Читать книгу Мой взгляд - Роман Горовой - Страница 139

Ликует солнце в красках света

Из тайников достав цвета,

С осин карминовых рассветов,

Такие прячет здесь всегда.

Полянка ярких одуванов,

Однажды встреченных весной

Желтела, сдала на сохранность,

Её берёзке золотой.

Ловило небо над кострами

Туристов, вставших на постой,

Его чуть тлеющий багрянец

Лежит рябиновой листвой.

Укромных мест у солнца много,

Когда приходит им пора,

Раскроет все их понемногу,

Отдав к ним толику тепла.

Ещё бы дней ему побольше,

Таких, звенящих высотой,

Слепящих солнцем от окошек,

Кружащих в вальсе красотой.

Осенний вечер, млеет в парке,

Раздетый бабьим летом день.

Опёнком вырвался из давки,

Забравшись на трухлявый пень.

Едва ли долго здесь в гостях он,

Меняет метео прогноз,

Ломает планы осень махом,

Юля как поросячий хвост.

Какой чудесный выдался денёк,

Ажурно охватив деревья,

Куржель за ночь окутала лесок,

Расклеив на ветвях и хвое перья.

Аскетом цвета бывший утром лес,

Для солнца стал заманчивою целью,

Окрасило палитрою лучей,

Сапфирами украсив утра келью.

Тревожно вспыхнув стайкой снегирей,

Неловко шапку скинула рябина.

Оправилась, сняв тяжкий груз с ветвей,

Сверкнув кораллов нитью длинной.

Изящна тонкой красотой своей,

Янтарным блеском отливают крылья.

Едва касаясь в лёгком па ногой,

Танцуя в целине снегов застыла.

Снега слепят алмазною игрой,

Огранкой камня рассыпая искры,

Люблю бродить я по лесу зимой,

На небо любоваться, что так близко.

Царит в душе божественный покой,

Его мороз вдыхаешь праной чистой.

А в Заполярье ночь-зима приходит на полгода.

Порой крадётся в души тьма с просторов

небосвода,

Чтобы надежду в них вернуть, шлёт солнце

звёздный ветер

И он, обратно гонит тьму пазоревою плетью.

Прогонит мрак и вдаль несёт, наполнив светом

парус,

Планету курсом посолонь, к весне, где солнце

ярясь,

Сорвёт с земли коросту льда, откроет лица

травам,

Тепло и вешняя вода их красками приправит.

Раскрасит неба полотно художник звёздным

цветом.

Края земли, края снегов, пугая ночь рассветом

Огнём мерцая лижут тьму костров небесных

дети.

Кружась вокруг земной оси, их свет маяк

планеты.

Безжалостна к лососям рыбья мать,

Но мы придём и нам помогут в том пенаты.

Вот почему, чтоб дома побывать,

Мы жилы рвём с остервенением штрафбата.

Висит над нами кручею скала,

А нам туда, сквозь рёв и ярость водопада

И мы пойдём, спалив себя дотла,

Мы не молчим, мы задыхаемся от мата.

Разгон, прыжок, а наверху медведь

Перед носами машет нам когтистой лапой,

Как бы не так, не здесь и не теперь,

Утрись, иди-ка ты домой, есть мёд, мохнатый.

Вот бочажок, чуть-чуть бы отдохнуть,

Ждут дальше камни-шкуродёры перекатов,

Не обойти, мы поползём, наш путь,

По полю минному, со стойкостью солдата.

Мы добрались, твоя немая рать,

Избитые и кровоточат болью раны,

Тебя увидеть, чтобы раз сказать,

Прижавшись к каменной груди: «прими нас мама».

Берёзовая роща,

                               В прохладу лёгкую зовёт.

И в общем то не ропща,

                                    Судьбу нелёгкую несёт.

Вот и сейчас молчала,

                                     С надеждой на людей,

Поймут её начала,

                        Чуть присмотревшись к ней.

Увидят в ней ту чистоту,

                                     которой нет светлей,

А может, ощутят полёт,

                                         струящихся ветвей,

Узнают, как унять всю боль,

                                       бесчисленных рубцов

И как потом любить тот мир,

                                   безжалостных слепцов.

Берёзовая роща,

                         В ней, ощутив тоски налёт,

Гость может станет проще

                                  И душу русскую поймёт.

Бушует за окном морозный шторм

И с каждым днём он повышает балльность,

Ужалась жизнь до минимальных форм

И застывает выдохом кристальным.

Уютом и теплом не встретит дом,

Мороз, дыханием, проник сквозь стены

И по прогнозу, данному котом,

Спит, пряча нос, нескоро перемены.

А сводки по Сибири, как с фронтов,

Опять мороз в окоп людей ворвался,

ЛЭП отключив разрывом проводов,

Или котёл не выдержав, взорвался.

Ну вот, случилось, и над нами грянул гром,

Наш город замерзая накренился,

Теплопровод пробит, мы обрастаем льдом,

И молимся, чтоб «SOS», сквозь шторм пробился.

Спасение пришло, затих мороз,

Спасатели трубопровод латают,

А жители не строят больше грёз

И валенки повально покупают.

В бесконечных снегах Заполярья,

Между Леной и Енисеем,

Равнозначное всплескам сиянья,

Что порой там мглу ночи рассеет,

Место есть, где нога человека,

Не оставила гнойные раны,

Сохранив там хрустальными реки,

Чтя отроги плато Путорана.

Словно это другая планета.

Экспозиция, взятая с Марса,

Под лучами закатного света,

В нереальных творениях карста.

Был ли вырван кусок литосферы

И на Землю доставлен когда-то,

Но пейзаж, колорит, атмосфера,

Как на Марсе, в моменты заката.

Манит плато уставшие тучи,

Мягким мхом, стол вершин им застелен.

Берегут сон, отвесные кручи,

Погружаясь в туман, на недели.

В бесконечность глядя долгим взглядом,

Ищет дно, небо в здешних озёрах,

Обрамлённых тут, горной оградой,

С неземным, разноцветным узором.

Реки быстры, сбегая из плена,

Устремляются вниз водопадом,

Где срываясь, отвесные стены.

Где спускаясь, степенно, каскадом.

Превращает вода, эти скалы,

В зверя дикого, с волчьим оскалом,

Отчего, плоскогорья отвесность,

Ещё больше похожа на крепость.

Может дали, а может защита,

Сил небесных, хранит его тайны,

Но дорога здесь, людям, закрыта,

Где стеной, где тайгою бескрайней.

На земле много мест, где есть что-то,

О чём песни слагает народ.

Край сибирский богат, на болота,

Вот кулик, менестрель тех болот.

Вам покажется, нет романтизма,

В том, о чём эта птичка поёт,

Но берёт свои песни, из жизни,

Может, кто-то и пользу найдёт.

Про багульник, душистый, послушай,

Что дурманом, своим, как цветёт,

Не одну непослушную душу,

На забаву кикимор сведёт.

А про сладость даров голубики,

Сизых ягод, просящихся в рот,

Её зарослей, мимо, пройди-ка,

Вкус, обратно тебя принесёт.

Может быть, белоснежной пушицы,

Ты захочешь увидеть поля,

На изящной былинке ютится,

Шевелюры пушистой копна.

Прокричит обо всём вам кликуша:

«Там морошки, созревшей, янтарь».

Ею люди, когда занедужат,

То здоровие правили, встарь.

Клюквы, алые бусины, россыпь,

На ковре, из белесого мха

И брусника багровая, горсти,

Насыпает в ладони сама.

Есть черника, в болотах посуше,

Очень нежная, долго растёт,

Среди ягод, дикорастущих.

Надо бережно с нею, народ.

«Вон, гадюка!» – вдруг крикнул, тревожно:

«На бревне, солнцем греясь, лежит».

Да, пожалуй, вот здесь, осторожно,

Ведь болото своё сторожит.

Это вкратце, что может напеть вам,

Похваляясь, про дом свой, кулик.

Много их: чибис, ржанка, авдотка,