Читать книгу Янмэйская охота. Том II - Роман Суржиков - Страница 3

15-20 мая 1775 г. от Сошествия

Уэймар

В большинстве городов рынки работают раз в неделю – по субботам или воскресеньям, зависимо от местных порядков. Крестьяне и ремесленники, привозящие на рынок свой товар, не могут тратить на торговлю больше дня в неделю.

Уэймар – портовый город, и здесь дело обстоит иначе. Суда швартуются каждый день, прилавки не пустеют никогда, взамен проданного товара тут же поступает новый. И стоят за прилавками здесь не ремесленники да крестьяне, а опытные торгаши. Одним из которых понемногу становился Джоакин Ив Ханна.

Он работал на пару с Луизой уже почти неделю. Теперь он помнил цены большинства товаров, знал главные достоинства каждого, умел выставить их напоказ. Джо не опускался до вранья, но уже и не отпугивал покупателей излишней честностью. Говорил:

– Товар перед вами. Смотрите сами, чего он стоит.

Если пытались торговаться, он отвечал:

– Спорить не люблю. Возьмете пару – немного скину. А один товар не стоит торга.

Если спрашивали его мнения или совета, говорил коротко, в двух словах выражая главное свойство:

– Надежная вещь, послужит.

Или:

– Дешевая штука.

Или:

– Красивая. Берите.

Он нравился покупателям. Немногословная речь и открытое широкое лицо, и трехпалая ладонь выдавали честного солдата. Джо отличался от ушлых торговцев, занимающих большинство прилавков, и люди верили ему. Даже те, кто поносил его в первый день, теперь говорили добродушно:

– Да уж, тогда ты дал маху.

Он отвечал:

– Виноват. Я учусь.

И действительно учился. Луиза часто хвалила его, сам же он осознал успех, когда одна барышня решила купить стеклянный кувшин – тот, с трещиной. Дамочка имела зоркий глаз, быстро заметила изъян и принялась торговаться:

– Что? Четыре глории?! Да он не стоит и одной, с такой-то дырищей! Сюда не то что вина – горох не насыплешь, весь выкатится!

Джо спокойно отнял кувшин и наполнил водой. Ни капля не вытекла сквозь царапину.

– Все равно, – бросила дамочка, – он некрасивый. Дам глорию и заберу. Больше никто не даст.

Джо ответил:

– Вы в Уэймаре, сударыня. Тут нет искры. Без искры такой не сделаешь. За четыре монеты получите единственный кувшин в городе.

– Три, – сказала дамочка.

Он молча смотрел на нее.

– Три с половиной!

– Четыре.

– Возьму в довесок пару ложечек.

– Ладно.

Это как дипломатия, – думал он, заворачивая кувшин в тряпицу. Или как проповедь. Нужно мастерство, чтобы отстаивать свое. Не так-то оно просто. Джо ощутил нечто вроде гордости и в первый миг устыдился этого чувства. Но потом позволил себе гордиться: лучше мастерски торговать, чем мастерски убивать людей.

Порою Джо думал о будущих планах. Со дня на день они продадут остаток товара – и что тогда? Закупят на выручку новый, поедут в Южный Путь проторенным хармоновым маршрутом. Там Джо навестит семью. Отдаст матери сотню эфесов, повидает братьев и отца. Послушает их новости, поделится своими. Расскажет о странствиях, о войне, о герцоге северян. Полюбуется гордостью на лице отца и завистью на лицах братьев. Что потом? Поедет в Лабелин – там Луиза назначила встречу Весельчаку. Найдет его, разочарует, скажет: не накрыла меня землица с лопаткой! Предложит ехать дальше вместе, а Весельчак, наверное, откажется. Он ведь простой крестьянин, уже насытился приключениями по горло. А дальше? Дальше Джо заедет в Саммерсвит, найдет Салема. Порыбачат вместе, помянут Подснежников. Джо оставит Салему немного денег. Он ничего ему не должен, но просто… Так оно правильно будет.

А потом-то что?

Джо не собирался жить в селе – ни пасти, ни пахать он не приспособлен. Никаким ремеслом также не владеет, а учиться долго, тоскливо. Выходит по всему, что торговля – лучший вариант. Есть маршрут, компания, товар; есть опыт и навык. Поездить несколько лет, заработать денег. Потом, может, осесть где-нибудь в небольшом городе, открыть свой трактир – ветеранский, как «Рыба-меч», неплохая же задумка. А потом – найти себе хорошую девушку. Такую, как Полли.

Нет, такой больше не найдешь!

Нет, если по правде, – найдешь. Не одна в мире Полли, да и Джо не один. Ничего особого ни в ней, ни в нем. Пора уже понимать это.

Итак, что же дальше? Уэймар, Печальный Холм, Лабелин, Саммерсвит. Потом – маршрут Хармона, круг за кругом, год за годом. А что такого? Ведь это и есть жизнь: изо дня в день вставать и делать свое дело. Мир стоит на тех, кто трудится; не на тех, кто совершает подвиги.

В своей жизни Джо строил много планов. Пожалуй, он был мастером в их строительстве, потому смог оценить: нынешний его план – единственный целиком реальный изо всех.

* * *

Шел их последний день в Уэймаре, когда перед прилавком возник Гарри Хог – цирюльник графа Виттора.

– Вот ты где! – сказал он, уставившись на Джо круглыми глазами. – Я думал, ты на корабль нанялся. Или в Сайленс ушел воевать. Или ограбил кого-нибудь да и сбежал подальше. А ты вон где!

– Здоров, Гарри. Ты, никак, удивлен?

– Вообще, да. Я про тебя что знал? Поймала тебя миледи и неделю держала в застенках. А теперь оказалось, ты – простой торгаш. Вот и диву даюсь: зачем ей тебя мучить? Ты ей битое блюдо продал али гнутую ложку?..

– Торговля – хорошее дело.

– Я ж не говорю, что плохое. Очень даже приличное, мой дядя тоже за прилавком стоит. Просто я думал, ты из другого круга…

– Из какого?

Гарри улыбнулся:

– Да ладно, забудь. Снова скажешь, что к тебе цепляюсь, а я ж не затем. Ты говорил, зайдешь к Одноглазому сыграть. Я и ждал, местечко тебе держал за столом.

– Дела нашлись. Недосуг.

– Ну, бывает и такое, я не в обиде. А хочешь новую сплетню?

Джо хотел, чтобы Гарри ушел. Но не понимал причины сего странного желания, да и не видел за собою права прогнать Хога, потому только буркнул:

– Ну, давай.

– Ты ж знаешь, что наш замок весь оброс? По каждой стене плющик вьется от земли до верху, в бойницы заползает, зубцы опутывает – словом, чувствует себя весьма вольготно. Всем это дело очень нравится: и нашим, и приезжим. Благодаря плющу, замок смотрится милее, не таким мрачным. Да и герб напоминает: у нас-то на гербе сигнальный рог с плющом. Но вот, как миледи приехала, милорд объявил растению войну. Приказал все побеги со стен ободрать начисто! Кинулись солдатики выполнять – а поди ж ты! Нижние ростки можно достать с земли, верхние – с галереи, а те, что посередке, – их как? Наставили лестниц, нагородили лесов – замок стоит, будто при штурме! Зелень так и сыплется, половину рва уже заполнила.

– Правильно, – буркнул Джо. – Стены должны стоять голыми, для безопасности.

– А знаешь, зачем все затеяно? – Гарри подмигнул ему. – Милорд хотел миледи впечатлить. Она-то выросла в Первой Зиме, там все по строгости. Вот милорд и подумал: Уэймар будет ей милее, если станет более воинственным. Он и солдатиков нагнал побольше, вдвое нарастил гарнизон – чтобы все как на Севере! Вот сколько делается для комфорта миледи.

– Зря, – отрезал Джо.

– Ха-ха! Я ждал, что ты так скажешь, а я отвечу: вот и нет! Представь себе, оно все возымело действие. Миледи с милордом стала сильно милее. Все, кто рядом с ними – чашники, лакеи, секретари, стражники – все говорят: миледи теперь часто смотрит на милорда, много спрашивает о том, о сем. Словом, интересуется милордом, как никогда прежде.

– Это обман, – сказал Джо. – Лицемерие.

– Думаешь?

– Передай милорду… – Джо запнулся. – Да ты не передашь, а если скажешь – он не послушает. Просто запомни мое слово: агатовка мила, когда ей что-то нужно. Получит желаемое – станет еще холодней прежнего.

– Отчего?

– Из-за гордости. Станет ей противно, что пришлось унижаться. Для агатовца проявить излишек тепла – все равно, что унизить себя.

– Вижу, ты глубокий знаток данного предмета. Взять бы милорду тебя в советники…

Ухмылка Гарри царапнула Джоакина. Он сказал:

– Ладно, некогда мне беседы разводить. Торговать нужно. Ступай уже.

– А еще новость хочешь?

– Говорю же: работа стоит.

– А сыграть? Я нынче буду у Одноглазого…

– Может, зайду, – выронил Джо лишь затем, чтобы Гарри отстал.

Тот кивнул и отошел, уступив место покупателю. Какое-то время он еще постоял невдалеке, глядя, как Джо торгует. Сказал прежде, чем совсем уйти:

– А что, еще и выйдет из тебя купец.

Большую часть этого дня Джо простоял за прилавком один, с небольшой помощью со стороны Вихренка. Луиза с остальной свитой занималась закупками, а вечером объявила:

– Прежний товар мы продали, новый приобрели, можем двигаться дальше. Завтра найду кораблик до Южного Пути.

Джо ощутил себя так, будто стоит у путевого столба, на котором написано: «Здесь кончается воин и начинается купец. Отсель и далее – новая жизнь». Стало ли грустно? Нет, пожалуй. Довольно он уже нагрустился-намучился, истратил за год весь запас печали, положенный человеку. Но захотелось как-нибудь отметить поворот, помянуть того, кем Джо был раньше.

Вот почему после ужина он оставил Луизе большую часть денег, взял в карман десять эфесов – столько мог себе позволить проиграть, – и направился в подвал Одноглазого.

Он не стал торопиться, пошел спокойно, любуясь вечерним городом. Опрятные дома сияли глазками-оконцами, восходящая луна отражалась в Дымной Дали, рисуя невообразимо длинную золотую дорожку. Воздух полнился весною, влажная свежесть озера смешивалась с цветочным запахом аллей. Одно портило картину – торчащая надо всем главная башня замка, освещенная бесстыдно ярким искровым лучом. Будто даже ночью лорды не могли не напомнить о себе! Но скоро Джо свернул на бульвар, и замок исчез за пышными шапками каштанов.

Трижды спросив дорогу, он разыскал подвал Одноглазого. Центральный зал кабака был полон народу, люди толпились в азартном ожидании какого-то действа. Пробившись вперед, Джо ахнул от удивления. Добрую четверть зала занимал лабиринт, сколоченный из досок. Невысокие стенки лабиринта едва доходили до колена, но маршрут был чрезвычайно запутан. Ходы ветвились, двоились и троились, упирались в тупики, перекрещивались друг с другом, иногда взбирались вверх, на мосты, из коих некоторые кончались обрывами, а другие приводили в самые неожиданные точки лабиринта. Джо смотрел целую минуту, но не смог найти ни начала, ни конца маршрута.

– Это что за чертовщина? – спросил он у соседей.

В ответе звучало восхищение:

– Скажи! Уж сегодня сделано на славу! Придется им попотеть, никому не будет поблажки!

– Нет, вообще, что все это такое?

– Ну и спросишь! Финал же!

Теперь Джо увидел над лабиринтом доску с меловыми записями ставок. Судя по ним, в турнире участвовали двое: Черный и Длинный. На Черного ставили больше, но без особого отрыва.

– Один к одному с четвертью! – объявлял мужчина с мелком. – Скоро начнется, делайте ставки, пока не поздно! Один к одному с четвертью в пользу Черного!

Ему совали деньги, он бросал в ящик и делал быстрые пометки на доске.

– Да что же будет-то?! – потерял терпение Джо, и тут, наконец, заметил их.

Длинный мост вел от стола ко входу в лабиринт, а на столе, у начала моста, располагались две клетки. В левой сидела черная крыса, высунув сквозь прутья нос и подергивая ноздрями. В правой рыскала, не находя себе места, серая соперница с длиннющим голым хвостом.

– Крысиные бега… – признал очевидное Джо.

Кто-то сказал:

– Плохо, что их подняли на стол. Они оттуда видят весь лабиринт.

Кто-то ответил:

– Это как раз хорошо! Пусть проявят смекалку. Кто высмотрит маршрут – тот и молодец!

– Старт через пятнадцать минут! – крикнул мужик с мелком, сверившись с карманными часами. – Делайте ставки! Черный поднялся до одного с третью!

Джоакин в жизни не видел крысиных гонок. Он поглядел бы на эту забаву, но вспомнил про Гарри. Цирюльник, наверное, ждет его за карточным столом, а не в толпе крысолюбов. Надо найти его и сказать, что я здесь. Благо, есть еще четверть часа.

Джо вытолкался из людской гущи и прошелся по остальным залам кабака. В двух играли в кости, грохоча кружками о столы. В третьем, как ни странно, шла партия в стратемы: морской офицер бился с констеблем – возможно, тем самым, кто нашел черепа под бобами. Джо недолго посмотрел за игрой, чувствуя тоску. Все лучшие полководцы играли в стратемы, Джо всегда мечтал научиться. Да теперь уже смысла нет – зачем купцу военная стратегия?.. Чтоб не расстраиваться зря, он перешел в последний зал – и там, среди картежников, увидел Гарри Хога.

– А, брат Джоакин, добрался-таки! Ступай сюда, садись, вот есть местечко.

Стол был на шестерых. Гарри играл с двумя матросами, хмурым бородачом и здоровенным лысым детиной. Шестое место пустовало.

– Гарри, я бы сперва на крыс поглядел, а потом уж к вам.

– Ха! Крысы – дело важное, но и у нас тут события. – Гарри указал на здоровяка, накрывшего лапищей немалую кучу монет. – Брэм выиграл шесть раз кряду. Удача вот-вот отвернется, и он спустит всю гору серебра! Неужто пропустишь эту драму?

Джо затруднился в выборе – и то было заманчиво, и другое. Случай помог ему с решением. Из крысиного зала раздалась брань и грохот, будто кто-то споткнулся и неловко упал. Падение сопровождалось треском древесины. Кто-то завопил:

– Сучий хвост! Он сломал лабиринт!

Весь зал разразился проклятьями, а ведущий, с трудом превозмогая толпу, прокричал:

– Старт отложен для починки! Стартуем через час!

– Нельзя откладывать! – заорал кто-то. – Крысы азарт растеряют!

– А что делать? Делать-то что?! У нас дырища с коня размером!

– Плотника сюда! Плотника! Скорее!..

Тем временем Джо уселся за стол и взял в руки карты.

За считанные минуты он с головой погрузился в игру. Шло очень азартно. Брэм Бондарь выигрывал просто сказочно, будто сам Идо ворожил ему. Но именно в тот миг, когда здоровяк совсем поверил в себя и поставил по-крупному, удача улыбнулась не ему, а матросу из Нортвуда. Полфунта серебра уплыли к моряку, здоровяк в бешенстве лупил кулаком по столу. Но и у матроса деньги не задержались. Он пытался играть хитро, просчитывать все карты, но в итоге перехитрил себя сам, ошибся мастью и спустил монеты хмурому бородачу. Тот не выказал радость и даже не улыбнулся – чтобы не спугнуть удачу. Но удачи-то с ним и не было, одна лишь случайная случайность. Следующий кон и еще три выиграл Гарри Хог, так что горка монет переползла в его ладони.

– Моя очередь! Теперь уж мне повезет! – вскричал другой матрос и поставил все свои оставшиеся деньги.

Гарри рассмеялся от души – но безумная ставка матроса внезапно выиграла. Он выскочил из-за стола и пустился в пляс. Игроки за другими столами побросали карты и принялись хлопать. А в крысином зале, наконец, утих стук молотка, и ведущий объявил:

– Беда устранена, через пять минут стартуем!

Но Джо уже не хотел смотреть крыс. Он видел, как за столом везло всем по очереди – кроме него. Вот-вот и к нему придет удача!

Гарри сдал. Джо получил неплохие карты, в том числе даму червей. Он бросил на стол эфес – не разменянный серебром, а цельный, лакомый, блестящий желтым.

– Мне повезет, – объявил Джо, а моряк возразил:

– Неа, еще не тебе. Чую, от меня еще не отвернулось! Заберу себе твое золотце!

Все остальные сделали ставки, думая не о картах, а о законе удачи. Брэм Бондарь поставил много: «Удача с меня началась, ко мне и вернется!» Гарри Хог ответил на ставку: «Везет умелым, а я – генерал в картах!» Бородач не отставал: «Восьмой кон с той игры, когда мне улыбнулось. Сейчас улыбнется снова!» В свою победу поверили все, кроме одного из моряков. Огромная куча денег лежала на кону – доход мещанина за целое лето!

– Стааарт! – заорали за стеной, и воцарилась такая тишина, что Джо почти услышал, как откидываются дверцы клеток, и скребут по деревянному мосту шустрые когтистые лапки.

– Мне повезет, – повторил он с полною верой и сразу зашел сильнейшей картой – дамой червей.

– Тебе уже повезло, – сказал кто-то за его спиною.

Джо обернулся. Увидел кольчугу, шлем, серый плащ, меч, кинжал. Увидел герб с нетопырем и стрелою, лишь потом – лицо. То был грей кайра Сеймура.

– Миледи вызывает тебя, – сказал северянин.

– И что с того?

– Она вызывает тебя сейчас. Ты пойдешь с нами.

– Не пойду.

В другом зале черная крыса вырвалась вперед, ее поклонники взорвались радостью:

– Давай, уголек, давай!

Но за карточными столами сделалось тихо. Все игры замерли, все картежники пристально следили за сценой. Северян было только двое: грей за спиной Джоакина и кайр у входа. Но такова была их сила и уверенность, что никто в комнате не смел пошевелиться. Не питая и тени сомнений, грей произнес:

– Парень, сейчас ты расстегнешь пояс и скинешь кинжал. Потом встанешь и пойдешь со мной.

У Джо пересохло в горле. Он смочил рот глотком эля и выдавил:

– Не пойду.

Грей ударил его в затылок. Джо ждал атаки – но не удара чертовой молнии! Он не успел даже вздрогнуть, как упал лицом на стол, расплющив нос. Вмиг северянин схватил его за шиворот и резко откинул назад. Джо слетел со скамьи, грянулся спиной об пол, а грей ударом сапога вышиб из него дух.

– Сбрось кинжал.

Голос северянина был далек и глух, едва слышен сквозь звон в голове. Где-то еще дальше вопили крысолюбы:

– Куда ты, Длинный? Налево, браток, налево же!

А с другой стороны раздался деревянный скрип. Отодвинув скамью, цирюльник Гарри поднялся на ноги.

– Славный воин, прояви-ка больше уважения к моему другу. Он ясно сказал, что не хочет идти с тобой.

Грей повернулся к Гарри, и Джо, невидимый им, схватился за нож. Но тут же получил пинок в голову и бессильно размазался по полу.

– Ты что творишь?! – вскричал Гарри. – Так нельзя! Братья, не дадим Джо в обиду!

– Сядь на место и не лезь, – бросил северянин. – Тебя не касается.

– В моем городе все меня касается. А ты здесь чужой!

– Не лезь, цирюльник! – процедил грей.

Но рядом с Гарри поднялся Брэм Бондарь – на голову выше северянина.

– Цыц, снежок! Поди прочь и не гавкай!

– Дааа! – орали за стеною. – Молодчина, длинный хвост!

Картежники переглянулись, зашевелились, лишь теперь осознав свое громадное превосходство. Их было больше дюжины – на двоих северян. Один поднялся на ноги, второй, третий. Послышался угрожающий ропот.

Кайр Сеймур Стил вышел в середину зала.

– По приказу леди Ионы Ориджин мы забираем этого парня. Кому дорога жизнь, советую остаться на местах.

Те, кто стоял ближе к Сеймуру, немного притихли. Но Гарри Хог, отделенный от кайра столом, выкрикнул:

– Наш граф – Виттор Шейланд! Северянка нам не указ!

Сеймур опустил руки на пояс.

– Кто шевельнется – не жилец.

И добавил, обращаясь к грею:

– Забирай его.

Тогда Гарри схватил тяжелую кружку с элем и бросил в голову грея. Воин вскинул руку и отбил кружку, но эль плеснул ему в лицо, на миг ослепив. В тот же миг Гарри выхватил что-то из кармана жилета и метнул с удивительной скоростью. Стальной шарик, быстрый как арбалетный болт, ударил грея в лоб. Тот крякнул, закатил глаза и упал.

– Бей снежка! – закричал Гарри.

Он бросил еще один шарик. Сеймур успел уклониться, но в него тут же полетел еще один снаряд: тяжелый стул, брошенный Брэмом. Кайр отбил его рукой, шатнулся от могучего удара, почти потерял равновесие.

– Бей снежка! – подхватили пьяные глотки.

Двенадцать мужиков, бесстрашных от эля, хлынули на северянина. Кто держал ножи, кто стулья, кто бутылки. Брэм Бондарь поднял скамью и раскрутил над головой, как двуручный меч.

Сеймур попятился к стене, но кто-то успел зайти ему за спину и ударил. Почуяв опасность, Сеймур уклонился, но нож задел его, вспорол кожу на боку. Кайр не носил кольчуги. Брызнула яркая кровь, пьяня и будоража, маня в драку.

– Да! Так ему!!

Людское кольцо стиснуло северянина, и Джо потерял его из виду.

Перекатился на живот, с трудом встал на четвереньки. Увидел грея, лежащего без памяти. Взвесил идею: вынуть кинжал и перерезать горло. Решил: нет, я не таков, как они. Уцепился за стол, силясь подняться. Гарри подал ему руку:

– Ты цел, брат?

– Вроде…

Но голова шла кругом, он шатался.

– Пойдем отсюда, – сказал Гарри.

– Мне бы присесть…

Раздался крик боли. Джо глянул. В сплошной массе людей, сдавивших Сеймура, возник просвет. Парень корчился на полу, зажимая живот ладонью. А Сеймур стоял с кинжалом в руке, и трое – нет, четверо – атаковали его вместе. Два ножа кололи его с разных сторон, дубинка и дубовый табурет падали на голову. А следом рвались еще мужики – с ножами, бутылками, осколками, Брэм со скамьей. Джо не смог отвести взгляда. Он должен увидеть, как кайр упадет!

Ножи и стул ударили вместе. Сеймур изогнулся как уж, немыслимым зигзагом скользнул в сторону – и все орудия вспороли пустоту, а кайр возник в стороне и полоснул кинжалом. Мужик упал, выронив стул, а трое новых ринулись на кайра, ударили ножами. Он нырнул, пропустил над собой два ножа, перехватил третий, вывернул, вогнал в бок нападавшему. Тот завопил, обливаясь кровью.

– Пойдем! – повторил Гарри и потянул Джо к выходу.

– Поберегись! – закричал Брэм Бондарь, вращая скамьей.

Драчуны раздались в стороны, но не Сеймур. Тот, напротив, кинулся к Бондарю, подставив череп под удар. Брэм хакнул и обрушил скамью – с такою силой, что убьет быка. Сеймур пригнулся в последний миг, пустил скамью в дюйме над макушкой, чиркнул кинжалом руку Брэма. Бондарь выпустил скамью, та грохнулась, с разгону покатилась, кого-то сбила с ног.

– Гад! – вскричал Брэм, занося кулачищи.

Сеймур скользнул под его локтем, всадил клинок в подмышечную впадину. Не успел выдернуть, как два матроса ринулись на кайра. Он встретил их с голыми руками, протек между них, как ручей между скал. Зайдя одному за спину, ударил по почке. Перехватил руку второго, подтянул к себе, вогнал колено в пах. Оба моряка упали в одночасье с Брэмом. Впервые от начала боя вокруг Сеймура очистилось пространство. С холодным лязгом он обнажил меч.

– Уходим! Улетаем! – процедил Гарри, выталкивая Джоакина в дверь.

У Джо кружилась голова. Он хотел помочь игрокам, но все плыло, даже Сеймур казался размазанной тенью. А впереди вопила толпа:

– Черный! Черный! Черный!

Кажется, крысолюбы вовсе не слышали драки! Джо выпал в крысиный зал, вцепился в стену, чтобы устоять – и вдруг получил удар в лицо. Отлетел, влип спиною в толпу, лишь потому не упал. К нему шагнул воин в сером плаще, занося руку для нового удара. Джо глядел, не в силах поверить. То был второй грей Сеймура. Один лежал в зале без чувств, а второй дежурил за дверью, перекрывая выход. Когда двенадцать мужиков напали на Сеймура, он не пришел на помощь, а остался за дверью, согласно приказу!

– Вы не люди… – выдохнул Джо за секунду до того, как грей ударил.

Но удар вышел слабым, скользящим: Гарри оттолкнул грея, схватил Джоакина в охапку и поволок сквозь толпу.

– Длинный хвост! – вопили слева.

– Уголек!.. – орали справа.

Однако Джо услышал лязг, когда кинжалы грея покинули ножны.

– Гарри, он достал ножи.

– Хорошо ему.

– Возьми мой искровый.

– Нет времени, браток.

Гарри расталкивал людей и волок за собою Джо. Толпа схлопывалась за их спинами. Грею приходилось заново прокладывать дорогу. Только б не клинками, – думал Джо.

Они пробились вперед – к самому лабиринту. В одну секунду Джо увидел обеих крыс: черная мчалась вдоль узкой щели меж досок, ведущей к финишу; серая скользила по мосту, ей наперерез. Их пути сходились в одну точку, но серая крыса отставала, но, спускаясь с моста, набирала скорость. Считанные секунды решали гонку, зрители вопили в азартном угаре.

Цирюльник покрутил головой, ища выхода. Его не было: впереди лабиринт, со всех сторон толпа. Сзади кто-то ругнулся и упал. Грей возник в шаге от Джоакина.

– Прыгаем! – крикнул Гарри.

– Куда?..

Но Джо уже понял – куда, и в следующий миг летел над лабиринтом. В полете он пнул по мосту, оттолкнулся от него – и доски треснули, серая крыса выпала на пол за краем лабиринта.

– Хвоооост! – задохнулась толпа.

Крыса скользнула между башмаков, толпа вскипела. Люди хлынули куда попало – кто к крысе, кто от нее. Грея мигом затерли, закрутили в этом месиве.

– Выходим, – скомандовал цирюльник и побежал прямо по доскам лабиринта. Джоакин – следом за ним.

Как вдруг чья-то рука схватила Гарри.

– Прыгаем?! Прыгаем, подлец?!

Цирюльника оттащили вбок и треснули об доску с записями ставок. Меловая крошка разлетелась в стороны.

– Беги! – крикнул Гарри Джоакину.

Он знал, что нужно помочь. Но знал и то, что не устоит на ногах дольше нескольких секунд. Пробившись сквозь край толпы, выскользнул на лестницу, протаранил плечом входную дверь. Выпал на ночную улицу, поднялся. Держась за стену, добежал до ближайшего переулка, нырнул в него. За грудой пустых ящиков рухнул на колени и вывернул на землю содержимое желудка. Постоял на четвереньках, рвано дыша и сплевывая желчь…

От тошноты и от ночной свежести, и от тишины стало вроде бы легче. Утихло головокружение, осталась лишь тупая боль в висках. Джо поднялся, оперся на стену, подышал еще, наполняя себя чистым живительным воздухом.

Подумал: нужно вернуться. Гарри там отделают до полусмерти.

Подумал: а что я могу? Еле стою на ногах.

Подумал: не отделают. Там в другой комнате констебль, он выйдет на крики и всех успокоит.

Еще подумал: а как заметят резню в карточном зале, то вовсе забудут про Гарри!

Подумал: но это не повод не помочь. Он меня спас. Я не могу уйти.

Подумал еще: почему не могу? Он мне никто. И я больше не воин.

Подумал…

Встряхнул головой. Влепил самому себе пощечину. Проверил кинжал в ножнах, хрустнул костяшками пальцев и вышел из-за ящиков.

– Недалеко ты убежал, путевец.

Кайр Сеймур Стил закрывал собою вход в переулок. Обнаженный меч смотрел в землю, с острия падали темные капли. На теле кайра блестели несколько ран: на боку, на плече, на бедре. Ни одной глубокой, если судить по количеству крови.

– Зря сопротивлялся. Все мертвецы на твоей совести. Теперь идем к миледи.

Джо молча вынул из ножен кинжал.

– Вот как…

Северянин сделал шаг к нему, остановился. Взмахнул мечом, стряхнув капли крови, и убрал клинок в ножны.

– Так будет честнее.

С голыми руками он двинулся в атаку.

За секунду перед боем голова Джо очистилась, мысли стали звеняще, пристально ясны. Исчезло все лишнее: боль в висках, ненависть к кайру, страх за друга, брошенного в беде. Одно осталось: слово «нет». Нет, я не дамся. Нет, меня вы не возьмете. Нет тебе. Нет Ионе. Нет всем вам. Просто – нет!

Джо ударил первым. Тройной финт: ложный замах вправо, ложный выпад влево, атака снизу в пах – не предсказать, не увернуться. Однако нож не достиг цели. Рука Сеймура встретила запястье Джо, и он чуть не выронил кинжал, а Сеймур пнул его в голень. Джо отлетел, скрипя от боли, но усвоив урок. Атаковать осторожно, очень осторожно. Промах – смерть.

Он поднял в защиту левую руку, а правую с кинжалом увел вниз, в густую тень. Сеймур ринулся в атаку. Джо ужалил – мимо, Сеймур того и ждал. Скользнул мимо ножа, чуть не схватил Джо. Но тот отклонился и рубанул воздух – в дюйме перед носом кайра.

– Ага, – сказал Сеймур, отступая.

Джо не пошел за ним – в ловушку. Снова принял стойку, отвел кинжал в тень. Стиль скорпиона, – говорят на Юге. Джо в жизни не видел скорпионов. Он просто знал, как нужно драться, чтобы выжить.

Сеймур пошел вокруг него, выискивая брешь. Атаковал, отпрыгнул. Атаковал, отпрыгнул. Атаковал, прыгнул вбок, ударил с фланга. Джо знал, что все это – обманки, пробы. Жалил в ответ, но коротко, быстро, без цели достать. Ждал ошибки врага. Кайры тоже совершают ошибки.

Сеймур пнул ящик. Джо не глянул на звук, а взмахнул кинжалом. Кайр уклонился, пролез на малую дистанцию, ударил, целя в шею – но промазал и сам едва ушел из-под ножа.

Тогда Джо сказал:

– Долго возишься.

Сеймур атаковал – и скользнул к стене, спасаясь от ответного жала. Джо двинулся к нему, потеснил еще на шаг.

– Очень долго, северянин!

Сеймур нырнул, проскользнул под ножом, зашел в спину – но Джо успел развернуться и встретил его клинком, и снова отогнал.

– Достань меч. Без меча ты – ничто.

Сеймур повел носом:

– Тебя тошнило, что ли?

– От того, как ты смердишь.

Джо ужалил, и Сеймур отскочил без контратаки. Попятился, будто испугался.

– Возьми меч!

Джо пошел на него. Кайр, отступая, поймал рукою край плаща, вскинул вверх. Его фигура стала громадным темным пятном, будто нетопырь, раскрывший крылья. Джоакин ужалил – пятно скользнуло вбок. Он обернулся для атаки, но пятно размылось по ветру, сместилось ему за спину. Джо завертелся на месте, ожидая выпада. Но Кайр не атаковал. Он кружился темным вихрем, хлопая тканью, окутывая Джо, заходя сразу отовсюду.

– Смешно! – сплюнул Джоакин.

Но смешно ему не было: от верчения на месте закружилась голова. Концентрация терялась, в глазах начинало двоиться. Нужно победить очень быстро, иначе конец. Хорошо, что Джо оставил в запасе один прием. Он ужалил несколько раз подряд – панически, нервно, чтобы враг заметил слабость. Потом неловко замахнулся, отведя кинжал слишком далеко назад. Конечно, в эту секунду Сеймур ринулся в атаку. И Джо упал на колени, впечатался в землю, пропустил над собой кулаки врага – а сам ткнул снизу вверх… и попал!

Святые Праматери, попал!

Нож встретил плотность, замедлился, пронизывая ткани. Раздался треск разряда…

– Ты ничто, – сказал Джо, ожидая, когда враг упадет.

Но Сеймур почему-то не падал, и Джо увидел в свое ладони горящее око. Но как?.. Кинжал же разрядился!

Он еще успел понять свою ошибку: трещал не разряд, а материя; клинок пронзил плащ, а не плоть. Кулак кайра рухнул ему на затылок.

Веревки вонзались в тело, голова болталась, как горшок на палке, задница терлась о горячую конскую спину.

Джо с трудом открыл глаза. Тупая боль давила виски и затылок, тошнота подкатывала к горлу. Вряд ли Джо долго удержится в сознании, минутное просветление скоро кончится, однако сейчас можно что-нибудь понять.

Он ехал на лошади задом наперед, привязанный к чьей-то спине. Отставая на корпус, за ним следовал другой всадник: тот грей, которому Гарри попал точно в лоб. Хороший был бросок: грея до сих пор слегка шатает. Хороший, да без толку…

Прислушавшись к цокоту копыт, Джо сосчитал коней. Их было трое – значит, Сеймур едет впереди, а сам Джо привязан ко второму грею, стоявшему в засаде. Итак, северяне не потеряли никого. Сожри их холодная тьма…

Они въехали в длинный овал света, и Джо долго пытался понять, что же это такое. Сообразил лишь тогда, как увидел под собою подвесной мост. Это искровый фонарь встречает их лучом с башни. Пленник Джо доставлен в замок Ионы Ориджин – в когти волчице. Вряд ли есть сомнения в том, что ждет его впереди.

Джо подумал о том, какого свалял дурака, когда имел в руках нож. Нужно было всадить его себе в грудь – и оставить волков с длиннющим носом! А теперь сделают с ним все, что захотят… Ладно. Пожалуй, попытка того стоила. Он почти убил кайра Сеймура. Если б не закружилась голова… Почти победил. Будет что вспомнить на Звезде.

Они въехали во двор замка, и вокруг раздалось множество звуков. Хлопнули запираемые ворота, скрипнули тетивы арбалетов, звякнули кольчуги на воинах. И чей-то голос:

– Господа, прошу вас остановиться.

– Лейтенант, вы ослепли? – рыкнул в ответ кайр. – Я Сеймур Стил, со мной мои греи.

– Я вижу, кто вы. Требую передать нам пленника.

– Он принадлежит миледи.

– Вы ошибаетесь, кайр. Этот замок принадлежит милорду. Миледи тоже принадлежит милорду.

– Скажите это ей самой!

– В лошадь, – ответил лейтенант.

Тявкнули два арбалета. Лошадь кайра упала, зашлась предсмертным хрипом, затихла.

– Надеюсь, я донес свою мысль, кайр Сеймур.

Кайр подошел к Джоакину и обнажил меч. Несколько вдохов внимательно смотрел на него, будто взвешивая некое решение. Потом рассек веревки, и Джо рухнул наземь, и вновь лишился чувств.