Читать книгу Чаша Времени. Последняя - Роксолана Коваль - Страница 4

Глубоко под землей, в комнате пять на семь шагов, стараясь согреться от вмурованной в стену светильни, лежала юная пленница. Сквозь сон куталась в лохмотья одежды, из которой давно выросла. Уткнувшись в спутанные волосы, долго не откликалась на зов встревоженного голоса, летевшего из каменной трубы.

Биаграта! Отзовись! Биаграта!

Пленница приподнялась на локте и тряхнула головой. Потерев кулаком глаз, долго соображала, что произошло. Неужели наверху опять настало утро? Как же быстро летит время отдыха! Вроде бы только задремала, а уже пора вставать.

Она посмотрела на ненавистное колесо с деревянными ручками, испачканными почерневшей кровью, и устало забралась на него.

Я уже! – крикнула Биаграта, приготовившись к работе.

Наконец-то! Я уж думал, ты там умерла! – ответил сверху обрадовавшийся напарник. – Больше так не пугай!

Уже и не припомнить, сколько прошло времени с тех пор, как она оказалась в этой холодной темнице. Как уверяет напарник, это испытание лишь закалит ее для больших дел. Ему можно верить: он все слышит. Вернее, всех подслушивает. И все видит. Вернее, везде подсматривает. И это притом, что занимает в замке Совета самую низшую ступень прислужников. А может, именно поэтому он столько знает, путаясь под ногами Гильдии и Старейшин.

Для хранителей Айнаколы он был просто песчинкой. Но для Биаграты, что ни разу его не видела, значил очень много. Наверное, она была в него влюблена. И это чувство – взаимно.

Целыми днями она топталась по держателям колеса, оскальзываясь и сдирая кожу, набивая синяки и раздавливая мозоли. Все еще надеялась, что однажды это прекратится. Перестанут сбиваться ноги, заживут руки, прекратят болеть мышцы. Но из-за того, что она крутила колесо ежедневно, мозоли превратились в незаживающие раны. Она привыкла к боли и научилась ее не замечать. Куда страшнее потерять связь с другом, олицетворяющим собой целый мир. Он подогревает в ней злость, не давая погрузиться в отчаяние, подбадривает, когда не остается сил бороться за жизнь.

Движение колеса приводило в действие особые жернова, вырезавшие наверху смальты. Там же изготовлялись и монеты: иногда слышался звон молота, выбивающего на них рисунки.

Биаграта снова оскользнулась, и держатели не преминули ударить ее по коленям. На этот раз повезло. Недавно же ручки угодили в подбородок, отчего казалось, треснули до корней все зубы. Но даже здесь она научилась радоваться. У нее был друг! Он делал ей меленькие поблажки, рискуя ради нее головой.

Друзья должны помогать. Это она усвоила четко. Но просить о помощи стеснялась. Ведь она должна не просить, а приказывать! Как-никак, она – дочь королевы Аргонты, а ту почитают как богиню! Ей поклоняются, от ее имени совершают казни, на ее образ молятся. Непонятно, как прислужники посмели заточить ее чадо в подземелье. Как могли обречь на нескончаемые муки? Они все делают не так.

Отзвонил полночный колокол, и Биаграта замедлила ход, постепенно останавливая колесо. Спустившись на влажный пол, облегченно вздохнула: холод немного притуплял боль.

Биаграта! – раздалось из трубы. – Лови!

Ага! – Она поймала мокрую тряпицу, начав вытирать ею окровавленные ладони. – Ты уже не в работе?

Скоро освобожусь! Еще поговорим!

Биаграта кивнула и растянулась на подстилке. Как же она устала! Если бы можно было всегда так лежать! Когда не давишь на раны не так больно. Пусть саднит, жжет и щиплет, но не болит.

Немного позже вновь загудел в трубе голос друга.

Как там наверху? Старики еще не вздумали меня отпустить?

Ты спрашиваешь об этом уже восемь лет! Слушай, сегодня мне не хочется говорить о Совете и городе!

О чем тогда будем говорить? – запрокинув голову, спросила Биаграта, замотав саднящие ноги в спасительную тряпицу.

Я хочу написать тебе послание. Ты умеешь читать?

Матерь меня учила. Давно-давно. Но ты все равно напиши!

Я не обучен грамоте. Попрошу кого-нибудь! До завтра, Биаграта!

До завтра, Лабарон!

Свернувшись на подстилке, она подложила под голову дощечку и воззрилась в потолок. Опять ждать неизвестно сколько, чтобы перекинуться парой слов с напарником. Интересно, что он напишет в своем послании? Наверное, признается в любви. Давно пора!

Прислужник растерянно уставился на идущего по коридору Ланффилона, словно не видел в жизни других чудес. Аварус подмигнул ему и вошел в сопровождении дозорных в круглую залу. Как и в прошлый раз, глава Совета сидел на троне, сжимая выполненные в виде кошачьих голов подлокотники.

Как понимать твое нахождение в Айнаколе? – заговорил Старейшина, жестом отпустив стражников.

Я как раз держал путь в Вархронт.

Пешком? – приподнял густые брови глава.

Разве я не оригинален?

Задержишься в городе еще на сутки, велю арестовать!

Аварус улыбнулся и вышел, дерзко хлопнув дверью. Столкнувшись со служителем Гильдии, вошедшим в залу, задержался в коридоре и прислушался. За дверью прогремел голос главы:

Как только найдет девчонку, казните этого наглеца!

Миновав лохани со льдом, станок с круглыми ножами и молотами, Аварус вновь наткнулся на худощавого безликого юношу. Стоило посмотреть ему в глаза, и тот смиренно подошел.

Кто та девчонка, с которой ты разговаривал? – спросил Аварус, мысленно ощупывая сознание парня. – Кто эта пленница?

Дочь королевы Аргонты. Должна была унаследовать Айнаколу. Совет заточил ее в темнице и занял предназначенное ей место.

Старейшины и впрямь бессмертны?

Один из них смертен, – погружаясь в сон, медленно продолжал парень. – Но умрет, только если сам этого пожелает. А значит, Биаграте не видать свободы. Она состарится в своей темнице.

Ты этого не хочешь?

Нет.

Ты к ней неравнодушен?

Да.

Почему ее не убили? – глянув по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, продолжил Аварус допытывать парня.

Не знаю. Ее держат в комнате, построенной из особого камня, не позволяющего пробудиться ее наследственным способностям.

Что? – Аварус подался вперед. Не ослышался ли он? – Ее магическая одаренность превышают силы Совета?

Она равна ей. Но Биаграта даже не догадывается о своих способностях, не в состоянии проявить их в заколдованной комнате.

Благодарю.

Покинув замок, Аварус решил навестить загадочную Эйлииту. Она не давала ему покоя с того момента, как он уступил ей место в минувший Лакийс. Он мог поклясться, что видел ее раньше.

* * *

Умник опустил цветы на крыши гробниц. Несколько месяцев назад казнили его друзей. Те задолжали Гильдии дань и их, в назидание остальным, прилюдно засекли плетками.

Постояв перед входом в каменный короб, он развернулся и налетел на человека в кожаной шляпе. Погруженный в воспоминания, даже не заметил, что тот стоял у него за спиной.

Ты меня не помнишь? – спросил мужчина, прикрываясь ладонью от закатного солнца. – Это я сделал для них гробы.

Гробы? – усмехнулся Умник, мельком глянув через плечо. – Эти глиняные корыта? Воры ведь и не люди вовсе! Им и такие сойдут.

Ты – парень крепкий, хоть и ростом не удался. – Гробовщик осмотрел темно-бордовые штаны и серую тунику Умника. – Не хочешь поработать охотником? За каждую мелкую тварь будешь получать два-три долерна. Когда наберешься опыта и научишься справляться с нечистью покрупнее, оплата возрастет до пяти.

Не понял.

Водятся под этим кладбищем вескульки, ориксы, кумелопты, каедки и прочая мерзость загробного мира. Они пожирают мертвецов. Кто знает, может, однажды перекинутся и на живых людей. Так что, я делаю доброе дело во имя живых и мертвых.

Не боитесь, что я донесу на вас? Здесь ведь ничего нельзя делать без одобрения Совета. А насколько я понимаю, на одной благой цели ваше занятие долго бы не продержалось.

Это уже не твои заботы. – Гробовщик обнял Умника за плечо, увлекая за собой в соседний ряд. – Я хочу объединить охотников, чтобы они могли при случае работать парами или целой группой.

Работая в компании, каждый охотник будет получать меньше?

Да, но ведь в таком случае и риск снижается? Соглашайся, парень, это все лучше, чем промышлять воровством.

При чем здесь воровство? – возмутился Умник, дернув плечом. – При чем, спрашиваю? На мне что, написано, что я – вор?

Ты с подружкой однажды влез в мой дом. – Гробовщик расплылся в дружелюбной улыбке. – Тихо-тихо! Я не собираюсь сдавать вас Гильдии. Наоборот, даю шанс выжить.

У меня есть время на раздумье?

Приходи завтра, когда стемнеет, на это самое место.

Умник кивнул и поспешил уйти с погоста.

* * *

Прямоугольная комната наполнялась дымчатым сумраком. Маленькие окна гасли, а от бутылки и лафитника клонились тени.

Глава Гильдии привалился к спинке стула и смотрел в испещренный маленькими кессонами потолок. Целый день он просидел в этой комнате, перебирая документы, изъятые у незаконных жителей. Все поддельные бумаги, которые он нашел, были со смазанной подписью. Значит, у гостей Мадритэла «предъявители» настоящие, выданные в гильдейской зале. Но те ли они, кому вручались документы?

Подлив еще золотистого вина, Дамлант опустошил лафитник. Утерев усы рукавом, высыпал на стол еще один короб бумаг.

В дверь нетерпеливо постучали.

Входите! – не очень вежливо разрешил глава. В комнату ворвалась невысокая женщина, взволнованно теребившая перчатки. – Присаживайтесь. Чем могу помочь?

Дело в том, что одна моя знакомая взяла у меня украшение, чтобы покрасоваться на приеме короля Пасторэля…

Ясно, украла. – Дамлант потянулся за чистой бумагой, собираясь писать заказ на поимку воровки.

Нет, все не так. Она просто исчезла! – Женщина поправила шпильки в мудреной прическе, примятой маленькой шляпкой.

Понятное дело, – равнодушно кивнул Дамлант, не поднимая глаз. – Украла, потому и сбежала.

Она исчезла, но мое ожерелье осталось. Она не могла переехать, не попрощавшись! Не иначе как с ней что-то случилось.

А как зовут вашу подругу?

Валунтасия, – сдерживая раздражение, ответила гостья. – Она жила в королевстве Алакрит в соседнем со мной доме. Что такое?

Так она гостит в замке Мадритэл. Я на днях там был и проверял ее документы. Она живет там со своим наставником.

В Мадритэле? – брови женщины полезли вверх мохнатыми гусеницами. – Но она собиралась в Пасторель! И ничего не говорила о том, что будет жить в замке Мадритэл. Очень странно.

Наверное, у вас были не настолько доверительные отношения, как вы полагали. Ваша подруга – Эйлиита?

Да, конечно, да, – покивала женщина, растерянно глядя вниз. – Но мы были близки настолько, что она доверила мне ключ от своего дома. Я вошла к ней, когда она долго не показывалась, и нашла свое ожерелье. Неужели я ошиблась? С вашего позволения.

…Ранним вечером Дамлант и его помощник приехали в королевство Алакрит и вылезли из тесного берлика.

Королевство Алакрит, первый дом Знати под знаком Эль, – сверившись с записями и осмотрев особняк, сказал помощник.

Они поднялись к двери и толкнули ее. Та оказалась незапертой.

В доме было темно. Красные стены и пол с белыми кляксами поглощали остатки света, проникавшего с улицы. Всюду царил беспорядок, словно хозяева собирались на прием впопыхах.

Вытащив из аска колбу со светящейся веткой, Дамлант обвел ею стены и разбросанные вещи. Ступив в квадратную комнату, осмотрел раскрытый сундук. Из него торчали рукава и подолы ночных рубашек.

А говорят, что Эйлииты очень аккуратны! – сказал напарник вставшему рядом главе. – Теперь никогда в это не поверю.

Что-то мне здесь не нравится. – Дамлант начал подниматься по лестнице, сливающейся со стеной. – Я уверен, что с этим Мулибрисом Литераем и его подопечной не все чисто. Я это нутром чувствую.

Может, устроить встречу двух неразлучных подружек? – отправившись следом, предложил напарник. – Если приходившая к вам калель узнает в Эйлиите свою подругу, значит все в порядке.

Посмотрим.

Они обошли темную спальню. И здесь в воздухе висела безнадзорность, будто в доме давно никто не появлялся.

Найдите мне повод вновь навестить уксорита Литерая.

Обязательно найдем! – заверил исполнитель и потер руки, сверкнув в сумраке круглыми глазами.

На кладбище простолюдинов собралось шесть человек. Гробовщик пояснил, как они отныне будут работать и сколько получать. Молодые охотники немного поворчали, но согласились на все условия.

А, надумал все же, – заметив Умника, хмыкнул Энтракола и похлопал его по плечу. – Я знал, что ты придешь! Итак, вам сделают особую метку. Она будет служить пропуском при въезде в Вархронт. На случай, если кому-то из вас выдастся доставить товар.

Умник осмотрел столпившихся охотников. Они уже имели дело с загробным тварями, а ему еще предстояло ознакомиться с десятком разновидностей, чтобы быть в курсе, как и чем их можно одолеть.

Все оглянулись, чтобы посмотреть, кому помахал Энтракола. На гробнице стояла девушка в подрагивающей на ветру накидке. Сияние крупных звезд и далекий отсвет улиц обозначили странную прическу.

Идем, калель, – поманил ее гробовщик.

Поговорить надо, – холодно сказала девушка, спрыгнула рядом с Умником и направилась к дому Энтраколы.

Она вошла в комнату раньше всех. Потому, когда Умник перешагнул порог, она уже, накинув капюшон, сидела у стола. Парни разглядывали шкуры и кости, занимавшие полки. Высокая девица со шрамом на лбу опустилась на скамью.

Так, у меня еще полно дел, – прошептал Энтракола. – Мы же договорились встретиться через неделю. У меня еще не все готово.

Поторопись, – сказала девушка и уперлась локтями в стол. – Нужна карта, пароль для въезда в Вархронт, обозначение мест, в которые можно обратиться за помощью.

Карту я могу нарисовать, но с остальным повременим.

У тебя есть купленные в Вархронте скутты. – Она слегка наклонилась, выглядывая из-под капюшона. – Разве нет?

Ребята, вы не могли бы выйти? – вежливо спросил Энтракола, обратившись к глазеющей толпе. – Быстро вышли, я сказал!

Калель дождалась, когда молодняк выйдет, и повернулась к гробовщику. Тот задумчиво потирал тяжелый подбородок.

Итак? – она сняла перчатку и бросила на стол перстень. – Я подожду, пока ты вернешься и начертишь карту.

А сама калель не собирается покидать город?

Не сбегу, пока не рассчитаюсь. Можешь быть спокоен.

Я и не думал! Хотел предложить вступить в наше братство. Если согласишься, тебе сделают метку, и тогда ты сможешь выезжать в Вархронт с минимальным риском для жизни.

Я не собираюсь быть у тебя на посыльных и доставлять в Вархронт быстро портящийся товар. Сбывать шкуры я не стану. Я заплачу тебе за метку, но в братство не вступлю. Договорились?

Прекрасно!

Энтракола взял кольцо и вышел. Следом ввалились ожидавшие снаружи охотники и невысокий человек с ящиком. Суетливо раздевшись, незнакомец закрыл дверь и повел охотников в погреб. В приемной из так называемого братства остался один Умник.

Большую коллекцию насобирал этот странный Энтракола, – заговорил он, наблюдая за девушкой. – Теперь мне предстоит научиться распознавать этих тварей, чтобы они меня не съели.

Калель молчала, постукивая пальцами по крышке стола.

Гробовщик сказал, что вы – большой знаток по этой части.

Угу, – гукнула она, оказавшись чудным собеседником.

Вы лучше других разбираетесь в охотничьем деле. Не скажете, какая из тварей самая свирепая? Кого из них мне стоит бояться?

Меня.

Пожалуйста, помогите. Я сам не справлюсь.

Поднявшись, девушка подошла к полкам с образцами различной нечисти. Умник указал на одну из пучеглазых голов.

Это вескулька?

Нет, это орикс. Вескулькой назвали вот эту дрянь, хотя настоящая носительница этого названия – черная рыба. Из ее мягкой чешуи делают обувь и плащи. Непромокаемые.

А это что за зверь? – немного оживился Умник, довольный тем, что смог разговорить девушку. – Самая опасная тварь?

Самый страшный – кумелопт. Но здесь его нет, потому как одна голова заняла бы половину комнаты. Тебе его не осилить.

Жизнь дается всем, и отбирать ее не мое призвание.

Жизнь – это награда за смерть.

Вернулся Энтракола с рулоном бумаги. Пробежав за стол, расположился в кресле и поспешно начал что-то чертить.

А ты что здесь забыл? Вставай в очередь!

Умник не двинулся с места, привалившись к стене.

Ну? – спросила девушка, заглядывая в умелый рисунок, получающийся от каждого штриха черной никонны.

Все в порядке. Кстати… – Энтракола наклонился и зашептал: – У моего знакомого в Алцеролле есть подружка. Через нее можно будет пристроить товар уже непосредственно в городе. Я все сделаю. Вот только, калель же понимает, что за все нужно платить. Никто не будет работать задаром. Вы платите мне, я – им, а они – третьим.

Во сколько это обойдется?

Для тебя сделаю исключение. Подучи моего новичка, ведь ты первая взялась истреблять этих тварей. Я вижу, что молодчик перспективный, на нем можно неплохо заработать.

У меня нет свободного времени.

Тогда будешь платить, – разыграл безразличие Энтракола. – Значит, мои люди переправят груз в Алцероллу и просто скинут.

Ладно!

Отлично, калель не пожалеет! Сейчас иди вниз, пока не ушел рисовальщик. А я пока размечу точки и напишу пару слов другу.

…Прямоугольный погреб был поделен на три комнаты. В одной висели полки, застеленные запылившимися шкурами. В другой – лежали мешки с товаром и оружием. Третья служила спальней гробовщика.

Низкорослый рисовальщик водил дымящейся палочкой по животу стиснувшего зубы охотника. Остальные сидели напротив. Появление новичков отвлекло мастера, и он глянул поверх едкого облака дыма.

Калель не побоялась испачкаться? – хмыкнула меченная шрамом девушка, заправив за уши неопрятные волосы.

Приступим, – сказал рисовальщик, поводив железным блюдцем над огнем свечей. – Так, шкурка каедки уже расплавилась и пузырится, так что, приготовься, сейчас будет больно.