такой случай. Но это был не просто обрыв…

– Пятьсот метровый обрыв! – сказала я.

– Теперь вспоминаешь? – с пристальным взглядом спросил он.

Я вновь прокрутила всё, пытаясь вспомнить подробности того дня. Мы слишком часто переезжали. Жили мы в горной местности. Помню, что это был солнечный день и я решила забраться на крутой склон. Просматривая всю карту, я изучала дорогу и хотела убедиться в том, что она без обрывов, но никаких предупреждающих пометок не увидела. Возможно, карта была старая и дорога со временем обвалилась. Я схватила велосипед и поехала к горе. Меня перехватил Джей, он выбежал на встречу и стал уговаривать меня взять его с собой. Я согласилась. Он тоже взял свой велосипед, и мы поехали. Добравшись до склона, я долго смотрела на извилистую дорогу, которая скрывалась за поворотом.

– Ты точно хочешь прокатиться? – спросил Джей.

– Конечно, для чего тогда я приехала сюда? – ответила.

Предчувствие молчало и меня это смутило, но я привыкла ему доверять. Проверяя тормоза, мне хотелось убедиться в том, что тросы исправны.

– Я буду ждать тебя внизу! – сказал Джей, слезая с велосипеда.

Я ничего не ответила, лишь смотрела на поворот и что-то, в нём было не так. Джей не успел скрыться за поворотом, как я оттолкнувшись, поехала со склона. И тут предчувствие забило тревогу. Джей выбежал навстречу, размахивая руками и крича:

– Стой, там обрыв! Там нет дороги!

Я вначале не могла понять, что он кричит, но через секунду ударила по тормозам. О, нет!

– Тормози! – кричал Джей.

– Не могу, трос порвался! – крикнула я.

Я пыталась тормозить ногами, но грунт оказался слишком рыхлым и велосипед начал набирать скорость. Я уже была близка к повороту и решила резко развернуть руль велосипеда. Свалившись на бок, я сильно ударилась рукой об камни и с велосипедом покатилась вниз. Джей побежал за мной.

– На повороте! Хватай меня за руку! – кричал он и бежал к валунам.

Я пыталась ухватиться руками за камни, но они срывались и катились за мной. Вот он – роковой обрыв! Джей добежал до поворота и упираясь в валуны, протянул руку.

– Сейчас! Хватай! – крикнул он.

Я развернулась лицом к Джею и ухватила его за руку. Велосипед прокатился ещё несколько метров и сорвался в пропасть. Я прокрутила лицо Джея и посмотрела на Джейсона. Что же получается? Джей и Джейсон – это один и тот же человек? Но Джей был светлее и глаза голубые, а не серые! Но можно проверить. Развернувшись к нему, я положила ногу на ногу и спросила:

– Докажи мне, что ты именно тот Джей, которого я помню.

Джейсон громко усмехнулся.

– Ты думаешь, я забыл?

– Не знаю, твоя голова – это твоя голова, мне не дано знать, что там! – ответила я и отвела взгляд на дверь.

– Вот твоё доказательство! – сказал Джейсон, вытянув что-то из кармана куртки и бросив.

Поймав вещицу, я присмотрелась. Не может быть! Я видела такую же! Разложив цепочку Джея на кровати, я достала свою из кармана штанов, которую нашла. Сложив кулоны рядом, мой взгляд застыл над образовавшейся фигурой в виде лапы зверя. Я легко улыбнулась и бросила цепочку Джейсону. Он ловко её поймал. И всё дело в том, что я не помню этой цепочки, я не помню ничего, мне будто стёрли память.

– Мне пора! – сказал он, направляясь к двери.

Я ничего не ответила и даже не посмотрела на то, как он ушёл. Дверь хлопнула, и я осталась одна. Я и Джейсон, пожалуй, когда-то были самыми лучшими друзьями. И когда мне исполнилось десять лет, он взял с меня слово о том, что мы навсегда останемся друзьями. Но спустя некоторое время Джейсон пришёл и сказал:

– Я уезжаю и не знаю, будем ли мы видеться.

– Мне жаль… – ответила я.

Тогда ему было 15 лет, а мне 10. И спустя долгое время он объявился, как ни в чём не бывало, – всё-таки здесь что-то не так. Я медленно привстала с кровати и решила проверить ноутбук. Слегка приоткрыв дверь шкафа, мой взгляд тут же нырнул внутрь: ноутбук лежал на прежнем месте. Я отключила его от питания и направилась к креслу. Ну что же, а сейчас мы выясним, может, в этом старом доме есть интернет? Ну вот спустя несколько секунд страничка поисковика открылась. А меня уверяли, что в доме нет связи, электричества и розеток. Пожалуй, первое, что меня интересует – это место, где я нахожусь; второе, что это за место и третье, почему оно безлюдное? Итак! Навигационная система показывает моё местонахождение в когда-то существовавшем городке Стрэнжвилл. Что же пришло время выяснить всё про этот заброшенный городок. Я впечатала название города и поисковик выдал множество ссылок на сайты фирм и магазинов оккультизма. Долгое время я смотрела с немым восторгом на количество совпадений, связанных с названием – их оказалось больше пяти тысяч.

– Ну, тогда начнём! – глубоко вздохнув, с унынием сказала я.

Нажав на первую страницу, я попала на сайт парка развлечений для маленьких детей. И так страница за страницей: сплошные парки, развлекательные центры, страховые и агентства по недвижимости и т. д.

Спустя четыре часа я дошла до двадцать пятой страницы и в самом конце, увидела заголовок: «Десятки нераскрытых убийств жителей города Стрэнжвилл». Когда нажала на заголовок, меня перебросило на сайт какой-то старой газеты со странным названием «Грин Таймс Ньюс». Ну, а вот и наша статья: «В октябре прошлого года была зверски убита семья Брук». Не успела я дочитать первый абзац, как появились четыре фотографии. Я открыла первое фото, оно принадлежало Маргарет Брук, женщине тридцати пяти лет. Её тело было разорвано на части. Руку и ногу нашли в нескольких метрах от дома, а обезглавленное тело вытащили из подвала. Я прикрыла рот рукой, чтоб меня не стошнило. Второе фото принадлежало маленькому мальчику двенадцати лет, – Ричарду Бруку. Ребёнок застрял между лестницей с оторванным по пояс туловищем. Его внутренности свисали с краев ступеней, а эксперты собирали их. Я закрыла глаза, когда увидела третье фото, принадлежавшее Элизабет Брук, девушке восемнадцати лет: на белой простыне лежала только половина грудной клетки и нога, оторванная до бедра. Самого Алана Брука обнаружили через четыре дня в двадцати километрах от дома в лесу.

Что-то после этих фотографий мне не очень-то хочется продолжать читать статью. Несколько минут я просидела перед экраном с закрытыми глазами. Затем переместилась вниз страницы и увидела дату выпуска статьи: 10 октября 1913 года.

– 1913?! – от удивления мой голос вырвался, – так это архив, что ли? – разглядывая сайт, я задалась вопросом.

В то время ещё не было интернета! Интересно, когда создали этот сайт и кто? Я собралась духом и вернулась к продолжению статьи: «Молодой корреспондент Кристофер Ли взял интервью у шерифа Джона Лоукена:

– Как вы думаете, кто мог такое сотворить с семьёй Брук?

– Пока мы ведём расследование и точно не можем ответить на ваш вопрос.

– Но ведь по мёртвым телам видно, что это сделал не человек!

– Извините, но на все вопросы ответы вы услышите после завершения расследования!».

Ниже я увидела личные записи Кристофера Ли: «Все слова, сказанные шерифом Лоукеном были откровенной ложью – они знали, кто стоял за этим убийством и это был не человек. Через месяц я пришёл за интервью к шерифу Лоукену от газеты и мне сказали, что он больше не ведёт дело об убийстве семьи Брук. Шериф уволился по собственному желанию, а расследование приостановили из-за нехватки вещественных доказательств. Тогда я сам решил продолжать изучать таинственную смерть семьи Брук. Я потратил полгода, чтоб прийти к окончательному результату этого расследования. И оказавшись в тупике, решил снова вернуться к дому Брук и поискать что-нибудь ещё… Что-нибудь такое, что привело бы меня к истине. Подъехав к дому, я осмотрел его и обнаружил на наружной деревянной обивке глубокие царапины, похожие на кошачьи, но очень больших размеров. Приложив линейку к следу, я просто был шокирован: ширина одного когтя составляла пять сантиметров. Тогда какого же размера это животное? После я вернулся домой и перерыл все справочники по анатомии больших кошек, но совпадений никаких не обнаружил. Снова тупик. 5 марта, утром, вновь поехал к дому Брук. Подъезжая, увидел, как он полыхает огнём и его никто не пытается потушить. Кто-то уничтожает доказательства существования неизвестного зверя. По приезде домой, я обнаружил, что парадная дверь моей квартиры распахнута. Я влетел как сумасшедший в квартиру и увидел, что в корзине горит куча бумаг и фотографий, связанных с расследованием. Я знал, что рано или поздно с пути уберут и меня, но решил не сдаваться и продолжить расследование…».

На этом статья закончилась. Я стала рассматривать внимательнее сайт и увидела новый выпуск газеты, который вышел 17 марта 1914 года. «Убит сорокалетний корреспондент газеты «Грин Таймс Ньюс». Сегодня утром, шериф Оуэн объявил о внезапной кончине корреспондента газеты «Грин Таймс Ньюс» Кристофера Ли.

– Как был убит Ли? – спрашивали корреспонденты.

– Кристофер Ли был убит контрольным выстрелом в голову, ― ответил шериф.

– Вы уже нашли убийцу? Вы знаете кто это сотворил?

– Убийца пока что не обнаружен, но мы будем продолжать поиски.

– Кристофер Ли занимался серьёзным делом, он расследовал убийство семьи Брук. Вам не показалось странной смерть Ли? Может ли это как-то быть связанно?

– Извините, но на остальные вопросы я отвечать не намерен».

Чуть ниже, я увидела ещё одиннадцать подзаголовков с фамилиями семей, которые были так же зверски убиты и в конце каждой фамилии была приписка: «Расследование приостановлено». Я решила ещё немного задержаться на этом сайте и рассмотреть прочие разделы.

Преодолев заросли вечнозелёного кустарника, Билл резко остановился от смердящего запаха, который разносился повсюду слабым ветерком. Прислушавшись к глухой тишине, Билл посмотрел в сторону небольшого ствола дерева и слегка разглядел в потёмках полуразложившееся тело какого-то крупного зверя. Тихо приблизившись к трупу, он походил возле кустов, а в конце подбросил грязный лоскут ткани. Исполнив лишь часть задуманного, Билл быстрым шагом отправился в чащу и растворился в темноте.

Возвращаясь с прогулки уже совершенно другой дорогой и подходя к дому, Билл заметил лёгкий свет в окне комнаты Эммы и направился к ней.

Тем временем Джейсон сидел под вековым дубом в состоянии глубоких размышлений, как вдруг, заметил Билла, вошедшего в дом, чему в общем-то не был удивлён.

Внезапно я услышала тихий скрип двери и как кто-то поднимается по лестнице. Резко соскочив с кресла и отключая ноутбук на ходу, я помчалась к шкафу. И только открыла его, как в дверь постучали:

– Эмма! Можно войти? – спросил Билл.

– Секунду! Я оденусь! – крикнула и положила ноутбук в шкаф, закидав его вещами на всякий случай.

– Входи!

Дверь распахнулась, и Билл вошёл в комнату с недовольным видом.

– Эмма, ты смотрела на часы?! Почему ты ещё не спишь? – повысив тон, спросил он.

Мне не понравилось, как Билл на меня давил.

– В твоей комнате горел свет!

– Это фонарик! Я не могу без света искать вещи. Я не зверь, – возмутилась.

– И что же ты искала? – поинтересовался Билл.

Я улыбнулась и в голове сразу закрутилось много разных мыслей. Подыграю-ка ему. Медленно я подошла к шкафу и загадочно открыла ящик.

– Вот это! – схватив бюстгальтер красного цвета, сказала я.

Билл, похоже, застеснялся и покинул мою комнату. Я бросила бюстгальтер в ящик и посмотрела в окно: сегодня полная луна, значит, можно окно не прикрывать шторами. Вынув всё из основного отделения шкафа и разложив вещи на матраце, я достала из-под кровати декоративную стенку и поставила её на место, да разместила вешалки-плечики с вещами. Ноутбук и зарядное устройство я положила между чемоданами и закрыла дверцы. Развалившись на кровати, я любовалась луной, – как же люблю этот холодный свет, он так успокаивает. Закрыв глаза, я даже не заметила, как заснула.

Заметив, как внезапно свет в комнате Эммы погас, Джейсон насторожился. Спустя некоторое время Джей вошёл в дом и в полной темноте поднялся в комнату Эммилии. Он загадочным взглядом осмотрел её, убедившись в том, что Эмма крепко спит и решил с осторожностью проверить все вещи. Приблизившись к шкафу, Джей приоткрыл двери и увидев ноутбук, тут же его забрал и ушёл.

Скрывшись в тёмном гараже Джейсон забрался в трейлер и прикрыл дверь. Присев на диванчик, он открыл ноутбук и принялся просматривать все папки, в которых ничего не смог обнаружить, кроме изображений автомобилей, чертежей и прочих материалов по автомеханике. Но вскоре Джей обнаружил информацию в браузере о последних просмотренных страницах. Изучив всё, он тяжело вздохнул и захлопнул крышку ноутбука.

Проснулась я поздним утром от шума, который возник в комнате. Мой оступенелый и сонный взгляд просто застыл над Биллом, который рылся в шкафу, выбрасывая все мои вещи.

– Что ты там ищешь? – спросила я.

Билл ничего не ответил и продолжал рыться в комоде: перебирая ящик за ящиком, он выбрасывал аккуратно сложенные вещи. Главное, чтобы он не обнаружил ноутбук. Закончив с комодом, Билл взялся за основной шкаф. Когда он открыл дверь, я сморщила лицо и закрыла глаза.

– Билл, какого чёрта ты творишь? – возмутилась я в недоумении.

Он перерыл весь основной отдел шкафа, но так ничего и не нашёл, отчего я была в полном шоке, – там должен был лежать мой ноутбук! Закончив бессмысленные поиски, Билл подошёл ко мне и сурово посмотрел в глаза, сказав:

– Я буду следить за тобой! Эмма! – и ушёл, ковыляя.

– Не имеешь права! Но всё же попробуй! – с дерзостью я бросила ему в спину.

Медленно собирая вещи с унылым видом, я думала о том, где же ноутбук, за который отдала кучу денег? Кто-то вошёл в комнату, но я не стала обращать внимания и продолжала собирать вещи, как вдруг, до руки кто-то коснулся, отчего мой взгляд медленно поднялся – это оказался Джейсон. Как и всегда, он поприветствовала меня своей лукавой улыбкой.

– Ты что-то хотел? – спросила я.

– Нет! Пришёл кое-что вернуть! – сказал он и нахально улыбнулся.

Я навалилась на комод бедром и задвинула ящик. Хлопнув ладонью по двери шкафа, отчего та закрылась, я бросила суровый взгляд на Джейсона. Его улыбка в этот же миг исчезла.

– Перестань заигрывать со мной! ― сурово сказала я.

– Я просто зашёл отдать ноутбук! – сказал Джей и пробежался взглядом по моему лицу, да вытащив из-под куртки ноутбук, положил его на кровать.

Я проследила за его движениями, а затем отвернулась к окну и посмотрела на надвигающиеся тучи.

– Значит, теперь ты всё знаешь, – предположил он, присев в кресло.

Я усмехнулась. Как всё в моей жизни запутано и глупо! Всё время ищу ответы на вопросы, на которые нельзя найти ответов, и каждый раз хожу по кругу, потому что зашла в тупик.

– Если бы ты залез в мой мозг и подключился к извилинам, то свихнулся, от количества вопросов и загадок, путаниц на которые нет ни одного ответа! – с обидой, задумчиво сказала я.

Джейсон недолго сидел в кресле, скрестив руки на груди, да наблюдая за Эммой. Когда я развернулась, чтобы посмотреть на него, Джей уже стоял рядом.

– Меньше знаешь – дольше живёшь и крепче спишь! – сказал шёпотом он.

– Когда я не знаю, то плохо сплю! – огрызнулась я и слегка оттолкнула его рукой.

Достав из шкафа чистую утеплённую куртку, я направилась к двери.

– Куда ты собралась? – спросил он.

– Подальше от тебя! – злобно ответила я, – от всех.

– А ты всё та же, ни капли не изменилась, – сказал он.

В ответ я медленно перевела взгляд на Джейсона.

– Ты ничего обо мне не знаешь… – предупреждающе сказала я.

Джей вздрогнул и попятился назад. Видимо, со мной действительно что-то не так. И почему-то я это чувствую. Я вышла из комнаты, громко хлопнув дверью и спускаясь по лестнице, наткнулась на Билла с Роллсом, они стояли возле секретной двери.

– Эмма! Куда ты? – взволнованно спросил Роллс.

– Пойду прогуляюсь! – резко ответила я.

Остолбенев, Билл и Роллс посмотрели на меня, как на сумасшедшую. Я вышла на улицу, хлопнув дверью и взглянула на часы – 17:00. Посмотрев в небо, я заметила мелкие капельки, которые, как сахарный песок, падали. Накинув капюшон и сунув руки в карманы куртки, я решила осмотреть небольшой тёмный городок, да проветриться.

Джейсон тяжело вздохнул, проводив Эмму взглядом из окна, да вышел в коридор. Прыгнув, он толкнул рукой крышку люка, ведущего на чердак, да забрался.

Медленно шагая по дорогам, я любовалась старыми, развалившимися домами, отключёнными фонарями и случайно обнаружила небольшой сквер и крышу, которая виднелась среди высоких деревьев.

Пробравшись через мокрые кусты, я наступила ногой на что-то, и раздался хруст, а когда опустила взгляд, то увидела детскую игрушку – обычная керамическая балерина со сломанной ногой. Странно то, что это практически дикое место и, по идее, должны петь птицы, но за всё время пребывания здесь, я ни разу не услышала этого пения. В очередной раз я посмотрела на часы и удивилась – они остановились. Время не властно над этим сквером? Я решила прибавить шагу и пройти в сторону виднеющейся крыши, и за всё время, пока шла, мне казалось, что за мной кто-то следит. И всё же птицы затихли непросто так, здесь кто-то есть!

Когда я дошла до места, то увидела развалившийся, стеклянный дом, а крыша виднелась, потому что ветви высоких деревьев подняли её. Любуясь густым лесом, мой взгляд случайно застыл над скамейкой с карнизом, отчего захотелось немного посидеть. Медленно шагая от усталости, я добралась до скамейки и провела пальцами по окрашенным брусьям. Не так уж и грязно. Присев и навалившись на спинку, я продолжила любоваться природой и большими хлопьями снега.

Вскоре утомившись от бездельного сидения, я собралась уходить, как вдруг, в темноте среди деревьев, заметила непонятный алый блеск, а когда пригляделась, то увидела чью-то промелькнувшую тёмную фигуру. Моё сердце взволнованно забилось. Мне почудилось, что эта фигура – не человеческая. Где-то я уже видела всё это, но где? Вспомнила! Мне же снился сон про незнакомца… И мысли оборвались, когда вспомнила конец сна.

Сорвавшись с места, я быстро пошла по прежнему маршруту. Через каждые пять метров, я оборачивалась и смотрела на то, как загадочная фигура некоего существа преследует меня в темноте. Прибавив ещё немного шагу и вновь обернувшись, я никого не увидела. Я почти дошла до кустов, как вдруг, осознала, что это ловушка. Резко остановившись, посмотрела в темноту кустов сквозь ветки и разглядела нечто. Оно стояло среди огромных зарослей и смотрело на меня огненно-жёлтыми глазами, а телосложение не было похожим на человеческое. От столь необычной встречи, меня будто парализовал страх, я ничего не могла сделать. Зачем-то загадочное существо приняло позу притаившегося зверя, не спуская с меня глаз. Почувствовав, как моё тело немного обмякло, я дрогнула плечами, отчего существо оскалило клыки, размер которых превысил тигриные в 3 раза, а затем показало огромные, мощные когти, на которые упал лунный свет. Мой ошарашенный взгляд поднялся: снег прекратился и сквозь рассеявшиеся тучи выглянула луна. Спустя доли секунды первое, что пришло в голову: нужно срочно бежать! Но куда? Я медленно попятилась назад, продолжая смотреть в глаза загадочному существу, вслушиваясь в его рычание, а затем резко развернулась и побежала изо всех сил к развалившемуся стеклянному дому. Неизвестный зверь ринулся вслед за мной, издавая страшное, громкое и голодное рычание. Его огромные когти царапали асфальт словно лезвия и это заставляло меня бежать ещё быстрее. И словно пуля, я влетела в небольшую щель развалившегося дома. Оглядываясь, и наблюдая за тем, как огромные когтистые лапы пытаются прорваться и ухватить меня, я добралась до опорного, металлического ригеля и решила немного переждать несмотря на то, что чувство безопасности полностью отсутствовало. Сквозь толстое стекло со страхом в груди я наблюдала за зверем. Он не мог добраться до меня и оскалив клыки, смотрел на мою размытую тень и громко вдыхал мой запах, а выдыхая переходил на хриплые стоны. Обнюхав каждую щель, он резко поднялся на задние лапы и зарычал так громко, что стёкла задребезжали. От невыносимого звона и рычания я закрыла уши и продолжила смотреть на зверя. Внезапно он оттолкнулся задними лапами от земли и запрыгнул на дерево. Карабкаясь по стволу быстрее леопарда и задевая каждую ветвь своим сильным телом, он вскоре добрался до верхушки дерева и начал его раскачивать. Вот чёрт! Там же крыша! Я как могла, быстро выбиралась из-под завалов в сторону выхода. Мне осталось совсем немного, как вдруг, раздался грохот. Я свалилась на землю, и на меня посыпалась гора осколков стекла. От внезапно возникшей резкой боли в ноге, мой громкий крик вырвался! А спустя секунды шум прекратился. Осмотревшись вокруг, я немного отошла от шока, но всё ещё чувствовала режущую боль в ноге. Обернувшись, я увидела то, что и ожидала ― огромный осколок стекла вонзился в икроножную мышцу. Я расстегнула замок куртки и с помощью небольшого осколка стекла, отрезала длинный кусок ткани от футболки. Слегка приподнявшись, я присогнула ногу и рассмотрела положение осколка. Крепко сжав его в ладони, я медленно начала извлекать. Боль была невыносимой, будто острым лезвием резали мышцы. От напряжения моё лицо покраснело и каждый сосуд пульсировал. Меня трясло от боли. Наконец-то, вытащив осколок и прикрыв рот рукой, я закричала от невыносимой боли. Крепко перетягивая рану лоскутом, я прислушивалась к невероятной тишине и дрожала от напряжения, страха и боли. Ну и где же ты, монстр зубастый? Оставив в покое рану, я от облегчения свалилась на холодную землю и вдребезги разбитое стекло; руки тряслись, а от невыносимой боли и холода бросало в дрожь. Ощущая странную боль в губах, я схватила трясущейся рукой небольшой кусок стекла и посмотрела на отражение. От боли я прокусила губы и кровь слегка выделялась из ран. Выронив стекло от усталости, моя рука упала на холодную и сухую землю. Кажется, я нашла ответ на вопрос: почему город опустел? От таких чудовищ, люди будут готовы сбежать с Земного шара любым способом перед тем, как их всех попытаются сожрать. Холод постепенно пробирал тело до костей и сквозь боль я поползла к выходу. Но от большой кровопотери удалось добраться лишь до света, который проник через небольшую щель и вновь темнота окружила меня.

Загадочный зверь ещё некоторое время сидел на верхушке дерева, а затем немного приспустился. Он прислушивался и принюхивался к своей жертве. Жертва не подавала признаков жизни. Спрыгнув на мокрую землю, зверь приблизился к завалам и поняв, что достать тело будет сложно из-за острых осколков, он прыгнул в сторону кустов и скрылся во тьме. Зверю нужно было срочно утолить голод.

– Здесь кто-нибудь есть? – я оглядывалась по сторонам и кричала.

Но никто не отвечал. Внезапно издалека раздался женский голос. Я отправилась на поиски того, кто кричал и увидела свет. Может, это обман? Снова ловушка? Я остановилась и посмотрела на яркий свет, прикрывая глаза ладонью, как вдруг, кто-то вышел. Неужели снова чудовище? Но нет, – это оказалась женщина, в белом плаще, высокая, светловолосая, она шла ко мне с улыбкой. Остановившись, она ласковым голосом сказала:

– Не смей сдаваться! Эммилия.

Я не могла понять, о чём она говорит. Продолжая смотреть на женщину, мне почему-то показалось её лицо очень знакомым.

– Кто ты?

В ответ она тихо засмеялась. Этот смех мог принадлежать только одному человеку – моей матери, но эта женщина не похожа на неё.

– Неужели ты не узнаёшь меня, Эммилия? – спросила она.

Я присматривалась к ней, но не могла найти ничего общего из воспоминаний, связанных с этой женщиной.

– Нет! Я не знаю вас!

По её бледной щеке прокатилась слеза.

– Однажды настанет день, Эммилия, когда мы сможем быть вместе! Главное, не сдавайся! – сказала она и растворилась в воздухе.

Я побежала к свету и в следующий миг почувствовав холод, прикоснулась ладонью к лицу, но ничего не ощутила. Продолжая бежать, я надеялась отыскать выход, – и вот он!

Тем временем Билл сидел напротив камина в своём кресле и смотрел на огонь с безразличием. Его терзали смутные мысли и сомнения. Ему порядком надоело присутствие Эммилии в доме.

– Чертовка. Хоть бы её кто-нибудь сожрал, — проворчал Билл.

Роллс не мог найти покоя и обеспокоенно катался из угла в угол по коридору на первом этаже, посматривая в окно. Он чувствовал, что с Эммилией что-то стряслось.

– Неужели так сложно было объяснить этой чертовке правила поведения на чужой территории? — недоумевал Билл, — зачем он вообще её сюда притащил?

Очнувшись, я осторожно осмотрелась по сторонам и перевела взгляд на ногу. Взявшись за окровавленную повязку ладонью и не почувствовав боли, я принялась разматывать ткань, слой за слоем, а когда увидела кожу, то не смогла поверить своим глазам, – раны уже никакой не было и даже как такового рубца не осталось. Да что же это такое? Нужно выбираться отсюда как можно быстрее, пока Билл не начал беспокоиться хотя, скорее всего, они уже ищут меня. Интересно, а что имел в виду Билл, сказав: «Я буду следить за тобой».

Пробираясь через завалы и сломанные ветви деревьев, я добралась до небольшой щели, сквозь которую падал свет и резко ударила ногами по огромному осколку. Стекло тут же разбилось, и я выбралась наружу. Куда пропал зверь? Может, поджидает меня где-нибудь в кустах или сидя на дереве? Удивительно, но уже приближается рассвет. Что же нужно как-то выбираться из этого мистического парка.

Я вновь помчалась по прежнему маршруту. Разбежавшись изо всех сил, я прыгнула в высокие и тёмные кусты, а через секунду вылетев на дорогу, заметила, как на руке что-то болтается. На бегу разглядывая большой медальон, размер которого оказался больше ладони, я узнала кому он принадлежит.

– Не может быть… – удивлённо сказала я.

Загадочный и не насытившийся зверь, примостившись в тёмных кустах, лениво вылизывал длинным, шершавым языком окровавленные лапы, как вдруг, за кустами что-то промелькнуло. Заметив какое-то движение, зверь мигом вскочил на лапы и выпрыгнул из кустов, посмотрев в сторону быстро удаляющегося шума.

От ударов холодных, мокрых веток и листьев, мне стало холодно, но я продолжала бежать, – бежать так быстро, насколько это было возможно. Надо сказать, что настолько быстро бежать можно только от страха. Моё испуганное дыхание было резким и частым, отчего ощущение холода на мгновение отступило.

Добежав до поворота, я вновь услышала тот самый невыносимо жуткий рёв и скрежет когтей по асфальту. Ну вот и началось! Я прибавила скорости и оглянувшись назад увидела это чудовище. Оно бежало вслед за мной, издавая дикий рёв и скаля огромные клыки. Я, наконец-то, разглядела его: рост около трёх метров, мускулистое телосложение, шерсть серая, средней длинны, глаза жёлтые, с вытянутым чёрным зрачком, огромные когти и кривые белые клыки – настоящий оборотень-волк! И, что сильней всего захватило мой взгляд, так это его густая, белая грива, которая развеивалась от движений. Я бежала от страха так быстро, что деревья и столбы мелькали, словно кадры в быстрой прокрутке, а спустя несколько сотен метров, наконец-то, показался наш дом. Увидев своё убежище, я чуть не разрыдалась в истерике и в страхе. Чувство спасения вспыхнуло в груди огнём.

До самого рассвета отец ждал Эммилию, он устал нервничать, да решил немного отдохнуть и направился в сторону зала. Роллс успел только приоткрыть дверь, и неожиданно, услышал непонятный шум снаружи, а затем голос Эммы.

Добежав до крыльца, я налетела на дверь всем телом с ярым криком и вышибла её из петель. Дверь под моим весом пролетела некоторое расстояние и ударилась об перила лестницы. Свалившись на пол, моё тело перевернулось несколько раз и врезалось в стену. Пыль разлетелась повсюду. От сильного удара и стресса в глазах всё помутнело. Я лежала и смотрела на выход в ожидании оборотня, который вот-вот, да ворвётся в дом и разорвёт меня на клочки, но пролежав всего минуту, увидела, как Роллс подъехал ко мне и потеребив за руку, спросил:

– В чём дело, Эмма? Что происходит? Почему ты вышибла дверь?

Я так устала, мне просто хотелось отдохнуть, а не отвечать на вопросы. Роллс осмотрел мою одежду – всё было рваное.

– Эмма?! Ты слышишь меня? – кричал Роллс, – что с ногой? Эмма!

Я лишь подняла взгляд и хотела сказать, что теперь со мной всё хорошо, но от невыносимой усталости потеряла сознание.

В последнее время Билл очень часто погружался в глубокий сон, из которого порой было сложно выйти. Внезапно очнувшись непонятно от чего, Билл услышал вопли Роллса и помчался с потерянным взглядом в коридор. Увидев лежащую на полу дверь и пыхтящего Роллса, который пытался поднять с полу свою дочь в изорванной одежде, Билл быстро поднял дверь и поставил её, оперев на стену. Заметив, как среди кустов промелькнул образ загадочного зверя, Билл состроил озлобленное лицо и закатил глаза. До него дошло, почему сломана дверь и изорвана одежда Эммы. Поняв, что Роллс ничем ей не поможет, Билл оторвал руки брата от Эммы и откатил его коляску в сторону, а затем подхватил под руку бессознательную племянницу, приподнял её тело и утащил Эмму в комнату, да положил на кровать. Взглянув на состояние Эммы, Билл решил не будить её сейчас и отправился на 1 этаж, чтобы установить дверь на место. Роллс внимательно проследил за Биллом и ждал комментариев по поводу происходящего. С недовольством на лице, Билл прошёл на кухню, достал новые дверные петли из ящика и отвёртку, да вернулся к входу.

– Я предупреждал, что невозможно скрывать всё! — возмущённо пробормотал Билл, прикручивая петли.

– Неужели нет способа остановить всё, — разочарованно и задумчиво сказал Роллс.

Билл с недоумением посмотрел на Роллса и тяжело вздохнув, продолжил устанавливать дверь на прежнее место.

– Роллс, я тебя прошу, поговори с ней о наших законах, — намекнул Билли, — она же не понимает, что есть границы, которые нельзя пересекать, и о том, что даже охотники представляют угрозу!

Роллс молча слушал Билла и следил за его действиями.

– Ты уже сказал ей о том, что отныне она не сможет пересекать границу, там, где живёт человек? — гневался Билл.

– Я ничего ей не говорил… Никогда.

– А зачем ты её сюда притащил? Чтобы у нас были проблемы?

– А что же ты не пришёл за мной? — возмущённо сказал Роллс, — ты же должен был это сделать! Но прошло несколько десятков лет, она уже выросла, я постарел! А тебя всё нет!

– Ты прекрасно знаешь, почему я не пришёл! — размахивая отвёрткой перед Роллсом, сказал Билл, — ты прекрасно знаешь!

– Я не понимаю, почему ты паникуешь и злишься, ведь всё под контролем!

– Под каким контролем? Роллс! Оглянись вокруг, этот лес кишит тварями! Контроль над популяцией был потерян ещё много лет назад! Всё, маячки закончились.

Роллс ошарашенно смотрел на Билла.

– Почему ты не сказал? Я думал, что у тебя всё под контролем, что ты исполняешь мои указания. Билли? Ты хочешь сказать, что те данные, что я вижу — ложь?

– Не ложь, а лишь действительность на 50%. Общая популяция уже превысила 1 миллион особей! Не нужно было отходить от дела! — упрекнул он под конец.

– Нет ничего вечного, — выдал Роллс.

– Ой, давай без философии! — предвзято фыркнул Билл, — в данной ситуации она бесполезна!

Закончив с установкой, Билл недовольно захлопнул входную дверь и убрав инструменты в ящик, отправился к Эмме.

Спустя некоторое время я пришла в себя от сильного удара по щеке и приоткрыв глаза, увидела перед собой Билла.

– Эмма! Ты меня слышишь? – спросил он.

Я тяжело дышала и поглядев на Билла, перевернулась на бок. Всё тело болело.

– Я ещё жива? Или меня сожрало то чудовище, которое в реальности оказалось ещё страшнее, чем в моих снах?

– Эмма, о чём ты говоришь? Какое ещё чудовище? – удивлённо спросил Билл, присев на край кровати.

– Да ладно тебе притворяться, я всё знаю и видела того, кто безжалостно уничтожил жителей! – сказала почти шёпотом.

Билл состроил недоверчивый взгляд. Но больше всего меня интересует одно странное явление… Упираясь руками в матрац, я села.

– А ты случайно не знаешь, по какой причине я научилась так быстро бегать?

Билл удручённо посмотрел на меня и отвёл взгляд в сторону зеркала. Интересно, что он ответит? И как объяснит всё это?

– Ах да! У меня есть ещё один вопрос! Мне воткнулся в ногу огромный осколок стекла, поначалу была страшная боль, но потом, рана затянулась и шрама даже не осталось! Ты можешь объяснить, что это было? – требовала я.

Билл по-прежнему сидел на краю кровати и молча смотрел в окно.

– Может, тебе показалось? – спросил он.

– Билл, я не принимаю наркотики! Вы можете скрывать от меня правду, но всё тайное рано или поздно становится явным! – предупредила я.

Билл слегка вздрогнул плечами и посмотрел на меня.

– А может, это ты пытался меня убить? – заподозрила я.

– Ты что с ума сошла? Ты что такое говоришь? – возмутился Билл.

– А что такого? Ты роешься в ящиках, что-то ищешь постоянно, а потом говоришь, что будешь следить за мной! – с подозрением сказала я.

– Я просто волнуюсь за тебя! – ответил Билл и снова посмотрел в окно.

– Если это не ты, тогда кто?! Кто этот урод, что чуть не порвал меня на части? – злобно спросила я.

– Время придёт, и ты всё узнаешь, поверь! – сказал Билл, направляясь к двери.

– Я такая же, как и то чудовище? Ответь, – сомнительно спросила я.

– Нет, ты другая! – ответил он и вышел.

Отлично! Просто чудесно – другая и кто же, если не секрет? Обхватив голову руками, я пыталась ни о чём не думать, но в голове закрутилось много разных мыслей, которые начали сводить с ума. Внезапно дверь приоткрылась, и Билл сказал:

– Впредь на улицу выходи до 21:00! – и закрыл дверь.

Я усмехнулась. Отлично, просто замечательно, а интересно, что можно успеть сделать в гараже до 21:00? Что же это за игра такая или война, которую от меня скрывают? У меня не было сил встать и я продолжила дремать до самой ночи.

Устав от боли в спине, я подошла к окну и посмотрела на дорогу – никого нет. Вновь туман появился над невидимым болотом, а яркая половинка луны засветилась, словно лампа на холодном, чёрном небосклоне; звёзды сегодня необыкновенно красивые и яркие. Я подвинула кресло ближе к окну и уселась поудобнее. Молча разглядывая звёзды, я услышала, как в комнату кто-то вошёл. Взглянув на отражение в оконном стекле, я разглядела Джейсона. Интересно, что ему нужно в столь поздний час? Не успел он дойти до кровати, как я спросила:

– Чего тебе нужно?

– Думал, что ты спишь и не хотел тебя будить! – ответил Джей.

– И часто ты вот так ко мне приходишь? – поинтересовалась я, продолжая смотреть на звёзды.

– Нет! – взволнованно ответил он.

Вцепившись руками в подлокотники кресла, я развернулась и Джейсон увидел разорванную, окровавленную штанину, отчего его взгляд стал стеклянным.

– Что случилось? – взволновавшись не на шутку, спросил он.

– Ничего! Билл считает, что мне показалось всё! Наверное, думает, что я наркоманка… – сказала я и саркастично улыбнулась.

– Болит? – спросил Джей.

– Нет! Ты, кажется, не понял о чём я! – загадочно намекнула.

– Не совсем… – недоумевая, ответил он.

Я наклонилась и закатала штанину по колено. На коже от раны, осталась только запёкшаяся кровь. Джейсон долго присматривался к ноге и ничего не мог понять. Или делал вид, что не понимает ничего.

– А где рана? – поинтересовался он.

– Меня тоже интересует этот вопрос! – загадочно ответила я, – а вот у тебя, – заподозрила я, – есть рана на тыльной стороне ладони, где ты её поранил?

– Ветки вытаскивал и порезался о засохший сучок! – ответил он, спрятав руку в карман штанов.

– Да неужели?! Вчера вечером на меня напал огромный зверь, а если быть точнее – оборотень-волк, где-то трёхметровой высоты, с огромными клыками и мощными когтями в старом парке, – с подозрением намекала я.

– Какой ещё оборотень? И что ты хочешь этим сказать? – усмехнулся он испуганно.

– А то, что между тем чудовищным оборотнем и тобой есть кое-что общее… – пригрозив, намекнула я.

Джейсон осторожно отдалился от меня и попятился к двери.

– И знаешь, что это? – спросила я угрожающе.

Джейсон замер на месте и отвернувшись лицом к двери, взялся за ручку.

– Твой медальон. Он блеснул так ярко, что его тяжело было перепутать с чем-либо другим! – сказала я, поднявшись с кресла, – медальон, форма которого копия лапы зверя, напавшего на меня вчера!

– Ты заблуждаешься! – сказал, взволнованно дыша Джейсон.

– Если я заблуждаюсь то, где же твой медальон? – это был вопрос-ловушка.

Джейсон, машинально опустил взгляд, посмотрел на свою грудь и замешкавшись, развернулся. Я медленно достала из кармана изорванной куртки медальон и подняла его в воздух.

– Ты его обронил в тот момент, когда выскочил из кустов, через которые я пыталась сбежать.

– Как он оказался у тебя? – нервно дыша, спросил Джейсон.

– Когда ты сбросил крышу, мне в ногу воткнулся огромный осколок стекла, я вытащила его, но после обильного кровотечения лежала под завалами и мёрзла, а затем потеряла сознание… – недовольно сказала я.

Джейсон растерянно рассматривал моё каменное лицо от гнева.

– И что было потом? – осторожно спросил он.

– А потом я очнулась и увидела, что рана зажила. Выбравшись из-под обломков, я побежала через те самые кусты и этот медальон просто зацепился за мою руку, – договорив, подошла ближе к Джейсону и помахала медальоном перед его лицом, – ну что… оборотень, раз пришёл, так доведи дело до конца! – прошептала я, – я же здесь, абсолютно беззащитная, лёгкая добыча, почти ягнёнок! – прошептала, приблизившись к его уху, а затем злобно посмотрела в его глаза.

Джейсон слегка задрожал, я подошла совсем вплотную, а затем медленно надела медальон ему на шею. Неужели, в действительности, стою в комнате с подонком, который меня пытался убить? Я могла многое предполагать, но только не такое.

– Я не хотел! – шепнул он неуверенно.

– Быть может, если бы ты меня сожрал, тебе стало легче?! – с издёвкой спросила я.

– Перестань! Я не хотел этого! Правда! – волнительно, громко сказал Джейсон.

– Сделанного не воротишь! – сказала я.

– Ты же знаешь, Эммилия, я люблю тебя и никогда ничего плохого не пожелаю! – припав на колени, сказал он.

– Мне так не кажется! – с сомнением сказала я.

– Эммилия, прости меня, пожалуйста! Я не хотел! Просто я не запомнил твой запах и… – встав с колен, сказал Джей.

– Убирайся! – пригрозила я принижающим тоном.

– Послушай меня… Я… Я правда, не хотел! – почти кричал Джейсон, вцепившись в мои плечи.

– Прекрати меня трясти! – вырываясь, закричала я.

Джейсон обхватил меня руками за талию и крепко прижал к себе. Я вырывалась как могла и, кажется, он не мог со мной совладать. Внезапно в комнату кто-то ворвался.

– Что у вас здесь происходит? – закричал Билл.

Джейсон выпустил меня из своих цепких и жёстких объятий, и я рухнула в кресло, а затем мигом встала.

– Эмма, с тобой всё в порядке? – спросил Билл, глядя на Джейсона.

– Билли, уйди я сама разберусь! – настаивала я.

– Никуда я не пойду, потому что вы орёте на весь дом!

– Я хочу, чтоб он покинул мою территорию! – требовала я.

Джейсон безнадёжно посмотрел на меня и отрицательно помотал головой. Не могу поверить в то, что мой лучший друг детства чуть не прикончил меня.

– Эмма, прости, я правда, не хотел! – обречённо сказал Джейсон.

– Да что у вас стряслось?! – недоумённо спросил Билл.

– Ничего, и со мной всё в порядке! – разочарованно ответила я, – убирайся отсюда! Я не желаю больше тебя видеть!

– Эмма, успокойся! Тебе может… – не договорил Билл.

Та же боль разлилась в груди и шум в ушах начал сводить с ума. Не устояв, я рухнула на пол с таким грохотом, что зеркало задребезжало. От невыносимой боли в мышцах, всё тело изводилось судорогой, и пена полилась изо рта. Билл подбежал ко мне и начал успокаивать:

– Всё будет хорошо! Слушай меня! Сосредоточься на моём голосе!

Я сосредоточилась на его голосе и пыталась оставаться в сознании. Билл посмотрел на Джейсона взглядом наполненным яростью.

– Уходи! Придёшь позже! – приказал он.

Джейсон сжал кулаки и нахмурившись, вылетел из комнаты. Он не мог ослушаться приказа. Постепенно судороги исчезали и мне становилось легче. Почему никто не объясняет, что со мной происходит? Когда судороги прошли, Билл, закинув мою руку на свои плечи, приподнял меня. Медленно шагая к кровати, я почувствовала пульсирующую боль у виска и прикоснулась ладонью. Присев на кровать, мой взгляд упал на ладонь, по которой кровь растеклась по трещинкам кожи и стекла вниз.

– Посиди немного, я схожу вниз, – сказал Билл, осмотрев рану.

Я пыталась сидеть не двигаясь, чтобы рана как можно меньше пульсировала. Но тёплая кровь также вытекала и капли падали в ладонь. Через несколько минут Билл влетел в комнату весь запыхавшийся. Когда он подошёл ко мне, от испуга из его рук вылетела бутылочка со спиртом. Бутылёк не успел долететь нескольких сантиметров до пола, как я поймала его в ладонь и посмотрела на Билла. Моё зрение стало намного лучше, чем прежде. Я могла разглядеть каждую пору и маленькую морщину на его лице. Билл стоял как вкопанный и смотрел в мои глаза.

– В чём дело? Почему ты так смотришь на меня? – с недоумением спросила я.

Билли тут же очнулся, и схватив бутылочку со спиртом, начал промывать рану. Боли я не чувствовала и сидела спокойно, наблюдала за тем, как руки Билла трясутся так, словно он час назад отошёл от запоя.

– Всё нормально, – сказала я, схватив его за руку, которой он обрабатывал рану.

– Теперь шрам останется! – печально сказал он и отвёл взгляд в сторону.

– Мне всё равно! – безразлично ответила я.

– Джейсон больше никогда не появится в этом доме! Я позабочусь об этом, обещаю! – сказал Билл, закручивая крышечку.

– Билл, я уже взрослая и сама могу разобраться со своими проблемами! – легко улыбнувшись, ответила я.

– Что же как знаешь! – ответил он и ушёл со страхом на лице.

Развалившись на кровати, я смотрела в потолок и думала о том, когда всё это закончится? Кто я или что? Перевернувшись со спины на живот, я посмотрела на своё отражение в зеркале, но ничего особенного не увидела, кроме потрёпанных тёмно-коричневых волос, уставшего вида, фиолетовых синяков под глазами, разбитый висок и простое человеческое телосложение. Мне надоело рассматривать своё отражение, и я уткнулась лицом в покрывало. Тяжело вздохнув и перевернувшись на спину, я закрыла глаза и пролежав так ещё несколько минут даже не заметила, как заснула.

Снова темнота окружила меня. Я бежала по тёмному лабиринту и окончательно заблудившись, зашла в тупик и присела в углу. Внезапно из-за угла вышел кто-то и направился ко мне. Моё сердце застучало так громко, что в тишине были слышны его удары. Не отрывая взгляда, я смотрела на неизвестного, как он подошёл ко мне и остановившись в нескольких шагах, присел на корточки, да протянул руку. Я пыталась разглядеть его лицо, но было слишком темно, а затем протянула свою руку. Он повёл меня куда-то по коридорам бесконечного лабиринта. Когда мы дошли до чёрной двери, неизвестный открыл её.

– Я должна войти? – спросила я.

Незнакомец молчал, и я решила сделать шаг, как вдруг, услышала тихий голос:

– Если уверена – входи, не уверена – не продолжай, – ответил незнакомец.

– А что случится, если я войду? – волнительно спросила я.

– Обратного пути уже не будет! – усмехнувшись сказал он.

– Но у меня его и так нет! Что я теряю? – недоумевающе ответила я.

– Решать тебе!

– А у меня есть другой выход?

– Выход есть всегда, нужно просто его увидеть! Или почувствовать, – сказал незнакомец и растворился в воздухе.

Недолго рассматривая пустую тьму и слушая своё сердце, я ощутила, как из открытой двери подул несильный ветерок. Сквозняк – это значит, что где-то есть ещё дверь? Я пошла по ветру и через некоторое время вышла из темноты на яркий свет.

На этом сон прервался, и я проснулась, услышав стуки в окно. Медленно поднявшись с кровати, я подошла к окну и приоткрыла штору. Странно никого нет. И только я решила отойти от окна, как из-за небольшого дерева показался Джейсон. Что ему нужно? Что же раз уж пришёл, то спущусь к нему. Я достала из шкафа тёплый джемпер и на ходу натягивая его, вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь. Спустившись по лестнице и взглянув на дверь зала, я увидела свет от огня и быстро натянула сапоги. Открыв дверь, я столкнулась со взглядом Джейсона и остановилась. Его медальон блистал, а по моему телу пробежала дрожь. Лицо Джейсона выглядело напряжённым и задумчивым.

– Так и будешь молчать? – не выдержала я.

Его скулы слегка дрогнули, но он так ничего и не ответил, продолжая смотреть на меня. Неожиданно подул ледяной ветер. Дрожа, я спрятала руки в рукава и обхватив себя, посмотрела на Джейсона. Пытаясь отвлечься от холода, мой взгляд застыл над раскачивающимися ветвями деревьев. Раз уж разговаривать он не желает, то пойду в дом. Развернувшись, я схватилась за ручку и приоткрыла дверь.

– Не уходи! – сказал он.

Я остановилась и закрыла дверь. Развернувшись к Джейсону, я посмотрела в его глаза, они по-прежнему такие же красивые. Стоит только задержать внимание на них и отвести взгляд будет невозможно.

– Не уходи, пожалуйста! – сказал он.

– Тебе что-то нужно? – спросила я.

– Я хотел попрощаться с тобой!

– По-моему, ты попрощался со мной ещё двенадцать лет назад.

– Почему ты такая? Такое чувство, что у тебя нет сердца или есть, но оно ледяное! – возмущённо спросил он.

– Чем меньше чувств к тебе, тем проще переношу твоё присутствие! – сказала и вернулась в дом.

Джейсон пытался, но не смог сказать то, что ему очень хотелось и решил просто уйти. Хотя сами по себе извинения абсолютно бессмысленны. Эти чёртовы обстоятельства в очередной раз пытаются всё испортить. Впервые, он почувствовал себя абсолютно беспомощным и бессильным.

Ударив ладонью в дверь, отчего та закрылась с оглушающим хлопком, я навалилась спиной на стену и скатилась вниз. Билл и Роллс вышли на шум с обеспокоенными лицами. Увидев меня на полу, Билл пристально посмотрел в окно. Я положила голову на колени и обхватила ноги руками.

– Эмма, тебе… – не успел договорить Билл.

– Оставьте меня! – спокойно сказала я.

Билл серьёзно посмотрел на Роллса и вернулся в зал. Отец поехал вслед за Биллом и сказал:

– Мне нужно поговорить с тобой!

Интересно, о чём он хочет поговорить? Когда Билл и Роллс вошли в зал, прикрыв за собой дверь, я сидела и слушала их разговор.

– Расскажи, что случилось вчера вечером! Я слышал, какой-то шум в комнате Эммы, – сказал Роллс.

– Я не понял, что там произошло, но… – проворчал Билл.

– Рассказывай давай, что, но?

– Твоя дочь как-то странно мутирует, – очень неохотно и задумчиво сказал Билл.

– Что ты имеешь виду?

– Когда я увидел её глаза, – вспоминая, говорил Билл.

– И что? Ты что никогда глаз не видел? – с острил отец.

– Они были другими… – загадочно сказал Билл.

– Только не говори, что они… – сдержав вздох, сказал отец.

– Да, вначале они были черны как смола, но спустя секунды цвет сменился на необыкновенный стеклянно-изумрудный, а зрачок стал вытянутым ромбовидным с янтарно-жёлтым контуром, – огорченно сказал Билл, – у неё потрясающие глаза.

– Что ж, значит, всё идёт по плану, – выдал Роллс.

Поднявшись, я пошла к двустворчатым дверям зала и распахнув их, вошла.

– Ну и кто же я?

Билл и отец даже не посмотрели в мою сторону. Неужели всё настолько плохо? А может, просто не время? Так и не получив ответа, я ушла и поднялась в свою комнату. Усевшись в кресло, я задумчиво разглядывала комнату, а затем задержала взгляд над часами, – 07:05 утра. Если они не желают рассказывать правду, то у меня остаётся лишь один выход – дождаться её проявления.

Соскочив с кресла, я подошла к комоду и достала большое белое полотенце и халат. Закинув полотенце на плечо, я отправилась в душ. Простояв полчаса под потоком горячей воды, я внезапно вспомнила об Инессе, Доне и Кристине. Вспоминала, как мы веселились и поддерживали друг друга в трудную минуту. И чем больше о них вспоминала, тем больше тоска заполняла душу. Нужно отвлечься. Я пыталась думать о чём-нибудь другом, но ничего не получалось, воспоминания назойливо крутились в голове. Как мне всё это надоело! Я резко отключила горячую воду и в этот же миг хлынул поток ледяной воды, отчего кожа покрылась маленькими пупырышками. От холода я быстро пришла в себя. Ледяная вода пробирала до костей, но я терпела. Простояв ещё минуту, я не выдержала и отключила воду. Ещё некоторое время меня бросало в дрожь и зубы стучали. Быстро укутавшись в халат, я завернула волосы в полотенце и вышла. Сдерживая дрожь, я присела на кровать и пыталась согреться, обхватив себя руками, – а холодный душ хорошо помогает отвлечься.

Внезапно дверь открылась и вошёл Билл. Когда он увидел меня на кровати, трясущейся неизвестно от чего, его глаза округлились.

– Тебе плохо? – взволновано спросил он.

Я тряслась и не могла ничего сказать.

– Нет, всё нормально! – еле выговорила, стуча зубами.

– Тогда чего трясёшься? – удивлённо спросил он.

– Просто душ принимала холодный! – сказала и улыбнулась.

Билл усмехнулся. Хоть кому-то в этом доме весело! Мне тоже хотелось посмеяться, но я так стучала зубами, что толком улыбнуться не могла.

– Я пришёл сказать, что завтрак готов!

– Оденусь и приду!

Билл, прихрамывая и что-то бурча себе под нос, ушёл. Высушив волосы полотенцем, я расчесала их и собрала в хвост. Достав из комода чистые джинсы и майку чёрного цвета, я быстро переоделась, взяла утеплённую рабочую куртку, лежащую в ванной, и отправилась на кухню. Спускаясь по лестнице, я заметила, как отец снова скрылся за потайной дверью, но решила сделать вид, что ничего меня не интересует и ничего странного не замечаю. Повесив куртку на вешалку и с абсолютным спокойствием, я вошла на кухню, молча села за стол и съела свой завтрак так быстро, что даже не обратила внимания, что именно съела. Билл стоял рядом и с подозрением смотрел на меня, а я посмотрела на часы. Выпив апельсиновый сок, я собрала всю посуду со стола и поставила её в мойку, а Билл всё так же стоял и смотрел на меня.

– Спасибо! Очень вкусно! – поблагодарила я и вышла в коридор.

– Странная ты какая-то сегодня!

Я взглянула на него и пожала плечами. Удивительно, сегодня отличная погода: солнышко светит и небо абсолютно чистое. Натянув сапоги, стоявшие в углу, я надела куртку.

– Ты куда-то собралась? – спросил Билл, вытирая тарелку полотенцем.

– Да, пойду в гараже немного покопаюсь с машиной! – уныло ответила я и вышла на улицу.

– Там тебя сюрприз поджидает, – улыбнувшись, сказал он.

Только сюрпризов мне и не хватало сейчас! Посмотрим, что там! Медленно я вошла в гараж, но ничего особенного так и не увидела. Машина на прежнем месте, ящики с инструментами находились в багажнике. И что за сюрприз? Не буду себе морочить голову, дел накопилось невпроворот, а времени мало. Где же отсос для масла? Облазив весь гараж, я наткнулась на огромную брезентовую накидку серого цвета. Интересно, что там? Аккуратно сорвав накидку, я увидела старый, с немного прогнившим корпусом мотоцикл. Какая-то знакомая модель, кажется, раньше такое уже встречала. Минут пять присматривалась к мотоциклу и внезапно вспомнила…

– Можешь не пытаться вспомнить! – внезапно сказал Билл.

Я немного вздрогнула от неожиданного появления Билла и посмотрела на него.

– Это ХС 2000! Ручная сборка, – гордо ответил Билл.

– Но ведь корпус ХR10CО, – сказала я.

– А ты сообразительная! – ехидно улыбнулся он, – да, корпус, действительно, полная копия, но начинка лично моей сборки, – усмехнувшись, сказал Билл.

– Какая мощность? – загорелась от интереса я.

– В нём пятьсот лошадиных сил! Но сможет и больше, если ты за него возьмёшься, – намекал он.

– Это всё хорошо, Билл, но… – сказала и расстроенно набросила накидку на мотоцикл.

– Что-то не так? – нахмурившись, спросил он.

– Ты же знаешь, что я не могу браться за мотоциклы! – облокотившись на машину, сказала я.

– Роллс… – догадался Билл.

– Он злится, когда видит, что я вожусь с машинами! – сказала и слегка толкнула пальцем крюк подъёмника.

– Может, с ним поговорить?

– Билл, не трать время! Ты его не переубедишь! – безнадёжно сказала я.

– Ты и после его смерти не будешь прикасаться к мотоциклам?

Такого вопроса я не ожидала. Я посмотрела Биллу в глаза. В чём-то он прав… Мне 22 года, я абсолютно самостоятельный, взрослый человек и зачем мне слушать отца?

– Не знаю… – ответила и подняла капот.

– Может, сразу на металлолом? – посмотрев на двигатель, спросил Билл.

Мой скромный смех вырвался. Ничего не ответив, я открутила крышку и проверила уровень масла.

– Эмма, даже если твой отец против, ты уже взрослая и не обязана подчиняться ему во всём.

– Билл, тебе не понять… – печально сказала я.

– То, что произошло много лет назад… то, что ты попала в аварию из-за Бобба… Ты ни в чём не виновата! ― уверял он.

Я закрутила крышечку и посмотрела на Билла.

– Просто он переживает за меня. Он всю жизнь пытался меня оградить от того, чем занимался и что в итоге?

– Эмма! Твой отец на самом деле не гонщик… – выдал Билл.

– Что?! Но он же рассказывал про эти гонки, – удивлённо в замешательстве сказала я.

– Я знаю, но он не тот… – настороженно сказал Билл.

Я не знала, что сказать или спросить… В голове, будто всё перевернулось. Отец меня обманывал? Зачем? Неужели та работа, с которой он был связан, настолько секретная? Я смотрела в глаза Биллу и всё ещё не знала, что ответить.

– Я не хотел тебе рассказывать, но чувствую, что время скоро придёт и ты всё узнаешь, и быть может, займёшь место отца, – серьёзно и загадочно сказал он.

– Место? Какое место? – недоумевающе спросила я.

Билл ничего не ответил и ушёл. Задумчиво я посмотрела на брезентовую накидку и никак не могла понять, что происходит? Время придёт, и я займу место отца? Кто же он?

Скоро стемнеет. Нужно побыстрее слить старое, застоявшееся масло. Пока масло сливалось, я решила немного прибраться в гараже. Разобрав трухлявый деревянный стол, я вытащила его на улицу и сбросила в поросшую травой яму, расположенную недалеко от дома, туда же отправились две столитровые, прогнившие до дыр канистры и развалившийся стеллаж. Вся деревянная мебель в гараже была повреждена насекомым, – так называемым короедом. От мусора избавились, масло слили, и оно нам больше не понадобится. Схватив пластиковую баночку с машинным маслом, я отправилась к яме. Вылив масло на дерево, я зажгла спичку и бросила её. Масло спустя некоторое время вспыхнуло.

Билл пристально следил за Эммой через окно на кухне, а заодно посматривал на лес, да на часы. В это же мгновение Джейсон обошёл дом со стороны заднего двора и забрался по пожарной лестнице на чердак. Очутившись среди пыли, грязи, да паутины, он осторожно прошёлся по трещащим опорам и открыл люк. Осмотрев тёмный коридор, он осторожно спрыгнул и скрылся в комнате Эммы.

Я присела на траву и принялась следить за огнём. Языки красного пламени смешивались с чёрным дымом, освещая всё вблизи. Вскоре масло догорело, появился чистый белый дым и раздался треск дерева. Посмотрев по сторонам, я заметила, как зашло солнце и появилась первая яркая звезда.

Мусор почти весь сгорел и осталось совсем не много, как вдруг, из кустов среди невысоких деревьев раздалось грозное, раскатистое рычание. Это ещё что такое? Моё сердце бешено заколотилось, когда разглядела сквозь дым огненно-жёлтые глаза. Я мигом сорвалась с места и побежала к дому. В это же мгновение парадная дверь распахнулась, и Билл закричал:

– Быстрей!

Огромный оборотень, словно тень, вылетел из кустов и перепрыгнул через огонь с громким звериным рычанием. Я пулей забежала в дом, а Билл, следом захлопнув дверь, взволнованно посмотрел на меня.

– Я же предупреждал, до 21:00.

– Прости, забыла, возле огня было так хорошо! – испуганно сказала я.

– Будь внимательней! – сказал Билл и ушёл в зал.

Ещё некоторое время я сидела в коридоре на полу и смотрела на окно. В этот раз никакого медальона на груди у оборотня не было, ростом он был чуть ниже и была чёрная расцветка шерсти. Грива отсутствовала, может ещё слишком молодой или другой вид? Но с того не легче! Устав сидеть на прохладном полу, я решила отправиться в душ.

Шагая по коридору, я заметила какую-то грязь на полу, а дверь моей комнаты оказалась приоткрытой. Приблизившись, я осмотрела всё – никого нет. Мой взгляд привлёк лежащий на кровати белый клочок бумаги. Похоже, здесь кто-то был. Схватив бумагу, я принялась читать чей-то корявый почерк: «Я понимаю, что лишь мешаю тебе… И, что ты очень злишься на меня. Но я не могу больше терпеть и решил рассказать. Я знал кто ты ещё, когда мы были хорошими друзьями».

Ну вот, ещё одна загадка. Я перевернула листок и прочитала продолжение: «Да, к сожалению, я тот, с кем ты никогда не сможешь быть рядом. Мы слишком разные и закон не позволяет общаться с такой, как ты. Но слишком поздно что-то менять и пусть ты другая, – я всё равно буду любить тебя».

Неужто я такая чудовищная? Что за чушь?! С возмущением на лице я скомкала листок бумаги и бросила его в угол комнаты. Бред какой-то! Если Джейсон, в действительности, оборотень, то почему прибывая в облике человека, он не может общаться со мной? Чувствую, что скоро всё узнаю и мне уже не нравится такое проявление этой правды. Взяв полотенце и белый халат из шкафа, я отправилась в душ…

Закончив с водными процедурами, я, укутавшись в халат, с полотенцем на голове, вернулась в свою комнату, да суша волосы подошла к зеркалу. Моё лицо было задумчивым и ощущался какой-то дискомфорт в спине. Взявшись рукой за затылок, чтобы немного расправить влажные волосы, я почувствовала что-то странное.

– Что там такое? – проворчала я.

Слегка повернувшись боком, я приподняла волосы и от увиденного меня бросило в холодный пот: от затылка до лопаток, кожа покрылась гладкой, бело-зеленоватой, перламутровой, как змеиной чешуёй. Что же это за чертовщина такая? Сбросив халат, я увидела, что вся спина покрыта такой же кожей. А через некоторое время от подбородка до талии образовался треугольник такой же кожи.

– Что происходит? – ошеломлённо прошептала я.

Я настолько увлеклась своей кожей, что даже не услышала, как Билл постучался. Дверь приоткрылась. Мигом, в растерянных чувствах я вцепилась руками в халат, прижав его к груди.

– Эмма, ты здесь? – спросил Билл.

– Да, входи! – ответила я.

– Я хотел сказать… – оборвался он.

Билл стоял с округлёнными глазами и смотрел на меня. Я искоса, со страхом посмотрела в зеркало и увидела своё лицо: на щеках появилась та же кожа и уши куда-то испарились. От волнения моё дрожащее дыхание вырывалось. Я прикоснулась пальцами к месту, где ранее находились мои человеческие уши, и внезапно плотная кожа расщепилась, образовав трещинки, внутри которых виднелись щетинки. Все звуки на мгновение усилились. Затем мой взгляд упал на ладони, они покрылись белой кожей, она немного отличалась от той, что на спине и груди, потому что была плотнее. Я впала в ступор и не знала, не понимала, что с этим всем делать? По ощущениям, вся эта кожа, будто вырастала из ниоткуда, создавала нечто вроде щита – более совершенное, взамен прежним органам чувств. Нос также вскоре скрылся под слоем новой необычной кожи. Чем и как дышать? Моя внешность вызывала отторжение, непонимание – эти смешанные чувства восприятия нового тела вызывали панику. Посмотрев на Билла ошеломлённым взглядом, я стала прощупывать кожу на руках, которая от каждого прикосновения и растягивания плотно стягивалась. Я всё ещё не могла понять, а дышу ли я?

– Эмма! Не волнуйся, всё нормально! – осторожно сказал Билл.

– Нормально? – прошипела я и посмотрела в зеркало.

– Так и должно быть, – взволнованно продолжал он.

– Что со мной происходит, Билл? – сдерживая слёзы и панику, спросила я.

– Это всё со временем стабилизируется, – дрогнула его улыбка, – и ты научишься контролировать себя! – успокаивал он.

Я не знала, что делать: злиться или плакать, а может кричать? Рассматривая ладони, я увидела каждую пору и волосинку. Взглянув на Билла, я увидела каждую пору и морщину в многократном увеличении. Что с моим зрением? Я с осторожностью перевела взгляд на зеркало.

– А-а! – закричала я и отбежала от зеркала, чуть не выронив халат.

Ужас, это мои глаза? На фоне чёрного, как смола яблока, сверкали необыкновенной красоты стеклянно-изумрудного цвета глаза, с вытянутым огненно-жёлтым по контуру зрачком. Я не могла поверить в то, что выгляжу в тысячу раз страшнее Джейсона. Прикрыв ладонями лицо, я села на кровать.

– Эмма не расстраивайся! – сказал Билл.

– Так вот, кто я на самом деле! – со страхом произнесла я.

– Нет, Эмма, ты ещё себя не видишь до конца, но этот день настанет! – скверно улыбнувшись, сказал он.

– Это ещё не конец моего уродства? – возмутилась я.

– Пожалуй, я оставлю тебя, – сказал Билл и ушёл.

Встав с кровати, я ещё раз посмотрела на себя. И как же это контролировать? Ужас охватывал меня всё сильней. Я развернула зеркало к стене, чтоб не видеть себя. Ещё около часа я ходила по комнате из угла в угол и посматривала на кожу.

Присев от усталости в кресло, я немного расслабилась и посмотрела в окно. Приглядываясь к звёздам, возникло такое ощущение, что они в нескольких сантиметрах от меня и я могу дотронуться до них рукой. Но ведь это иллюзия. Слегка ослабив зрение, я заметила, что звёзды стали меньше. Кажется, поняла! Нужно сконцентрироваться! Сосредоточившись, я чувствовала, как зрачок сужался и резко расширялся при расслаблении, ― то приближая, то отдаляя звёзды. Что ж, такое зрение мне нравится! Интересно, почему на ладонях кожа не такая, как на спине и на груди? Приглядевшись, я увидела миллионы пор и волосинок. Каждая волосинка шевелилась, а пора, то открывалась, то закрывалась. Для чего они мне? Затем с любопытством рассмотрев ступни, я наткнулась на те же поры.

Сбросив халат, я надела футболку и шорты. Нужно собраться… Если кожа похожа и внешне, и по ощущениям на змеиную, то возможно, я могу передвигаться по деревьям, скалам, а может и по стенам. Но прикоснувшись ладонью к стене, мне так ничего и не удалось почувствовать. Может, нужен эффект неожиданности? Я отошла в другой конец комнаты и повернулась спиной к стене. Попробуем! Оттолкнувшись со всей силы ногами от пола, я вытянула руки и перевернувшись, почувствовала, как столкнулась со стеной. Открыв глаза, я увидела пол! Моё тело абсолютно лёгкое и ни одна мышца даже не напрягалась. Как можно медленнее, я начала разворачиваться и карабкаться вверх по стене. Добравшись до двери, я замерла и прислушалась к шагам Билла. Он поднялся по лестнице, затем медленно подошёл к моей двери и открыл её.

– Эмма, ты здесь? – спросил Билл.

Осмотрев всё, он решил проверить ванную комнату, но там тоже меня не оказалось. Вернувшись к моей комнате, он вошёл и постояв немного возле окна, Билл решил уйти, как вдруг, заметил меня, прилипшую к стене. Я легко улыбнулась. Похоже, он в шоке.

– Привет! – прошипела и высунула язык.

Неожиданно прокрутив в мыслях свой голос, я быстро отлипла от стены, да спрыгнула на пол с жутким испугом. Подойдя к зеркалу, да развернув его к себе, я высунула язык и осмотрела его. Точь-в-точь как у комодского варана, – такой же длинный, толстый и разделённый на кончике. Вот только у меня он чёрного цвета. А где же мои зубы? Сейчас моё лицо больше напоминало змеиное, но и в то же время волчье. Пытаясь глубоко вдохнуть, я увидела, как ряд чешуек на том месте, где был человеческий нос приподнялись. Но, где же зубы? Я оскалилась и из верхней челюсти вылезли два огромных заострённых клыка. Между клыками располагались шесть мелких острых зубов. На нижней челюсти всё было иначе. Здесь располагались два небольших клыка и шесть зубов между ними. Билл уронил трость, увидев мой оскал. Я прекратила осмотр новых зубов и перевела свой опасный, пронзительный, дикий стеклянно-изумрудный взгляд на Билла.

– Надеюсь, этот ужас исчезнет? – прошипела и широко раскрыв глаза, удивлённо заморгала.

– Нет, увы! Ты немного отличаешься от обычных оборотней. Но у тебя есть огромное преимущество! – обронил Билл, прощупывая мою кожу на руке так, будто всегда мечтал о том же.

– И в чём же? – прошипела я и высунула язык.

Билл мельком посмотрел на мой язык, который явно не вызывал у него приятных ощущений и скверно, с недоверием улыбнулся.

– Первое, если ты научишься контролировать себя, твоё обращение не будет зависеть от времени суток! Второе, твоя кожа очень крепкая, и скорее всего, её будет нелегко повредить. Третье, твой язык намного чувствительнее носа оборотня, – подняв трость с полу, сказал он.

– Ты хочешь сказать, что я смогу в любое время превратиться в это чудовище? – ужаснулась я.

– Да! Но пока ты не в силах контролировать этот процесс, потому что твоё обращение ещё не завершилось! – сказал Билл и удалился.

Простояв как статуя несколько секунд на одном месте, я тяжело вздохнула и посмотрела в окно, на рассвет, да запрыгнув в кресло, принялась его встречать. Спустя несколько часов мои веки незаметно сомкнулись, и я заснула. Вновь мне снились кошмары.

Теперь во снах каждый раз появлялась женщина в белом плаще, которая выдавала себя за Рози. Быть может, это таковым и является, хотя, скорее всего, – это лишь проделки моего мозга, который пытается воплотить болезненную мечту раннего детства.

Медленно шагая по бесконечному и длинному коридору, я разговаривала с выдуманной моим мозгом матерью:

– Ты такая взрослая! – беспечно сказала Рози, прикоснувшись ладонью к моей щеке.

– Годы летят! – ответила я, сунув руки в карманы.

– Да, это так!

Мы долго шли к яркому свету. Интересно, и что же там? Каждый раз я просыпаюсь, как только приближаюсь к нему. А может, это к лучшему? Эти назойливые мысли всегда не дают покоя!

– А что там? – неуверенно спросила я, пристально взглянув на свет.

Рози остановилась и строго посмотрела на меня. Что я такого спросила, отчего она так насторожилась?

– Тебе не нужно этого знать! – сказала, как отрезала она.

– Почему каждый раз я просыпаюсь, как только достигаю света? – произнесла я вслух эту пронзительную мысль.

– Ты никогда об этом не узнаешь! – взволнованно ответила она.

– Но ты ведь знаешь? – пытала я.

Рози так ничего и не ответила, лишь подолгу рассматривала меня своими глазами, переполненными угрызениями совести, а затем приблизилась и робко провела подушечками пальцев по моему лицу.

– Скажи мне, Эммилия… – внезапно начала она.

– Да.

– Тебе ведь нравится Джейсон?

– Почему ты спрашиваешь? – с лёгким удивлением и смущением спросила я.

– Потому что я слышу твои мысли, – улыбнувшись, ответила она.

Я слегка передёрнула улыбку. Мне кажется или я сошла с ума? А может, душам умерших и, впрямь, довелось овладеть телепатическими способностями? Как понять этот мир и существует ли он на самом деле? С недоумением я посмотрела в её глаза и не знала, что ответить. Все эти чувства всегда мне казались какими-то нелепыми, хотя порой возникает огромное желание поделиться ими с кем-нибудь.

– Эмма, забудь его! – предостерегающе сказала Рози.

– Почему? – спросила я.

– Вы никогда не сможете быть вместе, – бессердечно сказала она.

– По какой причине? – недоумевающе спросила я.

— Скоро ты всё узнаешь! – с тоской предупредила она.

Пока Эммилия спала, Билл ходил по кухне с недовольным лицом, да посматривал на часы. Уже обед, а Джейсона где-то черти носят.

– Где его носит?! — проворчал он, – вечно где-то шастает! Сколько можно метить свои территории?!

Услышав подозрительный шум на втором этаже, Билл мигом среагировал и вылетел из кухни, прихрамывая. Осторожно поднимаясь по лестнице, он всё осматривал и внезапно, краем глаза заметил, как кто-то посторонний прошмыгнул в комнату Эммы. Конечно же, Билл ворвался в комнату и размахнувшись тростью, чуть не зашиб самозванца.

– Это я! – заголосил Джейсон от испуга и увернулся от удара, словно кролик, убегающий от гепарда.

Прорезиненный наконечник трости ударился об пол. Эмма спала как мёртвая.

– Где ты ходишь, чёрт возьми?! Тебе что сказали делать? Беречь её! Сейчас риски высоки как никогда! – шептал угрожающе Билл.

– Я никуда не уходил! Был здесь, неподалёку. Всегда рядом. Я не могу находиться рядом с ней постоянно! — прорычал раздражённо Джейсон.

– Заткни свою пасть, щенок! Не может он! Никто тебя не спрашивает о том, что ты можешь, а что нет! Я не могу за ней везде бегать, ты слепой? — возмущался Билл уже чуть громче, размахивая тростью.

Джейсон отвернулся и робко посмотрел на спящую Эмму.

– Или… Ты что задумал? Стаю сколотить? А? — подозревал Билл, пригрозив тростью у носа Джейсона, – я тебе хочу напомнить, что никто не имеет права создавать стаю, пока жив вожак! Ты меня понял?

Джейсон озлобленно смотрел на Билла и молчал.

– Если я узнаю, – нет, учую твою стаю, лично хвост тебе отрежу и сделаю из тебя бобтейла! Утоплю всех. Ты меня понял? – пригрозил Билл.

– Да, понял-понял, – промычал Джейсон, – я не создавал стаю, просто ночевал в лесу.

– Нужно разбудить её, – сказал Билл и посмотрел на Эмму, – обращение в самом разгаре.

Ну вот и снова конец. Я остановилась и посмотрела на то, как Рози в очередной раз медленно растворилась в свете. Уходя, она никогда не оборачивалась, и шла не останавливаясь. Свет поглотил её, и я осталась одна. Что же, похоже, настало время просыпаться. Я изо всех сил разбежалась и нырнула в свет.

Спустя некоторое время я почувствовала, как меня кто-то трясёт за руку. Продрав глаза, я увидела Билла и Джейсона. Как ни в чём не бывало, я смотрела на них и никак не могла понять, чего они на меня так уставились?

— В чём дело Билли, чего ты меня трясёшь? – сонно спросила я, потирая глаза.

— Эмма! Я решил проверить твоё состояние, – взволнованным голосом сказал Билл.

— Со мной всё в порядке, – нахмурившись, я посмотрела на него, а затем на Джейсона.

— Хорошо! – успокоившись и убедившись, ответил Билл.

— А можно узнать, что он здесь делает? – указав взглядом на Джейсона, спросила я.

— Я хотел у тебя спросить! – с удивлением ответил Билл, — когда вошёл, он уже был здесь! – сказал он с лёгким недопониманием.

— Ладно, сама разберусь! – сказала я и зевнула, прикрыв рот ладонью.

Билли, уходя из комнаты, подозрительно посмотрел на Джейсона. Не ожидала увидеть его. Я посмотрела в глаза Джейсону и слегка приподняла бровь, а затем нечаянно взглянула на зеркало и увидела прежнюю себя. Как приятно видеть тело в человеческом обличье. И слегка улыбнувшись себе, услышала скромный вздох Джейсона.

— Чего тебе нужно? – безразлично спросила я.

— Просто, хотел увидеть тебя! – робко ответил он.

— Думала, ты разглядел меня на охоте, – прищурив глаза, сказала я.

В ответ Джейсон съёжился и пошевелил скулами. Его, будто сковал страх с глубоким напряжением от представлений или от воспоминаний. Может, я слишком строга к нему? Джейсон же знает, кто я на самом деле. Хотя, в целом, это знание не способно как-то повлиять на ситуацию.

— А чего ты так сжался? – поинтересовалась я, заставив себя смягчить тон.

— Представил себя на твоём месте, убегающим от оборотня, – сочувствуя, сказал он.

— Ну и как? Что почувствовал? – усмехнулась я.

— Да, – с сомнением ответил он.

— Кстати, ты же попрощался со мной! – упрекнула я, — ты же не хочешь общаться со мной. И вдруг приехал.

Мои вопросы всё больше и больше ставили его в тупик. Всё меньше и меньше он мог найти слов и от очередного вопроса раздавался, лишь только волнительный вздох. Он будто сдерживал свои мысли.

— Я не смог уехать… – резко сказал он.

— А у меня на этот счёт другое мнение и не очень хорошее, – с подозрением ответила я.

— Я, лишь хотел извиниться, – с осторожностью сказал Джейсон.

— И это всё? – с удивлением спросила я.

— Нет. Твой отец приказал присматривать за тобой, – будто обмякнув и расслабившись от прошедшего волнения, ехидно улыбнувшись, сказал Джей.

— Мне не нужна нянька! – грозно сказала я, — уходи!

Джейсон, ухмыльнувшись навалился спиной на стену и скрестив руки на груди, окутал меня заигрывающим и наглым взглядом. Сорвавшись с места, я выбежала из комнаты и спустившись по лестнице, наткнулась на Билла, который очевидно направлялся в сторону кухни.

— Билл! Зачем мне нянька? – возмущённо, с обидой говорила я.

— Пусть Джейсон присматривает за тобой, ты можешь выйти из-под контроля, – сдержано ответил он.

— Какой контроль? О чём ты? – с недоумением спросила я, — как уже достали эти ваши секреты, да намёки, – выговаривала я.

— Джейсон! – громко окликнул Билл.

— Я здесь! – спокойно ответил Джейсон и посмотрел на Эмму как на существо, представляющее опасность.

За спиной раздались тихие шаги. Медленно обернувшись, я увидела сидящего на ступеньках лестницы Джейсона. Его взгляд был сконцентрирован на мне. Он, словно дикий зверь был готов напасть в любую секунду, и у меня не будет шансов увернуться от этих огромных клыков.

— Не нужно на меня так таращиться! – прорычала я.

— Эмма, вернись в комнату. Джейсон, забери её, – сказал Билл.

Я резко развернула голову в сторону Билла и посмотрела на него. Почему? Зачем ему забирать меня? Зачем мне сидеть в четырёх стенах? Взглядом, переполненным непониманием я окутала обоих. Внезапно Джей схватил меня за руку и потащил наверх. Я вцепилась свободной рукой в перила и одёрнула Джейсона со всей силы в знак сопротивления. В это же мгновение Джейсон сорвался с лестницы и рухнул на пол. Лёжа на спине, он некоторое время не мог понять, что произошло, а затем посмотрел на меня. Я не смогла рассчитать свои силы! Мне казалось, что я, как и любая другая женщина не способна сопротивляться мужской силе.

— Не пытайся вставать на моём пути, – с неловкостью пригрозила я.

Быстрым и уверенным шагом я поднялась по лестнице и вернулась в комнату, да заперла дверь на замок. Прислонившись спиной к двери, я подумала о том, как скинула Джейсона с лестницы и посмотрела на ладонь, да сжала её в кулак. Эта сила меня совсем обескуражила. Я даже не ощутила его веса. Неужели, действительно, выхожу из-под контроля? Сделав глубокий вдох, я оттолкнулась от двери и уселась поудобнее в кресле.

Лёжа на спине, Джейсон окутал Билла потерянным взглядом. Билл недовольно закатил глаза и фыркнув, ушёл на кухню. Его терпение было на исходе. Джейсон, пыхтя от боли еле поднялся с полу, с мыслями о том, как бы не переломать уцелевшие кости.

Около 18:00, услышав подозрительный гул и заметив, как ветер нагнул макушки деревьев, Билл как ошпаренный вылетел в коридор, бросив холодный взгляд на Джейсона, да подлетел к окну.

– Джейсон! — рявкнул Билл.

– Что? — изнемогая от боли в спине, сказал Джейсон, сидя на ступеньках.

– К нам приближается смерч.

– В это время года? — с недоумением спросил Джейсон, – сейчас же поздняя осень.

– Дело не в природе! Болван! А в том, что Эмма его пробудила! Быстро уходи отсюда. Я пойду к Эмме.

Джейсон мигом покинул дом и перевоплотившись, сбежал в лес подальше.

В комнате образовалась невероятная тишина и прислушиваясь к шорохам, да сливающимся голосам на заднем фоне, мне удалось расслышать удары своего сердца. Посмотрев в окно и, как обычно, призадумавшись ни о чём, я не услышала, как кто-то постучал в дверь. Я не открыла. В следующее мгновение раздался глухой удар с треском и дверь с силой ударилась в стену; от возникшего грохота, я вздрогнула. Мой гипнотический взгляд перебежал на дверь, а затем на Билла. Не понимаю, чего он так нервничает?

— Такое чувство, что живу с психами, – проворчала я в ожидании чего-то ненормального.

— Эмма! Наш дом сейчас снесёт смерч! Успокойся! – сказал он.

Какой смерч? Он что бредит? И так спокойна как удав! Я прислушалась к непонятному гулу и грохоту. Сорвавшись с кресла, я подбежала к окну и увидела огромный смерч, который надвигался на нас, выдирая деревья с корнем и разбрасывая их по сторонам. Мои глаза округлились от ужаса и нахлынувшей паники. Различный мусор с руин летел повсюду и падал на крышу.

— Останови его! Немедленно! – закричал приказным тоном Билл.

Оконные створки резко распахнулись и ледяной ветер с силой ворвался в мою комнату. Как я остановлю смерч? Он что шутит? И причём тут я?

— Как я остановлю его? Это ж природное явление! – возмутилась с недоумением.

Билл подошёл ко мне и вцепившись рукой в плечо, сжал его с силой. Я не смогла стерпеть боль и закричала, свалившись на колени, а затем почувствовала знакомое жжение во всех мышцах. Скорчившись, я обхватила себя руками, пытаясь остановить боль, но ничего не получалось.

— Останови его! – приказал он почти рыча.

Боль в мышцах утихла. Я поднялась с колен и посмотрела на Билла, его лицо было не напуганным, а скорее напряжённым. Взглянув на себя в зеркало, я увидела вновь ту, чудовищную себя.

— Эммилия, он уже рядом! – рявкнул Билл.

Я посмотрела на молнии, которые сверкали в разные стороны как разъярённые и внезапно вспомнила про Джейсона.

— Билл, а где Джейсон? – спросила я.

— Ему нельзя здесь оставаться! Слишком опасно! – прокричал Билл.

На закате дня к прилежащим территориям дома приближалась стая чужаков, их образ сливался с темнотой и сверкали лишь глаза. Молчаливые движения можно было услышать по характерному царапанью когтями асфальта и хриплому дыханию. Увидев смерч, чужаки замерли, замешкались и скрылись в ближайших кустах – все, кроме одного.

Я выпрыгнула из окна и приземлилась на влажную траву. Ни секунды не сомневаясь, я сконцентрировала свои мысли на смерче, который издавал страшный гул и грохот и пошла к нему навстречу. Даже не задумываясь, я почему-то протянула именно левую руку вперёд, будто показывая ветру жест стоп, а затем остановилась и ещё сильнее сконцентрировалась на ветре. Сомнения и страх сковывали тело. Я чувствовала, как разъярённый ветер всё сильнее касался моей ладони и с силой затягивал меня. Словно статую меня притягивало и ноги скользили по асфальту. Тогда я закрыла глаза, чтобы заглушить панику, но как бы ни пыталась, всё же не смогла остановить разрушительные мысли.

За считанные доли секунды на уровне середины тела смерча отделилась небольшая часть ветра и захватила Эмму, будто обняв её. Билл смотрел на происходящее с чувством глубокой паники и страхом, как и Роллс, который находился на 1 этаже и наблюдал за Эммой через окно в коридоре.

Сильное давление, возникшее по всему телу, заставило моё сердце панически биться, и внезапно я почувствовала, как ладонь упёрлась во что-то твёрдое. Открыв глаза, моё лицо от удивления тут же покосилось, ведь, это страшно, – оказаться в самом центре воронки. Моя ладонь не касалась стенки смерча, она была на расстоянии. Как такое возможно? Я шла и мысленно отодвигала смерч подальше от дома. Управлять такой махиной оказалось сложно! Собрав все силы, я подняла правую руку и заметила, что вместо человеческой кисти появилась большая лапа, покрытая шерстью того же окраса, что и чешуя, средней длины, с длинными, острыми, чёрными когтями. Сконцентрировавшись над смерчем, я заставила ветер собраться в мою ладонь и через некоторое время над рукой образовался огромный ветряной шар. Невероятно! Сейчас я контролирую стихию, которую не может контролировать никто! Преподнеся левую ладонь к ветряному шару, я перевела все мысли на тишину и спокойствие, представляя, как ветер развеивается и уже через мгновение ветряной шар рассыпался на маленькие капельки в воздухе. И вот вновь настала тишина. Взглянув на большие лапы и когти, я не смогла удержаться на ногах и от бессилия рухнула на асфальт. Моя оболочка больше напоминала очень крепкий щит. Метаморфоза близилась к завершению.

— Что происходит? – это была моя последняя мысль за секунду до потери сознания.

Билл загадочно осмотрел всё, выглянув из окна, а затем громко и продолжительно посвистел. В ответ из густого леса прозвучало громкое рычание, а макушки высоких деревьев слегка покачнулись. Из кустов, расположенных неподалёку, выпрыгнул с яростным рычанием Джейсон. Встав на задние лапы, он стряхнул с белой гривы листву и пыль. Громко вдохнув полной, широкой грудью и порыкивая на выдохе, он посмотрел на Билла, а затем на лежащую Эммилию.

– Давай в дом! — приказал Билл и быстро закрыл окно, да зашторил его.

Джейсон негромко прорычал и приблизился к Эмме. Запах её тела отличался от других и Джейсону требовалось много сил и духу, чтобы перебороть себя и не причинить Эммилии вреда.

Роллс с жутким волнением посмотрел на Эмму. Джейсон громко пыхтя, утащил Эмму на второй этаж.

Оставшись посреди дороги, чужак вдохнул незнакомые запахи, принесённые ветром. Его дикие и безжалостные глазищи, будто вспыхнули янтарным огнём. Будто он что-то узнал в этих запахах. Прорычав, чужак прыгнул в тёмные кусты и уже спустя секунды их движения были неслышны, их будто поглотила темнота леса.

Вновь мне привиделся сон и на этот раз я не бежала к свету. Билли запер меня в тёмной комнате и я, конечно же, решила сбежать. Вытащив верёвки из-под кровати, я привязала их к ножке шкафа, а затем выбросив в окно, вылезла, спустилась вниз и побежала по мокрой траве под проливным, холодным дождём. Добежав до места, где когда-то был подвесной мост, я тут же остановилась. Что я делаю? Сделав несколько шагов назад, я разбежалась, да прыгнула в реку. В этот же миг время будто застыло и появилась Рози.

— Остановись! – закричала она.

Я долго прислушивалась к её голосу и поняла, что прыжок — иллюзия. Через мгновение вновь оказалась в тёмном, длинном коридоре, в конце которого горел яркий свет.

— Что ты делаешь? – спросила Рози.

— Не знаю… Хочется хоть немного разнообразия во снах, – с сомнением ответила я.

Рози засмеялась и обняла меня. Такое ощущение, что я не я. Что-то происходит внутри тела! Мой взгляд упал на руки и кожу.

— Что ты делаешь? – удивлённо спросила она.

— Не знаю! Такое чувство, что это не моё тело! – с огорчением, ответила я.

— Всё хорошо! Ты привыкнешь! – успокаивающе сказала Рози.

Привыкнешь! Узнаешь! Время придёт! Совсем запуталась! От чувства усталости, я села на чёрный пол и задумалась. Рози всё время стояла и смотрела на меня. Так! Нужен баланс в мыслях! Я приехала в когда-то существовавший город Стрэнжвилл. Почти всех жителей истребили оборотни, как Джейсон. Ну с этим всё ясно! Если Джейсон оборотень, тогда кто же я?

— О чём ты думаешь? – спросила Рози.

— Думаю о том, кто я?

— Скоро ты узнаешь! – улыбнувшись сказала она и исчезла.

Странно, она никогда так внезапно не исчезала. В чём дело? Что происходит? Оглядываясь по сторонам, я наблюдала за проявляющимися в тёмных стенах коридора трещинами, сквозь которые проникал яркий слепящий свет. Прикрыв глаза ладонью, заметила, как тёмный коридор развалился на куски и превратился в сплошной яркий белый свет.

— Что происходит? – взволнованно закричала я.

— Ты же хотела разнообразия! – таинственно ответила Рози.

– Это и есть, по-твоему, разнообразие? – спросила я.

Через мгновение я поняла, что уже не сплю. Приоткрыв глаза, я осмотрела тёмную комнату и слезла с кровати. Мне что-то жутко мешало и давило в груди. Не успела сделать даже нескольких шагов, как голова закружилась и появился звон в ушах. От невыносимого шума, я свалилась на колени и прикрыла уши ладонями. Дыхание рвалось. Сердце быстро билось. Нет! Не могу больше терпеть! Не выдержав боли и давления в груди, я застонала, а затем закричала. Вначале крик был по-человечески мучительным, но вскоре изменился, и под конец, я уже рычала как разъярённый оборотень-рептилия. От громкого рычания зеркало лопнуло. Осколки, разбиваясь об пол, разлетались в разные стороны. Стёкла в оконной раме лопнули и разлетелись на мелкие кусочки. От столь эмоционального напряжения, я свалилась на пол и посмотрела на осколки битого стекла, которые красиво переливались от лёгкого утреннего света. Моё усталое, хриплое дыхание ещё долго, тяжело и протяжно вырывалось. Мне хотелось дышать дольше и глубже. Спустя некоторое время в комнату кто-то вошёл. Лёжа на полу, я смогла разглядеть только ботинки. Скорее всего, это Билл.

— Эмма! Зачем ты так… – еле произнёс Билл.

Он подошёл ко мне, жмурясь от боли в глазах. Я посмотрела на Билла и увидела, как из его ушей и глаз текла кровь.

— Что с тобой случилось? – прошептала я.

– Это всё от твоего рычания! – объяснил Билл, присев возле шкафа.

Еле шевелясь, я приподнялась. Билл всё также сидел на полу и смотрел на окно. Держась за стены, я пошла по коридору. Добравшись до лестницы и схватившись за перила, я не смогла удержаться и моё тело свалилось на ступени. В глазах всё мутнело, и лишь моментами, я могла что-то разглядеть. Посмотрев в сторону потайной двери, я увидела, как кто-то лежит на полу. Мне удалось разглядеть инвалидное коляску. Крепко держась за перила, и медленно спустившись, я подошла к отцу и пальцами нащупала пульс.

— Живой!

С облегчением вздохнув, я направилась к выходу и потянув дверь изо всех сил на себя, вырвалась на улицу, да преодолев ступени крыльца, свалилась на мокрую траву. Пролежав несколько минут на прохладе, моё зрение понемногу восстанавливалось и через некоторое время, я полностью пришла в себя. Уже утро. Поднявшись с травы, мой взгляд застыл над вторым этажом, где оконные стёкла были выбиты только в моей комнате. Невероятно! Неожиданно меня кто-то резко схватил за руку. Я развернулась и увидела Джейсона. Настороженно он смотрел на меня. Небо было затянуто тёмными дождевыми тучами. Я, будто чувствовала, что сейчас вот-вот хлынет дождь и посмотрела вверх. Моё тело, будто синхронизировалось с природой. И через секунду на нас обрушился сильный, холодный ливень. Промокнув насквозь, я вновь посмотрела на Джейсона: большие капли, стекали по его лицу.

— Куда ты собралась? – спросил он.

Я молчала и продолжала смотреть в его серые глаза.

— Что ты творишь? Ты же можешь погибнуть! – возмутился он.

— А если у меня нет другого выхода? – прорычала звериным голосом.

Услышав мой голос, Джейсон непроизвольно скривил лицо. Но я продолжала смотреть в его глаза и одновременно пыталась бороться с болью где-то в глубине грудной клетки.

— Тебе нужно вернуться в дом, – сказал он.

Я промолчала. Джейсон нахмурился и потянув за руку, потащил меня в дом. Когда мы вошли, он остановился и посмотрел на Роллса, который медленно забрался в инвалидное кресло.

— Всё хорошо? – взволнованно спросил Джей.

— Всё… нормально! Как Эммилия? – прохрипел отец, неуклюжа заталкивая кислородные трубки в нос.

Невзирая на опасность, Роллс всегда искренне и глубоко переживал за Эмму и теперь собирался с силами, чтобы поговорить с ней.

— С ней всё хорошо! – недовольно посмотрев на Эмму, сказал Джей.

Роллс проводил Эмму и Джейсона взглядом переполненным неуверенностью и волнением.

Поднимаясь по лестнице, он всё время меня одёргивал и мне это ужасно не нравилось. Когда дошли до двери ванной комнаты, Джейсон открыл её и толкнул меня ладонью в спину. Я ворвалась в ванную. Слабость всё ещё немного ощущалась и тяжело вздохнув, я хладнокровно посмотрела на Джейсона.

— Вода – лучшее лекарство от боли! – сказал он и включил свет, который тут же замерцал и погас, а Джейсон ушёл.

Лампочка перегорела и теперь придётся мыться во мраке. Состояние было разбитое, и темнота давила, но спустя некоторое время звериное зрение меня выручило, и я начала видеть предметы. Вначале всё вокруг походило на холодные, нелепой формы пятна, а затем эти пятна превратились в очертания.

Войдя в комнату Эммы, Джейсон осмотрел сидящего на полу Билла и быстро прошарил все ящики комода в поисках полотенца. Билл сидел с каменным и безжизненным лицом, измученный и тихо дышал, глядя на окно.

– Рано или поздно она уничтожит нас… — пробормотал Билл.

Схватив полотенце, Джейсон подозрительно и в то же время безнадёжно посмотрел на Билли, да задвинув ящики, спросил:

– Откуда она такая взялась?

Билл с недовольной гримасой выдал:

– Это тебе лучше спросить у Поглотителя. Ему виднее. Как по мне, так она не отсюда.

Услышав ответ Билла, Джейсон на секунду почувствовал себя мерзко. Остатки человечного всё ещё вызывали слабую реакцию на бессердечность и жестокость другого мира. Это странное чувство отвращения к той сущности, с которой приходится разделять эту жизнь, порой вспыхивало огнём. В какой-то степени он понимал состояние Эммы и то, насколько ей тяжело придётся в будущем, которое очень зыбко. Пока остальные кланы не в курсе происходящего, шансов выжить больше.

Закрыв дверь ванной комнаты, я включила ледяную воду, да умылась; затем переключив воду на душ, сняла рваные шорты, а когда руки добрались до рваной майки, я краем глаза заметила навалившегося спиной на дверной косяк Джейсона, с белым полотенцем в руке. Нисколько не изменив взгляд, он смотрел на меня с опаской и, видимо, пытался прожечь дыру. Тоже мне нянька! Взяв полотенце, я попыталась закрыть дверь, но Джей упёрся в неё рукой.

— Дверь не закрывай, – попросил Джей.

Это условие быстро зажгло во мне остервенение и с возмутительной наглостью, я со всей силы толкнула дверь, отчего та мигом захлопнулась, да отпихнула Джейсона. Присев на край ванны, я помассировала кожу головы. После всего, что я натворила меня мучили угрызения совести. С облегчением вздохнув, я наконец-то сняла с себя всю одежду.

Джейсон с недовольным лицом посмотрел на Билла, который ковыляя, пошёл к себе — в зал, а затем перевёл взгляд на люк чердака. Ему очень хотелось сбежать, но приказ есть приказ.

– Запасные стёкла лежат на чердаке. Но советую окна закрыть плёнкой. Плёнка на кухне в ящике, — сказал Билл.

С унылым видом Джейсон отправился на кухню. Просмотрев содержимое всех ящиков, он наконец-таки обнаружил прозрачную, плотную, жутко пахнущую плёнку, свёрнутую в рулон. Затем он увидел мебельный степлер и ножницы. Степлер оказался заряженный скобами.

Вернувшись в комнату Эммы, Джейсон постарался быстренько закрыть окна. Набросив плёнку на створку, он быстро закрепил её по краям и отрезал ненужное. Плёнки хватило на всё окно. Задумчиво посмотрев на свою работу, он отнёс инструменты и положил их на свои места.

Устало шагая по коридору и прислушиваясь к шуму воды, Джейсон ворвался в комнату Эммы и развернул кресло в сторону выхода, да сел. Но сидеть на одном месте подолгу он не умел, поэтому периодически ходил туда-сюда то по комнате, то по коридору как заведённый, отшвыривая ботинками разбросанные сколки зеркала.

Повесив полотенце на крючок, я встала под поток горячей воды. Я постоянно прислушивалась к шумам за дверью, — всё пытается подслушать! Через 10 минут я закончила принимать душ и набрала воды в ванну, добавив какие-то минеральные соли из картонной пачки, что стояла на полочке. Усевшись в солёную воду, я расслабилась и попыталась ни о чём не думать.

Тихо и спокойно пролежав в воде некоторое время, мне вдруг захотелось опуститься на дно. Набрав немного воздуха в лёгкие, я опустилась на дно ванны для наслаждения тишиной. Постепенно я начала отключаться.

Джейсон нервничал и порой прикусывал губы в ожидании Эммы. Тишина за дверью не давала ему покоя.

Придя в себя, Билл поднялся на второй этаж, чтобы узнать, как там Эмма.

– Вижу, что окна заклеены. Молодец, Джейсон. Как там Эмма? — спросил он, заглянув в комнату, а затем посмотрев на Джейсона.

– Сложно сказать, она всё ещё в ванной! — задумчиво ответил Джейсон.

– И долго она там уже? — поинтересовался Билл.

– Почти час, — пожав плечами, предположил Джейсон, — вода не шумит уже как полчаса.

– Джейсон! Ты в своём уме? Или ты идиот? Она же может утопиться, к чёрту! — рявкнул Билл и пнул дверь.

Ни с того ни сего, прозвучал сильный грохот. Открыв глаза в солёной воде и ощутив мгновенное жжение, я увидела, как чьи-то руки с силой ворвались в воду, схватив меня за подмышки. В следующее мгновение глубоко вдохнув, я растерянно посмотрела на Билла, стоящего в полумраке. Мой взгляд был переполнен претензией. Ворвался в ванную, испортил настроение и нарушил комфорт! Я чувствовала себя нелепо и мерзко, страшно неловко!

— Какого чёрта! Вы вытворяете? – ошеломлённо спросила я.

— Джейсон заметил, что вода слишком долго не шумит, – сказал Билл, украдкой осмотрев меня, и с покрасневшим лицом от смущения вышел из ванной.

— И что?! Убирайтесь! – приказала, прикрывая грудь руками.

Джейсон вышел из ванной вслед за Биллом и прикрыл дверь.

— Отлично! Отдохнула! – возмущённо проворчала себе под нос.

Я вылезла из воды и обернула тело полотенцем. Выжав воду из волос, я немного потрепала их и покинула ванную комнату.

Войдя в спальню, где Джейсон и Билл уже сидели на краю кровати, я злобно посмотрела на них, и пошла за чистыми вещами. Странный, жуткий запах ударил в нос и чем ближе я подходила к окну, тем невыносимей становился этот запах. Вскоре до меня дошло, что окна заклеили прозрачной плёнкой, – почти как стекло!

— Эмма! Просто я подумал… – начал Билл.

— Что я решила уйти из этой жизни? – саркастично спросила я.

Билл и Джейсон с осторожностью и недоверием посмотрели на меня. Я не настолько ненормальная, чтобы так уходить из жизни. Да и зачем мне это? В мыслях даже не было, с чего они взяли?

— А с чего вы так решили? – роясь в ящике комода, спросила я.

В ответ я услышала только молчание. Наконец-то! Нашла любимою чёрную майку, да трусики! Закрывая ящик, я посмотрела на Билла и Джейсона.

— Поначалу многие молодые оборотни не могут совладать с эмоциями и просто уничтожают себя… – настороженно и предупредительно сказал Билл.

— Да, и вы решили, что я вот так позорно захочу умереть? – с удивлением спросила я.

Джейсон сидел как статуя и таращился то на меня, то на Билли. Билл поднялся с кровати и опираясь на трость, окутал меня подозрительным взглядом.

— Почему ты вдруг замолчал? – спросила я.

Внезапно дверь распахнулась и в комнату въехал Роллс. Я заметила в его коляске множество изменений – в колёсном механизме, которое позволяло ему передвигаться по лестнице. Коляска выглядит почти как вездеход. Нахмурившись, отец смотрел на меня, покручивая в руке дверной ключ.

— А как ты хочешь умереть? ― хрипло спросил он.

— Роллс перестань! Не провоцируй её! – взволнованно сказал Билл.

Я натянула дерзкую улыбку и посмотрела на всех троих. Неужто им так интересно обсуждать тему моей смерти заранее?

— Я не стану убивать себя – это слишком унизительно! Предпочту умереть в страшном, кровавом бою, – максимально серьёзно сказала я, и мои глаза мигом изменились в цвете.

— Пожалуй, я пойду и займусь приготовлением чего-нибудь, – Билл с безнадёжным выражением лица покинул комнату и громко хлопнул дверью.

Джейсон не стал подходить ближе ко мне. Я посмотрела в его наполненные волнением глаза.

— Полегчало? – спросила я.

— Билл, подожди меня, – сказал он и вышел из комнаты.

Я села в кресло, придерживая полотенце и положив белье на подлокотник, посмотрела на отца. Целый час мы смотрели друг другу в глаза, как вдруг, отец легко улыбнулся. Он так и не решился на откровенный разговор. Роллс долго взвешивал значение каждого слова и всё-таки решил отпустить эту проклятую ситуацию, и просто промолчать.

— Чего ты улыбаешься? – с недоумением спросила я.

— Ничего, просто ты очень похожа на Рози! – сказал он и поехал к двери.

Я удивилась! Он не упоминал имя матери с тех пор, как она якобы умерла.

— Она снится тебе? – поинтересовалась я и глаза стали прежними.

Роллс остановился в дверях и медленно развернулся. С удивлением рассматривая моё лицо, он тяжело вздохнул.

— Нет, а жаль! – с печалью ответил.

— Зачем она приходит ко мне? – поинтересовалась я.

— Так она общается с теми, кого долгое время не видела! – сказал отец и выехал из комнаты.

Проводив отца загадочным и задумчивым взглядом, я поднялась с кресла и закрыла дверь. Странно, если Рози обычный человек то, как она, тогда… Ничего не понимаю. Она, что тоже не была обычным человеком? И если Рози умерла, то как она может общаться? Я же видела, что хоронили не Рози. Схватив чистую майку и трусики, я быстро оделась и достала штаны из ящика.

Весь оставшийся день я провела в своей тёмной и тихой комнате, прислушиваясь к стуку секундной стрелки настенных часов. Утомившись от раздумий, я решила подойти к окну и раздвинула шторы. Мой взгляд тут же столкнулся с лунным серпом. Я аккуратно смахнула осколки рукой и присела на подоконник. Внезапно нарушив тишину, мой желудок издал громкое урчание. Я посмотрела на время, 03:13! Пойду съем что-нибудь.

Медленно я вышла из комнаты в тёмный коридор, закрыв за собой дверь и не успев, дойти до лестницы, вновь почувствовала резкий холод и чей-то взгляд, которые заставили меня остановиться. Осторожно оборачиваясь в сторону вечно открытого окна, я увидела приведение! Присмотревшись к прозрачно-белому созданию, по моему телу пробежалась дрожь. Почему оно всё время появляется возле окна? Осмотревшись, мне захотелось подойти ближе и рассмотреть его. Я приближалась к нему и присматривалась, а когда подошла совсем вплотную, приведение резко развернулось и уставилось на меня. Удивительно, но где-то я уже видела это лицо, но где? Внезапно привидение прошло сквозь меня и направилось в сторону лестницы. Я с удивлением и страхом наблюдала за тем, как оно растворялось. Стоя спиной к открытому окну, я внезапно почувствовала дискомфорт. Развернувшись, я увидела, как некая тень резко проскользнула за окном. Странное какое-то предчувствие, – не нравится мне всё это. Я прислушивалась к тишине, а моё сердце колотилось от ужаса.

Джейсон устал сидеть с Биллом на кухне и решил проведать Эмму. Он тихо, почти беззвучно поднялся на второй этаж и увидев Эмму, смутился. Она стояла в коридоре.

Билли, оставшись наедине со своими мыслями, всё сильнее и глубже погружался в страх и сомнения. Наводящие мысли заставили его подняться и ненадолго покинуть дом.

Внезапно кто-то прикоснулся к моему плечу, отчего я вздрогнула и резко обернулась. Моё сердце громко и быстро билось, на миг я даже впала в ступор.

— Эмма! Что ты тут делаешь? – тихо спросил Джейсон.

С облегчением вздохнув, я сбросила его руку с плеча и отправилась на кухню.

— Ты что испугалась?! – удивлённо с усмешкой спросил Джейсон.

Я ничего не ответила. Спустившись по лестнице, я обратила внимание на гостиную, в которой не было света. Странно, Билл всегда следит за камином. Любопытство так и толкало меня посмотреть, почему не горит огонь! Стоп! Нет, я им подыгрываю, нужно об этом не забывать! Что же сделаем вид, что всё нормально! Я вошла на кухню и открыла холодильник. И чего бы такого съесть? Просматривая полки, я заметила небольшую коробку и не удержавшись, схватила её. Пицца с сыром! Откуда она взялась?

Джейсон всё осмотрел и подойдя к окну, посмотрел на приближающийся рассвет, да закрыл створку. Со спокойной душой он отправился вниз и, как всегда, беззвучно зашёл в кухню.

— Никогда не ела пиццы? – спросил Джейсон, присев на стул.

Я закатила глаза от испуга и посмотрела на него.

— Я просто люблю пиццу! – проворчала я.

— И как ты будешь её разогревать? Здесь точно нет розеток, – намекнул он.

Я усмехнулась.

— Чего ты смеёшься?

— Возьми, пожалуйста, микроволновую печь и следуй за мной, – попросила я.

Джейсон схватил микроволновку и отправился за Эммой. Мы вошли в мою комнату, и я прикрыла дверь.

— И что дальше? – поинтересовался он.

Я открыла основной шкаф и аккуратно вытащила все вещи. Джейсон молча наблюдал за мной. Опустошив весь шкаф, я сняла заднюю стенку и вытащила её, поставив рядом со шкафом. Когда я закончила, Джейсон медленно подошёл и заглянул.

— Как ты догадалась? – улыбаясь, обескураженно спросил он.

В ответ я лишь пожала плечами. Выхватив микроволновку, я подключила её. Джей открыл коробку и подал мне пиццу. Пока пицца разогревалась, я присела на пол и принялась рассматривать свои ладони. Мне было немного неловко, после того поступка.

— Признайся, это ведь ты приносишь еду? – спросила я.

Джейсон забрался на подоконник, преградив весь вид. Я состроила задумчивое лицо и продолжала смотреть в окно.

— Да, это я, – сказал он, — о чём думаешь? – осторожно спросил он.

— О личном!

— Неужели настолько личное?

Мой взгляд оторвался от окна и упал на него. Действительно, я ведь ни о чём не думаю. Иногда мозг так устаёт от постоянного размышления, что просто отключается на короткое время и вместо мысленных шумов образуется тишина. Вглядываясь в серые глаза Джейсона, я слегка вздрогнула от внезапно раздавшегося звука таймера микроволновой печи. Вытащив горячую пиццу, я наслаждалась, медленно и глубоко вдыхая запах сыра. Джейсон, спрыгнув с подоконника, схватил кусок пиццы и с огромным аппетитом слопал его. Я медленно жевала и наблюдала за его диким голодом.

— Ты всегда всё делаешь медленно? – поинтересовался он с издёвкой.

Я слегка посмеялась.

— А все оборотни едят человеческую еду? – с острила я.

Джейсон спрятал улыбку и нахмурившись, посмотрел на меня.

— А что такого? – с удивлением спросила я.

Он отвёл взгляд и ничего не ответил. Что такого? Простой вопрос! Зато теперь я знаю, как его заставить молчать, если будет донимать.

— А как ты ешь человеческую еду? – спросил Джей.

— Так и ем! Беру кусок пиццы и заталкиваю его в рот! – сказала и продемонстрировала я.

Джейсон посмеялся, потому что мои действия выглядели как недоразумение. Отчасти мне становилось не по себе, находясь в комнате с оборотнем. Дожёвывая кусок пиццы, я посмотрела на Джейсона, его беспечный взгляд утопал в первых лучах рассвета и глаза из привычных серых превратились в жёлтые, с вытянутым ромбовидным чёрным зрачком. Я прекратила жевать и проглотив остатки пиццы, продолжила смотреть на Джейсона. Вскоре моё тело начала изводить непонятного происхождения боль. Молча я сидела и боролась с ней, как вдруг, он перевёл свой взгляд меня. Я инстинктивно обхватила себя руками и глубоко вдохнула.

— Тебе плохо? – взволнованно спросил он.

— Глаза! – вымолвила я, сдерживая зверюгу.

— Глаза? – переспросил с удивлением, – вот чёрт! Прости! Сейчас я всё исправлю!

Как только Джейсон сменил цвет глаз, меня перестало трясти и боль исчезла. Кажется, до меня дошло, почему я не могу общаться с Джейсоном. Несколько минут он вглядывался в меня своим печальным взглядом.

— Знаешь, мне иногда очень хочется прикоснуться к твоему лицу, но не могу, – с грустью сказал Джей и спрыгнул с подоконника, — я заберу микроволновку, Билл будет искать её, – сказал он и забрав печь, ушёл.

С лёгким недоумением на лице, мой притуплённый взгляд лёг на его спину, а затем на захлопнувшуюся дверь. Быстренько вернув все вещи в шкаф, мой тяжёлый вздох громко вырвался и от возникшего уныния, захотелось прилечь на кровать. Эта еда вызвала не чувство насыщения, а скорее тошноту.

Джейсон успел вернуть микроволновую печь на место за несколько минут до возвращения Билла. Выйдя из кухни в коридор, Джейсон увидел, как Билл вошёл в зал и прикрыл дверь. Он осторожно приблизился к дверям и заглянул через щёлку. Джейсону хотелось задать некоторые вопросы Биллу, но он прекрасно понимал, что никаких ответов и тем более советов не получит, и решил уйти. Не успел он дойти до выхода, как вдруг, хлынул ливень. Джейсон с удивлением посмотрел на небо из окна и вышел на крыльцо. Погода стала жуткой, промозглой и неуютной, но ему нужно было кое-что забрать, и эта мысль подтолкнула его резко сорваться с места. Перепрыгнув через кусты и сбросив одежду, Джейсон перевоплотился в зверя и помчался в глубь леса. Глаза его сверкали словно красные огоньки. Он мчался к ещё одному таинственному месту, где прятал вещи. Вылетев из полумрака на небольшую поляну, Джейсон гневно прорычал, потому что увидел чужака. Встав в полный рост, Джейсон дико и злобно посмотрел на чужака, который сливался с полумраком и лишь его жёлтые глазищи светились. Чужак стоял возле глянцевого, чёрного мотоцикла и нервно дышал. От небольшого дуновения ветра грива Джейсона расправилась и вид стал ещё более грозным и несокрушимым.

– Так значит, это ты хозяин этих территорий?

Джейсон недоверчиво прорычал и оскалился.

– Ну, ну, не стоит скалиться, — ехидно сказал чужак, — может, договоримся? У меня есть для тебя очень интересное предложение.

Джейсон прислушался к шорохам в кустах, он прекрасно понимал, что уже оказался в ловушке и схватки не избежать. Он продолжал молчать.

– Отдай мне прибрежную территорию, — оскалился чужак, — и ты бы мог примкнуть к моему клану, и тогда, я бы оставил тебя в живых. Как ты смотришь на это предложение? — рыкнул он под конец.

В этот же миг поляну окружили его сородичи, они были из одного клана — абсолютные чужаки, с более однородным цветом шерсти от пепельного до чёрного. Их вид сильно отличался от здешних. Их тела больше напоминали здоровенных дворняг. Густая шерсть была испачкана грязью.

– Моя территория! — прорычал Джейсон, а затем громко и резко завыл, но этот вой был намного страшнее, глубже, чем привычный вой волков, он словно шторм пронёсся над головами чужаков. Этот вой создал несильную вибрацию в воздухе, отчего чужаки мигом сбежали в кусты.

Главарь чужаков дёрнулся и навалившись на мотоцикл, повалил его на траву и сморщив морду, да прижав уши, посмотрел на Джейсона, который был решительно настроен на битву насмерть. Волна гнева разорвала тьму и сломала тишину леса. Псы из клана Джейсона отозвались на его вой таким же воем и создали много шуму, прыгая по деревьям и прорываясь через кусты.

– Следующего раза не будет, — прорычал чужак и резко прыгнув на Джейсона, сбил того с ног, да сбежал.

Перевернувшись на спину, я обняла подушку и посмотрела на мокрый потолок. В душе творилось что-то непонятное, где боль и тоска развели между собой войну. Я закрыла глаза и попыталась мысленно избавиться от проявляющейся злости, но ничего не помогало. Внезапно в комнату кто-то вошёл. Я открыла глаза и увидела в дверях Билла. Развернувшись к нему спиной, я присела на край кровати и посмотрела в окно. Удивительно, но никогда не видела такого сильного ливня. Я лениво подошла к окну и даже не смогла разглядеть дорогу. От такого огромного количества осадков река может переполниться.

– Эмма, в чём дело? – с осторожностью спросил Билл.

– Всё нормально, – спокойно ответила я.

– Не похоже! Ливень так внезапно хлынул.

– Как ливень связан со мной? – спросила я и посмотрела на Билла.

– Успокойся немного. В твоём голосе столько злости.

– Если бы я только знала, как от неё избавится, – сказала, упёршись головой в холодную стену.

Ничего не сказав, Билл направился к дверям, как вдруг, я решила его остановить.

– Подожди!

Билл остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Я – чудовище, которое все боятся. Я не могу общаться с друзьями, потому что они люди. Даже не могу общаться с Джейсоном, потому что он другой. Если я не могу общаться с ними, тогда с кем мне можно? – печально спросила я.

– Пока у тебя есть возможность общаться со всеми, если, конечно, они смогут тебя понять, – ответил настороженно Билл.

– А что будет потом? – спросила я.

– Потом, к сожалению, у тебя не будет такой возможности, – скорбящим голосом сказал он.

– А если я буду продолжать общаться с ними?

– Это серьёзное нарушение правил. Тебе не позволят этого сделать, иначе, – не договорил Билл.

– Иначе что?

– Их всех убьют, – сказал Билл и закрыл за собой дверь.

Я усмехнулась и злость проявилась ещё сильнее. Я ощущала себя подростком, у которого тяжело протекает переходный возраст. И не выдержав душевных терзаний, я со всей силы ударила кулаком в шкаф. В этот же миг одновременно с моим ударом прогремел гром и сверкнула молния. Вздрогнув от взрыва в небе над домом, я начала глубоко дышать. Спустя некоторое время я немного успокоилась и присела в кресло. Ливень с каждой минутой становился всё тише и, в конце концов, прекратился. Я угрюмо взглянула на часы – 08:00 утра. Прислушиваясь к тиканью, мне казалось, что медленно засыпаю, но заснуть так и не удалось.

Соскочив с кресла, я подошла к окну и посмотрела на светло-голубое небо. Случайно опустив взгляд вниз, я увидела сидящего на чёрном мотоцикле Джейсона, он помахал мне рукой, а я в ответ легко улыбнулась. Интересный у него мотоцикл! Чем-то похож на тот, что в гараже стоит. Что же спущусь к нему и заодно мотоцикл рассмотрю.

Быстро переодевшись в повседневные джинсы и майку, я спустилась по лестнице и встретила Билла. Он, как обычно, в фартуке, с тарелкой в руках стоял в дверном проёме кухни. Билли ничего не сказал и просто проводил Эмму взглядом до выхода. Схватив кожаную куртку с вешалки, я быстро надела её и вышла на улицу.

Подойдя, я разглядывала с неодолимым интересом мотоцикл. Джейсон слез и улыбнувшись, посмотрел на меня.

– Эту модель ты точно не знаешь! – сказал он.

Я с чувством сомнения улыбнулась.

– Ты уверен? – переспросила я.

– Уверен! – твёрдо сказал он.

Подолгу рассматривая мотоцикл Джейсона, я заметила необыкновенное сходство с мотоциклом Билли.

– Могу предположить, что это ХС2000, – сказала я и лукаво улыбнулась.

Он убрал с лица самодовольную улыбку и удивлённо посмотрел на меня.

– Откуда ты знаешь?

Я состроила невинный взгляд и посмотрела в сторону.

– Может, прокатимся? – спросил он.

От такого заманчивого предложения я замерла на месте и не знала, что сказать. Джейсон с загадочной улыбкой постучал ладонью по сидению.

– Значит, предлагаешь прокатиться? – смущённо спросила я.

– Конечно!

Я посмотрела на окна кухни и зала – надеюсь, отца нет поблизости.

– Что-то не так? – спросил он.

– Нет, всё нормально! – я улыбнулась и подошла к мотоциклу.

Прикасаясь с трепетом к зеркально чистому бензобаку, я представляла, как звучит его двигатель. Может, стоит попробовать? Я неуверенно села на кожаное сидение и почувствовала что-то необыкновенное. Моя душа чуть ли не разрывалась от переполнявшей меня радости. Как я давно не прикасалась к ним.

– Похоже, он тебе нравится, – улыбаясь, заметил Джейсон.

– Ещё бы! – сказала я и взялась за ручки.

– Ну как ты, согласна прокатиться? – с интригой спросил он.

– Согласна! – уверенно произнесла я.

Джейсон приблизился к задней части мотоцикла и подняв сидение вынул шлем, а затем подал его мне и сел вперёд. Моё сердце взволнованно билось, а мысли метались от одолевающих сомнений. Я всё ещё ощущала себя той маленькой девочкой, за которую всё решал отец. Но ведь этому всему когда-то должен был настать конец. Увидев, как Джейсон надел шлем, я решила ничего не менять. Надев тяжёлый шлем и опустив визор, я случайно посмотрела на окно зала. Отец сверлил меня всё тем же недовольным взглядом. Я обхватила Джея руками за талию, наблюдая за отцом. Джейсон мигом завёл мотоцикл и через несколько секунд под громкий, разрывающий звук двигателя мы сорвались с места.

Первые несколько минут я спокойно держалась за него, как вдруг, начала ощущать сильное давление ветра. Деревья мелькали очень быстро и мне стало интересно, с какой же скоростью мы движемся? Взглянув на спидометр, я опешила.

– И зачем я туда посмотрела?

Стрелка спидометра указывала на двести двадцать км/час. Внезапно мотоцикл начал вытягиваться в длину, отчего я резко от растерянности обвила руками талию Джейсона, крепко прижавшись к нему. Мне казалось, что я сейчас упаду. Он поддал газу и упёрся животом в сидение. Я же прижималась к его спине. Как он ориентируется при такой скорости? Это же невероятно быстрое движение! Я смотрела на расплывающиеся деревья вдоль дороги и крепко держалась за его талию. В какой-то момент мне показалось, что руки сковало, они будто онемели и стали деревянными.

Спустя несколько минут Джей начал медленно сбрасывать скорость. Съехав с дороги, он остановился и заглушил двигатель. Я с облегчением в груди, расслабила руки и отпустила его. Джейсон абсолютно легко как ни в чём не бывало слез с мотоцикла и сняв шлем, посмотрел на меня, да на природу. Всё моё тело было скованно от адреналина. Будто не чувствовала ног и живот ещё немного крутило. Очень хочется верить в то, что я не поседела. Куда мы приехали? Сняв шлем и оглядевшись, я увидела только очень высокие деревья и густые кустарники. Дорога была в целом неплохой и без ям.

– Что это за место? – с волнением спросила я.

– Это моё любимое место. Я здесь часто отдыхаю! – сказал Джейсон.

Ну, может, всё не так уж и плохо! Неторопливо я слезла с байка и случайно обратила внимание на спидометр. Призадумавшись над скоростью, я не услышала, как Джейсон что-то сказал.

– Эмма! – громко повторил он, щёлкнув пальцами перед моими глазами, да выхватил шлем.

– Прости, я призадумалась? Всё нормально! – с сомнением в голосе ответила я.

Джей спрятал шлемы в багажник и строго посмотрел на меня, а затем взял за руку. Мне было некомфортно от всего, что происходит. Я ничего не спрашивала, и просто шла следом, и смотрела ему в спину. Интересно куда он меня ведёт?

Тем временем зверь внушительных размеров, в одиночку пересекал чужие границы леса, в поисках пищи и укрытия, сливаясь с тенью и, будто рассекая солнечные лучи, он мчался на слабый запах падали. Порой зверь приостанавливался, обнюхивая землю, траву, стволы деревьев и воздух. Его нюх неизменно привёл к чьим-то останкам. Осмотревшись, зверь прислушался к тишине и выждав момент, набросился на гнилое мясо и кости.

Минут десять мы пробирались через огромные кусты, а затем вышли на тропинку. Джейсон отпустил мою руку, продолжая идти впереди. Я медленно шагала вслед за ним и смотрела по сторонам на цветы, напоминающие колокольчики. Слегка сбавляя шаг, я остановилась перед кустиком с жёлтыми цветами. Я прикоснулась к бутончику, отчего цветок внезапно медленно раскрылся. Похоже, у меня галлюцинации. Я резко одёрнула руку и пригляделась. Через несколько секунд цветок резко закрылся. От удивления на моём лице появилась глупая улыбка.

– Эмма! Мы почти пришли! – крикнул Джейсон.

Я посмотрела в его сторону и увидела, как лучи яркого солнечного света пробились сквозь плотные ветви деревьев и будто дым ложились на листья кустов и тропинку. В этот же миг вылетели маленькие жучки из-под листьев каких-то кустов, расположенных в тени и медленно паря вокруг тёплых лучей солнечного света, засветились разными огоньками.

– Это место – настоящее чудо, – с восторгом негромко сказала я.

Джейсон подошёл ко мне и снова взял за руку. Разглядывая жучков, мне на миг показалось, что я стала маленьким ребёнком, оказавшимся в сказочной стране разноцветных жучков. Слегка протянув руку, я наблюдала за тем, как жучки садились на неё. Они не выглядели опасными и не вызывали желания стряхнуть их. Я почти не ощущала их щекочущие передвижения по коже.

– Ну вот мы и пришли! – внезапно сказал Джейсон.

Я опустила руку и посмотрела в темноту среди деревьев. Он что привёл меня посмотреть на тьму?

– Там же темнота! – с удивлением сказала я.

– Приглядись, – шёпотом сказал Джей.

Я вновь посмотрела в темноту и через некоторое время солнечный свет осветил небольшую круглую поляну с цветами. Солнечные лучи клубками кружились в воздухе и будто гладили цветы своим тёплым прикосновением. Мне очень понравилось это место. Здесь необычайно мягкий климат, но достаточно влажный. Благодаря густому лесу, потоки воздушных масс проникали между каждой иголочкой и каждым листиком, полностью очищаясь от тяжёлых примесей и пыли. Джейсон прошёл между двумя могучими стволами деревьев и присел на цветы. Ещё совсем недолго я стояла и наблюдала, за тем, как он пытался поймать клубки света в руки. Его действия вызвали у меня лёгкую улыбку.

– Может, ты поможешь мне поймать их? – спросил он, пытаясь поймать свет в ладони.

Ну, а почему бы и нет? Я присела возле Джейсона и взяла его за руку для того, чтобы он успокоился. Джей озадаченно посмотрел на меня с удивлением во взгляде и попытался что-то сказать, но я его перебила.

– Просто смотри, – шёпотом сказала я.

Вытянув руку вперёд, я сосредоточилась на лёгком ветерке. В этот же миг я почувствовала, как мои глаза изменились – тьма захватила их. Всё внутри перевернулось, но только не снаружи. Медленно выдыхая, я смотрела на клубки света и представляла небольшой шар. Через несколько секунд клубки начали медленно собираться над моей ладонью, образуя световой шар. Джейсон решил подстраховаться и сел с противоположной стороны, и заворожённо посмотрел на меня, на мои глаза, а затем на шар, который увеличивался. В воздухе явно присутствовала какая-то пыль или пыльца, которая создавала необыкновенный эффект вихря в центре шара.

– Невероятно, – сказал он.

Я ничего не говорила и просто смотрела на его очарованное лицо.

– Хочешь подержать? – предложила я.

Джейсон замешкался и растерявшись, замер. Его глаза недоверчиво рассматривали всё вокруг.

– Не бойся, я буду контролировать его, – успокоила я, – просто медленно вытяни руку вперёд и всё.

Джейсон задержал дыхание и вытянул руку. Я медленно подвинула шар к его ладони и убрала свою руку.

– Какие ощущения? – спросила я, глядя на замершего Джейсона.

– Не знаю, – глядя на клубки, сказал он и прищурился, – странные немного.

– Можешь их описать? – любопытствовала я.

– Что-то тёплое и в то же время ледяное и колющее, – путаясь в ощущениях, сказал он.

– А я ничего не чувствую, – сказала я с лёгкой улыбкой и резко ударив рукой по шару, разбила его на десятки мелких шариков и заставила их кружиться вокруг поляны.

Джейсон вздрогнул от моих неожиданно резких движений и как опешивший посмотрел на меня.

– Ты так быстро научилась управлять этой стихией. Потрясающе! – задумчиво и в то же время с опаской, сказал он.

– Да, я тоже удивлена. И давно ты знаешь о моей способности? – спросила я.

– Я видел, как ты остановила смерч.

Я задумалась о том дне и продолжила наблюдать за тем, как шары с клубками света кружатся над нашими головами. Они будто отражали тишину и равновесие моих мыслей своим нерасторопным гипнотическим полётом.

Через некоторое время Джейсон осмелел и подсел ближе ко мне, рассматривая летающие шары. В его взгляде всё ещё присутствовало недоверие, а в груди разливались чувства, которые он постоянно пытался остудить.

– Удивительно, – прошептал он и упал спиной на цветы.

– А чем ты управляешь? – спросила я.

Джейсон, всё также рассматривая шары, ничего не ответил. Раз уж он так увлечён шарами то, пожалуй, я подожду. Развалившись на цветах, я потянулась и завела руки за голову, – а вид снизу на много лучше. Спустя несколько часов нарушив тишину, Джейсон соизволил поговорить со мной.

– Я не такой, как ты, – задумчиво сказал он и сел, вглядываясь в клубы света, – и таких, как я большинство.

Я продолжала рассматривать шары и одновременно думала: почему он так решил?

– А ты уверен в том, что ты не такой, как я? Может, твои способности ещё не раскрылись? – спросила я, наблюдая за тем, как Джейсон ходит из стороны в сторону.

Джейсон громко усмехнулся. Его усмешка раскатисто пронеслась по всему лесу. Интересно чего он так веселится? Несколько минут Джейсон дерзко улыбался. Его реакция будто облила меня кипятком сомнений.

– Ты видела кто я? – с неким отвращением спросил он.

– Видела, – с осторожностью сказала я.

– А может, плохо разглядела? Могу показать ещё раз, – агрессивно прорычал он под конец.

– Не стоит! – с волнением ответила я, не спуская глаз с его агрессии.

– Эмма! Я обыкновенный оборотень! – с раздражением сказал он.

– Я так не думаю, – спокойно сказала я.

– Перед тобой убийца, против которого весь мир, и который в ответе за ошибки отцов, – разочарованно сказал он.

От гнева Джейсона потряхивало, а глаза постоянно менялись в цвете. Внезапно где-то там, ― в моей душе разлилось безжалостное чувство одиночества и безысходности. Я прекрасно понимаю его.

Джейсон наконец-то присел, положив ладони на свои колени и нервно задышал. В его голове возникла буря из всякой всячины.

Приподнявшись и сев, я с печалью посмотрела на него и даже не знала, как или чем помочь.

– Ты думаешь мне легче? – поинтересовалась я.

Он ничего не ответил.

– Ты тот, кто ты есть и это не изменить. На тебе лежит ответственность, – сказала я, – прими себя, ведь ничего уже не изменить. В этом мире не стоит демонстрировать слабости.

– Это слишком сложно, – проворчал он, поглядывая на шары, – особенно сложно, когда живёшь рядом с простыми людьми. Видишь, как они живут, вспоминаешь, как жил раньше и, чем всё закончилось. Как будто петлю металлическую затянули на шее. И никто ведь не понимает, что с тобой происходит; все думают, что ты болеешь и вот-вот умрёшь. Потом оживаешь по-новому, и выясняется, что это намного хуже болезни и намного страшнее смерти, – сказал он и посмотрел на Эмму.

– Да, это суровая реальность, но всё же обратись к психотерапевту! – безнадёжно сказала я.

Неожиданно Джейсон что-то схватил, а затем бросил в меня. Я резко прикрыла ладонью лицо и мысленно задержала предмет в воздухе. Приоткрыв глаза, я посмотрела на Джейсона, его лицо не выражало никаких эмоций. Случайно взглянув на предмет, я увидела застывший в воздухе цветок и почувствовала, как лёгкий ветерок развеял пыльцу. Учуяв раздражительный и щекочущий запах, я не сдержалась и начала громко чихать. Джейсон засмеялся! Зажав ноздри пальцами, я немного успокоилась и недовольно посмотрела на Джея и на то, как он заливается от смеха. Сорвав кучу свежих цветов одним взмахом руки, я хитро улыбнулась, а затем сдула пыльцу одним лишь раскрытием ладони. Увидев мою ухмылку и кучу цветов в воздухе, он замолчал, а затем начал чихать без остановки. Спустя некоторое время Джейсон закончил чихать и я усмехнувшись, слегка подмигнула ему.

– Как ты поняла, что я вожак? – спросил он.

– По твоему поведению, – с усмешкой, сказала я.

– И ты поверила мне? – с подозрением спросил Джейсон.

– Ты же веришь, что сюда другие не захаживают, – загадочно сказала я.

Некоторое время Джейсон смотрел на меня с недоумением на лице. Неужто он действительно решил, что никто, кроме него в город не заходит? Наивный!

– Ты видела другого оборотня? – настороженно спросил он, въедаясь взглядом в лицо Эммы.

– Да, и он был не такой, как ты, – уверенно ответила я.

Джейсон схватил меня за руку, его звериные глаза так быстро рассматривали моё лицо, что я не успевала следить за ними. Он будто выискивал подвох в малейших деталях мимики.

– Сколько раз ты его видела? – спросил он.

От боли я поморщилась и застонала.

– Может, для начала, ты опустишь меня, а? – простонала я.

Джейсон немного отошёл от паники и оставил меня в покое.

– Прости! Я не хотел… – извинился он.

– Один раз я видела его, когда решила сжечь старый хлам. Он накинулся на меня, выскочив из кустов, словно пуля. Вначале я подумала, что это ты, но, когда он показался: на спине не оказалось гривы, рост оказался ниже и цвет шерсти был чёрный, – сказала я, потирая красные припухлости на руках.

– Какой цвет у него был? – беспокойно уточнил он.

– Чёрный, – с удивлением повторила я.

Джейсон присел напротив меня, а его взгляд завис в прострации. Похоже, что дело плохо.

– А что-нибудь ещё ты заметила в нём?

– Да, ещё у него на шее было что-то вроде шрама, – задумчиво вспоминая сказала я.

– Так я и думал! Я знал, что он жив, – с предвкушением сказал Джейсон.

– А что разве он не один из вас? – с осторожностью уточнила я.

– Нет. Это другой клан. Они должны были все умереть, но видимо не все… – с сомнением под конец сказал он.

– А что они такого натворили? – спросила я, – почему он зашёл на вашу территорию? Ты плохо пометил? – с издёвкой спросила я.

Джейсон разочарованно посмотрел на меня и глубоко вздохнул. Я не совсем понимаю, что сейчас происходит, но судя по его взгляду – всё просто ужасно.

– Их убийства сбросили на нас, – огорчённо сказал он.

Я перестала тереть припухлости и удивлённо посмотрела на него.

– Ты имеешь в виду людей в городах? О которых трубят каждый день в новостях?

Джейсон задумчиво нахмурился.

– Началось. Нет. Я говорю об этом городе, где мы росли, – сказал он.

– Прекрати говорить загадками! Говори прямо, что ты имеешь ввиду? – возмутилась я.

– Мы же росли вместе. Потом я исчез… – задумчиво говорил он.

Устала сидеть, мои ноги затекли, и я начала ходить по кругу, размышляя и сдерживая вздохи. В голове вмиг образовалось столько мыслей. Опять этот город! Опять эти убийства! Каждый раз я к ним возвращаюсь.

– К чему ты клонишь? – абсолютно ничего не понимая, спросила я и взглянула на быстро движущиеся шары, – ты как-то причастен к убийствам людей в Нью-Йорке и в других местах?

– Нет. Я хочу сказать, что вообще не убивал людей! Возможно, ты думаешь, что это сделал я, – предполагая, взволнованно сказал Джейсон, – не веришь мне.

– Я и не собиралась тебя подозревать в этих убийствах. Это было бы странно, – усмехнулась, – я что, по-твоему, идиотка? И что касается этого городка, я изучила множество статей, где не было ни одного ответа! Эти смерти – сплошная тайна, покрытая мраком. И были ли эти смерти настоящими – неизвестно! Да и потом, я не думаю, что ты настолько стар!

– Чем чаще ты позволяешь зверю выходить наружу, тем дольше живёшь, – выдал он.

Я даже растерялась от его речи и решила промолчать. Всё равно эти слова не наводят меня на мысли о том, что Джейсон всех поубивал. Одного я никак не могу понять, зачем и кому нужна была смерть стольких людей? Они знали какую-то тайну?

– Но как?! Как он смог выжить? Воины рассказывали мне, что они поймали Криона и расчленили!

– А что оборотня нельзя было застрелить? – брезгливо спросила я.

Джейсон покосился на меня. Кажется, это действительно глупый вопрос.

– Это в фильмах, оборотней, может убить обычный человек, выстрелив из обыкновенного карабина. Здесь всё иначе.

В полном смятении и растерянности я села на траву и недоумённо посмотрела на Джейсона.

– Эмма, чтобы убить оборотня, для начала, нужно разобраться из какого он клана.

– И из какого клана то чудовище? Я так понимаю, тебе что-то известно. Рассказывай! Из какого клана я?

– Всё началось в 1425 году с одного человека по имени Крион. Люди поймали его и поместили в темницу, чтобы прекратить убийства, которые он совершал. На его шее выжгли клеймо в форме морды волка, чтобы люди знали, что он не такой, как все. Но однажды, спустя двадцать лет кто-то его освободил. Так в 1445 году образовался клан Крион. Три столетия этот клан убивал безжалостно ни в чём неповинных людей. Власти начали истреблять крионовцев, но с каждым разом их шансы на победу были всё ниже. В 1745 году сорокалетний доктор Гринсбелг разработал новый ген из гена мёртвого крионовца…

– И что было потом? – устало спросила я.

– Правительство узнало об открытии доктора и приказало отыскать самых здоровых и сильных мужчин. Набрав нужное количество, доктор начал ставить эксперименты над ними, но каждый заканчивался неудачей. Лишь спустя восемьдесят лет неудач, однажды среди очередных похищенных мужчин, Гринсбелг заметил лишь одного мужчину, организм которого не отторгал клетки. Он начал изучать строение его ДНК и обнаружил клетки, которые необходимы для связи. Так в 1825 появился новый клан Нэррон – самый сильный, против которого были бессильны воины Криона. Воины нового клана превзошли все ожидания учёных. Быстрые как ветер, хладнокровные, люди способные превращаться в оборотней и контролировать превращение. Единственный способ опознать нэрроновца был медальон, который ни один воин не имел права снимать. К 1905 году новый клан состоял из пятидесяти тысяч солдат.

– А кто такой этот доктор Гринсбелг? Он тоже оборотень? И как звали того мужчину, с которого всё началось? И где же медальоны? – завалила его вопросами.