Читать книгу Санаторий Земля. Сборник рассказов - Роман Александрович Михайловский - Страница 2

Антона Шлинина с детства называли Шприцом, Фрицем, Фрикционом, Фриком, Шликом, Шлинцем и даже, какое-то время, Принцем, это было в конце старших классов, конечно, издевались.

Во взрослой жизни это прозвище привязалось.

Отплёвываясь супом и всё больше пьянея, сидя на кухне, он закричал:

– Мама! Ты же знаешь, я ненавижу перец горошком! Нафига ты его всё время кладёшь?! Он же весь вкус в конце портит, ёлки-палки…

Мама крикнула из-за двери:

– Иди работу ищи!

Он переключился на собутыльника-соседа.

– Блин, ну куда мне идти? Опять в детский сад ночным сторожем? Кредит хотел взять, а мне сказали: «Хрен вам по всему рылу, молодой человек, с такой историей». Вот ты скажи, что-то ведь должно измениться?

– Ну, вон… – сосед машет в сторону телевизора, там идёт самая надоевшая за последнее время реклама.

В ней девушка нейтральной внешности, размеренным голосом рассказывает, что инопланетяне прилетели, они оказались очень дружелюбными, хотят изучить нашу жизнь, приглашают всех на добровольное исследование, за которое хорошо заплатят.

– Видишь, прилетели же!

– Да задолбала уже эта реклама!

Антон хватает пульт и начинает переключать.

На другом канале ток-шоу. Женщина-врач вразумительно объясняет зрителям в студии:

– Индивидуальное Исследование Человека, так называемое ИИЧ, ни на что совершенно никак не влияет, а для человечества это очень хорошо, ведь они делятся с нами знаниями, они поднимут нас до своего уровня!..

Антон переключает.

Юмористическая сценка.

На сцене две группы юмористов стоят напротив друг друга.

Мужики с вилами и люди в приличных костюмах.

Мужики с вилами:

– Вы кто?

– Мы инопланетяне.

– Вы будете нас порабощать?

– Зачем это нам?

– Ставить жуткие опыты?

– Нет.

– Похитите нашу воду и скот?

– Они нам не нужны.

– Ну хотя бы тёщу заберите, а!..

Смех среди зрителей.

Антон в ярости переключает.

На фоне графики «Витрувианского человека» голос говорит:

– Участие поможет изменить нашу жизнь к лучшему…

Антон жмёт на кнопку выключения, швыряет пульт на стол. Выпивает.

Телевизор продолжает работать, отключается только звук. На экране крупным шрифтом написано: «Вознаграждение – 75 000 рублей».

– А вот пойду и запишусь к инопланетянам! Сколько они там платят? А?

– Принц, да ну нафиг, это вообще не вариант, ты чего – им веришь?

Антон остывает. Едва ворочает языком:

– Ну да, не вариант.

Антон решительно заходит в поликлинику.

На двери, на обычном листке написано: «ИИЧ кабинет 408»

В кабинете Антон удивлённо разглядывает самого себя – в приличном костюме, с галстуком, причёсанный, невозмутимый, именно такой, каким он себя всегда представлял перед тем, как посмотреться в зеркало. Он сидит напротив себя за столом. На столе стакан с водой, ручка, лампа и договор.

– Ну и чё это за прикол? Ты типа мой клон?

– Нет, просто согласно нашим исследованиям, формы жизни во Вселенной при первом контакте лучше всего воспринимают образ самого себя. На самом деле, мы можем выглядеть как угодно. Для нас это неважно.

– А что для вас важно? – спросил Антон, как можно более вальяжно.

– Для нас важны знания, это главная ценность во вселенной, поэтому мы готовы ими делиться.

– Какие знания?

– Знания, как работает ваше тело и сознание, мы изучаем формы жизни. Только с вашего согласия.

– И что со мной будет?

– Абсолютно ничего. Нужно только подписать эту бумагу и можно спускаться за оплатой в регистратуру.

– А как выглядит само исследование? Какой-то чип вставляют? Мазок, анализы? ДНК, я не знаю?

– Ничего этого не нужно, мы продвинулись далеко вперёд в технологии исследований, поэтому ты ничего не заметишь.

– Не замечу?

– Не заметишь, потому что ничего не произойдёт.

– То есть, просто подписать и всё?

– Да. Просто.

– Тогда, я не понял, зачем я говорю тут сам с собой.

– Я же объяснил, мы можем продемонстрировать любую форму.

– А на самом деле вы кто?

– На самом деле мы просто маленькие сознательные горошинки, если ты посмотришь на стол, я рядом с договором.

Антон присмотрелся, действительно, там лежала крошечная, сморщенная, чёрная горошинка, очень похожая на чёрный перец, он поморщился.

Антон в костюме подвинул ему ручку и договор.

– Ну хорошо, – сказал он горошине. – Только смотри без выкрутасов!

И подписал.

– Всё. Могу идти?

Антон кивнул дружелюбно, но невозмутимо.

В очереди в кассу стояли два человека.

Антон встал третьим. Первый ушёл. За Антоном пришёл ещё один.

Антон повернулся к нему.

– А ты чего спросил?

– Есть ли всё сущее Бог.

– Тьфу ты! – повернулся к стоявшему впереди, – а ты?

– А я, чего, я не знаю, может нельзя разглашать.

Антон разозлился.

– Топай, – он, толкнул переднего, когда освободилась очередь.

Все таким же растерянным он вышел из поликлиники, запихивая в карман солидную пачку денег.

Пару дней спустя, сидя на кухне за богато накрытым столом, в новом халате, Антон негодовал:

– И что? Вот ты мне скажи, ну прошёл я это исследование, заплатили мне, ну хорошо, долги раздал, купил там по мелочи, но толку-то что?!

– Теперь уж я не знаю, – отвечает сосед, махнув на телевизор, по которому рассказывают, что инопланетяне улетели, закончив свои исследования.

– Что-то же должно теперь измениться лично у меня? – свирепеет Антон. – Или что? Я – подопытный?! Я не понял?

Он отталкивает соседа с дороги, бежит к двери, выбегает на улицу в своём халате, бежит и кричит, глядя в небо:

– Или что, я не понял, я – просто Крыса что ли ваша? Я не понял, а? Отвечайте!

Его крик отражается эхом внутри крошечной, сморщенной горошинки, внутри которой его сосед, выпивает, ставит рюмку на стол и видит, как Антон, сидящий напротив, раскусывает горошинку перца из супа и отплёвываясь, кричит, его крик отражается внутри крошечной, сморщенной горошинки, которая падает в кастрюлю,

летящие рядом горошинки, в это время ведут такой диалог:

– Чего это за вопли такие? – спрашивает одна другую.

– Новенький, правду узнал. Осваивается, – отвечает соседка, падая в суп, пар от которого, становится облаками, за которыми инопланетяне и бесконечная вселенная, наполненная криком, внутри крошечной, сморщенной горошинки, лежащей на столе в пустом кабинете, рядом с подписанным договором.

2020