Читать книгу Витки - Фред Томас Саберхаген, Роджер Желязны - Страница 4

Кликлик, и вперед, в волшебный город света и тьмы… Реки холодных электронных огней, огибающие геометрически правильные острова, текущие под мостами, останавливающиеся перед плотинами, тихо струящиеся здесь, с ревом несущиеся там… Огоньки, перемигивающиеся, как на дисплее пинбола… Грохот, шорох…

Я пробрался к оазису спокойствия, откуда открывалась вся картина, где-то окуная палец, где-то касаясь пилона, чтобы чувствовать эхо пульсирующей информации. Врата открывались и закрывались, нейтральные сигналы проносились мимо товарными поездами… Не то, не то, не то…

Время приостановилось. Да и в любом случае – Боже, до чего приятно вернуться… Я мог ждать. Казалось, что, если бы мое тело сейчас умерло, я продолжил бы существование в окружающей громадной машине. Кликлик…

Замедли, останови, увеличь, расширь.

Да.

Вот, поймал. Цепочка-символ с ежемесячной стипендией: 11111010000000, с моим именем. Я проследил ее до своего счета. Немедленное уведомление о получении, с тем же кодом, возникло, словно феникс, из электрически потрескивающего гнезда, стремглав помчалось в силовую линию, по которой прибыли мои деньги…

Я пометил его, ухватил, последовал за своим именем. Вдоль цепи кабельных трасс, подвешенных (отметил я на другом уровне сознания) на опорах, от острова к острову, по медным и оптоволоконным проводникам, змеящимся по каналам, к расчетной палате Майами, через другой, еще более крупный город огней и дальше вперед, вниз, вверх, вокруг, насквозь, от терминала к терминалу: Атланта, Нью-Йорк, Нью-Джерси и затем…

Нью-Джерси, правление «Ангро энерджи».

Да, разумеется. Но я должен был убедиться.

Я нырнул. И выплыл на фондовой бирже, омываемый успокаивающими ритмами прогнозов цен на пшеницу. Память возвращалась…

Эль-Пасо. Мне семь лет. Я сижу на полу в торговом центре, где работают мои родители. И, как другие дети с игрушками, беседую со старым, модели 1975 года компьютером, отключенным от информационной сети на ремонт, но работающим в режиме проверки. «Что с тобой? – спрашиваю я. – Почему ты сбиваешься?» Затем в моей голове вспыхивают разряды, и я ввинчиваюсь в город огней; только где-то их нет. Здесь, здесь, здесь – и здесь!.. Так я впервые скользнул в компьютер. Я…

Напомнил о себе другой мир – более медленный, менее яркий. Я смутно осознавал, что кто-то стоит у моей машины на стоянке возле банка, смотрит на меня. Я не хотел возвращаться, но увы… Пришлось стряхнуть с себя видение, скользнуть назад в свою голову, посмотреть на назойливого прохожего.

В белом брючном костюме, невысокого роста, темноволосая, довольно хорошенькая, с восточными чертами лица. Она не сводила с меня глаз.

Я чувствовал, что должен ее знать.

Я опустил стекло.

– Как твои дела, Дон? Ты неважно выглядишь.

Энн. Энн Стронг. Я не помнил ничего, кроме этого, но именем-то можно воспользоваться.

– Мне давно уже не было так хорошо. Что ты здесь делаешь, Энн?

– Меня ты по крайней мере помнишь, – сказала она. – А я уж стала сомневаться.

– На мне пока рано ставить крест, – с улыбкой заметил я и выпалил еще кое-что: – Любишь цветы?

– Их так много, и все такие красивые, – ответила девушка. – Такие чистые… краски.

Что-то в ней… особенное. Не «краски» она хотела сказать, другое слово, я чувствовал. У нее действительно было особое отношение к цветам, но…

– Ты давно в городе?

– Нет. – Она чуть качнула головой. – Тебе здесь нравится?

– Я постепенно привязался к нему.

– Понимаю. Но неужели же нет ничего увлекательнее, чем сидеть в машине на стоянке возле банка?

– Ожидаю откупных денег от «Ангро», – бросил я – отчасти наугад, прощупывая, а частично потому, что уже начал подозревать связь.

Энн нахмурилась, поджала губы, поцокала, медленно качая головой.

– Кнутом и пряником. Старое правило.

– Ну, я-то кнутом не ограничусь.

– Откуда такая злоба, Дон?

– Почему ты здесь?

– Приехала в банк получить по чеку и увидела знакомое лицо.

– Ладно. Тебя подбросить куда-нибудь?

– Я собиралась перекусить.

– Есть одно приличное местечко. Залазь.

Она села в машину, и мы выехали на дорогу, повернув налево.

– Отдыхаешь, значит, – заметил я.

– Вроде того.

Что-то с ней… В голове зазвенели, предупреждая, колокольчики. Словно я уже нащупал причину, но та упрямо от меня ускользала.

Неважно, решил я. По крайней мере – не жизненно важно. В пропаже части моей биографии и в исчезновении Коры из-за ее связи со мной виновата «Ангро энерджи». Мне так казалось.

Я собирался отправиться в Нью-Джерси и поднять там большой шум. Я собирался отыскать людей, которые пока лишь темными силуэтами маячили в затуманенной памяти.

Их имена вспомнятся, вспомнятся их лица. Я найду их. Я заставлю их говорить. Они вернут мне Кору, иначе я… что-нибудь сделаю. Что-нибудь разоблачающее или отчаянное. Или и то, и другое. Выбора у меня больше не оставалось.

Я въехал на стоянку возле небольшого кафе, куда иногда заглядывал. Сейчас, в необеденное время, там вряд ли будет многолюдно.

Мы вышли из машины, и я чуть не взял Энн за руку. Внезапно налетел запах гиацинтов.

Мы сели за маленький угловой столик, я вдруг ощутил зверский голод. Зеленый суп, салат, побольше мяса, охлажденный чай, пирог – я заказал все. Энн взяла салат и чай.

Теперь я был совершенно уверен, что знал ее, когда работал в «Ангро». Но в каком качестве? Хоть убей, не помню.

– Хорошо, что ты здесь счастлив, – помолчав, произнесла Энн.

– Бывали времена посчастливее.

– Вот как? – Ее глаза расширились, к щекам, показалось, прилила кровь. Но только на миг. Тут же лицо Энн застыло. – Ничего, еще вернутся твои радости. Все придет.

Мне почудился аромат роз.

– Кто знает?

Она перевела взгляд на тарелку, подцепила вилкой листок салата.

– Кое в чем можно не сомневаться.

– Например? – отозвался я.

– Сотрудничество с власть предержащими приносит предсказуемые результаты.

– В наши дни не поймешь даже, с чего начинать.

– Ты испытываешь беспокойство.

– Да.

– А говоришь, что тебе здесь нравится.

– Верно. Но скоро я уеду.

Ее глаза встретились с моими.

– Так не начинают, – сказала она.

– Тебе известен лучший путь?

– Любой путь, который не связан с необдуманными поступками, лучше.

– С удовольствием показал бы тебе окрестности, – заметил я, – но скоро самолет. В Нью-Джерси.

Я внимательно следил за ее лицом, надеясь уловить реакцию. В воздухе расплылся запах жасмина.

А выражение лица нисколько не изменилось, когда она сказала:

– Не глупи, Дон. Это как раз и есть необдуманный поступок.

– Что же посоветуешь делать? – спросил я ее.

– Ступай домой. Никуда не уезжай. Рано или поздно с тобой свяжутся…

– Хорошо, давай напрямую! Тебе известно больше, чем мне. Где она?

Энн покачала головой.

– Понятия не имею.

– Ты знаешь, что происходит.

– Я знаю только, что ты вспоминаешь вещи, которые лучше не вспоминать.

– Сделанного не вернешь. А я не собираюсь торчать дома и ждать, пока зазвонит телефон.

Она положила вилку на тарелку, достала платочек и промокнула губы.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты пострадал.

– Мне бы тоже, – сказал я.

– Не лети в Нью-Джерси. С тобой произойдет что-то ужасное.

– Что?

– Не знаю.

Я издал горловой звук, и Энн торопливо вскочила.

– Извини.

Я сразу же поднялся и пошел за ней. Но она сделала несколько шагов и исчезла в туалете, а я в нерешительности остановился.

Мимо проходила наша официантка с кофе.

– У женского туалета есть второй выход?

– Нет, – ответила она.

– Окна?

Она покачала головой.

– Четыре зеленых стены.

– Спасибо.

Я вернулся за столик и доел пирог. Выпил охлажденный чай, затем попросил кофе.

В туалет зашла седая женщина. Когда чуть погодя она выходила, я к ней подошел:

– Прошу прощения, там нет невысокого роста девушки с восточными чертами лица, в белом брючном костюме?

Она поглядела на меня и покачала головой.

– Нет. Никого нет.

Когда я расплачивался в кассе по счету, оставив чаевые на столике, мне почудился голос Энн:

– Никуда не уезжай. Думаешь, сейчас у тебя неприятности? По крайней мере ты жив! Сиди дома, не дразни собак.

Я огляделся по сторонам, но Энн нигде не было. И все-таки я почти физически ощущал ее присутствие.

– Неудачно, – пробормотал я. – Ты что – омрачила мне рассудок?

Ее смех смешался с ароматом цветов.