Читать книгу Пятое время года. Избранное - Ринат Валиуллин - Страница 26

В баре было тихо и сумрачно. За стойкой сидела девушка и разглядывала меня.

– Привет, – бросил я ей как милостыню. Она кивнула, так как губы её в этот момент держались за трубочку. В каждом коктейле – своя спасительная соломинка. Я забрался на высокий стул рядом с ней и заказал бармену виски со льдом.

На девушке было тонкое облегающее платье, оно подчёркивало её изящную фигуру. Бежевая грация, что она тут забыла? Среди случайных анонимных алкоголиков. Больше всего меня поразили её глаза: два изумруда, сверкавших в огранке тенистых век всякий раз, когда она смотрела на меня. Я выпил и сразу пошёл в атаку:

– У вас потрясающе зелёные глаза. Такие встречал только у кошек.

– К чёрту мои зелёные глаза, – глотнула она ещё из стакана. – Давайте поговорим о любви.

– К чёрту разговоры, давайте займёмся!

Девушка рассмеялась, и на её щеках появились тёплые ямочки, будто созданные для поцелуев.

– А мы с вами чем занимаемся?

– В таком случае я ваш навеки.

– Навеки не надо. У меня не так много времени. Рада была познакомиться.

– А мы разве успели познакомиться?

– Лера.

– Очень приятно, Алекс. Что так рано?

– Меня дома ждёт кот.

– Тоже неплохо. А где остальные?

– Остальные не дождались.

– Так я вам позвоню?

– Позвони, – она продиктовала свой номер.

– Обязательно, – вдавил я в телефон её номер.

На прощание она легонько коснулась моей щеки своей и вышла. Я вылил остатки из стакана себе вовнутрь и заказал ещё. Последние капли влюблённости, что же дальше? Звонки, встречи, разговоры, когда случайная постель переходит в постоянную, а разговоры в отношения. Планы, они-то и уничтожают любовь, потому что не всегда им суждено сбыться. Вот откуда потом опустошённые души, разрушенные мечты и обозлённые на мужчин матери-одиночки. Я знал, что такие отношения ни к чему не приведут, так как мы их должны вести, если хотим и куда хотим, а не они нас.

Что вы делаете, когда заканчивается выпивка? Заказываете ещё. Что вы делаете, когда исчезает женщина? Заказываете ещё. Пока бармен наливал мне третью стопку, рядом положила сумочку на стойку молодая женщина, потом села, окунула меня в свои глаза и уткнулась в меню. Когда человеку хорошо, его тянет на общение и знакомства. Мне было хорошо:

– Девушка, хотите выпить?

– Я не пью.

– А покурить?

– Нет.

– Я вам не нравлюсь?

– Я же сказала. Не надо меня трогать, неужели вы не видите, что я растрогана совсем другим человеком.

– Пусть кто-то тащится с тебя, а я – домой, – буркнул я вполголоса.

– Простите, я не расслышала?

– Я говорю, дома всегда лучше, чем в баре.

Разговор оказался короче, чем предполагал. Не найдя больше слов, полез в карман и достал свой телефон. На экране высвечивался номер Леры и надпись: «Позвонить». «Рановато», – подумал я. Видимо, подсознательно схватился за ту удачу, чтобы не получить травму от этого фиаско. Когда человек не решается позвонить, он пишет. Я отправил ей короткое предложение: «Замуж пойдёте?» – «А это далеко?» – получил молниеносный ответ. Острая штучка, подумал про себя, оставив вопрос открытым. Рассчитался с барменом и вышел.

Когда я выплыл из бара, почувствовал, что жизнь – это река, в которую не только дважды не войти, но и не выйти, можно лишь плыть, пока не прибьёт к какому-нибудь островку, где есть вероятность поправить запасы эмоций или бросить кости.

* * *

По экрану бежали люди и громко кричали. Мы поднимались по ступенькам на ощупь, пока не добрались до самой середины. Там и утонули в мягких креслах. Народу в кино оказалось немного. Я достал бутылку шампанского, стал осторожно открывать, но в самый решающий момент рука соскользнула и пробка под взрывы на экране вылетела в первые ряды. Леру разорвало смехом.

– Что ты ржёшь?

– Извини, я так плачу.

– Я вижу, слёзы счастья. Есть повод? – стряхнул с себя пролитое вино, отхлебнул и передал ей сосуд.

– Слезам повод не нужен, слезам нужны глаза, – она сделала два небольших глотка.

Пузырьки приятно щекотали внутренний мир. Кино было паршивое, зато её поцелуи восхитительны. Я всегда был уверен в том, что кино – лучшее из искусств, потому что в его темноте можно исчезнуть, заблудиться, заплакать, заняться ещё чёрт знает чем. Оторвав руку от её спелой груди, поднял с пола бутылку, сделал очередные пару глотков, протянул Лере. Она тоже набрала полный рот вина и неожиданно прилипла своими губами к моим. Я почувствовал, как её вино потекло по моим дёснам. Мы выпили половину и уже не пытались вникнуть в суть картины.

– Где ты так научилась целоваться?

– В кружок ходила.

– Я тоже хочу в этот кружок.

– Тебя не возьмут.

– Почему?

– Потому что ты мне нравишься, – повернулась она ко мне.

– Ты серьёзно? – спросил я её в самое ушко.

– А разве не видно?

– Нет, темно.

– Тогда потрогай.