Читать книгу Песочный город - Роман Анатольевич Радченко - Страница 4

Ступени были едва различимы, но я радовался как ребёнок, что вижу хоть что-то и счастлив, что двигаюсь. Кошмары остались позади, в комнате. Только движение, плевать на Стирателей и пустые улицы. Хуже не будет. Даже если сию секунду вернётся ночь и кромешная тьма, я ни за что не останусь в квартире.

Окна между пролётами едва светились серым. Меня качало, будто на корабле, и если бы не перила, наверное свернул бы себе шею на лестнице.

Толкнув дверь подъезда, я вышел под открытое небо. Лёгкий ветерок обжёг лицо, полез в щели одежды. Я поёжился.

На небе уже не было тех мрачных тяжёлых туч, плыли тонкие облака, кое-где намечались просветы. Местами облака были подсвечены встающим солнцем и почему-то отдавали зелёным, хотя может, в глазах зеленело после бесконечной ночи.

Я услышал отчаянное хлопанье крыльев – рядом спикировал тёмный голубь, неуклюже, криво. Он едва не задел меня по голове, я отшатнулся. Голубь врезался в стену, рухнул на асфальт, теряя перья. Я наблюдал за ним без особого интереса. Голубь с трудом стал на ноги, ударил крыльями и снова поднялся в воздух. Заложив крутой вираж, он полетел так же нелепо, затерялся в сумерках среди деревьев. Секунд десять я слышал затихающие безумные хлопки крыльев.

Я не стал заострять внимание. Сумасшедший голубь, и что? Не самое странное, что было в последнее время. Я уверенно спустился к АЗС. Маленькая белая легковушка стояла там же, с пистолетом в баке. Выхлопная труба уже не дымит – двигатель заглох. Плевать! Я вышел на дорогу.

За ночное время ничего не изменилось. Тот же грузовик в низине, у его колёс сгрудились мелкие авто, выше на склоне «приус» на тротуаре и «алион» поперёк дороги. Вон и сбитая оградка, в кювете джип. Тоже, наверное, заглох, двигателя не слышно, вообще тишина, только моё шумное дыхание вылетает струями пара.

Значит, инопланетяне здесь не маршировали, ничто огромное не ездило, не ходило, не ползало. Так машины и простояли всю длинную ночь.

Я хотел набрать ледяной воздух в грудь, но с непривычки захлебнулся кашлем. Попробовал снова:

– Э-эй! Э-э-эй!

Голос был сиплым, восстанавливался медленно. Услышат Стиратели? Неважно. Если они не улетели, пусть приходят и забирают. Что угодно лучше, чем прятаться в норе, пока не сойдёшь с ума.

Я пошёл мимо машин-призраков по дороге вниз, вопя как мог и махая руками.

– Эй, а-а-а! Лю-юди-ии!.. Кто-нибудь есть?..

Мне отвечало эхо, резонируя от вымерших домов вдоль дороги. Я проходил мимо пустых машин, не заглядывая внутрь. Понятно, что в салонах только одежда. Машины нелепо сгрудились по две-три. В одном месте сильная авария: огромный «краун» вылетел на тротуар и передними колёсами раздробил клумбы, намотав на колёса сухие цветы.

Я так прошёл метров четыреста, поминутно крича. Никого, только свой голос, только удары подошв ботинок об асфальт, только моё тяжёлое дыхание.

Его я заметил не сразу. Неподвижная фигура в такой же плотной, полнящей одежде: зимняя чёрная куртка, широкие джинсы, чёрная вязаная шапочка. В руке блестел небольшой кухонный топорик для мяса с голубой пластиковой ручкой.

Неужели, живой человек? Или не человек?

Мы смотрели друг на друга полминуты, он быстро пошёл ко мне, продолжая сжимать тесак, лезвие поигрывало. В этот миг я пожалел, что оставил нож в комнате.

Но убегать я не стал, некуда. Глубоко вдохнув холодный воздух, я приготовился обороняться, но человек подходил неуверенно, я понял: сам боится. Став на безопасном расстоянии, он сипло спросил:

– Не заражённый?

И тут же закашлялся, как и я полчаса назад.

Вблизи это оказался парень заметно моложе меня. Кажется, нет и двадцати, редкие тонкие волоски топорщились над губой. Неряшливо одетый, куртка мята, вся одежда висит криво. И взгляд – дикий, глаза широко открыты, лицо бледное.

– Не, всё нормально, – ответил я, слабо понимая, о какой заразе речь.

– Не кусали тебя, не царапали?

Взгляд его бегал по моей фигуре, он всё норовил обступить сбоку и сзади, сжимая рукоять топорика так, что перчатка скрипела. Но я видел, он не убийца, простой дворовый пацан и сильно напуган.

– Кто?

– Заражённые, – ответил парень, понизив голос.

– Я никого не видел.

– Значит, повезло, – кивнул тот. – Валим с дороги, сейчас сбегутся на крики.

Он поспешно двинулся к тротуару, судорожно поглядывая по сторонам, я следом. Что он знает?

– Тебя как звать? – спросил я.

– Денис.

– Я Никита. Ты видел много заражённых? Как они выглядят?

Парень отмалчивался, мы свернули между домов, тропинка шла мимо детской площадки, местами через поблекшие клумбы. Что-то белое висело кругом – на деревьях, траве, оградках. Снег? Нет, иней, очень густой.

Стало светлее, облака сверкали в лучах солнца, и так же отдавали зелёным. Я шёл за Денисом, глядя на его чёрную куртку. Надо бы держаться осторожнее, ведь топор он так и не убрал. Впрочем, я готов был идти за ним куда угодно, только бы не терять из виду единственного человека.

Мы добрались до ряда запаркованных во дворе машин. Один джип тарахтел двигателем прямо на проезде – конечно, к нему мы и шли, стараясь тише топать и дышать. Старый коричневый двухдверный «крузер прадо» сборки ещё конца восьмидесятых, кузов тут и там оцарапан, на левом переднем крыле – свежая вмятина. Денис полез за руль, я тоже не стал ждать приглашения, сел на переднее пассажирское.

В салоне было тепло и сильно пахло разной едой. Я с облегчением глубоко вдохнул – уже и позабыл, каково это – не бояться отморозить горло дыханием. На панели гудела печка, я сразу положил обе ладони на шторку, откуда дуло. Жаркий, обжигающий ветерок, как же это нужно! От блаженства я прикрыл глаза, но только на секунду, следовало помнить о новом знакомом, любителе топоров.

Панель машины была примитивной, квадратной. Оглянувшись, я увидел источник запаха, целую кучу мусора: открытые консервы с остатками мяса, каш, сгущённого молока, пакеты с чипсами и пустые, всякие коробки – пёстрая помойка. В машине явно провели немало времени.

Взгляд наткнулся на полуторалитровую коробку с апельсиновым соком на полу, я не успел спросить разрешения, руки сами вцепились и содрали крышку. Никогда не пил ничего вкуснее! Волшебный нектар, сладкий, сочный заливал шею, грудь и нос, но я готов был захлебнуться в нём. Пришлось долго кашлять, пытаясь отдышаться.

Двигатель тарахтел, но Денис рассеянно повернул ключ стартера – тот резко завизжал. Выругавшись, новый знакомый неуклюже воткнул передачу, машина дёрнулась, дизель захлебнулся на миг, но не заглох.

– У тебя там есть ещё кто?

Я покачал головой, вытирая сок с пуховика.

– А у тебя?

Денис опять не ответил, он неловко вращал руль, джип разворачивался рывками.

– Твоя машина? – усомнился я.

– Конечно, мой! – громко и через чур уверенно заявил он.

А ведь и вправду, можно взять любую машину, где осталось топливо. Как я сам не догадался?..

Джип неуверенно полз по дворам, раз Денис наехал на бордюр, салон сильно качнуло. Парень испуганно выкрутил руль в другую сторону, слишком поспешно, мы чудом не зацепили красный «фит». Я решил не комментировать стиль езды.

Пальцы снова начали гнуться, пить пока не хотелось, поэтому я решил поспрашивать.

– Значит, ты тоже один, тоже никого не видел. Проснулся вчера, и никого нет?

Денис не ответил, но поглядел на меня испуганно и на миг отвлёкся от дороги. Скрежет, хруст – правой стороной мы ободрали бок какой-то легковушки. Денис выругался и выровнял машину.

– Я думал, всех сожрали, – сказал он наконец.

– Кто сожрал?

– Как кто? Зомби.

Я поймал лёгкий ступор, переваривая инфу.

– Зомби?

– Конечно. Их тут полно.

– Где? Я не видел.

– Когда увидишь, – поучительно изрёк Денис, – будет поздно.

– А ты видел? – осторожно спросил я.

Денис похлопал по рукояти топорика, что лежал около его сидения, отчего машина опять вильнула в сторону:

– С этим корешем… ой… с этим корешем я прорвусь через любую толпу.

Но лезвие топорика было чистое, явно им никого не рубили. Впрочем, не это меня сейчас волновало. Я осторожно спросил, можно ли взять еды с заднего сидения. Денис неопределённо пожал плечами, и я, не теряя времени, нырнул в кучу мусора. Запас был солидный, точно не из домашней кладовки. Чипсами и сладостями портить аппетит я не стал, сразу вооружился открывалкой, пластиковой вилкой и быстро опустошил две банки – сайра и гречневая каша с курицей, – запивая апельсиновым соком.

Джип выкатил на дорогу, через метров триста за красным биллбордом с рекламой связи мы свернули на неприметную грунтовку. Машина стала раскачиваться, пришлось есть осторожнее, чтобы не обляпаться. Хотя к чему аккуратность сейчас?

Мы вкатили на пригорок, отсюда открывался широкий обзор на район. Денис поставил на ручной тормоз, но глушить не стал, за что я был признателен – печка нужна очень. Одной рукой я ел, другую грел у панели, потом менял.

Утолив первый голод, я не стал жадничать и лишний раз объедать хозяина, решил осмотреться.

Наша машина замерла на возвышенности. Я видел множество домов, больше хрущёвки, между ними детские площадки, тротуары, мелкие парки с голыми деревьями. Вдали выглядывали дома повыше, выделялся синий бизнес-центр.

И ни движения на улицах, ни едущей машины, ни человека, хотя дворы забиты разноцветными авто, кое-где машины поперёк дороги.

Я знал, что позади нас окраина и начинается лесок, но чтобы его увидеть, надо выйти наружу, а мне совсем не хотелось покидать тёплое место.

Я поднял взгляд и заметил нечто странное. Место мне знакомое, ещё детьми здесь бегали, и я точно помнил, что отсюда видно далеко, даже сопку на юге, за ней линия электропередач и немного коттеджей.

Но сейчас сопка пропала, будто и не было. Я видел соседний район, называется Ключи, небольшую возвышенность с пятиэтажками, а дальше почему-то равнина. Сопки нет. Вдали, если присмотреться, скала, высокие столбы, толком не разобрать.

Я решил не всматриваться. Наверняка, есть объяснение. Мы в родном городе, что бы там ни случилось.

Лучше расспросить напарника. Я видел, он хоть и отмалчивается, но тоже соскучился по людям и хочет выговориться. Я начал беседу, будто невзначай, о пустяках. Денис откликнулся, стал рассказывать. Оказалось, живёт он с родителями, и «крузер», скорее всего, отцовский.

Денис деловито закурил, предложил мне, но я не курю. Он приоткрыл окошко, клубы дыма всё же вились в салоне гибкими сизыми нитями. Я решил потерпеть.

– Тоже стараюсь не курить обычно, – сообщил напарник. – Но сейчас видишь, что творится? Уже о здоровье не думаешь.

– А что творится, есть мысли? – спросил я, устраиваясь поудобнее и прикрывая глаза.

– Разве не ясно? Эпидемия, вирус всех выкосил. Сейчас заражённые собираются на площадях в центре, потом будут разбредаться.

– Ты много пересмотрел фильмов про зомби?

– Все, наверное! – восторженно ответил Денис. – При зомби-апокалипсисе лучше быть на большой машине с решётками, и вообще, ехать из города, здесь самая смерть. Хуже всего – прятаться на крыше или в бункере. Оттуда нет выхода, а зомбаки не уйдут, пока не начнёшь умирать с голоду…

В тепле меня быстро сморило, и под монотонный бубнёж я провалился в глубокий сон.

К счастью, в этот раз ничего не снилось. Я спал довольно долго, и проснулся отлично выспавшись, даже через чур. Жарко, голова чугунная. Двигатель джипа ровно постукивал, за стёклами всё ещё день и та же картина района, вид сверху. Денис сопел в своём кресле, откинув спинку до упора, чтобы лежать. Вязаная шапка его сбилась, я увидел неаккуратную лысину: полоски, треугольники. Сам брил, видимо. Я пошарил на заднем сидении, отыскал бутылку минералки.

Нет, надо глушить двигатель, дышать нечем. Я потянулся, повернул ключ зажигания, машина ещё дёрнулась и затихла.

Я тихо приоткрыл дверцу, вышел наружу. Может, показалось после душного салона, но на улице вместо мороза осталась разве что лёгкая прохлада. Небо так же застилали зеленоватые облака с небольшими разрывами. Я оставил шапку и пуховик на сидении и прошёлся, чтобы размяться. Вокруг торчало много голых деревьев, Денис явно выбирал замаскированное место, чтобы снизу не увидели. Но мне-то прятаться не хотелось, хватит. Вокруг день только набирает силу, наверняка будет такой же длинный, как ночь. Я задрал голову, но за переплетением веток деревьев и лёгкими тучками так и не нашёл солнца. Теней тоже не разобрать.

Легко дышалось чистым воздухом, приятно после прокуренной помойки салона. К запаху ягод, который я заметил утром, примешалось ещё что-то солоноватое, будто морской бриз.

Ночью холодало, теперь, скорее всего, будет теплеть. Можно ходить пешком – не зомби же бояться, в конце концов. Хотел бы я знать, чего тут бояться, но самое опасное, что видел – одиночество, холод, темнота. Ну и езда Дениса, конечно.

Одно понятно: дома я отсиживаться больше не буду.

Хлопнула дверца, Денис выбрался наружу, широко зевая. На ходу он хлопал полами расстёгнутой куртки, чтобы выгнать жар.

– Что, заражённых видно? – спросил напарник.

– Пока никого. Знаешь, Денис, если есть двое, должны быть ещё. Может, поищем?

Он нахмурился, размышляя. Скорее всего, теория о других выживших приходила ему в голову.

– Посмотрим, – ответил напарник, почесав затылок.

Мы вернулись в машину и снова поели. Нужны силы. Я прикончил банку тушёнки, сильно наедаться не стал, пора в дорогу. Засунул шапку в рукав пуховика, сам пуховик скатал в рулон подмышку. Денис глядел настороженно.

– Надо пройтись, – сообщил я. – Неизвестно, как долго будет светло, нужно поискать людей.

– Пока светло, нужно собрать запасов и валить из города, – возразил он.

– Как хочешь, – равнодушно пожал я плечами, открыв скрипучую дверцу. – Прощаться не будем.

Я уверенно пошёл искать тропинку на спуск к городу. Ботинки выбивали из сухой земли пыль. Денис догнал:

– Погоди, не надо разделяться!

– Тогда пошли вместе.

– Куда? На смерть?

– Мы скорее погибнем, если будем прятаться, – возразил я, не сбавляя шага. Денис бежал рядом, спотыкаясь.

– Давай на машине поедем, смысл пешком?

– Посмотри, какая погода! Лучше прогуляться.