Читать книгу Приказано ликвидировать, или Ода уничтожителю - Римъ Эдельштейн - Страница 4

…

– Ты не спи, малой, жизнь же только начинается! – заорал Иратум прямо в лицо практиканту, вырвав его из забытья. – На, пей!

Практикант поморщился и даже не подумал взять красную алюминиевую банку из рук своего нового руководителя. Они снова ехали в микроавтобусе, в ночь выехав из поселения селян. Иратум ещё обещал вернуться, и Ратибор ещё обещал его ждать, хотя практикант не сомневался, что не такие уж тёплые чувства они испытывают друг к другу.

– Приехали? – спросил парень.

– Конечно! – отозвался Иратум. – Сейчас я тебе покажу одно охрененное место, мой юный друг! Тут всем заправляет одна крутая баба… Погоняло у неё, конечно, стрёмное, но что поделать…

Практикант выглянул в запотевшее окно микроавтобуса – за его окнами был уже Мегаполис, в который они выехали через лес по маршруту зелёных анархистов. Вернее, чёрная окраина Мегаполиса, кишащая наркоманами и проститутками, и сейчас они подъехали к настоящей клоаке, рождающей столько ВИЧ-инфицированных, что было страшно представить…

– Что за погоняло? – спросил практикант, пытаясь проморгаться. Яркие неоновые вывески с непривычки полоснули ему по глазам.

– Либидо, – ответил Иратум, и вся его банда в миллионный раз подавилась хохотом. – Классная баба, тебе срочно надо с ней…

– Ребята, у меня сестра, нельзя ли как-то побыстрее, – взмолился практикант. – Ей нужны лекарства, каждый день на счету… Я не могу с вами сутки напролёт кататься в микроавтобусе, останавливаясь, чтобы заправить бак или справить нужду…

– Ой, не нуди, а, – отмахнулся Иратум. – Будут тебе деньги… Откуда они у меня сейчас? А у неё есть… Пойдём, не ной.

На улице оказалось гораздо холоднее, чем днём. В клубе настолько оглушительно гремела музыка, что она хорошо слышалась на улице. Около здания стоял огромный жирнющий монстр с одним глазом и густой чёрной бородой.

– Сколько лет, сколько зим, – хрипло сказал секьюрити. – Ты всё такой же, не меняешься. Слышал, какую кашу вы там сварили из солдатиков…

– Зато ты раскабанел. Этот парень – со мной. Веди нас к Либидо.

– Пошли.

В клубе громыхало и сверкало так, что практиканта чуть не стошнило. А уж какая вонь там стояла, было не передать словами. Смесь алкоголя, дыма, резких духов и рвоты. Крутящиеся фонари выхватывали из полутьмы лишь силуэты танцовщицы и толпы пьяного сброда (как сказал бы Ратибор или Дубород), которые кривлялись под совершенно несносный дабстэп или что-то подобное.

– Иди за мной! – заорал Иратум в лицо практиканту. – Не потеряйся!

Тот кивнул и двинулся следом, через толпу, слушая пьяный женский смех и мужской бубнёж. Неожиданно сбоку в него врезалась какая-то разгорячённая дама, дыхнув ему в лицо своим обжигающим дыханием.

– Красавчик, познакомимся?!.. – спросила она, уцепившись своими наманикюренными когтями ему в плечо.

– ОН ЗАНЯТ! – рявкнул Лигнит где-то сзади и рывком отбросил девку в густую толпу посетителей. Та никак не отреагировала.

Неожиданно шумный зал закончился за барной стойкой, (на которой танцевали светловолосые студентки), и охранник вывел их в тёмный спокойный коридор с мерцающими электролампами на стенах.

– Ну, дальше сами дойдёте, – сказал секьюрити и пошёл обратно. – Постучитесь только…

– Видишь, меня тут все уважают, – себялюбиво заметил Иратум. – Ты хочешь быть таким же, как я?

– Я хочу получить свои деньги, и всё, – не поддался на провокацию молодой.

Психопат ничего не сказал, молча продолжив путь. В конце коридора они наткнулись на закрытую деревянную дверь, за которой и находился кабинет Либидо.

– Ты свободна, моя дорогая? – крикнул Иратум и грубо постучался в дверь. – Выходи, я вернулся!

Послышались мерные удары каблуков, и спустя полминуты дверь открылась. На пороге маленького уютного кабинетика стояла высокая статная женщина в тёмной блузке и чёрной обтягивающей юбке. Её волосы были не рыжие, а какие-то тёмно-тёмно красные, как и оправа квадратных очков. Её глаза сверкнули.

– Я слышала, что тебя освободили, – томно сказала она, и прошла обратно к столу, виляя бёдрами и выстукивая мерный ритм чёрными каблуками. – Проходи, поговорим.

– Арес, ты со мной. Остальные – здесь, – кратко бросил главарь шайки и сначала пихнул внутрь практиканта, а затем вошёл сам.

– Это что ещё за мальчик? – спросила Либидо, с интересом изучая нового знакомого. Она достала длинную тонкую сигарету, похожую на гелиевую ручку, и принялась её раскуривать с помощью квадратной белой зажигалки.

– Это тот, кто меня спас, – сказал Иратум. – Ему нужны деньги.

– Деньги всем нужны, – ответила Либидо и медленно села на край стола. – У меня их нет.

Её голос прозвучал с едва различимой хрипотцой, а глаза загорелись огнём игры.

«Какие же тут все идиоты!», – раздосадовано заорал практикант у себя в голове.

– А где они? – спросил он, чувствуя, как нарастает паника. – И что мне делать?!

– Да успокойся ты, – сказал Иратум будничным тоном, как если бы говорил о погоде. – А ты бросай курить, весь голос уже прокурила. Скоро будешь хрипеть как та ведущая… С какого канала?

– Денег нет, – повторила Либидо и слезла со стола. Видимо, играть ей расхотелось.

– Я ему должен, – сказал псих и звонко рассмеялся. – Чтоб я и должник! Ну и докатился… Ладно, где деньги взять?

– Восемь-восемьсот-пять… – нараспев произнесла Либидо.

– Да не ёрничай, дорогая. Давай без шуток.

– Хорошо, будь по-вашему. Денег у меня нет. Но мне должны все мои точки в Мегаполисе. Соберите с них, и будет вам счастье. Даже мне можете не завозить, хотя выйдет там больше… – Она загадочно стала поглаживать ножку пустого бокала на столе.

– На сколько? – не выдержал Иратум.

– На триста тысяч где-то.

– Я даже поделюсь с тобой, – пообещал психопат. – Мои активы всё равно будут при мне…

– Да не перебивай ты меня, ну что за человек, – вздохнула Либидо. – Рано ты обрадовался. Не так всё просто стало с тех пор, как ты был упрятан Венатором в четыре

жёлтые стены…

– Ближе к делу, – помрачнел глава синдиката, скрестив мощные предплечья на внушительной груди. – Поплотнее, дорогая.

– Да не ты один хочешь больших денег. Наш старый налоговый инспектор Аваритий совсем оборзел… Срезает весь доход. Ты не представляешь, что он сделал с договором сената на закупку медикаментов. Знаешь, сколько там он урвал у них? Купил себе глянцевый «бентли».

– Думаешь, что его ребята нам устроят жарищу?

– Даже не сомневаюсь. Поэтому я и не поехала сама собирать дань, не царское это дело, – на её лице заиграла таинственная улыбка, не обнажающая зубы, но обнажающая душу.

– Пойдём, будут тебе твои деньги, – пообещал Иратум, дёрнув за рукав практиканта. – Это – моя земля. Этот синдикат – мой. И никакой старый усатый дядечка в наглаженной рубашечке и махровом пиджачке не смеет брать моё. Ты понял?

Практикант кивнул. Что здесь непонятного?

…

Лампа светила так ярко, что Венатор всё время вертел головой и закрывал глаза руками, как уже признавший свою вину и раскаявшийся преступник.

– Ты понимаешь, что тебе это просто так с рук не сойдёт?! – истошно орал прокуратор, разбрызгивая слюну и нависая своим тощим телом в болотной рубашке над обескураженным оперативником. – Ты совсем обнаглел! Ты думаешь, что можно безнаказанно убивать таких уважаемых граждан? Ну, ничего, я найду на тебя управу!

Прокуратор на мгновение навалился ещё сильнее, так сильно упираясь в стол руками, что костяшки длинных паучьих пальцев даже побелели. Его тёмные глаза пылали чёрными дырами на бледном вытянутом лице с синеватой бородкой. Он полностью взмок: на его рубашке расплылись пятна пота. Этот господин полностью погрузился в процесс.

– Я же сказал, – в сотый раз начал Венатор, искренне недоумевая, как можно было так нелепо попасть впросак. – Они приехали, чтобы убить меня. Я – оборонялся…

– Ты мне эти сказочки брось, – процедил прокуратор, а в бездне его глаз читалось: я сломаю тебя, будь ты хоть трижды опытным следователем, потому что я давно точил на тебя свои резцы. – Я уже знаю, что у вас был конфликт до встречи около твоего подъезда…

– Нет, не было, – повысил голос оперативник. – С ними я виделся первый раз…

– Рассказывай, зачем ты им назначил встречу! – заорал прокуратор, саданув по столу удивительно крепким кулачком. – Я знаю, что ты назначил им встречу, а когда они приехали, то расстрелял их!

Венатор хотел заорать, что это ложь, но остановился на полуслове, вцепившись похолодевшими руками в кресло. Никаких свидетелей там и быть не могло. Так откуда этот неуравновешенный мужик знает о том, как дело было? Он выдвигает лишь свою гипотезу, но делает это с такой горячей уверенностью… Это лишь означало одно…

– И за что? – спросил Венатор, чувствуя, что его сейчас заколотит от настолько сильного нервного перенапряжения. Хоть он и многое повидал, такого ещё с ним не приключалось. Да, он осознавал этот раз за разом. Навязчиво и неотвратимо.

– Я и хочу узнать, за что ты их расстрелял! – заорал прокуратор. – Говори!

– Нет, за что меня решили устранить? – спросил Венатор, глядя прямо в глаза психованному допросчику.

– Кто?! Кто тебя решил устранить?! За что?! – стал снова надрываться тот.

– Видимо, вы, – ответил Венатор, сцепив руки в замок. – Я не знаю ваших имён, но…

Прокуратор влепил звонкую пощёчину подозреваемому, причём сделал он это настолько профессионально и быстро, что Венатор лишь опешил, и всё. Разум стал затуманиваться, а время потекло медленно, как в жутких кошмарах. Если бы на его месте был кто-то другой, тот бы явно со всем согласился и всё подписал.

– Я не знаю, про что ты говоришь, – прошипел прокуратор. – Но даю тебе слово, что уже через пару часов ты расскажешь мне всё в мельчайших подробностях. Уводите его!

В помещение – маленькую задымленную комнатку – вошло двое рослых парней в синем камуфляже. У одного была огромная чёрная резиновая дубинка (сантиметров тридцать пять в длину и десять – в толщину), а другой крутил на пальце блестящие наручники.

– Встать! – рявкнул он.

…

Микроавтобус снова мчался по тёмным улицам Мегаполиса, что внезапно опустели с наступлением ночи. Фонари устало выхватывали освещённые пятна из общей тьмы дороги. Дома чёрными громадами уходили своими этажами в беззвёздное небо.

– Мы всё сделаем быстро, – заверил практиканта Иратум. – Даже моргнуть не успеешь. И до рассвета ещё будут у тебя твои деньги.

– Разве нас не ищут? – вполне логично осведомился практикант.

– Ищут, конечно, – согласился психопат. – Думаю, на улицах экипажи, патрули… Обыски, досмотр.

– И что? – спросил парень, тяжело сглотнув. Даже в полумраке салона было видно, как сильно он побелел.

– Ничего, – улыбнулся Иратум. – Врагов держи близко. Всем готовиться.

Практикант вжался в сиденье микроавтобуса, глядя, как доселе улыбчивые бандиты резко помрачнели. Они стали доставать оружие – обрезы, револьверы, кто-то из миниатюрного чемоданчика достал несколько деталей и стал скручивать что-то громоздкое.

– Ты думаешь, что они не захотят отдать дань просто так? – спросил Лигнит.

– С клубами проблем не будет, – ответил Иратум. – А вот Аваритий может вставить нам палки в колёса. Да и ведомство не спит. Бошки нам пооткручивают быстро.

Микроавтобус въехал в очередной район, наполненный чёрными многоэтажками, перемежающимися с круглосуточными магазинами, украшенными неоновыми вывесками.

– Где-то здесь ещё её клуб стоит, – сказал Редвуд. – Я там как-то бывал один раз… У них там такие…

– Внимание, – сказал водитель. – Тут патруль.

Практикант стал бешено мотать головой из стороны в сторону, вцепившись в свои колени руками. Все рослые мужики сгрудились в середине транспорта, прижав к себе своё оружие.

– Останавливайся, – приказал Иратум. Голос его изменился. Он больше не смеялся.

– Валить? – спросил кто-то из банды. Вряд ли он имел в виду «убегать».

– Посмотрим, – сказал главарь.

Микроавтобус стал медленно останавливаться – один из патрульных в чёрной форме и белой каске дважды нервно махнул рукой, словно пытаясь поймать переполненную маршрутку. На груди у него покоилась тяжёлая автоматическая винтовка, а рядом был припаркован тёмный бронемобиль с низкой посадкой, острым капотом и затемнёнными

стёклами.

Водитель опустил стекло, дожидаясь медленно вышагивающего патрульного. Его бородатому лицу не хватало лишь зубочистки для недосягаемого уровня крутости.

– Документы готовьте на про… – начал патрульный, как дверь в бронемобиле открылась.

– У нас нападение, – выпалил оттуда другой патрульный, одетый в такую же форму, но без каски – на голове у него красовались большие наушники, как у диджея. – Заканчивай с этим… Там нарколыги разыгрались.

– Где? – крикнул первый, обернувшись так резко, что можно было испугаться за его шею. – Где это?

– Буквально через две улицы, – отозвался связист.

– И никто не может туда поехать? – раздражённо продолжал первый. Он выглядел как

алкоголик, которому не дают выпить рюмашку после долгой завязки. Или, быть может, даже как наркоман во время ломки.

– Да не стой ты столбом! – заорал связист. – Поехали уже!

– Эх, – досадливо сказал первый и трусцой побежал к автомашине. Остальные патрульные, доселе стоявшие недвижимо, тоже принялись забираться в авто. Спустя десять секунд, оглашая округу утробным рычанием, бронемобиль сорвался с места.

– Фух, повезло, – выдохнул практикант, чувствуя дрожь по всему телу, как загнанный зверь.

– Им повезло, – уточнил Иратум, заметно расслабившись. – Поехали, чего встал?

Микроавтобус плавно продолжил движение.

…

Тусклый свет заливал блёкло-зелёные коридоры изолятора, где-то неподалёку мерно гудело электричество.

– К стене, – громко сказал один из конвойных, и Венатор встал к ней, борясь с желанием устало прислонить лоб. Хрустнул замок, дверь камеры заскрипела. – Заходи.

Венатор вошёл в небольшую комнату с восемью двухъярусными кроватями, между которыми был узенький проход. В дальнем углу же находился загаженный унитаз, не знающий чистки как минимум несколько недель. Разумеется, запах в камере стоял тяжёлый и удушливый – пот, грязь, дерьмо.

Все кровати были заняты.

«Прекрасно», – подумал оперативник, переминаясь с ноги на ногу. Удивительно, но страха он не испытывал, лишь сильную усталость. Оглядевшись по сторонам, как человек, боящийся разбудить всё общежитие скрипом пола, он не стал делать шагов куда-либо.

На одной кровати кто-то приподнялся.

– О, новое мясо привели, – басовито сказал тот и улёгся обратно. – Как видишь, все места заняты. Придётся тебе постоять.

Венатор ничего не сказал по этому поводу, лишь мягко подступил к стене и сполз по ней вниз, ощущая спиной могильный холод. Голова только сейчас начала гудеть, предвещая через пару часов сильную боль. Может, не только в голове.

Никто больше не стал обращать внимания на «новое мясо», поэтому через некоторое время усталость стал брать верх над сознанием оперативника, и он погрузился в тревожный сон, тяжело опустив голову на грудь.