Читать книгу Монино детство. Новелла о 80-х - Роман Савин - Страница 15

На очередном родительском собрании Изольда вывела нас с Лехой к доске и предложила обсудить ситуацию.

– Какую ситуацию? – спросил Леха с вызовом.

– То, как вы проводите свободное время!

– А как мы его проводим? – спросил я, сделав невинное лицо.

– Так, что за вами с кирпичами бегают разные уголовники.

– Так у них и спрашивайте! – возмутился Леха.

– Мы спросим! Мы спросим! Кто разбил окно во Дворце пионеров?

– А мы-то откуда знаем?! – воскликнул Леха с такой неподдельной искренностью, что во взгляде Изольды промелькнуло сомнение.

Но она быстро собралась и возразила обидно, но справедливо.

– Вот за другими детьми с кирпичами не бегают.

Из зала посыпались реплики:

– С этого все и начинается!

– Им давно пора в спецшколу!

– И наши дети с ними учатся!

Громче всех возмущался отец отличницы Светы Синицыной. В молодости он озвучивал негодяев в «Союзмультфильме», но был уволен за аморалку и с тех пор где-то подкручивался, что-то кому-то доставал, а заодно вымещал злобу на бедной Светке, лупя ее ремнем за любые оценки, кроме пятерок. В общем, вошел в роль, а выйти не смог.

– Большинство старшеклассников знает, что вы, вот вы двое, все шкоды и устраиваете, – прогремел он театральным басом и сверкнул глазами с такой ненавистью, словно мы с Лехой сожгли его дом и увели в рабство его семью.

– А меньшинство младшеклассников? – ухмыльнулся Леха.

– Что меньшинство младшеклассников?

– Они тоже знают, что мы все шкоды и устраиваем? – пояснил Леха с издевкой.

На секунду актер так растерялся, что мы с Лехой едва удержались, чтобы не заржать.

– Вот! – воскликнула Изольда, – лучшая иллюстрация к портретам Комарова и Монина. Прямо фильм снимай под названием «Виниться не буду, а буду хамить».

– И я о том же! – поддакнул ей отец Светы. – Хоть кол на голове теши, а им все смешочки! И наши дети с ними учатся!

Он вдруг раздухарился, вскочил со стула, весь затрясся и заорал:

– Гнать! Гнать таких к чертовой матери!

Его пегая грива аж летала по плечам, когда он грозил нам пухлым красным пальцем.

Тут случилось неожиданное. Иркин отец поднялся, подошел к нам и обратился к родителям:

– А где вы были, когда этот уголовник бежал за ребятами? Если виновны, то пусть ответят, а нет, то нечего и сыр-бор разводить.

Светкин отец возразил:

– А почему это вы за них заступаетесь?

– А кто еще за них заступится? – ответил ему дядя Валя. – Налетели на парней. Прокураторы!

Я думал, тут начнется, но в классе повисла тишина.

– Пойдемте, ребята, – сказал нам дядя Валя, и мы вышли коридор.

– Может, к Юре сходим в больницу? – предложил он, и мы с Лехой кивнули.

Когда мы проходили мимо турников, Леха отстал от нас, примкнув к компании старших ребят.

А я, как всегда, полез не в свое дело и, не думая о последствиях, спросил:

– Дядя Валя, а откуда у вас кулон тети Маши?

Иркин отец посерел на глазах.

– Роман, это не имеет значения. Машу уже не вернуть.

В его голосе звучала такая безнадега, что я аж удивился. Действительно, другой человек. И от него сильно разило алкоголем.

Дядя Валя остановился, я тоже.

– Ладно, Роман, я пойду.

– А как же дядя Юра?

– В другой раз.

Я посмотрел ему вслед. Он чем-то напомнил мне Данилу – высокий, сутулый, бредущий куда-то.

И все-таки, откуда у него кулон?