Читать книгу Легенда о мече Арогана: Короли - Робозеров Филипп - Страница 2

I

Солнечный свет пробился через щель между плотных занавесей и скользнул по белым простыням. Девушка приоткрыла правый глаз и отвернулась, попутно поджимая ноги поближе к себе, принимая позу эмбриона.

«Надо вставать», – мелькнула мысль сквозь остатки сна.

Стоило оторвать голову от кровати, как весь мир поплыл перед глазами. Очертания тёмной комнаты слились в неразборчивое нечто. Она приложила руку ко лбу и почувствовала жар. Последствия бурного вечера давали о себе знать. Лёгкая тошнота подкатила не сразу, но только она появилась, проснулась и упорная боль в затылке, словно туда вбили с десяток гвоздей.

Одеяло свалилось на пол, и девушка встала. Ноги жутко болели, на правой ляжке отпечатался узор плитки в виде лилии. Рука сама потянулась к тумбочке, на которой лежал окурок сигареты, приготовленной из отборного хлака1. Огонёк зажёгся и погас, желтоватый дым потянулся к потолку и, казалось, расплывался по его белой поверхности.

Во рту появился чёткий привкус алкоголя, чего-то дешёвого, что можно найти на нижних этажах Уроговых сводов, там, где среди древесных стен, металлических решёток и грязи обитает дворцовая прислуга. Девушка с трудом вспомнила, как добиралась в спальню; кажется, ей кто-то помогал. Лорд Гвинсел? Она быстро запустила руку между ног и облегчённо вздохнула. Глупостей натворить она не успела.

В дверь постучали сначала тихо, потом всё решительнее.

– Входите! – крикнула девушка и поспешила укрыться простынёй.

Дверь бесшумно отворилась, и появился ОН – лорд Гвинсел был таким же потрёпанным, как и она сама. Трудно было представить, чем они занимались всю ночь.

– Чего пришёл? – огонёк загорелся и погас, глубокий вдох заставил девушку раскашляться, поспешно она потянулась к бокалу с водой и выронила простыню.

«Что он там не видел?» – памятуя о лорде, подумала она.

– Давайте я помогу Вам добраться до бассейна.

Гвинсел бесцеремонно подошёл к девушке и помог ей подняться. Удивительно, как она вообще смогла идти. Ноги гудели так, словно она прошла от Ортирига до Акры и обратно. Бассейн в соседней комнате встретил её тёплой водой. Прислуга, как всегда, работала исправно, благо не заглядывала в спальню. Порой там такое творилось…

– Какая прелесть, – погружаясь в воду, прошептала девушка. – Так чего пришёл?

Гвинсел поправил ворот рубашки, задумчиво потёр широкие усы и коснулся бороды. Он так делал каждый раз, как о чём-то задумывался. Девушка уже привыкла к подобным повадкам, и они бесили с каждым днём всё больше.

«Пора менять игрушку».

– Прибыл принц Южного Королевства. Кажется, его зовут Каригом, в честь него сегодня состоится пир.

– Он прибыл уже неделю назад. Удивительно, что ты узнал об этом лишь сейчас. Хотя… Вероятно, отец скрывал появление принца до тех пор, пока тот не оправится.

– Оправится? – удивился Гвинсел.

– Не суй нос не в свои дела. Лучше помоги мне, бери мочалку и три мне спину! Не хочу, чтобы служанки застали меня в таком виде.

– А мне, значит, можно?

– Нельзя! Но ты-то уже здесь. Что толку прятаться. Мой меня, а я пока что попытаюсь распутать волосы. Невозможный бардак у меня на голове!

Спустя полчаса девушка уже надела пышное прогулочное платье цвета запёкшейся крови. Трудно было избавиться от признаков рода, и цвет был одним из них, как и королевский герб, вышитый золотыми нитями на широком шёлковом шарфе, что она обернула вокруг шеи. Огнедышащий дракон и всадник с копьём – таков был символ дома Радемоса. Говорят, его придумал лично человеческий Жнец, человек, чьё имя предпочитали не вспоминать.

В коридоре было многолюдно. Народ суетился: прислуга потакала знатным господам, дети играли в прятки, одинокие дворяне тоскливо осматривали происходящее вокруг. Стоило появиться девушке, друг за другом все стали кланяться. Королевская особа как-никак. Лорд Гвинсел наверняка ощущал себя неловко рядом с этой пышной красавицей. Сама она молила свергнутых богов унять головную боль. Ноги едва слушались, движения были неуклюжими и резкими.

– Бальтиса, – заметила девушка свою сестру, со смехом выскочившую из-за поворота.

За руку она держала принца лиственных городов, и казалось, уже давно привыкла к нему. Уже больше двух месяцев их нельзя было застать порознь. Оставалось гадать, чья свадьба состоится скорее: младшей сестрёнки или короля.

Радемос вот-вот должен был объявить о союзе с Лабоой из королевства Кор. Тогда знатный отец сумеет назвать себя королём-императором, что звучит значительно лучше, чем просто «король».

– Как ты себя чувствуешь, сестрёнка? – с толикой презрения спросила девушка.

– Замечательно, Гларалла, – не заметив дурного тона, крикнула Бальтиса и скрылась в толпе.

Её потенциальный жених на миг задержался, поклонился и бросился вслед за невестой. Звонкий смех донёсся из другого конца коридора.

«Ненавижу. Ненавижу обоих», – сегодня злость была как никогда яркой.

– Идём, Гвинсел, я не хочу пропустить начало пира в честь нашего гостя.

Длинная лестница Уроговых сводов встретила их сухим ветром. Пыль полнила залы и бросалась в лицо. Девушка громко чихнула и поняла, что её вот-вот стошнит. Она бы пристроилась к ближайшей кадке с цветами, но суровый взгляд мужчины в белом остановил её от обличительного действа. Некромант, как обычно, был устрашающ, его глаза черны, словно провалы. Казалось, если долго смотреть в них, можно потерять свою суть. Девушка отвела взгляд и подавила тошноту.

– Ужасно выглядишь, – Магот бесцеремонно приблизился и тыльной стороной ладони повернул её лицо, заставляя посмотреть себе в глаза. – Сегодня ты должна быть прекрасна. Встречу с Каригом готовили долгие месяцы, не смей всё сорвать. Твой отец будет недоволен.

– Хорошо…

– Возвращайся в покои и приведи себя в порядок. Такое чувство, что тебя били всю ночь, а после волоком протащили по ступеням дворца. Потасканная девчушка нам ни к чему. Каригу нужна принцесса, в самом романтическом значении этого слова.

– Я поняла.

– Отлично, – некромант отвёл руку и двинулся дальше.

На секунду его взгляд тронул Гвинсела, и тот невольно вздрогнул.

– Некоторые препятствия, – шепнул Магот под нос и исчез в толпе.

Если, конечно, этот человек мог быть незаметным.

II

Приготовления начались задолго до рассвета. В южном зале, который был выбран с откровенной тягой к символизму, слуги собрали длинный стол на пять сотен персон. Огромное панорамное окно, тянущееся от самого пола и до заострённого потолка, завесили бежевыми шёлковыми занавесками. В нишах мраморных стен расположили монолитные бронзовые подсвечники, каждый весом со взрослого мужчину. Свечи соответствовали своей основе и способны были освещать крупную площадь до самого утра.

Стол покрыли ажурной скатертью, для сидения использовали редкие стулья из красного дуба, а фарфор из лиственных городов с бакларской росписью дополнил общую картину роскоши как нельзя лучше.

Во главу стола поставили большое кресло, опять же, из красного дуба, по правую и левую руку от которого уместились седалища пониже, для сторонников короля. Обычно там располагались некромант Магот и какой-то знатный лорд, но на текущий момент второе место закрывал гобелен с королевским гербом. Быть может, он служил знаком того, что королевский ловчий – правая рука короля – отсутствовал, а может, Радемос попросту не желал никого близко к себе подпускать.

Когда Гларалла появилась в окружении служанок, на неё сразу устремились взгляды нескольких сотен дворян. Лорд Гвинсел вновь ощутимо перенервничал, чувствуя себя неловко рядом с особой королевских кровей. Такие взгляды могли смутить кого угодно, что уж говорить про игрушку принцессы. Все знали, что Гвинсел потакал всем прихотям старшей королевской дочки, но не получал ничего взамен. Ещё никому не удалось обуздать дикий нрав принцессы, и с каждым годом казалось, что так всё и останется.

– Приветствуйте Глараллу, дочь короля Радемоса, – уже отвлечённые взгляды вернулись к принцессе.

«Ещё бы меня здесь кто-то не знал», – выискивая среди присутствующих кого-нибудь незнакомого, подумала она.

Дворяне разбились на типичные кучки потакателей и вредителей.

«Чревоугодцы и лжецы», – так она их называла.

Барон Болгер расположился ближе к середине длинного стола; его густые чёрные усы блестели в пламени свечей, казалось, он мажет их жиром каждый день, а если присмотреться к его кожаной куртке, то можно было увидеть те самые жирные пятна. Даже на пир он умудрялся являться в охотничьей одежде. Говорили, что он предпочитает спать с медведихой в берлоге больше, чем с собственной женой. Он был низкорослый и трусливый, с виду его обувь имела солидный каблук.

Граф Нар, такой же низкий, но толстый, словно бочонок с кислым вином. Гларалла могла бы поклясться, что его пупок выпирал через сальный камзол прямо как краник. Повернуть вентиль, и все кишки, да что там, вся суть Нара выплеснется наружу.

Сильвион Гельзерг, представитель лиственных городов. Один из людей, прибывших в составе свиты принца Альдо. Говорят, он поглядывал в сторону Бальтисы с явным вожделением и наверняка попробует забраться к ней в постель сразу после женитьбы своего принца и младшей королевской дочки.

«Надо бы мне забраться в его постель и подкоротить пыл», – хоть Гларалла и недолюбливала свою сестру, но не переносила любых выпадов в её сторону.

Быть может, виною тому была зависть, ведь все должны были желать одну королевскую дочь, даже сам король.

«А рядом со мной нижайшая мразь, пора бы от неё избавиться», – глянула она на своего спутника и с отвращением отстранилась.

Казалось, Гвинсел даже не заметил этого порыва и поспешил к своему месту аккурат между бароном Болгером и графом Наром. Наверняка упьются втроём и будут делиться подвигами в перерывах между исторжением содержимого брюха. Гвинсел наплетёт невесть чего, и в это снова никто не поверит.

– Приветствуйте Бальтису, младшую дочь Его Величества Радемоса, и её спутника, принца лиственных городов, Альдо из дома Барона.

«Младшую дочь… словно подчёркивают, что я стара», – услышав приветствие, Гларалла громко фыркнула и направилась к своему месту у самого изголовья стола.

От кресла некроманта её отделяло всего пять шагов. Благо, между ним и девушкой расположился ещё один пустой стул, и сразу становилось ясно, для кого он предназначался.

Тем временем вся знать стояла в ожидании гостя или Его Величества, и народ уже нетерпеливо потирал руки, предвкушая, какими лакомствами наполнятся столы. Сейчас они были пусты, но скоро…

Некромант распахнул двери и без представления вошёл в зал. Его поглощающий взгляд пожрал голодную толпу, а вслед за некромантом показался юноша. Гларалла пристально всмотрелась в принца Юга, но не увидела в нём никакой роскоши или грации. Этот бедно одетый юноша нашёл в своём гардеробе лишь белую шёлковую рубашку с гербом своего королевства – пустынной кошкой – да коричневые кожаные штаны. В общем, не производил ровным счётом никакого впечатления. Его волосы были слегка растрёпаны, щёки запавши, а глаза практически обведены иссиня-чёрными кругами. На руках перчатки, словно с целью скрыть какой-то дефект. Говорили, у Карига не хватало двух пальцев, но на которой руке? На правой или левой? Или это вовсе было мифом?

– Его Величество Кариг, сын Юлиа из рода Гельсидов и наследник трона Южного Королевства, – громко объявил некромант, после чего взял принца под руку и повёл вдоль стола.

Гларалла могла понять, насколько тяжело идти вдоль этой алчной толпы. Лорды выжигали принца взглядом, ненавидели всем нутром, готовы были удавить. Но нужно было выдержать, и принцесса осознавала, на кого была возложена обязанность помочь. Это она должна была вытащить принца из ямы, в которую его загоняли чуждые взгляды.

«Король», «жалкий мальчишка», «нищий уродец», «трус и беглец» – примерно так думали лорды, бароны и графы. Но на слуху Кариг был героем, который сумел удержать границы Юга в течение трёх месяцев, и это после того, как во время битвы за форпосты погиб почти весь руководящий состав армий, а король Юлиа скончался от сердечного приступа. Однако это было правдой: Кариг действительно являлся героем. И его решили посадить между Глараллой и некромантом, тем самым оказывая поддержку сразу с двух сторон.

– Его Величество Радемос, – объявил герольд и невольно замолчал, когда увидел, как некромант бесцеремонно уселся в кресло, не дожидаясь, пока это первым сделает король.

Радемос влетел в зал как вихрь. Король презирал роскошь, и даже вид этого зала мог вывести его из себя, но сдержанность была воспитана не зря. Не короля играла свита, а король создавал своё общество, и было видно, насколько все зависимы от Его Величества.

– Привет, – шепнула Гларалла принцу.

Кариг растерянно взглянул на соседку и улыбнулся.

– Добрый вечер.

– Меня зовут Гларалла, и я сегодня твой главный собеседник. Не бойся, всё будет хорошо… – она замолчала, поймав на себе взгляд отца, но в нём не было упрёка, напротив, толика удовлетворения.

– Спасибо.

– Садитесь! И начнётся пир! – воскликнул король.

III

Подняв бокал, Радемос встал. Начавшийся было шелест вилок замолк, все взгляды устремились к владыке, но тот не спешил начинать свою речь. Маленький дракон на боку королевского наряда словно ухмылялся, на буром фоне он выглядел излишне бедно, несмотря на золотую нить. Радемос был высок, статен и мускулист. Сторонние наблюдатели могли бы угадать в нём два метра роста, но приближённые знали, что до этого не хватало примерно девяти сантиметров. Тонкая бородка, настоящие дворянские черты, каких почти не осталось среди полукровок, занявших место прежних представителей знатных домов, и тёмно-бурые волосы, словно дающие понять, что родовой цвет выбран не просто так. Однако короны на нём не было. Это вычурное украшение владыка держал в шкафу собственной спальни и доставал, если желал покрутить заветный обруч в руках. Не золотой ободок сделал его королём, а собрание мирских лордов, состоявшееся многие столетия назад.

– Сегодня среди нас необычный гость, – после этих слов пожирающие взгляды устремились к принцу, и Гларалла почувствовала страх, одолевающий гостя с юга. – Представляю вам настоящего и будущего владыку Нилашти Балгера2 принца Карига. – Радемос протянул руку Каригу, призывая его подняться, и тот подчинился. – Дорогой мой юноша, я искренне соболезную Вашей утрате. Все мы скорбим о гибели короля Юлиа и о потере южных земель. Отныне я, Радемос, прилюдно обещаю, что наша столица станет для Вас вторым домом, а Юг не останется неотомщённым, и варварские племена будут стёрты с лица земли, чего бы мне это ни стоило. Я искренне сожалею, что король Юлиа больше не с нами.

– Отец будет долго и нудно разглагольствовать… – шепнула Гларалла, но принц её услышал и невольно улыбнулся.

– Как вы все знаете, – продолжал Радемос, – принц Кариг практически в одиночку командовал всеми войсками Юга и удерживал границы три месяца. Трудно представить, каково это, остаться наедине со столь глобальными проблемами. Потому поднимем же бокал за нашего знатного гостя. За Карига!

– За принца Карига! – вставая, подхватили дворяне, и красное вино выплеснулось на стол.

– За героя Юга! – добавил Радемос.

– За героя! – повторила толпа.

«Как плут, навязывающий слова другим», – отпивая вина, подумала Гларалла.

«Отец всегда умел управлять народом, а с этими олухами сумет справиться почти каждый. Представляю, как отцу скучно в подобном обществе…»

– Прошу садиться.

И вновь зашелестели вилки и ножи. Телятина, свинина, курица, индейка, утка, жареные фазаны, приготовленные в томатном соусе змеи, бесчисленное количество парных овощей и целые горы икры стали исчезать в неуёмной пасти аристократской толпы, сейчас больше напоминающей свиней.

«Каннибалы», – глядя на соседей, Гларалла подлила вина в опустевший бокал.

– Полагаю, Вам уже не надо представляться, – играючи обратилась она к Каригу.

– И то верно, меня представили уже много раз. Даже имя короля звучало реже, – принц посмотрел на некроманта, надеясь найти в нём поддержку, но тот уже увлёкся какой-то беседой с королём.

Как всегда и происходит, масса людей разбилась на группы, каждая из которых огрызалась, когда кто-то пытался влезть в частную беседу.

– Лучше не смотри на Магота. Навлечёшь неприятности, – Кариг послушался совета и теперь пристально всмотрелся в соседку.

Гларалла на мгновение покраснела, видя столь невинный взгляд человека, явно плохо умеющего общаться с женщинами. Ну что же, ей это было на руку.

– Ничего, что я обращаюсь на «ты»?

Кариг кивнул.

– Здесь всегда так? В смысле, званые вечера всегда начинаются с пира? Мне казалось, что для начала нужно пообщаться, устроить нечто вроде бала.

– Пф-ф-ф… Извиняюсь за прямоту, но мой отец, – она указала на Радемоса, – ненавидит любые мероприятия. Тот факт, что он явился сюда, говорит о значимости события. И, о принц, не переоценивайте значимость своего прибытия. Все знают, что Вы отлёживались несколько дней, прежде чем покинули покои. Сколько времени Вы уже в столице?

– Если честно, то я сбился со счёта. Примерно восемь дней. После… прибытия… меня лечил некий Латон.

– Личная служка некроманта, кто бы сомневался, – презрительно отозвалась принцесса.

– Это плохо?

– Я бы так не сказала, однако такое внимание чего-то да значит. Так, о чём я? Ты меня перебил! Ставлю всё на то, что отец собрал знать, чтобы объявить о собственной свадьбе. Признаться, для меня это будет огромным облегчением, я всё гадала, когда он попытается взобраться на меня, а тут подвернулась эта… Лабоой – ужасное имечко, зато прелестное личико. Можешь взглянуть, вон она сидит…

На противоположной стороне за столом сидела совсем юная девочка с прямыми белыми волосами, почти достигающими плеч. Черты её лица с трудом можно было назвать сформировавшимися. Однако общая бледность указывала на наличие голубых кровей, что могло стать как хорошим, так и дурным знаком. Кто знает, сколько кровосмешения было в её роду.

– Она же ребёнок!

– Тише, принц! Неважно, кто она такая, главное, какие выгоды несёт этот союз как для моего отца, так и для меня.

– Вам-то что с того?

– Для начала уточним: не называй меня на «ВЫ». Такое чувство, что я потолстела в несколько раз и обращаться ко мне в единственном числе не представляется возможным. Что касается моей выгоды… Ещё немного, – принцесса понизила голос до шёпота, – и я сама бы стала очередной невестой Радемоса. Мой отец славится не только любовью к женскому полу, он вступал в брак тридцать четыре раза, и четыре жены – это его собственные дочери. Он меняет жён сразу, как они перестают ему нравиться. Впрочем, за столько лет жизни его тяжело судить.

– Но брак с собственной дочерью?!

– Традиционная практика в аристократической среде. Соблюдение чистоты крови, если так можно выразиться. Удивительно, что у вас на юге это не распространено. К счастью, моей матерью была не моя сестра, как бы забавно это ни звучало.

– После услышанного даже хочется немного выпить, – Кариг подлил девушке красного вина и наполнил собственный бокал.

С начала пира в его честь он не прикоснулся к пище и, казалось, не собирался этого делать.

– Можно задать один вопрос? Быть может, он немного не к месту, но я почти никого здесь не знаю.

– Спрашивай. Надеюсь, это не о мерзком лорде, что вошёл со мной в зал? Лорд Гвинсел так… что-то вроде ухажёра, у которого нет ни единого шанса, – принцесса надеялась, что сумела создать о себе положительное впечатление.

Она хотя бы старалась, а принц пока что находился в состоянии глубокой апатии.

– Я бы хотел спросить о Рогнаре…

Гларалла почувствовала, как ком приступил к горлу, и поспешила отпить ещё вина. Понемногу мир вокруг начинал расплываться и наполняться красками, а голоса окончательно слились в какофонию.

– Спрашивай, чего уж там.

– Я не вижу ловчего среди гостей, – он выпил вина. – Если честно, мне очень нужно его увидеть. Рогнар был близким другом моего отца.

– Не знала, что ловчий забирался так далеко на юг. По правде говоря, я не особенно люблю его компанию, это прерогатива моей младшей сестрички, – девушка злобно глянула на Бальтису, сидящую по другую сторону стола в обнимку с принцем Альдо. – Однажды я даже думала, что отец выдаст сестру за этого угрюмого воина: красавица и чудовище, забавная бы вышла пара. Но амбиции и чужие земли сыграли свою роль. Рогнар… отсутствует. Я уж и не помню, когда он покинул столицу. Три или четыре месяца назад. Теперь его место занял «дворянин с крестьянскими корнями» по имени Гаш, признаться, его общество куда приятней.

«А ещё он вполне себе ничего», – добавила она мысленно.

– Печально, – осушая бокал до дна, протянул принц.

Гларалла тут же наполнила его повторно.

– А знаешь, Кариг, даже если бы Рогнар присутствовал в столице, ты бы не застал его на пире. После одного инцидента он предпочитает не посещать крупные собрания людей или держится в стороне от толпы. Однажды лорд Гвинсел…

Взгляд Карига рассеялся, и Гларалла махнула рукой перед его лицом.

– …лорд Гвинсел соизволил попробовать крольчатину руками, и Рогнар приколол его ладонь вилкой к столу. Уж чего-чего, а манер у ловчего не отнять. Он воспитывался в дворянском доме Тридора и терпеть не может нарушения застольного этикета.

– Получается, протыкать чужую руку вилкой не нарушение?

– Видимо так! – девушка звонко рассмеялась.

IV

– Король желает говорить! – пронёсся по залу голос Магота, и даже пламя свечей потускнело.

Радемос поднялся с кресла, взял в левую руку хрустальный бокал и презрительно посмотрел на толпу. Все эти дворяне выглядели как стадо наряженных шутов. Не хватало колпаков с бубенцами.

– Сегодня я хочу объявить ещё одно событие, которое порадует достопочтенных гостей Ортирига своей роскошью и размахом. Я, четырнадцатый монарх королевства Кастел, объявляю о своей помолвке с Лабоой, принцессой Кора. Через некоторое время состоится бракосочетание, знаменующее воссоединение старой империи. С того момента титул короля Севера сменится на титул короля-императора, и многолетний раскол земель подойдёт к концу.

– Ну, я же говорила, – шепнула Гларалла.

Принц поспешно осушил бокал до дна и наполнил его вновь; казалось, он уже не чувствовал меры. В то же время его тарелки всё также были пусты.

«Левая рука», – изучив перчатки, пришла к выводу принцесса, когда вспомнила про недостающие пальцы.

– Подойди ко мне, принцесса Кора.

Лабоой сняла с коленей полотенце и скромно поднялась. Росту в ней было не более полутора метров. Слишком маленькая, чтобы стоять рядом с Радемосом, от того эта пара смотрелась особенно иронично. Король сдёрнул гобелен с пустующего кресла и усадил невесту на бурую шёлковую подушку.

Гларалла вздрогнула, когда на неё со стола потекло вино. Кариг обмяк и едва не свалился на пол, но привычно ниоткуда появился Магот и подхватил его за плечи.

– Помогай, – сквозь зубы приказал он принцессе.

Девушка обречённо вздохнула и взяла принца под руку. Втроём они отправились к выходу около дальнего конца стола, словно недостаточно было презрительных окликов из толпы.

– Принц Кариг устал после путешествия. Обсуждайте свои проблемы! – огрызнулся некромант на толпу.

Радемос молча наблюдал за происходящим. Когда за принцессой, Маготом и Каригом затворились двери, король опустился на место.

– Почему ты не проследила за принцем?! – налетел на Глараллу некромант.

«Ещё чего, следить, сколько он пьёт», – подумала она, но вслух сказала обратное.

– Я не могу запрещать гостям делать то, что им заблагорассудится. Толпа уже думает, что он мой будущий жених!

– А разве это не так? – слова повисли в воздухе вкупе с серым пухом.

Некромант вместе с принцем исчез раньше, чем его голос повторился эхом меж мраморных стен. Вслед за ним небо раскололось на части, и первые раскаты грома огласили коридоры.

– Пошёл ты, ублюдочный некромант, – девушка плюнула туда, где только что стоял Магот, и сдёрнула с правой ноги туфлю на высоком каблуке, потом с левой.

Обувь полетела через весь коридор, и босые ступни зашлёпали по мраморному полу.

К тому моменту как она добралась до покоев, на улице властвовала буря. Фиолетовые молнии полосовали небо, сильнейшие порывы ветра рвали пылевые завесы, а дождь понемногу начинал колотить в окна. Тёмные коридоры плелись и сливались в бесконечный поток лабиринта. Они манили и отпугивали, нашёптывали и молчали. Стены Уроговых сводов напоминали о былом величии, они жили самостоятельно: любили, страдали, заставляли и умоляли.

Но в эту ночь стены утихли впервые за десять столетий, вслушиваясь в рокот грома, в котором звучали слова, томные и грустные, непонятные и бестолковые.

Стены древнего города застыли в ожидании ответа. Они узнали голос, они чтили его как создателя. Древний и непонятный приказ отдавался из бездны времён, живой и молчаливый, разговорчивый и многословный.

Старая магия пробуждалась ото сна, неизвестные силы набирали мощь. Что-то менялось в мире, будто первородная энергия на мгновение коснулась своего хозяина. И взвыла от тоски, понимая, насколько короток этот момент.

Гларалла захлопнула за собой двери и рухнула на кровать, от чего та громко заскрипела. В отсветах грома она видела на потолке жуткие тени, словно древние чудовища пришли за ней. И девушка молила, чтобы её забрали из этого ужасного мира, в котором она не испытывала ничего, кроме унижения, гнева и тоски. Руки сами потянулись к тумбочке, принцесса достала из верхнего ящика резиновый жгут и старый стеклянный шприц с толстой иглой, какие используют лекари в далёкой Акре. Вслед за медицинскими инструментами она вынула небольшую колбу с мутной жижей, зажгла маслёнку и принялась нагревать. Когда жидкость закипела, девушка набрала полный шприц, затянула жгут на руке и вколола иглу точно в вену. Резина ослабла, тепло растеклось по телу, и приятный дурман от алкоголя сменился чем-то другим. Мир вокруг неё ожил, а двери отворились.

Лорд Гвинсел был пьян настолько, насколько вообще мог опьянеть человек. Шатаясь, он приблизился к кровати и потянул руки к принцессе. Девушка игриво оттолкнула его кончиками пальцев, а после сняла с себя платье. Нагая и одурманенная, она подтянула Гвинсела к себе и опустила его голову себе между ног, откинулась назад и застонала. Но резко всё переменилось, она отпрянула и отвесила лорду пощёчину.

– Щекотно, мразь. Иди отсюда. Вон!

Перепуганный лорд обтёр лицо и молча побрёл к выходу. А гром гремел, тени шевелились, мир содрогался в бесконечном экстазе. В танце природы, которая готовилась к чему-то невероятному.

V

Под раскидистым дубом, что на границе пустоши за пределами столицы, стоял мужчина в плаще, напоминающем птичье оперение. Несмотря на естественное укрытие, он промок до нитки. Его сапоги уже почти скрылись в толстом слое грязи, волосы слиплись и превратились в тёмную массу. Но взгляд его был решителен, как и прежде. Казалось, он ждал здесь уже не первый раз.

Вскоре, вместе со вспышкой молний, на опушке появился мужчина в белом камзоле с серебристой оторочкой. Его не касалась вода, а грязь не затягивала ноги. Таково было преимущество магов – возможность обуздать стихии.

– Я полагал, ты явишься раньше! – окликнул мужчина некроманта.

– Ещё чего, – подойдя вплотную, чтобы хоть что-то слышать, ответил Магот. – Я получил твоё письмо ещё с утра. Глупо оставлять его в кузнице. Хоть кузнец и хелон, это не значит, что он не раскроет другим твою тайну.

– Никто же не узнал! – пересиливая ливень, ответил мужчина. – Я проследил за девушкой до самого Баклара, откуда она отправилась в деревню под названием Борг. Я уже собрал небольшой отряд, и мы встали лагерем рядом с Боргом. Ответь, как долго мне наблюдать за этой воровкой?

– Отвечаешь за неё головой до тех пор, пока я не отдам другой приказ. Понял, Натир?

– Конечно. Но мне нужны деньги!

В грязь шлёпнулся кожаный мешочек, до отказа набитый монетами.

– На первое время этого хватит, остальное заработаешь сам. Грабь обозы, или что ты там умеешь делать? Больше сюда не возвращайся, лучше отправляй гонцов.

– Понял!

Когда мужчина скрылся в буре, некромант застыл на краю поляны и всмотрелся в небо. Молнии сверкали, дождь хлестал земную поверхность, а ветер гнул деревья с такой силой, что казалось, будто он сорвёт лес и унесёт прочь.

– Вот оно, начинается… Скоро меня позовут, – Магот исчез.