Читать книгу Неупокоенные - RoMan Разуев - Страница 1

Ноги скользят по дороге. В кармане у пояса поёт телефон. Голова гудит, чудная, пустая. Раздавили с другом пол-литра самогона. Он – отрубился. А я решил идти. До своей деревни. Рядом же – двадцать километров.

Почему его так развезло? Меня – нет. Старею, что ли?

Бред лезет в голову непрошеным гостем. По сторонам – белые поля. Мертвые. И из этой черноты полезли дурные мысли. Волки. Маньяки. Луна светит неестественно ярко. Почти как днем. Виден каждый камешек, торчащий из-под корки снега.

Тепло. Но это самогон греет изнутри. На градуснике у друга было минус двадцать. Конец ноября, а снега – кот наплакал.

Иду. Смотрю под ноги, на луну, снова под ноги. И вдруг – краем глаза. Белый силуэт. Кто-то стоит на обочине.

Подхожу ближе. Музыку в телефоне убавляю.

Девушка. Длинное белое платье. Босиком. Переминается с ноги на ногу, дышит на ладони. Длинные, до пояса, черные волосы колышутся в такт слабому ветерку.

– Что вы тут делаете? – вырывается само собой.

Я в ступоре. Она же замерзнет насмерть. Здесь, на дороге. Совсем скоро.

Она поворачивается. Ее глаза – две черные дыры, бездонные, вбирают в себя лунный свет и не отдают ничего.

– Помогите мне добраться до дома, – голос жалобный, почти детский.

– Конечно.

Снимаю с себя куртку, накидываю на ее плечи. А ноги? Босые ноги на снегу?

– Только не бойтесь.

Поднимаю ее на руки. Она невесомая. Словно полая внутри. Сухая береста, а не человек.

– Где ваш дом?

Молча указывает пальцем вперед. В сторону моей деревни.

– Хорошо.

Иду быстрее. Осталось десять километров. Девушка не издает ни звука. А я, оставшись без куртки, начинаю коченеть. Пронизывает до костей. С ее-то легкостью можно и бежать… но дорога скользит, предательски уходит из-под ног. Упасть сейчас – последнее дело.

Давящую тишину нужно разорвать. Что угодно.

– Как долго в нашей деревне живешь? Я всех знаю, а тебя… впервые вижу. И как тут оказалась, на дороге-то?

– Уже год.

Снова тишина. Ни слова о том, зачем она здесь, в белом платье, на ночной дороге.

– Теперь ясно, – выдавливаю я. – Я осенью прошлого года тут был. Потом учеба, дела. К бабушке никак не вырвешься. С головой ушел. Даже летом за книжками сидел. А ты учишься? Работаешь?

Смотрю на нее. Лицо бледное, почти фарфоровое. Лет двадцать. Не больше.

– Работаю, – голос тихий, почти шепот. – Фельдшером у вас в деревне. Нравится помогать старикам.

Она улыбается. И в тот же миг по ее щеке, сверкая в лунном свете, скатывается слеза. Хочу стереть, но руки заняты. А она… она будто не чувствует ее вовсе.

– Хорошая работа. Я и сам в меде, на последнем курсе. Завтра – обратно в город.

Деревня уже близко. Видны первые огни.

Ветер усиливается, впивается в спину ледяными иглами. Ясно одно – болезнь неизбежна. Завтра температура, жар. Но я не пропущу учебу. Ни за что.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

Надо говорить. Нельзя дать ей уснуть. Иначе – конец.

– Аня.

Слово повисает в воздухе и тает. Игра в одни ворота.

– Я Вадик. Приятно познакомиться. Хоть и не при самых…

– Спасибо, – перебивает она. – Я согрелась. Забирай куртку, а то сам замерзнешь.

– За меня не переживай. Во мне самогон… не даст замерзнуть.

Но самогон уже выветрился. Голова прочистилась до ледяной, мучительной ясности. Холод обжигает оголенную шею. Ладно. Главное – Аня.

– Где твой дом?

Она указывает на первый дом на въезде. Большой, темный.

Подходим. Калитка закрыта.

– Ты одна живешь?

– С родителями.

Стучу. Тишина. В окнах – ни единого проблеска света. Подношу ее к лавочке, сметаю рукавом снег. Сажаю. Сам – через забор. Засов со скрипом поддается.

Поднимаю ее вновь и подхожу к крыльцу. Замок на двери дома.

– Ключ где?

– Не знаю.

Что делать? В голове – пустота.

– Ладно. Переночуешь у нас. Утром разберемся.

Несу ее к бабушкиному дому. Вхожу, опускаю на пол. Заглядываю в спальню. Бабушка спит.

Вешаю куртку. Снимаю обувь. Провожаю Аню в свою комнату.

Она садится на кровать. Я сажусь у ее ног. И замираю.

Ноги. Ее босые ноги… они идеально чистые. Сухие. Розовые, будто она только что из теплой ванны, а не брела по снегу. На них нет ни грамма грязи, ни корочки льда, ни признака обморожения.

Смотрю на нее и не понимаю. Ничего не понимаю.

Аня молча ложится. Я накрываю ее одеялом, движения механические, разум отказывается работать.

– Сейчас согреешься.

Сам падаю в кресло. Глаза слипаются. Вижу, как Аня медленно моргает. Ее глаза в полумраке – совсем как у зверя. Блестящие, неотрывные.

Отворачиваюсь, чтобы не смущать. Закрываю глаза. Проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от первого луча в окне. Все кости ноют. Поднимаюсь, тянусь. Смотрю на кровать.

Пусто.

На кухне гремит посуда. Бабушка у печки. Стол ломится от блинов.

– Баб, а где девушка?

– Какая девушка? – она оборачивается, всматривается в меня.

– Вчера… я девушку принес. Дом ее был заперт. Легко одета…

– Я с семи на ногах. Никого не видела.

Значит, ушла. Надеюсь, родители вернулись.

– Ну-ка, расскажи подробнее, что за девушка-то? – бабушка садится за стол. Я сажусь рядом и рассказываю.

Словно током бьет. Она хватается за голову.

– Горе-то какое!

– Что?

– Мертвого домой принес!

– Я не понимаю…

– Эту девушку четыре месяца назад машина на том самом месте сбила. С тех пор она там и стоит. Домой просится. Подвозили ее… у тех людей потом горе случалось. Родители ее сбежали, не смогли здесь оставаться. А старик один… впустил ее к себе. Через неделю его нашли холодного. – Бабушка всхлипывает. – А я ведь еще пожить хотела…

– Да что за бред! – отмахиваюсь.

И зря.

***

Проходит неделя. Я стою в этом же доме. Передо мной – гроб. Внутри – бабушка. Смотрю на нее и понимаю: это я виноват. Это я принес смерть в дом.

После похорон иду по той же дороге. В руке – бутылка. В груди – такая боль, что не передать словами.

И вижу.

Знакомый белый силуэт. Аня. Стоит в лучах лунного света.

– Как ты посмела?! – подбегаю, кричу ей в лицо. – Ты виновата! Из-за тебя моя бабушка мертва!

– Прости, – ее голос пустой, отстраненный. Будто из глубокого колодца.

– Я тебя никогда не прощу! Исчезни, тварь!

Хватаю ее за плечи. Трясу. Костлявое, холодное тело под тонким платьем.

– Отпусти!

Она толкает меня. Легко, почти небрежно. Я лечу и падаю на спину. Поднимаюсь и поворачиваю голову.

Свет фар. Ослепительный, неумолимый.

Удар.

Тишина.

Я стою рядом с Аней. Смотрю на дорогу. Там, в луже крови, лежу я. К телу подбегает испуганный мужчина. Достает телефон.

– Что ты наделала? – говорю я с ужасом, на грани безумия.