Читать книгу Пальмовое сердце - Роман Гусев - Страница 4

И вот, настал тот день, когда двое друзей стояли в аэропорту и ожидали рейс в Мозамбик.

– Мозамбик…Почему Мозамбик?

– Ну, а почему не Мозамбик? Чем тебе не нравится чёртов Мозамбик? – недоумевающе ответил Уильям.

– Даже не знаю. Звучит…

– Не начинай нести свою чушь. Отлично звучит. Не порть мой отдых ещё до его начала. Я хочу хорошо провести эти две недели в другой стране. Солнечной стране!

– Да-да, надеюсь, что тебя там не сожрут львы какие-нибудь.

– Не накаркай, – хмыкнул Уильям.

– Ну-ну, ты-то разок уже накаркал мне. Вышло на восемь лет, братишка. Посмотрим, что же из моего «карканья» выйдет.

Так они проговорили ещё около сорока минут, после чего объявили посадку на самолёт, летящего в Мозамбик.

– Ладно, пойду я, а точнее, полечу.

– Удачи, смотри, не помри там. Ты мне нужен, помни об этом, – пожимая руку своему другу, сказал Маркус.

Как бы прискорбно не звучало, но в полёте Уильяму пришлось провести чуть более суток. Если быть точнее, то двадцать восемь часов. Конечно же, это вместе с пересадками. Невозможно было бы выдержать в сидячем положении двадцать восемь часов. Так свихнуться можно. Выходя из самолёта, и чувствуя, наконец, что он находится в Африке, Уильям не поверил своим глазам.

– Прекрасно… – вдохновлённо протянул он.

«И так, сейчас я в Мапуту, это столица Мозамбика. Следует обойти её хотя бы поверхностно. Думаю, что здесь будет весьма и весьма интересно».

Оказалось действительно интересно. Новые люди, новая культура, язык и архитектура. Всё отличное от США, и уж тем более от Бруклина. Здесь даже дышалось намного легче.

Первый день прошёл довольно быстро, так как Уильям путешествовал по городу без каких-либо ограничений, заходил туда, куда ему хотелось. Цены везде были крайне невысокие, поэтому позволить он мог себе практически всё, что угодно. Он успел попробовать роллы из свинины и говядины, какой-то традиционный гуляш с рыбой, и «Матапа», как ему сказали на беглом английском, это блюдо из морепродуктов с рисом и какими-то листьями, о которых Уильям даже не имел понятия. Сказать, что ему понравилась кухня, значит, ничего не сказать. Восторг буквально детский.

Огонь в глаза потух лишь в тот момент, когда его ноги устали настолько, что единственное, о чём он мог думать, так это о хоть какой-нибудь койке. Хостел оказался весьма приличным, к тому же за три доллара за ночь. Такие цены не то, что удивляли, они поражали. Пускай денег у Уильяма было не так уж и много, но прожить здесь на эти деньги вполне можно было.

На следующий день парень решил арендовать машину и путешествовать на ней. Поездка подразумевала просмотр природы и всех деревушек, которые встретятся по пути от города до провинции Газ. Уильям заехал в одну из деревушек, которая не казалась особо развитой. Люди ходили в лохмотьях и с оружием. Здесь ничего особенного не было, поэтому Уильям решил поскорее покинуть это место. Внезапно, ему на капот чуть ли не прыгнул какой-то чернокожий, от чего Уильям впал в ступор и не знал, что делать. В голове пронеслась мысль о том, что его сейчас будут грабить. Это было вполне реально, но это не тот случай.

– Слушай… – подойдя к окну со стороны водителя, начал тот самый чернокожий.

Речь его, на удивление грамотная, хоть и с некоторыми огрехами, но, тем не менее, это поразило Уильяма.

– Да?

– Охрана не нужна? Мы тут занимаемся защитой людей от матери природы и от других «двуногих».

– Нет, спасибо, – ухмыльнулся Уильям.

– Поверь, пятьдесят долларов в день, это совсем небольшая цена за безопасность. Мы давно этим здесь занимаемся, и поверь, самых разнообразных случаев было множество.

– Я не желаю сейчас тратить на это деньги. У меня есть машина.

– Ты надеешься на машину? Интересно было бы узнать, от чего она спасёт тебя.

– Какая разница? – явно раздражённо ответил Уильям. – Мне не нужны Ваши услуги, спасибо. Я и сам за себя постою.

– Ты хоть понимаешь, куда ты приехал? Здесь же есть племена аборигенов. Я понимаю, что денег у всех сейчас не так уж много, но я не требую за свои услуги заоблачной оплаты. Они же тебя сожрут, но перед этим могут и помучить. Тут все о них знают и ненавидят.

– Так почему же не решите эту проблему силой? – хмыкнул Уильям.

– А зачем? Они дают нам дополнительный заработок. Для многих людей звери считаются не такими опасными, как аборигены. И это заслужено.

– Я не переживаю за свою безопасность в Мозамбике, так что нанимать тебя и твоих людей не собираюсь.

– Хорошо, я тебя понял. Только помни, что скупой платит дважды. Надеюсь, что тебя не съедят гиены или львы, – пожимая плечами, ответил «предприниматель».

«Чудик…а способ привлечения клиентов вообще сумасшедший».

Выехав за пределы населённого пункта, Уильям практически моментально увидел и львов, и гиен, и носорогов. Множество разных животных. Казалось бы, что Африка довольно засушливая страна, но на самом деле молодой путешественник практически везде видел зелень.

– Красота…

Прошёл практически весь день. Уильям любовался проходящим временем и даже не думал о том, что ему когда-либо придётся вернуться назад.

Вдалеке показалась газель, которая довольно стремительно от кого-то скакала. Тут же, достав телефон, Уильям решил заснять этот процесс, но внезапно, газель остановилась и начала осматриваться.

– От кого бежала тогда? – удивился он. – Ладно…

Не прошло и двадцати секунд, как парень заметил шевеление в высокой, жёлтой траве. Его сердце застучало куда быстрее, чем до этого. Мозг подсказал, что следует бежать к машине, причём, как можно быстрее. Парень сорвался с места, и сиганул в сторону своего автомобиля, который уж точно должен был защитить его от опасности. Сзади послышался топот, и едва слышное рычание.

«Это определённо что-то хищное, даже не хочу оборачиваться».

Конечно, если бы он обернулся, то не увидел бы спасительный луч света, но в этот раз всё было куда хуже. На Уильяма кинулась львица, которая прервала свою охоту на газель, заприметив более лёгкую цель. Догнать беглеца не составляло труда, но Уильям уже был довольно близко к машине, поэтому не сбавлял темп. Дверь машины была прямо перед носом, и рука практически дотянулась до дверной ручки. Открыть машину ему не дала та самая львица, которая набросилась на парня, после чего начала терзать его беззащитное тело. Как назло, никаких средств защиты у Уильяма не было, поэтому началась «игра» с человеческим телом.

Зверь не стал ждать приглашения, чтобы начать трапезу, поэтому в следующую секунду львица мощными когтями разорвала мягкую плоть Уильяма, который тут же начал верещать и орать. Звук ора Уильяма давал понять, что это нечто крайне болезненное. Это был живот. Его вспоротое пузо сейчас терзает мысли, не давая расслабиться ни на секунду. В следующее мгновение животное начинает грызть его левую руку. Казалось бы, что спасения нет. Он совсем один, на его стороне сейчас никого нет. Его вездесущая жадность определила исход жизненного пути. Такая себе концовка, учитывая, что все свои грандиозные амбиции парень так и не смог осуществить.

Сейчас, лёжа на земле и крича от безумной боли, в голову приходила лишь одна мысль: «Почему именно я?». Уильям даже не знал, как назвать всё происходящее, ведь кроме как фатальным невезением это никак и не назовёшь. Наконец, когда левая рука была частично истерзана, а точнее, в клочья разодрано предплечье, львица решила закусить тем, что было в этом теле более массивным. Нога… Как бы не старался парень трясти ногами, пытаться брыкаться, это всё было настолько бесполезно. Сейчас было то самое время, чтобы осознать, насколько же жадность может быть губительной.

«Помогите…»

Теперь никаких раздумий. Только мольба. Бесконечная мольба. Адреналин настолько заполнил тело Уильяма, что он частично перестал чувствовать боль, но при этом он ощущал, как львица отрывает кусок его ноги. Как сейчас здоровенный кусок квадрицепса держится лишь за счёт кожи, которую зверь тщательно старается отгрызть. Почему-то в голове Уильяма представилась картина, как он любил в фастфуде взять себе «ведёрко» крылышек или же куриных ножек. О да, ножек. Именно на это сейчас было похоже поедание его собственной ноги. Плоть так же тянулась, как и сочное, нежное куриное мясо. Только вот Уильям всегда терпеть не мог, когда в курице попадался непрожареный кусочек с кровью. А сейчас-то как раз всё вокруг было в крови, начиная от львицы, и заканчивая машиной.

«Видимо, конец… отличная карьера была…как же много денег я заработал, как же далеко продвинулся в реализации своей мечты… За что мне это? Разве я в чём-то виноват?»

Даже сейчас он не мог в чём-либо раскаяться. Пройдясь по всем пунктам и моментам жизни, он не мог найти что-то постыдное для себя. Всё, что он делал, так и должно было быть. Все, кто попадались на его уловки или же имели дело с жадностью, циничностью и другими прелестями этого неповторимого характера, были сами виноваты и уж точно заслуживали каких-либо слов или поступков, совершаемых Уильямом.

Хотелось ли ему раскаяться перед родителями в последнее мгновение жизни? Нет. Определённо нет. Своим поведением они заслужили его отношение к себе, поэтому и «хлебали» всю ту грязь на протяжении его более-менее осознанной жизни.

«Возможно, если бы я учился в хороших заведениях, меня бы не занесло в эту проклятую саванну, где мной трапезничают…»

Его взгляд был устремлён в небо, где минуту назад не было ничего, кроме редко проплывающих облаков, но теперь же там кружили грифы. О да, птица, внимание которой заслужил Уильям. Всем известные падальщики.

«То есть, я падаль?»

Судя по отношению всех остальных к нему, определённо да. Хотя, скорее, здесь решает как раз не отношение других, а отношение самого Уильяма к другим. Совсем скоро грифы смогут помочь миру избавиться от очередного, маленького и никому ненужного кусочка падали.

«Не хочу…как же я не хочу умирать…Прошу. Кто-нибудь. Спасите меня, ради всего, что есть на этом свете. Спасите…»

Когда же очередной кусок ноги был благополучно оторван и съеден, львица, видимо, решила добить мучающуюся жертву, разорвав горло. Ей не хватило буквально двух, а может быть и трёх секунд, так как по мере продвижения, по периодически потряхивающемуся телу, львице в бок вонзилось копьё. Кажется, что даже Уильям услышал этот звук, пробивший грудную клетку зверя, при этом с хрустом, сломав одно или два ребра. Этой хищнице было уже не жить, но она как будто стремилась загрызть свою жертву, чтобы она точно сдохла.

Опустив глаза, Уильям смутно увидел, как огромная кошка со светлой шерстью направляется к его лицу. Намерения у неё явно были не самые добрые, мурчать и лосниться здесь явно никто не собирался. От неминуемой гибели его спасло следующее копьё, которое вонзилось в львицу. На сей раз копьё пробило шею, от чего животное взревело изо всех сил и попятилось назад, стараясь хоть как-то вытащить лапой то, что застряло у неё в шее. Избавиться от такого аксессуара было нереально, ведь копьё практически насквозь проткнуло шею.

Спустя полминуты слабость всё же настигла львицу, и она сначала осела, а потом и вовсе постепенно легла на землю.

«Вот так тебе, тварь…»

Повода для радости совершенно не было, по крайней мере, потому, что без срочной помощи и Уильям вскоре потеряет сознание и умрёт. Перед глазами уже всё помутнело, и даже грифы, летающие в небе, теперь казались обычными чёрными пятнышками.

«Пошли вы на хрен, вы меня сегодня не сожрёте!»

Вдруг, перед глазами появилось ещё что-то чёрное. Это «нечто» было совсем близко, но разглядеть всё равно не получилось. Слух ещё не до конца притупился, поэтому он смог различить непонятную ему речь.

«Аборигены…хорошо это или плохо? Либо меня спасут, либо сварят суп. Даже если сожрут, то я уже об этом и не узнаю…»

Его сознание отключилось, предоставляя возможность мозгу отдохнуть, а так же могли отдохнуть и его сорванные голосовые связки, ведь пока ему в голову приходили разные мысли, его крик распространялся чуть ли не на всю саванну.

Если смотреть глазами аборигенов, то они были крайне удивлены тому, что человек, лежащий на земле, вообще мог что-либо кричать, пока его терзала львица. При этом, как только крик прервался, он еле слышно что-то пробубнил и отключился.

Мужчина, который был главным среди собравшихся над измученным телом, наклонился, и начал что-то оживлённо бормотать, после чего закричал. Несколько более молодых мужчин подбежали, схватили тело Уильяма и побежали восвояси.

Честно говоря, вылечить такие раны мог бы только волшебник, но ведь именно для таких моментов в племенах и существуют шаманы. Как только его обмягшее тело принесли на территорию племени, тут же собралось большое количество женщин и детей, которые смотрели на него и без остановки говорили, то смеясь, то удивляясь.

Когда же из толпы вышел мужчина лет пятидесяти, все замолчали. Никто и звука не проронил. Только что прибывший вождь племени поприветствовал шамана, но больше ничего не говорил. Возможно, сейчас происходила какая-то визуальная оценка шаманом, выживет ли Уильям.

Когда же всё-таки он закончил пристально вглядываться в тело, те же мужчины, что несли его в племя, подхватили жертву и понесли в одну из палаток, судя по всему, жилище шамана. Решение было принято, чужака будут лечить…

«Хочу ли я умереть? Конечно же, нет. Кто бы хотел умереть? Возможно, тот, кому больше нечего терять или кому не зачем продолжать жизненный путь. Я должен жить, ведь моя цель, стать богатым и успешным, а после этого потчевать на лаврах. Никакие там львы, змеи или же обычные люди меня не остановят на извилистом пути моего становления. Могу лишь сказать, что тем, кто недооценивает жадность и расчётливость, очень сильно пожалеет».

Спустя неделю открылись глаза…но никакого эффекта не было. Точнее, всё было настолько мутным, что даже разглядеть что-либо не представлялось возможности.

«Где я? Я жив?»

Слух, видимо, был тоже крайне приглушённым, так как он слышал какие-то крики и оры, но настолько нечётко, будто человек вещал из соседнего дома. Внезапно перед глазами, которые постепенно начинали лучше видеть, возникло изображение. Львица, бросающаяся на него. Тут уж Уильям не сдержался и начал во всю глотку орать. Была даже попытка дёрнуться и отбежать куда-то в сторону. Понятное дело, что никуда он не отбежал, даже на сантиметр. Его максимум заключался лишь в небольшом колебании тела, от которого боль распространилась с такой силой от пяток и до макушки, что жалобный крик стал лишь более пронзительным.

Как оказалось, запас сил, после первого пробуждения, оставлял желать лучшего, поэтому Уильям вновь заснул, закрывая свой рот, и наконец-то заглушая тем самым крик.

Так изувеченный Уильям просыпался ещё три раза, при этом в общей сложности, отключаясь на две с половиной недели. Тело постепенно начало восстанавливаться, но когда в четвёртый раз его глаза открылись, взгляд принялся быстро разглядывать всё, что было вокруг. Уже радовало даже то, что зрение более-менее наладилось. Только проблема заключалась в том, что, пытаясь встать, он понял, что до сих пор не в состоянии контролировать себя.

«Чтоб тебя…»

После этой мысли в голове, парень изо всех сил дёрнулся, желая хоть как-то растормошить своё тело, но эффект оказался крайне неожиданным. Тут же, будто ловушка, активировалась настолько сильная боль, от которой зубы не то, что сводило, они, чёрт возьми, чуть ли не крошились. Как назло, теперь его сознание не отключалось, поэтому невозможно было как-то приглушить адские муки, которые он сейчас испытывал. Из-за того, что боль была нестерпимой, тело Уильяма само по себе тряслось, действуя ещё более пагубно. Спустя минуту страданий его глаза уже начали закатываться, а крик сорвался на какие-то сиплые стариковские издыхания. Вошедший в палатку вождь тут же подошёл к шаману и начал что-то спрашивать. Даже не понимая их речь, было вполне ясно, что решается какой-то очень важный вопрос, так как споры были ожесточённые. Возможно, они принимали решение, как поступить с чужаком. Прикончить и избавить от мучений, либо оставить в живых, давая надежду на излечение. Наконец, оба, шаман и вождь, приняли общее решение, после чего кивнули друг другу. Вождь вышел наружу.

«Почему они ждут? Мне нужно обезболивающее, я сейчас умру от болевого шока. Кто-нибудь, отнесите меня в больницу, а то эти аборигены меня точно убьют, даже если не захотят сожрать».

Прошёл целый час, и тогда в жилище шамана вновь зашёл вождь, но с чем-то белым в руке. Это небольшое «нечто» представляло из себя небольшую трубочку белого цвета, которую ни с чем не сравнишь, кроме как с ножкой от шампиньона. Он сразу же передал её шаману. Цепь действий прервалась на Уильяме, которому в рот запихали эту трубочку и насильно заставили жевать.

«Солёное…Что это такое? Зачем меня сейчас кормить? Мне нужно обезболивающее, которое сможет спасти моё тело от разрывающей изнутри боли. Сумасшедшие аборигены».

Потребовалось ещё около минуты, чтобы все, находящие в палате, поняли, что действие той самой трубочки началось. Тело Уильяма расслабилось. Глаза перестали судорожно закатываться, будто бы желая «заглянуть в душу». Сиплые хрипы так же прекратились. Сейчас всё было мирно и спокойно, но вождь оставался всё таким же недовольным, в отличие от шамана.

«Какой же это кайф…Какого чёрта здесь вообще происходит? Я не чувствую боли, я даже не чувствую своего тела. Возможно, я умер? Нет, не мог я просто так умереть. Хотя, если призадуматься, только что я бился в безумной агонии, которая сводила с ума, а сейчас я наслаждаюсь каждым мгновением. Возможно, я попал в Рай…»

Из палатки вышли все, кроме шамана, который остался наблюдать за своим больным.

– Гхрвт…

Шаман услышал непонятное бурчание, после чего пододвинулся к Уильяму. Конечно же, непонятно, зачем, ведь он не понимал его речь и в любом случае не понял бы ни единого слова. Тем не менее, он наклонился прямо над его ртом.

– Деньги…как же много денег… – послышалось еле слышное бурчание. – Хочу…

Шаман, конечно же, не понимал этих слов, но улыбнулся. Видимо, ему было просто важно то, что если из уст вырываются звуки, значит, человек жив.

Не смотря на то, что внешне Уильям был полностью неподвижен и расслаблен, при этом не подавал никаких признаков жизни, кроме дыхания и периодического бурчания под нос, внутри его сознания происходил целый монолог.

«Всё-таки, что же заставляет меня испытывать подобное удовольствие? Неужели это какая-то наркота? Не может быть, чтобы у аборигенов были наркотики, это бред. Наркотики, сохраняющие ясность мысли, но заставляющие кайфовать, как никогда в этой жизни. Это что-то из области фантастики. Такие бы раскупали, как горячие пирожки. Я должен узнать…»

Эффект «ножки шампиньона» действовал ещё довольно долго и давал постоянную пищу для размышлений Уильяму, но когда действие прекратилось, он просто уснул, периодически похрапывая.

Следующее пробуждение пришлось ждать дольше, чем в прошлые разы. На этот раз сон продлился две с половиной недели. В общем получалось так, что в племени тело Уильяма валялось больше месяца. Его мелкие раны уже зажили, такие как обычные проколы в коже от укусов. Осталось множество шрамов на теле из-за таких укусов. Конечно же, места, где оторвали куски мяса, заживали куда медленнее. Там раны выглядели, прямо скажем, отвратительно. На ранних этапах это были чуть ли не гнойные впадины, которые шаман ежедневно обрабатывал, и только из-за этого рука и нога могли функционировать, иначе их пришлось бы ампутировать. Глубокие порезы живота уже зажили, шаман их зашил.

Очнувшись от глубокого сна, Уильям неспешно повертел головой в разные стороны, огляделся. Наконец-то его не подводило зрение, и он в полной мере мог оценить то место, в котором, собственно, так долго пролежал. Хотя сам парень ещё даже не подозревал, как много времени прошло. Сейчас он находился в довольно просторной палатке, которая была битком набита всякими тотемами, ожерельями, шкурами животных, деревянными чашками с непонятными жидкостями. Его не особо интересовал интерьер. Намного большее внимание к себе привлёк спящий шаман, который знатно сопел. Человек в большущей маске-тотеме, прямо как из фильма про аборигенов. На его локтях и щиколотках были соломенные подвязки с разными интересными ракушками и монетами. На поясе висела соломенная юбка, закрывающая достоинство носителя.

Как только парень решил встать на ноги, шаман тут же подорвался с места и начал что-то лепетать на своём языке, который был совершенно непонятен Уильяму. Оказалось, что тело не совсем восстановилось, поэтому сильная слабость снова подкосила ноги парня, и тот упал на соломенный пол.

– Прекрасно…слушай, мы же друг друга совсем не понимаем? – попытался медленно сказать Уильям.

Шаман же в ответ начал бурчать какую-то свою речь, которая стремительно забивала парню уши, похлеще ушной серы.

– Если ты меня не понимаешь, тогда я могу сказать кое-что тебе. Послушай меня внимательно. Ты просто неотёсанный баклан, на которого мне наплевать. Ясно тебе? Вот и всё. Живи с этим! – кое-как хихикнул парень, хватаясь за живот.

Пусть он и зажил, но какое-то время придётся сдерживать себя, чтобы «шаманские швы» не разошлись. Парень совершенно не доверял медицинским навыкам этого чернокожего парня в соломе, но раз он ещё до сих пор не умер, тогда всё и не настолько плохо, как могло бы быть. На самом деле он мог и вовсе уже накормить чуть больше месяца назад ту самую львицу, потом грифы бы полакомились, а в конце-концов уже принялись бы за дело всякие насекомые, которые доели бы все остатки.

– Мне бы человека, с которым я мог поговорить хотя бы на примитивном уровне. Понимаешь? – обращаясь к своему «немому» собеседнику, сказал Уильям. – А то с тобой, дядька, кашу не сваришь.

Он ещё несколько минут разглядывал шамана, который почему-то встал на ноги и начал блуждать по палатке. Единственное, что парень смог заметить нового – небольшие отметины на спине у этого странного человека. Как небольшой ожог.

– Видимо, как и у каждого племени, здесь есть свои обычаи и традиции. Надеюсь, что здесь есть и сокровища, – усмехнулся парень, сам понимая, что говорит полную ерунду.

Вдруг вход в палатку раздвинулся, и внутрь зашёл мужчина на голову выше шамана, а тот, в свою очередь, был чуть выше Уильяма. Парню сразу же стало немного не по себе, но он не растерялся:

– Здравствуйте! Вы меня понимаете?

Мужчина не реагировал.

– Кто Вы такой?

Ответа так и не было.

«Либо он меня жёстко игнорирует, либо действительно не понимает. Если всё-таки не понимает, тогда, как же мне расспросить его обо всём? Это же бред…Я не умею общаться с аборигенами на языке жестов».

– Я тебе не враг, – начал говорить Уильям, при этом стараясь жестикулировать так, будто он знает, что показывает, и как это выглядит со стороны.

На самом деле, можно было подумать, что у него тремор рук, но усиленный в сотни раз, поэтому его руки судорожно тряслись, не зная, как выразить кучу мыслей Уильяма.

Пока он пытался выразить свои эмоции, шаман и этот высокий мужчина смотрели на него пару секунд, после чего начали смеяться.

«Ладно…мне так или иначе придётся найти с ними общий язык».

Подобрать слова и жесты не получалось ещё пару дней, но затем парня начали учить словам, рисуя ему обозначение слова, после чего проговаривали его вслух. Таким образом, прошёл ещё один месяц жизни. И за это время Уильям понял, что ходить он больше нормально не сможет, так как без какой-либо дополнительной опоры или поддержки он не мог спокойно и безболезненно наступать на ногу. Теперь он ходил с палкой, которая помогала смягчить боль от ходьбы. На каждый пятый день своего пребывания в племени, он испытывал ужасные боли и мучения ровно до того момента, пока ему не приносили ту странную еду, от которой эффект получался, как думал Уильям, будто бы наркотический. Парень не мог быть уверенным в этом, ведь ни разу в жизни так и не решился попробовать наркотики, в каком бы то ни было проявлении. Как только ему давали кусочек белой трубочки, тут же проходила вся боль, давление на тело, жар, тошнота.

Теперь новоиспечённый абориген немного понимал язык дикарей, и периодически контактировал с ними. Разговоры хоть и не затягивались, но было интересно. Каждый из племени старался объяснять ему всё на элементарных для них словах, чтобы он мог понять смысл. Так и получалось, Уильям даже немного проникся к ним, но всё же, главной его целью было узнать про странную белую трубочку, которая спасала от всех болей в теле. Ещё одно крайне важное наблюдение, которое выявил парень, заставляло его задумываться на счёт специфики этого племени. Абсолютно все были дружны между собой и держались друг за друга, словно семьи были не из отдельных людей, а всё племя было одной большой семьёй. Но, когда он пытался начать с кем-либо разговор, то внезапно этот человек доставал оружие, и начинал на него орать.

«Чёрт возьми, что это за хрень…», – думал он в такие моменты.

Как оказалось, племя не терпит чужаков, и именно поэтому у них крайне плохие отношения с соседними деревнями, с туристами и людьми из города.

– Вождь Оном, скажи, что за еду Вы даёте, когда мне становится плохо?

– Ничего необычного. И я тебе уже говорил, чтобы ты называл меня просто вождём. Моё имя не надо говорить.

– Хорошо, с именем покончено. И всё же? Мне интересно ведь, чем меня кормят.

– Самое главное, что кормят, – вздохнул вождь.

– Я с Вами полностью согласен…это же какой-то плод?

– Да, он очень полезен и для моего племени это священный плод.

«Так, вот это уже интересно. Плод, за которым каждый раз вождь уходит лично, а когда приходит, то раздаёт всем понемногу. Хотя, я ни разу не видел, чтобы кому-то здесь было плохо, как мне».

– А покажешь, где растёт?

– Нет.

– Почему же нет-то? Я просто хочу увидеть, что это и на чём растёт.

– Запрещено. Священный плод никто не должен видеть, кроме меня, – крайне резко ответил вождь и закрыл эту тему.

«В этот раз я хотя бы что-то узнал».

Вождь всегда следил за своим племенем, когда был в нём, но каждые два дня он уходил на охоту с мужчинами, на которую Уильяма не брали. Не потому, что он чужой, а в силу его лёгкой инвалидности. Хромой человек на охоте вряд ли кому-то нужен, к тому же, который вечно опирается на палку и в случае чего даже копьё не сможет взять и при этом не упасть. Стоит сказать, что хромоногий Уильям совсем не переживал и не расстраивался по этому поводу, ведь в эти моменты он активно общался с дочерью вождя, которая была весьма хороша собой. Ей было около восемнадцати или девятнадцати лет, так что в случае чего, у парня проблем с законом бы не возникло. Но здесь закон не был так важен, как вождь, который понятия не имел об их общении, так как при нём они даже близко не находились.

– Аиша, ты не переживаешь по поводу отца?

– О том, что он узнает о нас?

– Да.

– Нет, я надеюсь, что когда ты полностью залечишь свои раны, тогда отец отпустит меня с тобой, и мы уедем к тебе на родину.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул он, обнимая её за талию.

«Ага, конечно, поехать с ней в Бруклин было бы полнейшим провалом всей моей жизни…»

После ещё двух недель уговоров вождя о том, чтобы тот показал ему плод, случилось то, чего Уильям совсем не ожидал.

– Ты уходишь, – резко заявил вождь.

– Но…почему? Почему сейчас?

– Я так захотел. Мне не нравится то, что ты постоянно ищешь святыню нашего племени. Ты не часть племени, ты не имеешь к ней никакого отношения. Ты никто. Я тебя спас от смерти, хотя не должен был этого делать. Сейчас я даю тебе свободу и отправляю тебя в путь. Сегодня я дам тебе в последний раз священный плод, но после этого ты больше никогда не увидишь его и не почувствуешь его вкус во рту.

– Но в таком случае я ведь умру через…

– Семь дней…

– Вождь…

– Я принял решение, ты уходишь. Ещё одно слово и последний плод не получишь, и тогда жить тебе останется три дня.

«Ублюдок, решил убить меня, но не своими руками…мы ещё посмотрим, кто из нас выживет в этой игре…»

Этим вечером Уильям вкусил плод в последний раз в этом племени, после чего лёг спать, ведь утром он должен был отправляться в путь. Как сказал вождь, ему следует в последний раз увидеться с семьёй и со всеми попрощаться, ведь самое главное в этой жизни – семья.

«Как же, семья…ну, как говорят копы: «Всё, что Вы скажете, может быть использовано против Вас в суде», уж я-то использую каждое твоё слово, вождь».

Утро оказалось довольно жарким, поэтому Уильям хотел добраться до ближайшего населённого пункта как можно скорее. Проблема заключалась как раз в том, что быстрее он и не мог, поскольку сильно хромал. В общем-то, в одежде племени, в которой он ходил вот уже почти три месяца, было не так жарко, как было бы в вещах «цивилизации». Так сказать, костюм из коллекции «Солома от Онома».

– Я желаю тебе добраться живым до своей семьи и прожить с ними ещё немного времени.

– Спасибо, – уныло произнёс Уильям. – А что если на меня нападут дикие звери?

– Ничего страшного, значит, такова твоя судьба, – сказал он, пытаясь сделать ободряющую интонацию, и при этом хлопнул его по плечу.

Перед уходом Уильям ещё раз взглянул на Аишу, которая с трудом сдерживала слёзы, но по ней было видно, что девушка буквально мечется между двумя сторонами. С одной стороны отец и племя, а с другой стороны парень и жизнь в цивилизации. Но всё-таки, боязнь отца и чего-то нового сыграли решающую роль, девушка осталась стоять на месте.

«Да уж…Такого исхода я не ожидал, когда меня спасали».

И вот, одинокий, хромающий парень шёл по саванне, в указанном вождём направлении, чтобы выйти к последнему населённому пункту, где он был. К его глубочайшему сожалению, топать пришлось до самого вечера, причём в относительно быстром, для хромого, темпе. По пути ему не встретился ни один зверь, кроме сурикатов, тушканчиков, газелей. Что было весьма удивительно, но от этого не менее приятно для Уильяма. Конечно, при желании и эти звери могли бы причинить вред парню, но всё же, до деревушки он добрался цел и невредим.

– Где я могу найти охрану? – спросил он у первого же человека, которого встретил.

Сначала человек обомлел, когда увидел «модную» одежду Уильяма, но когда пораскинул мозгами, видимо, понял, что язык английский и не совсем соответствует аборигенам. Как оказалось, его и тут не понимают.

«Что ж, снова жесты».

После долгого и мучительного кривляния, позирования и жестикулирования, житель деревни отвёл его в нужном направлении.

– О, какие люди, так сказать, в Голливуде, – засмеялся тот самый чернокожий, который предлагал охрану Уильяму почти три месяца назад. – Вижу, потрепала тебя местная фауна. Да и с местными ты познакомился, даже их одежду напялил.

– Если ты считаешь, что ситуация смешная, тогда ты сильно ошибаешься.

– Почему же ошибаюсь? Поверь, я-то помню свои слова, и что говорил тебе на счёт жадности. Я не думаю, что мои услуги стоят дороже, чем кусок твоей ноги, руки, и скорее всего ещё множества шрамов, которые я просто не вижу сейчас.

– Возможно…но я пришёл не за сочувствием и жалостью, а за твоими услугами.

– Интересно. Потеряв парочку частей своего тела, ты решил потратиться на защиту?

– Скорее, на атаку.

– Атаку? – с сомнением переспросил «предприниматель».

– Я хочу, чтобы ты и твои парни помогли мне расправиться с племенем, – опираясь на палку всё сильнее, сказал Уильям.

После этих слов сразу стало заметно, как занервничал «предприниматель», и, тем не менее, на его лице исказилась кривая ухмылка, означающая лишь одно.

– Ты же сейчас не шутишь?

– А похоже на то, что мне хочется пошутить?

– И за что же?

– Разве тебе нужна причина, чтобы выполнить работу? Если тебе будет легче, тогда я тебя найму в качестве своей охраны, а ты будешь меня защищать от племени, которое попытается меня убить, но если мы нападём внезапно, жертв соответственно будет минимальное количество и всё произойдёт куда быстрее.

– А деньги-то у тебя есть?

– У меня нет, но если отвезёшь в город, тогда они появятся. Сколько ты хочешь за эту работу?

– Пять тысяч, – сказал он с таким пафосом, будто говорил о миллионе.

– Пять тысяч? – переспросил Уильям.

– Если не потянешь такую сумму, тогда я не возьмусь, – откидываясь на спинку кресла, сказал «предприниматель».

– Хорошо, тогда прямо сейчас вези меня в город. У меня очень мало времени.

Они довольно быстро оказались в столице, примерно через два часа, где практически сразу нашли банкомат.

– Дай телефон, – сказал Уильям.

– Кому ты тут собрался звонить?

– Я себе на родину позвоню, другу. Он перекинет деньги на карту и всё.

Телефон оказался в руке Уильяма, но хозяин «технологического прогресса» пристально следил за ним.

– А можно я наедине поговорю? Ты можешь отойти подальше и наблюдать издалека. Поверь, я не сбегу от тебя со своей хромой ногой.

Когда парень остался один, тут же принялся набирать телефон Маркуса. Это был единственный телефон, который он запомнил, ведь номеров родителей у него даже не было, да и чьих-либо других тоже. Маркус сказал звонить, если вдруг что-то случится, и как подумал Уильям, это время наступило.

– Ало… – ответил сонный голос Маркуса.

– Ты какого чёрта спишь, а? – радостно начал Уильям.

– Ты время видел? Сейчас только… – сказал он и задумался на секунду. – Стоп, погоди. Уильям, ты что ли? – заорал в трубку телефона.

– Именно.

– Ты куда пропал, старик? Ты ахренел заставлять меня переживать?

– Случилось многое. Слушай, мне нужна твоя помощь, причём срочная.

– Говори, помогу, чем смогу.

– Сможешь перевести на карту пять тысяч? Это срочное дело, и уж поверь, я верну тебе эти деньги с огромным процентом.

– Да мне не нужен процент, просто зачем тебе такие деньги, причём так внезапно? Ты когда собираешься возвращаться в Бруклин?

– Я пока что в Африке, тут есть чем заняться. Причём эта работа будет именно по твоей части.

– Хм..интересно… – напиши мне в смс номер карты, я переведу в течение часа.

– Хорошо, спасибо. До связи, – сказал Уильям и сбросил звонок.

Уильям объяснил всё своему будущему охраннику, на лице которого на мгновение появилась счастливая улыбка, но он тут же постарался её скрыть. Проблема заключалась в том, что перевод из одной страны в другую осуществляется от двух до пяти дней, это было огромной проблемой для парня. Даже если сумма будет переведена в крайний срок, через пять дней, тогда у Уильяма останется ещё целый день на реализацию плана, но в таком случае ему придётся испытывать невообразимые мучения. Но ради того, что зародилось в его голове, он был готов на всё.

Когда же договорённость была достигнута, Уильям всё-таки решил узнать имя своего охранника, чтобы хоть как-то контактировать с ним. Карим оказался хоть и более-менее знающим английский язык, но при этом совершенно плох в математике или же он так низко ценил жизнь человека.

«Подумать только, он согласился перебить племя за пять тысяч, это уму непостижимо. Откуда такие вообще берутся?»

К счастью для Уильяма, деньги были переведены в течение трёх дней, поэтому страдания ещё не успели начаться, а он уже собирался с пятью вооружёнными людьми на охоту на дикарей.

– Карим, чтобы не случилось, держите стволы наготове, я не хочу, чтобы вы расслабились, а они потом из нас сделали барбекю.

– Мы-то уж больше всех в этом заинтересованы, – пожимая плечами, ответил охранник, сделав своей интонацией фразу более, чем очевидной.

Солнце уже уходило за горизонт, а Уильям и его пять охранников ехали на двух машинах по просторам саванны. В головах каждого из них сейчас были только деньги. У большинства на ум приходили пять тысяч, а вот у самого хитрого и умного из них мозг прокручивал целые миллионы, и уже знал, на что их потратить.

– Впереди племя, всем приготовиться, – крикнул Карим на своём языке в рацию.

«По мере приближения к ним, мне становится всё более страшно…».

Две сильно гудящие машины влетели на территорию племени, сразу снеся парочку палаток, но люди там были готовы и сразу повыскакивали из-за укрытий и начали обсыпать машины копьями и стрелами.

«Господи, прям как в каменном веке».

– Всем сохранять спокойствие, выходим и потихоньку отстреливаем их, – сообщил по рации Карим.

– Слушай, не убивайте много, мне нужно у них узнать важную информацию…о своих вещах, – слегка приврал парень.

Можно сказать, что сопротивление было быстро подавлено, но на самом деле тут им даже и не пахло. Несколько точных выстрелов и аборигены начали сдаваться. Спустя час времени всё племя было собрано рядом с двумя машинами, на которых приехали захватчики. Пришло время Уильяма, выйти из своего укрытия. Было крайне неудобно, ведь сначала пришлось достать палку, упереть её о землю и уже после этого аккуратно вылезать из автомобиля.

– Здравствуй, вождь! – радостно крикнул парень.

В глазах каждого из дикарей читалась искренняя ненависть и желание прикончить сорванца, но с этой ситуацией уже ничего нельзя было сделать.

– Скажи, зачем ты вернулся?

– Ты знаешь, зачем я пришёл назад, – усмехнулся Уильям. – Вождь ты же знаешь, к чему я веду. Скажи, где ваши плоды и я никого не трону. Семья ведь важнее всего, не так ли?

– Ты подонок.

– Возможно, но я хочу быть богатым подонком, раз уж на то пошло. Так что говори, иначе начнутся выстрелы. Поверь, этим ребятам совсем нетрудно спустить курок.

– Я ничего не скажу тебе. Вообще ничего. Ты никогда не узнаешь секрет моего племени, моей земли.

– Узнаю…Стреляй!

Прозвучал первый выстрел, и тело одного из аборигенов невольно упало на землю.

– Неважно, сколько человек ты убьёшь. Я всю жизнь живу с этим секретом, и мои люди знают, какую цену они могут заплатить за священную землю нашего народа. Они ничего не боятся.

После этого прозвучал второй выстрел и ещё один человек упал на землю.

– Как бы ты не старался, ты ничего не узнаешь. А я…я постараюсь дожить до того момента, когда земля примет тебя в свои объятья, и как ты будешь в Аду захлёбываться кровью невиновных, что ты убил.

Третий выстрел…

– Я проклинаю…

– Стойте! – вдруг закричала девушка.

Это была Аиша.

– Чего тебе? – спокойно спросил Уильям.

– Хватит. Я покажу, где растёт священный плод.

– Аиша… – прошептал вождь. – Что ты делаешь? Ты же ничего не знаешь, – стиснув зубы, на этот раз прошипел он.

– Я всё покажу…а взамен ты оставишь моё племя и возьмёшь меня с собой в Бруклин.

– Что? Откуда ты знаешь про его родину? АИША!!! – в ярости заорал вождь.

– Прости, отец, я хочу уйти, – взяв руку Уильяма, и уводя за собой, сказала девушка.

– Нерадивая дочь… – тихо произнёс он. – Зачем я только показал тебе… – продолжил вождь, схватившись за голову.

Девушка вела за собой Уильяма около сорока минут. Он даже понятия не имел, куда идёт, и зачем, но сзади них был охранник, который в случае чего помог бы инвалиду справиться с возникшей проблемой.

– Я всё тебе расскажу и покажу, а ты обещай, что заберёшь меня с собой.

– Я пообещаю тебе, но сначала показывай, а потом будем всё решать.

Они стояли в месте, которое Уильям никогда не видел. Отовсюду торчали тотемы, почти как ограждение, но то, что парень увидел дальше, его потрясло и одновременно разочаровало.

– Это наше священное место. Наше кладбище…

– Кладбище? Лично я вижу здесь лес пальм.

– Всё верно. Я тебе расскажу сейчас историю…

– Нет, ты мне сначала расскажи, откуда плоды?

– Хорошо… – немного замешкалась Аиша. – Это пальмы, у них есть сердце, оно находится наверху, там, где заканчивается ствол и начинается листва. Необходимо сделать надрез в том месте, и тогда плод твой.

– Отлично. Ты уже это делала?

– Да, делала, сейчас покажу.

Охранник дал ей нож, после чего направил на неё автомат. Девушка не обратила на его предосторожность никакого внимания, вместо этого подошла к пальме и очень ловко забралась наверх. Спустя пару минут она уже была на земле и довольная шла к своему суженному.

– На самом деле пальмовое сердце очень большое, но его не нужно доставать целиком, ведь необходимо совсем немного, чтобы насладиться им. Плод портится очень быстро. Пока идёт время до необходимости съесть ещё порцию, оно восстанавливается в пальме, давая ей возможность продолжать жить.

Уильям оставил наркотик на потом, так как сейчас были более важные дела, ведь необходимо закончить свой план.

– Мы возвращаемся, – сказал он. – С тобой, Аиша, я поговорю чуть позже на счёт всего.

За время, что Уильям отсутствовал, ничего не изменилось, кроме сожалеющего вождя, который стоял на коленях, схватившись за голову.

– Отец…

– Ты мне не дочь больше. Ты предала весь наш народ. Ты предала предков. Я хочу, чтобы ты забыла наш язык, и я тебя больше не понимал. А лучше, проглоти язык, тогда вообще не сможешь разговаривать. Племя презирает тебя. А я тебя проклинаю вместе с этим человеком.

– Слушайте все, – сказал Уильям на языке аборигенов, от чего все подняли головы. – Я оставляю вас всех в живых, но за это вы все будете мне платить своим усердным трудом. В самое ближайшее время вы построите мне лагерь, где будут жить множество людей, – с племенем он говорить закончил, поэтому вернулся к английскому. – Карим, пять тысяч это не предел, я могу дать куда больше, поэтому оставайтесь со мной, и мы сделаем целую кучу денег. Ведь Мозамбик – недоенная корова! А я уж выжму из неё все соки…