Читать книгу Миры и Судьбы. Книга первая - Рита Харьковская - Страница 12

… в первые дни войны Леонтия мобилизовали, он успел и сумел каким-то чудом заскочить в Волноваху, чтобы попрощаться с семьей, и отбыл в расположение своего авиационного полка.

А через пару недель получила повестку и Нина.

 На фронтах шла ожесточенная бойня, госпиталя были забиты до отказа и каждый медик, пусть даже не успевший закончить получение образования, был на вес золота.

Ольга

… отговаривала невестку, убеждала, что если она сошлется на маленького ребенка, то ей вполне могут отсрочить призыв, а там, глядишь, и война закончится. Но Нина не слышала уговоров свекрови: в стране шла война, ее знания и руки были нужны на фронте, а дети есть у многих, тем более, что за Анечкой есть кому присмотреть. Ольга ругалась и срывалась на крик, она уже по третьему разу повторяла свои доводы, но Нина только отмалчивалась или говорила:

– Мама, ну как Вы не понимаете, это мой долг!

Поздно ночью, когда Нина с дочерью уснули, а Ольга все еще сидела за столом в углу комнаты, у нее за спиной раздался знакомый и давно ею не слышанный шорох крыльев. Ольга обернулась:

– Ну как мне убедить неразумную девчонку? – не тратя времени на приветствие, спросила Ольга у Ангела.

– Да никак ты ее не переубедишь, она приняла решение и ей предстоит прожить свою жизнь, и помешать ей ты не в силах. Отпусти ее. Не ругай, не кричи, пусть уезжает с легким сердцем. Это все, что ты можешь сделать.

– И это все? Это весь совет, который ты можешь дать?!

– Да, это все …

– Зачем ей ехать куда-то? Без нее найдется, кому воевать! Да и война вот-вот закончится! – продолжала настаивать Ольга.

– Нет, эта война будет долгой и страшной, и каждому суждено пройти свой путь …

– А как же Людвиг … а Лёнечка? Живы ли? Выживут?

– Живы. Жди …

Ангел исчез так же быстро и незаметно, как и появился …

Так и не сомкнувшая глаз Ольга, ранним утром разбудила Нину:

– Вставай, доченька, тебе пора собираться.

Нина, ожидавшая очередных упреков и крика, недоуменно распахнула глаза:

– Вы ведь сбережете для нас Анечку? Присмотрите за ней?

– Конечно, присмотрю и сберегу. Иди с Богом и не беспокойся о нас.

Ольга поцеловала Нину в лоб, перекрестила, и, уже спустя полчаса, молодая женщина вышла из дома и направилась в сторону военкомата.

Она шла по тенистой улице, пронизанной утренним сентябрьским солнцем, и сердце ее сжималось, словно чувствуя, что видит она все это в последний раз: и улицу, и дом, и Ольгу, и свою дочь …

11 октября в Волноваху вошли захватчики, и город на долгих два года оказался в оккупации.

***

Два года оккупации Ольга прожила, спрятав глубоко в себя и страх и боль. Она все так же работала в столовой, которая давала и ей и ее маленькой внучке возможность элементарно выжить.

В сентябре, ровно через две недели после того, как Анечке исполнилось три года, Волноваху освободили советские войска.

Ольга с внучкой выходили на улицу и всматривались в лица проходящих мимо солдат … а вдруг? Но чуда не происходило, мимо шли чужие мужчины.

***

… Ольга стояла спиной к двери и уговаривала Анечку съесть еще немного кашки. Девочка капризничала и пыталась увернуться от ложки.

– Давай, еще две ложечки и пойдем гулять, –  Ольга увидела, что внучка испуганно смотрит ей за спину и услышала два голоса, слившихся воедино:

– Мама …

– Оленька …

Ольга медленно, словно боясь поверить своим ушам, обернулась.

В дверном проеме стояли двое мужчин, ради которых она согласилась бы вынести все муки ада, которых любила больше жизни.

Ее муж и ее сын …

Так же молча, не в силах выдавить из себя ни слова, Ольга стала медленно сползать на пол …

Она пришла в себя от того, что ей брызгали в лицо водой и легонько трепали по щекам … словно издалека доносились слова:

– Оленька, моя панна, мое кохання, моя квитка …

Одной рукой она обняла мужа:

– Людвиг, как же долго тебя не было.

Седой, но все еще стройный и крепкий мужчина поднес к губам ее руку:

– Тринадцать лет …

Вторая рука обвила шею сына:

– Лёнечка, как же ты возмужал, мой мальчик.

Леонтий целовал пальцы маминой руки …

***

Уже потом, через пролетевшие, как мгновенье, пять дней, Ольга много раз прокручивала в голове рассказы мужа и сына …

***

… Через полгода отсидки в Крестах, Людвига отправили на лесоповал в далёкий Минусинск.

В приговоре отдельной строкой было указано: без права переписки. Он никак не мог сообщить родным, что жив.

Однажды Людвиг все же попытался передать весточку жене, написав несколько строк на клочке бумаги, указал адрес и выбросил на перрон какого-то  города, в надежде, что его письмо все же найдут и доставят по адресу. Но кто будет поднимать с земли грязные клочки, а потом рисковать собой и близкими отправляя их адресатам … таких писем-надежд валялось видимо-невидимо вдоль всего пути в Сибирь.