Читать книгу Обмани себя. Как самообман помогает нам выжить - Роберт Триверс - Страница 17

Мне потребовалось несколько лет, чтобы понять, что я – бессознательный клептоман. Я могу в вашем присутствии украсть у вас мелкие предметы: ручку, карандаш, зажигалку, спички – те, что легко спрятать в кармане. В процессе я совершенно не осознаю этого, хотя поступаю так уже около сорока лет. Получается, будто мое бессознательное живет своей жизнью и часто действует вопреки моим интересам.

Во время лекций я сам у себя ворую мел (хотя дома у меня нет доски, на которой можно было бы писать) и остаюсь без него на следующей лекции. Из своего офиса я могу стащить ручки и карандаши, только чтобы выгрузить их дома из кармана, а через день мне будет нечем писать. Недавно, находясь на Ямайке, я украл целую связку ключей у ректора университета. Мне-то они совсем не нужны, но вот ему эта связка обошлась дорого.

Что я хочу сказать? Очевидно, в моем мозгу есть некий бессознательный модуль, отвечающий за мелкие кражи, изолированный от других модулей, чтобы не мешать всем прочим действиям (например, разговору). Я воображаю, будто во мне сидит некое существо, которому вдруг понадобились спички: оно зорко смотрит по сторонам, выжидая удобного момента, когда можно их стащить. Конечно, это существо изучает реакции жертв, но оно также следит и за моим поведением, чтобы воровство прошло незаметно и чтобы я не выдал нас обоих.

Самое удивительное заключается вот в чем: несмотря на то что моя общая осознанность увеличивается, этот модуль продолжает действовать в большей степени бессознательно. Кроме того, чем старше я становлюсь, тем чаще модуль дает осечки. Однако единственным человеком, кто «поймал меня с поличным», был мой брат, на год младше меня. Нас воспитывали как близнецов, и мы с легкостью распознавали обманы друг друга в отличие от других членов семьи. Однажды (нам обоим было уже далеко за сорок) во время беседы моя рука схватила его ручку и потащила в карман, но он заметил это и вовремя остановил «грабеж».

Кажется, я никогда не пытаюсь стянуть что-то из чьего-то пустого кабинета. Допустим, я вижу ручку, которую легко можно стянуть, и уже тяну к ней руку, но тут внутренний голос останавливает меня и говорит: «Роберт, это воровство!» Наверное, если я тащу предметы у вас из-под носа, то как бы подразумеваю, что вы дали на это согласие. Когда я утащил ключи ректора, я одновременно с этим вручил ему какую-то небольшую вещь в плату за ключи. При этом мое подсознание, наверное, думало: «Это вам, а значит, это должно принадлежать мне».

Сколько же таких бессознательных модулей действует в нас в течение жизни? О проделках своего собственного я узнаю только благодаря карманам, наполненным всякой всячиной, и периодическим вопросам друзей. Плагиат идей, например, не так очевиден, но весьма распространен в академических кругах. Однажды я написал работу, содержание которой было в большой степени позаимствовано из одной известной книги, о которой я напрочь забыл, когда писал свою. И только перечитав ту книгу, на полях которой было множество моих пометок, я понял, откуда взялись мои идеи.

Я почти не сомневаюсь, что повсеместно распространены неосознанные сценарии манипуляции другими людьми. Некая часть нашего мозга внимательно ищет, как можно было бы использовать других. Ценность такого модуля в том, что он позволяет совершать одновременно несколько действий, не мешающих друг другу. Если независимый бессознательный модуль изучает, что можно было бы позаимствовать или украсть, он совсем не мешает осознанной мозговой деятельности. Мы даже не представляем себе, насколько распространена такая бессознательная активность.