Читать книгу Оливье - Роман Грачёв, Роман Грачев - Страница 4

Кого уносит в звенящую снежную даль вечером тридцать первого декабря? Кто все эти замечательные люди? Любители авантюр, искатели новых ощущений, жертвы обстоятельств? Какого, извините, лешего не сидится им дома с ножом в руке перед огромной разделочной доской, обложенной ингредиентами новогодних салатов? Что за блажь?

А не все ли равно? Наш человек слишком большое значение придает тому, где и как он встретит Новый год, будто всерьез верит, что от этого зависит дальнейшее качество жизни. Нужно все устроить, успеть, всех объехать и поцеловать в пуп, накупить жратвы и бухла (не забыть оставить на утро, чтобы ненароком не сдохнуть). И не дай бог в момент боя курантов оказаться не за столом в вечернем платье или в костюме с бабочкой, а в спецодежде в какой-нибудь бойлерной, в кабине машиниста товарного поезда или на вышке с автоматом – всё, считай, еще один год заранее провален.

Знаете, ребята, я с некоторых пор совершенно не заморачиваюсь этим вопросом – где и с кем встречу очередной календарный кусок жизни. Случалось мне и в отделении полиции выпивать с крепкими парнями при погонах и табельном оружии (к утру все братались с задержанными в обезьяннике). Приходилось и в чужой машине заночевать в обнимку с бутылкой шампанского и с куском засохшего торта на пальто. А однажды вообще проспала все самое интересное: в девять вечера мне мой тогдашний мужчина сообщил по телефону, что очень хочет к маме, я пошла в ближайший магазин, набрала корзину водки с пельменями и тупо нажралась; проснулась уже под утро, когда для выживших по телеку крутили «Дискотеку восьмидесятых».

И что? Да ничего! Небо не упало на землю, наступивший год мало отличался от предыдущего – был таким же дебильным. Других в России не бывает.

Вот сейчас я еду в автобусе черт знает куда со своим верным оруженосцем-фоторепортером Стасиком Гисычем. Два дня меня уговаривал мой маленький друг, почесывая свою жиденькую интеллигентную бородку: мол, классная компания, избушка на курьих ножках посреди леса, никакого телевидения, никакого интернета, баня, водка, гармонь и лосось. И уговорил! А почему нет, елки-зеленые? Жизнь – это хаос и месиво. Это мелко нарезанный салат оливье. Ешьте его большим ложками, загребайте половником, получайте удовольствие. Второй порции не будет.

Вряд ли смогу выйти к вам в ближайшие пару дней – в обещанной мне тайге нет сети – поэтому обнимаю и целую всех сейчас. С Новым годом, котаны! Будем жить! Ваша Рыжая Бестия НР.

Наталья Ростовцева, главный редактор криминального еженедельника «Радар», захлопнула крышку ноутбука и толкнула в плечо сидящего справа соседа.

– Нарисуй мне полтинничек.

– Не рано? – откликнулся Стас Гисыч. – Нахрюкаешься по дороге.

– Год Свиньи грядет. Не тормози, доставай.

Стасик с неохотой полез в стоявшую под креслом сумку.

– Отсутствие Киры тебя разлагает, – проворчал он, вынимая бутылку коньяка с пластиковым стаканом на горлышке.

– Нам нужно иногда отдыхать друг от друга. Отправила ее на каникулы в Питер с классом, пусть развеется.

Стасик наполнил стакан.

– Закусишь?

– Занюхаю твоими волосами.

– Я хозяйственным помыл.

– Ужас. И куда жена твоя смотрит.

– Туда же, куда смотрел бы твой гипотетический муж, если б ты удосужилась его завести.

– Началось…

– Продолжилось. Кира скоро школу закончит, уедет и оставит тебя одну с твоей старой кошкой.

Наташа выпила, занюхала рукавом своей куртки.

– Не трави душу, злыдень.

– А кто, если не я? Понятно, что у девчонки никого ближе тебя нет, но своих надо заводить уже вчера.

– Как мило с твоей стороны. И заметь, Стас, это ты еще пить не начал.

Наталья подставила стакан, жестом потребовав добавки. Стасик послушно налил. Он хоть и вредничал порой, но старой подруге ни в чем не отказывал. И, кстати, в своих рассуждениях о жизни, паршивец, почти всегда был прав. Наташа разменяла пятый десяток, но семьей так и не обзавелась. Преданный друг Гисыч и племянница Кира, которую она воспитала после гибели родителей девочки, – вот и все близкие. Джингл-беллз, джингл-беллз…

Она вставила наушники и включила плейер.

Из четырех часов пути около тридцати минут приходилось только на выезд из города. Даже летом и без пробок это была самая изнурительная часть поездки, а уж темным зимним вечером и по метели, да еще и тридцать первого декабря…

– Кошмар, – громко произнесла тетушка в шубе, – так и не чистят на дорогах. Будем ползти как не знаю кто.

– Это еще только начало, – живо откликнулся чей-то баритон. – Вот за ночь наметет, так вообще весь город встанет. Хорошо хоть завтра первое. Кстати, кто-нибудь слышал прогноз? Долго будет снег валить? И что там в Златоусте?

В автобусе – а это был современный комфортабельный «Мерседес» с высокими креслами – царил полумрак, пассажиры не могли видеть друг друга, за исключением ближних соседей, и переговаривались вслепую.

– Как уже сообщала транспортная компания «Последний путь», – возвестил все тот же доброволец, взявший на себя функции бортпроводника, – самое интересное нас ждет на перевале! О ситуации в Златоусте метеорологическая наука умалчивает.

– Уже вовсю празднуешь? – спросил толстяк с последнего ряда.

– Не вижу причин оттягивать процесс! – весело откликнулся «бортпроводник». – Присоединяйтесь! Фуагра, пармезан, докторская, все радости жизни. Посуду не предлагаю, но можно из горла.

Никто больше не поддержал игру. На пару минут в салоне воцарилась тишина, нарушаемая лишь рокотом двигателя. За окнами проплывали хозяйственные постройки, ангары и гаражи, едва различимые за снежной пеленой. Погода портилась, видимость ухудшалась. А в автобусе было тепло и уютно.

В тишине затренькал айфон. На звонок ответил девичий голос:

– Да, мам!.. Едем, чо! Да тут сараи какие-то… Чо?.. Папа рядом сидит… Да все нормально, мам! Дать тебе его?… На, пап, возьми трубку… Не знаю я, чо она опять!..

Разговор продолжил мужчина, но так тихо, что ничего, кроме «бу-бу», «нет» и «не телефонный разговор», не было слышно. Папа девочки чтил правила поведения в общественных местах.

Впрочем, через минуту он сломался:

– Да иди ты в пень! Не порть нам праздник! Всё, пока!

– Браво, маэстро! – зааплодировал пьяный Бортпроводник. – Так их!