Читать книгу Позвольте не согласиться - Роман Казимирский - Страница 1

– Доктор, но это же ненормально! Что мне делать?

Женщина была в отчаянии, она явно не понимала, что происходит, и Даниил Семенович уже битый час пытался объяснить ей, что проблема, скорее всего, кроется не в ее сыне, а в ней самой или их окружении. Он уже много раз пожалел о том, что согласился на просьбу своего друга принять его родственницу.

– Ниночка – милейший человек, – упрашивал тот, пытаясь всучить ему несколько купюр. – Просто ей сложно – одна воспитывает сына, без мужа. Там такая история неприятная вышла…

– Что за история? – из вежливости поинтересовался мужчина.

– Думаю, она сама расскажет тебе, если захочет. В любом случае, на ребенка времени у нее совсем не остается. Вот он и отбился от рук.

– Миша, прекрати сейчас же! – Даниил Семенович оттолкнул руку с деньгами и состроил такую жуткую физиономию, что его собеседник больше не предпринимал попыток всучить ему взятку. – Ну, хорошо. Что с пацаном? Связался с плохой компанией? Наркотики, алкоголь?

– Нет, не то, – было похоже, что мужчина не мог сформулировать суть своей просьбы. – Он, как бы тебе сказать… В общем, витает в облаках постоянно.

– Не понял. Рассеянное внимание? А я тут каким боком?

Даниил Семенович был профессором медицинских наук, психиатром, специализирующемся на шизофреническом слабоумии, и ему показалось странным, что его друг, знавший о его профессиональных интересах и предпочтениях, решил обратиться к нему с таким простым случаем.

– Возможно, я не так выразился, – Михаил с досадой потер лоб и попытался найти более точное определение. – Нина говорит, что Денис почти все время живет внутри своих фантазий.

– Денис – это сын, если я правильно понял?

– Да, это он. Четырнадцать лет, умный, начитанный, прекрасно развит физически.

– Но это нормально для подростка – фантазировать. Особенно если он, как ты говоришь, начитанный. К тому же компьютерные игры…

– Он не увлекается играми, – возразил Михаил, отрицательно покачав головой. – Его мать говорит, что он в последнее время только читает, засыпает и просыпается с книгой на груди. Постоянно записывает что-то.

– А в школе как?

– Вроде все в порядке, но ты же знаешь, как бывает – мальчик зарекомендовал себя хорошо и теперь живет за счет имеющегося багажа. Посмотри его, друг, прошу тебя. Дениска у меня на глазах вырос, мне больно видеть, как парень пропадает.

– Ты дружил с его отцом? – поинтересовался доктор.

– Да, однокашник мой. Может быть, ты его знал. Он…

– Не нужно, – Даниил отмахнулся от ненужной информации. – Так будет только сложнее. Скажи только, у отца отклонений никаких не было? В дурке не числился?

– Нет, что ты. Совершенно адекватный человек, инженер.

– Инженер, говоришь…

Мужчина задумался на несколько минут. У него и своих дел было невпроворот, но отказывать другу, который прежде к нему никогда не обращался за помощью, не хотелось.

Ладно, приводи своих болезных, – наконец, кивнул но. – Только пусть приходят вдвоем – мне нужно понять, какие между ними отношения. Возможно, это обычное протестное поведение.

– Спасибо, Даня!

Михаил еще долго тряс руку своего друга, а тот в это время думал о том, как бы поскорее избавиться от мамаши с проблемным сынком. Слишком часто ему приходилось выслушивать жалобы друзей-знакомых-родственников, которым казалось, что они столкнулись с неразрешимой проблемой. Каждый из них искренне верил в уникальность своего случая, хотя чаще всего оказывалось, что дело яйца выеденного не стоило. Правда, иногда попадались и любопытные случаи. К сожалению (или к счастью – это как посмотреть), визит Нины нисколько не заинтересовал ученого – пока женщина, периодически вытирая глаза платочком, рассказывала ему о своих несчастьях, ее сын сидел в соседнем кресле и производил впечатление вполне нормального подростка. Наблюдая за ним и иногда задавая наводящие вопросы, доктор не обнаружил никаких отклонений от нормы. Разве что мальчишка показался ему немного самовлюбленным, но это обычное дело для его возрастной группы. Кроме того, молодой человек кого-то смутно ему напоминал, но кого – этого он понять не мог. В руках он почему-то вертел томик «Мастера и Маргариты», но это ничего не значило – разве только то, что парень увлекался чтением или хотел произвести впечатление умника. Странный выбор для подростка, подумал Даниил Семенович, но решил не зацикливаться на книге и сделал знак женщине прекратить стенания.

– Ну, а ты-то что думаешь по поводу всего этого? – обратился он к Денису. – Твоя мама зря привела тебя ко мне?

Доктор ожидал, что мальчишка согласится с ним, однако тот вдруг повел себя совершенно неожиданно. С любовью взглянув на маму, он покачал головой и криво усмехнулся:

– Оноре де Бальзак говорил, что сердце матери – это бездна, в глубине которой всегда найдется прощение. Мудрые и красивые слова, вам не кажется? Жаль только, что там нет места для рассудительности и мечтательности.

– Что ты имеешь в виду? – уточнил доктор, с интересом поглядывая на молодого человека.

– А вот Драйзер говорил, что материнская любовь ни от чего не зависит, – отозвался тот совершенно невпопад, по мнению Даниила Семеновича.

– Мне бы хотелось услышать твое мнение вместо цитат этих уважаемых людей, – психиатр сделал знак женщине, которая уже приготовилась вмешаться в разговор. – Оно у тебя есть?

– Конечно, есть, – кивнул молодой человек. – Но какой в нем смысл, если каждую мысль, каждое слово уже когда-то кто-то озвучил? Только представьте себе, сколько смысла Шекспир вложил в свои произведения. Разве нашелся кто-то после него, кто смог бы так же красиво сказать о любви и душевных терзаниях? А ведь после него еще были десятки великих поэтов и прозаиков, которые дополнили его. Вы женаты?

– Хм… – доктор не ожидал такого вопроса и на мгновение смутился. – Да, женат. Но какое отношение это имеет к нашему разговору?

– Какими словами вы признавались своей супруге в любви? – парень почему-то грустно усмехнулся. – Подозреваю, что это было банально. Мама рассказывала мне о том, как познакомилась с отцом – и потом они вместе целый день катались на трамвае. Просто так, представляете? Только они вдвоем – и целая охапка цветов. А как вы предпочитаете выражать гнев? Конечно, я не говорю о нецензурных выражениях, хотя и в этом были свои демиурги – тот же Плуцер-Сарно провел занимательное исследование на эту тему. Вы знаете, что…

– Я понял вас, юноша, – Даниил Семенович перебил рассказчика и обратился к женщине, которая умоляюще смотрела на него. – Кажется, я вижу суть проблемы. Но должен вас успокоить: здесь нет ничего ужасного. Я могу дать вам телефон знакомого психотерапевта, специализирующегося на подростковых деменциях. Впрочем, я не настаиваю на лечении – мне кажется, что это возрастное.

– То есть, это пойдет само собой?

– Это мое мнение. Вот, возьмите номер телефона – я сообщу коллеге, что вы можете позвонить, он не станет брать с вас плату.

– Спасибо вам, доктор! – женщина с благодарностью приняла протянутый лист бумаги с контактами и, аккуратно свернув его вдвое, спрятала в сумочку. – Я что-то должна вам?

– Нет, что вы, – ученый протестующе замахал руками. – Главное – не беспокойтесь и не нервничайте, этим вы только усугубите ситуацию. А вам, молодой человек, я бы посоветовал больше внимания уделять своей маме – ей и без ваших выходок нелегко. Впрочем, у вас, скорее всего, найдется подходящая цитата по этому поводу.

Денис, который уже открыл рот, чтобы выдать очередную порцию чужой мудрости, осекся и недовольно нахмурился. Судя по всему, ему не понравилось то, что этот практически незнакомый ему человек так быстро составил о нем мнение. Тем не менее, парень не стал ничего говорить – кивнув, он поднялся и помог женщина встать. Открыв перед ней дверь, молодой человек некоторое время смотрел на доктора, словно хотел что-то еще сказать, но так и не решился это сделать и, попрощавшись, вышел.

Когда за посетителями закрылась дверь, Даниил Семенович, до этого момента сохранявший спокойствие, вдруг с раздражением отбросил в сторону ручку, которую все это время держал в руках, и выругался сквозь зубы. Нужно будет позвонить Мише и попросить его больше не приводить к нему своих протеже. Что это было? Намеренная деперсонализация – мальчика просто хочет выделиться на фоне сверстников. Может быть, он таким образом пытается завоевать какую-нибудь школьную красавицу. Или просто ему скучно. Вариантов может быть масса, но ни один из них не казался ему достойным внимания. И все же он потратил на визитеров драгоценные два часа, которые мог бы провести с пользой. Несколько месяцев назад он имел глупость согласиться выступить редактором книги, написанной в псевдонаучном жанре. Автор допустил в тексте столько ошибок, что психиатру приходилось буквально переписывать произведение заново, так что он давно выбился из заявленных сроков, а до конца проекта еще было как до Луны на велосипеде.

Достав из стола рукопись, он нашел нужную страницу и несколько минут пытался сосредоточиться, но, в конце концов, был вынужден констатировать, что не способен собраться с мыслями – Денис со своими выкрутасами окончательно выбил его из колеи. Впрочем, подумал мужчина, возможно, это и к лучшему. За последние несколько дней он почти не отдыхал и теперь почувствовал, что пора устроить небольшую разгрузку.

Складывая личные вещи в портфель, он улыбнулся: несмотря на то, что молодой человек показался ему самым обычным позером, его слова о банальном признании в любви неожиданно запали ученому в душу. Действительно, когда он в последний раз говорил своей жене о своих чувствах? Нет, конечно, он никогда не был сухим и бесчувственным – однако обычно все ограничивалось привычными «я тебя люблю – я тебя тоже люблю». Возможно, Денис был прав, и ему стоило придумать что-нибудь более оригинальное? Купить букет цветов, например. Совершенно без повода, просто так. Или пригласить супругу в ресторан… Мысль, пришедшая в голову ученому, показалась ему достаточно смелой, и он на мгновение замер с бумагами в руках.

– А почему бы и нет, собственно? – наконец, рассмеялся он и, закрыв портфель, вышел из кабинета.

Знакомый город вдруг показался ему каким-то нереальным, словно был нарисован. В памяти всплыли обрывочные воспоминания: комната, открытые окна, смеющаяся женщина с мольбертом… Почему-то она была похожа на Нину. Протерев глаза, мужчина отогнал мысли о недавних визитерах и улыбнулся – ему не хотелось тратить время на глупые фантазии, тем более что дома его ждала любимая жена, которая нуждалась в его внимании.

***

Анне было пятьдесят три года, тридцать два из которых она состояла в счастливом браке. Их дочь давно выросла и даже успела получить высшее образование. Теперь у нее была своя семья, которая жила в другом городе. Недавно она позвонила маме и сообщила о том, что та скоро станет бабушкой. Это была прекрасная новость, однако женщине после того разговора почему-то стало не по себе. Правда, когда она рассказала супругу о своих ощущениях, тот только рассмеялся.

– Ты у меня еще совсем молодая! – заявил он и поцеловал жену в щеку. – Лет через сорок поговорим о приближении старости, хорошо?

Конечно, ей были приятно слышать такое – но это были всего лишь привычные слова, которыми муж поддерживал ее, когда она находила на своей голове очередной седой волос. Семейная жизнь превратилась в каждодневный ритуал, состоящий из штампов и клише, и женщина с каждым днем все больше понимала, что в ней нужно что-то менять. Но что? И как объяснить это Даниилу, который был полностью погружен в свою работу? Сама Анна тоже не сидела без дела, и все же ей чего-то не хватало. Даже коллеги стали замечать неладное – на днях начальник вызвал ее к себе и предложил взять отпуск за счет компании. На ее удивленный вопрос о причинах такой неожиданной щедрости он только пожал плечами и заявил, что слишком ценит ее как сотрудника и не хочет, чтобы она перегорела.

– У меня что, такой измученный вид? – вернувшись домой, спросила она у мужа.

– Да, в последнее время ты выглядишь немного усталой, – как ни в чем не бывало, отозвался тот, просматривая свои записи – он очень часто брал с собой работу на дом.

Если бы Даниил в тот момент поднял глаза на супругу, то взял бы свои слова обратно – у женщины было такое выражение лица, будто она вот-вот запустит в него чем-нибудь тяжелым. Конечно, ничего подобного не случилось – и психиатр остался в неведении относительно того, как сильно обидел жену.

Вспомнив этот неприятный случай, Анна вздохнула и повернула ключ в замочной скважине. Снимая туфли, она сразу обратила внимание на сладковатый аромат, которым была наполнена квартира. Удивившись такой странности, она медленно двинулась в гостиную, дверь в которую была закрыта. Осторожно приоткрыв ее, она сначала выронила из рук сумочку и только после этого заметила Даниила, который стоял в глубине помещения.

– Милый, что все это значит? – пролепетала женщина, оглядываясь.

Ее удивлением можно было понять – в комнате стоял полумрак, единственным источником света были несколько свечей, расставленных по разным углам помещения. Пол, диван, ковер – все было покрыто лепестками роз, и Анна непроизвольно взглянула себе под ноги, не желая топтать эту красоту. Однако самого декоратора, похоже, это нисколько не беспокоило – ступая по цветочному ковру, Даниил подошел к жене и взял ее за руку.

– Женщины созданы для того, чтобы их любили, – психиатр, ломая собственные принципы, процитировал Оскара Уайльда и провел супругу к столику, на котором стояли два наполненных винных бокала. – Прости меня за то, что я слишком редко демонстрировал тебе это.

– Любимый… – Анна задохнулась от внезапно нахлынувших чувств и обняла мужа.

Ей хотелось еще многое сказать, но она не могла произнести ни слова – только все крепче прижималась к своему мужчине, который одним своим поступком свел на нет все ее недавние переживания.

Потом они долго гуляли по ночному городу, вспоминая полузабытые ощущения, относящиеся к тому времени, когда им не нужно было ничего, кроме общества друг друга. Даниил предложил своей внезапно помолодевшей и похорошевшей супруге зайти в ресторан, но так отказалась.

– Зачем? – улыбнулась она, держа мужа за руку. – Разве нам не хорошо?

– Хорошо, – подумав секунда, ответил доктор. – Даже удивительно – я уже и забыл о том, как это приятно – просто гулять и болтать ни о чем. Нужно чаще оставаться вдвоем.

– Быть вдвоем и быть рядом – это не одно и то же, – улыбнулась женщина.

– И то правда, – улыбнулся Даниил, у которого, вопреки обыкновению, не было ни малейшего желания спорить.

– И все же, милый, откуда вдруг столько романтики?

Прежде чем ответить, доктор некоторое время молчал, а потом просто пожал плечами.

– Ты знаешь, сегодня у меня был один пациент…

– Ты снова начал практиковать? – удивилась Анна.

– Что? Аа… Нет, это Миша попросил родственников посмотреть. Помнишь Мишу?

– Да, конечно. Вы с ним вместе работали в проектном институте.

– Что? В каком институте? Ты что-то путаешь, милая. Ну, да ладно, я не о том хотел сказать. Случай простой, там ничего особенного – так, проблемы с самоидентификацией у подростка. Но он натолкнул меня на мысль о том, что мы слишком привыкли к банальностям в нашей жизни.

– В каком смысле?

– Ну, как тебе сказать… Раньше мужчины, чтобы прокормить свою семью, должны были охотиться, а сейчас мне достаточно заглянуть в холодильник. В крайнем случае, прогуляться в магазин. Не нужно совершать подвигов ради прекрасных дам, за это можно в каталажку угодить. Как говорится, грубый век, романтизму нет – вот я и решил, что пора что-то изменить. Надеюсь, получилось неплохо, и тебе понравилось.

– Очень!

– Я рад. Наверное, в словах того мальчишки было что-то, я мог бы многому у него поучиться. Хотя, конечно, это уже мои собственные домыслы – подросток, скорее всего, мыслит гораздо более упрощенно.

– С чего ты это взял? – Анна удивилась так искренне, что психиатр не сразу нашелся, что ответить. – Помнишь тот день, когда наша дочь впервые сообщила нам о том, что у нее проблемы на любовном фронте?

– Да, конечно, – соврал Даниил, копаясь в памяти.

– Тогда ты должен помнить и о том, что посоветовал ей тогда. Нет? Ну, ладно, я напомню. Ты ей сказал, что безответная любовь не унижает человека, а возвышает его. Я никогда не слышала ничего красивее этого, поэтому и запомнила.

– Это я сказал? – доктор рассмеялся и, заметив недоумение на лице супруги, извинился и объяснил свою реакцию. – Прости, милая, но это не мои слова. Авторство принадлежит Пушкину Александру Сергеевичу. Надо же, я только сегодня осуждал своего пациента за излишнюю склонность к цитированию, а сам, оказывается, не лучше.

– Не важно, кто первоисточник, – возразила Анна. – Я веду к тому, что, возможно, и тому мальчику твоя помощь нужна больше, чем мы можем предположить. Кто знает, как пойдет его жизнь, если ты просто отмахнешься от него.

Внимательно выслушав супругу, Даниил задумался. Он давно перестал относиться к пациентам как в живым людям – для него они стали статистикой, записями в блокноте. Рано или поздно к этому приходил каждый медработник, и в этом не было ничего предосудительного. Если врач станет принимать все слишком близко к сердцу, то очень быстро достигнет предела. Это была профессиональная необходимость, к которой все относились с пониманием. Однако в этот момент психиатру этот подход вдруг показался неправильным, ущербным – и он устыдился своего недавнего поведения. Вспомнив быстроту, с которой он выпроводил мать с сыном, посчитав их случай незаслуживающим внимания, доктор откашлялся, чтобы скрыть смущение и пообещал себе исправить эту ошибку.

– Не переживай, любимая, – обратился он к супруге. – Я услышал тебя.

– Поэтому я тебя и люблю, – улыбнулась Анна и крепче прижалась к плечу мужа. – Ты сегодня сделал мне чудесный подарок, знаешь? И дело не только в том, что мы с тобой, наконец, выбрались куда-то вдвоем. Я в последнее время очень странно себя чувствую.

– В чем заключается странность? – уточнил мужчина.

– Мне постоянно кажется, что я нахожусь в каком-то мираже, будто не я сама принимаю решения, а мной управляют. Придумывают за меня, что и как я должна делать. У тебя такое бывает?

– Нет, я точно знаю, кто я и зачем, – рассмеялся доктор, обнимая супругу. – Не переживай, это пройдет. Ты просто слишком долго была занята домашними делами, но теперь все изменится, я обещаю.

Стал накрапывать дождь, и Даниил раскрыл зонт. Ему не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась.

***

– Что вы, не стоило так беспокоиться! Что-то случилось?

Нина явно не ожидала звонка от Даниила, и была одновременно обрадована и обеспокоена таким вниманием.

– Нет, все в порядке, – доктор поспешил успокоить женщину. – Просто я подумал, что слишком быстро выпроводил вас. Это было непрофессионально с моей стороны, приношу свои извинения.

– Вам совершенно не за что извиняться! Напротив, я вам очень благодарна за участие. Когда нам подойти? О… Вы хотите сами приехать? Вам это удобно? Хорошо, записывайте. Через час? Ждем вас. Да, конечно, Денис дома. Спасибо!

Записав в рабочий блокнот адрес Нины, доктор удивился тому, что они, оказывается, жили чуть ли не в соседних домах, но при этом ни разу не встречались. Возможно, все дело было в нем – он редко обращал внимание на прохожих, предпочитая не тратить время на незнакомых ему людей. Что ж, возможно, это также было ошибкой, которую следует исправить. Забавно, что все эти открытия пришли к нему с возрастом – казалось бы, старого пса новым фокусам не научить, а оно вон как выходит… Заглянув в шкаф, Даниил некоторое время размышлял над тем, в каком виде следует явиться к своему пациенту. Обычно он предпочитал классический стиль, однако на этот раз не был уверен в его уместности. Подумав пару минут, он остановил свой выбор на джинсах и майке, поверх которой надел спортивный пиджак. С сомнением разглядывая свое отражение, он услышал тихий из-за спины и обернулся – рядом стояла Анна и с удивлением разглядывала мужа.

– Тебе еще палочки не хватает, – заметила она, подходя ближе. – И нескольких помощников.

– Не понимаю, о чем ты, – доктор обнял жену и поцеловал ее.

– Да, я забыла о том, что ты не любишь смотреть медицинские сериалы, – кивнула та. – Не важно. Тебе этот стиль очень идет, чаще одевайся так.

– Постараюсь.

Вчерашний вечер казался ему чем-то нереальным, и если бы не утренние слова Анны, наполненные теплотой и нежностью, он мог бы предположить, что ему все приснилось. Доктор понимал, что в его возрасте подобные проявления могли быть следствием обычного гормонального сбоя, однако если так и было, он не имел ничего против – что бы ни послужило причиной сближения с женой, Даниил был готов повторить это в ближайшее же время.

Дорога до дома Нины заняла всего несколько минут, и доктор даже не успел запыхаться, что в последнее время случалось с ним все чаще – сидячая работа и сытая жизнь привели к прибавке веса, и сколько он ни старался вернуться к своему прежнему виду, у него ничего не выходило. Впрочем, до ожирения было еще далеко, и Анна, как могла, утешала его, обещая разработать диету специально для него. Даниил кивал, но дальше разговора дело обычно не шло. Возможно, ему самому нужно было позаботиться о собственном здоровье, а не перекладывать всю ответственность на жену. Второй этаж, дверь справа. Опять это чувство дежавю, которое он испытал, выходя из офиса… Впрочем, возможно, все объяснялось очень просто. Во время своего студенчества он, как и многие его будущие коллеги, подрабатывал на «Скоро» и вполне мог выезжать на вызов в этот дом. Может быть, он даже встречался с Ниной и ее мужем. Доктор поправил одежду и позвонил. Не прошло и десяти секунд, как ему открыли – женщина была по-домашнему мила и приветлива. Пригласив гостя войти, она предложила ему чаю, и пока он заваривался, поделилась с ним своими опасениями:

– Не знаю, что из этого выйдет. Денис, хоть и делает вид, будто ему все равно, сильно переживает. Конечно, мне он ничего не говорит, но я же мать – все чувствую. Попыталась вчера с ним поговорить, но он только отмахивается.

– Вы не звонили по тому телефону, что я вам дал? – поинтересовался Даниил.

– Нет… – почему-то смутилась женщина. – Я хотела, честно! Но Денис сказал, что ни за что не будет ходить на сеансы психотерапии.

– Странно… Почему? Вроде бы он воспринял мое предложение адекватно.

– Ох, доктор, не знаю, что и сказать, – Нина поставила перед гостем стакан с чаем и подвинула к нему корзину со сладостями, от которых он вежливо отказался. – Он очень переменчив. Сейчас у него может быть хорошее настроение, а через полчаса его не узнать – набычится весь, потом сидит мрачный, как Гамлет. А еще через час весело насвистывает себе что-нибудь под нос. А потом…

– Я понял вас, – Даниил прервал ненужные перечисления. – Резкая смена настроения. Он бывает агрессивным?

– Денис-то? Нет, что вы. Он и мухи не обидит. Но иногда я думаю, что лучше бы он подрался с кем-нибудь.

– Почему?

– Он стал очень желчным, – призналась женщина, понизив голос до доверительного шепота. – Меня уже три раза в школу вызывали. Учителя на него жалуются – говорят, он слишком кичится своим интеллектом и часто провоцирует своих одноклассников на конфликт. Я пыталась говорить с ним об этом, но он только отмахивается.

– А чем Денис объясняет свое поведение? – поинтересовался психиатр, допивая чай.

– Ничем, – хмуро сообщила Нина. – Последним, что я от него услышала, была фраза о том, что у глупости глубокие корни.

– Это Цицерон, – кивнул Даниил. – Что ж, во всяком случае, у вашего сына достаточно неплохие энциклопедические знания. Возможно, ему это пригодится в дальнейшем, если удастся направить его способности в нужное русло.

– Ваши бы слова, да богу в уши, – вздохнула женщина. – Пойдемте, я сказала Денису о том, что вы придете – он ждет вас в своей комнате. Мне остаться?

– В этом нет никакой необходимости.

Психиатр ободряюще улыбнулся собеседнице и, поднявшись, чтобы пройти в комнату своего подопечного, чуть не свалился от удивления – на стене висела та самая картина, которую он уже видел накануне в своих фантазиях.

– Что это? – стараясь говорить естественным тоном, спросил он у хозяйки.

– Картина-то? – почему-то засмущалась та. – Это я рисовала. Давно уже, еще когда муж был с нами. Счастливое время… Вам нравится?

– Да, – кивнул доктор. – Есть в ней что-то настоящее и родное. Мы с вами раньше не встречались?

– Мне ваше лицо сразу показалось знакомым, – улыбнулась женщина.

– Хорошая картина, – еще раз похвалил полотно Даниил и, посчитав, что сейчас не время и не место гадать о том, где и когда они могли видеться, постучал в дверь. – Можно?

– Входите, пожалуйста!

Открыв дверь и кивнув Нине, доктор вошел внутрь и с любопытством огляделся. Он ожидал увидеть что-то необычное, но нет – комната выглядела совершенно стандартно, интерьер не сказал ему ничего о самом хозяине, который сидел в кресле-мешке, развалившись. Мужчине показалось, что подросток был в той же одежде, что и накануне – в черной майке с какими-то хмурыми металлистами и поношенных джинсах. Парень не сделал даже попытки подняться навстречу посетителю. Вместо этого он указал рукой на такой же пуф и продекламировал, словно какой-нибудь Демосфен:

– Непрошенным гостям часто очень рады.

– Особенно когда они уходят, – продолжил Даниил, с трудом опускаясь в кресло. – Нужно, молодой человек, озвучивать мысли до конца, даже если изначально они вам не принадлежат.

– Зачем? – Денис удивленно поднял брови. – Вы ведь и так все поняли.

– Ну, хотя бы из вежливости к собеседнику.

– Кроме того, – парень не обратил внимания на замечание, – то, что мысли были когда-то озвучены не мной, не значит, что я с ними не согласен. По большому счету, все, что вы только собираетесь сказать, скорее всего, уже было сказано кем-то до вас – и не один раз. Не заставляете меня повторять вам банальность про велосипед.

– Хорошо, мне понятна ваша позиция, – кивнул доктор. – Кстати, в ней не так много глупости и позерства, как мне показалось изначально. Видите, я с вами предельно откровенен.

– Да и я от вас ничего не скрываю, – Денис пожал плечами, показывая, что это признание не произвело на него никакого впечатления. – Как вам, должно быть, известно, хороша только полная правда, в то время как полуправда ничего не стоит. Поэтому я спрошу: чем я заслужил такую похвалу? Хотя, признаться, она мне кажется весьма сомнительной.

Выслушав весь этот словесный поток, Даниил уселся удобнее и улыбнулся.

– Вчера я подумал над вашими словами о банальности в отношениях и пришел к выводу, что, действительно, слишком давно не уделял внимания моей супруге.

– Я не совсем это имел в виду, – нахмурился молодой человек. – Но, все равно, рад за вас. Это все?

– Нет, не все. Мы с женой…

– Ой, пожалуйста, избавьте меня от рассказа о новом витке в вашей семейной жизни, – простонал парень и закатил глаза к потолку. – Брак – это необходимое зло, и вам это должно быть известно. Особенно если этот брак не первый.

– У меня – первый, – уточнил мужчина.

– Не важно, – отмахнулся Денис. – Вы его освежили с моей помощью, и это замечательно. Но если вам вдруг показалось, что я также должен извлечь из этого какой-либо урок, то спешу вас огорчить: мне это не нужно. Ведь, как было сказано одним умным человеком, что является спасением для одного, губит другого.

– С вами сложно спорить, молодой человек, – заметил доктор. – Я считаю это великой хитростью.

– Почему же?

– Ну, если я решу оспаривать мысли великих мыслителей, то априори проиграю – сложно оказать достойное сопротивление той энциклопедии афоризмов, что вы храните в своей голове. Безусловно, это ваша сильная стороны, но, если копнуть глубже, в этом же и ваша слабость.

– Объясните, – было видно, что Денис заинтересовался направлением, которое принял разговор.

– Ваш способ выражать свои мысли похож на искусственно созданный язык, – Даниилу, наконец, удалось перевести разговор в более или менее удобное для него русло. – Он не развивается и поэтому никогда не станет полноценной заменой для живой языковой системы.

– Допустим, – подумав несколько секунд, согласился парень. – Но кто сказал вам, что я хочу развиваться в этом направлении? Может быть, мне это и не нужно – вы об этом не думали?

– Ну, вот мы и подошли к самому главному, – кивнул доктор.

– К чему же?

– К тому, что именно вам нужно, юноша. К чему-то ведь вы стремитесь, верно? Или вы намерены до конца вашей жизни прятаться за чужими мыслями, не выдавая при этом ничего своего?

– По-моему, очень удачная позиция, – Денис демонстративно закинул ногу на ногу. – Не нужно тратиться на лишние усилия.

– Это так, – согласился психиатр, старательно пряча улыбку, – но очень часто усилия необходимы. Ведь мозг, как мышцы, нуждается в тренировке, в постоянно состоянии покоя он атрофируется.

– Я мыслю… – начал было парень, но Даниил только пренебрежительно отмахнулся:

– …следовательно, я существую. Но существовать и вести полноценную жизнь – не одно и то же. Сейчас вам четырнадцать, и это прекрасный возраст, когда человек может позволить себе многое. Однако не успеете оглянуться, как наступит тот самый момент, когда вам придется сделать выбор.

– Какой, например?

– Учеба, работа, женитьба. Не всегда ведь вы будете сидеть на шее своей матери.

– Я и не собираюсь делать этого, – хмыкнул Денис. – Мне еще учиться больше двух с половиной лет, и за это время я намерен подготовиться к поступлению в вуз. У меня на примете уже есть несколько вариантов.

– Это радует. Может быть, вы и с профессией определились?

– Определился, – кивнул молодой человек, – но это касается только меня, уж извините.

Беседа зашла в тупик, и Даниил на несколько секунд задумался. Ему пришлось признаться себе в том, что, возможно, он зря пришел сюда – и что мальчику, на самом деле, не нужна была его поддержка. В конце концов, люди делятся не только на больных и здоровых. То, что сначала может показаться симптомом, на проверку зачастую оказывается чертой характера. В данном случае он все больше склонялся к мнению, что Денис был просто мелким пакостником, которому доставляло удовольствие демонстрировать окружающим свое сомнительное превосходство, вызывая в них чувство неприязни, и что ни о какой социопатии речи не шло.

Эта мысль неожиданно доставила доктору дискомфорт, чему он сильно удивился. Раньше он с гораздо большим энтузиазмом воспринимал новости о том, что его пациенты были не шизофрениками, а обычными придурками. Теперь же он многое отдал бы за то, чтобы его собеседнику понадобилась профессиональная помощь врача. Но мальчик вел себя адекватно и был предельно спокоен, словно специально готовился к тому, чтобы не предоставить Даниилу ни единой зацепки. Допустив, что, возможно, так и было, психиатр решил пойти на хитрость и вынудить собеседника раскрыться.