Читать книгу Вкус твоих чувств - Рина Ских - Страница 4

Надо отдать должное: на принятие решения ему хватило всего нескольких секунд. Под моим пристальным взглядом Кайл опустился на колени, лишь чуть поморщился от боли, когда выпрямился, задействовав мышцы поротой спины. Но насколько его успела узнать, ему ничего не стоило не подать виду, что испытывает болезненные ощущения. К тому же, если по-честному, по-настоящему сильных ударов было всего два-три, сомневаюсь, что для него это было что-то совсем новое. Ура-ура, парень принял мои правила игры!

– Ты что-то хочешь мне сказать, Кайл? Или попросить… – вежливо поинтересовалась я, склонив голову набок и игриво стрельнув глазами в сторону лежащей на полу плети.

Мой намек поняли верно и в следующую секунду парень метнулся к девайсу, не вставая с колен, взял ее ртом, красиво для этого изогнувшись, вновь едва заметно поморщившись от боли в спине, после чего медленно подполз ко мне, глядя прямо в глаза. Взял орудие наказания в руки, протянул мне и просительно посмотрел снизу-вверх. Стоит признать, смотрелось это все довольно эффектно.

Невольно задышала чаще, облизнув нижнюю губу, и чуть крепче стиснула бедра. Нет, если Кайл все же отправится на аукцион, с такими талантами у него явно нет шансов стать кем-то иным, кроме постельного раба.

– Пожалуйста, госпожа, продолжайте наказание, – сказал он почти искренне.

Но просительное выражение глаз на миг сменилось злостью, но тут же сменилось едва ли не подобострастием. Я едва заметно поморщилась от такой откровенной неискренности.

– А я, когда описывала характеристику идеального для меня раба, разве не упомянула, что врать мне нельзя ни в единой мелочи? И лицемерие, а также выражение эмоции, которую на самом деле раб не испытывает – сюда тоже относится. И карается мной очень жестоко… Впрочем, о чем это я. У меня ведь нет личного раба, – хмыкнула я, не торопясь принимать из рук Кайла плеть.

Ну же, думай, мальчик, соображай, как выкрутиться из этой ситуации, показав искренность, но при этом не разочаровав и не разозлив меня.

На его лице мелькнула досада, перемешанная едва ли не с отчаянием. Затем сменилась решительностью.

– Госпожа, я очень хочу стать вашим личным рабом. Пожалуйста, позвольте мне попытаться, – попросил он вдруг довольно искренне и твердо.

И в этот раз я ему поверила. Пусть, не совсем то, чего ожидала, но с поставленной задачей справился.

– Пытайся, кто тебе мешает? Я все равно накажу так, как изначально запланировала за твой возмутительный проступок. Если мне понравится и останется желание повторить это вновь, и не единожды – обещаю, попрошу маму подарить тебя мне, – с предвкушением улыбнулась я, после чего все же взяла из его рук плеть.

Со вкусом потянувшись, так, что мои соски все же выглянули на пару мгновений из глубокого выреза пеньюара, приковав к себе внимание Кайла, вскочила с подлокотника.

– Перегнись через спинку кресла и возьмись руками за подлокотники, – скомандовала я.

Кайл тут же выполнил приказ, выставив на обозрение свои округлые молочно-белые ягодицы. Не удержавшись, провела по ним ладонью, чувствуя бархатистость кожи. От прикосновения парень вздрогнул и повернул голову в мою сторону, удивленно уставившись. Сжалившись, решила уточнить, что именно хочу получить от своего личного раба.

– Удивлен, что поставила в такую позу? Знаю-знаю, рабов обычно принято пороть по спине. Но какая мне разница: что, где и как принято? Это моя спальня и моя игрушка. И да, мне приносит удовольствие именно такая порка. Во время экзекуции запрещается отпускать подлокотники, вскакивать, нецензурно выражаться. В остальном, можешь не сдерживаться. Если что-то из твоих действий мне покажется неприемлемым – сразу тебе сообщу. Все понятно? – доброжелательным тоном поинтересовалась я, проведя кончиком плети по его пояснице и ягодицам.

– Да, госпожа.

– Отлично, – с этими словами я с удовольствием нанесла первый, не особо сильный хлесткий удар, алым росчерком расцветший на его заднице.

Это заставило парня вздрогнуть. Следующие несколько ударов он перенес почти спокойно, лишь чуть дернувшись на последнем. Из его уст не вырвалось ни звука, лишь дыхание стало более тяжелым. Упорствует или просто не привык показывать, что чувствует, расслабляться во время экзекуций? Это легко проверить.

– Итак, Кайл, поведай-ка мне, почему же ты без спросу покинул нашу территорию, а? – вкрадчивым тоном поинтересовалась я, не прекращая порку.

– Я… я лишь хотел… прогуляться… госпожа… – через силу выдавил он, едва слышно застонав на последнем ударе.

О, вот она, сладкая музыка боли! А ведь я до крови не довожу. Безусловно, синяки останутся, все же, провинился он знатно, но даже если в итоге пойдет на продажу, раб с поротой задницей всегда смотрится довольно пикантно.

Конечно, если Кайл абстрагируется, боль уйдет на второй план и будет не так ощущаться. Судя по всему, это его излюбленная тактика. Но мне такой вариант не подходит. Я буду сбивать с толку, не позволю уйти в себя, заставлю прочувствовать каждый миг общения со мной.

– И зачем же ты хотел прогуляться? Как далеко ходил? – с неподдельным интересом спросила я, любуясь как точно ложатся алые полосы на его ягодицы.

Ровнехонько, полосочка к полосочке, будто ниточки полотна. Пока еще даже нигде не пересеклись. Что за красота!

– Я… ай! – вот и первый глухой вскрик.

Я прекратила порку и радостно захлопала в ладоши. Воооот то, чего добивалась! Мной овладел азарт. Обошла кресло с другой стороны, потянула Кайла за волосы, вынуждая посмотреть на себя.

Дааа, на лице растерянность, на щеках нездоровый румянец от… стыда, что ли? Или тщательно сдерживаемых эмоций. А еще в глазах заметила нешуточную чистую, незамутненную ярость. Даже так? Я проказливо подула ему в лицо, отчего он зажмурился, вызвав мой веселый смех. Тут же распахнул глаза, с возмущением уставился в ответ, заставив меня улыбнуться еще шире.

Вернулась к его восхитительной заднице, нежно погладила ее ладонью, заставив Кайла дернуться. Затем прижалась к нему бедрами вплотную, почти легла на его спину, тоже наклонившись.

Хоть он и был перегнут через спинку кресла, стоял к нему не вплотную. Это позволило мне одной рукой гладить его плоский живот, спускаясь все ниже, нашаривая важную часть тела.

– А скажи-ка мне, зайка моя длинноухая, часто ли тебя раньше пороли? – поинтересовалась я, принявшись водить пальчиками вокруг его члена, чувствуя, как он возбуждается, но не касаться органа.

– Постоянно, – коротко выдохнул он, забыв добавить «госпожа».

За это я тут же шлепнула ладошкой по поротой заднице, вызвав его судорожный вздох.

– Простите, госпожа, – Кайл тут же осознал в чем его вина.

– А по заднице пороли? – я задала провокационный вопрос, возвращая свою руку в паховую область.

– Только когда был ребенком, госпожа. Когда стал рабом, порка стала намного болезненнее, но приходилась больше на спину, плечи и грудь, – ответил он, тяжело дыша.

О, Кайл родился свободным? Это многое объясняет и тем любопытнее. Насколько знаю, довольно часто молодые, смазливые парни и девушки из небогатых семей, не желая работать или как-то еще устраивать свою жизнь, продают себя в рабство. Определяют свою цену, выбирают хозяина, заключают договор на добровольной основе. Деньги сразу кладутся на счет в банке. Можно считать, отныне их жизнь устроена. Конечно, иногда попадаются хозяева-садисты, не без этого. Но таких единицы и это уже зависит в большей степени от везения.

Им не нужно думать о том, где достать еду, одежду, крышу над головой, особой ответственностью не обременены, имеют право решать: заводить ребенка или нет, зная, что тот уже изначально будет несвободным. С последним я, правда, не согласна, но, думаю, со временем выйдет закон и на этот счет. За все это плата – лишь беспрекословная покорность. В случае плохого поведения зачастую грозит лишь порка.

Опять же, они знают, что все предельно просто: вел себя хорошо – получил определенную награду, накосячил – получил по заднице, после чего твоя вина считается искупленной и можно жить спокойно дальше, больше не возвращаясь к этому. Если когда-то кто-то из хозяев решит освободить раба (иногда в старости им выписывают вольную) – тоже не проблема. Обналичив счет, можно спокойно жить несколько лет, не работая. Или попытаться вновь продаться в рабство.

Судя по всему, Кайл в свое время, решив избежать лишней ответственности, продал себя, но ему не повезло с одним или несколькими хозяевами, отчего и проснулась жажда свободы. Такое иногда случается у рабов. Но ненадолго: единожды решив себя права распоряжаться жизнью, редко кто хочет по-настоящему вернуть его себе. Скорее Кайлу сейчас просто хочется найти хозяина, с которым ему было бы хорошо.

– Понятно. И сейчас ты чувствуешь себя едва ли не оскорбленным, что тебя порют так, как обычно наказывают детей? Забавно. Можешь считать это моей блажью, но, если все же приму решение взять тебя своим личным рабом, наказания будет принимать именно эта твоя часть тела, – хмыкнула я, поняв откуда в его глазах взялся стыд. Он возмущенно вскинул голову, но быстро взял себя в руки.

Во время того, как я произносила эту фразу, ладонью сжала его член и водила вверх-вниз, четко следя за тем, чтобы Кайл не кончил. Наказывать сегодня его еще и за это не хотелось, и так развлекательная программа предполагается довольно обширной. А это лучше приберегу на другой раз.

Хм… Прозвучало так, как будто я уже решила его оставить себе. Рановато пока делать такие выводы, мы лишь начали.

Рассуждая подобным образом, продолжала неторопливо ласкать Кайла, но обратила внимание, что он вновь недвижим, замер в одно позе и помимо тяжелого дыхания, от него ничего не слышно. Понятно, режим маскировки вновь включен. Но теперь для того, чтобы не кончить, я ведь не разрешала.

Желая проверить свою догадку, вновь подошла ближе и потянула за волосы, вынуждая смотреть на меня. Заметила в глазах возбуждение вперемешку с почти ненавистью. О, совсем не хочешь, чтобы твое тело реагировало на мои ласки подобным образом? Тебе же хуже.

На моем лице появилась мрачная улыбка. Я ведь могу играть по-разному, ориентируясь лишь на свое наслаждение. Отметила прокушенную губу Кайла. Наверняка сжал ее зубами, чтоб оставаться равнодушным к происходящему. С одной стороны, его можно понять – столько лет носил эту маску, скрывал чувства, а с другой – мне какое дело до его мотивов? Есть я, есть моя игрушка и есть мое удовольствие, которое получу так или иначе. К тому же, что скрывать, мальчик действительно вызывал интерес.

– Кажется, я ясно выразилась. Мой раб не имеет права мне лгать, – зло сузив глаза, холодно сказала я.

– Я не лгу, госпожа, – звенящим от напряжения голосом ответил Кайл.

– Ты прикусил губу, стремясь сдержать стоны или вскрики, твое тело напряжено. Что это, как не ложь? – глядя ему прямо в глаза, отчеканила я, наблюдая за борьбой на его лице.

Было видно, что ему хотелось мне угодить, чтобы не попасть на аукцион, но и внутренняя ярость, почти ненависть прорывалась наружу. Сколько лет в рабстве, а эти эмоции еще не искоренили? Этот мальчик начинает забавлять меня все больше. Но ему свой интерес не покажу.

– Я стараюсь показать все, что чувствую. Но если бы не сдержался и кончил, мое наказание было бы в разы хуже, госпожа, – не выдержав, высказался он, язвительно процедив последнее слово и с дерзостью глядя на меня.

Я лениво хлестнула его по щеке той же рукой, что держала только что за волосы, с удовлетворением услышав его судорожный вдох. Меня возмутило не то, что он пытался не кончить без разрешения – тут Кайл, безусловно, прав. Но те же стоны или вскрики можно было выпустить наружу. Я уже молчу о том, что, услышав их, перестала бы его ласкать еще раньше, удовлетворившись услышанным, не заставляя терпеть до последнего, тренируя выдержку. Во всяком случае, сейчас такой цели не было.

– Старайся лучше. Не тебе решать какое наказание и за что ты получаешь. Кончить от моих рук – награда, которую еще нужно заслужить, а ты пока далек от этого. Но раз у тебя остаются силы и мысли на то, чтобы зажиматься и прятать от меня свои эмоции, видимо, я недостаточно старательна. Придется исправить это досадное упущение. Ладно, тогда продолжим, – протянула я задумчиво.

И вновь взялась за плеть, нанеся сразу два сильных хлестких удара, оставивших по себе более отчетливые чуть вспухшие красные следы. От неожиданности Кайл даже зашипел сквозь зубы.