Читать книгу Террористическая война в России 1878-1881 гг. - Роман Ключник - Страница 20

Во Франции в конце XVIII века группу молодых людей, тайно собиравшихся в доминиканском монастыре святого Якоба, называли якобинцами. В эту группу входили сыновья адвоката по фамилии Робеспьер, Мирабо и другая золотая молодёжь тех времён, имена которых станут известны в связи с «великой» Французской революцией. Якобинцы в монастыре усердно усваивали идеи Ж.-Ж. Руссо и когда-то должны были перейти от слов к делу. Девиз: «Хватит философствовать – пора творить историю!» – это не К. Маркса пионерское изобретение, этим руководствовались задолго до него, в том числе и масоны. Н. А. Бердяев объяснял: «В основе концепции масонства, изобличающей его зловещую мировую роль, лежит философия истории, до крайности переоценивающая значение организованных и централизованных сил в мировой истории. В действительности в мировой истории огромную роль играют силы стихийно-иррациональные».

Масоны первые поставили задачу: «Не история должна манипулировать нами, а мы должны целенаправленно творить историю». Потом их девиз повторил К. Маркс. Фактически этот девиз можно перефразировать следующим образом: «Не Бог будет править нами, мы сами будем себе хозяевами, хозяевами своей судьбы, своей истории». С тех пор и до наших дней среди мыслителей идут споры – можно ли полностью поставить под контроль стихийно-иррациональные силы в обществе и их полностью контролировать и направлять в «нужную» сторону или нет?..

И когда, казалось бы, всё уже под контролем, но происходит неконтролируемая случайность или – непознанная закономерность, – и история, Бог выдает свои «коленца». Яркий пример этому – события после 1917 года в России, когда приезжие из различных европейских столиц кучерявые террористы-политтехнологи всё разыграли как по нотам – одурманили обещаниями неграмотные «низы» русского общества и с их помощью свергли национальные «верхи», и сами заняли их место, а затем до 1922 года подавили всякое сопротивление, включая прозревшие «низы», и на верхушке власти в захваченной стране Ленин-Бланк, Бронштейн, Каменев-Розенфельд и Зиновьев-Апфельбаум чувствовали себя спокойно, уверенно и незыблемо, но… вдруг десятый человек в иерархии захватчиков И. Сталин «сыграл в свою игру», совершил перехват управления страной, и история России и всей планеты пошла по другому пути.

Вернемся к началу этой идеи управляемости историей, к масонам-якобинцам. Как якобинцы могли свергнуть старую власть и создать некую новую? Путём дворцовых интриг и дворцовых заговоров они не могли воспользоваться, это им было недоступно. Остался единственный революционный путь – народного восстания. Далее мы будем наблюдать опыт «оранжевых революций» во Франции.

Необходимо было поднять массы на вооружённую борьбу против существующей власти. А как разозлить и поднять на борьбу массы? Этим умникам необходимо было покончить со своим тайным существованием и «выйти в народ», войти в контакт с массами и им что-то объяснить, их как-то «разогреть» до революционной свирепости и лихости. То есть – необходимо было организовывать «промывку мозгов» массам – заняться агитацией и пропагандой. Это можно сделать через прессу и различные листовки, и путём «живого слова» – выступая на собраниях и митингах перед французскими массами. Для этого, чтобы иметь легальное место для агитации, якобинцы догадались открыть «клубы по интересам». Как свидетельствовал масон Брюнельер: «После 1789 г. … некоторые ложи прямо обратились в клубы (то есть легализовались), даже не изменяя своего названия… Время «споров» и «науки» миновало – надо было действовать».

Цель у масонов и капиталистов была одна – свергнуть монархию, чтобы самим властвовать. А для этого необходимо было объяснить массам, что существующая власть очень плохая, что её носители недостойны властвовать. Один из членов масонского клуба Гольбаха объяснял решение этой задачи:

«Большая часть книг того времени, направленных против религии, нравственности и против правительства, была нашего производства… масса памфлетов самого непристойного содержания, направленных главным образом против королевы и сочинявшихся в Англии, ходили по Парижу».

Перед французской революцией масоны выдумали технологию, которая затем будет повторяться при многих свержениях власти. Через сто лет в 1915–1916 гг. точно такие же издевательские памфлеты и анекдоты против Николая Второго, его жены и Распутина самого непристойного содержания распространялись в Петербурге, Москве и других российских городах. Таким методом обесценивался авторитет конкурента у власти, «ронялся» его имидж, и одновременно готовили народ к противостоянию и свержению недостойной, презренной и смешной власти. В этом отношении все «диссиденты»: и во Франции в конце 18-го века, и перед революцией 1917 года и перед «перестройкой» – совершенно одинаковы и одинаково действуют.

«К началу «революции» во Франции было уже двести восемьдесят две масонские ложи. Члены всех лож приняли деятельное участие в раздувании «революционных» событий. Народ подстрекали к беспорядкам с помощью всяких лживых слухов, фальшивых объявлений… В Бургундии масонами, например, было расклеено следующее «королевское» приказание: «По распоряжению короля с 1 августа по 1 ноября разрешается поджигать все замки и вешать всякого, кто против этого что-нибудь скажет», – отметил в своём исследовании Б. Башилов.

А вот рецепт Мирабо для захвата власти: «происки, интриги, мужество великих граждан и дерзость злодеев», и при этом, по его убеждению, необходимо обладать глобальным государственным мышлением, правда он «забыл» сказать про массовый кровавый террор.

Тогда во Франции цель масонов и капиталистов была одна, как в Англии, – создать в обществе тревожную, «предгрозовую» ситуацию, серьёзно испугать монарха и заставить его передать власть Парламенту – Генеральным Штатам Франции. Французский исследователь Л. Де Понсен в своей работе «Тайные силы революции» писал:

«Революция 1789 года не была ни самопроизвольным движением против «тирании» старого порядка, ни искренним порывом к новым идеям свободы, равенства и братства, как это хотят нас заставить верить. Масонство было тайным вдохновителем и в известной степени руководителем движения».

То есть первая или «великая» Французская революция была сугубо технологичным делом масонских организаций, масонским делом. Для необразованных обычно говорят, что это была, бесспорно, народная революция, народный массовый бунт; является бесспорным фактом, что народ массово, дружно восстал против проклятой монархии. – Но при этом усердно умалчивают – кто и зачем довёл до точки кипения народ своей колкой критикой монархии с одной стороны, и обещаниями некой сладострастной, упоительной свободы – с другой.

Стоит заметить, что буржуа, капиталисты того периода во Франции уже имели свою национальную специфику. Евреи в конце 18-го века во Франции, как всегда и везде, успешно занимались торговлей и успешно накапливали капиталы, но не имели равноправия с местным населением – французами. Это был дополнительный повод поучаствовать в свержении власти. И евреи во многих масонских организациях стали «делать карьеру», выбиваться в лидеры, в «тайные мудрецы».

О. А. Платонов в своём исследовании отмечает, что «еврейский историк Г. Грец приводит сведения о крупных суммах денег, пожертвованных евреями на революцию». Ситуация для них резко улучшилась, когда в начале первой французской революции в 1791 году евреев эмансипировали, – уравняли в правах с коренным населением. Судя по высказыванию исследователя еврейской темы, проживавшего в США и Испании, Андрея Дикого в его книге (изд. в 1967 г., Нью-Йорк) – евреи сыграли большую роль во всех французских революциях – А. Дикий: «Пять поколений видело Французскую революцию в том ложном освещении, которое сумели ей придать. Теперь, однако, все уже знают, что она не была делом французского народа, но преступным деянием меньшинства, которое хотело навязать французскому народу тот самый план, который мы сейчас изучаем…» (меньшинством автор называл евреев. – Р. К.).

«Это они на масонском конгрессе в Вильгельмсбаде в 1785 году выработали план так называемой Великой французской революции… От этой «великой» революции в выигрыше остались одни только евреи. Все без исключения позднейшие после Наполеона перевороты во Франции произведены ими и только ими», – убеждал в своём исследовании истории Г. В. Бостунич.

Когда король Франции в 1791 году созвал Генеральные Штаты для решения кризисной ситуации, то «неожиданно» эти Генеральные объявили себя Национальным собранием, самостоятельным органом власти. Начался перехват власти, началась «великая» Французская революция. Национальное собрание резко противопоставило себя королю, воззвало народ к оружию, и этот вооружённый народ уже 14 июня взял штурмом Бастилию. Король бежал из Парижа и стал собирать вокруг себя войска.

Кажущаяся лёгкость манипуляцией Генеральных Штатов и свержение короля объясняется не только достаточной пропиткой сознания населения антимонархической пропагандой, но самой возросшей силой масонства. «Можно сказать, что Париж накануне революции 1789 года буквально кишел масонами. Колыбелью масонской жизни здесь была в это время парижская ложа «Девяти сестер», или Ложа энциклопедистов или наук. Основал её в 1769 году астроном Лаланд. Среди членов её были такие известные просветители, как Кондорсе, живописец Грёз, скульптор Гудон, братья Монгольфье, Б. Франклин, Дантон, Демулен и другие… Согласно последним подсчётам историков, масоны располагали во Франции накануне революции 600 ложами с 30 тысячью братьев», – писал в своём исследовании В. Брачев.

С прагматичной или с военно-стратегической точки зрения – штурмовать и захватывать Бастилию не было смысла, это было сугубо символическим действием. В подробностях это выглядело так.

13 июля 1789 года, в 11 часов утра заговорщики собрались в церкви При-Сен-Антуан. Председательствовал масон Дюфур из ложи «Великий Восток». На повестке дня были дежурные вопросы: организация милиции и т. д., а на следующий день планировалось взятие тюрьмы Бастилии. Как уже указывалось выше, Г. В. Бостунич в своей работе «Масонство и русская революция» (1921 г.) утверждал, что масоны действовали по давно подготовленному плану, который был ими разработан во время их конгресса в Вильгельмсбадене в 1785 году.

14 июля штурмом Бастилии руководил Моретон де Шабрильян из ложи «Невинность». Когда взяли Бастилию и убили охрану, то оказалось – в её казематах было всего 7 уголовников, которых необходимо было представить жертвами «кровавого деспотизма короля». Пиарщики в те времена были не хуже сегодняшних, и взятие Бастилии «восставшим» французским народом превратилось в праздник, который и сейчас празднуется во Франции очень пышно и с большим торжеством. Французский историк Ш.-Л. Каде Гасинкур объяснял:

«Революция (1789 г.) началась взятием Бастилии, потому что Бастилия была тюрьмой Якова Молэ».

Говорят – это очень символично. В любом случае – это более чем странно с учётом всего того, что произошло во Франции после взятия Бастилии. А произошло следующее.

«Фрейд» того времени – Дантон после ареста короля Франции Людовика Шестнадцатого в августе 1792 года посчитал необходимым дать выход народному гневу и устроить кровавый террор. По распоряжению этого министра юстиции новой республики в тюрьмы загнали аристократов, священников и вообще подозрительных лиц, не поддавшихся пропаганде масонов. После чего 2 сентября 1792 года остервенелые и пьяные сторонники Дантона ворвались в эти тюрьмы, и началось трёхдневное (до 4 сентября) садистское издевательство над пленниками и оргии. Французский историк Ш.-Л. Каде Гасинкур объяснял: «Авиньон был центром революционных зверств, потому что он принадлежал папе и там хранился пепел великого магистра».

Такой вышеописанный оригинальный способ убийства, кроме гильотины, под названием – «народ расправился» придумали только масоны, которые долгими годами говорили о нравственности, о человечности, гуманизме и общечеловеческих ценностях. Доктор Гильотен был также из братства вольных каменщиков, тоже долгими годами убеждал студентов в высокой нравственности, и когда для скорейшего умерщвления людей изобрёл гильотину, то убеждал членов Конвента в гуманности своего нового убийственного орудия, что оно совсем не болезненно, очень гуманно – рраз! – и «как лёгкий ветерок по шее прошёлся».

Даже Великого Мастера ложи «Великий Восток» герцога Орлеанского Филиппа Эгалите, 20 лет честно «проработавшего» в масонстве, казнили отрублением головы за то, что тот решил – раз масоны захватили власть во Франции, то теперь можно раскрыться и рассказать кое-какую правду. Как рассказывал в своей книге «Тайны франкмасонства» Макс Думик, заговорщики-победители изгалялись над побеждёнными французами с изуверской фантазией – в знаменитом соборе Парижской Богоматери устраивали праздники «богини разума», частенько кончавшиеся разнузданными оргиями. Главным сатанистом на этих «праздниках» был Робеспьер, который объяснял:

«Революционное правление есть деспотизм свободы против тирании». То есть мы наблюдаем замену одной тирании – монархической, на ещё более ужасную – масоно-республиканскую. В то время во Франции, как и позже у нас в 1917 г., с «врагами народа» не церемонились – гильотина в Париже работала в режиме конвейера, в Лионе и Тулоне просто расстреливали картечью или, экономя – топили массами в реках Арраса и Ораже, об этом «почему-то» упорно молчат во время ежегодного празднования «взятия Бастилии».

Марат высчитал математически необходимое количество трупов «врагов народа», чтобы обезопасить судьбу революции (речь Марата против Роланда) – это 270 000 человек. Но, как утверждает французский исследователь Тэн, – план был намного перевыполнен, только в 11 восточных провинциях Франции в результате террора было убито около 500 000 человек.

В 1904 году в декларации ордена Великого Востока было заявлено без всякой конспиративной скромности: «Франк-масоны подготовили великую революцию… На их долю выпала честь дать этому незабвенному событию формулу, в которой воплотились её принципы: свобода, равенство и братство». Любопытно, что либералы, демократы, масоны-гуманисты, в том числе и демократы (РСДРП) Ленина и современные США подразумевают под «свободой», «максимальной свободой» – свободу лишить огромное количество людей всякой свободы – лишить права на жизнь, лишить жизни; свобода убивать была продемонстрирована очень убедительно.

Заглянем в Конституцию Великой ложи Франции:

«Масонство есть всемирный союз, покоящийся на солидарности. Цель масонства – нравственное совершенствование человечества. Его девиз – Свобода, Равенство и Братство. В глазах масонов все последователи равноправны, невзирая на различия национальные, расовые, религиозные, на различия состояния, звания и положения… Конечное стремление масонов – объединение на основе свободы, равенства и братства всех людей, без различия рас, племен, наций, религий и культур, царства всеобщей справедливости и земного Эдема».

Тогда этот текст звучал «высоко» и чертовски красиво. Это теперь мы понимаем, что эти слова говорились задолго до произношения неясного утопического Коммунизма, только вместо коммунизма звучали такие же лживые обещания Эдема, как «Царства Небесного», как «Рая» на земле. Нам теперь это легче понять – потому что мы видели воочию на собственном трагическом эксперименте – как с 1917 г. реализовывалась эта опасная утопическая идея в России, и сколько её носители пролили русской крови, и сколько миллионов русских людей они погубили. Вернёмся к истории Франции.

«Оторвавшись от души» в расправах над старой элитой, масоны-«гуманисты» задумались – как себя защитить, как сохранить за собой захваченную власть, и организовали национальную гвардию. Затем стали осуществлять часть своих идеологических постулатов – объявили декларацию прав человека и гражданина, освободили крестьян от феодальных повинностей и т. д. Всё осуществлялось по теоретическим наброскам «великого» Руссо, прах которого восставшие перевезли в Париж и поместили в Пантеоне. А лидер якобинцев Робеспьер перед депутатами Национального собрания констатировал: «Могущественный и добродетельный гений Руссо подготовил наши труды».

Глянем на результаты теоретических изысканий этого «гения» и его последователей. Якобинцы стали создавать органы управления новым государством в соответствии с указаниями Руссо, который завещал, что вся власть должна подразделяться на две ветви: выборную «законодательную власть» и «исполнительную власть» – правительство. Парижский магистрат переименовали в Коммуну, что означало самоуправление народа, и ей подчинили созданную гвардию. Впоследствии этот орган – Парижская коммуна с подчинённым ей войском была орудием в руках победившей в Законодательном собрании фракции и снимала с помощью гильотины головы проигравших фракционеров с потрясающей решительностью. При этом масоны старались держать своих «братьев» в идеологической строгости – в бюллетене Великого Востока Франции за ноябрь 1893 г. (с. 372) настоятельно рекомендовано:

«Ни один масон не может быть членом Совета Ордена, если он предварительно письменно не обязуется за себя и за своих несовершеннолетних детей не исполнять христианских обрядов». Так что «воинственный атеизм» – это также не изобретение Маркса или Ленина-Бланка.

Революционеры организовали, согласно наставлениям Руссо, общественные склады продовольствия, которые не были по примеру Женевы страховочными, а олицетворяли собой символ равенства, справедливого и равного распределения конфискованного продовольствия – какое из этого вышло посмешище-трагедия рассмотрим чуть позже. Якобинцы в начале революции легализовали своё тайное общество в виде клуба под названием «Общество друзей Конституции», а через некоторое время переименовали его в «Общество якобинцев, друзей свободы и равенства», это был идеологический центр «фронды».

Когда к «свободолюбивым» и «справедливым» масонам-революционерам попал в плен король Франции Людовик Шестнадцатый, то они его 27 января 1793 г. казнили на гильотине, не предъявив ему существенных обвинений. Королеву Марию Антуанетту казнили 16 октября 1793 г. обвинив её в половой связи с её собственным сыном, которого между этими двумя убийствами масоны усиленно «воспитывали» сами, чтобы предъявить лжеобвинение.

Следуя «теоретическим разработкам» Руссо, революционеры не уничтожали господствующие классы, а облагали их огромными налогами, изымали имущество только у прямых врагов революции и делили между собой. При этом они стремились «сделать бедность уважаемой». Иногда революционеры секвестировали-изымали появившиеся путем грабежа богатства у друг друга, когда друг друга в чём-то «разоблачали». А когда идеи Руссо на практике не срабатывали, и у революционеров ничего не получалось, то взаимные «разоблачения» увеличивались. Иногда конфискованное у своих и у чужих имущество пускалось с молотка, а деньги шли на потребу революционеров. В таких случаях здорово наживались спекулянты, перекупщики, самые шустрые денежные дельцы становились баснословно богатыми.

Главная трагедия революционеров разыгралась в законодательном собрании, возглавляемом масонами Кондорсэ, Бриссо и Мирабо, которое вначале назвали Конституантой, затем Легислативой и, наконец, – Конвентом, под этим названием оно и вошло в историю. При Конвенте было создано 12 комиссий, которые во многом играли роль правительства. В 1793 году эти комиссии перешли в подчинение созданного нового органа Комитета общественного спасения.

Конвент являлся выборным органом, в котором были представители из 749 департаментов Франции. Революционеры утопически предполагали, что в нём будут в основном представители от народа, то есть бедных слоёв населения. Но в реальности было почти всё наоборот, представлены были не только не все слои населения, но бедные меньше всего. Таким образом, Конвент был разделён на три фракции-партии и представлял собой знаменитую картинку из басни нашего Крылова. Впрочем, читатель сам видел из многочисленных кинофильмов, какой кавардак творился в Конвенте. Понятно, что в этой смеси разных, порой противоположных взглядов, трудно было эффективно работать. И последствия были соответствующие.

В 1791 году революционеры освободили от всех повинностей крестьян и утопически думали, что те сами повезут хлеб в столицу. Хлеб крестьяне не повезли, зато расцвела хлебная спекуляция. С октября 1793 года возникла необходимость ввести хлебные карточки, и карточки на мясо, мыло, сахар и т. д. В общем, для русских картина знакомая. Революционеры объявили весь урожай национальным достоянием и приказали его свозить в общественные зернохранилища.

Затем они сформировали национальную армию, которая не только защищала революцию, но проводила конфискацию хлеба у крестьян, но, заметьте, не у посредников-спекулянтов. При этом крестьяне должны были ещё и бесплатно возить хлеб и выполнять бесплатно другие перевозки. Эти меры глобальных результатов не дали, только обострили ситуацию и усилили противостояние в гражданской войне. Голодные смерти в этот период во Франции стали обычным делом.

Далее революционеры объявили о принудительной мобилизации городского населения для уборки урожая и его обмолота. В общем, «свобода» была полной, «процветала» в лице конкретной диктатуры.

Также была введена суровая дисциплина на мануфактурах, ещё суровее, чем до революции.

Закономерно стали искать причины своих неудач – и стали чаще звучать обвинения в преднамеренном вредительстве и предательстве. И революционеры создали чрезвычайный уголовный трибунал – свою ЧК. Начались чистки в Конвенте и Коммуне. Здесь стоит заметить, что события в России после 1917 года с потрясающей точностью повторяли рассматриваемые события во Франции. Клуб якобинцев раскололся, левое крыло Конвента обвинило в ошибках правое и, обеспечив себе большинство, физически его уничтожило, 41 человек был обезглавлен, остальные разбежались и попрятались. Таким образом, революционеры под пение «Марсельезы» стали уничтожать друг друга. Партия Робеспьера победила партию жирондистов, представителей департамента Жиронды – Гюаде, Жансонне и др. Имущество осуждённых было конфисковано и поделено. Для улучшения управления ситуацией были созданы два новых органа: Комитет общественного спасения и Комитет общественной безопасности, которые, однако, положение в стране не улучшили.

А в 1794 году вернувшиеся сторонники жирондистов обеспечили себе большинство в законодательном собрании – Конвенте и взяли реванш, лишили голов братьев Робеспьеров – Максимилиана Мари Исидора и Огюста Бон Жозефа, и их сторонников. Но ситуация во Франции не улучшалась. Террор и голод вызвал многочисленные мелкие восстания бедноты, которая уже мечтала о возвращении старых порядков – монархии, мира и хлеба. Эти восстания человеколюбивыми масонами жестоко подавлялись.

Неизвестность – чего строить, куда идти и как организовать жизнь, окончательно парализовала и разложила демократов-революционеров. Коррупция и спекуляция достигли небывалого расцвета. Специальная комиссия Директории, правительства, созданного в 1795 году, констатировала: «нет ни одного административного ведомства, куда не проникли бы безнравственность и продажность». Вот она – реальная картина «великой» революции. Когда-то должен был наступить конец этому демократическому безобразию. К счастью Франции он пришёл не извне, а появился изнутри. Весь этот демократический бардак и полное незнание – что делать, гражданская война, голод продолжались до прихода к власти диктатора Наполеона, который быстро навёл порядок.