Читать книгу Муравьи на сахаре - Родион Александрович Вишняков - Страница 8

– Привет! – Нурзалиев удивленно смотрел на появившегося в открытой двери Белякова и видневшуюся за его широкими плечами знакомую фигуру пилота Михалыча. – А разве ты сегодня? Я Костика Тихомирова ждал.

– Он попросил поменяться сменами. – Илья, хромая, подошел к обеденному столу и бухнул на него небольшую сумку. Раскрыл ее, достал несколько пищевых контейнеров, заботливо собранных и упакованных любящей супругой. – Как оно тут было?

– Да все хорошо прошло. – Сархат засуетился, собирая свои вещи. – Михалыч! Чайку, может?

– Нет, спасибо. – Михалыч, качнул головой. – Некогда рассиживаться. Мне еще молодняк забирать с «зеленки». А потом с вами до Королева. И так уже на десять минут выбился из графика. На базе выпью. Собирайся лучше быстрее.

– Я почти! – Нурзалиев торопливо засеменил к шкафу со скафандром. – Один раз только, в самом начале, чуть столкновение не произошло. Танкер энергетиков ушел с маршрута возле третьей точки. Зашел случайно на верхний уровень. А там навстречу – строительная платформа. Мамой клянусь, я думал, что седым себя в зеркало увижу! И это в первые два часа смены! Я уже решил, что вся она такой будет, но потом ничего, обошлось. Даже ночь спокойная. – Сархат побежал к выходу. – Все. До встречи! Ничего не желаю!

Илья кивнул уже закрывшейся за Михалычем и Нурзалиевым двери отсека. Затем еще раз осмотрелся вокруг, словно проверяя, действительно ли он остался один на «маяке».

Помещение диспетчерской было пустым, и Беляков прошел к пульту управления, расположился в удобном кресле за ним. Каркас мебели моментально стал подстраиваться под особенности его тела, принимая максимально удобное и безопасное положение. В первый раз этот предмет рабочей обстановки очень понравился Илье. Он понял всю недальновидность руководства и коварство этого кресла только ближе к ночи, когда привыкший к строгому режиму организм начал настойчиво требовать полноценного отдыха. Бороться с закрывающимися глазами и падающей на грудь головой, оставаясь сидеть в этом кресле, было решительно невозможно. Илье пришлось заменить его обычным жестким стулом, который стоял возле обеденного стола. Таким образом, можно было досидеть в бодрствующем состоянии до утра. А в семь ноль-ноль откроется второе дыхание: мозг активирует утренний режим, и можно будет уже более спокойно посидеть еще полтора часа до прилета сменщика. Ближе к ночи надо будет провернуть подмену с креслом еще раз. Но сейчас можно позволить себе предоставленный государством уют.

Бывший космолетчик, а ныне дежурный диспетчер «маяка» сменил пароль доступа Нурзалиева на свой. Подключил ключ-идентификатор к системам жизнеобеспечения. И затем включил тест системы программирования. Автоматика автоматикой, но контроль человека должен быть всегда. Это его личное мнение, и его не изменить никакими нововведениями. Слишком хорошо он изучил этот вопрос за время вынужденного бездействия.

Взгляд его остановился на одной из строчек высветившейся информации.

Беляков усмехнулся. Нурзалиев такой Нурзалиев. Опять залез куда-то.

Илья вскрыл систему и начал методично прощупывать цифровую подкладку программы.

Ну, конечно. Вот оно. В четыре утра была допущена ошибка. Видимо, все-таки Сархат задремал в кресле и потом спросонья допустил оплошность. Она не из разряда непростительных, но ведь это в данный момент. Все может пойти совсем по другому сценарию и закончиться куда более плачевно. Если не трагично. Эту ошибку он сейчас исправит, но с Нурзалиевым надо будет поговорить. Тем более уже не в первый раз. В прошлом месяце он каким-то образом ввел неправильную команду на подключение метеокосмической установки. В итоге чуть было не запорол годовое исследование метеослужб. Система фиксации, обработки и накопления данных по космическим течениям была деактивирована совершенно немыслимым образом. Не напрямую, а через какую-то боковую цепь косвенно примыкающей системы. Илья, сменивший Сархата, проблему тут же нашел и сумел исправить. Ему даже удалось найти данные незаписанного дня и вставить их в пропущенное звено исследовательской цепочки. Метеорологам Беляков ничего говорить, разумеется, не стал. Не хватало еще, чтобы ученых удар хватил! Даже ему страшно представить ситуацию, когда годовой массив данных и год жизни, отданный на изучение новых открытий, в одно мгновение ушел бы всем космическим псам под хвосты! После того раза Илья имел с Нурзалиевым короткий и весьма содержательный разговор, насыщенный высокодуховными словами. После этого казах и старается не попадаться на глаза Белякову. Даже смены просит старшего ставить так, чтобы не видеть Илью. Сегодня-то вон как забегал, когда увидел, что его не Тихомиров пришел подменять.

Хорошо, все-таки, что удалось окончить школу углубленного изучения информационной технологии и безопасности. Как оказалось, полезно знать немного больше других. Света, как всегда, оказалась права.

Она у него вообще молодец. Большая молодец, надо сказать. Все пережила вместе с ним. Не отходила ни на шаг от его искалеченного тела. Гнала своей бессмертной надеждой в глазах и уверенностью в голосе все то плохое, что непроницаемым коконом окутывало разум инвалида с того самого момента, когда к Илье вернулась способность мыслить и принимать осознанные решения. Хотя были ли они осознанными? Сейчас он сильно сомневался в этом. Эгоистичными – да. Но уж точно не основанными на разуме. Иначе он никогда не ответил бы черной неблагодарностью за ту доброту, заботу и любовь. В то время, когда Света неустанно продолжала надеяться и помогать всем, на что хватало ее скромных девичьих сил и безграничного терпения, он мыслил только об одном, прикрывая свои желания заботой о ней. Надеясь оправдать, в первую очередь, самого себя, оправдать свое решение, которое наконец позволит Свете стать свободной, а не скованной по рукам и ногам сидением возле осточертевшего реабилитационного ложа. Избавит ее от опостылевшей обязанности… И, конечно же, прекратит его мучения.