Читать книгу Экшен: Как создать захватывающий сюжет в кино, играх и литературе - Роберт Макки - Страница 7

Из четырех центральных составляющих первичного жанра (действующие лица, событие, эмоция, ценность) именно ценность наиболее четко определяет этот жанр и отличает его от остальных. Она не только определяет тематическое наполнение жанра и формирует его смысл, но и заряжает энергией повествование.

Ценность истории – это ожившее противопоставление положительного заряда отрицательному: истина/ложь, любовь/ненависть, свобода/рабство. События в истории могут замешиваться на динамическом моральном парадоксе (добро/зло), социальной дилемме (справедливость/несправедливость), личном конфликте (преданность/предательство) или душевном расстройстве (здравомыслие/безумие). На протяжении любой истории самые глубокие эмоции вызывает именно центральная бинарная ценность. По мере того как она меняет заряд с положительного на отрицательный и обратно, персонажи одерживают победы и поражения, страдают и выходят живыми из испытаний, и история движется к кульминации и развязке.

Если аудитория не чувствует пульсацию этой ценности в жизни персонажей, интерес угасает, превращаясь в недоумение, а эмоции – в безразличие. Без центральной ценности события теряют смысл, персонажи не вызывают отклика.

Центральная ценность экшена – жизнь/смерть.

Именно динамикой внутри этой дихотомии вдохновляются все истории в жанре экшен от «Эпоса о Гильгамеше» (2000 лет до н. э.) до фильма «Не время умирать» (No Time to Die). Такие экшен-драмы, как «Одиссея» (The Odyssey), «Моби Дик» (Moby Dick), «Крепкий орешек» (Die Hard), «Звездные войны» (Star Wars), а также экшен-комедии «Стражи Галактики (Guardians of the Galaxy), «Разборки в стиле кунг-фу» (Kung Fu Hustle) и «Люди в черном» (Men in Black) объединяет одна и та же центральная ценность. Испокон веков экшен-историями всех культур во всем бесконечном многообразии подробностей и вариантов движет та самая борьба за еще один вздох.

Историями в криминальном жанре движут юридические последствия нарушения закона; истории об искуплении перекидывают арку главного героя от беспринципности к морали. Однако экшен не заботит ни законность, ни мораль. Его дело – развести по разным полюсам героя и злодея. Герой, даже нарушая закон, остается героем. Злодеи, даже демонстрируя верность друг другу, остаются злодеями. Эта моральная дихотомия позволяет творящему в жанре экшена сосредоточиться на том, что будоражит нас больше всего, – на неотвратимости смерти.

Жизнь/смерть обеспечивает экшену его основополагающий смысл. Там, где речь не идет о жизни и смерти, драйв пропадает, растекаясь скукой. Каким бы вихрем ни неслись события экшен-истории, без дамоклова меча в виде смерти они остаются банальной хореографией.

Вариативность и тонкость положительных/отрицательных зарядов в центральной ценности экшена охватывает весь спектр переживаний от адреналинового выброса эйфории до скорби по любимому человеку, которого уже не вернуть. Поэтому даже без дополнительных ценностей, которые зачастую привносят второстепенные сюжеты, жизнь/смерть вполне способна вытянуть все на себе в одиночку, поскольку ее конфликту разнообразия хватает.