Читать книгу Политогенез. Храм – Πόλις – ГосударЬство – State - Роман Анатольевич Ромашов - Страница 9

Настоящего как статичного (неизменного) во времени показателя (характеристики) состояния общественных отношений в реальной жизни не существует.

Время как система измерения представляет собой систему координат, актуальную и значимую только для того, кто в ней находится. В таком понятии в смысле настоящего следует использовать термин «современное», означающий соучастие субъектов в социальных процессах, протекающих в рамках совместимых для конкретных участников конкретных коммуникаций временных параметров.28

Время делится на объективное – астрономическое (календарное) и субъективное – социально-историческое. Выделение во времени прошлого и будущего актуально только для социально-исторического времени, применительно к которому прошлое можно измерять, описывать, анализировать, оценивать, но нельзя изменять. В свою очередь, будущее можно моделировать с той или иной степенью вероятности и достоверности. Будущее объективно. Оно наступит независимо от субъективного восприятия и отношения к грядущим перспективам. Понимание будущего предполагает две модели исторического развития: репродуцируемой в направлении бесконечности современности и альтернативной современности цикличной истории.

Будущее, возникающее в результате репродукции современности, по сути своей есть неизменное в социально-пространственных координатах и непрерывно прирастающее во временных координатах прошлое, становящееся с течением времени не старше, а наоборот, моложе. Конца социальной истории нет, исторический век рассматривается по аналогии с бесконечностью – историческим постоянством. Для марксизма такое историческое состояние ассоциировалось с переходом к коммунистической общественно-экономической формации, являющейся завершающей для изменяющегося исторического развития вехой начала «бесконечного во времени земного рая»29. По мнению Д. Белла – это постиндустриальная эпоха как следствие завершения предшествующей ей эпохи индустриального общества30. Для В. Суркова – это вечный путинизм, установление которого связывается с выходом на «постоянные обороты машины долгого государства В. Путина»31. При этом во всех перечисленных моделях есть три последовательно сменяющих друг друга этапа, которые с определенной долей условности могут быть привязаны к временным периодам прошлого – настоящего (современного) – будущего. Для К. Маркса – это архаическая, экономическая, коммунистическая формации; для Д. Белла – доиндустриальный, индустриальный, постиндустриальный мир; для Суркова – русский мир до В. Путина, при В. Путине и в условиях «постПутинского путинизма». При этом в последнем концептуальном формате его автор идет даже дальше апологетов научного коммунизма, оперировавших персоналистскими концепциями марксизма, ленинизма, сталинизма… но все же выделявших в качестве «конца бесконечности» не персоналистскую, а обобщенную модель коммунистического мироустройства для всего земного, а в дальнейшем вселенского, человечества.

Альтернативное будущее представляет собой иной по сравнению с современным путь социального развития, начинающийся с момента «окончания линейной истории», основанной на сохранении и воспроизводстве традиционной взаимосвязи предшествующего и последующего поколений.

Волновая теория Э. Тоффлера, в отличие от перечисленных концепций исторического развития, основывающихся на преемственности и взаимной обусловленности поколения отцов и поколения детей, оперирует качественно иной методологией понимания социальной истории.32

Волна – следствие столкновения и противоборства двух антагонистических стихий, земной и водной. Жизнь зарождается в воде, однако со временем трансформируется в земное существование, тем самым порождая две формы, водную и земную, сосуществующие в таких же параллельных мирах, как бюрократическое государство и гражданское общество, правоохранительная система и организованная преступность, религия и наука.

Волна – порождение водного мира, средство преобразующего воздействия на земную поверхность. Взаимодействие волны и суши носит приливно-отливный характер. На определенном этапе волна может поглотить сушу, либо, напротив, суша, вытеснив воду, может таким образом уничтожить волну. В любом случае история как некое измеряемое временными параметрами социальное состояние в контексте волновой теории не является линейной, а представляет собой сочетание замкнутых исторических циклов (локальных континуумов), которые, будучи связанными друг с другом, вместе с тем непосредственным образом друг друга не порождают и могут сосуществовать в качестве альтернативных (параллельных) социальных миров.

Подверженность волнообразным изменениям в таком понимании свойственна не столько государственным образованиям, сколько социальным общностям (сословиям, классам, стратам, ситусам (Д. Белл) и т. п.), а также отдельным личностям, которые могут адаптироваться к условиям иных циклов (социальных сред), живущих в своем социально-историческом времени, не совпадающем с другими циклическими системами.

В качестве примеров подобного рода сочетаний можно привести сосуществование в одних и тех же временных координатах рабовладельческих, феодальных и капиталистических отношений в США и Англии в XIX в., социалистических, капиталистических государств и стран третьего мира в XX в. и т. п.

Если взять за основу рассуждений парадигму волнового развития цивилизации, то получается, что представители различных социальных систем, сосуществующих в современности, однако находящихся в дихронных социально-исторических временах, будучи способными к перемещению из одной социальной системы в другую, демонстрируют тем самым свои возможности к путешествиям не только в пространстве, но и в социально-историческом времени, адаптация к которому происходит в относительной независимости от воли государств, а также от национальных традиций.