Читать книгу Дети Темнолесья - Роман Артемьев - Страница 2

07.2104 от П. К.

Южная граница

– Я просто пытаюсь во всем находить что-то хорошее. – Торат улыбался, слушая бесконечный поток жалоб Фенраианна. – Там, где ты видишь препятствие, я стараюсь разглядеть возможность.

– Да? Ну и какую же возможность ты видишь в том, что нас отправили на границу с Эстаротом? Поскорее встретиться с обожаемыми предками в стране вечного лета?

– Этого варианта я не рассматривал, но в нем что-то есть.

Хорошее настроение Тората не испортилось даже от реальной опасности, которой подвергался отряд. Теперь в его руке теней насчитывалось, как полагается, пять полных боевых звезд, и с таким количеством опытных воинов-магов он не боялся встретиться с противником. С любым возможным противником, если говорить точнее.

После подписания мирного договора с Всеблагим Советом война не закончилась. Некоторые князья светлых, чьи земли ближе других подходили к территориям дроу, не успокоились и с поражением – правильнее сказать, боевой ничьей – не смирились. Три княжества: Эстарот, Даурель и Канакиллан – превратились в оплот сил, стремящихся покончить с Темным Лесом. Совет же на все протесты дроу с вежливой улыбкой разводил руками: дескать, мы ни при чем, князья властны в своих правах, запретить им воевать мы не можем. В результате на границах шла постоянная война, отряды светлых проникали на территорию дроу и уничтожали пограничные заставы, мелкие поселения, отвлекали войска от западного, орочьего направления. Темные в ответ перехватывали и беспощадно вырезали врагов.

– На мой взгляд, сражаться со светлыми проще, чем с орками. – Торат проигнорировал изумленное восклицание друга и как ни в чем не бывало продолжал: – Сам посуди. Заметить их проще, потому что они постоянно пользуются магией. Врагов, то есть нас, презирают – отсюда плохая караульная служба и примитивные тактические схемы. Я говорю совершенно серьезно. При всем многообразии воинского канона действия полководцев можно свести к одному десятку приемов, которые используются без какого-либо творческого подхода. К тому же светлые привыкли воевать по правилам и теряются в нестандартной ситуации.

– О магии ты забыл?

– Не забыл. Новый полк специально прошел переподготовку – ты же сам изучал способы сокрытия и проникновения.

– Аристократы заведомо превосходят нас в искусстве плетения защит. Счастье, что они редко подходят к делу творчески. Что касается нового полка, я сомневаюсь в своевременности принятого штабом решения.

Логика в рассуждениях Фенраианна присутствовала. Действительно, маги светлых заведомо превосходили теней, обладающих ограниченным набором знаний в искусстве волшбы. Умение чаровать давно стало сутью аристократии. Беловолосых же учили сражаться и убивать, теорию давали в пределах необходимого, не более. Пожалуй, только воины ночи и другие старшие офицеры получали хорошее магическое образование.

Причины сомневаться в необходимости создания третьего полка корпуса теней тоже имелись весомые. Изначально, до Второго Светлого похода, корпус насчитывал около восьмисот бойцов, что позволяло держать в страхе орочьих вождей на западе и юго-западе страны. За время войны погибла почти треть воинов. Все считали, что принц Арконис восстановит численность потрепанного корпуса, после чего переориентирует один полк на восточную и южную границы, против светлых. Однако командующий выбрал другой вариант.

Арконис создал в составе корпуса новый полк, костяком которого послужила его собственная гвардия. Увеличив набор в Академии, он планировал лет через десять восстановить и расширить прежнюю структуру корпуса, вывести гвардейцев обратно в самостоятельное подразделение и получить в результате прекрасно подготовленный для действий против светлых полк. Заодно он рассчитывал подобрать кадры для своей изрядно потрепанной гвардии. Пока что два старых полка медленно восстанавливали численность, принимали в свои ряды выпускников Академии, делали выводы из преподанных войной уроков. По приказу Аркониса всем теням надлежало пройти своеобразные курсы переподготовки: беловолосых учили сражаться с магами. Однако по-настоящему серьезно принц принялся обучать базировавшийся на юге сводный отряд. Именно ему надлежало нести на своих плечах тяжесть необъявленной войны со светлыми, давая возможность остальному корпусу восстановиться. Гвардейцы большей частью занимали командные должности, хотя часть их боевых звезд служила ударным ядром отдельных рук теней.

Торат командовал двадцатью пятью бойцами, причем одна звезда была целиком гвардейской. Из остальных воинов треть недавно окончила Академию – за них-то и беспокоился Фенраианн.

– Я ничего не хочу сказать плохого о пополнении. – Фенраианн оглянулся: не слышат ли его подчиненные. – Они – опытные и умелые воины. Но до наших стандартов они не дотягивают, и ты это знаешь.

– Научим. Любой команде требуется время, чтобы превратится в единый организм. Пройдет немного времени – и новички не станут отличаться от нас с тобой. – Фенраианн фыркнул. – Хорошо, не от нас, а от остальных старых теней. Конечно, ближайшие лет двадцать придется туговато, зато какие прекрасные перспективы!

– Какие перспективы? Чего в них прекрасного?

– Смотри сам. Гвардия принцу нужна – значит, рано или поздно он выведет гвардейцев из командной структуры корпуса. Полагаю, на освободившиеся места начнут продвигать наиболее отличившихся из старого командного состава. Лично я всерьез рассчитываю на повышение.

«Посланником Высших меня вряд ли назначат, – подумал Торат, – а вот носителем знака – вполне. Аластесс многому меня научила, так что третий уровень я получу легко. Интриги в ставке не страшны: принц не любит, когда влияют на его решения, – так что главное – самому ошибок не наделать».

Внезапно он понял, что Фенраианн довольно давно идет рядом, молчит и рассматривает командира каким-то новым взглядом.

– Раньше тебя мало волновала карьера.

– Так было до женитьбы, – вздохнул Торат. – Мы ведь провели ночь в храме Матери, за это глава клана лишил Аластесс содержания. Моя жена привыкла к совершенно другому уровню комфорта, который я сейчас не в силах обеспечить. Ей нравится посещать приемы, каждый раз в новом платье, покупать драгоценности, для шаманских практик ей требуются лучшие ингредиенты. Я полагал, что стану тратить втрое больше денег, оказалось – вдесятеро. Она никак не комментирует ухудшение своего положения, – Торат тщательно подбирал слова, – и ни разу не высказала недовольства по поводу моих небольших доходов. По сравнению с доходами ее семьи, конечно. Однако лично меня сложившаяся ситуация раздражает. Аластесс и так многим пожертвовала, поссорилась с родом, шаманы недовольны, что она прекратила обучение. Она ведь отказалась вернуться на Пик, занимается самостоятельно. Я хочу хотя бы сохранить привычный ей уровень комфорта. Самый простой и доступный способ обеспечить семью – подняться по служебной лестнице. Поэтому повышение мне необходимо.

– Ты боишься ее потерять. – Похоже, это открытие стало настоящей неожиданностью для Фенраианна.

– Сам удивляюсь.

– Отряд маленький – сто воинов. – Караэль командовал подчиненными Торату гвардейцами.

Численность воинской элиты дроу и в лучшие времена не превышала одной сотни воинов. Сейчас же, спустя каких-то сорок лет после войны со светлыми, в гвардии осталось меньше половины бойцов, и кое-кто поговаривал, что она утратила свое значение универсального отряда быстрого реагирования. Торат так не считал. Если учесть, что в гвардию никогда не брали боевых магов ниже пятого уровня, а младшие лидеры владели четвертым, даже одна звезда могла изменить ход небольшого сражения. Или не допустить его, как, например, когда пятеро гвардейцев две недели противостояли пяти сотням орков клана Красного Орла.

– Скорее всего, намереваются совершить набег на южные посты.

– Да, лорд. Они постоянно осматривают местность с помощью не знакомых нам заклинаний, никто из моей звезды прежде не встречался с подобными плетениями. Я не решился приблизиться: нас могли заметить.

– Все настолько плохо?

– Слишком плотная сеть. Мы записали отличительные особенности заклинания – возможно, удастся найти способ его обмануть.

Дроу бились над незнакомым плетением несколько часов и пришли к неутешительному выводу. Маг, сотворивший заклятие, был слишком опытен и силен, он перекрыл все возможные пути воздействия на свое творение. Беловолосым не хватало мастерства. Единственный путь, который в принципе мог позволить проникнуть в охраняемый периметр, требовал много сил и потенциально являлся опасным. Слияние с лесом – старый трюк, использовавшийся еще в древности для восстановления сил. Энергетика эльфа сливалась с энергетикой крупного дерева, живое разумное существо практически становилось частью лесного великана. Дикие звери не обращали на него внимания, поисковые заклятия воспринимали только «растительную часть». К сожалению, далеко не всем удавалось выйти из добровольного транса. Так и стояли, иногда веками, со счастливой улыбкой на лице обхватив руками дерево, пока какой-нибудь прохожий не разрывал связь. Светлые для этого использовали одно простенькое заклинание, дроу – оплеуху.

Оставался вопрос – как остаться незамеченным внутри защитного периметра.

– Светлые встанут лагерем возле этой скалы, – показывал на чертеже Торат. – Они всегда встают здесь и не изменят привычке. Родник рядом, место удобное, зачем что-то менять? Мы засядем в маленькой роще, установим вокруг лежки тонкие веревки. Если появятся следопыты, во что я не верю, кто-нибудь выйдет из медитации и разбудит остальных. Тогда придется убегать.

– Когда отряд очнется, нас в любом случае заметят. – Караэль задумчиво рассматривал карту.

Он все еще пытался разобраться с досадным заклинанием: его гордость была уязвлена. До сей поры он полагал свое мастерство в части проникновения непревзойденным – и вдруг такой удар по самолюбию.

– Какой-то запас времени будет. Следить, насколько я понимаю, в первую очередь станут за границей периметра: там плетение намного плотнее. К тому же сразу после выхода из транса аура похожа на древесную – нас не сразу обнаружат. Конечно, какое-то время уйдет на то, чтобы прийти в себя, но все равно добежать до лагеря мы успеем. Полная рука теней против сотни воинов старшего рода … Справимся.

– Что известно насчет магов? – Фенраианн очень не любил неожиданностей и старался заранее обезопаситься. – Один – не ниже второго уровня, создатель сети. Еще заметили кого-нибудь?

Караэль отрицательно повел рукой:

– Увы. С высокого дерева, на которое мы забрались, видно не так уж много. Слишком большое расстояние. Однако, судя по цветам знамени, мы имеем дело с каким-то старшим родом.

Общим цветом для эльфийских знамен являлся зеленый. Как правило, на зеленом поле вышивались руны, на него же накладывались изображения. Существовала строгая иерархия составления символов родов. Высокий род имел право использовать в своих эмблемах четыре цвета: зеленый, коричневый, белый, синий. Чаще всего знамя высокого рода представляло собой вышитую цветом руну на каком-либо фоне. Впрочем, на малых знаменах допускались изображения животных.

Старшие роды должны были использовать другие цвета – красный, золотой, голубой, фиолетовый. Они имели право помещать на знамена изображения животных, растений, скал, чьи названия фигурировали в названии рода.

Хуже всего приходилось младшим родам. Помимо зелени, они использовали еще три цвета – черный, серебряный и серый. Черный цвет, однако, считался несчастливым, им окантовывали символы угасших родов, поэтому при составлении гербов его старались не применять. Оставались серебряный и серый. Мастерам-хранителям памяти приходилось изворачиваться, помещая в гербы изображения различных предметов, именами которых назывался род. Такие символы считались оберегами, суеверные родители дарили их детям. У Тората, например, в детстве вся одежда была вышита маленькими чашами.

– Если старший род – значит, отряд ведет аристократ-предводитель, владеющий магией, его сопровождает оруженосец из числа младших родственников, есть придворный маг. У мага может быть ученик, кроме того, в свите наверняка состоят еще маги. Иными словами, пять-шесть магов, из них половина – не ниже третьего уровня.

– Полагаю наши шансы довольно высокими, – сделал вывод Торат после короткого размышления. – Времени на подготовку светлым мы не дадим, а сильные заклинания короткими не бывают. Мастер Караэль, ваша звезда займется предводителем: постарайтесь взять его в плен. Фенраианн, на тебе все младшие маги. Я займусь вторым магом, остальные звезды стараются уничтожить как можно больше простых воинов. Вы помните установку, данную нам принцем: отряды, пришедшие в Темный Лес, не должны возвращаться домой.

Потрепанный отряд теней вторые сутки бежал по лесу, не прерываясь на отдых и питаясь на ходу. Если бы война не разрушила сотканных природной магией лесных троп, они давно уже были бы на базе, но – увы, привычные способы передвижения стали ненадежными и опасными. Спешка объяснялась двумя тяжелоранеными воинами: оба принадлежали к звезде Караэля. Торат искренне считал, что рука легко отделалась, потери могли оказаться куда большими. Кто мог предположить, что отряд напорется на главу рода со свитой!

В первые же мгновения предводитель светлых вывел из строя одного гвардейца, распоров ему живот мечом. Торат острой вспышкой прозрения осознал, что если старейшего не убить немедленно, отряд обречен. Цель ночной вылазки стремительно изменилась с «полного уничтожения отряда врага» на «выжить самим». Командир теней отдал приказ уходить как можно быстрее. К сожалению, гвардейцы слишком плотно увязли в схватке. Поэтому воин ночи бросил в сторону своего противника подаренный женой кинжал-артефакт, еще в полете превратившийся в оскаленную волчью пасть, а сам кинулся на помощь Караэлю. Бой остался в памяти сумбурным месивом стремительно меняющихся картинок: светлый отчаянно отбивался. Победа далась ценой ранения самого Тората и отсеченных ног еще одного гвардейца. Впрочем, так или иначе, раны получили все.

Собственно говоря, дроу повезло. Второй по силе маг светлых потерял время, занятый борьбой с артефактом Аластесс, остальные старейшины не успели отреагировать. Небольшая заминка, позволившая беловолосым расправиться с главой и бежать. Как позже высчитали Торат и Фенраианн, вся стычка заняла от силы три минуты – с момента их обнаружения и до бегства. Оба считали, что, не промедли вражеский предводитель с объявлением тревоги, и рука целиком полегла бы на той ночной поляне.

Короткая стычка стоила дроу двух тяжелораненых бойцов, которых сейчас приходилось тащить под воздействием оглушающих заклятий. Потери светлых оказались куда существеннее. Помимо главы рода, сильного мага, и пары десятков убитых и раненых рядовых бойцов, эльфы потеряли еще одного молодого члена рода. Мальчишка в одиночку бездумно бросился в погоню – и напоролся на Тората. Воин ночи примитивно ударил его по голове рукояткой меча, взвалил на плечо и теперь имел в своем распоряжении личного пленника, которого собирался допросить при первой же возможности.

Ему очень хотелось знать, что элита одного из старших родов делает на землях Темного Леса. Прежде либо в набеги пускались младшие роды, либо заявлялись относительно крупные силы под командованием какого-либо высокого лорда. Если же приходили дружины старших, то под командованием одного-двух старейшин.

Позади остался секрет пограничников, и Торат облегченно объявил привал. Теперь погоня, если она есть, сначала будет замечена егерями, и тени успеют спокойно собраться и уйти. Отряд ушел с нейтральной территории в глубь владений дроу – вряд ли светлые решатся на преследование, однако осторожность не помешает. Можно слегка расслабиться, отдохнуть, спокойно поесть и умыться. Рядовым бойцам.

Торат поднялся и подошел сначала к раненым, возле которых хлопотали целители. Сами пострадавшие в бою, как почти все в отряде, трое беловолосых лекарей смогли стабилизировать состояние двух гвардейцев, но не более. Полноценное лечение дроу получат в Лунной Заводи – маленькой деревне, совершенно неожиданно превратившейся в штаб округа. Здесь стояли три полка регулярной армии, построили драконий загон, разместились штабы двух пограничных полков. Здесь же квартировали тени.

Связанный пленник сидел в стороне. Оковы тишины, браслеты с наложенными чарами подавления, мешали молодому светлому использовать магию, а кляп во рту избавил окружающих от криков о неотвратимости мести. Караэль сидел рядом, ожидая командира и шедшего последним Фенраианна. Звезда второго лидера сначала следила за преследователями, затем прикрывала бегство.

Светлый, принадлежа к правящей семье рода, считался личным пленником Тората. Такое положение позволяло ему игнорировать остальных дроу – в разумных пределах – и рассчитывать на освобождение за выкуп. Самое главное, что допрашивать пленника мог тоже только Торат.

– Мое имя Торат Артаниэль Ирридан Кас Тиррин из рода Малахитовой Чаши. С кем я имею честь беседовать?

Говоря начистоту, Торату сначала следовало представиться, затем извиниться за причиненные неудобства, вознести хвалу небесам за счастливый день, приведший к благой встрече. Пообещать принести жертву в храме Удачи, ибо только она могла позволить отпрыску младшего рода захватить в плен представителя более высокой касты. Предложить воспользоваться лучшим из шатров и только что приготовленной пищей (шатров не было, но предлагать полагалось). Светлый, в свою очередь, должен был милостиво принять все славословия и сообщить свое имя, пообещав благодарность и вознаграждение со стороны своего рода.

За те полторы тысячи лет, что развивалось общество дроу, этикет претерпел огромные изменения. Он не стал менее сложным – он стал другим. Кровное родство, имевшее неоспоримое преимущество в глазах светлых, у обитателей Темного Леса уступило первенство личным заслугам. С точки зрения Тората, сидевший перед ним юнец особого уважения не заслуживал, и играть по его правилам командир не собирался.

Впрочем, иного светлый и не ожидал. Он окинул дроу презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:

– Радуйся, просторожденный! Ты говоришь с Тарравиэлем из рода Иволги!

Тот факт, что пленник не сообщил своего полного имени, дроу проигнорировал. Поначалу, в молодости, подобное пренебрежение со стороны светлых приводило его в ярость, и он находил способы наказать высокомерных наглецов. Потом привык. Реакция у всех пленников была приблизительно одинаковой, разговаривать имело смысл только с представителями младших родов. Они искренне не понимали, каким образом член низшей касты может быть магом, да еще и командовать более благородными собратьями. И побеждать в бою могущественных аристократов. Случалось, что после таких разговоров число дроу увеличивалось. В последнее время перебежчики появлялись чаще, Бдящие замучались проверять их намерения.

Куда больше заинтересовало Тората упоминание о роде Иволги, к которому принадлежал пленник. Этот род прежде не участвовал ни в Светлых походах, ни в мелких стычках на границах. Правда, вассалов посылал. С чего бы «иволги» изменили своим привычкам? В ответ на вопрос светлый вскипел:

– Не твое право вмешиваться в дела моего рода!

В следующее мгновение пленник корчился на земле от несильного, но очень болезненного тычка пальцем под нос. Торат сидел по-прежнему спокойно и расслабленно. Он по опыту знал, что легкий шок помогает утратившим связь с реальностью юнцам оценить истинное положение дел. Конечно, все эльфы разные, и иногда приходилось применять магию, чтобы добиться ответов. В данном случае дроу решил, что можно обойтись щадящими методами. Не производил пленник впечатления сильной личности. Обычный молодой эльф, с детства привыкший слушаться старших и не способный самостоятельно обдумывать ситуацию.

– Послушай меня внимательно, светлый. – Видя, что Тарравиэль немного пришел в себя, дроу приступил к описанию их будущих взаимоотношений. От его спокойного, равнодушного голоса пленник вздрогнул. – Ты сейчас не в том положении, чтобы показывать свой норов. Ты – никто. Ты интересуешь меня лишь как источник информации, не более. Вы пришли на нашу землю с войной и решили, что будете вести ее по своим правилам. Так вот, это не так. Здесь все по-другому.

Здесь не принято заранее объявлять о своих намерениях. Поединков чести не существует. Если двое дерутся, третий не станет стоять в стороне и ждать исхода. Засады, нападения ночью и прочие неблагородные способы ведения боя считаются нормой. А если ты попадаешь в плен, будь готов говорить – или терпеть боль.

Применительно к тебе это означает, что ты либо спокойно отвечаешь на мои вопросы, либо мы тебя сломаем. Занятие неприятное для обеих сторон, поверь. Уяснил?

Тарравиэль ничего не сказал, но старательно отводил глаза, не решаясь взглянуть на страшного дроу. Торат крепко взял его за подбородок и повернул лицом к себе. Светлый было вспыхнул, однако напоролся на неподвижный взгляд беловолосого и сник.

– Что вы здесь делаете? – В наступившей тишине вопрос прозвучал мягко и ласково.

Тарравиэль сглотнул и заговорил.

Собственно говоря, командир просто запугивал пленника. Ему действительно было интересно, что глава старшего рода с таким небольшим отрядом делает в пограничье, тем более что раньше Иволги не проявляли себя как сторонники войны с дроу. Однако не настолько интересно, чтобы терять время на долгий допрос. Торат видел, что юнца можно разговорить, и воспользовался возможностью. Окажись светлый покрепче, возиться с ним дроу бы не стал. Повезло – пленник попался молодой и неопытный.

Существовал ряд заклинаний, позволявших контролировать мысленную сферу эльфов, – их использовали на войне для допросов врагов. Общим недостатком таких методов являлись различные степени дебильности, приобретаемые объектом воздействия. Иными словами, вернуть разум пленному удавалось не всегда: по слухам, пасовали даже прославленные целители душ из храмов духа. Кроме того, представители высоких родов слабо поддавались указанного рода воздействиям: всех магов с детства подвергали долгим методичным тренировкам на устойчивость психики. Если защитные заклинания при необходимости снимались, то внутренние щиты на разуме не исчезали никогда. Недостатком подобных методик являлась некоторая косность сознания – разум становился защищенным, но ограниченным.

Причины, по которым род Иволги отправился в поход, порадовали Тората. Прежде представители этого старшего рода занимали должности Подателей Небесной Влаги при дворе князей Дауреля, иными словами, следили за дождями на всей территории княжества. Слишком важная работа, чтобы отвлекаться по таким пустякам, как сражения с кучкой отступников. Со временем выяснилось, что кучка отступников оказалась серьезным противником, и глава рода решился послать несколько сотен своих вассалов в помощь войскам. Сами Иволги не смогли принять участия ни в одном из походов: слишком активное использование магии возле границ княжества прибавило им работы. Растревоженная природа сорвалась с цепи: дожди шли не там, где им приказывали, а где хотели, – и все ресурсы рода были брошены на восстановление контроля за погодой.

За то время, что потребовалось воздушным магам для обуздания непокорных ветров, произошло несколько неприятных для клана инцидентов. Разгром посланных в поддержку другим родам войск не стал чем-то обидным – неприятные известия приходили ко всем соседям и не особо встревожили главу. Куда больше его шокировал добровольный переход в стан «отребья» нескольких своих подданных. Точнее говоря, двое пленных представителей младших родов, поближе познакомившись с жизнью Темного Леса, отказались возвращаться на родину и прислали родным вестников со словами прощания. Конечно же, их сразу объявили жертвами темной магии дроу и попытались вернуть по дипломатическим каналам. Безуспешно: перебежчики даже при личной встрече отказывались вернуться. На гневные слова о заклятиях и темной магии дроу равнодушно бросили: «Проверяйте», – после чего светлым пришлось смириться.

Произошедшее встревожило клан. Переходы вассальных родов случались, равно как и отречение отдельных членов от своего рода и уход на службу к другому клану. Редко, очень редко, по серьезнейшим причинам, но подобные случаи не считались чем-то абсолютно невозможным. Однако добровольно уйти к отбросам, преступникам… о таком позоре прежде не слышали. Глава рода долго говорил с участниками пограничных войн, допрашивал захваченных пленных дроу – и в конце концов решил сам отправиться в Темнолесье с недружественным визитом. Наказать обнаглевших просторожденных.

– Как интересно, – сухо заметил Торат. – Ему даже в голову не пришло поговорить со своими слугами. Значит, в княжестве не считают возможным менять свою политику в отношении младших. А что слышно про орков?

– Алмазный Венец недавно отбил приступ их великой орды…

– Ну не такой уж и великой. Насколько мне известно, три вождя собрались штурмовать одну из крепостей. Знаете, что интересно?

– Что? – прислушивавшийся к разговору Караэль вопросительно посмотрел на командира.

– Это первый штурм за последние полторы сотни лет.

– Даже не знаю, радоваться или горевать. С одной стороны, светлым скоро станет не до нас. С другой – орки наверняка атакуют восточные границы Темного Леса, – высказался подошедший Фенраианн.

– Да. – Торат посмотрел на светлого. – Мы защищаем ваши земли от орков, почти все их племена, идущие на северо-восточные и восточные княжества, разбиваются о нас. И какова благодарность? Что вы будете делать, если мы исчезнем?

– Свет вечен! Полуживотные не в силах противостоять детям песни и света!

– Да вы уже половину континента потеряли. Счастье великое, что орки корабли почти не строят, в Закатные колонии не пробрались.

Командир отряда встал. Пленник его больше не интересовал.

– Отряд отдохнул?

– Если не считать тебя, то – да, – с неодобрением отозвался заместитель. – Целители подновили заклинания, мы готовы выступать. Пообедай, и можно трогаться в путь.

– Потерплю до Лунной Заводи: всего-то день перехода. Отдых закончен. Собираемся.

Воин ночи надеялся поспать если не сутки, то хотя бы десяток часов. Он отчитался перед начальством, сдал пленника «на постой» в камеры Бдящих, проследил за размещением своих бойцов в уже ставшие привычными домики-казармы. Его квартира располагалась в небольшом строении, которое Торат делил на двоих со своим замом. Впрочем, последний почти все время проводил в городе и прибегал только переночевать, да и то не всегда. Так что планам командира выспаться всласть могло помешать исключительно нечто невероятное.

Таким невероятным событием стал визит жены.

– Что ты здесь делаешь? – От изумления Торат перешел на низшую речь, да еще и задал вопрос, которого не стоило задавать: леди всегда остро реагировала на любые попытки ущемить свою свободу.

– Вот уже почти час, как я здесь живу. Фенраианн любезно согласился обменяться со мной квартирами.

Мелодичный голос, пропевший фразу на наречии аристократии, слегка отрезвил командира. А знакомое прикосновение чуть влажных губ к щеке убедило в реальности происходящего. Он склонился в поклоне, целуя жене обе руки.

– Я счастлив видеть тебя, хоть визит и стал неожиданностью. Как долго я смогу наслаждаться твоим обществом?

– Думаю, не меньше года. По крайней мере, так говорят в штабе моего полка.

– Полка?

– Полка. – Аластесс с видимым удовольствием любовалась удивленным лицом супруга. – Разве я не говорила, что собираюсь поступить на службу?

– Говорила. Но я полагал, что речь идет об одном из размещенных в столице полков регулярной армии. Или принц вызвал подкрепление?

– Вовсе нет. Дело в том, что во время посещения генерального штаба – я не посчитала подобающим прийти на простой вербовочный пункт – мне совершенно случайно повстречался один из кузенов. Он с радостью помог узнать о вакантном месте в одном из размещенных в Лунной Заводи полков пограничников. Конечно, должность второго шамана оплачивается чуть похуже, зато у меня появится намного больше практики, и я смогу тебя чаще видеть.

Торат мысленно поклялся содрать кожу с неизвестного благодетеля. Слова «намного больше практики» слабо описывали будни магов пограничной стражи, еженедельно вступавших в схватки с врагом. Шаманов старались в бою прикрывать, но и светлые всегда стремились в первую очередь уничтожить именно говорящих-с-духами. Находясь в столице, Аластесс подвергалась бы куда меньшей опасности. Именно поэтому аристократка и отказалась от теплого местечка: родовое чувство чести заставляло ее презирать легкие пути. В который раз прокляв личные связи, позволявшие представителям высоких родов добиваться своего законными путями в обход честных служак, вслух мужчина поинтересовался:

– И кому же я обязан удовольствием? Полагаю, мне следует принести личные благодарности ублюдку твоему родственнику.

– Он просил меня не разглашать его имени. – Аластесс насмешливо глядела на мужа, прекрасно понимая, о чем тот думает. – Кузен очень скромен. Он согласился с моим мнением, что пребывание на границе разовьет мои навыки, тем более что участие в боевых действиях дает некоторые преимущества. Например, мне отныне открыт доступ в библиотеку Академии Теней и Королевский Архив. Не говоря уже о том, что теперь мы сможем видеться чаще. Ты рад?

– Счастье переполняет меня, – со всей возможной искренностью заверил ее Торат.

Поделать ничего было нельзя – оставалось смириться. В конце концов, многие признаки указывали на грядущее затишье – дипломатические усилия королевы и успехи войск дроу давали надежду на подписание мира с враждебными княжествами. Шаманкой Аластесс была сильной, боевой опыт у нее имелся, к тому же он попросит своих старых друзей из числа пограничников присмотреть за женой. Возможно, все к лучшему. Возможно. Торат поцеловал прильнувшую жену в шею, надеясь про себя, что его мольбы будут услышаны.

– Я хотел бы с тобой посоветоваться.

Зрелище готовящей завтрак принцессы Волков до сих пор удивляло Тората. Сама Аластесс не видела в этом ничего необычного: во всех родах детей учили готовить, вести домашнее хозяйство, ухаживать за зверями-спутниками и прочим полезным навыкам. На многих собраниях в знатных домах гостей угощали блюдами, приготовленными хозяйкой дома и ее дочерьми. Однако Торат и не предполагал, что Аластесс отнесется к ежедневной готовке как к своей обязанности.

– О чем же? – Вопрос прервал размышления мужчины.

– В последней стычке я захватил пленника – младшего сына бывшего главы рода Иволги. Кстати сказать, твой артефакт очень нам помог, практически спас. С его помощью удалось сковать второго по силе мага светлых. – Если его слова и были преувеличением, то небольшим. – Так вот, Бдящие предлагают выкупить светлого, дают за него двести золотых.

– Боюсь, в твоем рассказе мне не все понятно, – нахмурилась Аластесс. – Что значит «выкупить»?

– Светлый является моим личным пленником. Такой статус означает, во-первых, что разведка не может допрашивать его без моего позволения, кроме как с личного разрешения принца или в исключительных случаях. Впрочем, я уже дал свое согласие. Во-вторых, что более интересно, выкуп за пленника пойдет тоже мне, за вычетом небольших сумм на содержание. Сложилась разумная практика, когда воины, не желающие лично вести переговоры о выкупе, передают свое право дипломатам. Посредником в данном случае опять же выступают Бдящие.

Поскольку пленник знатный и представляет ценность, Бдящие готовы либо сразу выдать за него довольно крупную сумму в двести золотых, либо предоставить нечто иное в тех же пределах. Артефакты, свитки с заклинаниями, магические услуги, права на землю и прочее.

Аластесс чуть прикрыла веки, выражая удивление: привычка, оставшаяся со времен жизни во дворце.

– Право, не готова сказать. Мне как-то не приходилось рассматривать войну в качестве доходного предприятия.

– Очень доходного, – заверил ее муж. – Некоторые сделали себе состояние на войне. Правда, в основном это относится к торговцам и магам, но и простым бойцам кое-что достается.

– Никогда бы не подумала. Прежде ты не рассказывал подробностей о системе выкупа пленных.

– У теней редко бывает возможность получить выкуп – в основном пленные сразу передаются в разведку. Впрочем, – задумчиво добавил Торат, – за каждого «языка» полагается премия. Тоже источник дохода.

– Вынуждена заметить, не самый благородный. Чем-то напоминает… – Аластесс замялась, вспоминая уроки истории, – работорговлю.

– Мне не знакомо это слово.

– Древний термин – еще из тех времен, когда наши предки не слышали звучания Вечности. В те времена одни эльфы торговали другими, примерно как скотом.

Торат посидел, осмысливая услышанное, затем лицо его помрачнело. Аластесс тихо вздохнула, подошла, обняла мужа:

– Прости. Я не хотела обидеть тебя.

– Ты меня не обидела. Хотя даже светлые не считают получение выкупа чем-то постыдным. Почти всегда даже дроу не казнят, а обменивают на своих.

– Знаю. Ну прости.

Торат не мог долго сердиться на жену, чем та беззастенчиво пользовалась. Заметив, что морщинка на лбу у беловолосого, появлявшаяся в моменты расстройства, наконец разгладилась, высокорожденная леди решила вернуться к началу разговора. Во избежание.

– Посох Призыва.

– Что?

– Посох Призыва. Он стоит немного дороже тех двухсот золотых, которые тебе предлагают, но мы ведь можем доплатить. Думаю, Бдящие согласятся.

Маленький знак доверия, неясный с первого взгляда. Этот могущественный артефакт послужит хозяйке долго – возможно, тысячу лет. С его помощью шаманка сможет призывать более могущественных духов, с легкостью переходить в тонкие планы, время почти не властно над ним. Все посохи изготавливались из редких ценных пород дерева, в зависимости от специализации призывающего. Самым редким считался северный «мертвый кипарис», использовавшийся заклинателями умерших. Правда, во всем королевстве всего два некроманта обладали достаточной силой для подчинения такого посоха. Заготовки артефактов после сорока лет обязательных ежедневных ритуалов поступали в казну, откуда выдавались магам на государственной службе и настраивались под ауру владельца.

Посох получит Торат. Для жены: сам он не сможет его использовать, однако официально артефакт будет числиться за командиром руки теней. Значит, в случае возможного развода посох тоже останется у него. Законодательство дроу тщательно оговаривало судьбу совместно нажитого имущества, чтобы избежать конфликтов при расставании супругов. Предлагая мужу сделать заявку подобного рода, Аластесс как бы говорила ему: «Я остаюсь рядом с тобой надолго».

Среди Бдящих у Тората не было близких друзей. Хорошие знакомые, не более. Разные сферы интересов, разное отношение к жизни. Пересекались разведчики и воин ночи достаточно часто, но исключительно по делам – например, как сегодня. Впрочем, Торат не пренебрегал знакомством с «ищейками» и относился к ним ровно, не считая за существ низшего сорта. В отличие от многих армейских офицеров.

В приемной оказалось неожиданно много посетителей. По словам пробегавшего мимо знакомого служащего, ожидалось прибытие посольства из светлых земель, вернулось сразу несколько отрядов пограничников. Что интересно, три десятка эльфов одновременно пожелали принять подданство Темного Королевства, и всех их требовалось проверить на предмет искренности намерений. Опасаться следовало не шпионов князей или Совета – просто дроу принимали в свои ряды далеко не всех. Сложившаяся репутация привлекала в Темнолесье не только недовольных существующими порядками бунтарей, но и различную шваль: отравителей, наемных убийц, любителей сомнительных удовольствий, неразборчивых в средствах магов. В таких подданных королевство не нуждалось, о чем им и сообщалось на границах. С другой стороны, многие изгнанники, с точки зрения дроу, пострадали ни за что, став жертвой обстоятельств или господствующих в Благих Землях предрассудков.

В результате работы у Бдящих хватало.

Торопиться Торату было некуда, поэтому он спокойно присел на скамью у стены и прикрыл глаза, размышляя, каким может оказаться следующее задание. Обычное патрулирование на самых опасных участках или охота за мелкими отрядами светлых? Или принц-консорт наконец разрешит прогуляться по вражеской территории? Последнее – вряд ли: тогда труд дипломатов пойдет прахом.

Над ухом у сидящего дроу совершенно неожиданно раздался вежливый голос:

– Приношу свои извинения. Не будете ли вы возражать против моего общества?

Свободных мест в огромной приемной действительно осталось мало, поэтому незнакомый светлый эльф собирался присесть рядом с Торатом. Тот пристально посмотрел на незнакомца. Вроде бы обычный эльф, в цветах старшего рода, покрой одежды характерен для северо-восточных княжеств. Далековато забрался – видимо, один из переселенцев. Сумевший незаметно подойти к боевому магу четвертого уровня.

– Буду рад знакомству. Мое имя Торат Артаниэль Ирридан Кас Тиррин из рода Малахитовой Чаши. – Дроу встал и поклонился.

Руки отведены чуть в стороны, ладонями вперед, голова наклонена ровно настолько, насколько полагается по этикету при разговоре с неизвестным, но вызвавшим уважение представителем старшего рода.

Если светлый и был удивлен, то никак удивления не выразил. Он всего-то хотел присесть на свободное место и не собирался завязывать разговор, а тут полное представление. Приличия требовали назвать свое имя.

– Сарриэн Тирель Картан Кас Рэ из рода Белокрылой Цапли. Я прибыл сюда из княжества Тарастис, оно расположено в двух месяцах пути на восток от Темного Леса.

– Довольно далеко от наших мест.

– Да, к тому же дороги отвратительны. За ними никто не следит: князья не видят смысла в заботе о неиспользуемых путях. Самое неприятное, что нашему отряду пришлось путешествовать в сезон дождей.

– Вы пришли не в одиночку?

– В составе делегации Конклава родов. Неофициальной – мы не ставим перед собой посольских задач.

– Как странно, – усмехнулся Торат. – В Темный Лес приходят, либо чтобы остаться жить, либо в составе посольств. Не считая военных экспедиций.

– Значит, мы первые. – В ответ светлый изящно всплеснул руками, непроизвольно складывая пальцы символом Аст – знаком богини неопределенности и судьбы. – Тарастис слабо принимал участие в Светлых походах: наше княжество не особо богато, правители погрязли в междоусобных сварах и часто игнорируют волю Совета. Однако Конклав заинтересовался рассказами вернувшихся воинов и решил послать представителей просто посмотреть на ваше государство. Вокруг Темнолесья слишком много слухов, и стоит попробовать отделить правду от вымыслов.

– И Совет терпит подобное пренебрежение?

– Совет – это очень громоздкая структура, представляющая интересы всех без исключения высоких родов. Даже ваши аристократы когда-то имели в нем право голоса. Предполагается, что Совет служит всему народу Жизни и Света, но на деле он проводит волю высоких родов. Точнее говоря, могущественнейших из них.

– Высокорожденные вашего княжества не относится к таковым?

– Сложно сказать, – задумался Сарриэн. – Вместе они могли бы являться серьезной силой, но принадлежность к различным партиям ослабляет их влияние. В Совете существует несколько политических блоков, объединенных одинаковыми интересами. Общество детей Света и Песни ведь не однородно, обычаи и цели у всех разные. Равно как и государственное устройство. У нас, например, королевский род Истинного Знания опирается не на поддержку высоких родов, а на Конклав, куда входят главы старших кланов. За морем, в Рассветных государствах, старших родов нет вообще, и четыре высоких рода напрямую правят младшими. Или можно вспомнить княжество Дориэн, где власть князя номинальна. В действительности там правит Совет Старейшин, местный аналог нашего Конклава.

– Тогда мне не совсем ясны причины вашего появления в Темном Лесу. Сами посудите: Совету вряд ли понравится, что одно не самое сильное государство завяжет отношения с целой страной отступников. До карательной экспедиции дело конечно же не дойдет, однако есть и другие средства воздействия. Например, объявить короля лишенным благости или просто подкинуть войск мятежным князьям. Ваш Конклав сильно рискует.

– Вовсе нет. Многие правители изначально противились войне с дроу – она была им не нужна. Темнолесье расположено на дальних границах, вы служите хорошим щитом против орков, особого вреда не приносите. Да, некоторые эльфы уходят к дроу. И что? Как правило, это потенциальные бунтари, без которых жизнь становится спокойнее. Если говорить начистоту, среди князей почти все понимают угрозу орочьего нашествия и необходимость реформ. Просто в какой-то момент консерваторам удалось продавить идею Светлого похода, совпало несколько выгодных для них событий. Так что Совет будет не против, если кто-то возьмет на себя роль посредника. Одного мирного договора недостаточно: для доверия нужны постоянные контакты на всех уровнях.

– Боюсь, мой личный опыт мало свидетельствует о миролюбии Благих Земель. Почти все светлые, с которыми я сталкивался, настроены очень агрессивно.

– Вашей непредсказуемости боятся, – спокойно пояснил Сарриэн. – Государство, отринувшее тысячелетние обычаи, жители которого полторы тысячи лет ведут войну против могущественного врага и практикуют запретную магию, не может не вызывать опасений. Кто знает, что придет вам в голову?

– И поэтому нас решили уничтожить, – усмехнулся Торат. – Да если бы не та самая запретная магия и плодовитость орочьих женщин, Темнолесью пришел бы конец. В первом Светлом походе участвовало не так много войск, их разбили с легкостью. Во второй раз нас спасло чудо. Орки передрались между собой, и Арконис перебросил почти всю армию на юг. Удача и ошибки ваших полководцев позволили задержать наступление, затем в дело вступили Хозяева Чудовищ и шаманы. Это дроу должны бояться новой войны, а не светлые!

– Для того Конклав и прислал наблюдателей: мы тоже не желаем бессмысленно погибать. Если удастся наладить регулярные контакты между Темным Лесом и Тарастисом, у сторонников мира появится весомый аргумент. Надо доказать, что дроу – это не кучка беззаконных отщепенцев, а сложившаяся нация со своеобразной этикой. В прошлом имело место недопонимание, стоившее крови обеим сторонам, однако сейчас дроу готовы признать случайный характер ошибок Совета. Который, в свою очередь, вернет королеве Ирриане место в своем составе и примет ее как равную.

Торат довольно долго молчал, разглядывая собеседника. Интересная личность. Спокойно рассуждает на темы, необычные для торговца или даже дипломата средней руки. Наверняка имеет колоссальный посольский опыт, судя по манере разговора. Властные манеры, привык решать за других, его обаяние обволакивает собеседника, убеждая в истинности каждого слова. Он с легкостью разговорил обычно замкнутого Тората. Требовалось прилагать усилия, чтобы противостоять харизме нового знакомого со старой, мощной аурой, характерной для сильного мага.

– Вы в самом деле полагаете, что властители примут королеву в свой круг? После того как она отреклась от титула предков и презрела древние законы?

– Не сразу. Может быть, никогда. – Сарриэн улыбнулся. – Однако двигаться нужно именно в этом направлении.

– Вы говорите так, словно уже определились с позицией, со следующим шагом. Ваше посольство – давайте не будем спорить о терминах – увидело все, что хотело, оценило информацию и готово сделать Темнолесью какое-то предложение. Какое же, если не секрет?

На сей раз пристальному разглядыванию подвергся Торат.

– Простите, я не очень хорошо разбираюсь в знаках различия, принятых в армии Темного Королевства. Кем вы служите? Быть может, в этом здании у вас есть свой кабинет?

– Нет, я не принадлежу к Бдящим. Я воин ночи корпуса теней, боевой маг четвертого уровня.

– Во-от как? – задумчиво протянул Сарриэн. – Мне казалось, белые волосы – отличительный признак прошедших посвящение Тьме?

– Так оно и есть.

– Зачем же боевому магу изучать плохо контролируемую силу? Знание ритуалов слабо может помочь в прямой схватке. Или слухи верны и дроу научились говорить с Тьмой напрямую, как с прочими стихиями?

– На этот вопрос я не стану отвечать. Прошу простить.

– Нет-нет, я сам виноват. Мне не стоило спрашивать. – Сарриэн обезоруживающе улыбнулся. – В качестве извинения позвольте ответить на ваш предыдущий вопрос. Мы заключаем торговый договор. Редкие травы и продукция ваших ремесленников в обмен на сырье, оружие и минералы. Вам больше не придется вытягивать элементы из земли, а мы наконец-то познакомим наших леди с паутинным шелком. Кстати сказать, путь в нашу страну проходит по землям нескольких государств. Караванам потребуется охрана. Что скажете?

06.2114 от П. К.

Столица, предместья

– Итак, я опять увижу тебя не раньше, чем через целый месяц, – вздохнула Аластесс.

– Разве это много? Раньше было намного хуже, – хмыкнул Торат. – Первый караван добирался до Тарастиса полгода. Сейчас все просто. Привели караван, отдохнули пару дней – и с другим возвращаемся домой. Практически без потерь времени и по хорошим дорогам. Вспомнить страшно, что творилось еще лет пять назад.

– Еще бы, любой нормальный властитель при виде беловолосой головы начинал собирать войска. Забыть не могу, как увидела тебя перекрашенным… – Аластесс невольно захихикала, прикрывая ладонью рот. – Чувства говорят совершенно ясно, что передо мной стоит муж, а облик другой. Думаю, ты изрядно повеселился.

– Все мы повеселились. – Лицо Тората осталось неизменным, только глаза холодно блеснули. – Полегла почти половина охраны, пришлось просить светлых о помощи. Нам – просить светлых дать солдат для защиты от других светлых! Невероятно! Тогда-то Сарриэн и посоветовал изменить облик.

Первый караван из Темного Леса в Тарастис ушел спустя год после памятного разговора. Хотя Конклав договорился со всеми князьями, по землям которых пролегал путь, местные владетели считали своим прямым долгом побеспокоить «отступников». Кажется, они до сих пор воспринимали присутствие дроу как оскорбление. Так что вся дорога слилась в нескончаемую круговерть схваток с множеством небольших назойливых отрядов. Три руки теней и две сотни регулярной армии, охранявших торговцев, понесли тяжелые потери. Выдержали. Довели. На границах Тарастиса караван встретили войска нескольких родов, пригласивших дроу, беловолосые получили передышку.

В самом княжестве, гостеприимном более ожидаемого, но менее, чем можно было надеяться, тоже прошло не все гладко. Случались и попытки отравления купцов, и провокации, и открытое противостояние с местными упертыми «поборниками чистоты и традиций». К счастью, со временем волнения успокоились. Напряжение в среде светлых никуда не исчезло, но противостояние вошло в приемлемые рамки, а затем главы родов почувствовали вкус прибыли. Интерес вызвали магические артефакты – что вы, никакой Тьмы! – трофеи с орочьей границы, фурор произвел паутинный шелк… В обратный путь караван ушел, увеличившись вдвое.

Темный Лес не сказать чтобы срочно нуждался в изделиях светлых, но издержки торговля сокращала. Ведущему войну государству всегда нужны деньги. К тому же многие старые дроу, помня роскошь своих прежних дворцов, с удовольствием покупали высококачественное оружие, ювелирные украшения или ценные ингредиенты для ритуалов. Прибыль первых рискнувших деньгами родов оказалась столь велика, что разгорелась нешуточная свара за право пристроить свои товары в следующий караван. Страсти успокоило волевое решение королевы, в приказном порядке установившей очередность отправки купцов и выделившей дополнительные войска для охраны. Арконис высказал жене все, что думал по этому поводу, «простимулировал» подчиненных, но бойцов нашел.

Граница с ближайшими светлыми соседями после подписания отдельных договоров не требовала пристального внимания, как раньше. Усиливающееся давление орков принесло какую-то пользу, заставив князей смирить гордость и одернуть вассалов. Сражения еще случались, хотя частота их заметно снизилась. Армия вновь разворачивалась на западное направление – против орков. Впрочем, в Академии Теней не стали менять программу обучения: ее выпускники по-прежнему изучали способы противодействия магии светлых. Королевство ценило уроки Судьбы.

Лично для Тората происходившие события вылились в досрочное повышение: под началом нового носителя знака теперь ходило четыре руки воинов. Кроме того, он открыл для себя совершенно новую сферу деятельности, после того как родной клан попросил его «проследить за парой повозок». Он и не предполагал, во что выльется невинная просьба главы рода. Однако появившиеся связи в среде торговцев позволили ему помочь в продаже товаров с десятка больших фургонов, с честью выйдя из непривычной ситуации. Хотя он и высказал родне свое мнение по поводу их интриганства, но сделал для себя кое-какие выводы и принялся вкладывать в торговлю свои личные средства.

Как ни странно, непривычная деятельность неугодного родича привлекла внимание Аластора. Дед жены неожиданно пригласил Тората к себе в замок, долго расспрашивал его о планах и, похоже, что-то для себя решил. Во всяком случае, после того разговора Торат не раз получал приобщающие к клану приглашения, чего раньше не случалось.

– Я надеюсь, милорд не забудет привезти какой-либо подарок нашей дочери? Аласдиор мечтает о новом камне силы. Лучше, если им окажется опал.

– Если милорд забудет привезти подарки нашей дочери и своей жене, дома он подвергнется куда большей опасности, чем за все время путешествия.

С серьезным лицом Аластесс царственным жестом отмела обвинения, глаза ее смеялись. Могущественная шаманка, аристократка из рода Лунного Волка, Чья Песня Зовет Ночью, была выше подозрений.

– Я не обидчива. Просто гордость не позволяет мне прощать обиды.

Внезапно она посерьезнела.

– Мы не видели необычных опасностей в твоем будущем, Охотница тоже обещает легкое путешествие. Но все-таки будь осторожен. Лабиринт будущего изменчив, даже великие духи не знают всего.

Вместо ответа Торат обнял жену. Раньше они как-то стеснялись проявлять нежность друг к другу, но со временем мягкие прикосновения стали необходимы, как воздух. Торат не сказал, что риск всегда присутствует в его работе, что светлые слишком заняты вечными склоками и не станут сейчас провоцировать дроу, а значит, волноваться не стоит. В этой жизни возможно все. Он просто хотел, чтобы жена верила в его силы и опыт. Он знал, что вернется.

Будущего дроу не боялся.