Читать книгу Родня. Сборник - Римид Нигачрок, Р. Нигачрок - Страница 39

1.

«Царь-батюшка на троне самовластья

Сулит народу равенство и счастье.

Так сказывал духовный агитатор,

А с нас взимал за службу Богу плату.

Страх божий здесь, на небе рая кущи,

Он проповедовал настойчивей и пуще.

Креститься нам, отвешивать поклоны

И в хате, в церкви, где висят иконы.

Пророчил он, читая псалмы басом,

А проповедь растянет дольше часа.

Как твари божьи храните твердо веру,

И будьте честные и добрые без меры.

Ставленник от Бога царь наш император,

Так соблюдайте же его законы свято.

Вы темные людишки, бедные крестьяне,

И Богу то угодно, молитву вновь затянет.

Те речи слушали покорно и крестились,

А как все съедено зимою, то постились

Простыми щами с квашенной капустой,

Скот ест солому, а в амбаре – пусто…

Отрекся царь, от радости бы плакать,

И слух: за власть в столице драка.

Земля крестьянам…, созданы советы.

Народу воля, читали мы в газетах,

Войне конец, мужик домой вернется

Пахать и сеять… Священнику неймётся:

Страшитесь люди, черный ворон кружит,

Грядет и смерть, бескормица и стужа.

Молитвой Богу проклятье искупите…»

А дальше, деда?.. «Ужасные события…

Повсюду банды, и красные, и белые,

А нам земли и воли, мира нам хотелось,

Пахать и сеять…, явились коммунисты,

К борьбе взывали речи их неистовые:

Мы мир разрушим рабства и господ!..

Крестился набожно испуганный народ,

Скулили бабы, ворчали старики,

А утром бой кровавый у реки…

На белой лошади с нагайкой офицер

Выкрикивал: за вас, крестьяне, я эсер,

Самодержавие свергали с пьедестала!..

Мы с миром к вам, добавил он устало.

Эй, казаки!.. вставайте на постой.

Юродивый из местный, наш святой,

Размахивает прутиком, как шашкой:

Секу я головы за белую бумажку,

За красную бумажку буду сечь…

Устал с дороги, хочется прилечь,

А мне постель – холодная могила.

Спросили мы, о чем толкуешь, милый?

Ответы у попа, у той козы безрогой,

Что станется, известно только Богу»

А что потом? «Секрет большой, внучок,

Я расскажу, запомни, но молчок…

Ведь наш колхоз «Заветы Ильича»,

Передовой в районе он сейчас,

А ведь в войну сожгли его фашисты,

Печные трубы торчали в поле чистом…

Вернулся с фронта раненный, контужен,

Жениться бы, кому такой я нужен.

Дом строил сам, а жил пока в землянке,

Позавтракал и рубишь спозаранку,

Бревно к бревну, под осень будет хата.

А тут из города приехали ребята,

Девчонки, парни: студенческий отряд.

Колхозные дела тогда пошли на лад,

Поля пахали не трактором, танками.

Над мужиками верховодила Оксанка,

И тракторист, водитель, комбайнер.

А председатель – отставной майор.

Так вот, внучок, Оксанка твоя бабка,

Меня, калечного, взяла она в охапку:

Женись на мне, женою стану, точка!

Вот так, а через год родилась дочка,

Потом три сына…, сходим на могилу.

Болезнь дурная разом съела силу,

Легла, а утром…, заболтал, зеваешь,

Полвека вместе…, для меня живая»

2.

Остался жив, и руки, ноги целы,

В ожогах лишь, и в шрамах моё тело,

Четыре года за мною смерть гонялась,

Но ускользнул от рук её костлявых,

Как доживу, мечтал я, до победы,

То победителем на родину приеду,

Войду с женой в родительскую хату,

У нас красивые, веселые девчата…

Так думал я, а вышло по-другому,

Кирпич печной и угли вместо дома…

Подходит в черное одетая старуха,

Ладонь заранее прикладывает к уху:

Никак Иван?.. Не здесь твоих могила,

А за околицей, намедни к ним ходила,

Всех разом бомбой, а жив остался кот,

Он одичал, в лесу теперь живет…

Вот так, сынок, один на белом свете,

Никто не ждет, никто меня не встретит,

Осиротел…, всё сгинуло, сгорело…

Я с горя запил, жить мне не хотелось…

Ночь на исходе, или поздний вечер,

Мерещится: кот черный недалече,

Сидит, мяучит. Васька!.. Ты ли это?..

Так мы вдвоем в землянке жили лето,

Пока барак достраивал колхоз…

Где дом – пустырь, крапивою зарос,

А через год пшеница колосилась.

Нет сорока, я полон еще силы,

С утра до вечера работаю, что лошадь,

На дом коплю, откладываю гроши,

И место высмотрел удобное у речки,

Мечтаю: утром выйду на крылечко,

Пастух скотину гонит за лесок,

Кот ластится и Шарик пес у ног,

Хозяйка только что корову подоила,

На кухне молоко парное процедила,

По кринкам разливает до краёв,

Поленница сосновых свежих дров

От сырости укрыта под навесом…

Стреляют? Нет! гроза гремит за лесом,

Мне грезятся разрывы и воронки,

В атаку! – лейтенанта голос звонкий,

И мы бежим по полю ошалело…

В душе война еще не отболела,

И не заснешь, рука, нога заноет,

А то затянет память пеленою,

Ты хоть живой, а словно бы мертвец…

Заснул внучок и сказочки конец.