Читать книгу Поход в преисподнюю - Роман Костюхин - Страница 5
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
(необычное знакомство)
ОглавлениеПо переулку, где я нахожусь, тянутся две шеренги одноэтажных домов с архитектурой в стиле 50—70х годов, выглядевших уже престарелыми, с ветхими деревянными заборами, с железными воротами, поржавевшими в некоторых местах. Меня заманило в эту часть города любопытное и довольно таки заманчивое объявление, где сдаётся жильё за помощь по хозяйству. В моей трудной ситуации это предложение оказалось самым приемлемым наряду со всеми указанными в газете, осталось только выяснить сферу деятельности и условия проживания.
В ряд ветхих ограждений неожиданно врезается массивный забор из красного кирпича, за которым величественно возвышается двухэтажный дом с острой крышей; строение выполнено, так же, из красного кирпича и крыто черепицей, большие окна здания отражают солнечные лучи, они слепят и мешают любопытному взгляду внимательно рассмотреть современный модерн. Высокие ворота и калитку, с узором из чугунной ковки, разделяет парапет, выложенный из точёного кирпича в виде шахматной ладьи, к нему прикреплена бронзовая табличка с гравюрой, указывающей адрес. Искорёженный асфальт под моими ногами закончился, и я вышел на ровную площадку из плитки с лавочкой со спинкой и двумя ночными фонарями, под старинку. И тут прям, как в сказке, я диву дался, – «Ну и чудеса!». Мне не поверилось, что объявление, обведённое мной карандашом, указывало местоположение именно этого дома. В моём мышлении взлетели фантазии, унёсшие меня далеко от действительности, где я вспомнил русскую народную сказку о тереме и всех лесных зверей, поселившихся в нём. Я в шутку вообразил себя сказочным героем увлекательного сюжета, чуть даже не вымолвил, – «Терем – теремок! Кто в тереме живёт?», – где добрые жители выглянут из окон и вежливо пригласят, – «Иди к нам жить!».
В безоблачном сказочном мире хотелось остаться навсегда, но пришлось возвратиться на землю с её пасмурными явлениями сущности, в котором моё жалкое существование представляется в пылу ничтожной борьбе за свою жизнь. Где меня и принесло в город с истоками новых желаний и стремлений, ведь я решительно настроился приспособиться к изменившемуся миру, перенести все трудности и испытание с полной отдачей сил, что бы смело идти в ногу со временем. Правда, эти призывы кипели во мне ещё, когда я только ехал в город, но в половине второго дня моего присутствия здесь, они начали предательски утихать, да с такой выразительностью, что во мне вызвало полное отвращение ко всем моим предшествующим действиям. Совершенно одинокий, находясь перед этим странным домом, таким заманчивым и загадочным, мне захотелось просто развернуться и бежать, бежать домой и сбросить с плеч всю нагрузку, которую я на себя возложил по принуждению. Из меня вырывался вулкан ненависти и презрения ко всему происходящему, от чего я почувствовал лёгкое помутнение рассудка и даже отупел. Я как баран смотрел на новые ворота и не знал, что дальше делать. И всё же, я нашёл в себе силы справиться с собой, тем более мне было жаль потраченное время, на которое было выложено много умственных и физических сил. Мой рассудок терзало сомнение, что указание дома в объявлении опечатка или чья-то дерзкая шутка. Но просто так, развернуться и уйти, не было смысла, почесав затылок, я всё-таки решился надавить на большую кнопку звонка.
Как обычно, после нажатия кнопки я рассчитывал на какое-либо электронное благозвучие, но мне отвечала прежняя тишина. Я снова надавил на кнопку, сосредоточив своё внимание к внутреннему участку вокруг дома, тишина. Эта молчаливая обстановка мне уже настолько опротивела, что прежние предательские чувства, подавляющие всю мою внутреннюю сущность, начали натиском сдавливать меня ещё с большей силой в умственных и физических отношениях. Я не исключал тот факт, что на меня действует жара и в своих рассуждениях я остановился на последней версии, что раз всё оборачивается против меня, то стать городским человеком мне не суждено, надо немедленно возвращаться домой. Я повернулся и пошёл прочь от этого дома, от всего задуманного мной неудачного мероприятия. Находясь ещё на переулке, окутанного этой злосчастной тишиной, я мысленно перенёс себя в родные края. В моём воображении возникли ясные пейзажи местности сельской земли да с таким жаром что, в тот час, меня понесло домой с головокружительной силой. Мне даже стало жаль городского жителя, живущего вдали от чистого воздуха и сладкой родниковой воды, что ему не суждено так глубоко проникнуть в саму суть тонкости окружающего мира. Новое озарение понесло мои мысли к самому прекрасному, о чём хотелось мыслить ещё многое и многое. В это мгновение мне даже захотелось стать художником и начать писать картины о родных местах.
Но неожиданно, внутри меня всё перевернулось, уму моему вновь начали предлагаться прежние мысли о переезде в город, выглядевшие уже несообразными, ведь я решительно настроился ехать домой. А дальше, мне вдруг представилась беспроглядная жизнь на родной земле за последнее время, моё бесцельное скитание по родной деревне и, в общем плене, вся та безвыходность, от которой я пытаюсь бежать и куда, всё-таки, мне не хочется вновь возвращаться.
Мой разум подхватили абстрактные качели и раскачивали из стороны в сторону, от резкого колебания у меня кружилась голова. Взметнусь в одну сторону, вижу родную землю простор и покой; в другую, тревогу и неопределённость; а опускаясь вниз для разгона, я вижу город с двухэтажным домом из объявления и маленькие зацепки за новые надежды и перспективы на будущее. Мне ничего не оставалось делать, как спрыгнуть с качели, вскружившей мой рассудок, и вернуться на прежний курс к поставленным задачам и целям, с которыми я приехал в город.
Возвращаясь к прежнему адресу, я рассудил так, что если решу вопрос с жильём в этом доме, то мне суждено остаться в городе, если нет, то пропади всё пропадом. Словно играя в русскую рулетку, я испытывал свою удачу. Подойдя к железным воротам, украшенным узором из чугунной ковки, я вспомнил знаменитое шекспировское изречение, – « Быть, или не быть, вот в чём вопрос!» – и, уже с особенной принципиальностью, я снова надавил на кнопку звонка. Мне тогда казалось, что судьба моя доигралась и уже висела на волоске. А тут, как назло, в ответ на мой звонок царила прежняя тишина. Недолго думая, я вышел на грунтовую дорогу, разрезающую переулок, подобрал камушек и с демонстративным упорством постучал им о калитку. Звон железа разлетелся по всей округе словно колокольный набат и наверняка проник в глубину дома, – «Если хозяева не ответят, значит, их попросту нет дома, придётся ждать их появление до вечера! В противном случае, я снова переночую на вокзале и рано утром застану их в доме!». Да, именно, я был уже настолько решительно настроен на вопрос с домом, что принуждённо поверил в настоящее чудо, которое удивляло меня ещё в раннем детстве, когда я верил в Деда Мороза, а под ёлочкой находил подарки.
В описываемом со мной случае, что бы избавиться от томительного ожидания хозяев дома и ночлежке на вокзале, я мысленно погрузился в религиозные представления. В моём мышлении вновь начали рисоваться трансцендентальные образы, лики святых и облик самого Господа. Я представляю себе Бога в лазурной тунике, белолицым с большими синими глазами и ослепительно белыми волосами, ниже плеч свисающими прядями. Он величественно восседает на могучем золотом троне, возвышенном на пирамиде из круглых мраморных ступеней, держа в правой руке архиерейский посох. За его спиной сияет небесный свод, а вокруг головы нимб лимонного цвета. Образ главенства видится мне таким с того времени, когда я начал только осознавать свою сущность и даже, если меня раньше не убеждали в существование Бога, то я всё равно мысленно предстаю пред ним, да в такой ясности, будто это явление происходило со мной уже в действительности и не один раз. Вот и в том случае, что у ворот, я мысленно предстал пред самой первой ступенью пирамиды и взмолился о помощи у Всевышнего, мне больше не на что было наделяться, как на сотворение маленького чуда, а оно заключалось в том, что бы хозяева были дома и отозвались.
Я снова постучал камнем о калитку и умерщвлённая обстановка вдруг начала оживать. На дребезжание железа отозвались псы из соседних дворов. За воротами забрякали звенья перекатывающейся цепи, это четвероногий страж лениво вылез из своей конуры, он грозно зарычал и залаял. Так же послышалось клацанье замка входной двери дома, а потом едва слышимые странные звуки с неясно выраженной тональностью, они были глухи и прерывисты, похожие на разрезание дерева двуручной пилой. На переулке заиграла жизнь, я поверил, что это радостное явление, было вызвано вмешательством божественной силы, – «Ура! Я спасён!», – с невероятной силой мой дух охватил поток новых надежд, я почувствовал такую лёгкость, что оставалось только взмахнуть руками и оторваться от земли, – «Слава тебе, Господь!».
Непонятные шумы, доносившиеся от дома, с приближением усилились, стали отчётливей и разборчивей, после чего всё стало проясняться, оказалось, что прежние шорохи и есть не что иное, как шарканье о землю обуви и глухое постукивание деревянной опоры. Я представил пожилого человека, неторопливо передвигающегося по двору, опирающегося на палку. Когда шаги, ещё не известного мне существа, совсем приблизились к калитке, послышалось бряканье связки ключей, а потом, скрежет стального засова. Все эти звуки, так же резко пронизывали всю округу. Наконец-таки, калитка приоткрылась ровно настолько, насколько позволила натянувшаяся цепочка. В проёме показалось загадочное человекообразное существо, представляющее себя мистическим персонажем из русских народных сказок. Оно было облачёно в несколько цветных халатов и шёлковым платком на голове с повязанными концами на лбу, из-под которого свисали седые букли. Предо мной предстала старушка, лицо которой безжалостно истерзано глубокими морщинами, глаза скрыты под гущей седых бровей, стекающей каплей большой нос тянулся вниз, тонкие губы были втянуты и плотно сжаты. От явившегося предо мной нечеловеческого облика я снова мысленно понёсся в мир волшебства и фантастики. Но позвольте, о какой сказке можно мыслить, если я в действительности увидел перед собой настоящую Бабу-Ягу,
– Слушаю Вас, молодой человек! – произнесла старуха монотонно и грозно, будто уже начала наговаривать на меня заклятие.
От неожиданного поворота событий, где мне показалось, что реальность пересеклась с мистикой, я был крайне удивлён и ответил заикаясь,
– Я…, я по объявлению! – но так скоро начал приходить в себя, что уже готов был истерически рассмеяться над всем разыгравшимся сюжетом, да так громко, чтоб этой несчастной старушке, специально облачённой в колдунью, что бы поиздеваться надо мной, стало потом не по себе. Но здраво осмысливая сложившуюся ситуацию, я всё же, нашёл силы сдержаться от излишних насмешек, лишь слегка улыбнулся,
– Это Вы сдаёте жильё?
Женщина ответила мне не сразу, она стояла неподвижно, смотрела на меня и едва шевелила губами, будто снова нашёптывала заклинание. Её глаза я не видел, но зато испытывал на себе её сканирующий взгляд, да с такой чувствительностью, что по спине пробежал лёгкий озноб. Разбирая меня по косточкам, предусмотрительная старушка пыталась разглядеть всю мою сущность, что бы выявить во мне ту безупречность, на которую она может потом рассчитывать,
– Ах…, вот оно в чём дело!? – наконец-таки заговорила бабушка, смягчив тон и одобрительно закачав головой, – Тогда заходите, проходите за мной в дом!
Хозяйка закрыла калитку, что бы отцепить блокирующую цепочку, а потом распахнула её и снова повторила, – Проходите, проходите смелее!
Я вошёл во двор и вынужден был снова замереть в растерянности; тем четвероногим стражем, издающим грозный рык, оказалась взрослая восточно-европейская овчарка. Увидев постороннего, собака повела себя ещё агрессивней, она залаяла так раздражённо, что даже охрипла и начала захлёбываться собственной пеной. Хозяйка закрыла калитку на замок и, задвинув засов, направилась обратно к дому,
– Смелее проходите за мной, молодой человек! Не бойтесь, пёс до Вас недостанет!
От калитки до крыльца дома простилается дорожка длиною в пять, шесть метров, вымощенная плиткой. В своём возрасте старушка преодолевала эту дистанцию довольно таки уверенно, на мой взгляд, ей было за восемьдесят, умеренными шагами она волочилась в тяжёлых шоркающих тапочках и, слегка ссутулившись, держалась правой рукой за палку, постукивая ей о землю. За калиткой я мог только догадываться об источнике этих странных звуков, теперь я вижу их точное определение, значит, в своих предположениях я не ошибался.
Дальше, мне нужно было преодолеть самое опасное препятствие – это собака. А пёс, тем временем, продолжал оглушительно лаять, толкаться от земли задними лапами, неоднократно пытаться прыгнуть в мою сторону но, к счастью, прочная цепь не пускала зверя за пределы отведённого ему места. Мне ничего не оставалось делать, как трусливо пробираться к крыльцу, спрятавшись за старушку. Тут я снова взмолился о помощи у Господа, на сей раз, я просил Всевышнего только об одном, что бы цепь ни рвалась и оставалась настолько прочной, что не разорвать её даже десятку привязанных таких псов. Но, в дальнейшем, ситуация сложилась так, что моя мольба до Бога ещё не успела дойти и похоже было на то, что каким-то образом, её услышала хозяйка дома, находившейся ко мне значительно ближе верховного могущества,
– Фу…, уймись Байкал! Иди в будку! – старуха скомандовала животному, да так грозно, будто она снова произнесла заклинание и взмахнула полкой, словно волшебным посохом, из которого вот-вот сверкнёт зигзагообразная молния.
Видимо пёс хорошо знает, что его хозяйка облачена в колдунью не зря. Не смотря на то, что при совершённом действии старухи ничего сверхъестественного не произошло, он всё же повиновался её приказу и, в сею же минуту, смолк. Волоча за собой бренчащую цепь, он заскулил подобно жалкой шавки и смиренно полез обратно в свою конуру.
Преодолев все препятствия и оказавшись во дворе, я только потом смог разглядеть прилегающий участок к дому и обратил внимание на то, что вся земля устлана красивым зелёным ковром. На нижнем ярусе со мхом живут подорожники, над этим покровом возвышаются другие сочные травянистые растения, как ромашки, васильки и пионы. Со всем луговым сообществом мирно соседствует чистотел, мать-и-мачеха с жёлтыми венчиками и золотая ковыль. Воздух пропитан медовым ароматом разнотравья со сладким запахом мяты. В разбрасывающем фитинге для полива шипит вода и выбрасывается вверх короткими струйками, потом мелким крапом она медленно оседает на здешнюю флору, а так же, придаёт свежесть раскалённому на солнце воздуху. Картина лета, в этом дворе, выглядела оживлённей прежней, что на переулке и эстетичной. Будто после долгого скитания по бескрайней пустыне я оказался в оазисе. Вокруг единственного источника жизни собрались все представители живого мира и пируют. Пёстрые бабочки являлись главными персонажами разыгравшегося спектакля. Пчёлы, шмели и бражники своим жужжанием озвучивали постановку. Словно из оркестровой ямы разносилось эхо птичьего базара.
Наружный настил, перед входной дверью, выглядел из трёх каменных ступенек с перилами и навесом, выполненными из железных прутьев, гнутыми в узор. Старушка, охая и тяжело вздыхая, поднялась на крыльцо, при помощи палочки и правому периллу. Подошла к высокой двухстворчатой двери, расположенной между пилястрами, и, клацнув дверной ручкой, позолоченной с узором, распахнула створку,
– Проходите в переднюю, молодой человек и там остановитесь! Ждите, пока я доберусь до второй двери, я скоро! – то ли это была команда, то ли вежливое приглашение, я не придал особое значение строгости этих действий, а просто повинуясь, прошёл в прихожую с деревянной полкой для обуви и расписным паласом на полу, дошёл до середины и остановился, разглядывая помещение. Оно оказалось довольно таки просторным, будь здесь пять человек в зимней одежде, всем бы хватило место свободно раздеться и спрятать вещи в зеркальном шкафу. Пока я осматривался, старушка закрыла за собой входную дверь и прошла ко второй, точно такой, высокой и белой с матовыми стёклами,
– А теперь молодой человек, приготовьтесь! Дальнейшие свои действия выполните в точности, как я Вам скажу! Первой в дом пройду я и поверну налево, а там, зайду в столовую, Вы строго следуйте за мной, но не задерживайтесь! А всё то, что сейчас увидите, Вас не касается! И не задавайте мне лишних вопросов!
Мало того, что этот довольно таки подозрительный дом с его странной хозяйкой, выглядят не от мира сего, меня это конечно удивило. Но предостережение при входе в жилое помещение, мне показалось уж слишком. И, тем не менее, ход дальнейших событий обернулся для меня в такой интерес, что я начал просто сгорать от любопытства, – Что же я должен увидеть? Или кого?
Времени на раздумье я меня совсем не было, лишь каких-то несколько секунд. Но одна мыслишка, всё же, успела промелькнуть у меня в голове. Она заключалась в том, что в этом большом доме много отдельных комнат и что старушка уже держит квартирантов, а меня предупредила, что бы я с ними не контачил, пока не решу с ней вопрос и всё.
Я ещё не переступил порог спальных расположений здания, как оно уже манило меня к себе своей таинственностью, мне начало казаться, что сейчас произойдёт что-то невероятное. А когда бабуля распахнула вторую дверь, то все мои предчувствия не просто оправдались, а переступили все границы. То, что мне довелось увидеть, об этом я бы никогда не догадался.
Как и просила меня хозяйка дома, я молчал и повелительно вошёл во внутреннее помещение здания. Предо мной открылся большой зал с высоким потолком, с золотым карнизом, скрытым в центре двенадцати рожковой люстрой, позванивающей хрусталём тихо и мелодично. Лестница с балюстрадой изначальна чуть левее от центра помещения и устлана ковром ручной работы. Справа от неё, на всю стену, противоположную от входа, выложен камин, обрамлённый писаной плиткой с нишей для дров и высокой топкой со стеклянным ограждением в виде двухстворчатой дверце. К правой стене приставлен большой кожаный диван с резьбой на спинке и старинные немецкие часы с музыкой, а по всей стене развешаны подлинные картины известных мастеров. Перед самим камином расположены два кожаных кресла, а между ними журнальный столик с резными ножками, на котором малахитовый ларец сверкает бисером из поделочных драгоценных камней. Слева, чуть от угла, стена начата с лакированной двустворчатой двери, дальше расположена мебель из дерева, где антресоли забиты сервизами из фарфора и хрусталя, их притесняют высокие кубки, выполненные из дорогого металла. Стены, клееные светлыми обоями с редким узором, поблескивающие серебряным и золотым налётом, свободные места на них украшают медные, бронзовые и серебряные подсвечники, долговязые канделябры из золота придают яркость роскошному убранству дома. Пол покрыт паркетом, а справа от лестницы и перед креслами у камина устлан круглый ковёр, тоже ручной работы. В подлинной ценности всех антикварных предметов я тогда ещё не разбирался, но открывшейся мне зал представлял собой настоящую сокровищницу, от восторга мой разум помутнел, и меня вновь понесло в мир приключений, где я представил себя главным персонажем индийской сказки про Али – Бабу,