Читать книгу Преследуя тени - Роберт Брындза - Страница 6

Эрика и Питерсон оставили Шерри на кухне с женщиной-полицейским, а сами вернулись на улицу. Два офицера в форме разматывали на тротуаре вокруг здания ленту оцепления. Питерсон потер рукав пальто и осторожно обнюхал его.

– Чертов мармелад, – с досадой произнес он, взглянув на Эрику. – Ее мерзкие, перепачканные мармеладом руки хватались за мое новое пальто.

– Я могу придумать что-нибудь похуже, что могло бы испачкать твое пальто.

– Она сказала, что проснулась оттого, что радиатор пробил потолок, и позвонила в полицию.

– А потом поджарила гренки, – добавила Эрика.

– Хорошо хоть не «Нутелла», – пробурчал он, вытирая рукав салфеткой. – Ты знаешь, какой это кошмар?

– Что?

– «Нутелла». Кайл испачкал ею новую подушку, и вывести пятно было совершенно невозможно.

– Ох, мне бы твои проблемы, – вздохнула Эрика.

Она наклонилась и заглянула в щель почтового ящика на двери квартиры 14Б. Взору открылся пустой безликий коридор, но, по крайней мере, пахло чистотой. Лимонной свежестью. Она выпрямилась и толкнула дверь. Имея большой опыт выбивания двери плечом, Эрика могла, слегка надавив, определить, насколько та прочна, заперта на один замок или два или на засов.

Она резко толкнула плечом, и дверь с треском распахнулась. Хлипкий йельский замок[5] легко поддался и теперь свисал с дверной рамы.

Она посмотрела на Питерсона, и тот кивнул. Они вошли в темный коридор. В квартире царила странная атмосфера. Как будто время остановилось. Стены были выкрашены в темно-синий цвет, и дневной свет почти не проникал внутрь.

– Не слишком-то безопасно для того, кто живет в Нью-Кроссе, – отметил Питерсон, и его голос эхом отразился от голых половиц. Стены тоже были голые. Ни картин, ни крючков для одежды.

Квартира наверху имела ту же планировку, что и внизу: кухня в задней части, выкрашенная в тот же синий цвет, оборудованная кое-какой древней бытовой техникой; ванная комната с выцветшим розовым комплектом из унитаза, ванны и раковины; и еще одна синяя комната, совершенно пустая, с голыми половицами и без занавесок. Маленькое окошко выходило во двор, который, как предположила Эрика, принадлежал квартире Шерри, расположенной этажом ниже, а за ним начинался переулок. Убедившись, что в квартире пусто, Эрика и Питерсон вернулись к телу в передней комнате.

– Похоже, здесь был радиатор, – сказала Эрика, остановившись рядом с дырой в полу, где из стены был вырван огромный кусок штукатурки. Со стены свисал кусок тонкой металлической трубы, конец которой был скручен и отломан.

– Эта штука, должно быть, весит тонну. – Питерсон подошел к дыре и заглянул вниз, где в гостиной Шерри валялась батарея отопления. Эрика посмотрела на обломок трубы.

– Воду, должно быть, отключили, иначе квартиру Шерри затопило бы вдобавок к пробитому потолку.

Маленькая односпальная кровать размещалась под эркерным окном, и Эрика с Питерсоном подошли к телу. Женщина была одета в спортивный костюм шоколадно-коричневого цвета и белые носки с грязными подошвами. Волнистые каштановые волосы были коротко подстрижены в стиле каскадного боба. Шею обвивала тонкая золотая цепочка с золотым распятием. Женщина лежала на боку, поджав ноги, а ступни покоились на аккуратно свернутом одеяле. Рот был приоткрыт.

Ниоткуда не доносилось ни звука. Воздух, казалось, гудел от тишины и запаха чистящих средств, и Эрике отчаянно захотелось открыть окно. Что, если дух женщины все еще витает в этих стенах и его нужно выпустить наружу? Она отогнала от себя глупую мысль.

Она натянула пару латексных перчаток, протянула руку и коснулась пальцами шеи женщины. На ощупь кожа была холодной как лед и твердой как воск.

Питерсон молчал, оглядывая комнату, оценивая обстановку. Эрика проследила за его взглядом, устремленным на деревянный ночной столик с лампой, возле которой были педантично разложены томик Библии, четки и небольшая статуэтка Девы Марии. Эрика заметила маленький деревянный крест высоко на стене над дверью.

Прямоугольный синий прикроватный коврик выглядел новым, а на полу рядом с маленьким радиоприемником лежал дешевый телефон NOKIA, подключенный к розетке.

– Какой сильный запах, – сказал Питерсон, зажимая нос рукой.

– Да. Чистящие средства. Лимонная свежесть. Квартира, может, и убитая, но пахнет так, словно ее тщательно выскоблили, – сказала Эрика. – И я уловила запах отбеливателя на кухне и в ванной.

– «Чистота – это почти то же самое, что благочестие», как всегда говорит моя мама.

«Женщина умерла во сне? Передозировка? – подумала Эрика. – Или задушена?»

Но ни на кровати, ни вокруг нее ничто не указывало на следы борьбы, да и наркоманского набора не наблюдалось. Однако комната производила жутковатое впечатление.

– Как думаешь, сколько ей лет? – спросил Питерсон.

– Трудно сказать… Обувь.

– В смысле?

– Где ее обувь? – спросила Эрика, осматриваясь по сторонам и присаживаясь на корточки, чтобы заглянуть под кровать. На полу, чисто подметенном, ничего не валялось. – Ни туфель, ни тапочек. Ты видел что-нибудь, когда мы вошли?

– Нет. – Питерсон распахнул дверцы шкафа. Там висело кое-что из одежды, но обуви не было. – Я проверю в коридоре.

Эрика перевела взгляд на стену и, осторожно обойдя дыру в полу, осмотрела штукатурку, пробежавшись по ней руками.

– Я не могу найти никакой обуви. В коридоре стоит шкаф, полный чистящих средств. – Питерсон подошел к Эрике.

– Смотри, штукатурка на стене насквозь промокла, и можно увидеть, что дерево у основания стены прогнило.

Питерсон протянул руку и надавил на штукатурку, которая осыпалась влажными ошметками.

– Медленная протечка? – предположил он, разглядывая сломанную трубу. – Здесь все сырое.

– И этот тяжелый радиатор, – добавила Эрика, снова заглядывая в дыру и ужасаясь зрелищу. Казалось, будто из самолета выпал огромный кусок железа.

* * *

Когда Эрика и Питерсон спустились вниз, Шерри, уже одетая в джинсы и толстый шерстяной джемпер, сидела за кухонным столом вместе с сотрудницей полиции.

– Она мертва? – спросила Шерри.

– Да, – ответила Эрика.

– Черт возьми. Бедняжка. – Шерри покачала головой, и в комнате воцарилась странная тишина.

Эрика достала блокнот, чтобы записать показания Шерри, но тут один из молодых полицейских, охранявших оцепление снаружи, постучал в кухонную дверь.

– Мэм. Только что прибыла команда криминалистов, – доложил он. – Они попросили освободить и эту квартиру, поскольку потолок пробит здесь.

– Хорошо. – Эрика убрала блокнот. – Фургон сопровождения прибыл?

Офицер неловко переступил с ноги на ногу.

– Э-э… Нет, мэм. Мне сказали, что нет ни одного свободного фургона.

– И как долго ждать?

– Вообще не предвидится. День выдался напряженный. Вы же знаете, что два фургона недавно пришлось списать.

Эрика жестом остановила его.

– Я знаю, знаю.

– Я должна покинуть свою квартиру? – встревожилась Шерри.

– Боюсь, что да, – сказал полицейский.

– Надолго?

Офицер посмотрел на Эрику, ожидая указаний.

– Вероятно, это займет некоторое время, – ответила Эрика.

– Черт возьми, – пробормотала Шерри. – У меня дел полно. – Она с ужасным скрипом отодвинула стул и подошла к рабочему столу, где отключила свой iPhone от сети питания и сунула его в потрепанную кожаную сумку с треснувшей ручкой. – Мне нужно позвонить в страховую компанию. Ума не приложу, как заделывать эту дыру в потолке.

– Давайте выйдем на улицу, и мы что-нибудь придумаем, – бодро сказала сотрудница полиции.

На улице зверски похолодало, и начал моросить дождь. Дом с квартирами 14А и 14Б располагался в самом конце ряда примыкающих друг к другу однотипных зданий на углу Амершем-роуд, где на тротуаре стоял небольшой металлический шкаф постамата.

– Мы не имеем права оцеплять постаматы, – сказала Эрика, увидев натянутую вокруг здания ленту.

Молодой полицейский кивнул и отошел, чтобы поправить ограждение.

– Мне нужно идти, – сказала полицейская.

– Я думала, вы офицер по связям с семьей[6], – удивилась Эрика.

– Нет. Я на дежурстве. Мне только что поступил еще один вызов. Офицера по связям с семьей вызвали, но нам неизвестно время его прибытия. – Она недовольно улыбнулась коллегам и поспешила прочь.

Черный фургон криминалистов был припаркован на тротуаре рядом с машиной Эрики. Она заметила, что Шерри дрожит, несмотря на длинное пальто, и, сгорбившись, скроллит в телефоне.

– Мы могли бы пойти ко мне домой, – тихо сказал Питерсон.

– Нет. Это не очень хорошая идея, – понизив голос, ответила Эрика. – Мы не знаем эту женщину.

– Мы все замерзли. И совсем не хочется торчать в пробках по пути в участок. Дома никого нет.

Эрика подняла на него взгляд. «Дома никого нет» прозвучало так, будто он боялся наткнуться на Фрэн, свою жену.

– Ладно. Идем, – согласилась она.