Читать книгу Мы совпали с тобой (сборник) - Роберт Рождественский - Страница 14

Тебе
Радиус действия

Оглавление

Мне все труднее

пишется.

Мне все сложнее

видится.

Мгновеньями летят года, —

хоть смейся,

хоть реви…

И я из дома убежал,

чтоб наконец-то вырваться

из радиуса действия

обыденной любви.


Я был самонадеян.

Сел в самолет.

Обрадовался.

От молчаливой женщины

решительно уехал.

Но все равно остался

в знакомом очень

радиусе.

Слова ее,

глаза ее

во мне звучали

эхом.

Невероятный радиус!

Как от него

избавиться?

Непостижимый радиус!

Нет никакого сладу.

И я на этом радиусе —

как на булавке

бабочка…

И больно мне,

и весело,

и тяжело,

и сладко…

О, радиусы действия!

Радиусы действия!

Они – во мне,

они – в любом,

и никакой

межи!

Есть радиусы действия

у гнева и у дерзости.

Есть радиусы действия

у правды и у лжи.

Есть радиусы действия

у подлости и злобы —

глухие,

затаенные,

сулящие беду…

Есть радиусы действия

единственного слова.

А я всю жизнь ищу его.

И, может быть,

найду.

А может,

мне

не суждено…

Летят неразделенные

года!

Но, вопреки всему,

я счастлив

оттого,

что есть на свете женщина,

судьбой приговоренная

жить

в радиусе действия

сердца моего!..


* * *

Аленушка!!! Миленькая моя!!!

А почему бы тебе не получить от меня письмо и из Кишинева?

Из столицы. Из города, в который мы вчера приехали. Между прочим, очень неплохого города.

Во-первых, он зеленый, как дьявол! И чистенький. И весь какой-то игрушечный. Чем-то очень похожий на Бухарест или Будапешт. Только не на центральные улицы этих городов, а на околоцентральные.

Из Одессы мчались на машине. Такс. ЗИМ. Доехали за два с половиной часа. Чуть-чуть устали. Долго рядились насчет гостиницы. Не хотели впускать нас. Нема мест. Проходит республиканский съезд учителей. И вся гостиница забита дядями и тетями с поучительно-снисходительным выражением лиц.

Вчера же осчастливили местных владельцев телевизоров. Появились на экранах. Читали стихи. Я, как и в Одессе, читал «Саган» и «Варну». Студия маленькая, помещается в бывшем гараже. Жара там такая, какая примерно была бы, если бы в центре пустыни Сахары какой-нибудь чудак развел костер и сел около него. Греться. В разгар лета. В полдень. Пока я прочел стихи, с меня сошло одна тысяча семьсот сорок восемь потов. Всем операторам студии я бы немедленно выдал звание Героев Советского Союза. Это ж не работа. Это ж адовы муки. Пекло. Но сейчас уже строится здоровенный домище. Будет новая студия. С января.

Сегодня у нас свободный день. Препремся осматривать местные достопримечательности. Домик Пушкина. Домик Щусева. И все такое прочее.

А завтра – конференция. Опять битых два часа слушать высказывания местных мыслителей. Опять нашего заслуженного фельетониста Л. Лиходеева окружит толпа гавриков, и каждый будет тянуть его за рукав. И говорить: «Знаете, у меня засорилась уборная…», «А у нас в квартире соседка стерва… Нельзя ли про все про это фельетончик тиснуть… Тема пропадает…».

Кстати, печатаю я на машинке прославленного фельетониста. Во живет, буржуй! Даже машинистку с собой таскает!!

А как ты там, хорошая моя?

Скучаешь? Я – очень!!

И люблю тебя до чертиков в глазах. И мечтаю о середине месяца. Когда я увижу тебя. Сам. Собственными глазами! И собственными руками!!!!

Как там у вас погода? Правда, что есть такая штука – снег? И что он холодный? И что, когда его возьмешь в руку, он тает? Чудно все это! А мы, понимаешь, ходим в рубашечках, и нам еще – представь себе, жарко! Во. 20 градусов, как одна копейка.

Пиши мне, ластынька моя. Любимая моя солдатка! Недолго тебе осталось тянуть свою вдовью лямку. Скоро, очень скоро «я к тебе приеду поездом…».

Целуй Катюшку. Передавай всем персональные приветы. Пиши мне. Люблю тебя. И целую сильно. Р-Р-Р

Мы совпали с тобой (сборник)

Подняться наверх