Читать книгу Вера, мышонок и другие - Родион Михайлов - Страница 4
Часть первая
Глава 4
ОглавлениеОн был библиотекарем, заведовавшим центральной и единственной библиотекой в Трёх Енотах. Вся его разумная жизнь, если можно так выразиться, была связана с вопросом происхождения названия города, которое было странным, тем более что еноты в этих местах никогда не жили.
Ещё в молодости Старый Енот, а именно так его все звали за глаза, пришёл к выводу о том, что название города никак не могло возникнуть из-за состава местной фауны, ведь в таком случае город нужно было бы назвать Три Кролика – их-то водилось полно в округе. А связано название городка с неким тайным обществом, созданным тремя выходцами из Старого Света, занимавшими видные места в жизни города. Изначально он имел другое, какое-то дурацкое название, о котором нечего здесь и вспоминать. Фамилии тех европейцев были ими изменены на мексиканский манер, а прежние забыты. Оказалось, что каждый на своей родине пользовался славой человека учёного, эрудированного и любознательного. Но на основании чего же Старый Енот решил, что стараниями этих достойных людей было организовано тайное общество? Да, в общем, не было особых оснований, кроме, пожалуй, упоминания в одной из городских хроник, что однажды эти трое, бывшие друзьями, получили из Европы груз загадочных книг, содержание коих неизвестно. Хотя надо сказать, что для жителей городка любая книга была загадочной, поскольку книг никто толком и не видел, кроме Библии, но и её прочитать могли лишь немногие. Сохранились сведения только об одной из поступивших книг, но и этого было достаточно, чтобы привести в трепет знающего человека, ибо это – печатное издание шестнадцатого века рукописи Ансельма Мохнатого «Извлечение сущностей из кристаллов».
Ансельм был монахом, принявшим обет молчания и жившим в шестнадцатом веке. Он писал благочестивые труды во славу Церкви – во всяком случае все так думали до его смерти, но после в его келье обнаружили странные и пугающие рукописи с изображениями всяких демонов.
Настоятель монастыря воскликнул:
«Запечатать эту дьявольскую дыру именем Господа! Но прежде нужно вынести оттуда эту мерзость и предать огню!»
«Сже-е-е-ечь!» – прокричал тонким голоском пробравшийся в келью послушник, после чего один из братьев крепко ухватил его за ухо и вывел вон. Дождавшись, пока затихнут последние «ай-яй-яй» и «ой-ёй-ёй», настоятель продолжил: «Не медлите, братья! А мне нужно сообщить об этом в высшие инстанции».
Всё было исполнено, келья засыпана землёй до потолка через проделанное в крыше отверстие, ибо так было удобнее, поскольку крыша едва возвышалась на землёй. Во время этой операции на голову Ансельма просыпались бесчисленные проклятия, так как монахам было тяжело, ведь монастырь не отличался строгим уставом и многие братья имели склонность к избыточному весу. Однако они всё же не забывали добавлять к проклятьям: «Господи, прости раба твоего за злословие, да прости раба божьего Ансельма за его прегрешения».
Рукописи были сожжены, но один из монахов смог сохранить главную работу Ансельма, а позже её переписали.
В «Извлечении» говорилось о том, что в любой материи содержатся зёрна жизни, нужно только уметь их взрастить, а проще всего, как считал Ансельм, из кристаллов. И он утверждал, что ему это однажды удалось после многодневных бдений над кристаллом кварца.
Как-то за полночь сомкнувший веки Ансельм услышал шорох и, наконец, увидел!
Явившаяся сущность была размером с крысу, но тело имела, формой походящее на морковь. При первом контакте существо укусило Ансельма за палец и спряталось под ложе монаха. Кое-как он его оттуда достал и успокоил, а после смог наблюдать за зверем несколько дней. Вот типичный отрывок из его трактата:
«Создание это, весьма сообразительное и ловкое, пожалуй, превосходящее мою, бывшую частой гостьей этой кельи, но уже почившую крысу, которую я про себя называл Рудольфо. От еды и питья зверь отказывался – только обнюхивал сухари, но никаких признаков голода или жажды я в нём не увидел. Заметил, однако, спустя недолгое время, что существо как бы теряет свой первоначальный желтовато-оранжевый цвет и становится прозрачным. И вот, наконец, уже почти невидимый, зверь помахал мне лапой и исчез. Молюсь, чтобы он оказался в хорошем месте.
Я был, само собой, опечален, поскольку успел привязаться к этому любопытному и ласковому существу, так похожему на маленького человечка. Но больше надежд вызвать его или кого другого у меня нет, поелику я уже не имею кристалла. Где найти ещё, ума не приложу. Есть в нашей обители священная реликвия – нога святой Иустины, а на ней туфля с камнями, но о таком святотатстве – похищении камня, я даже думать боюсь».
Эта чудовищная рукопись «прославила», опозорила монастырь, и он постепенно захирел, а монахи разбежались.
За характерные особенности строения тела того существа шутники из узкого круга лиц, знакомых или слышавших об этом труде, прозвали его: «Извлечение морковных человечков, или Волшебная Крыса».
Будучи много лет буквально одержим желанием раскрыть тайну происхождения названия городка, Старый, а точнее, тогда ещё молодой Енот, наткнувшись на запись о книгах, повредился рассудком, и в его голове оформилась навязчивая идея о тайном обществе. А дальше уж он разукрасил её на свой вкус. Для создания очередной детали той реальности, в которой существовало это общество, Старому Еноту нужно было немного. Например, упоминание о том, что у одного из трёх друзей дверь в дом была выкрашена белой краской (что не типично для здешних мест), вскрыло для Старого Енота целый пласт из жизни тайного общества. Но это было грандиозное открытие, а обычно старый библиотекарь просто думал-думал и вдруг находил ответы на все вопросы и тут же всё это записывал, высунув при этом кончик языка по привычке. Его супруга, видя это, смеялась в кулачок, думая при этом: «Старый пёс опять взялся за своё». Но не следует считать, что слово «пёс» было ругательным, ведь жена Старого Енота очень любила собак и считала их лучшими друзьями человека, и ещё ослов. А вот котов терпеть не могла, всегда подозревая в них волков в овечьих шкурах, однако же в детстве у неё был кот, и его – она любила. Но что-то мы отвлеклись.