Читать книгу Наследник из Калькутты - Роберт Штильмарк - Страница 7

– Где же он назначил тебе свидание, Камилла?.. Да перестань плакать, я уже давно не сержусь на тебя.

Всхлипнув и вытерев слезы платочком, молоденькая горничная леди Эмили Райленд подняла заплаканные глаза на свою госпожу.

Легкий кабриолет с запряженным в него гнедым иноходцем катился по дороге в Бультон. Лошадью правил рябой негр в красном кафтане. На кожаной подушке сиденья, подобрав длинные юбки с оборками, рюшами и воланами, покачивались две молодые дамы. Рядом с негром сидел старый Эндрью Лоусон, бывший оценщик конторы Гарди.

– Мадам, – отвечала по-французски заплаканная горничная, – я обещаю вам, что это никогда не повторится. Я никак не предполагала, что мое легкомыслие поведет к таким серьезным последствиям. Вначале этот человек совсем не казался мне обманщиком, и лишь потом я поняла, что это какой-то опасный тайный агент. Свидание назначено там же, где я встретилась с ним в первый раз, – вон в той роще, за поворотом дороги, на поляне, окруженной кустарником. Прошлый раз мы сидели там на скамеечке, мадам.

– Хорошо, Камилла, что ты сказала мне правду, хоть и с опозданием. Теперь сойди с экипажа, ступай на поляну и жди своего друга как ни в чем не бывало. Эндрью, вы пока останетесь на опушке у лошадей; потом я позову вас. Сэм, – обратилась дама к негру, – а вы идите вслед за Камиллой, скройтесь в кустарнике возле скамьи и обязательно задержите незнакомца, если он вздумает улизнуть. Я хочу сама поговорить с ним. Лошадь и кабриолет нужно спрятать, чтобы с дороги их не было видно. Я останусь здесь, у этого дерева. Когда он должен прийти, Камилла?

– В четыре часа, мадам.

– Сейчас половина четвертого. У нас есть время приготовиться к встрече. Иди, Камилла, и не делай такого несчастного лица!

Однако не успела Камилла скрыться за кустами, как в листве дерева, под которым заняла свою стратегическую позицию леди Райленд, что-то сильно зашумело, и, ломая мелкие ветки, с дерева спустился незнакомый человек.

Негр подскочил было к незнакомцу, но тот уже склонился перед дамой в почтительном поклоне и заговорил с легким чужестранным акцентом:

– Леди Райленд, ваши военные приготовления к моей встрече напрасны. Я не имею намерения избегать беседы с вами. Позвольте мне без промедления сказать вам несколько слов наедине.

– Говорите, что заставило вас шпионить за мной и расспрашивать обо мне прислугу? – С этими словами леди Райленд пошла по тропинке к небольшой полянке в глубине рощи.

Незнакомец последовал за нею. Леди Эмили опустилась на деревянную скамью. Ее собеседник заговорил, стоя перед дамой с непокрытой головой.

– Я вижу, леди Райленд, что старый Лоусон уже нарушил свое обещание оставить в тайне мое посещение!

– Да, больной старик пешком приплелся в Ченсфильд и рассказал мне все. Камилла тоже нашла в себе мужество признаться, что неделю назад она встретилась здесь с человеком, который выпытывал у нее подробности о хозяевах дома. Чего вы добиваетесь этими низкими средствами?

– Вы знаете, что именно привело меня в Бультон, и должны понять, почему я искал помощника среди ваших слуг. Не мог же я, ничего о вас не зная, ожидать сочувствия от… леди Райленд! Но после всего, что я услышал от Камиллы, я готов открыть вам свое настоящее имя. Я не Роджерс и не англичанин.

– Напрасно было бы вам и пытаться выдавать себя за англичанина: наружность и акцент выдают в вас итальянца или испанца.

– Леди Райленд, я пришел на свидание и счел невыгодным изменять внешность. Если меня принуждает необходимость, я умею принять вид заправского англичанина. Тем не менее вы правы. Я действительно испанец, Фернандо Диас. Родом из Толедо. В прошлом плавал на пиратском судне штурвальным. Я страшусь произнести перед вами имя моего прежнего капитана, ибо оно вам хорошо известно.

– Вы говорите о бесчеловечном Бернардито Луисе? – тихо спросила дама.

– Да, синьора. Но Бернардито был тигром, а не гиеной. Он не пятнал себя убийством стариков и пленением женщин…

– Но он не мешал творить эти злодеяния людям своей шайки!

– Синьора, я вижу, что к Бернардито, который все же имел понятие о чести, вы относитесь строже, чем к другому лицу, чьи руки по самые локти обагрены кровью невинных.

Леди Эмили вздрогнула. Стиснув кружева своего воротника, она встала со скамьи.

– Говорите по-испански, – произнесла она побелевшими губами. – Я понимаю язык вашей родины. Чего вы хотите от меня?

– Синьора, вы являетесь наследницей покойного мистера Гарди. Прикажите старому служащему вашего отца открыть мне, в чьих руках он видел похищенный камень.

– Сначала скажите, синьор Фернандо, у кого он был похищен?

– Этот камень вручил мне сам Бернардито, чтобы я отвез его в Грецию, старой синьоре Эстрелле Луис, его матери. Я поклялся, что любой ценой доставлю старухе подарок сына. Другой камень, меньших размеров, капитан подарил мне. Два моих врага, штурман Джузеппе Лорано и боцман Вудро Крейг, в смертельной схватке отняли у меня оба камня. Это было на испанском берегу, перед выходом «Черной стрелы» в ее последний рейс… Только через полгода, весь израненный, я добрался до Греции. К матери Бернардито я явился с пустыми руками и с вестью о гибели шхуны. Эта весть догнала меня еще в Марселе – все моряки говорили тогда о прибытии в Гибралтар британского фрегата «Крестоносец».

Этот фрегат подобрал спасенных с корвета «Бургундия», утопившего шхуну Бернардито… Я нашел старуху в жестокой нужде и вдобавок с внуком на руках. Оказалось, что мальчик родился, когда его отец, Бернардито, уже ушел в море. Мать ребенка, красавица гречанка, умерла во время родов.

Старуха выходила ребенка и теперь в нищете живет с маленьким Диего в Пирее. Но я дал себе клятву, что найду похитителей, и вот недавно их следы отыскались. Точнее говоря, я отыскал Вудро Крейга; о втором похитителе, Джузеппе Лорано, ничего не слышно. Мой камень достался при дележе, очевидно, ему, а большой алмаз взял себе Крейг. Старый Лоусон сказал мне, что видел этот камень в Бультоне и оценил его в четыре тысячи гиней. Теперь умоляю вас, откройте, кто предлагал фирме вашего отца эту драгоценность.

– Позовите Лоусона… – приказала леди Райленд. – Эндрью, – обратилась она к старику, когда тот предстал перед нею, – прошу вас рассказать мистеру Роджерсу все, что вам известно об алмазе.

Старик взирал на испанца с нескрываемым удивлением.

– Ни за что не узнать в вас моего посетителя! – воскликнул он. – Вы, мистер Роджерс, помолодели лет на двадцать! Отроду не видывал таких чудес! – Заметив нетерпеливый жест испанца, старик вздохнул: – Что же сказать вам о том камне? В общем, вы идете по правильному следу. Действительно, поздней осенью 1768 года камень был принесен в нашу контору бывшим моряком Вудро Крейгом. Но контора не приобрела этого камня, так как трудно было предположить, чтобы столь ценный алмаз мог попасть к простому матросу или хотя бы боцману честным путем.

– А известно ли вам что-нибудь о дальнейшей судьбе этой драгоценности?

– Я не должен бы говорить об этом, но… через некоторое время меня пригласил к себе домой один скупщик драгоценностей и показал тот же камень.

– Как звали этого скупщика?

– Его имя Джеффри Мак-Райль. Он и сейчас живет в Бультоне.

– Я знаю Мак-Райля! Раньше он был моряком, а потом занялся торговлей разными ценностями. Через него Бернардито не раз продавал награбленные товары. Для чего же он вызвал вас, мистер Лоусон?

– Он спросил меня, стоит ли отдать за этот камень три тысячи гиней. Я ответил, что такая цена ниже настоящей на целую тысячу гиней.

– Что же произошло потом?

– А потом бывший бездомный моряк Вудро Крейг купил дом, винный погреб с виноградником и таверну «Чрево кита» около порта. Поэтому я полагаю, что именно он продал Мак-Райлю камень.

– Так вот кто овладел камнем! Спасибо, Лоусон, теперь я знаю достаточно. Спасибо и вам, синьора. Но прошу вас не забывать, что вы рискуете навлечь на себя крупные неприятности, если не сохраните в тайне нашу беседу.

– Я уже четыре года живу в опасности.

– Не понимаю, что заставляет вас молчать, но, в конце концов, это не мое дело. Я преследую только свои цели и не собираюсь вмешиваться в чужую игру. После того как на первом свидании Камилла рассказала об отношениях между вами и вашим мужем, я твердо решил явиться к вам и поговорить. А сегодня, ожидая Камиллу, я увидел вас и понял, что откладывать нечего! Синьора, теперь мои подозрения подтверждаются, и, быть может, мне придется столкнуться в моей тайной борьбе…

– Почему вы замолчали, Фернандо?

– Тише! Сюда идут!

Леди Эмили обернулась и увидела молодого офицера с перевязанной рукой и хорошенькую, очень молодую девушку. Они шли, держась за руки, к поляне, не замечая ни кабриолета, ни людей в роще.

Фернандо раздвинул кусты орешника позади скамейки и помог леди Райленд спрятаться. Сам он уселся на скамейке. Молодые люди, увидев, что скамейка занята, замялись, постояли на полянке и направились к дороге. Вскоре они скрылись за поворотом.

– Вы знаете этих людей, синьора?

– Это мои добрые друзья. Молодой офицер – мистер Эдуард Уэнт, сын бывшего управляющего поместьем. После ранения, полученного этой весной, он гостит у своей матери, в Ченсфильде. Юная леди – его невеста, Мери Мортон. Я доверяю ей. Она и не подозревает, чьим орудием стал ее отец!

– Я читал у мистера Томпсона лживую рукопись Мортона и понял из нее, что игра ведется гораздо крупнее, чем я мог предполагать сначала…

– Фернандо! Мое отсутствие может быть замечено, я должна спешить. Итак, вы хотели сказать, что в вашей тайной войне за похищенные сокровища вам, быть может, предстоит столкновение с… убийцей Бернардито Луиса?

– Вы угадали, синьора. Во-первых, не годится, чтобы добыча всей стаи досталась одному. Кроме того, почему старая мать и маленький ребенок капитана Бернардито должны оставаться нагими и нищими на чужбине, когда враги Бернардито, овладев его деньгами, купаются в роскоши? Я обязан сдержать клятву, данную капитану, и вы можете мне поверить: если бы камень вернулся в мои руки, я отвез бы его в Грецию, старой синьоре.

– Стойте! На всякий случай я взяла с собой деньги. Вот здесь, в этом кошельке, сто соверенов. Возьмите их и отвезите или отошлите старухе и ее несчастному внуку… Если вам снова необходимо будет поговорить со мной или передать записку, можете прийти к негру-садовнику или известить Мери Мортон. Прощайте, синьор…

Фернандо Диас низко склонился перед молодой женщиной. Протянутую ему на прощание тонкую руку он поцеловал так, как только в ранней юности целовал выточенные из кости пальцы Пресвятой Девы в старинной часовне Толедо.