Читать книгу Граница - Роберт Маккаммон - Страница 10

Часть первая
Последний рубеж на Пантер-Ридже
Глава 8

Оглавление

Над головой нависло угрюмое желтое небо. Ветра совсем не было, но в воздухе пахло пожарищем. Лошади оказались норовистыми, нервно реагировали на каждое прикосновение. Дейв с Оливией бок о бок проехали сквозь обитые металлическими щитами ворота, открытые специально для них. Как только они спустились к дороге, ворота, исполняя распоряжение Оливии, закрыли и задвинули прочный засов. На каждой из четырех восстановленных от повреждений и заново укрепленных сторожевых башен сидящие за пулеметами часовые провожали их взглядами, не забывая поглядывать на небо и всматриваться в зловещую даль.

Двое всадников направлялись в сторону школы, расположившейся в долине внизу. По пути время от времени им попадались то застрявшая в земной трещине лапа, то оторванная голова какой-нибудь кошмарной серой твари. А у стервятников и хищников работы было много; Дейв подумал, что им все равно, какое мясо глотать, а значит, эти звери и птицы с большой долей вероятности тоже заразятся и превратятся… во что же?

В наплечной кобуре Дейва висел «узи», на поясе в кобуре – револьвер, который прежде принадлежал Митчу Вандерверу. У Митча дома обнаружили четыре коробки патронов по двадцать штук в каждой, а в барабане револьвера еще пять патронов. Это было в порядке вещей. Когда кто-то погибает, оставшиеся в живых во время похоронной церемонии тянут жребий, соломинку или карту, и выигравший берет себе оружие и боеприпасы покойника. Все по закону, без препирательств и драк. И на этот раз, когда хоронили обезглавленного Митча, все это по жребию досталось Дейву. Восемьдесят револьверных патронов и пять магазинов по тридцать два патрона к «узи», и это пока все, что у него есть. У Оливии за спиной висела винтовка, а на поясе – небольшой черный патронташ с тридцатью патронами.

Ехали молча. Пока не отправились, никому не говорили, зачем едут. Несколько человек вызвались их сопровождать на всякий случай, но предлагали помощь неохотно, и Оливия отказалась, отговорившись тем, что дело плевое, сами справятся.

Всадники проехали открытое поле, изрытое воронками от взрывов с дочерна опаленными и покрывшимися твердой коркой краями – так действовало оружие пришельцев. Асфальт дороги потрескался и тоже был усеян воронками, и Оливия подумала, что Землю превратили в планету, вероятно гораздо более близкую сердцу сайферов и горгонцев, в разрушенный склеп войны, который через пару лет станет совсем непригодным для жизни людей. Все будет сплошь заражено, если только этого уже не случилось. Но сейчас надо бы отбросить все эти мысли, они сводят с ума; в глазах у нее уже стояли слезы, сердце печально сжималось, а в голове тикал какой-то таймер, который подсказывал ей, что правильнее будет, если она соединится с Винсентом, тем более что это так легко сделать. Оливия была на грани того, чтобы совсем пасть духом. Не осталось больше никаких сил продолжать эту бессмысленную борьбу. Последние капли жизненной силы истекают день за днем, их почти не осталось. Она не сомневается в том, что к тому времени, как они с Дейвом вернутся в крепость, застрелится еще пара-тройка отчаявшихся людей. Община теряет все больше и больше народу, и этот процесс ускоряется.

«Белая Обитель», – подумала она, когда они уже подъезжали к зданию школы. А вот и изрядно потрепанный знак, на котором можно прочитать имя Этана. Сама школа превратилась в настоящие руины. На автомобильной стоянке… что такое? Три огромных… существа… Они лежали там, сплошь покрытые стервятниками, словно шевелящейся шкурой. Толстые, омерзительные тела, обожженные так, что плоть расползалась на куски, из-под которых сочилась черная жидкость, похожая на жженое машинное масло. Там и здесь виднелись очертания валяющихся тел поменьше, только сейчас они превратились в останки из лоснящегося, черного, как эбеновое дерево, материала, похожего на клочья рваной резины. Она поняла, что это такое, потому что уже видела подобное. Это было то, что осталось от солдат-сайферов, которые с бульканьем таяли на глазах, превращаясь в ничто. Но эти твари… откуда взялись эти чудовища?.. Здесь ведь было что-то другое, быстро вспомнила она.

– Дейв, – негромко проговорила Оливия, – а куда подевались машины? Тут же стояли брошенные автомобили…

– Лучше не спрашивай, – ответил он.

Ханна Граймс успела рассказала ему о том, что она видела в бинокль, а он, в свою очередь, предупредил Ханну – воробьиху стреляную и крепкую, – чтобы она, ради самого Христа, держала язык за зубами. До сих пор Ханна язык не распускала. Но это, возможно, всего лишь вопрос времени. Созидание из земного металла живой плоти – это у пришельцев что-то новенькое, и, не дай бог, подобная нечисть доберется до Пантер-Риджа – тогда уж держись.

Лошади отчаянно ржали и вздрагивали, им явно не хотелось ступать на площадку стоянки.

– Но-о, пошла, – понукал свою Дейв, но лошадка вскидывала голову и косила на него дикими, обезумевшими глазами, и в груди у нее что-то громко урчало, словно она хотела ему сказать: «Если ты такой дурак, то я – нет. Ни в коем случае, братец, хоть убей, но я туда ни шагу».

– Что это такое? – спросила наконец Оливия, заставив себя посмотреть на лежащих чудищ, хотя и ее лошадь боязливо пятилась, явно не желая идти вперед. – Ты слышишь, а, Дейв?

– Да какая разница, они уже мертвые, – отозвался Дейв.

Он спешился и поискал взглядом, где бы можно было привязать животное. В последний раз он был здесь несколько месяцев назад и использовал для этого бампер грузовичка. А недавно этот грузовичок взял и ушел, и теперь небось валяется где-нибудь там и его щиплют стервятники. Он обратил внимание на отпечатки в асфальте, скорее всего оставленные лапами этих тяжеленных тварей. Живая плоть из металла. Жизнь, сотворенная из неодушевленного предмета. Отличный фокус, если подумать. Он припомнил, что читал про такое в какой-то книжке, когда сам учился в школе, и это запомнилось, потому что тогда казалось так круто! Как там было написано? Что-нибудь вроде… «Любые сверхпрогрессивные технологии лишь поначалу кажутся настоящим волшебством». Так, что ли? Наверное, нет, но что-нибудь в этом роде. Ну да, здесь мы тоже имеем дело со сверхпродвинутой технологией во всей ее волшебной красе.

«Черт бы их всех побрал! – подумал он. – Их оружие становится все более диковинным и смертоносным. Вот она, „гонка вооружений“, как сказал Этан».

– Да, – продолжил Дейв вслух, – а мы застряли где-то посередине, зараза.

– Что? – переспросила Оливия.

Он в ответ просто пожал плечами и повел лошадь к знаку стоянки, который торчал как раз перед въездом. Столб со знаком согнулся почти пополам – вероятно, от взрывной волны, которая вышибла из окон школы все стекла.

– Оставайся здесь, если хочешь, я не против, – сказал он. – А я пойду поищу библиотеку.

Но Оливия уже спешилась. Отвела пугливо вздрагивающее животное туда же и привязала к знаку. Она старалась не отводить взгляда от Дейва, но ее неумолимо тянуло еще раз посмотреть на мертвых чудовищ – женщина понимала, что оставаться здесь одна не сможет.

Оливия привычным движением легко и быстро сняла винтовку с плеча. Прежде она не могла бы представить себе, что когда-нибудь станет бравым воякой. Но вот пожалуйста, у нее в руках оружие, и, если понадобится, она готова драться.

– Пошли, – сказала Оливия.

По дорожке из потрескавшегося бетона они двинулись к каменной лестнице, ведущей ко входу в здание. Одна половинка двери оказалась сорванной с петель и лежала внутри, а другая, будто какой-нибудь субботний выпивоха, криво стояла, прислонившись к косяку. Впрочем, подумал Дейв, это было когда-то давно, сейчас такое трудно себе представить. Внутри было сумрачно, местами воздух казался желтоватым, как и тошнотворное небо. Под подошвами хрустело битое стекло, и в мертвой тишине этот ужасно громкий хруст пугал Оливию.

Впрочем, тишина была не совсем мертвая. С потолков повсюду капала вода. Полы были устланы влажными листами бумаги цвета крепкого чая. Плитки пола шатались и слегка подавались под ногами – казалось, идешь не по полу, а по топкому болоту; наверное, балки под ним давно прогнили и скоро совсем провалятся.

Они прошли мимо полки, где некогда стояли спортивные призы; победами своей команды гордилась вся школа. Теперь призы были разбиты или валялись на полу, от сырости покрытые ржавыми пятнами. На одной из стен они увидели огромную фреску, скорее всего написанную самими учащимися; на ней был изображен земной шар, окруженный взявшимися за руки детьми. Фреска была покрыта большими бурыми пятнами, довольно большие куски штукатурки местами отвалились, но еще можно было прочесть поблекшую надпись: «Человечество – большая семья».

– Здесь была учительская, – сказал Дейв, проходя мимо распахнутой настежь двери. – А вон там – столовая. Чуть подальше, вон в той комнате я нашел лекарства и медицинские принадлежности. А за ней должна быть библиотека.

Оливия кивнула.

Кап, кап, кап – капала вода. В лужах мокли разбросанные тетрадки и другие предметы, вывалившиеся из шкафчиков, когда в тот апрельский день учащиеся разбегались по домам, и превратившиеся в мусор. Она представила, как учителя во главе с директором пытались поддерживать порядок, как трещали динамики системы внутренней связи, как метались по коридорам родители в поисках своих чад, а в это время по новостям показывали, как по всему миру горгонские корабли уничтожают города. Теперь здесь остались одни призраки, подумала Оливия. Призраки прежней жизни, призраки не только американской мечты, но и большой семьи человечества.

– Ты в порядке? – спросил Дейв.

– Да, – отозвалась она.

– Долго мы тут не задержимся, – попытался успокоить ее Дейв, понимая, что ей здесь очень не по себе.

Она промолчала.

В желтоватом полумраке они продолжили путь. На покоробившемся полу под ногами валялся горн, покрытый пленкой окиси. «Гедеон покинул здание»[3], – подумала Оливия и даже чуть не рассмеялась, но слишком печальны были эти развалины, откуда ушло, навсегда затерявшись, так много чьих-то надежд и обетований. Она не дерзнула позволить себе даже представить, что случилось со многими из этих учащихся, их родителями и учителями. Кое-кто из них вполне мог оказаться в полчище штурмующих их крепость серых… а если их не было здесь, то они могли быть где-то в другом месте.

– Кажется, это здесь, – сказал Дейв.

Он остановился в коридоре чуть-чуть впереди нее. По обе стороны двери с надписью «Библиотека» под треснувшим стеклом тянулся ряд шкафчиков для одежды.

– Ну что, заглянем? – спросил Дейв, но, перед тем как открыть дверь, вытащил из кобуры и снял с предохранителя револьвер.

Оливия вошла в помещение вслед за ним, оставив дверь за спиной открытой.

Беспорядок здесь царил страшный. Полнейший разгром. Окна выбиты, всюду гуляет ветер, швыряя в проемы пригоршни дождевых капель; стеллажи с полками повалены. Все разбросано и насквозь пропитано влагой. И пол, и стены покрыты пятнами желтой и зеленой плесени; Дейв и Оливия понимали, что к ним лучше не прикасаться.

В воздухе стоял тошнотворный, отвратительно-сладковатый смрад разложения. Часть потолка обвалилась, обнажив провисшие провода и трубы. Пол почти сплошь был усеян книгами с плотно склеившимися от влаги и плесени страницами.

Не говоря ни слова, они стояли, оглядывая помещение.

– Господи! – сказал наконец Дейв, хмурясь и испытывая острое желание закурить. – Похоже, читать эти сволочи не очень-то любят.

Шутка развеселила Оливию. Она громко и от всей души рассмеялась, и Дейв был очень доволен, слушая ее смех. Он и сам скупо улыбнулся и пожал плечами. Да, света здесь маловато. На этом гнилом, покрытом плесенью полу не очень-то хочется опускаться на колени и искать дорожные атласы. Казалось, какой-то великан поднял комнату, как коробочку, перевернул и несколько раз тряхнул как следует. Здесь им не помешал бы какой-нибудь совок, что ли, или, на худой конец, резиновые перчатки. Он проклинал себя за то, что не подумал об этом. Но поздно: они уже здесь и надо искать; только с чего же начать?

Хороший вопрос.

Он попробовал было сдвигать книги ногой, и сначала получалось как будто даже нормально, но в нижних слоях все эти издания прочно прилипли к полу. Некоторые так слиплись, что, казалось, просто расплавились; поди догадайся, книги ли это вообще и на какую тему. Ничего похожего на географические карты или дорожные атласы Дейву не попадалось, и он уже задавал себе вопрос, как тут можно увидеть их вообще в этом мокром месиве.

– Может, вот эта штука подойдет? – спросила Оливия, ткнув ногой в лежащий на полу помятый глобус.

– Не думаю. Впрочем, не знаю. – Дейв услышал в собственном голосе нотку обреченности. – Послушай, а если найдем здесь какую-нибудь карту, ты знаешь, что на ней искать? Я нет. Боже мой, все получилось совсем не так, как я себе представлял. – Он отбросил ногой в сторону несколько книжек. – Мне кажется, глупо все это.

– Ничего не глупо, – возразила Оливия. – Ведь все-таки есть хоть какая-то надежда.

– Пожалуй, – согласился Дейв. – Хотя в наше время глупость и надежда почти синонимы.

Оливия тоже принялась сдвигать и переворачивать ботинком влажные останки книг. Словно кладбище мыслей, результатов работы человеческого разума, подумала она. Подцепив носком синюю обложку, раскрыла и чуть не расплакалась – это была книжка детских детективов «Братья Харди». «Возьми себя в руки», – мысленно приказала она. Но легко сказать, да трудно сделать.

– Мы с тобой знакомы довольно давно, – проговорила она, – и мне кажется, ты не из тех, кто верит в… как бы это сказать… в чудеса. Но этот мальчишка… он что, смог тебя переубедить? Послушай, Дейв, если это место и существует на самом деле, оно может находиться где угодно. С чего это он вдруг захотел туда отправиться?

– Он очень странный пацан, – сказал Дейв и умолк, продолжая ковыряться во влажном месиве.

– Да знаю. Но иногда… понимаешь… сон – это всего лишь сон, ничего больше. Мне снилось много дурных снов. Наверняка и тебе тоже.

– Да, – отозвался Дейв, глядя на Оливию в тусклом желтом свете. – Я понимаю, это смахивает на безумие. Понимаю, что ехать сюда и рыться в этом развале – сущее безумие. Но все же… ты знаешь, Этан прав. И Джей-Ди тоже прав. У нас больше нет сил держаться. Если хотим остаться в живых, надо уходить… искать другое место.

– Ты думаешь, эта Белая Обитель и есть такое место?

– Если бы я знал, черт возьми! Но нашему Пантер-Риджу вот-вот придет конец.

Сняв грязную бейсболку, он вытер капли пота со лба и снова надел ее.

– Понимаешь, Оливия, Этан не такой, как все. Я не знаю, хорошо это или плохо. Но до сих пор он нам только помогал… для меня это очевидно. Зови меня глупцом, сумасшедшим или еще как-нибудь, но я сейчас здесь… и это главное.

Что она могла на это ответить? Оливия увидела возле дальней стены стойку регистрации и вход в библиотекарскую. И двинулась туда. Под ногами хрустел пластик: она шагала по дискам с кинофильмами, – видимо, полка с ними упала и диски рассыпались по полу. Странно было видеть в этом хаосе стоящую прямо на стойке металлическую статуэтку футболиста: в одной руке он держал американский флажок, а другой прижимал к груди, как любимого ребенка, футбольный мяч.

Оливия сделала еще шаг, и пол под ней вдруг прогнулся. Послышался смачный влажный шлепок, словно под ее ногами подалось вниз что-то подгнившее и хлипкое. Правая нога провалилась сквозь пол, она вскрикнула. Ей показалось, что она падает в подпол, и, чтобы ухватиться за края плиток, она чуть было не отпустила винтовку, но падение вдруг прекратилось само собой, и Оливия осознала, что ее нога болтается в темноте.

Через мгновение Дейв оказался рядом, помогая ей выбраться.

– Спокойно, спокойно, – приговаривал он. – Не ушиблась? Нога не болит?

– Довольно крепко стукнулась коленкой. Кажется, больше ничего. Осторожнее на этом полу, он кусается.

– Да-да, вижу.

Дейв всмотрелся в дыру, но ничего, кроме мрака, там не увидел. Где-то в темноте капала вода, из подвала поднимался едкий аромат плесени, похожий на запах ядовитых грибов.

– Осторожнее.

– И ты тоже. Ну-ка, ну-ка… – сказала она, увидев что-то любопытное. – Тут за стойкой какой-то шкафчик. Стоит посмотреть, что там в нем.

– Пожалуй. Только держись ближе ко мне.

Они обошли стойку регистрации. Действительно шкафчик. Как только он сумел сохраниться нетронутым в бушевавшем здесь светопреставлении? Дейв открыл верхний ящик и обнаружил там стопку школьных стенгазет за пару лет. В следующем ящике лежали канцелярские принадлежности: карандаши, ручки, резиновые кольца для крепления бумаг, скрепки и прочее. В третьем ящике не было ничего, кроме нескольких пачек бумаги для принтера, а в четвертом – две мышеловки.

– За стойкой есть еще ящики, – сказала Оливия.

Она вдруг обнаружила, что хромает, ушиб колена оказался довольно серьезным. «Наверное, скоро распухнет, – подумала она. – Magnifico![4] Мне только этого не хватало. Теперь несколько дней буду ковылять, как старуха».

Она открыла верхний ящик конторки и нашла там еще запас ручек, блокнотов, скрепок и кем-то припрятанные несколько пачек жвачки «Орбит». В следующем ящике лежал толстенный ежегодник «Альпинист» за прошлый год в красно-золотой обложке, парочка старых сотовых телефонов, видимо конфискованных у учеников в тот самый день, а под ежегодником… что это? Она вынула ежегодник и увидела обложку с фотографией: сосновый лес и вьющееся сквозь него шоссе. Это был атлас автомобильных дорог Соединенных Штатов Америки Рэнда Макнелли.

– Смотри! – сказала Оливия, доставая атлас.

На обложке красным маркером была написано: «Из библиотеки не выносить!»

– Смотри же, я нашла, что тебе надо, – сообщила она Дейву с нескрываемым торжеством.

Дейв подошел посмотреть.

– Есть! – воскликнул он.

Давненько Дейв не чувствовал такого волнения и, услышав свой голос как бы со стороны, даже удивился.

– Молодец! Просто здорово. Теперь есть хотя бы, с чего начинать.

Он сунул атлас за пояс штанов.

– Не знаю, что мы тут будем искать, но…

Пол вдруг затрещал. Негромко, но зловеще. Оливия хотела сказать: «Давай-ка поскорей удирать отсюда», – но не успела.

Сквозь дыру в полу кто-то явно пытался пролезть.

Вот над дырой поднялась, раскачиваясь, как кобра, голова, а следом показалось туловище. Худое и серое существо некогда являлось, должно быть, женщиной, судя по свисающей голой груди и неопрятным седым лохмам длинных волос. Впалыми глазами на худом, плотно обтянутом кожей черепе она зыркала по сторонам, словно искала, откуда слышатся человечьи голоса и тянет запахом свеженького человечьего мяса. Когтеобразные пальцы ее цеплялись за края дыры, она пыталась полностью вылезти из подполья, но что-то, похоже, ей мешало, и губы ее с досадой кривились, а изо рта вылетали негромкие хрипы, словно у нее совсем пересохло горло. Оливия чуть было не закричала, но вовремя сдержала себя. Сейчас этого делать никак нельзя. Мрачно сжав губы, она вскинула винтовку.

Вдруг пол в библиотеке задрожал и всколыхнулся, как океанская волна. Взламывались и разлетались в разные стороны плитки, сквозь дыры тянулись когтистые руки. Сначала Дейв подумал, что они с Оливией случайно наткнулись на лежбище серых, и это было отчасти верно… Но в следующие несколько секунд пол продолжал распадаться, и отовсюду полезли лоснящиеся серые твари. И тогда Дейв с внезапным ужасом понял, что в подвале школы Этана Гейнса выросло нечто совсем иное.

Еще подростком Дейв работал в бригаде, которая занималась сломом старых домов и вывозом полезной древесины и кирпичей. Это случилось в жаркий августовский день.

– Эй, эй! – закричал вдруг их бригадир. – Вы только посмотрите сюда!

И Дейв увидел, как из только что сломанной стены с отвратительным писком стали выскакивать огромные крысы. Они попытались разбежаться в разные стороны, но не смогли, поскольку были связаны хвостами, словно узлом, причем некоторые из них уже сдохли и начали разлагаться, а живые продолжали отчаянно бросаться кто куда, оскалив острые зубки, сверкая глазками и хрипло дыша.

– Это крысиный король, – сказал тогда бригадир. – Один раз я уже видел такого. Когда они попадают в очень маленькое пространство, начинают писать друг на друга и срастаются хвостами. Жуть!

Бригадир схватил лопату и принялся за работу. Он лупил их с такой яростью, что они скоро превратились в дрожащее кровавое месиво. Дейву в тот день выпала честь выбрасывать останки крысиного короля на помойку.

А теперь, годы спустя, Дейв Маккейн наблюдал «крысиного короля» серых, который пытался выбраться из подвала.

Ноги отдельных особей срослись и теперь напоминали скорее длинные, тонкие щупальца, похожие на огромные крысиные хвосты. Одни из них уже успели пожрать других, некоторых еще не совсем; этот страшный «крысиный король» состоял из более чем двадцати особей, некогда бывших мужчинами, женщинами и детьми, руки, ноги и головы которых теперь находились совсем не там, где им полагается быть. Остатки одежды превратились в мокрые грязные лохмотья. И сейчас эта шершаво-чешуйчатая серая плоть со множеством исковерканных рож на уродливых головах с длинными шеями лезла к ним из подвала школы. В разинутых пастях сверкали острые как бритвы зубки, у некоторых в несколько рядов, как у акулы.

Дейв сразу сообразил, что у них возникли две проблемы. Во-первых, у серого «крысиного короля» есть цель и движется он согласованно, а во-вторых, это извивающееся чудище перекрыло им путь к выходу.

С застывшим от ужаса лицом Оливия попятилась и прижалась спиной к Дейву. Страшное существо изо всех сил пыталось выбраться из подвала. Все его тело облепили влажные книги и заплесневелые страницы. Серый «крысиный король» не издавал никаких звуков, кроме шипения и шуршания множества тел. Теперь, по всей видимости, он подбирал все свои «щупальца» под себя, чтобы сделать попытку встать. В голове Дейва мелькнула мысль: если они хотят вырваться отсюда, то делать это надо прямо сейчас.

Он открыл из револьвера огонь; выстрелы звучали невероятно громко, вспышки слепили глаза. Два выстрела – и две головы с кошмарными рожами разлетелись вдребезги. За ним заговорила и винтовка Оливии, ее пуля проделала дырку в седовласой голове женоподобной твари, которая попыталась выбраться первой. Из раны вырвалась струя черной жидкости.

– Ходу! – что было силы заорал Дейв, схватил Оливию за плечо и потащил из-за стойки.

Масса слившихся тел «серых людей» зашевелилась быстрее, к беглецам потянулись змееобразные руки. Одна из них изогнулась, как клюшка, и подцепила Оливию за правую щиколотку, и та точно свалилась бы прямо в самую их гущу, если бы Дейв, напрягая все силы, не удержал ее. Оливия послала пулю наудачу и попала твари в то место, которое когда-то, видимо, было человеческим плечом, – женщине удалось выдернуть ногу, но в голове мелькнула мысль, что, если бы не получилось, ей бы точно пришел конец. Дейв пальнул еще разок и попал в одну из рож чудовища. Ошметки серого мяса и темная жидкость заляпали стены библиотеки. Тварь издала долгий жалобный стон, похожий на хор обреченных и проклятых.

Помогая себе локтями и животами, страшное существо снова и снова предпринимало попытки выбраться, упираясь в пол щупальцевидными отростками; разбитые мертвые головы болтались на нем, как колокольчики. Еще живые головы щелкали оскаленными зубами, дергаясь в их сторону, и целый лес серых рук тянулся к двоим в жажде кровавой пищи. Оливия с Дейвом снова открыли огонь, уже почти в упор, всего с четырех-пяти футов. Дейв расстрелял весь барабан револьвера, вытащил из кобуры «узи» и пулями калибра девять миллиметров принялся поливать тело чудовища.

С оглушительным, жутким хоровым воплем всех оставшихся глоток мутант вдруг стал отступать, втягивая тело обратно в свое подпольное логово. Образовался узкий проход, через который можно было проскочить.

Помня о больном колене Оливии, а также о том, что главное – обоим остаться в живых, Дейв подтолкнул женщину к двери. Он выпустил последнюю пулю из магазина в серое тело и увидел в его глубинах что-то вроде искаженного детского личика. Глаза ребенка были широко раскрыты, а рот с отсутствующей нижней челюстью разинут то ли от мучения, то ли от постоянного голода.

Еще секунда – и Дейв оказался за дверью. Они выскочили на свет божий.

Оливия, проклиная больное колено, старалась двигаться как можно быстрее, опираясь на плечо Дейва, который все время был рядом с ней. Он подумал, что если кто-то из них обернется, значит рассудок они безвозвратно оставили в библиотеке школы Этана Гейнса.

Но ни он, ни она не оглянулись, хотя, отвязывая свою лошадь и садясь в седло, Оливия всхлипывала. Дейв не плакал, нервы его были покрепче. Но вот желудок его подвел. Скудный завтрак пришлось извергнуть на землю. Лошадка его, почуяв запах мутанта, попыталась удрать, но он успел-таки вскочить в седло.

Говорить друг другу «поехали», или «ну, с Богом», или «давай, черт побери, поскорее убираться отсюда» не пришлось, не до этого было.

Они поскакали. За спиной послышалось хлопанье крыльев стервятников, которых вспугнул топот лошадей, пущенных с места в карьер к Пантер-Риджу с его сомнительной безопасностью. Некоторые падальщики даже взлетели над обожженными трупами, которые они с жадностью пожирали, но, сделав пару кругов, птицы снова опустились на валяющихся по всей стоянке мертвых чудовищ, похожие на черный саван, препираясь между собой за лучшие места на этом пиршестве.

3

 Гедеон – библейский персонаж, судья, под чьим управлением Израиль благоденствовал сорок лет. «Элвис покинул здание» – фраза, часто использовавшаяся ведущими по окончании концертов Элвиса Пресли, чтобы разогнать публику, которая надеялась, что певец споет на бис.

4

 Великолепно! (исп.)

Граница

Подняться наверх