Читать книгу Прелестная няня для кавказского бизнесмена - Рин Скай - Страница 4

АНАСТАСИЯ

– Когда войдешь в комнату к хозяину, поклонись! – дает мне инструкции Айше. – Голову вниз, глаза в пол, и не поднимай! Не глазей и не разглядывай хозяина как дикарка.

Ага, щаз. Может ему еще и ботинки поцеловать? Что за бред?

– Разговаривай с ним тихо и почтительно. Будь скромной. Не выставляй себя напоказ, хозяин этого не любит.

Не любит, значит? Скромные ему нравятся? Ну я ему покажу!

Айше тормозит около резной дубовой двери. Стучит с почтением.

– Войди. – раздается слегка охрипший баритон, от которого у меня почему-то мурашки по позвоночнику бегут.

Айше входит и говорит с «хозяином» на своем языке. С почтением, разумеется.

– Пусть войдет. – отвечает «хозяин» на русском.

– Быстро иди! – толкает меня в спину служанка. – И только попробуй выкинуть что-либо, я тебя лично убью, поняла?

Я влетаю в кабинет. Айше тут же запирает за мной дверь. Оглядываюсь. Тяжелый письменный стол, за ним современный ноутбук, роскошное офисное кресло, шкаф с книгами, ковер на полу, занавеси. Вот вроде современный рабочий кабинет, но восточный колорит и лоск сквозят отовсюду.

И тут мой взгляд напарывается на самого «хозяина». Холеный брюнет с аккуратной бородой, косая сажень в плечах. Черные яркие глаза, смуглая кожа. Дорогой деловой костюм. На широком запястье часы. Кулаки сильные, поросшие темными волосками. Надо же, головорезы и похитители теперь у нас ходят в итальянских костюмах?

– Вы! – ору я, пялясь восточному мужчине прямо в глаза, нарушая все заветы Айше. – Вы! – повышаю на него голос. – Как вы посмели украсть меня!? Привезти сюда против моей воли и запереть!!!

– Как, украсть? –широкие черные брови кавказца взмывают вверх. Или он очень хороший актер, и ему надо в кино играть, или он правда удивлен. – Что вы имеете ввиду? – говорит он с едва заметным акцентом.

– Что я имею?! – визжу я на весь дом. – Ваши люди украли меня прямо из туристического автобуса! Надели на голову мешок и отвезли сначала в какой-то дом, где я сдавала анализы, а потом…

– Чего?! Что за бред? – вполне естественно удивляется кавказец и его брови хмурятся. Прямо как несколько часов назад хмурились бровки его дочери.

– Вы издеваетесь? – продолжаю я орать на хозяина. – Зачем мне врать?! Спросите у своего Бармалея!

– Кого?

– Бармалея одноглазого, как он украл меня и угрожал! А потом привез сюда, и Айше заперла меня на ключ до вашего прихода!

– Дичь какая-то. – спокойно комментирует все это кавказец, доводя меня просто до бешенства.

– Вот именно, дичь! – взвизгиваю я. – Немедленно отпустите меня! Все, что вы делаете – не законно!

– Сынок? – в дверь заглядывает женщина.

Она тут же натыкается на меня злобным взглядом, подведенных черной сурьмой глаз. Женщина лет пятидесяти. С яркой восточной внешность. В богатом золотом платке, искусно повязанном на ее голове. В золотом же платье из той же ткани, что и платок. Вот вроде платье и наглухо закрытое, но очень хорошо подчеркивает ее сохранившуюся к этому возрасту фигуру. Женщина вся усыпана золотом. Тяжелые цепи и колье украшают ее платье под шею, тяжелые браслеты на руках, тяжелые перстни и большие висячие серьги с камнями. И что-то мне подсказывает, что это вряд ли бижутерия. Из-под длинного платья видны лишь мыски золотых туфель, которыми она ступает по персидскому ковру.

– Что здесь происходит? – спрашивает она сына, но при этом разглядывает меня, и в ее взгляде столько брезгливости, точно она таракана увидела, и комара, которого не терпится прихлопнуть.

– Кто эта девка грязная? Выгони ее отсюда немедленно!

– Это я грязная?! – с возмущением ору на противную женщину. Ну да, я одета в джинсы с рынка и в футболку с того же рынка, но все у меня чистое, несмотря на то, что дешевое. И вообще планету нужно беречь, и вещи покупать лишь по необходимости. – Ты сама грязная! Отпустите меня!!!

Губы разодетой женщины, накрашенные темно-бордовой помадой округляются буквой о. Ее челюсть отвисает вниз. Кажется, ей никто никогда не давал отпор. Что ж, все когда-то случается впервые в жизни.

– Сынок, Мурат, это что происходит? – тупо спрашивает она. – Немедленно прикажи привязать эту девку к столбу и выпороть хорошенько!

Я вздрагиваю. Что?! Что за средневековье такое в этом доме творится?

– Мама. Выйди пожалуйста. – устало трет виски Мурат. – Я не люблю, когда мне мешают работать. Ты знаешь.

– Мурат, просто эта девка грязная орет на весь дом. Позор-то какой! – прижимает ладони к щекам тетка. – Разве можно в присутствии мужчины орать и оскорблять его мать?

Мне не стыдно. Тетка начала первая. Я ей слово не успела сказать, как она меня уже помоями облила.

– Я разберусь. – холодно кидает Мурат. Кивает своей матери, и та, обдав меня ненавистным взглядом все же покидает кабинет Мансурова.

Мурат все это время смотрит на меня, а когда за матерью плотно закрывается дверь, говорит:

– Значит, вы утверждаете, что вас привезли сюда не по вашей воле.

– Это еще мягко сказано! – заявляю я. – Я требую немедленно отпустить меня. У вашего Бармалея было фото женщины. Он сравнивал меня с ней. Я – не она!

– Разумеется, ты – не она. – соглашается Мурат. – Ей в этот дом вход заказан!

– Я вообще на нее не похожа! Ваш одноглазый пират перепутал!

Мурат продолжает сверлить меня взглядом. Причем таким, рентгеновским, на сквозь. Мне становится неуютно.

– Ты одновременно похожа, и нет.

И что? Что дальше?

Мурат берет свой телефон и быстро что-то набирает.

Через секунду в кабинете появляется… Бармалей.

Не смотрит на меня. Страшный и гордый. Вытянулся по струнке перед хозяином. Мурат начинает говорить с ним на своем языке. Я силюсь понять, но все тщетно. Но одно мне понятно, что остается молиться о том, что Бармалей ошибся, и меня отпустят. Так как я не подхожу на роль няньки дочери хозяина.