Читать книгу Девчонки, погоны. Книга IV. Сквозь тернии и боль - Роман Булгар - Страница 6

Страшно взволнованный, Николай Иванович ожидал окончания мандатной комиссии в кабинете майора Штерн, отсиживался там, не желая светиться перед глазами институтского начальства.

Завидев милую девушку, офицер порывисто вскочил, шагнул к ней навстречу, в шаге от нее остановился, выпрямился.

– Сашенька, я тебя поздравляю! – позволил себе майор самую малость и весьма галантно поцеловал кончики ее пальчиков.

– Спасибо вам большое, Николай Иванович, – поблагодарила его девушка, и сделала она это весьма признательно.

Ей понравилось, как сдержанно и ответственно вел себя человек, который пожелал стать ее законным мужем.

– Собирай вещи, Сашенька! – подмигнул ей Плющ. – Моя машина стоит за столовой! Жду тебя в машине…

Сашенька кивнула и побежала в палаточный городок. Но перед этим она успела заглянуть к Костенко, тихо шепнула:

– Он меня забирает!

– Удачи тебе, Сашенька! – обняла крепко ее и напутствовала подруга. – Смотри ты, на первых порах сильно не провоцируй его своей аппетитной попкой, не щеголяй, Саша, перед ним в слишком откровенных нарядах. Бывает неотвратимо чревато…

– Я все, Кристинка, поняла! – поглядывала Сашенька в окно, торопилась она навстречу своему счастью.

И тогда Костенко на полном серьезе ее предупредила:

– Смотри, Сашенька, алкоголь людей раскрепощает и снимает внутренние тормоза. Много выпивший человек может пойти на то, что он никогда не сделает в самом трезвом уме.

– Ты хочешь сказать? – замерла Саша на полушаге.

Она сама об этом еще как-то не подумала. Напротив, у нее имелось подспудное желание поскорее пропустить рюмку водочки или опустошить бокал хорошего вина, чтобы снять с себя излишнее напряжение и хорошенько расслабиться.

По внешнему виду самой Кошкиной Костенко все так и поняла, покачала перед ее носиком предупреждающим пальчиком:

– Если есть возможность, избегай спиртного сама, да и Коленька пусть поменьше прикладывается к рюмке. Смотри сама, Сашенька, как и что для этого потребуется. Действуй, Сашка, по обстановке! На все наперед, к сожалению, никогда не продумаешь и все наперед, увы, не учтешь…

– Я, Крис, поняла, я все поняла! – умчалась, не дослушав, Саша, боялась она опоздать на свою жизненную электричку.

Крис посмотрела ей вслед с затаенной улыбкой на губах. Какие разные судьбы у людей. Она тоже выходила замуж. Но у нее не было и капельки сомнений в том, что она поступала верно и не делала самой большой ошибки в своей жизни.

Прибежав на автомобильную стоянку с тыльной стороны столовой, Саша долго не могла понять, в какой именно машине находился ее будущий муж. Она подслеповато щурилась, высматривала подходящее, по ее меркам, скромное авто, принадлежащее не самому богатому человеку в чине майора.

– Сашенька, иди сюда! – приоткрылась дверца почти новой иномарки люксового класса, и в ней показался улыбающийся Плющ. – Садись, Сашенька, и, наконец-то, поедем!

– Это что, ваша машина? – спросила Саша и затаила дыхание. – Глазам своим не верю! Это же просто сказка! Ваша?

– Моя! – самодовольно улыбнулся майор.

Настороженно выдыхая, девушка с большой опаской устроилась на переднем оббитом кожей кресле рядом с водителем.

Спортивную сумку Сашеньки пристроили на заднем сиденье, так как открывать при всех багажник майор не стал, не хотел сильно светиться. Быстро завел он двигатель, и они тронулись.

– С Богом! – произнес водитель, вкладывая в свои слова особый смысл. – Поехали…

Не зная, о чем говорить, Сашенька молчала. Постаралась Саша придать своему личику умиротворенное спокойствие.

Очень не хотелось ей, чтобы мужчина заметил то, как сильно она напугана и до полнейшего неприличия растеряна.

– Сашенька, ты не заметишь, как мы доедем… – уловила лишь с трудом девушка смысл сказанного майором.

Комфортабельная машина двигалась бесшумно, она не ехала, а плавно плыла, поглощая километровые столбики, съедала их один за другим. До города добрались незаметно быстро. Саша и опомниться не успела, как въехали они в пробковую толчею. Слева и справа от них гудели, рычали и фыркали десятки машин, а в салоне у них было тихо и спокойно, что чрезвычайно благотворно сказывалось на ее душевном равновесии. Саша приходила в состояние покоя.

– Мы почти у дома… – донесся до нее голос водителя. – Сейчас ты примешь ванну, переоденешься, и мы сходим в ресторан. Или у тебя имеется свое видение этого вопроса?

Настолько далеко Саша еще не успела задуматься, вопрос застал ее врасплох, и она уклончиво протянула:

– Я бы, Николай Иванович, если вы не против, предпочла этот вечер провести в домашней обстановке. Мне, признаться, порядком надоела шумная суета. Боюсь, что сейчас ресторан – не самое лучшее место для отдыха. Но если вы настаиваете…

– Согласен с тобой, Сашенька! – улыбнулся и ровным голосом ответил ей Плющ. – Закажем нам вкусной еды из ресторана, устроим роскошный пир у себя на дому!

– Зачем нам сильно тратиться? – улыбнулась избранница майора мило и очаровательно. – Я могу все приготовить сама! Уверяю вас, Николай Иванович, что выйдет нисколько не хуже…

Плющу сильно импонировало, что его невеста не стала отделять его от себя, недвусмысленно намекнула ему на то, что у них уже формируется общий семейный бюджет, который они вместе должны с умом и рационально использовать.

– В таком случае, Сашенька, – улыбнулся майор, – нам придется пополнить запасы нашего холодильника!

И девушке тоже пришлось по душе, что мужчина оценил ее слова про совместные траты и охотно включился в игру, напомнив не про его, а про их наполовину опустевший холодильник.

В супермаркете Плющ, не глядя, кидал в корзину все, на что ему указывала Сашенька. Он не спорил, не высказывал своего отношения к тому или иному продукту, он все исключительно отдал девушке на откуп, полностью доверился ей.

– Кажется, ничего не забыли! – обсмотрела Саша с улыбкой все их пакеты. – Не хотелось бы повторно бежать в магазин! – сморщила она свой восхитительно милый носик, и мужчина замер, откровенно любуясь своей очаровательной избранницей.

С каждым своим взглядом на Сашу майор находил в ней все больше и больше достоинств и млел от того, что он видел.

– Приехали… – припарковал Плющ машину на стоянке.

Поднявшись на семнадцатый этаж на лифте, они вошли в квартиру, и девушка ахнула. Такой красоты она нигде и никогда не видела. Обстановка подавила ее, показала, откуда и из какой дыры ее вытащили. Ей снова стало страшно. Она во всей полноте осознала пропасть, пролегающую между нею и Николаем Ивановичем. Он казался ей человеком из среды небожителей, что доказывала огромная высота, на которой располагалась его квартира. Скрывая свое смущение, Саша подошла к окну и замерла, сраженная наповал открывшимся перед нею видом. Большая часть города простиралась у ее ног и была видна, как на ладони.

– Тебе нравится? – легли мужские ладони на ее плечики, и она нисколько не почувствовала их теплой тяжести.

– У меня нет слов! – выдохнула девушка восторженно. – Стояла бы и вечно смотрела в наше окно…

Огромная ванная окончательно доконала бедную Сашку. Такое великолепие ей и во сне не снилось. Ей казалось, что она попала в диковинный музей, что прямо перед нею находятся и располагаются экспонаты, касаться которых ей строго-настрого запрещено, на них разрешено только смотреть и любоваться ими. Ей все не верилось, что это обыденная реальность…

Откуда-то издалека до нее донесся мужской голос:

– Я повесил халат на крючок. Он совершенно новый! Я купил его, Саша, специально для тебя! Он только твой…

Сашенька все поняла. До нее этой ванной, возможно, кто-то и пользовался, но отдельного халатика не предполагалось априори, никогда и никому не предлагалось.

– Я не буду тебе мешать! На двери имеется защелка! – вещали ей вдохновенно с той стороны двери.

«А он предупредителен», – подумалось девушке.

Ее будущий муж пытался предусмотреть каждый ее шаг. И это ей понравилось. Саша с головой ушла под воду, закопалась в мыльной пене, спряталась на минутку от всего. Ополоснувшись, она стояла перед зеркалом и критически рассматривала себя со всех сторон, трогала и взвешивала груди, ощупывала ягодицы, оценивала бедра. Внутри у нее росло и крепло томительное чувство. Ей до смерти хотелось поиграться пальчиком в чувствительном без меры заду, но Сашка понимала, что сейчас для этого совсем не время и не место. Придет час, и она еще сполна наверстает все…

Накинув на себя халат, Сашенька вышла из ванной комнаты и столкнулась лицом к лицу с поджидавшим ее мужчиной. Сашка смущенно улыбнулась и нервно затеребила пальчиками поясок халатика, в котором она чувствовала себя не совсем уютно, никак не защищенной от возможных на нее посягательств. Что стоило для сильного и здорового мужика развязать поясок и скинуть с нее халат. А под ним ничего нет! И вот она стоит на краю пропасти, и на помощь позвать ей некого.

Однако все ее мучительные опасения оказались напрасными. Мужчина предусмотрительно, чтобы ни в коем случае не спугнуть ее, близко к ней самой не подошел, галантно открыл перед Сашей дверь в гостевую комнату и сообщил:

– Сашенька, я позволил себе обновить твой гардероб. В твоей комнате, Сашенька, в шкафу ты найдешь для себя удобную, на мой непритязательный взгляд, домашнюю одежду. Выбери сама…

Прикрыв за собой комнатную дверь, Сашенька потянула на себя створки шкафа и громко ахнула. Весь огромный шкаф, все полки и все вешалки были битком забиты новой одеждой.

– Ущипните меня за мой зад! – прошептала беззвучно Саша и оглянулась, чтобы посмотреть, не подслушал ли ее кто. – Я балдею, тетя Клара! Он меня практически убил! Я буду полной дурой, если откажусь от всего этого! Мне за всю мою жизнь и малой толики всего этого не купили и не подарили…

Ее долгожданное появление на просторной, как малое мини-поле для игры в футбол, кухне встретили с доброжелательной улыбкой и никак не замаскированным лукавым вопросом:

– И что нам предложит наш шеф-повар?

– Сегодня в меню суп-солянка, жареные котлеты, картошка-фри, овощные и мясные салатики. На третье предлагается компот из яблок… – сморщила мило носик и перечислила Саша.

Мужчина согласно кивнул головой. У него появился отличный шанс оценить ее кулинарные способности. И она вызвалась сама, он тактично ее к тому никак не склонял.

– Если ты, Саша, особо не против, я немного с тобой постою, посмотрю на тебя, Саша, полюбуюсь тобой! – расположился Плющ в уголочке, чтобы ничем не мешаться ей.

– Да сколько угодно, Николай Иванович! – улыбнулась девушка. – Вы мне нисколько не помешаете…

Не понаслышке Саша знала, что возле плиты она выглядела уверенно и даже эффектно, а потому не стала отсылать своего жениха подальше от кухни. Пускай мужик сполна насладится красивым и эстетичным зрелищем. И изначально весьма скептически настроенный мужчина со всей возможной недоверчивостью взирал на то, как его милая избранница священнодействует у кухонной плиты. Правда, Плющ больше не на руки смотрел, а пялился на ее обтянутый тканью задок, на ее красивые бедра и на тугую грудь. Поначалу ничего особенного не происходило. Стучал часто-часто кухонный нож, росла горка нарезанных овощей, в огромной кастрюле кипело и булькало, гудела мясорубка.

– Сашенька, – решил Плющ на время тактично ретироваться, – пойду я, поработаю немного у себя в кабинете…

– Поработайте, Николай Иванович! Время скорее побежит!

Мужчина степенно удалился, убрался, и девушка с облегчением выдохнула. У нее попросту издевательски из рук все выпадало, когда она ловила на себе его пристально изучающий взгляд.

– Немного поработаем, поработаем, – прикрыл Плющ за собой дверь, подумав, достал из бара бутылку, налил в стакан, осушил его, снова налил, сел за стол, включил ноутбук.

На экране высветились папки с избранными файлами. Одну за другой мужчина открывал их, морщился и закрывал.

Он искал нечто особенное, что было бы способно доставить ему особое наслаждение, что максимально соответствовало бы тому, что сейчас происходило с ним в реальной действительности.

На глаза ему попался ролик, где домохозяйка вызвала к себе молодого и разбитного сантехника для починки крана.

Происходящее на экране всецело захватило Плюща. Николай представил себя в роли парня, который, недолго думая, увидев перед глазами обтянутый юбкой обширный зад хозяйки, стремглав ринулся в лихую атаку и вскоре добился успеха.

– Дай ей, дай! – шептали его губы беззвучно. – Вставь ей!

Получив столь необходимую чувственную разрядку, мужчина ощутил себя много лучше. Его органы обоняния включились в работу, и он сполна смог насладиться ароматными запахами, вырывающимися из кухни, плывущими волнами по всей квартире.

В дверь вежливо постучали, и Плющ поспешил привести свою одежду в порядок, опустил крышку ноутбука.

– Николай Иванович, можно нам уже и ужинать! – разлился серебряными колокольчиками мелодичный девичий голосок. – Я вас приглашаю к столу!

Искусно сервированный Сашенькой стол превзошел все его скромные мечты и затаенные ожидания.

– Красота! – вымолвил Плющ восторженно.

– Отведайте по кусочку, Николай Иванович, и скажите мне ваше слово! – произнесла Саша, смущенно опустила свою голову.

Усевшись за стол, мужчина опробовал каждое блюдо, и на его полном лице проявилось выражение самого крайнего удовольствия. Настолько вкусно, как казалось, ему еще никто не готовил.

– Сашенька, ты у нас настоящая искусница! – выразил он от чистого сердца все свое искреннее восхищение.

– Я старалась, Николай Иванович! – потупила скромно свои разгоревшиеся глазки обрадованная девушка.

Ей весьма польстило то, что мужчина столь высоко оценил ее кулинарные способности. Конечно, он мог и лукавить, но она и сама видела, с какой неподдельной охотой Плющ распробовал все то, что было ею приготовлено и выставлено на стол.

– Немножечко вина? – предложил Плющ и достал из шкафа высокую бутылку. – Всего по одному бокальчику. Я думаю, что нам сегодня это нисколько не помешает…

Увидев на столе спиртное, Сашенька немного напряглась. В ее голове галопом пронеслись самые разные мысли.

От той, что от одного бокала сухого вина ничего не случится, до той, что за первым тостом последует второй, вино сменится более крепкими напитками. А потом все будет, как в плохом кино…

– Мы, Саша, много пить не будем! – не сходила с лица мужчины безмятежная улыбка. – Нам завтра рано вставать! Мы…

Не отвечая, девушка настороженно следила за ходом его мысли, старалась понять, к чему именно клонит ее жених. От волнения ее мозговой центр начал заметно тормозить. Слова майора несколько приоткрыли завесу, но не до конца.

– Извини, Сашенька! – вздохнул Плющ. – Как я ни старался устроить церемонию бракосочетания в более подходящее время, но, увы, нас согласились расписать только нулевой парой!

– Я вас, Николай Иванович, совершенно не поняла! – моргнули озадаченно девичьи глазки.

Пришлось майору раскрывать все свои карты, и он пояснил:

– Понимаешь, Саша, у них вся сетка плотно забита! Расписана каждая минутка! Мы договорились, что распишут нас за пятнадцать минут до официального начала рабочего дня. Так что, придется нам слишком рано вставать, чтоб успеть к 8.45. Неудобно, Саша, но что поделаешь, обстоятельства так сложились…

– Как скажете, Николай Иванович! – кивнула Сашенька своей согласной головой и постаралась расслабиться.

Объяснения ее жениха легко укладывались в логические рамки, почти все расставляли по своим местам. Если майор не совсем на всю свою голову дурачок, а на дурака Плющ далеко не был похож, то нынешний вечер для нее удался. И ничего ей покамест еще не угрожало. Можно немного и выпить…

– Выпьем, милая Саша, за начало нашей долгой и счастливой совместной жизни! – провозгласил Плющ их первый тост.

От вина потеплело в душе. Она не заметила, как умяла тарелку с супом, встала, наложила себе и будущему мужу второе. Мужчина ел в охотку, он беспрестанно нахваливал ее отменного вкуса стряпню, не отказался и от добавки.

– Откормишь ты меня, Саша, из-за стола подняться не смогу! – улыбался радостно Николай Иванович.

Потом они в четыре руки вымыли всю посуду, навели на кухне идеальный порядок. Плющ нисколько не кочевряжился, не строил из себя представителя сильного пола, беспрекословно делал и выполнял все, что она ему и ни поручала.

Около девяти вечера хозяин квартиры неторопливо переоделся, вышел к девушке и торжественно объявил:

– Дорогая Сашенька, существует суеверие, что жених и невеста накануне своей свадьбы не должны спать вместе под одной крышей! Поэтому ты, Саша, остаешься и ночуешь у меня, а я пойду и попрошу ночлега у моего двоюродного брата. Он живет тут рядом, всего в двух минутах пешей ходьбы.

– Я даже не знаю! – моргнула Саша смущенно. – Столько у вас хлопот из-за меня!

В ответ мужчина доброжелательно и тепло улыбнулся:

– Приятные хлопоты, Сашенька, приятные!

Весь вечер Сашу мучил самый, по ее мнению, в данный момент актуальный вопрос. Но она все не решалась его задать.

А время все шло, часики тикали, да еще и регистрацию брака им назначили на несусветную рань. Наконец, понимая, что иного шанса у нее больше не будет, Саша решилась и сказала:

– Простите меня, Николай Иванович, но мне практически нечего завтра надеть! Я про регистрацию брака…

– Прости, Саша! – хлопнул себя по темечку Плющ. – Преступно запамятовал! Жениху до свадьбы категорически запрещается видеть невесту в свадебном наряде, и я взял на себя такую смелость и заказал три платья на прокат. Ты, Саша, выберешь то, что тебе по душе. И я, таким образом, не буду знать, во что ты будешь одета во время бракосочетания, моя прелестная невеста…

Не ожидавшая эдакого поворота, Сашенька густо покраснела, смущенно пролепетала:

– Вы слишком добры ко мне, Николай Иванович! Мне хватило бы и одного свадебного наряда! Такие расходы!

– Я все это, дорогая Сашенька, – пробежалась по мужским губам самодовольная улыбка, – делаю для нас обоих! Утром к тебе в семь часов забежит жена моего двоюродного брата. Настасья наша тебе и прическу по моде соорудит, и с макияжем поможет. Она у нас мастер на все руки по этой самой части…

Хлопнула входная дверь, и Сашенька осталась одна. Одна в их огромной, не только по одним ее меркам, квартире…

Первым делом Саша прокрутила перед глазами весь вечер, тщательно проанализировала все свои действия, все свои ответы на вопросы Николая Ивановича. Явных проколов не наблюдалось.

Все остальное довольно легко и просто списывалось на самое обыкновенное волнение, которое всегда присутствовало в подобных ситуациях у каждого нормального человека.

– Посмотрим, что нам они приготовили… – распахнула Саша рывком обе дверцы шкафа. – Может, оно фуфло одно, а сколько было патетики и пафоса в их словах! О, черт! Черт! Черт! – подпрыгнула девушка на месте от охватившего ее восторга. – Я все свои слова беру обратно! – пребывала Сашенька в полном экстазе.

Минут пять она прыгала и скакала перед шкафом, не верила в свое счастье. Она мечтала о том, что на свою свадьбу наденет роскошное подвенечное платье, затмит всех остальных невест. Действительность превзошла все ее самые нереальные ожидания.

– Какая красота! – нашептывала девушка, благоговейно боясь прикоснуться к представленным ей нарядам. – Нет, мой Коленька на свою свадьбу обычное фуфло не возьмет!

Отступив на несколько шагов, Сашка долго изучала платья, представляла себе, как они на ней будут смотреться. Заметив в углу штатив с установленной на нем фотокамерой, Саша поняла, что ей следует предпринять для правильного выбора своего наряда.

– Сейчас нам зеркальце скажет, кто из нас прекрасней и всех милей! – приговаривала она весело, расставляя штатив.

Одно за другим девушка последовательно примерила все три платья, в каждом из них Сашенька сфотографировалась.

Крутая и навороченная камера позволяла снимать саму себя. Снимки вышли отменные и изумительного качества.

– Мне нужен экран намного побольше! – пришла ей в голову отличная идея. – Это зеркальце для нас обидно маловато!

Все необходимые шнуры к дорогущей камере хранились в кожаном чехле. Саша вывела изображение на телевизор.

– Красота! – выдохнула восхищенная Сашка, рассмотрев саму себя в увеличенном масштабе. – Скажу вам, Николай Иванович, что мне жутко нравится все! Но больше всего мне по душе вариант номер два! В нем я завтра и пойду! Все! Решено! Иначе я не выберу себе подходящее платье и до самого утра…

Поковырявшись в настройках фотоаппарата, Сашенька быстро отыскала тот самый режим, когда чудо-камера делала все снимки в автоматическом режиме и с интервалом в двадцать секунд. Этот-то самый режим девушку вполне устраивал.

– Сначала мы полностью экипируемся… – скинула с себя домашний наряд, натянула Сашенька на себя ажурные чулочки, втиснулась в туфельки на высоком каблуке и облачилась в кружевное нижнее белье. – Потрясающий вид!

Затем Сашенька надела платье, накинула на голову фату. Глянув в зеркало, девушка осталась довольной, только чуть подправила она слегка сбившуюся прическу…

Не сразу, но Сашеньке в голову пришла блестящая, на ее взгляд, идея. Поначалу она колебалась, но все-таки решилась.

– Наше шоу начинается! Ваш выход, госпожа невеста! – озарила девичье личико торжествующая улыбка.

Выполняя установленную программу, автоматически и через равные промежутки времени защелкала камера, она озаряла комнату ярким светом фотовспышки.

– Ну, Николай Иванович, как я вам? – показала Сашка камере свой озорной язычок в перерыве между съемкой.

Изумительно прекрасная невеста принимала различные позы, поворачивалась к штативу то лицом, то боком, то становилась она к камере спиной, то томно прогибалась в спине, то волнительно нагибалась к полу. Одними пальчиками она потянула подол платья вверх по ноге, бесстыдно и эротично обнажая идеальной формы длинную ножку. Бессловесная камера методично щелкала и ловила все ее завлекательные движения и принимаемые позы.

– И что вы, Коленька, скажите нам на это? – прищурилась девушка лукаво. – Как оно вам?

Запечатлев себя во всевозможных ракурсах, Саша открыла свои полуобнаженные ягодицы, повернулась к камере спиной.

Она мысленно предвкушала то, как отреагирует мужчина на эти снимки. У него отвиснет челюсть, слюнки потекут.

– Приступим-ка мы к медленному разоблачению невесты! – расстегнула она платье, и его верх упал на ее бедра.

Приподняв руки, пританцовывая, Сашенька покрутилась вокруг своей оси, она изгибалась и работала на камеру.

Через пару минут в сторону отлетел бюстгальтер, обнажились ее юные упругие грудки, которые могли свести с ума любого мало-мальски стоящего мужика.

– Что, съели, Николай Иванович? Это вам не дешевый латекс, а самый что ни на есть настоящий натур продукт! – сверкнула Саша торжествующими глазами.

Избавившись от платья, она продолжила упоительную по своей откровенности фотосессию. Потом она осталась лишь в белоснежных чулочках и туфельках. Под конец своего шоу невеста присела на корточки и развела коленки, прикрыла стыд и срам ладошкой и обаятельно улыбнулась в камеру. Сделав еще несколько снимков, подуставшая девушка решительным шагом двинулась к неподвижно застывшему штативу, сняла с него фотокамеру, вывела изображение на огромный экран.

Досмотрев крутое шоу до конца, Саша хлопнула в ладоши:

– Обалдеть и не жить! Даже не верится, что это была я, что я способна на полное безумие! Моралистка Кристинка будет явно не в восторге, но это моя жизнь, и строиться она будет по моим лекалам, а не по чьим-то деятельным подсказкам, пусть они и несут в себе несомненно рациональное зерно…

Посмотрев на часы, Сашенька изумленно ахнула. Дело уверенно шло к ночи, а она еще собиралась приготовить кое-какие блюда и закуски для импровизированного свадебного стола.

Часики тикали, а у нее на кухне еще и конь не валялся…

Во сколько Сашенька управилась с готовкой, она и сама не запомнила, забыла глянуть на часы, так торопилась отдать себя в лапы Морфея. Не успела Саша прикоснуться к подушке, как мгновенно уснула, хорошим снотворным подействовал бокал вина, осушенный ею в честь окончания кухонных работ.

– Отбой, курсант Кошкина! – скомандовала она сама себе и закрыла глаза. – Завтра нас ждут великие дела!

Утро для Саши началось с нескончаемого звонка и со стука в дверь. Она открыла глаза и подскочила, как заведенная пружина. Проспала! В самый ответственный для нее день! На больших настенных часах было больше семи.

– Ой! – поспешила, открыла Саша дверь. – Извините! Всю ночь глаз не могла сомкнуть, к утру лишь задремала!

На пороге хаты стояла, уперев крепкие руки в бока, дородная бабища лет сорока, критически оглядывала Сашку с ног до головы, осуждающе покачивала своей неприветливой головой.

– Проспишь ты, девонька, все свое счастье! – вошла Настасья Петровна, поставила сумочку на тумбу. – Время нам скоро на помост выходить, а ты еще и не умыта, и не чесана! Посмотришь на тебя, ну, страхолюдина одна, губы от взгляда на тебя кислинкой сводит, как от неспелого и зеленого лимона…

Изловчившись, бабища подхватила Сашку, легко ее приподняла, опустила на свое колено, переломила ее надвое.

– Ой! – пискнула девушка, когда ее штанишки слетели с ее попочки, хлесткая ладонь гостьи прошлась по ее ягодице.

На одном ударе Настасья не остановилась, шлепнула женщина по оттопыренной девичьей заднице еще разок-другой.

– За что же вы меня так? – почувствовала Сашенька, как на ее глазках вмиг навернулись обиженные слезинки.

– Чтоб дурь твою из головы выбить, чтоб мысли дурные изгнать, – вещала Петровна иерихонской трубой. – Чтоб беды все от тебя отогнать, чтоб в новую жизнь с одним лишь хорошим! Чтобы жилось тебе счастливо и о плохом тебе не думалось!

Отпущенная на волю, Саша с пылающим от стыда лицом уставилась на странную бабищу, всем своим видом напоминающую медведицу из детской сказочки про трех медведей.

– Я ни о чем не думаю… – призналась она, ибо с приходом странной женщины все ее мысли одна за другой разлетелись, в голове остались лишь пустота и звенящий и всепоглощающий вакуум.

– Что, девонька, встала каменным истуканом? – сдвинула гостья брови для пущего страха, шумно пристукнула ножкой. – Марш под душ! Смоем мы с тебя все прошлые грехи! В новую жизнь с чистым телом и только одними чистыми помыслами!

Не посмев и ослушаться, Сашенька скинула с себя ночную пижаму, забралась в душевую кабинку, включила воду.

Петровна стояла за ее спиной, откровенно любовалась точеной Сашиной фигуркой. Чтобы букой не молчать, бабища поведала:

– Раньше существовал древний обряд. Невесту перед венчанием обмывали в огромном чане. Собиралась вся домашняя челядь, и все по очереди лили на невесту воду из ковша…

Сашенька живо представила себе, как дворовые девки, окружив невесту, со всех сторон поливают на нее воду…

– Дай, сама тебя потру! – взяла Настасья в руку мочалку. – От тебя самой, девонька, сегодня нет никакого прока! Руки у тебя, девка, кленовым листом дрожат, и все из них валом валится! Спинку-то свою чуток, девонька, пригни…

– Ой! – пискнула тоненько Саша, когда по ее спине прошлось жесткое мочало, соскребая с нее всю грязь и снимая весь верхний и отживший свое кожный покров.

– Терпи, девонька! Иисус терпел и нам всем велел! Ты еще мне потом спасибо за все скажешь…

Делая вид, что она занята своей работой, Настасья Петровна со всем тщанием осмотрела покрытое мыльной пеной юное девичье тело и не нашла ни одного изъяна, что особо пришлось ей по душе и смягчило ее настроение. Очень уж не понравилось ей и мужу ее, Михаилу Потаповичу, брату их Коленьки, это, на их взгляд, безрассудное и безответственное решение взять и жениться на безродной девице из далекой провинции.

Шла Петровна сюда с одним лишь откровенным желанием пинками и под самый зад гнать из их жизни наглую девку, окрутившую братца ее драгоценного супруга.

Увидала она чудо чудное и растаяла вся душой, прониклась к юной девчонке самым искренним и теплым чувством.

– Живо вытираться и бегом беги к зеркалу! – шлепнула гостья наотмашь по хрустящей от чистоты коже и угодила аккурат пониже спины. – Сейчас мы из тебя человека сотворим! Чтоб не стыдно было на людях тебе показаться, страхолюдина! Эка тебя, девонька, в детстве ничему толком-то и не научили родители…

Чем это она жутко не угодила странной родственнице Николая Ивановича, Сашенька даже и не догадывалась, хотя ответы на все ее вопросы лежали прямо и на ровной поверхности.

– Так голяком, девонька, так и садись! Чай, не замерзнешь! Лето на дворе! – не дали ей даже одеться. – Тут мы укоротим, там мы чуть подрежем, тут мы немного подправим, – появились в одной руке у Настасьи Петровны ножницы, а в другой она держала металлическую расческу с длинной ручкой.

Перепуганная насмерть Сашенька от жуткого страха прикрыла, крепко зажмурила свои глаза, не хотела она видеть, как ее будут уродовать. Саша окончательно и бесповоротно смирилась со своей несчастливой участью. Ее сейчас жестоко и страшно обкорнают, сотворят из нее настоящее пугало.

– Ой! – вырывалось из нее, несмотря на все ее усилия. – Ой! Ой! Ой! – дергалась Саша и зажимала себе рот.

Если и суждено ей было когда-нибудь провалиться сквозь пол со стыда, то этот день, скорее всего, настал. Это будет ее самым главным провалом в ее жизни. Коленька не выдержит и прогонит свою невесту из-под венца, и все рухнет в тартарары…

То возле одного уха, то возле другого уха беспрестанно щелкали беспощадные к ее прическе ножницы, и ей казалось, что ее хотят нарочно изуродовать, чтобы напрочь отвратить от нее ее совершенно легкомысленного жениха.

– Наложим еще немного крема, нанесем макияж! – забегали по всему ее лицу пальчики, замахала кисточка. – Девонька, ты сама себя не узнаешь, я ничего уже не говорю про твоего горе-женишка, тот и вовсе упадет ниц к твоим стопам!

Дело шло к завершению, и Кошкина заранее боялась открыть глаза и увидеть свое вконец изуродованное лицо.

– Готово, девонька! Глянь-ка на себя! – бухнули совсем рядом полковой гаубицей, и Саша вздрогнула всем своим телом.

– Ой! – моргнули изумленно ее восхищенные реснички. – Это не я! Я ее не знаю! – замерла ошеломленная девушка.

Прямо на Сашеньку смотрела незнакомая ей женщина. Искусно наложенный макияж скрыл все невидимые ее глазу недостатки лица и весьма выгодно подчеркнул все его достоинства. Она стала похожа на обалденную голливудскую кинозвезду.

– А я-то про что тебе говорила… – улыбнулась стоявшая за ее спиной женщина широко и искренне.

– Ой, спасибо огромное, Настасья Петровна! – вскочила Саша и поцеловала женщину в щеку.

На смятенной ее душе на время все успокоилось и пришло в относительное равновесие. Она поняла, что зла ей пока никто не желает, напротив, деятельно стараются ей помочь.

– Я говорила, что сотворю из тебя человека! – смягчила чуточку свой тон гостья, довольная похвалой. – Бегом, девонька, одеваться и срочно на выход! Скоро Михайло Потапович на карате подъедет! А мой Топтыгин, скажу тебе, ждать не любит…

В роли свадебной кареты выступал длиннющий лимузин представительского класса. Саша снова задумалась о том, с каким размахом живут люди, в семью которых собиралась она войти. За что ей столь крупно повезло в этой жизни? Почему Плющ до сих пор еще не женился, если у них все есть и отказать ему не посмели бы многие девицы из обеспеченных семей? Столько вопросов и никаких пока на них вразумительных ответов…

Как только Саша уселась в глубокое и мягкое кресло, обитое светлой кожей, ею снова овладели приступы беспричинного страха.

Всю церемонию бракосочетания и все, что с этим было связано, она почти не запомнила. Убей ее, но Саша не смогла бы и вспомнить, куда они потом ездили и где делали снимки на память.

Впрочем, потом она сможет восстановить все это, тщательно просмотрев все записи на видеокамере.

– Вот мы и дома! – произнес Плющ, в ее голове что-то и где-то щелкнуло, переключилось, и юная девушка снова оказалась в прямой эфире, все у нее заработало на прием и передачу.

– Как хорошо оказаться у себя дома! – произнесла тихо сильно подуставшая от всяческих треволнений невеста.

К тому же, сказывалась почти бессонная ночь. Успела Сашенька поспать всего лишь три-четыре часа, чего оказалось явно недостаточно для столь насыщенного событиями дня.

– А дом-то какой у вас! – улыбнулась Настасья Петровна. – Уютный и с достатком! Живи – не тужи…

– Лучше своего дома нет места на свете! – пророкотал густым басом Михайло Потапович.

Двоюродный брат Николая с виду походил на кряжистый дуб, мощный и основательный. Вместе со своей женой, он и его Настасья, они составляли весьма гармоничную пару. Два медведя, высокий и мощный самец, толстоватая и приземистая самка, выросшая не в высоту, а дородно раздавшаяся вширь.

– Перекусить бы чего не мешало бы, – вздохнул Михайло. – С утра у меня под ложечкой сосет! Вскочили мы ни свет и ни заря, не успел даже толком подзаправиться!

– Тебе бы все, Топтыгин, холодильник опустошать! – пихнула мужа кулачищем в бок, пробасила Медведица. – В жизни на тебя продуктов не напасешься! Целыми днями я только и делаю, что колясками продукты домой таскаю! Не успею и глазом моргнуть, как холодильник снова пуст! Ненасытный троглодит!

Пропустив мимо своих ушей едкую критику в свой адрес, брат жениха, ничуть не церемонясь, шагнул к холодильнику, встроенному в шкаф, открыл нараспашку огромную дверцу.

– Братцы, а мы живем! – выдохнул он радостно, увидев полки, забитые под отказ всяческой снедью. – Настасья, не ворчи, а быстро подходи и закуски в обе руки на стол наш мечи!

Приземистая сродственница жениха вперевалочку протопала до холодильника, моргнув, в изумлении всплеснула руками:

– А закусок полон двор!

– Какие еще закуски? – изумился неподдельно Плющ. – Я еду из ресторана еще не заказывал! Не успел еще…

– Ага, она сама уже заказала себя! – грохнул саркастически Михайло. – Сработала система самонаведения на цель!

Николай подошел к холодильнику и тупо уставился на яства, заполнившие все полки. Удостоверившись, что это явь, а не бред проголодавшегося брата, Плющ повернулся к своей жене:

– Сашенька, это ты наготовила? Когда ты все успела?

– После вашего ухода, – потупилась Кошкина скромно.

– Молодец, девонька! – заработала во весь голос иерихонская труба. – Уела мужиков! Так им и надо! Они думают, что мы, бабы, ни на что не способны, только денежки их в состоянии тратить налево и направо, мусорить ими по магазинам!

Не дожидаясь общей команды, Потапович грузно уселся за стол и подтянул к себе ложку. На его лице появилась довольная и по-детски смешливая улыбка, и он протянул:

– А вкусно-то как! Пальчики оближешь! Учись, глянь, Настасья Петровна, как следует родного мужа потчевать!

– Тебе лишь бы брюхо набить! Любую стряпню хвалить согласен! – покачала Петровна в ответ укоряющей головой.

– Нет, да ты сама все перепробуй! И вправду, вкусно! – не согласился с женой, жестом руки показал Топтыгин.

Наконец, все расселись, наполнили бокалы шампанским.

– Горько! – провозгласил Михайло на правах старшего.

Молодожены переглянулись, встали. Саша потянулась к мужу и запечатлела на его щеке целомудренный поцелуй.

– И все? – покачал Михайло недовольной головой.

– И все! – отрезал Плющ. – Я с вами на эту тему говорил! Второй раз деструктивно обсуждать меня мы не будем!

Супруги Топтыгины переглянулись. Хозяин – барин.

– Горько! – выкрикнула Настасья и подняла свой бокал.

Сашенька снова едва дотронулась до мужской щеки, и гости от них окончательно отстали, ели и пили, нахваливали умение молодой хозяйки. Плющ самодовольно раздувался от непомерной гордости за свою избранницу. И личиком она хороша, и фигурка у нее не подкачала, и готовить умела на славу. Не поленилась невестушка и от всей души наготовила на свадебный стол…

Сытно откушав, чета Топтыгиных чинно удалилась в гостевую комнату, где устроила для себя небольшую передышку, взяла она запланированный тайм-аут, расположилась на кровати. И тут же с той стороны квартиры послышался сдвоенный храп.

– Укатали сивку крутые горки! – усмехнулся Плющ. – Теперь они до самого вечера на пару продрыхнут!

В ответ Саша кивнула головой, постаралась понять, с каким именно скрытым смыслом ей это было сказано. То ли родичи мужа жутко утомились, то ли у молодоженов появилась оказия, чтобы остаться наедине. Чтобы как-то убить время, Саша подошла к прикрытому куском темно-серого полотна пианино. Инструмент одиноко стоял в углу, им давно, по всей видимости, не пользовались.

– Я поиграю? – оглянулась девушка на мужа.

– Я не думал, что ты играешь! – моргнул, посмотрел внимательно на нее долгим взглядом, не сразу ответил Плющ. – Играла моя мама. С ее отъездом в Испанию инструмент заскучал, его прикрыли, чтобы сиротливо не пылился, не наводил на других тоску… – подошел мужчина и аккуратно снял покрывало, сложил вчетверо, отложил в сторону, пожал плечами. – Не знаю, Сашенька, получится ли! На нем давно не играли, инструмент расстроен…

Сашенька уселась на стульчик, подняла крышку, пробежалась пальчиками по клавишам. Инструмент оказался в полном порядке и словно ждал ее прикосновений, задышал он жизнью и, набираясь настроения, вдохнул полной грудью.

– Какая прелесть, Сашенька играет Шопена! – подтянулась чета Топтыгиных на чарующие звуки музыки и поспешила занять лучшие места в партере. – Не девочка, а настоящее чудо!

– Тихо! – приложил Плющ палец к губам.

Ему на какое-то время показалось, что домой вернулась его мама, настолько его молодая жена была похожа на его мать со спины. И столь же виртуозно его Саша играла.

– Если наш Коленька упустит из своих рук это чудное создание, – прошептала Настасья на ухо своему мужу, – то он окажется полным неудачником! В кои веки познакомился он с очень хорошенькой и невообразимо умненькой девочкой!

В ответ Михайло согласно кивнул головой, приставил к своему рту заглушающую звуки широкую ладонь, оглушающе зашептал:

– Мне в последнее время стало казаться, что он никогда уже не женится! Причислил я его к стану женоненавистников! Я его со столькими девушками знакомил, а он все нос воротил!

– Сашенька наша сильно похожа на его мать! – прищурилась Настасья. – Я заметила удивительное сходство еще с порога!

– Да, вылитая моя тетка в молодости… – тер задумчиво ее супруг свою широкую скулу.

Когда все громко хлопали, Саша смущенно улыбалась, не знала, куда девать и спрятать ей свои растерянные руки.

– Спасибо, Сашенька! – подошла Настасья и чмокнула девушку в ее розовеющую щечку. – Это было чудесно! Мы получили истинное наслаждение от твоей игры! Ты…

Ближе к девяти вечера гости потянулись к выходу.

– Пора нам и честь знать! – поклонилась Настасья провожавшим их молодоженам. – Сашенька наша чрезвычайно устала…

Чета Топтыгиных удалилась, в квартире сразу ощутимо стало пустовато, и Сашеньке вдруг стало грустно, словно из ее жизни что-то выпало. С уходом гостей она перестала ощущать себя в полной безопасности, осталась одна на один со своим мужем, которого Саша по-прежнему очень сильно опасалась.

– Саша, в твоей комнате есть внутренний запор, – приоткрыл Плющ дверь спальни. – Тебе, Саша, следует хорошенько отдохнуть, набраться сил. Назавтра у нас с тобой еще много дел…