Читать книгу Одна из тысячи звёзд - Риша Вольная - Страница 6

Глава 6.

Оглавление

Селина.

Мне не хватает воздуха, что-то зажало меня, не давая нормально вдохнуть. Страх и холод поглощают меня. Я дергаюсь изо всех сил, пытаясь глотнуть кислорода, и просыпаюсь.

Сон, это сон! Тяжело дышу, тело холодное и деревянное, будто не мое, а веки такие тяжелые, будто гири на ресницах. Неожиданно чувствую тепло на руке и щеке и запах морского бриза с цитрусом. Даниил. Но как?

С трудом приоткрываю глаза и вижу его лицо, темные глаза, смотрящие на меня с беспокойством, плотно сжатые губы, но все равно такие мягкие и одновременно требовательные, я помню.

–Медвежонок?! – сиплый шепот вместо голоса не скрывает моего удивления.

–Привет, Кроха. Да, я здесь.

–Но как? Давно?

– Около часа. Не стал тебя будить, – он говорил, нежно поглаживая большим пальцем щеку, отчего я успокаивалась и еще сильнее хотела спать.

–Я спать хочу, глаза …прям закрываются. Я снотворное выпила, много…боялась не уснуть.

Потом вспоминаю, что он, возможно, не в курсе моего вечернего приключения, но рассказывать нет сил. Глаза закрылись.

– Почему не позвонила?

Я встрепенулась. А что, я должна была звонить, не помню.

– Мы не договаривались о звонке. Ты записал свой номер, а звонить …я не обещала.

– Я о другом…ладно, потом поговорим. Спи.

С последним я была абсолютно согласна. Почувствовала, как пропадает тепло его рук,  Даниил встает с края дивана, где до этого сидел. Даже глаза открылись.

–Нет! Не уходи,– схватила его за ладонь, – мне страшно и холодно.

Слова вырвались из меня раньше, чем я успела их проанализировать. Это все сон виноват и снотворное, которое мне мозг отключило.

–Звездочка, я не собирался уходить. Только сниму туфли с пиджаком и вернусь.

Он все также пристально смотрел мне в глаза, уверяя в своей искренности. Я легонько кивнула и отпустила его руку.

Глаза снова закрылись. Блин. Как будто сами по себе живут. Напряжение в теле после сна не проходило, я чувствовала, как меня периодически потряхивает от холода. Хотя я точно знаю, что в моем кабинете тепло.

До ушей донесся шорох одежды, стук обуви о пол. Наконец-то я ощутила тепло, когда мужчина, пододвинув меня к спинке дивана, лег.

–Медвежонок, надо бы диван разложить. Ты такой большой,  не поместишься.

Он невесело хмыкнул, но ответил, при этом легко закидывая мое тельце поверх своего.

– Да тебе лучше не представлять, какой я большой, но все равно помещусь. А диван и так нормально, теплее будет.

Я точно уверена, что в его словах было что-то пошленькое, но мой мозг был как сахарная вата – сладкий, липкий и воздушный. А замороженные тараканы просто требовали тепло, поэтому тихо радовались пушистому и мягкому пледу, которым укрыли сверху, и горячему телу снизу. Поудобнее располагаясь, вцепилась руками в рубашку на груди моей персональной грелки, а нос засунула в ямку между шеей и плечом. Даниил вздрогнул.

– Кроха, ты прям совсем заледенела.

– Ага. Ты прям вовремя появился.

– Нет! Опоздал, блять! И надолго.

Его руки, лежавшие на моей спине, сильнее прижали к себе так плотно, что я животом и грудью чувствовала быстрое биение его сердца. Было непривычно находиться в таких крепких мужских объятьях, но я была не против, а очень даже «за».

–Глупости говоришь, – я уже начала дремать, мысли разбегались и слова не говорились,– ты вовремя. Там во сне…не могла дышать и холодно…чужие холодные руки…

– А сейчас?

– А сейчас тепло, ты, как солнышко, горячий и большой. Боже, от снотворного…чушь несу…извини.

– Мне нравится, успокойся. Спи, давай, – мягко приказал Даниил и поцеловал в макушку.

Я что-то хотела еще сказать, но напряжение в теле исчезло полностью,  и меня вырубило.

***

Просыпалась я долго и неохотно. Вокруг было тепло, меня слегка  покачивало, как на мелкой волне. Блин, я на море что ли?!

С трудом разлепила один глаз. Боже, я как Вий – «поднимите мне веки».  Нет, не на море. Я в своем рабочем кабинете, на диване, а подушка у меня шевелится. Что-о-о?

Открылся второй глаз. Я аккуратно подняла голову и оказалась почти нос к носу с Даниилом. Он смотрел на меня немного сонными глазами, но так внимательно разглядывал, как будто в первый раз видит мое лицо.

–Привет,– я почти прошептала, не зная, как  вести себя в такой ситуации.

Я во второй раз просыпалась рядом с мужчиной,  оба раза это был Даниил и оба раза в последние два дня. Но вчера он хотя бы был на расстоянии, а сейчас так близко.

– Привет, – его голос был еще более хриплым, чем обычно, что моментально ударило по моим и так возбуждённым нервным окончаниям. – Забыла про меня?

Я смутилась и малость покраснела. Черт, откуда эта невинная стыдливость?!

– Немного…но я уже вспомнила. Я не привыкла к …таким пробуждениям.

Даниил улыбнулся краешком губ, явно каким-то своим веселым мыслям.

Понимая, что всем телом лежу на мужчине и явно давно, начинаю вставать, упираясь одной рукой в диван, а второй в его грудную клетку. Успевает проскользнуть мысль, какой же он все-таки крупный самец. Как меня укладывают обратно, прижав левой рукой мое бедро, а правой спину.

–Куда-то спешишь? – он лениво изогнул одну бровь, намекая, что сейчас он является хозяином положения. – Даже не отвечай. У меня все равно другие планы.

– Это какие?– я прям удивилась его бурной умственной деятельности с утра. Нет, я и сама быстро включаюсь в работу после сна, но я – врач, привыкший к ночным побудкам во время дежурства.

– Какие? Ну, очень хочется с тобой поговорить, точнее поорать, потом в планах отшлепать тебя, ну, в общем, список длинный, но начну с другого.

Рассказывал он все медленным, таким чарующим голосом, как будто бы сказку. Ооо, затишье перед бурей.

Сделала, как смогла, невинную моську. А в чем я – то провинилась?! Спала, никого не трогала.

В ответ на моську получила ухмылку.

–О, Кроха! Даже не надейся отмазаться.

Потом меня резко дернули вверх по телу и неожиданно поцеловали. Блин, у меня ж зубы не чищены! На мою попытку оторваться, эффектно прикусили нижнюю губу и тут же загладили ранку языком. После таких приемов глаза закрылись, мозг уехал, зато гормоны зацвели всеми красками. Язык Даниила хозяйничал у меня во рту, вызывая трепет внизу живота и сладкое томление в груди. Его рука со спины соскользнула на шею, и пальцы захватили волосы на затылке, прочно фиксируя мою голову. Я хотела отстраниться, чтоб вдохнуть, но мужчина не позволил, только сильнее впился в губы, до боли. И если вначале он целовал уверенно, но нежно, то сейчас это было яростное, жадное поедание моих губ и языка. Я активно повторяла  движения его языка, и, видимо, довольно успешно, так как меня все сильнее вжимали в свое тело. От всего этого сумасшествия я, к своему удивлению, была ужасно возбуждена – низ живота сводило судорогой, а соски были так напряжены, что ужасно хотелось их почесать. Не очень долго думая, я всем телом несколько раз потерлась о мужчину, особенно грудью. Соски чесаться перестали, но, в общем, стало еще хуже, дыхания и так не хватало, а теперь вообще легкие сжались на выдохе. Даниил от моих движений застонал, прикусив в очередной раз губу. Оторвался от моих губ и уткнулся в шею,  глубоко дыша.

– Боже, Кроха! Давай полегче, а то еще опозорюсь.

–Опозоришься? -недоуменно прошептала я.

–Еще скажи, что не поняла меня? – эротично в ушко прошептал Арчинский, при этом легонько покусываю мочку.

Отрицательно мотнула головой, при этом стараясь дать еще больший доступ к шеи. Одну руку запустила ему в волосы, слегка царапая кожу головы, а потом и шеи. Непроизвольно двинула бедрами вперед, ища облегчение от  возрастающего  возбуждения.

– Звездочка моя, еще пару таких провокационных движений по моему телу и я кончу, правда. Я очень тебя хочу, и у меня давно не было женщины, чтоб я мог успешно себя контролировать.

Его губы ласкали кожу  за ушком, спускаясь ниже по шеи к ключице, а потом и плечу, открытому в широком вырезе футболки.

Мозг упорно сигнализировал об опасности таких игр, но я впервые в жизни просто хотела. Хотела целовать, кусать, рвать. Хотела под руками чувствовать его горячую кожу, а не ткань рубашки. Мне до одури нравилось, как его рука сжимает бедро, а потом пальцами поглаживает ягодицу, обжигая кожу через тонкую ткань лосин. Нравилось, как его сильные ноги обхватили мои, лишая возможности к движению и еще сильнее вжимая мои бедра в свои.

Я поверила, что он меня явно хочет, о чем свидетельствовал внушительный бугор на брюках, о который так хотелось снова потереться. Но помня о его просьбе, я сдерживала свои движения.

Посильнее прогнувшись в  пояснице, я уперлась руками  в стальные мышцы груди. Даниил откинул голову обратно на подушку, изучая меня своими темными грешными глазами.

– Твоя рубашка…

Произнести фразу до конца не хватило сил, но мои, расстегивающие пуговки, пальцы закончили мысль. Справившись с этой сложной задачей, я выдернула ткань из – под пояса брюк и моего тела, разводя края в стороны. Моему возбуждённому взгляду открылся твердый живот с восемью кубиками, твердая грудная клетка без единого волоска.

– Кроха, тебе нравится?– мягкий бархат его рокочущего голоса довел меня до предела, смыв границы неуверенности.

Я провела ладонями   по его голой коже, нагнулась вперёд и, сначала проведя язычком, поцеловала грудную мышцу, которая под моими губами напряглась. Даниил выразительно скрипнул зубами, запрокинул голову назад и до сладкой боли вжал пальцы рук в бедра.

В это мгновение он был ужасно красивый – горячий, заведенный до состояния взрыва маленькой планеты. Поэтому чуть поддавшись вперед всем телом, я прикоснулась к его губам невесомо, пробуя и наслаждаясь. Стоило только углубить поцелуй, как инициативу перехватил Даниил, а в его груди родился низкий рокот удовольствия.

Отпустив мои губы, его поцелуи переместились на подбородок и ниже на шею, остановившись возле лейкопластыря. Глубоко вдохнув, он еле ощутимо его  поцеловал.

Я, судорожно выдохнув, отодвинулась от мужчины. Воспоминания вчерашнего ужаса внесли немного ясности голове.

– Это я неудачно побрилась,– решила разбавить ситуацию небольшой шуткой.

– Ну, да. У тебя закончились безопасные бритвы, и ты решила ножом. А еще, видать, подмышку с шеей перепутала.

Я улыбнулась, но Арчинский остался серьезен. Его сердце громко и часто билось под моей рукой, но глаза наполнялись злостью. Решила, что пора линять. Дернулась встать, но картина повторилась. Не отпуская меня, Даниил сел. Мне же пришлось устроиться у него на коленях. Вместе со мной развернулся спиной к дивану, откинувшись на его спинку. Его руки по-прежнему держали меня за бедра, а глаза сверлили лицо.

–Селина! Какого хрена ты вчера не позвонила? Что за гребанный героизм?

Мои глаза расширились. Вот это переход от поцелуев к разборке полетов.

– Арчинский, а смысл звонить? Чтоб потом стать пешкой в их махинациях. И, вообще, это ерунда.

– Такая ерунда, что тебе после ведра успокоительного полночи кошмары снились, и трясло от холода. Думал, уже не отогрею.

– А тебя никто не заставлял меня греть. И, вообще, как ты тут оказался? Откуда информация?

За моим вопросом святой инквизиции последовала тишина и нахмуренные брови мужчины. Интересно, интересно. Что за рекламная пауза?!

Терпеливо жду ответа, сложив руки на груди. И так понятно, что он мне не понравится.

– Селин, я приехал, как только разобрался с делами, а узнал я от Артема.

– Артема?! Это с каких пор он перед тобой отчитываться начал?

– Он не отчитывался, он позвонил твоей охране, чтоб они поработали внутри здания. Ну, ты сама же попросила.

Я утвердительно кивнула.

– Просто…это мои парни. Тогда в пятницу я не разрешил Арту  сменить их на своих.  И мне, естественно, позвонили и доложили, что ты тут в захватническом боевике поучаствовала.

– Арчинский, а ты, как я погляжу, что хочу, то и ворочу!

Взвизгнув в приступе гнева, я дернулась с колен мужчины. Злость моя рождалась от бессилия в управлении этим человеком. Он абсолютно не хотел соглашаться с моими мнениями. Я ведь всю сознательную жизнь именно с этим и борюсь, с желанием моей семьи сделать из меня их личную марионетку. Глубоко внутри себя я чувствовала, что Даниил не такой, он не пытается сломать меня под себя. Да, он точно не мармеладный зайчик, но в мою сторону от него никогда не исходило желание властвовать в чистой форме.

Но в данную минуту нерастраченные сексуальные эмоции и вечное стремление не подчиняться, которое уже вошло в привычку, взяли надо мной верх.

Меня отпустили, так что с колен я практически слетела. Во мне бушевало столько энергии, что хотелось все крушить. Оглядевшись, приметила пару диванных подушек, что без дела валялись на полу. Спустя секунду они полетели в голову Арчинского. А тот даже не уклонялся, только глаза прикрыл. Вот же, гаденыш! Даже не боится, не прячется!

Я кинулась в сторону стола, прихватив мелкую канцелярию, которая полетела в том же направлении. Эффект тот же, нулевой. Практически безмятежное лицо и легкая ухмылка, вот и все эмоции этого верзилы. Ах, так!

Схватила кружку, ту самую злосчастную, отметив краем сознания, что пальцы дрожат, как у истерички. Ну, нифига меня прет! Разворачиваясь к цели, локтем задеваю вазу в углу стола, которая летит на пол, разбиваясь вдребезги.

Не успеваю дернуться, как меня за талию подхватывают руки и, оттащив на другую сторону стола,  усаживают попой прям  на него. Чашка ликвидирована, руки схвачены и прижаты по бокам вдоль тела.

–Кроха, угомонись! Ты можешь пораниться. Пожалуйста, перестань истерить.

Даниил прижимал меня к себе, говоря тихо на ухо. Я глубоко вдохнула его уже такой привычный запах, его хриплый голос, ощущение его тепла от плотно прижатого тела между моих разведенных ног, как медленно он поглаживает большими пальцами мои запястья– он был вокруг меня. Он словно поглощал меня, принося покой.

В двери громко постучали.

– Даниил Александрович, вы в порядке? У вас было шумно.

– Да, да, все в порядке. Вы пока свободны. Я позвоню.

Отдав распоряжение, мужчина снова уткнулся в мою макушку, слегка поцеловав в волосы, которые беспорядочно торчали во все стороны. Резинка, скрепляющая когда-то их в хвост, затерялась еще на диване во время сна.

–Боже, Даниил! Ты постоянно выводишь меня из себя. Я прям …– и снова глубоко вдохнула, пряча лицо у него на груди. – Ты во мне будишь  все самое плохое, и я превращаюсь в истеричную бабу, способную из-за ерунды разнести полдома.

– Ты знаешь, в принципе, со мной так бывает. Я всегда вызываю у людей приступы неконтролируемой ярости. Это была моя фишка, и иногда очень помогала на ринге, так как мое непробиваемое спокойствие выбешивало противника, и он совершал ошибки.

Его голос, и правда, был спокойным. Я прижалась губами к его груди, открытой в распахнутой рубашке.

Одна из тысячи звёзд

Подняться наверх