Читать книгу Иной мир – иные нравы - Роман Радченко - Страница 3

Следующую неделю Толик бездельничал на Береге. Родители об увольнении не знали, он показывался им утром и вечером, а ночи и дни почти целиком пролетали за исследованием идеального мира Реликта.

Он парил на ремнях вдоль побережья и не решался улетать далеко в море или на материк. Высоко подниматься тоже не хотелось – едва добился, чтобы не перехватывало дух, стоило ногам оторваться от почвы. Когда надоедало болтаться в воздухе, гулял меж деревьев, разглядывая пёстрые цветы и всегда свежую листву.

Однажды спросил Ваню о водном мотоцикле. Оказалось, имеется. Порассекав волны с полчаса, Толя потерял интерес – с летательными ремешками земная техника не равнялась.

Известие, полученное на Площадке, удивило не слишком. Этот мир, полёты, Реликт, бессонница, волшебные перемещения – бессмертие прекрасно вписалось в общую картину.

А может, Толик не мог поверить в чудо.

– Это правда?

– Лик говорит, что так. На Береге нельзя умереть. Мне самому, как бы, проверять неохота.

Ваня в той же позе на том же кресле, но теперь кресло – на палубе новенькой яхты. Аудиосистема тут же, сейчас помалкивает. Пол с нейлоновым покрытием покачивался в такт волнам.

– И что, мы можем вот так жить неограниченно?

– Да не знаю я! Ну, именно так жить точно не получится, народа-то прибывает. Лик говорит, со временем тут сильно всё изменится.

– Как изменится?

– Спроси чего-нибудь попроще! Давай просто подождём. Время, вроде, есть, спешить некуда.

Пока не менялось ничего. Небеса круглосуточно дарили ласковый свет, чистая зелень радовала глаз, а море сверкало миллионами прозрачных брызг. Ветерок качал листву в кронах деревьев, песок мягко рассыпался меж пальцев. Начальники и будильники стервенели на Земле, а тут вечный лентяй Ваня вызывал у Толи скрытую усмешку. Безмятежное пребывание вне времени и места.

Толик частенько бродил вдоль линии прибоя, купался. Или размышлял, сидя под деревом. Пытался поверить, что окружающее – не сон и не бред. Может, он в комнате с мягкими стенами, одетый в смирительную рубашку? Но вода освежает, трава гладит кожу, а стволы деревьев такие твёрдые на ощупь! Не похоже на фантазию.

Иногда он возвращался во Владивосток. Ходил по улицам, вглядываясь в угрюмые, равнодушные лица. Просиживал часами в Интернете, соцсетях, играх и скайпе. Не знал, что хочет сообщить, о чём спросить.

Он пытался понять, кем становится. Но пока понимание не давалось.

Однажды он шатался по лесу недалеко от пляжа, когда окликнул смутно знакомый голос. Между деревьями грузно ступал Костя – хмурый мужчина чуть за сорок. Господин пытался изобразить улыбку: получалось неубедительно, даже отталкивающе.

Общаться с ним не хотелось, но этикет требовал проявить уважение. Толя вяло махнул рукой.

– А я смотрю – ты или не ты? – продолжая резиново улыбаться, говорил Костя. – Как у тебя дела? Уже обвыкаешься?

Фальшивая заинтересованность резала ухо.

– Ну да, потихоньку. Много непонятного. Не могу понять, по каким принципам тут всё работает. Вроде, нормальный мир, а если начать копать землю или наоборот, подняться выше атмосферы? Да и бессмертие – как это возможно? Как это вообще выглядит? А Лик – сколько он может и как далеко…

Тут Толик заметил, что его не слушают, и осёкся.

– Атмосферы, да, да, Лик, – кивал Костя. – Всё это правильно, я с тобой согласен. Ладно, давай потом поговорим, хорошо? Мне интересно. Ну всё, если тебе больше ничего не надо, пока.

И не дожидаясь ответа, отправился прочь. У Толи повис неприятный осадок, но вздохнулось свободнее.

Впрочем, бессмысленная встреча в лесу скоро вылетела из головы.

Как-то раз во время беседы Ваня его перебил:

– Уже девятый час вечера. Ты обычно в это время ходишь домой отмечаться.

Толик хлопнул себя ладонью по лбу.

– А сколько я здесь уже?

– Ну, со мной недолго, часа два.

– Я же всё забыл! Даже на обед не ходил!

– Надо же, какая беда, – рассмеялся владелец яхты.

– Что смешного? Так ведь нельзя, забывать обо всём, как ты… Кстати, никогда не видел, как ты ешь. У тебя вообще еда есть?

– Нет.

– А как же?..

– Ну, здесь со здоровьем всегда в порядке, кушаешь или нет. Кстати, воды у меня тоже нет.

– Как же так? А где ты берёшь?..

– Нигде не беру, и так себя хорошо чувствую. Я так понимаю, достаточно быть на Береге, чтобы не возникало никакого недомогания. Я уже месяц не ем и не пью ничего.

– Это невозможно!

– На Земле – да. А вот ты сегодня целый день тут – проголодался хоть?

Толик прислушался к ощущениям. Но ни урчания, ни ощущения пустоты в желудке, ни малейшего намёка.

– Кажется, есть немного.

– Ну, это ты не адаптировался ещё, наверное.

Попрощавшись с туземцем, Толя переместился с тёплой палубы яхты на ночную холодную Землю. Будто на астероид. Будто вокруг воцарился космос, а одежда стянула, как скафандр. Тяжело вздохнув, он поспешил домой.

Диалог на Береге впечатлил, однако впредь Толик решил не забывать о регулярном приёме пищи. Показалось неестественным отказывать организму в нормальных потребностях.

Каким бы зомби Ваня иногда ни казался, они стали закадычными друзьями. Собственно, у обоих и не было других близких знакомых. Особенно у Вани, он на памяти Толи ни разу не покидал Берег.

Ваня приволок в каюту плазменный монитор во всю стену и приставку для игр. Часами они вдвоём гоняли на виртуальных авто, самолетах, строили империи.

– Может, полетаем по-настоящему, наперегонки? – предложил Толя как-то.

– Неохота…

Не удавалось растормошить Ивана, соблазнить реальными приключениями. Тот лишь целыми днями валялся на диванах и гамаках, не теряя при этом спортивной внешности.

Полеты на ремнях требовали умственной концентрации. Стоило задуматься – полёт становился дёрганным, неровным, будто барахлил невидимый двигатель. Тогда Толик снижался – и отправлялся бродить по окрестностям, пока не надоедало.

Сегодня та же причина заставила опуститься к пляжу. Погружая ступни в мокрый песок, с опущенной головой он брёл по линии прибоя, когда издалека послышался голос:

– Эй! Стой, парень!

То опять был Костя. Ботинки вязли, когда он тяжело бежал по пляжу. Зачем на Береге обувь?..

– Не подходи, не подходи, – кричал он ещё издали. – Я сам.

Но Толик и не пытался идти навстречу. Больше хотелось обратно в небо.

Кажется, Костя ощутил в Толике такое желание – ещё метров с десяти замахал руками:

– Подожди, подожди! Нужно поговорить. Это важно.

Но оказавшись рядом, он сначала неспешно отдышался.

– Как дела? – наконец выдал мужчина, когда терпение Толи стало иссякать.

– Хорошо.

– Всё в порядке?

– Вы хотели поговорить?

– Я разговариваю и задаю вопрос, – неожиданно жёстко резанул тот.

Толик растерялся.

– В порядке…

– Хорошо. Как впечатления об этом мире?

– Хорошо…

– Может вопросы какие? – не отставал мужчина.

– Вопросов нет.

– Хорошо. Это очень хорошо! Рад за тебя, очень сильно.

– Я могу улетать?

Константин нахмурился:

– Тебя со старшими учили разговаривать? Почему перебиваешь?

– И-извините…

– Вот молодец. Ты ещё общаешься… с этим?..

– С Ваней?

– Да, с ним. – Мужчина скривился и чуть не сплюнул.

– Да, общаюсь.

– И как тебе этот бездельник?

– Ну, он вообще непло…

– Парень, советую избегать таких!

– Почему?

– Почему?! Ты ещё спрашиваешь? Мне показалось, ты нормальный серьёзный парень. Мне не хочется, чтобы ты набрался от него всякой чуши. Ты даже можешь стать таким же, как он.

Толик не посмел возражать.

– Нет, это ж надо удумать, – не унимался тот. – Яхту! Просит яхту! И Лик что? «Конечно, на те яхту, сразу проси что еще понадобится, подгузники, золота мешок, проституток вагон…» Вот ты, Толя, как думаешь?

– О чём именно?

– Да обо всём этом! Где мы находимся?

– На Береге?

– Да, здесь! Здесь проходят все болезни, какие угодно! И что? Ты видишь вокруг больных?

– Где?.. – совсем растерялся Толя.

– Да нигде! Нет тут никого! Только трое лоботрясов, мы. Один другого не лучше!.. Ты знаешь, что здесь, на Береге лечатся любые заболевания, абсолютно?

– Ну, вроде…

– Если сюда принести неизлечимого, уже при смерти, он не умрёт! Через полчаса улыбаться начнёт, а через неделю – полностью здоров! И неважно, какая болезнь! Что угодно: инфаркты, рак, любые переломы, параличи. Принеси сюда человека, который никогда не ходил, так у него через неделю разовьются ноги – и пойдет! То же – слепые, хоть и от рождения. Любое сердце и печень за несколько дней станут как у молодого. Вирусы – любые! Этот воздух всё вычищает.

Посмотри, какие пространства! На Земле больницы забиты, лечить некому и нечем, а тут целая планета необитаемая! Можно сколько угодно сюда народу натащить – и лечить, лечить. Да просто оставить в покое человека на несколько дней, кормить даже не надо – и всё, танцевать вприсядку пойдет! Сможет работать, да будет готов трудиться, кем угодно и благодарить каждую минуту до конца жизни!

А у нас что? Три здоровенных лба, хоть воду вози на любом – сидим тут, прохлаждаемся. Лик тоже хорош! Кого сюда тащит? Это нас-то троих выбрал? Любая больница – сколько угодно на выбор!.. А мы тут… а этот вообще… загорает… Яхту! Яхту ему! Я бы ему выписал такую яхту, разучился бы баклуши бить в момент!..

Но нельзя же, Лик же у нас против насилия. Тьфу… Даже пару ласковых сказать, и то нельзя. Да мы если бы втроём заявили Лику однозначно, что надо делать, он бы спорить не смог.

Вот ты как думаешь?

Толик призадумался. Берег – универсальная лечебница?

– А так можно? – озадачился он.

– Что именно?

– Ну, больных сюда, парализованных всяких… Вправду ведь, должно работать…

– Да конечно можно! Нужно! Очень нужно! – горячился Костя. – Но Лик ведь главный, без него-то как… Всё он решает.

– Тогда ничего не поделать.

– Экий ты! Уже сдался. Я же о чём толкую: надо собраться и попросить, потребовать! Нам бы всем, конечно, лучше, но этот, на яхте, вообще… помягче бы, но помягче не получается. Ладно. Но ты-то понимаешь?

Волны с шумом набегали на берег, бриз мягко гладил кожу. Толя задумчиво переступил, пальцы чуть погружались в песок. А Костя, наоборот, стал дальше, чтобы не замочить тёплые осенние ботинки.

– Я не знаю… – бормотал парень. – Понимаю, наверно.

– Наверно!.. Знаешь, давай так. Вот, сейчас десять вечера по Владивостоку. В десять утра на Алеутской, у краевой больницы, знаешь где?

– Да.

– Вот давай, приходи, буду ждать. В десять, не опаздывай. Там увидишь и решишь – наверно ты или не наверно.

Толик остался на пляже один. Он не заметил, куда делся Костя – видимо, вернулся на Землю.

Следующие часы Толя бродил по пляжу, под плеск волн размышляя о пользе, приносимой Берегом. Уже не раз приходила мысль о своей уникальности, избранности. Из миллиардов людей именно он попал в троицу первых жителей Берега! У него теперь такие возможности, что втайне Толя сравнивал себя с богом. Вечно юный, летающий, способный получить что угодно, стоит обмолвиться Реликту. Люди на Земле вкалывают десятилетиями и даже не приближаются к подобным возможностям. А Толик получил без труда и разом.

Другой бы не задумываясь послал Костю куда подальше. Зачем эта головная боль? Мне хорошо – и плевать.

Но Толя – не другой, и может, поэтому стал избранным. Не умел он отмахиваться от совести. На Земле страдают, полно калек и смертельно больных. И никто не виноват, слепой жребий. Толя сам мог попасть под машину, заболеть, родиться с аномалиями.

Он поглядел на безмятежную тень деревьев. Под каждым можно разместить больных, выздоравливающих. Сколько угодно нуждающихся, хотя бы временно. Они имеют право на полноценную жизнь.

Утром он привычно появился перед родителями. Ночь тяжких дум не сказалась на внешности. Толя бодро покинул дом, но не нырнул на Берег как обычно – путь лежал к автобусу до больницы.

Угораздило попасть в утренний час пик. Хмурые люди заполняли автобус, слышалась ругань, они толкались и не давали пройти. Чужие один другому, как звери: сейчас ощущалось особенно. Никто в толпе не пытался улыбнуться, по-человечески заговорить с соседом. На открытое лицо Толика зыркали раздражённо и зло, поэтому он быстро замкнулся и слился с массой.

Недобрая атмосфера давила. Толик с удивлением понял, что успел отвыкнуть от землян. Не вытерпев, вышел на одну остановку раньше – свободное движение приятнее, чем заточение в переполненной тюремной камере автобуса. Но что может сравниться со свободой летательных ремешков?

Давно рассвело, почти десять утра. Присев на лавку, Толя ждал. Вдыхал осторожно, воздух насыщен пылью и дымом. В городе особый фон, будто любимый пакет токсикомана.

Костя задержался всего на несколько минут. Пожали руки.

– Я знал, что ты хороший парень.

На входе пришлось натянуть бахилы. Носить мешки на обуви Толя всегда считал нелепостью и цирком. Далее – на лифте, после чего Костя велел ждать. Толик не сел на жёсткий стул – мягкий песок Берега куда приятнее. Костя тихо постучал в дверь кабинета, рука осторожно толкнула дверь, и он пропал минут на десять. Толя стоял у белой больничной стены как на иголках, и казалось, прошло гораздо больше. Наконец, проводник вернулся:

– Друг на дежурстве – нас пропустят.

Они снова проехали на лифте и оказались в больничном отделении. Константин уверенно шагал по коридору, Толя семенил следом, не переставая озираться на тревожные плакаты, висевшие тут и там. Казалось, их авторы хотят убедить его в неизбежной скорой и мучительной кончине.

Их и вправду не пытались остановить. Костя шепнул пару слов дежурной сестре.

Они тихо проникли в одну из палат. Толя старался не глазеть, но напарник сам указал на пациента. Толя послушно поднял взгляд, но сразу снова отвёл в сторону – зрелище было отталкивающим. Однако, картинка врезалась в сетчатку: человек без сознания, кажется, женщина, определить трудно, так как лицо больше похоже на фарш – в тех местах, что не скрыты под повязками.

– Посмотри, – кивнул Костя. – Жертва автомобильной катастрофы. Зовут Юля. Муж скончался на месте, ей тоже недолго осталось. В реанимации опустили руки, сюда вернули умирать. И в ДТП виноват другой, он жив-здоров, пьяный ехал, год условно получил. Я наводил справки. А двое детей, один даже в школу не пошёл, останутся без родителей. Как считаешь, справедливо?

Толя подавленно молчал.

– А ведь помочь можно. Пару часов на Береге – и выкарабкается. Просто пару часов – и пускай возвращается. Больше ничего не надо. Но Лик, конечно, против. Чем он думает? Пошли дальше.

В другой палате они нашли молодого парня, вполне в сознании. Но когда тот поздоровался, и произнёс ещё пару слов, сомнений не осталось: типичные движения и невнятный выговор больного ДЦП. Вернулись в коридор и проводник откомментировал:

– Это Егор, ему пятнадцать. Скоро с девками бы гулять, спортом заниматься, на природу кататься. Но не получится. Будет всю жизнь по больницам, да на коляске. Хотя погулял бы несколько дней у нас на Береге – стал бы как все, даже здоровее. В чем он виноват? Есть лекарство, но оно будет просто так стоять, а человек будет мучиться. Всю жизнь. Пошли дальше.

Они бродили по отделениям и палатам часа полтора. Костя иногда общался с пациентами и теми, кто ухаживал – очевидно, товарищ Толика бывал тут нередко.

– Помогаю чем могу. Жаль, ограничен в возможностях. А остальные люди чёрствые. А ты какой, Толик?

Толя лепетал о готовности пожертвовать, на что Костя лишь отмахнулся:

– Ты можешь помочь многим. Надо только повлиять на Реликта.

Ещё запомнился слепорожденный ребёнок.

– Опять неугодный Лику. Наверно, недостойный кандидат, плохой человек очень. Но вот вопрос: что он-то успел натворить, почему нельзя на Берег?

Ещё одному мужчине на заводе оторвало руку.

– Начальство «пустило по бороде». Оставили ни с чем, юрист правильные бумажки собрал. Что-то подтасовали, кому-то на лапу дали. Жена сразу ушла. Уже начал выпивать понемногу, дальше по наклонной пойдёт, скорее всего. И ничего ведь не сделать, да? Или можно всё же?

Наконец, Толя ощутил дурноту.

– Всё, я больше не могу.

– Достаточно? Или есть сомнения?

– Нет… давайте уйдём отсюда…

Они покинули здание. Ноги плохо слушались, и Толя поспешил присесть на ближайшую лавку. Лицо позеленело.

– Сделаем так, – подвёл итог мужчина. – Сейчас подумай, а потом встретимся и пойдём к Лику. Достаточно видел же?

– Да, хватит…

– Вот и хорошо. Не работаешь пока, правильно? Как раз свободный день, чтобы обдумать и прийти к единственно правильному выводу. А в девять мы встретимся и вызовем Реликта. На том же месте на Береге, где и в прошлый раз виделись, пойдёт?

Толя без сил покивал.

– Вот и хорошо. – Константин направился к парковке.

Вздохнув, Толя тоже ушёл – на Берег. Распластался на мягком песке и глубоко дышал, приходя в чувство. Перед глазами крутились десятки искорёженных судеб.

Весь день Толик просидел под деревом, вглядываясь в морской горизонт, и почти ни о чём не думал. Видеть никого не хотелось.

Конечно, Костя прав. Умирающие, инвалиды имели право на Берег. Этот мир им нужнее, чем Толику. Да и места хватит на всех. Жаль поступаться избранностью, но элементарная мораль требует действий.

С другой стороны, Реликт ясно дал понять, что слушать советов не собирается. У него план, а Костя лишь раздражает.

Дразнить Реликта Толику хотелось в последнюю очередь. Потерять Берег теперь казалось страшнее самого жуткого кошмара. Здоровье, бессмертие, полное благоденствие – разве можно такого лишиться?! Из-за глупости, потому что надоел и лезет с советами?..

Но и слова Константина весят много, отмахнуться от увиденного в больнице – невозможно.

Дилемма! Решения не существует, поэтому Толя просто сидел с тоскливым видом и час за часом смотрел на море.

– Где ты был?

От неожиданности он подпрыгнул, так что голова больно стукнулась о ствол дерева. Толик резко повернулся в направлении голоса – в двух шагах стоял Константин.

– Тебя не было на месте в девять.

– А сейчас сколько?..

– Уже полдесятого.

– Ой-й, совсем забыл о времени! Нужно срочно домой, куча дел…

– Потом сделаешь, – отрезал мужчина. – Сейчас у нас поважнее занятие.

– Блин, а как же… родители…

– Потом. Готов общаться с Ликом?

– Ну… я, как бы… Может, перенесем назавтра? Сегодня мне не очень удобно, да и подумать надо хорошо…

– Хватит думать, да и нечего тянуть. Время действовать. Реликт, приди!

Оба начали крутить головами, не зная, с какой стороны появится повелитель Берега.

– Срочно? – раздался голос прямо из воздуха. – Десять минут подождёте?

– Да, десять минут нормально, – спокойно и уверенно ответил Константин. Реликт умолк, поэтому мужчина продолжил уже к Толику: – Ждём, никуда не уходим.

Костя остался на ногах, он и не подумал присесть. Поэтому и Толя тоже стоял истуканом. Он ощущал себя, как перед экзаменом, который совершенно не учил. Хотелось прикинуться хамелеоном и потихоньку уползти с опасного места. Если Реликт разгневается, то лучше не попадаться ему на глаза. Строго говоря, Толя вообще не любил мельтешить перед руководством, с годами усвоил важный урок: чем дальше от начальства, тем проще жить.

– Не переживай, – напутствовал Костя. – Всё получится. Я сам буду говорить о нашей с тобой идее, ты только не бойся. Реликт хороший парень, всё поймет.

Погрузившись в невесёлые мысли, Толя пропустил момент появления властителя. Заметил Реликта, уже когда Костя заговорил с тем. Сам Лик глядел мрачновато, чуть исподлобья, и кажется, догадывался о теме разговора.

Константин опять начал издалека. Приторным голосом поинтересовался, как у Реликта обстоят дела, всё ли хорошо с приглашениями, не слишком ли устаёт и тому подобное. Правитель отвечал коротко, но Костя, кажется, опять не слушал. Наконец, перешёл к делу:

– Реликт, я знаю, что ты очень хороший парень. Ты всем нам желаешь только хорошего, и мы все тебе, конечно, многим обязаны за приглашение сюда. Ты в будущем хочешь сделать тут… как ты там говорил… ну, общество, вроде, культуру, уклад жизни… В общем, ты хочешь только хорошего для всех нас и других людей, которых ещё не успел пригласить.

Но кое-что ты упускаешь из виду. Понимаешь, я сам занимаюсь управлением всю жизнь, и много повидал. Особенно молодых самоуверенных ребят, которые дорвались до рычагов и думают, что теперь всё понимают. Такие ребята обычно делают много ошибок, рубят таких дров, что потом за всю жизнь не разгрести.

Ты тоже можешь оказаться одним из таких. Я вижу твой стиль управления. Я не критикую, нет, просто вижу то, что видел много раз. Ты делаешь ошибки, за которые потом придётся тяжело платить. Много делаешь неправильно. Рекомендую послушать советов более опытных людей.

Не думай, что это только моё мнение. То есть, да, сначала это было моё мнение, но потом я совершенно случайно столкнулся с этим парнем, Анатолием, мы немного поговорили – оказалось, он тоже так считает. Ему тоже кажется, что ты управляешь неправильно… иногда.

Я уже говорил, как можно использовать Берег. Многим людям можно помочь, столько трагедий решить. Мы считаем, что ты должен прислушаться к нашим словам, Реликт. Не будь глупым, будь умным парнем. Не заруби весь проект на корню.

Толя, ведь ты со мной согласен?

Толик судорожно кивнул. Реликт лишь скользнул по нему взглядом, его больше занимало выступление Константина.

– Так что давай, Реликт, давай не будем делать глупости. Мы хотим использовать Берег иначе. Не иди против общества. Люди имеют право на выражение воли, и это люди, заметь, которых выбрал ты!

Властитель молча разглядывал Костю. Толя следил во все глаза, и когда понял, что Реликт мрачнеет, очень захотел оказаться на другом конце Берега. Или на Земле. Парень едва сдерживался, чтобы не сигануть туда прямо сейчас.

И больше всего напрягала пауза. Казалось, Реликт и не слышал монолога.

– Так ты согласен? – не удержался Костя. – Так будет лучше для всех, и для тебя в первую очередь. Озвучь уже своё согласие. Руководитель не должен молчать. Давай будем вместе делать полезные дела, спасать людей, а не просто сидеть, как самодовольные свиньи.

– Костя, этот вопрос мы уже обсудили.

– Да я помню, Лик, что ты говорил. Но ты не можешь идти один против всех. Ты видишь, общество недовольно, люди не хотят такого отношения…

– А какое мне дело до чьего-то мнения?

Константин на секунду опешил, но его было не так просто сбить с толку.

– Ну как же, Лик, ты же хороший парень, ты постоянно нам помогаешь, яхты раздариваешь, блин…

– Мне ничего не стоит подарить вам по яхте и по дворцу.

– Ну ладно, допустим, тебе это просто, но ты ведь уважаешь тех, кого пригласил? – напирал Костя.

– Конечно. По-своему.

– Ну так вот. Люди, которых ты уважаешь, имеют пожелания по поводу выбора кандидатов на Берег. Такого наше мнение и желание, если это так важно…

– Костя, я выполняю желания другого рода. В управлении участвую только я.

– Лик, этого не может быть, потому что тогда ты вёл бы себя как диктатор, а я не могу позволить себе так плохо думать о тебе…

– Напрасно. Потому что я – диктатор и есть. Даже если мнение о моей политике будет у всех вас одно – у всех, а не только у тебя – запуганного парня я не считаю – даже тогда это не будет иметь ровно никакого значения. Все недовольные могут отправляться на Землю и там воплощать, что хотят.

– Лик, но ты не можешь так говорить. Тебе доверены невероятно большие силы, изволь считаться с ответственностью, а не заниматься самодурством.

– А кто доверил? Ты?

– Не я, и не надо смеяться надо мной, – горячился Костя. – Есть люди, или там, силы, кто тебе доверил местное управление, и им не понравится твоё наплевательство.

– Где ты видишь наплевательство?

– Да кругом! Мне еще раз повторить то же самое? Без проблем. Реликт, в мире сейчас существует множество болезней, насилия, голода, и мы с Берегом можем этим людям помочь, но вместо этого…

– Костя, а Берег-то тут при чём?

– Как – при чём?! Ты лучше меня знаешь, что здешняя атмосфера может сама по себе исцелять…

– Ну и что? На Земле, что ли, мало медицинских технологий?

– На Земле они есть, конечно, но не у всех есть деньги и положение, чтобы использовать медицину по-полной. Далеко не у всех. Ты когда был последний раз на Земле сам?

– Я там бываю слишком часто и вижу больше твоего, – заявил глава. – Деньги – это земной язык, универсальный и интернациональный. Как земная система оправдывает бездействие в отношении страдающих, это не так важно. Деньги, кредиты, кризисы, бюджеты – только ширма. Земля не хочет спасать своих людей, потому что ей на них плевать. И мне тоже, видимо, плевать, с той только разницей, что те люди – не мои. Вы трое пока мои, за вас я несу ответственность. А спасением землян должна заниматься их собственная система.

Земная цивилизация запросто могла бы развернуть свой ресурс и вместо того, чтобы тратить несусветные богатства на вооружение, криминал, борьбу с криминалом, обманы, борьбу с обманами, воровство, борьбу с воровством и так далее, она могла бы тратить все эти астрономические ресурсы на заботу о людях. А пока вместо медицинского оборудования они производят айфоны и планшеты с гламурными чехольчиками, люди будут продолжать страдать там.

Там, а не здесь. Мне никто не давал права вмешиваться в судьбы людей, которые не становятся моими. Мои возможности по привлечению людей сюда ограничены.

– Чего сочиняешь! Ты можешь выбирать людей, которых сюда приводишь, сам рассказывал.

– Могу, но Берег изначально создавался не как лечебница. Цели у этого места совсем другие, я уже не раз объяснял какие…

– Ты можешь делать все, что захочешь, ты просто сам так решил!

– Толик, – вдруг окликнул Реликт. – Ты можешь отправляться по своим делам, тут закончим без тебя.

В продолжение разговора Толя пытался прикинуться деревом. Меньше всего хотелось принимать чью бы то ни было точку зрения. Выпроваживание Реликтом он воспринял чуть ли не с восторгом, и виновато скользнув взглядом по костиному лицу, не заставил себя упрашивать и прыгнул на Землю.

Накатил ноябрьский холод, темнота. Некоторое время Толя не понимал, где оказался. В потёмках улица выглядела иначе, но в итоге Толя разобрал очертания больницы.

С первой половины дня он не ступал на Землю, поэтому местоположение не изменилось. Ужас! Он поспешил к остановке автобуса – надо успеть показаться родителям этим вечером.

***

Совсем в другом месте на солнечной опушке двое мужчин продолжили диалог.

– Костя, ты ничего не сможешь изменить. Советую прекратить попытки. На всё есть причины, Берег останется таким, каким задуман.

Константин выглядел разозлённым. Он мерил почву шагами и кидал гневные взгляды.

– Значит так, Реликт. Я принял решение. Кто бы ни были твои начальники, я хочу поговорить с ними. Давай, без проблем, что там требуется для аудиенции: документы, поручительство, гарантии, тесты, проверки, экзамены, испытания, рекомендации, связи – говори, будет.

Реликт расхохотался.

– Они не принимают гостей. Строго говоря, они за редкими исключениями вообще не принимают землян.

– Как ты на них вышел?

– Это они вышли на меня.

– Да кто они такие, наконец?!

– Я не могу этого говорить. Давай оставим, наконец, эту бессмысленную тему.

– Хорошо, если не хочешь сводить меня со своим руководством, предлагаю другое. В одной больнице умирает женщина. Непременно умрёт, если не доставить сюда. Двое детей окажутся никому не нужны. Она должна жить.

Реликт, я отдаю своё право посещать Берег ей. Пускай пользуется, ей нужнее. Доставь её сюда – и пускай живёт.

Лик внимательно изучал лицо Константина.

– Правда готов на это? Отказаться от Берега в пользу того, с кем даже не знаком?

– Да. Ей нужнее. Давай, меняй нас.

– Это замечательно, Костя. Именно благодаря этим твоим чертам ты и попал на Берег. Наверно, ты святой. Ваня и Толик – тоже отличные ребята, но они никогда бы не пошли на такой шаг. Да и я сам не пошел бы, что там говорить.

Но это невозможно. Я не меняю одних людей на других. Гражданство Берега есть у тебя, ты не можешь так просто его передать. Потерять – можешь, но не передать.

А на Земле и без того громадное число бед, и свет клином на Юле не сошёлся.

– Юля – её имя! Ты знаешь о ней!

– Я вообще знаю очень много.

– И так просто бросаешь её умирать?

– Как я уже сказал, я знаю очень много, а на Земле происходит сколько угодно ужасных вещей. И всегда происходило. И долго будет. Это печально, но таков ход дел, и я играю тут очень косвенную роль.

Не буду объяснять всего, Костя, потому как, чтобы понять мою позицию, ты должен знать столько же, сколько знаю я. Прими на веру. Ты же верующий.

– Я верю в Бога, а не в реликтов.

– Я же не прошу верить в меня. Верь в положение вещей, в Истину. Всего не знает никто – ни ты, ни я. Так что, живём как можем.

Константин сел на траву спиной к собеседнику. Было очевидно – он не собирается отвечать.

– До свидания, Костя! Оставайся святым, но научись просто радоваться жизни. Чаще всего, лучшее, что мы можем сделать – это позаботиться о себе.

Константин так и не ответил, а Реликт отправился по своим делам.

***

Толик едва дождался позднего автобуса и без лишних приключений добрался до дома. Тусклый свет фонарей едва помогал разобрать дорогу, а холод искал щели в одежде. Совсем не тепличные условия Берега.

К счастью, родители не задавали лишних вопросов, и Толя быстро перебрался в свою комнату. Нервы ныли: хотелось побыстрее прыгнуть на Берег, в комфорт и безопасность. Однако где-то там, на лесной полянке Реликт и Костя выясняли отношения, и Толику ну никак не хотелось возвращаться, пока конфликт не решён. Он не переставал корить себя, что прыгнул на Землю сразу, а не отошёл вначале хотя бы на полусотню метров.

Толя решил подождать. Чем заняться? Посидел за компом, механически щёлкая ярлыки и закрывая программы. Попробовал читать, но взгляд не цеплялся за текст. Толя тупо бродил по комнате, потом снова искал способ убить время.

Наконец, часы показали три ночи, и даже вернулось чувство голода – впервые за неделю. Не в силах больше выносить пытки, он прыгнул на Берег.

К громадному облегчению, поляна пустовала.

С наслаждением глубоко вдохнув вкусный воздух, Толик прислушался, как невидимое светило гладит кожу.

Он сегодня был слишком близок, чтобы лишиться всего!

Следовало поделиться новостями с Ваней. Толя попытался припомнить, куда спрятал летательные ремни. Обогнув рощицу, он лоб в лоб столкнулся с самим Реликтом.

Тот очевидно ждал гостя, смотрел на Толика прямо, сложив руки на груди.

– А-а, – растерялся парень. – Привет.

– Виделись уже. Разговор к тебе есть.

– Лик, ты извини, я не хотел, это с Костей, я, на самом деле, думаю иначе, я думаю, что мы не можем… то есть, ты не должен…

– Что? Да ерунда, каждый у нас имеет право говорить, что считает нужным. Если есть замечания, не бойся, высказывай открыто. Это не порицается. Но беда в том, что сегодняшний спектакль был не твой. Там высказывал мнение только Костя. Вот об этом я и хочу поговорить.

Толик продолжал глядеть на главу затравленно.

– Здесь, на Береге, – продолжал Реликт, – ты можешь быть тем, кем захочешь. Я почти не ограничиваю вас с выбором. Мне даже необходимо, чтобы вы искали пути развития, проявляли оригинальность. Мне не нужны рабы, подчинённые, те кто ходит строем. Поэтому у тебя, Толя, нет никаких причин искать авторитеты и следовать за ними. Ты не должен слушаться ни Костю, ни Ваню, ни других. Начни искать собственный путь – и никого не слушай. Я тебя выбрал за то, какой ты сам человек, а не за то, как ты умеешь подражать и следовать за кем-то. Будь собой, будь оригиналом.

Реликт попрощался с Толиком и скрылся. Монолог крутился в голове, пока парень бродил по кромке моря. Отыскав ремешки, он поспешил к Ване – удивить историей.

– Реликт прав, – заключил тот. – Если Берег превратить в проходной двор, то глазом не моргнёшь, как земные дельцы приберут его к рукам. И вход сюда так и останется для избранных, только избранные будут уже совсем другие. А бедолаги инвалиды как оставались без лечения, так и дальше будут хромать. А теперь пошли в гоночки покатаемся, мне надо отыграться наконец!

И они спустились к каюту.

***

Минула ещё неделя.

– Стой… стой… А-аа! Ты меня обошёл! А нет, это не ты… Это бот…

– Я тебя уже давно обошёл.

– А сейчас… эх, я врезался!

Красочные машинки на мониторе носились по рисованным улицам, сталкиваясь и обходя друг друга. Толик проигрывал, но когда показалось, что за следующим поворотом мелькнул ванин болид, а значит, появился шанс догнать противника, изображение остановилось и рёв двигателей смолк: PAUSE.

– Что?.. Зачем?! Давай!!!

Толя с негодованием глянул на Ваню, но тот смотрел мимо, на вход в каюту. Толик проследил за его взглядом – и обнаружил новую персону.

Парень лет двадцати пяти, невысокий, с непроницаемым для эмоций лицом. Новенький переводил ничего не выражающий взгляд с Толи на Ваню и обратно.

– Привет, народ, – негромко проговорил он.

Оправившись от изумления, Толя вскочил с дивана и протянул руку:

– Во! Здорово! Ты кто? Тебя тоже Лик привел?

– Это кто?

– Это Реликт, он всех сюда приводит! Мы просто не говорим его имя – оно же работает как вызов.

– Ну, раз всех приводит, то и меня тоже…

– Меня Толя зовут!

– Макс.

– Ага, Макс! Ну как ты тут, осмотрелся уже?

– Немного.

– Как впечатления?

– Пока непонятно.

– Да тут же круто, чего непонятного?! Всё отлично, это самое лучшее место, какое я видел!

Макс чуть пожал плечами. Он глядел на Ваню. Тот продолжал сидеть, и руки всё так же сжимали джойстик. Ваня молча изучал гостя.

Новенький обошёл Толю, словно предмет мебели, протянул руку Ване:

– Здравствуй! Мне сказали, это твой корабль.

– Ну да, моя яхта. – Ваня с явной неохотой ответил на рукопожатие. – Иван.

Макс сжал протянутую ладонь и не спешил отпускать. Удерживая контакт глазами, он заговорил без пауз:

– Да, яхта. Отличная яхта. Сразу видно человека со вкусом. Если бы мне приходилось выбирать, я бы не выбрал такую красивую. Да, это надо понимать и ориентироваться. Тут ведь по-любому и двигатель есть, да? А что за паруса? А кто производитель? Видно, что производитель серьёзный…

Ваня с усилием высвободился из навязчивого рукопожатия. На миг в его лице мелькнуло отвращение.

Макс растерянно умолк, но быстро заговорил снова:

– А эта приставка – Xbox? Многие советуют брать PlayStation. Но я знаю, что Xbox лучше. Я уже видел такую, и никакого сравнения вообще…

– Так тебя Максимом зовут? – перебил Ваня. Тот промолчал. – Знаешь, хватит мельтешить. Расскажи лучше о себе. Ты с какого города?

Макс рассмеялся было, но увидев, что Ваня не смеется в ответ, чуть помолчал и наконец буркнул:

– Влад.

– Понятно, с Владивостока. Мы тоже все с Владивостока. А на какой улице живешь?

– А к чему такие вопросы?

– Любопытно, – пояснил Ваня. – Мы же должны знать, что за человек появился. У нас пока мало народу совсем.

– Ну, я человек как человек. Как все люди, ничего особенного. Думаю, незачем такие вопросы задавать.

– А мне интересно. Чем занимаешься на Земле, Максим?

– Я не пойму, что за допрос?

– Да нет никакого допроса. Делай как знаешь. Толь, давай, поехали дальше, бери джойстик.

Толя обомлел.

– Ваня! У нас тут люди появляются раз в две недели, такая редкость, а ты хочешь продолжать играть?

– А что ты предлагаешь? Видишь, он не хочет ни о чем рассказывать, ничего объяснять. Мы тоже ничего не должны. Поэтому мне скучно. Давай, поехали, пускай он сам решает.

Макс насупился, глаза перебегали с одного на другого. Развернулся и без слов вышел из каюты. Толик хотел возражать, пару раз открылся рот, даже рука поднялась для жеста, но потом плюнул и побежал догонять новичка.

На палубе Максима уже не было, но Толя расслышал необычный стук и плеск за бортом. Подбежав к ограждению, перегнулся через леер. Макс отвязывал припаркованный скутер.

– Макс! Ты куда? Ваня просто нервничает. Он тут безвылазно, людей почти не видит, пойми его. Он хороший человек, первый раз таким вижу.

– Неважно.

– Да постой!

Но Максим уже запустил движок, мотоцикл развернулся к берегу, поднялись обороты – и скутер послушно направился в путь, с урчанием прыгая по волнам.

Толик защёлкнул летательные ремешки, те понесли его вдогонку. Вода мелькала под ногами, байк снова приблизился. Сначала Толя парил незамеченным, но потом водитель краем глаза заметил движение – и от неожиданности заложил такой вираж, что чуть не рухнул в воду.

Остановив транспорт, Макс глядел на зависшую в воздухе фигуру, и на бесстрастном лице мелькнуло нечто похожее на удивление. Толя улыбался до ушей, наслаждаясь эффектом. Он ощущал себя фокусником.

– Неплохо, – не сразу сумел выдавить Максим.

– Нравится? Могу научить.

– Давай.

– Ну, подплывай к берегу.

Толя заложил эффектный вираж и спустя секунды уже стоял на песке. Правда, чуть перестарался с показухой: ремешки впились в кожу и голова слегка закружилась от перегрузки.

Но ему казалось, оно того стоило! С чувством превосходства он несколько минут ждал, когда скутер доползет до суши.

Толик ожидал нетерпеливых расспросов, восхищения, однако Макс неспеша выволок гидроцикл на пляж, осмотрел со всех сторон, даже не поленился смахнуть капли воды с корпуса и отряхнуть песок. Толя аж пританцовывал от нетерпения.

– Этот песок, – заговорил наконец Максим. – Никогда не видел такого. Мелкий, будто специально подбирали каждую песчинку. И пыли нет совсем. Бывает песок крупный, мне такой не очень нравится. Мелкий приятнее для ног…

– Ну так что? Хочешь попробовать летать?

– Ага, – Макс выпрямился, – давай.

Толик поспешил слетать к кустам за новым комплектом ремешков. Макс глядел на его ноги, как те парят в полуметре над песком.

– Повернись, – с азартом попросил Толя.

Мастерски приладил устройство, надёжно закрепил защёлки. Макс внимательно следил.

– Ну вот, смотри. Здесь кнопка. Нажимаешь – начинает работать. Но чтобы взлететь, ты должен собраться, захотеть этого, сформулировать желание в голове. Ну, это как перемещаться на Землю. Тебе же Лик объяснял?

– Ага.

Макс внимательно осмотрел сбрую и нажал кнопку. Пару секунд ничего не происходило, потом новичок стал возноситься. Он бесстрастно глядел на песок под собой. В метре от поверхности Максим завис. Снижение, опять взлёт. Плавная дуга вокруг Толика. Он пролетел над пляжем к деревьям, повыше взлетел вдоль одного; потом, вращаясь, снова скользнул вдоль песка.

С каждой минутой полёт становился увереннее, а трюки – смелее. Толя глядел на представление обескураженно и с завистью. Улыбка уже сползла с лица. Он только парил следом, но гораздо аккуратнее.

– Внимательнее, так нельзя сразу, опасно!

Макс поднялся выше деревьев и стал закладывать там петли. Большая скорость, крутые зигзаги, дикие манёвры между стволами деревьев. Полчаса практики новенькому хватило, чтобы превзойти двухнедельный опыт Толика.

Толя не решался на такие смелости, не доверял устройству. Поломается что-нибудь или закончится заряд скрытой батареи. Или разомкнётся карабин. Или порвётся ремешок.

В итоге Макс завис над пляжем в полутора метрах, и сделал то, на что никогда не решился бы Толик – отключил ремешки. Но не рухнул мешком, а изящно спружинил на ноги.

Толя с кислой миной плавно опустился рядом.

– Нормально. – Макс ловко отсоединил и сбросил ремешки.

– Да, неплохо у тебя получается…

– Это несложно. Ладно, Толя, я пойду, пока.

– Как?! Постой! Куда ты собрался?

– По своим делам.

– На Землю, что ли?

– Ну да.

– Разве тебе тут не понравилось? – изумлялся Толик.

– Да нормально. Но у меня дела.

– Да какие дела! Оставайся.

– Тут мне нечего делать.

– Ты шутишь? Целый мир, такие возможности – и ты уходишь?!

– Какие возможности? – бросил Макс раснодушно.

– Ну, можно летать. Можно общаться. Можно исследовать! Можно попросить Лика, чтобы он создал что-нибудь, он не отказывает.

– Мне ничего не надо.

– Не может быть, – рассмеялся Толик. – Тебя совсем не привлекает Берег?

– А что тут может привлекать?

– Ну, не знаю, множество разных чудес. Ты ведь знаешь, тут не надо спать.

– Ну и что в этом хорошего? Можно и поспать. Иногда это приятно.

– Тут не надо есть, – продолжал Толя.

– И что? Поесть тоже приятно. Кстати, главный сказал, что тут нет ни алкоголя, ни курева. Чего ж хорошего?

– А зачем? Это же вредные вещи.

– Вредные – не вредные, а некоторых устраивают.

– Ну, подожди, – суетился Толя. – Смотри, здесь нет болезней. Всё заживает и исцеляется очень быстро – всё, что угодно.

– Не, ну, если бы я был инвалидом или стариком, я бы понял. А так мне зачем? На здоровье не жалуюсь пока.

– Ладно, я тебе расскажу. Они говорят, с этим не надо спешить, это шок, но ты вроде не паришься. Здесь, на Береге ты не стареешь. Если хочешь, даже помолодеешь – с той же скоростью, с какой стареешь на Земле. За один месяц тут ты помолодеешь на месяц. Как тебе?

– Это правда?

– Ну да.

Макс слегка поразмыслил.

– Если это правда, то это может быть интересно. Но мне двадцать три, Толя, на возраст я пока тоже не жалуюсь. Мне не нужно молодеть.

– Ну, блин, тебя ничем не проймёшь.

– А зачем тебе меня пронимать?

– Ну, не знаю. А чего-нибудь попросить у Лика не хочешь? Он не откажет.

Макс посмотрел на ванину яхту.

– Прикольная вещь. Но что толку, если никому её не можешь показать? Тем более, такой же кораблик может попросить кто угодно, и у него будет такая же. Толку от этих яхт? В них нет ценности.

Толя обескураженно молчал.

– Ладно, Толя. Я ведь не насовсем. Главный сказал, можно заглядывать, когда хочешь. Буду заходить. Ещё увидимся на Обереге.

– Как?.. Что?.. Как ты сказал?

– Что именно?

– Оберег! – воскликнул Толя.

– Ну да. Так ведь вы называете этот мир?

– Не совсем. Но наверно, так даже лучше. Оберег.

– Удачи, Толя.

Макса не стало, а Толик сел на песок, так и эдак поворачивая в голове новое название мира Реликта.

***

Через несколько дней они повстречались снова. Толя брёл по лесу, погруженный в мысли, и не заметил, как ноги сами вынесли на Площадку. А в беседке мелькнула джинсовая куртка Макса. Толя с радостью поспешил внутрь.

– Эй, привет! Ну, как освоение?

Максим встал и протянул руку:

– Здравствуй.

– Как дела вообще?

– Спасибо, не жалуюсь, – уже привычно нейтральным тоном сообщил Макс.

Толя присел в ближайшее кресло и кивнул знакомцу:

– Ну что, нашёл на Обереге хорошее?

– Ннн… нее… не знаю.

– Но ты опять здесь.

– А что такого? – чуть заметно взъелся Макс.

– Значит, чем-то тебе здесь нравится, – осторожно пояснил Толик.

– Слушай, не приставай. Я не знаю.

Пёстрая мелкая пичуга скользнула под крышу, опустилась на деревянное ограждение, да принялась заливаться трелями. Оба уставились на неё с восхищением.

– А у меня зуб выпал только что! – вспомнил Толя. – Представляешь?

– Да? Из-за чего?

– Да просто шатался, шатался и вышел с корнем. На нём кариес был.

– Это наверно от голода, потому что вы тут не едите.

– Ты что! Тут нет голода. Сто лет не чувствовал голода. Это зубы меняются.

– Меняются? – усмехнулся Макс. – Ты школьник, что ли?

– Да нет, это коренные меняются. Те, которые повреждены. У Вани уже пять зубов выпало, два полностью выросло и один растет.

– Так запросто?

– Ну да. Сами собой меняются от местного климата. У тех, кто тут много времени проводит. Ваня вообще безвылазно, ну, я тоже почти всё время. Оно того стоит.

– Да вы все тут как не настоящие, – заметил Макс.

– Почему?

Толя в последнее время отверг комбинезон, ходил как Ваня, в одних шортах. Он осмотрел себя, развитый торс и кубики на прессе.

– А-а, тоже от климата, – пояснил он. – Оберег меняет тебя так, как ты хочешь. Ваня лысый был, когда сюда попал, а теперь вон, до плеч отрастил.

– Странно это всё, – покачал головой Максим. – А ты знал, что можно напиться до любого состояния, прыгнуть сюда – и сразу протрезвеешь, как стекло? И никакого похмелья.

– Да? Я не пробовал.

– Странно это, – повторил Макс. – Странно находиться тут, сидеть… бездельничать.

– А ты любишь работать? У нас тут есть один, Костя… – Толя поморщился. – Тоже постоянно ругается, что мы не работаем.

– Да нет, я не о том. От работы кони дохнут. Но надо же чем-то заниматься. С людьми встречаться.

– Ну, мы встречаемся. Пока мало народу, будет больше.

– С кем вы встречаетесь? Вдвоём с Иваном? С главным ещё? Всё?

Толик бросил взгляд за ограждение. Трава, деревья – сплошная зелень разных оттенков, только стволы деревьев черновато-коричневые. Почему Макс спешит осквернить это гвалтом человеческих толп?

– Потом будут, – вздохнул Толя. – Не всё сразу.

– Когда? По два человека в месяц – это двенадцать человек за полгода. Очень медленно.

– А куда спешить? Есть время осмотреться зато.

– Чего осматриваться – всё одинаковое!

– Ну, попривыкнуть. Потом будет шумно, некогда станет.

– Лучше бы сейчас уже стало шумно, – заметил Макс.

– А Лик рассказывал об этом, – вспомнил Толя. – Понимаешь, если сразу привести много людей, то они и будут жить, как на Земле. Шаблоны притащат. А если по одному, то придётся считаться с местными традициями.

– Да какими традициями?

– Пока традиций мало, потом будет больше.

– Ничего у вас нет, – буркнул Максим. – И неизвестно, будет ли.

– Да всё будет! И сейчас есть чем заняться. Ты же видел полёты.

– Это детские забавы, карусели. В компьютер игры эти… Ни сигарет, ни алкоголя, ни машин, ни женщин.

– Э-э… Ну, машину можно, наверно. Только дороги нет… Может, и дорогу можно…

– Это другое. Ладно, Толя, удачи, мне тут делать нечего.

И они снова распрощались.

***

Двое молодых людей шли по саду. Один имел заурядную внешность – невысокий ростом, ничем не примечательное лицо и одежда. Зато другой – наборот: широченные плечи, длинные руки, огромные кулаки уличного бойца, белая майка в обтяжку. Острые, резкие черты лица.

– …Я что говорю, – обращался здоровяк, – мне Лик вообще раскладу не давал. Говорит, вы раскидаете. Вот и разжуй.

– Я тут сам недавно.

– Ну да, недавно, но ведь дольше меня, верно? Две недели, так он сказал.

– Ну, это мало.

– Да за две недели я бы всё пронюхал. Ты же четвёртый, Макс? С теми тремя контачил?

– Встречал некоторых.

– Ну вот. Они-то в курсе дел?

– Вроде того.

– Ну и вот, «вроде того», – передразнил боец. – Ты здесь две недели, с остальными стрелковался – что они базарили?

– А что тебя интересует?

– Всё! Где тут солнце?

– А-аа… А его нет?

– Вообще нет! И почему? Тебе ничего не поясняли, что ли?

– Олег, да я тут недавно совсем. Сам ничего не знаю.

– Короче, всё с тобой ясно. – Жердяй умело сплюнул в кусты сквозь зубы.

Путники выбрались на пляж. Почти сразу оба увидели тёмную точку, витающую в поднебесье.

– Это чё? – нахмурился тот, кого назвали Олегом.

– Толя, наверно. Он точно тебе всё расскажет.

– А чё это он?..

– Летает. Ремешки такие.

– Нихрена себе! А он кто, человек вообще?

– Простой человек, это ремешки такие. Устройство для полётов.

– Так и я потяну?

– Потянешь. Это просто.

– Э-эй! – замахал огромными руками боец.

Но точка ещё раньше замерла и стала медленно, будто осторожно приближаться. Олег завороженно следил, как она превратилась в фигуру человека.

Толик опустился на песок. Перездоровались – перезнакомились. Толя охотно рассказал новичку о ремешках – и тому, конечно, захотелось попробовать. Пока надевали сбрую, Толя объяснил, что знал, про солнце, про вечный день и вечное лето, про сон и еду.

– Вот ты, я вижу, шаришь, – заметил Олег. Кивнул в сторону Макса: – А этот… фраер, ощущение, что явился за полчаса до меня.

– Ну, он тоже недолго тут.

– Две недели, не путаю ведь? Да ещё без сна и хавчика – да я только час тут, и уже в теме больше него.

Толя перепроверил защёлки и нажал кнопку активации:

– Вроде, всё… Сейчас просто соберись на желании взлететь, это как возвращаться на Землю… Надо захотеть просто.

– Конечно, хочу! – уверенно заявил новенький и повернулся к Максу: – А ты, небось, и не пробовал? Сейчас увидишь, как надо…

Макс с безучастным видом сидел в стороне на песке. Олег поднял голову вверх, в лице появилась собранность.

– Аки коршун…

– Погоди, спешить не надо… – хотел поправить Толик, но поздно.

Новенький внезапным рывком поднялся на несколько метров, испуганно забарахтался на высоте, потом тело рухнуло вниз, но чуть не долетев до песка, снова взвилось на высоту. Олег пытался сорвать ремни, но пока те включены, защёлки держали намертво.

Остальные двое лишь наблюдали за кошмарными манёврами, особенно испуганным выглядел Толик:

– Спускайся! Неспеша только…

Но Олег явно потерял контроль. Его вдруг потащило в сторону моря, там он рухнул вниз, прямо в воду и скрылся под поверхностью, словно водолаз. Толя бросился к месту погружения, поднимая тучу брызг. Нащупал на глубине тело, пояс и нажал кнопку.

Наконец, Олег вынырнул. Пыхтел, как чайник и поспешно стягивал ремни. Теперь крепления подались легко. Новенький добрёл до берега, бодрость духа постепенно возвращалась. Макс флегматично сидел там же, за всё время даже не сдвинулся с места и не переменился в лице.

– Пока передохнуть надо, – заявил Олег. – Я сегодня научусь, по-любому. Толян, ты ответь, люди тут ещё есть?

– Есть, конечно. Костя редко появляется, а вот Ваня постоянно сидит на яхте.

– А где яхта? – сощурился новенький.

– Там, слева по берегу. Те деревья мешают увидеть.

Олег бросил взгляд вдоль линии прибоя:

– Значит, если повалю прямо, то корабль увижу?

– Да, он всегда стоит около берега. Там и скутеры есть. Ремни пока… не даются тебе.

– Да, полёты эти потом… А чё, пойдём, покажешь этого Ваню.

– Толя, – подал голос Максим, – мне поговорить с тобой надо.

– Что, шушукаться? – тут же среагировал Олег. – Толян, ты мне нужен.

– Мне нужно поговорить наедине, – настаивал Макс.

Толя переводил взгляд с одного на другого. Выбор делать не хотелось.

– Ладно, – махнул рукой Олег. – Общайтесь. Значит, если пойду по берегу, найду водный мотоцикл и яхту?

– Да, они на виду.

– Ладно, Толян, ещё пересечёмся. И с тобой тоже… – Олег пожал руки, Максу – с видимой неохотой. Развернулся и пошёл по песку. Ремешки унёс, даже не спросив.

Макс заговорил, когда тот достаточно удалился:

– Толя, может, встретимся да пообщаемся по-нормальному?

– Э-ээ… Разве мы уже не общаемся?

– Не-ет, я имею в виду по-нормальному, не в этом цирке. Не на Обереге.

– А что тут не так? – не понимал Толик.

– Не знаю, не нравится. Так ты «за»?

– Да чем тебе Оберег не нравится? Я готов общаться тут сколько угодно.

– По разным причинам, – замялся Максим. – Не знаю, здесь будто на выставке. Как в зоопарке, только мы – животные. Не нравится, просто. Да и выпить хотел с тобой. Давай выпьем пива? Здесь-то пива нет, и главный отказывает.

– Пива… – протянул Толя, будто пытаясь припомнить события прошлой жизни. – Даже не знаю…

– Ты ведь пьёшь пиво?

– Вообще, да.

– В чём тогда проблема? – не отставал Макс.

– Давно не пил, даже не знаю… – Босой ногой Толя пнул мелкий барханчик песка.

– Подожди, получается, ты не пил с тех пор, как попал сюда? Месяц?!

– Ну да.

– Ну ты даёшь! – рассмеялся Максим. – Это уже клиника. Тебе обязательно надо выпить. Давай, хоть выберешься с этого питомника, на людей посмотришь.

– На каких людей? – насторожился Толик.

– Да не пугайся! Выпьем у тебя, если хочешь. Давай, расскажешь о том, о сём в нормальной обстановке, не тут. Я о тебе ведь ничего не знаю.

– Ну, можно и выпить.

– Хорошо, говори адрес. Ты же дома сейчас?

– Да, около подъезда. – Толя продиктовал адрес.

– Хорошо, мне час пути. Будь пока здесь, я как доеду, прыгну сюда, позову тебя. Пойдёт?

Макс пропал, а Толя остался в одиночестве. Он начал думать о предстоящих событиях и алкоголе. Новое приключение открывало дорогу в неизведанное, пугало и манило. Толик ощущал себя, как парашютист перед прыжком. Одновременно радовался и хотел отказаться от затеи.

Он успел заскучать, когда явился Макс. Оба прыгнули на Землю, и Толя вновь остался один. Стоял зимний денёк, мороз быстро забирался под одежду. Толик одевался легко, ведь обычно он оставался на улице недолго. Ёжась под пронизывающим ветром, он наблюдал, как напряжённые, чужие люди спешат по делам, и удивлялся, насколько им плевать на Толика и друг на друга. Оберег успел отучить его от равнодушия.

– Йо, привет!

Толя не сразу признал Макса в зимней одежде. Они вошли в подъезд, поднялись по пыльной лестнице и через минуту Толя сдвинул щеколду на двери своей комнаты. Словно чародей, товарищ извлёк из-за пазухи огромную пластиковую бутыль. Толик не понял, как тот скрывал её – под курткой заметно не было. Стаканчики тоже нашлись, хмельная жидкость запенилась в них. Толя приоткрыл форточку – проветривать комнату, запустил проигрыватель на компе. Из колонок зазвучал лёгкий рок.

Толя уже месяц почти ничего не ел и не пил. Языка касались только зубы, но сейчас газированный алкоголь обжег рецепторы – Толик прислушался к себе. Отхлебнул ещё, организм вспоминал приятные ощущения.

– Всегда беру эту марку, – начал Макс, усаживаясь на ковёр поудобнее. – Сейчас стали подделывать почти всё, или в чём дело, не знаю… Но вкус не тот. Но знаешь, именно это пиво держит уровень и до сих пор…

Толик не слушал, он просто наслаждался напитком. Надо отдать должное, Макс знал в алкоголе толк – пиво шло легко. Или просто соскучился? Опустошив кружку, Толя позволил добавить.