Читать книгу Поединок крысы с мечтой - Роман Арбитман - Страница 16

Роб Магрегор. Индиана Джонс и хоровод великанов. М.: Эгмонт Россия Лтд

Из всех искусств важнейшим у нас является сами знаете что. Рассказывают, что признанием заслуг великого разведчика Рихарда Зорге мы обязаны прежде всего английскому фильму режиссера Ива Чампи «Кто вы, доктор Зорге?». Никита Сергеевич, посмотрев импортное кино, немедленно распорядился наградить разведчика посмертно Золотой Звездой. Покойному тут же дали Героя, написали о нем книги, допустили в пантеон. В рекордно короткие сроки.

К сожалению, такое неуклонное торжество исторической справедливости возможно только в нашей стране. В тех же Соединенных Штатах причинно-следственная связь кинематографа с официальным протоколом куда менее прочна или даже вовсе отсутствует. Видимо, этим прискорбным обстоятельством и можно объяснить тот злополучный факт, что самый знаменитый кинодоктор Америки, главный герой трех популярнейших фильмов до сих пор не представлен хотя бы к «Пурпурному Сердцу». Между тем его заслуги перед свободным миром общеизвестны: он по крайней мере дважды помешал нацистам достичь мирового господства и один раз собственноручно спас от гибели первобытное племя, уже вставшее на несоциалистический путь развития.

Речь идет, как вы догадались, о докторе Индиане Джонсе – благородном американском археологе-супермене, чьи подвиги увековечены оскароносцем Спилбергом. Понятно, что три названных эпизода не исчерпывают всех событий безусловно героической биографии И. Джонса. И тут на выручку люмьерову целлулоиду приходит гутенбергов пресс. В петербургской «Азбуке» сейчас готовится к печати целый свод ранее не известных военных приключений нашего персонажа – «Индиана Джонс против Третьего Рейха», а москвичи уже выпускают новую серию романов-приквелов, в которых описываются доблестные победы молодого Индианы образца 20-х годов. Данная книга про Индиану и хоровод – как раз из этой серии.

Имя Роба Магрегора (или Мак-Грегора – в двух разных местах книги написание различно) до сих пор не было знакомо автору этих строк. Вполне вероятно, что мистер Роб – самый натуральный американец, журналист, публицист и сотрудник «Лукасфильма». Есть небольшой шанс, что Робби – отчасти и наш соотечественник, и одно из желаний книжного Инди («с каким удовольствием он бы съездил кулаком по холеной физиономии члена парламента!») возникло не без влияния нашего ТВ. Но, право же, нет принципиальной разницы в том, где родился приквел – на берегах Москва-реки или на берегах Потомака. Во-первых, потому, что убогость жизнеописания доктора Джонса впрямую не связана с местом дислокации самого биографа. Во-вторых, потому, что – невзирая на указанную убогость – жизнеописателю невольно удалось приблизиться к разгадке причин теперешней популярности многоуважаемого Индианы Д.

Действие рецензируемого романа разворачивается в Англии, куда прибывает доктор Джонс, чтобы занять преподавательский пост на археологическом факультете Лондонского университета. По ходу докторских лекций читатель узнает много полезных сведений о Стоунхендже, о друидах и о легендарном Мерлине. Как и положено, первые полтораста страниц наш герой является фигурой страдательной: представители темных сил напускают на него ядовитых пауков и скорпионов, травят хлором, взрывают, бьют по многострадальной докторской голове и пытаются разлучить с самой красивой студенткой его семинара. Зато уж ближе к финалу все козыри собираются в руках Инди. Мало того что наш герой смел, решителен, носит красивую кожаную куртку и подпоясан кнутом-талисманом, он еще и обладает обширными связями в научной среде и в качестве археолога-профессионала не знает себе равных. Последняя-то деталь и есть самая важная.

Дело в том, что для классического супермена – в голливудских формах его проявления – существовала одна-единственная профессия: боевое суперменство. Шварценеггер в «Команде», Сталлоне в «Рэмбо», Ван Дамм в «Универсальном солдате» или Уиллис в любом из «Крепких орешков» профессионально геройствовали прежде всего потому, что ничему другому обучены не были. Для подобных персонажей не существовало альтернативы; они совершали подвиги с той же оскорбительной легкостью, с какой любая певчая птица выводит свои рулады. В лучшем случае эти персонажи, оставив на пути горы вражеских трупов, одерживали победы, в худшем – готовились умереть тяжело, но достойно. Индиана Джонс с самого начала выгодно отличался от голливудских коллег тем, что у него имелась гражданская специальность (и не просто гражданская, но еще и гуманитарная). Все подвиги, таким образом, становились не самоцелью, а лишь вынужденным приложением к процессу поисков научной истины и мучительного обретения последней. Даже вышеупомянутая борьба доктора с Третьим рейхом имела в первооснове нормальное желание высококлассного археолога оградить важные для науки находки от грубых посягательств наглых дилетантов в эсэсовской форме или в цивильном. Традиционный супермен выглядел достаточно абстрактной и вневременной фигурой: от механической замены щита и двуручного меча на бронежилет и гранатомет общая сумма не менялась. Доктор Джонс – и в киношном, и в книжном его воплощении – был характерным персонажем именно двадцатого столетия; романтизм века XIX уравновешивался на исторических весах с благоприобретенным прагматизмом эпохи НТР. Другими словами, Инди превращался в «сумасшедшего профессора» наоборот – затрепанный образ из старых комиксов терял зловещие черты и делался наконец привлекательным. Образ Научной Истины, могущей к тому же за себя постоять, вызывал безусловное сочувствие к доктору Инди и жалость к сеньорам типа Галилея или Бруно, которые в свое время, увы, не догадались подтвердить явную научную правоту аргументами 45-го калибра.

Видимо, в силу как раз-таки этих причин Инди и суждено было стать народным любимцем. Жаль только, что светлый образ д-ра Джонса в народном сознании как-то смешивается с обликом мистера Харрисона Форда, который угодил даже на обложку рецензируемой книги. Кстати, факт ненаграждения героя может объясняться именно такой путаницей. В принципе можно поверить, что сотрудники наградного отдела администрации президента США все-таки держат «Пурпурное Сердце» наготове и просто еще не нашли ответа на вопрос: «Кто вы, доктор Джонс?».

1995