Читать книгу Призрак - Роджер Хоббс - Страница 13

Пистолет.

И не просто пистолет. В этом чертовом рюкзаке лежал пистолет-пулемет «узи» с металлической мушкой и укороченным складным прикладом. Дуло не пахло порохом, да и ствол блестел как снаружи, так и внутри. Из пистолета давно не стреляли, если вообще стреляли когда-нибудь. Полностью собранный, он оставался в пластмассовом заводском футляре. Здесь же обнаружились три запасных магазина и коробка с дешевыми патронами. Под ними – пачка двадцатидолларовых банкнот, пакет с кучей таблеток, сотовый телефон, пара брошюр и зажигалка. Я обшарил дно и боковые карманы, но больше ничего не нашел.

Снаряжение беглеца.

Обычная мера предосторожности в криминальном мире. У меня самого немало таких рюкзаков припрятано по всему свету. В чрезвычайных обстоятельствах этот минимальный набор способен сослужить хорошую службу. Заранее подыскиваешь укромное местечко, где переждать бурю, и оставляешь там самое необходимое. Если вдруг запахнет жареным, у тебя всегда под рукой то, что понадобится в первую очередь. «Пожарное» снаряжение должно быть не громоздким и всегда находиться под рукой. Так, на крыше моего дома в западной части Манхэттена похожий рюкзачок висит на проволоке в старой трубе, идущей от камина, замурованного десятки лет назад. В рюкзаке десять тысяч долларов, несколько кредиток, чистый паспорт и «беретта». В том рюкзаке, что я сейчас держал в руках, денег было раз в пять меньше, зато оружие по убойной силе вдвое превосходило мое. Я уже не говорю про «колеса», идентифицировать которые мне не удалось. Запасного комплекта одежды не имелось.

Я вытащил оружие и опустил его на пол. Это была старая модель «микроузи», вероятно оставшаяся после вооруженного нападения, с девятимиллиметровыми патронами парабеллум, импортированными из России. Я положил коробку поверх пистолета. Бегло пролистал пачку потертых, пересохших и хрустких от жары купюр. Все банкноты были выпущены несколько лет назад. Одну из них я проверил на ощупь. Бумажки, которые производят впечатление таких старых, нередко оказываются поддельными – без водяных знаков и защитной полосы. Казначейство часто меняет дизайн банкнот. Фальшивомонетчики стараются от него не отставать, но на разработку новых подделок уходит несколько лет. За это время внешний вид купюр успевает снова измениться. Главным отличием настоящих денег от фальшивых является качество бумаги. Первые печатают на особой бумаге, состоящей из хлопковых и льняных нитей, которую производит единственная фабрика в Западном Массачусетсе. Именно благодаря этому составу банкноты приобретают особую текстуру и прочность; строго говоря, материал, на котором их печатают, и бумагой-то не назовешь. Фальшивки – другое дело. Я несколько раз потер банкноту и сравнил ее со своей, из бумажника. Я, конечно, не эксперт, но на ощупь она казалась настоящей, как бы подозрительно ни выглядела.

Я чиркнул зажигалкой и поджег купюру. Вспыхнуло оранжевое пламя, край схватился и почернел. Только настоящие деньги горят оранжевым пламенем. Подделки, напечатанные на обычной бумаге, горят ярко-красным. Я затушил купюру и положил пачку денег – как выяснилось, настоящих! – рядом с боеприпасами.

Потом достал брошюры. Цветной рекламный буклет крупного агентства по продаже недвижимости растрепался от частого просмотра. В другой брошюрке я нашел фотографии особняков в викторианском стиле – так себе, ничего особенного. Между страниц завалялся чек на тридцать долларов с автозаправки в Вентноре, но дата стерлась. Я задумчиво оглядел брошюры и вернул их на место. Никакой полезной информации.

Открыв пакет с таблетками, я наклонился и несколько раз глубоко вдохнул. Пахло фабричными лекарствами, но какими именно, я бы не взялся определить. Многие лекарства, даже нелегальные, производятся на крупных предприятиях. В Южной Америке работают целые промышленные комплексы, на которых прессуют поддельный оксиконтин. Но в данном случае это был точно не оксиконтин. От таблеток в пакете исходил легкий больничный запах, наводивший на мысли о старательно надраенных полах стерильной палаты. Наркота? Типа метамфетамина? С тем же успехом таблетки могли оказаться аспирином. Насколько я знал, один из этих парней страдал жестокими мигренями.

Наконец я добрался до сотового телефона. Он представлял собой аппарат популярного как минимум несколько лет назад дизайна. Я нажал зеленую кнопку, и телефон включился, из чего я сделал вывод, что он полностью заряжен. Логотип на экране сменился заставкой, и я примерно минуту искал в памяти сохраненные номера. Записная книжка была пуста. Я заглянул в журнал последних вызовов. Сегодня утром поступило несколько пропущенных звонков с неизвестного номера, но в голосовой почте ни одного сообщения не сохранилось. Единственный исходящий вызов был сделан неделю назад. На номер с нью-йоркским кодом.

Я сложил вещи обратно в рюкзак, достал телефон, который мне дал Александр, включил его и набрал номер Маркуса.

Трубку сняли после первого же звонка.

– «Пять звезд».

– Мне необходимо поговорить с ним.

– Прошу прощения?

– Скажи, чтобы подошел к телефону, или я еду в казино.

– Минуту.

Я закрыл за собой дверь. Если никто не придет за рюкзаком, валяться ему здесь до окончания срока аренды. Может, месяца три. Мне было интересно, что произойдет потом. Полиция постоянно находит тайники с оружием, но редко натыкается на них случайно. Я представил себе картину: контейнер, обнесенный желтой полицейской лентой, парни в черной форме, снующие вокруг с недоумением на лицах. Я подумал, не взять ли с собой наличные, но решил, что это не та сумма, ради которой стоит мараться. У рюкзака явно был хозяин. Морено или Риббонс. Если только не Маркус, учитывая, что за барахло платил он. Еще оставался шанс, что Риббонс объявится, хотя надежда на это таяла с каждой минутой. Но если он все-таки доберется до склада, я бы предпочел, чтобы он нашел свой телефон.

В следующее мгновение в трубке раздался голос Маркуса:

– Что там?

– Я в Атлантик-Сити. Риббонс на складе не появлялся. Здесь уже несколько дней никого не было. На замке слой пыли.

– Значит, пропал. Но он мог нарочно не соваться на склад. Знал, где его будут искать в первую очередь.

– Понимаю. Только тут кое-что странное. Рюкзак для бегства всего один.

– И?

– Парней было двое. Вряд ли они собирались бежать с одним рюкзаком на двоих. Никто так не делает.

– А где второй?

– Это я у тебя хотел спросить, – сказал я.

– Откуда мне знать? – проворчал Маркус. – Никто никому не докладывает, что держит у себя в рюкзаке, тем более – «дирижеру». Тебе ли не знать?

– Мне придется двигаться в обратном направлении. Ты рассказал, чем должна была закончиться операция, но не говорил, с чего она должна была начаться. Если бы все пошло по плану, они отсиделись бы в этом контейнере, пока не утихнет шумиха. Я хочу знать, в чем состоял исходный план. Риббонс должен был избавиться от оружия и переодеться, так? А что с машиной? По идее, от нее ведь он тоже должен был избавиться. Скажем, бросить хотя бы за несколько кварталов. В новостях передали описание машины, но не сказали, что она найдена.

– Да, они собирались бросить машину. И не просто бросить, а поджечь. По идее, сейчас вместо нее должна остаться груда обгорелого железа.

– Хорошо, а что потом? Неужели они планировали угнать чужую тачку? Зная, что у них на хвосте висит свора полицейских? Я хочу, чтобы ты подробно рассказал мне, как они намеревались скрыться с места ограбления.

– Это единственная часть операции, которую лично я не планировал. За отход отвечал Морено. Он был рулевым.

– В таком случае я хочу знать все, что известно тебе.

– Предполагалось, что в операции будут участвовать две машины. Морено бросает первую и пересаживается во вторую – угнанную заранее и спрятанную в условленном месте. Они поджигают первую и едут на второй на тот самый склад, где сейчас стоишь ты. Детали отхода я оставил на их усмотрение.

– Они говорили, где собираются бросить первую машину? – Вроде бы у них на примете был пустующий ангар кварталах в десяти от казино, рядом с заброшенным аэродромом. Если бы они загнали машину в этот ангар, она горела бы там несколько часов. И никакая полиция ее так быстро не нашла бы.

– Ладно, – сказал я. – С этим я разберусь.

Я нажал отбой и свободной рукой извлек батарею. Каблуком раздавил аппарат и отшвырнул его в сторону. Вышел через ворота, вернулся к своей машине, сел за руль и уехал. Влажность понемногу отступала, и полуденные лучи солнца, отражаясь от кристаллов соли, роняли блики на лобовые стекла встречных автомобилей. Я выбрался на шоссе. В голове у меня постепенно вырисовывалась стратегия поисков. Надо шаг за шагом повторить предполагаемый маршрут отхода Морено и Риббонса. Если мне удастся восстановить картину поспешного бегства Риббонса, есть шанс, что я найду его живым.

Я посмотрел на часы. У меня в распоряжении полтора суток. Тридцать шесть часов.