Читать книгу ЛЮДИ И СУДЬБЫ. Незабываемые - Римма Харламова - Страница 6

Как истинный христианин, Андерсен не мог быть – и не был! – антисемитом. Он дружил со многими евреями, а первой его любовью стала девочка по имени Сарра. Ганс не попал в обычную школу для неимущих и учился в еврейской школе Федера Карстенса, особо опекавшего талантливого мальчика. Андерсен знал еврейские обычаи, законы иудаизма и иврит. В 14 лет Андерсен приехал в Копенгаген в день еврейского погрома. Он видел, как преследовали евреев, жгли книги, били витрины… В 1866 году Андерсен побывал в Амстердаме на симфоническом концерте и записал в дневнике: «Я с грустью отметил, что не вижу тут сыновей народа, давшего нам Мендельсона, Ха-Леви и Мейербера, чьи блестящие музыкальные сочинения мы слушаем сегодня. Когда же я высказал свое недоумение по этому поводу, то, к своему стыду – о, если бы мои уши обманули меня! – услыхал в ответ, что для евреев вход сюда воспрещен. У меня осталось тяжелое впечатление об унижении человека, об ужасающей несправедливости, царящей в обществе, религии и искусстве».

Еврейская семья Коллинов помогла юному драматургу получить образование в Копенгагене, добилась для него королевской стипендии, брала на себя многочисленные хлопоты и расходы. В конце жизни писатель сблизился с еврейским семейством Мелхиоров. В их доме он провел последние годы и здесь скончался. Он писал: «В день моего рождения моя комната украшена цветами, картинами, книгами. Я в доме моих друзей – семьи Мелхиоров. На улице светит весеннее солнце, и такое же тепло я чувствую в своем сердце. Я… понимаю, как велико счастье, которого я удостоился».