Читать книгу Теней не видно в темноте - Роман Титов - Страница 1

Теней не видно в темноте

Шей сбилась с ног, разыскивая Шена. Куда мог запропаститься этот шкодливый пацан? Вот уже битый час она носилась по всей станции, а братец будто растворился. И это когда он больше всего нужен! Станция на ушах, работы невпроворот, а его нигде нет!

– Ну попадись мне, засранец, – выдохнула Шей, по привычке дернув себя за один из коротких светлых хвостиков, торчавших в разные стороны, словно антеннки электронного щупа. Обычно она предпочитала практичную косу, но, проснувшись утром, вдруг поняла, что день будет особенным, и рискнула сообразить на голове что-нибудь новенькое. Кто ж знал, что все так обернется?

Вообще-то, ремонтная станция Тейрин совсем не считалась главной из Риоммских баз обслуживания, но у Империи, похоже, дела совсем плохи, если они свои здоровенные акаши рискнули воткнуть и сюда. Обычно такие монстры не заглядывали на Тейрин, но за последние два стандартных часа с запросами на срочный ремонт обратились целых три тяжелых крейсера. И это притом, что смена еще даже не началась! Слухов о том, что где-то на периферии произошло нечто зловещее и масштабное, ходило немало, но Шей предпочитала не верить пустой болтовне. С нее хватало и того, что Шен постоянно кормил ее схожими выдумками. И все же такого она не ожидала.

– Ромоки!

Шей вздрогнула. Даже не оборачиваясь, она уже знала, кому принадлежал голос. Как знала и то, что окрик этот ничего хорошего не сулил.

Сделав глубокий вдох и мысленно досчитав до десяти, Шей обернулась:

– Комендант?

– Почему не на смене? – В ее сторону уверенно шагал заведующий станцией курсу по имени Четра. Будучи невысокликом, с трудом достигавшим макушкой полутора метров, он всегда держался с такой заносчивостью, что хватило бы на подлинного гиганта.

– Брата ищу, – ответила Шей в надежде, что он не станет подходить слишком близко. Но просчиталась. Четра, похоже, в принципе не имел представления о том, что такое личное пространство и при разговоре предпочитал стоять чуть ли в не вплотную к собеседнику. И это при очевидной разнице в росте!

Четра резко остановился, не дойдя всего полметра, и раздраженно клацнул маленькими острыми зубками.

– Снова слинял? От твоего сопляка одни проблемы. – Он почесал тройной подбородок когтистой лапой. – А ведь я говорил тебе, чтоб ты лучше смотрела за тем, с кем он якшается.

Шей с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза. Говорил, да. Ну и что? Когда это разговоры подростков останавливали? Сколько раз она пыталась вдолбить Шену, что его дружки слишком подозрительны и добра от них ждать не стоит? А в итоге? Он лишь покрутил пальцем у виска и обозвал ее наседкой. Ее! Ту, кто из кожи вон лезла, лишь бы не казаться ему надсмотрщицей взамен матери!

Конечно, все эти тонкости Четру не волновали. Потянув Шей за рукав ее рабочего комбинезона, он спросил:

– Ты в курсе, что они натворили?

Глаза Шей мгновенно вспыхнули. Когда дело хотя бы вскользь касалось ее младшего братишки, она готова была любого в клочья разорвать.

– Я в курсе чего они точно не делали!

– Да? А откуда ты знаешь? Следила за ним? То-то же. Потому что, если б следила, то уж наверняка не потеряла бы! – Четра для весомости еще и подпрыгнул. – Ты ведь знаешь, как они себя называют. Знаешь. И все равно закрываешь глаза. А между тем, за последние две недели на станции совершено уже два убийства. И ни одно не оставляет сомнений в том, кто их совершил.

– Шен здесь ни причем! – выпалила Шей, подавив желание снять с пояса разводной ключ и врезать им по чешуйчатой башке.

Но Четра только осклабился.

– Даю тебе полчаса на поиски и чтоб к концу этого срока вы оба были на рабочих местах! Три акаша ждать не будут. И я – тоже!

Он унесся быстрее, чем Шей придумала ответ. С другой стороны, она понимала, что винить Четру в разгильдяйстве Шена, довольно глупо. Ей следовало давать брату не то, чего он хочет, а то, что ему нужно. Шей боялась задушить Шена чрезмерной опекой, а в итоге утопила в чрезмерной свободе. Злая шутка судьбы.

Впрочем, в одном она была уверена – к жутким ритуальным убийствам на станции Шен никакого отношения не имел. Точка.

Развернувшись на каблуках, Шей направилась в сторону пассажирских доков – последней ее надежды отыскать брата прежде, чем истечет отпущенный Четрой срок. Что ни говори, а станция Тейрин достаточно велика, чтобы на ней можно было затеряться без труда. Она уже облазила ее сверху донизу. Прошерстила бары, торговые залы и технические помещения. Осталось всего несколько мест, где он мог бы найтись.

Шей была на подходе к докам, когда небольшое скопление зевак, включая нескольких офицеров из станционной службы безопасности, привлекло ее внимание. Коридор был достаточно просторен, но места, чтоб пройти все равно не хватало. Шей честно попыталась протиснуться, но людей и инородцев (к большей части которых она за пять лет так и не привыкла), столпившихся вокруг неизвестно чего, оказалось чересчур много. Все возбужденно о чем-то шептались, пока служивые тщетно пытались уговорить зевак разойтись.

Шей, не страдавшая излишним любопытством, с радостью бы исполнила просьбу, однако ее взгляд сам собой зацепился за алое пятно, расползшееся по настилу и видневшееся меж мельтешащих сапог, и надпись, выведенную яркими алыми буквами на переборке.

Теней не видно в темноте.

Сердце Шей екнуло. Она еще не видела труп, но уже была уверена, что без убийства здесь не обошлось. Третьего по счету.

Шей зажмурилась. Похоже, зря она сегодня снова не заплела косу. В голове на всякий случай заиграла зацикленная мысль: «Только бы не он. Только бы не Шен…». И вдруг…

– Простите. Разрешите протиснуться. Вот так. Благодарю вас.

В голосе человека, обратившегося к ней, не было ничего необычного, но каким-то непостижимым и почти магическим образом он заставил ее отвлечься от страшных предчувствий.

Подняв взгляд, Шей увидела юношу, несильно моложе ее самой, и застыла. Во-первых, потому что он выглядел так, будто ему самое место на полотне какого-нибудь столичного импрессиониста. А во-вторых… ну, во-вторых, он был слишком красив. Излишне худоват и бледен, возможно, но все равно до крайности смазлив. Что в здешних краях считалось чуть ли не уродством.

Перехватив пристальный взгляд Шей, парень улыбнулся и, тут же будто позабыв о ней, обратился к своему спутнику, почти двухметровой скалой возвышавшемуся у его левого плеча:

– Зря мы сюда прилетели.

Здоровяк, тоже весь в черном, но с жуткой белой маской, целиком скрывавшей лицо, равнодушно ответил:

– Выбора не было.

Красавчик кивнул:

– Знаю. И все же… Не нравится мне, когда эти громадины поблизости.

– То есть труп тебя совсем не беспокоит?

Парень широко улыбнулся:

– Ну-у, к трупам-то я уже привык.

Однако его спутник в маске был настроен менее радужно.

– Идем, – мрачно проговорил он, а потом схватил красавчика за предплечье и поволок в даль по коридору.

Шей вовсе не собиралась подслушивать, но ничего с собой поделать не могла. Странная парочка как будто приворожила ее. Даже мысли о Шене на короткое время выветрились из головы. Нет, так не пойдет. Она дала себе воображаемую пощечину, как делала это прежде, когда мысли на посторонние темы начинали отвлекать от работы, и снова вернулась вниманием к продолжавшей разрастаться, несмотря на все увещевания охраны, толпе. Кто-то нарочито громко и противно шмыгал в углу, некоторые сокрушенно причитали, всхлипывали, уливались слезами, как будто смерть незнакомого человека коснулась непосредственно их. Шей не была циничной сукой, но на подобных лицемеров всегда смотрела с неодобрением. Она знала, как бы они ни убивались и ни прикидывались, что до смерти напуганы случившемся, через полчаса (максимум минут через сорок) все их страхи забудутся и останется лишь удовольствие от со смаком рассказанной сплетни. Мерзость! Кто-то в толпе сказал, будто жертвой фанатиков стала девушка, и Шей незаметно для окружающих с облегчением выдохнула. В этой жизни ее ничто не волновало, кроме Шена и способности оплатить жилье и еду. Что до чувств и обыкновенного сопереживания… пусть с этим живут те, у кого жизнь попроще. Ей же о подобной ерунде заботиться некогда. Тем более, что времени, чтобы отыскать проблемного братца оставалось все меньше.

Она уже было собралась пуститься на поиски дальше, как вдруг ее окликнул такой родной, но насмерть перепуганный голос:

– Шей? Шей, помоги!

– Шен? – Она завертела головой, пытаясь сообразить, откуда доносится голос. Но брат окликнул ее снова и тогда она смогла вычислить его в толпе, а затем обомлеть.

Шен стоял под самой надписью, лицо заплаканное, на руках наручники, а по бокам застыли двое из безопасников.

Шей, недолго думая, растолкала толпу плечами и метнулась в сторону брата. Она еще не знала, что происходит, но недоброе предчувствие всколыхнуло в ней материнский инстинкт и желание грудью встать на защиту своей семьи.

Ее перехватили, не дав дойти всего пару шагов. Затем кто-то вкрадчиво заговорил в самое ухо:

– Не так быстро, шустрая вы наша. Назовите себя.

Шей даже не думала оборачиваться и, попытавшись вырваться, гневно воскликнула:

– Пожалуйста, пустите меня! – Она понимала, что подобной выходкой лишь усугубляет дело, да еще и подбрасывает голодным зевакам долгожданное зрелище, но ничего с собой поделать не могла. Испуганное лицо братишки затмило все здравомыслие.

Рука, сжимавшая ее предплечье оказалась на удивление сильной, так что Шей даже на сантиметр вперед двинуться не смогла.

Шен, между тем, заметив сестру, расклеился еще сильнее.

– Шей, я не виноват! Я ни в чем не виноват! – Он захлебывался слезами, но даже не пытался приблизиться, прекрасно понимая, что подобная попытка может только усугубить ситуацию.

– Виноват или нет – в этом-то мы непременно разберемся, – сказал мужчина, удерживавший Шей. – А вам двоим я бы рекомендовал пока взять себя в руки и хорошенько подумать над тем, что вы нам расскажете.

Только тогда Шей заставила себя оглянуться и встретиться с по-рептильи холодным взглядом начальника службы безопасности станции и мгновенно притихла. Они знала этого человека. Все на Тейрин его знали. Хоть лично знакомы и не были. Звали его так, будто имени не существовало – просто шеф Вессер. И одна половина обитателей станции его уважала, а вторая – боялась. И это притом, что на монстра он вовсе не тянул. Не выделявшийся ни ростом, ни внешностью, шеф Вессер, одним взглядом умел вселять и ужас и уверенность. По крайней мере, именно так все говорили.

Проглотив застрявший в горле ком, Шей заговорила:

– Шей Ромоки, механик третьего уровня. А это мой младший брат – Шен.

Шеф Вессер, все еще бережно, но твердо удерживая ее на месте, поинтересовался:

– Вы понимаете, за что мы его задержали?

Взгляд Шей скользнул в ту сторону, где лежало тело. Сейчас, когда толпа оказалась уже не перед Шей, а вокруг нее, она сумела рассмотреть подробности, заставившие ее желудок напрячься. Убитая оказалась представительницей инсектоидоной расы зуллан и догадаться о том, как именно ее лишили жизни труда не составило – в груди зияла обожженная дыра, что прямо говорило о бластером выстреле. Но пугало не это, а то, что у жертвы не было глаз. Ни единого из четырех. Явно вырезанные после смерти, они были аккуратно разложены вокруг ее головы.

– Он этого не делал, – твердо насколько это было возможно заявила Шей.

– А вы весьма уверены. Хм. Предлагаю побеседовать. Как вам такое?

Вессер, разумеется, ответа не ждал и жестом дал приказ охране увести Шей и ее брата подальше от любопытной публики.

Шей отчаянно пыталась придумать выход из ситуации, пока ее и Шена вели в допросную. Братишку из наручников так и не выпустили, а ее теснили с двух сторон верзилы безопасников. Их практически неразличимые лица были одинаково мрачны, как будто заранее уверенные, что и Шен и сама Шей виновны в зверском убийстве. Вессер шагал впереди, флегматично что-то напевая себе под нос.

Когда их привели в довольно тесное и навевавшее сплин отделение безопасности, Вессер оглянулся и с милой улыбкой предложил Шей стул. Народу в помещении оказалось немного. Вероятно большая часть сотрудников уже разошлась по домам. Остались только пара дежурных да те двое, что придержали Шена за плечи.

Шей с тяжким вздохом уселась на один из предложенных стульев, пока сам Вессер устраивался в кресле через стол напротив. Он с вежливой улыбкой посмотрел на ее брата:

– Присаживайтесь, юноша, прошу вас. Нам с вами предстоит серьезный и долгий разговор.

Тот отреагировал моментально:

– Я не убивал ее!

Шей от этого выкрика съежилась, но все же опустила ладонь на колючее плечо братишки. Она мало что знала о Галактике, но дурой точно не была, и потому понимала, что с такими, как Вессер кричать и топать ногами не стоит. Шей затаила дыхание, наблюдая за реакцией шефа. Тот моргнул, но, кажется, не разозлился. Снова разулыбавшись, проговорил:

– Я и не говорю, что убивал. Такие как ты еще не убивают. Они только смотрят. Наблюдают. Учатся. И ждут. Когда настанет их черед приносить жертву Теням. Верно?

Шен что-то злобно зашипел на языке, который Шей никогда и не слышала. Вессер снова улыбнулся.

– Да знаю я. И мне, если честно, совершенно все равно во что вы там себе верите. Хотите воспевать псалмы Теням? – сколько угодно. Нравится носить драное шмотье и прикидываться, будто что-то значите? – тоже пожалуйста. Но вот убийства на своей станции я не потерплю. И если уж кто-то из вашей шайки решился проворачивать здесь свои ритуалы, пусть пеняет на себя.

Шей и хотела бы возразить, что ее брат никогда не имел дел с этими… как их там?.. Детьми Шуота, да только не могла не заметить странностей, которые временами проявлялись в поведении Шена. Прежде он ей никогда не грубил, но теперь то и дело огрызался, таскал деньги из дома и, что еще подозрительней, пропадал где-то целыми ночами. Поначалу она еще могла списать это все на обыкновенный подростковый бунт, но теперь…

Шен неожиданно подался вперед и зло выпалил в лицо Вессеру:

– Тени вернуться!

Услышав фразу, Шей вздрогнула, а тот только глаза закатил.

– Ага, непременно. Как только Вселенная схлопнется. – Он устало потер широкую переносицу изящной ладонью с ухоженным ногтями. – Знаешь, я ведь никогда особо и не верил в то, что эти твои Тени вообще приходили, но раз ты так считаешь… Ты лучше объясни мне, о чем ты думал, когда пытался напасть на одного из моих офицеров? Неужели и впрямь считал, будто сумеешь справиться со взрослым и тренированным мужчиной?

Глаза Шена сверкнули:

– Дети Шуота ничего не боятся. Только Тени имеют значение.

Сердце Шей сжалось. Она и подумать не могла, что все настолько серьезно. Когда она успела проморгать своего братишку? Когда эти проклятые Дети успели его завлечь в свои силки и настолько прополоскать мозги? Шей привезла Шена на станцию около десяти лет назад, почти сразу после того, как умерла их мать, но с тех пор она успела не раз услышать о банде воров и вандалов, называвших себя Детьми Шуота. Шей понятия не имела, в чем конкретно заключалась их цель и была ли она вообще, кроме той, что доставляла жителям станции неприятности, но и подумать не могла, что Шена это заинтересует. Пускай она и не была способна полностью заменить ему мать, но из кожи вон лезла, чтобы парень не превратился в маргинала. А что же в итоге? Все зря?

Вессер сокрушенно покачал головой:

– Твоя сестра сидит рядом, а ты такое болтаешь. Тебе ее не жаль?

Шен дернул плечом, но на саму Шей посмотреть все же не решился.

– Она не понимает, – сказал он и попытался стереть оставшиеся на лице дорожки от слез. – Вы все не понимаете.

– Чего же, позволь тебя спросить?

На лицо Шена вдруг наползла настолько жуткая улыбка, что по спине Шей прокатилась волна мурашек.

– Того, что Тень вот-вот появится на станции. Мы готовились к ее появлению…

Вессер нахмурил тонкие бровки:

– Погоди, Тень? Не Тени?

Шен насмешливо фыркнул. И куда только делось все беспокойство и страх, рвавшие его на части, когда он звал Шей на помощь?

– Вы – дилетант и не понимаете разницы.

– Так объясни, будь любезен, – терпеливо попросил Вессер.

Шен еще раз фыркнул, но, к удивлению Шей, все же заговорил:

– Тени – сила, Тень – ее воплощение. И она придет сюда. Скоро. Очень скоро. И когда это случится, вы все поймете, что мы были правы, а вы – нет.

– И в чем же, поделись, пожалуйста?

Улыбка на лице Шена сделалась похожей на оскал:

– В том, что…

Он не успел договорить. Шей понятия не имела, почему брат вдруг замолчал, но когда он оглянулся к дверям, не смогла удержаться и повторила его движение головой. Глянув в сторону входа и немало удивившись, она увидела тех путешественников, с которыми столкнулась в коридоре чуть раньше. Красавчика и верзилу. Она не представляла, чем эти двое могли привлечь внимание Шена, но была убеждена, что в этом крылось нечто зловещее. Брат среагировал слишком резко и неожиданно – как будто его кто невидимый в плечо толкнул. А когда верзила в маске вдруг повернул голову и посмотрел прямо на них, даже вздрогнул. Как, впрочем, и сама Шей. Красавчик же тем временем, о чем-то мило общался с одним из безопасников, словно и не замечая разлившегося в воздухе напряжения.

Странная парочка ушла слишком быстро, чтобы кто-нибудь хоть что-то понял, но Шей не сомневалась, что Вессер заметил странности в их с братом поведении.

– Что это вы так оживились? – спросил он, прищурившись.

Один из офицеров силой заставил Шена повернуться обратно к начальнику безопасников. Глаза его сияли ярче солнц, которых никто из них вживую не видел, а по лицу расползлась блаженная улыбка:

– Тень здесь.

Эта фразочка вновь заставила Шей задрожать. Что это значит?!

Вессер свел вместе брови:

– Что ты сказал, парень?

Шен повторил дрожащим от нетерпения шепотом:

– Тень уже здесь. Наш зов был услышан! Она пришла, а значит мы не напрасно старались!

Для Шей, впрочем явно как и для Вессера, все сказанное младшим братом напоминало признание в убийствах. Но она не могла выбросить из головы то, как Шен среагировал на Красавчика. Да и никто бы не смог. Она не знала, была ли на самом деле в этом хоть какая-то связь, но все же не рискнула бы отрицать, что в облике Красавчика таилось нечто сверхъестественное… Откуда только все взялось?

Вессер тем временем умудрился вернуть своему холеному лицу прежнее насмешливое выражение и даже поинтересовался:

– Но если эта Тень действительно пришла, то что же это для тебя и твоих дружков значит?

Когда Шен вместо ответа злорадно улыбнулся, Шей почувствовала дурноту. Она почти даже нашла в себе силы одернуть братишку и напомнить, чтобы не усугублял своего и без того незавидного положения, как вдруг свет во всем участке вырубился.

– Это еще что за шутки? – вскинулся Вессер, пока по периметру комнаты зажигались красные аварийные огни. Он приподнялся с кресла, велев двоим стражникам не выпускать Шена из виду, а сам нацелился было на выход.

Именно тогда Шей впервые испытала искушение выхватить у ближайшего безопасника бластер и положить всей этой нелепице конец. Чувство было похоже на наваждение. Кровь в жилах вскипела, мышцы напряглись и рука, будто побуждаемая чьей-то злой волей, сама потянулась к чужой кобуре…

Как вдруг несколькими точными энергетическими выстрелами, прилетевшими со стороны входа, Вессер и все его люди оказались лишены чувств. Шей толком даже понять ничего не успела, только увидела, как шеф службы безопасности откидывается назад с выражением блаженного забытия на лице, а следом, как подкошенные, валяться и его подчиненные.

Шей, коротко вскрикнув, инстинктивно рухнула под стул и прикрыла голову руками. Она крепко зажмурилась, в душе надеясь, что просто задремала на работе. Но тут звонкий смешок, раздавшийся откуда-то сверху, заставил ее похолодеть. Он принадлежал Шену, как и следующие слова:

– Сестрица, вставай скорей. Ты меня позоришь.

Шей сжалась крепче, упрямо отказываясь верить, что все произошедшее правда.

Тогда ее силой подняли на ноги.

Шен, чьи руки уже были свободны, заботливо опустил ладонь на плечо сестры и легонько встряхнул.

– Все хорошо. Теперь ты можешь познакомиться с моими друзьями.

Шей была слишком растеряна, чтобы суметь произнести вслух хоть что-нибудь внятное, однако слова братца заставили ее рассвирепеть. Друзья?! Какие еще к лейрам друзья, когда на их глазах только что произошло нападение на безопасников в их же конторе?! Да за такое сразу отправят на прогулку в космический вакуум! Но вслух она лишь залепетала:

– Мы напали на службу безопасности. Мы напали на начальника службы безопасности. Что теперь будет?!

Шен встряхнул ее чуть сильнее.

– Все будет отлично, – заявил младший брат с уверенностью, какой сама Шей, казалось, никогда уже не сможет почувствовать. – Полежат немного и в себя придут. Главное, не будут пока мешаться под ногами, а там уж разберемся. Я же сказал тебе, что Тень теперь здесь. С ней нам ничто уже не страшно.

Все еще глядя на обездвиженные тела, лежавшие под столом и возле стульев, Шей прошептала:

– Что еще за Тень? И какое мне до нее дело?

– Шен, надо бежать, пока сюда никто не заявился, – вдруг сказал кто-то со стороны входа.

Шей развернулась на голос, почему-то ожидая увидеть того самого Красавчика, но вместо него наткнулась взглядом на долговязого мекта, едва ли многим старше Шена. С бластером в руках, он подбоченился и нетерпеливо притоптывал ногой. Как и ее брат, он был одет в какую-то драную черную хламиду.

– Шей, ты только не нервничай, идет? – попросил ее Шен, привлекая внимание к себе. – Давай-ка уйдем отсюда по-быстрому и я все тебе объясню.

Шей еще не успела прийти в себя и только потому вяло кивнула брату. Тот, получив согласие, не стал терять времени и быстро повел сестру из участка.

Шей не помнила, как и какими путями ее вывели из участка, но когда оказалась в сумрачном закутке со стойким аммиачным запахом, немного пришла в себя. Первый вопрос ее был:

– Где мы? – Она огляделась. Нормального освещения по-прежнему не доставало, но и аварийного вполне хватало, чтобы разглядеть ломанные кривые кабелей и труб, сформировавших своеобразные стены и исчезавших где-то вверху. – Мы что, в нужнике?

– Канализационный сектор, – поправил ее кто-то.

Шей не видела того, кто это сказал, зато лицо брата различила хорошо. Шен держал ее за руки и возбужденно шептал:

– Ты не волнуйся только, ладно? Я все объясню.

Именно эта его кротость заставила Шей выйти из себя. Она вдруг закричала:

– Что тут объяснять?! Вы обездвижили начальника службы безопасности! Вы напали на участок! – Шей и дальше готова была сыпать обвинениями, но тут кто-то позади нее злобно прошипел:

– Шен, заставь ее заткнуться, иначе Хранитель взбесится!

Шен тут же среагировал и подал сестре небольшой пластиковый стаканчик:

– Шей, выпей-ка, это тебя успокоит.

Шей с огромным подозрением уставилась на предложенное питье:

– Что это?

Шен улыбнулся. Очаровательно, по-братски, так, как умел только он:

– Просто сироп. Ничего страшного. Ты лучше пей.

Шей поддалась. Она пригубила странно пахнущий прозрачный напиток, но едва попытавшись отставить стаканчик в сторону, тут же была вынуждена допить содержимое до конца. Она в буквальном смысле чувствовала, как странная жидкость медленно проникает в ее нутро и, быстро-быстро просачиваясь сквозь стенки желудка, заставляет ее чувствовать себя очень расслабленно.

– Ну вот, – благодушно выдохнул Шен. – Теперь ты нас можешь послушать.

Но Шей, до конца еще не поддавшись блаженному чувству расслабленности, тут же вспылила:

– Что тут слушать? Вы банда убийц! Вас надо остановить! Вас надо… надо… – Дальше она говорить уже не могла, а вот соображать и чувствовать – вполне себе.

Как только дружки ее брата это почуяли, они поспешили перетащить Шей чуть глубже в их сумрачное убежище, где обнаружился самый настоящий алтарь поклонников Теням. Когда Шей аккуратно прислонили к одной из труб, заменявших собой стены, ей удалось разглядеть круговой формы настил, грубо и неумело выложенный в форме мозаики из разрозненных кусков пластметалла. Она понятия не имела, каким материалом фрагменты соединялись друг с другом, но эти швы в полутьме издавали еле видимое оранжевое свечение. Свечение это нарочно падало так, чтобы во всей красе был заметен портрет человека, начертанный на одной из широких труб. В центре же мозаики Шей увидела углубление или бассейн, если уж быть точной, заполненное такой же светящейся и немного парящей жидкостью, а в самом углублении червеобразное существо, многочисленными красными глазками подозрительно разглядывавшее ее саму. У существа был широкий безгубый рот и пара ноздрей, сквозь которые оно с недовольным фырканьем выпускало оранжевый пар.

– Кто это такая? – спросило существо высоким скрипучим голоском, чуть приподнявшись в своей «ванне» и ткнув рудиментарной лапкой в сторону Шей.

– Новая кровь, – быстро ответил Шен, с почтением кивнув существу. – Она готова принять посвящение.

Существо недовольно заурчало, отчего Шей едва не стошнило прямо тут.

– Кто это сказал?! – пискнуло оно.

Шен явно смутился.

– Но… я думал, нам важен каждый новый участник?

– Это его сестра, – фыркнула тощая девчонка-анаки, стоявшая слева от углубления и с большим недоверием разглядывающая Шей. Таких, как она тут было немало – около десятка, – и все отличались крайне недружелюбным настроем.

Существо, явно оказавшееся главным во всей этой сваре, странно задрожало, что, судя по реакции, окружающих, следовало воспринимать за смех.

– Сестру значит спасти решил, да? – спросило оно Шен. – И это сейчас, когда Тень вот-вот окажется на этой станции! Когда до нашего освобождения осталось всего ничего!

Шен пристыженно опустил голову, однако упрямо пробормотал:

– Я не мог ее оставить.

Шей улыбнулась бы, если б смогла. Ее брат хоть и оказался идиотом-фанатиком, но хоть ее бросать не спешил.

Мект злобно прошипел:

– Если не мог, значит недостаточно усвоил, кто мы такие и кому мы служим! Ты, как и все мы, давал клятву Хранителю Алого озера, а теперь…

– Да, да, – подтвердило червеподобное существо, – ты клялся в верности мне и только мне. Я – тот, кто видел Тень, я – тот, кто способен предсказать, когда ее воплощение осенит нас своим величием, я – тот, кто дал вам цель в жизни! Я – ваше все. А ты смеешь приводить сюда сестру, якобы потому что не мог бросить ее среди безопасников. – Чудовище фыркнуло. Струи оранжевого пара снова вырвались из его ноздрей, едва не окатив смущенного Шена. – Ты забыл, кому всем обязан, кто дал тебе все?

Шен вскинул голову и, мельком глянув в сторону сестры, прошипел:

– Сестра дала мне все!

Существо подалось назад, по-змеиному приподнявшись на кольцах, и завозилось в своей луже.

– Ага! Значит сознаешься, что не веришь в нас, как в единственную семью?

– Я верю в Тень, – заявил Шен. – Этого достаточно.

– Строптивец!

Тут Шей была готова согласиться с червем-переростком. Шен и правда мог быть той еще занозой в заднице. Но в чем она оставалась уверена, так это что ума ему при этом было не занимать. Он всегда знал, что и ради чего делал и, пускай сейчас Шей не понимала этого, она готова была довериться ему.

Шен заговорил:

– Я видел Тень. Он и правда здесь.

– Она, – поправил его кто-то, но Шен упрямо повторил:

– Он! Говорю, я видел его. И если все ваши разговоры – правда и он единственный, кто сможет вернуть Тени обратно, нам надо перестать устраивать показуху и заставить его понять, чего стоят Дети Шуота.

– Какие разумные речи, – притворно восхитилось существо в луже. – Не хочешь ли ты, Шен, сказать, будто лучше меня понимаешь Тень. Меня, столкнувшегося с ней на дне Алого озера? Меня, пережившего это столкновение и выползшего на берег? Меня, кого вывезли в банке, будто комнатного червя?!

Шей понятия не имела, насколько все сказанное было близко к правде, но Шен явно смутился. Он качнул головой:

– Нет, но…

Существо взорвалось:

– Тогда не смей мне мешать своей глупостью! Ты уже достаточно натворил, чтобы поставить под угрозу само наше существование на станции. Теперь же… – оно вдруг замолчало на несколько секунд, после чего закончило предложение: – Теперь ты должен загладить свой проступок. Своеволие должно быть наказано, инициатива поругана, а ошибки исправлены. Я знаю, что Тень захочет еще одну жертву. Ты так удобно избавил нас от поисков кандидатки…

Как только до Шена стал доходить смысл сказанного, его глаза расширились в неверии и он посмотрел на своего духовного наставника так, будто тот и впрямь был поганым червем. Он залепетал:

– Вы хотите, чтобы я убил Шей?

Кто-то из его приятелей мерзко захихикал.

– А чего ты еще ожидал? – оскалилось существо. – Она для нас чужая. Какой должна считаться и для тебя. Твоя единственная возможность доказать верность братству и восстановить собственную репутацию – это избавиться от нее. Ведь она угроза. Угроза нашей целостности, угроза твоей преданности. А от угрозы, как ты знаешь, мы избавляемся.

Шей уставилась на Шена, а он смотрел только на это мерзкое белесое чудище. Она не винила его и понимала, какой стыд, боль и разочарование брат испытывал. Кто бы что ни говорил, а Шей хорошо знала Шена. Даже понимала его. И пускай их взаимоотношения нельзя было назвать идеальными, они никогда не были теми, кто готов называть себя родней лишь из необходимости. Вдвоем они были настоящей семьей, куда более сплоченной, чем то, что представляли собой эти Дети Шуота. А еще она знала, что он ни при каких обстоятельствах не причинил бы ей вреда. И потому почти не взволновалась.

Почти.

Пока Шен, отрывисто кивнув чудовищу, не выхватил из-за пазухи старый зазубренный клинок, похожий на огрызок древнего оружия!

– Ч-что ты собираешься делать? – спросила Шей и попыталась отползти, но ни ноги, ни руки ее не слушались.

Брат смотрел только на замызганное чем-то непонятным кривое лезвие клинка. Он будто уговаривал себя решиться. Затем поднял взгляд на сестру.

– Я видел Тень, – повторил Шен с таким видом, будто неожиданно погрузился в транс. – Слышал его слова. И его мысли. Он не такой, как вы все говорили. И он знает о нас. Знает о Хранителе. И он придет. – Он ненадолго замолчал, а в следующий миг резко развернулся и попытался вонзить осколок старинного меча прямо в податливое тело червя-переростка.

Ему почти удалось его достать, но то ли тварь была слишком изворотливая, то ли Шен недостаточно быстрым. Так или иначе, лезвие рассекло пустоту, а после выпало из его вдруг разжавшихся пальцев и с тихим «бульк» исчезло под водой.

У Шей глаза расширились. Несмотря на веру в брата, она не ожидала, что он вот так обратится против собственных же сторонников. И все же, когда на него накинулась пара оборванцев в черных капюшонах и штопаных масках, почти не удивилась. Какие у них были шансы выбраться отсюда живыми?

Когда Шена ударили в живот, она испугалась и вскрикнула, будто сама испытала боль брата. Когда же он попытался вырваться, она тоже попробовала извернуться, но в итоге ни там, ни там успех им не грозил. Шена скрутили в мгновение ока и заставили опуститься на колени перед чудовищем в резервуаре.

– Я видел Тень! – снова прошипел он, глядя на чудище снизу вверх. – И он не такой, как вы говорили!

– Она! – взвизгнуло чудище. Внезапное предательство привело его в настоящее бешенство, но, судя по всему, выбраться на сушу из своей лужи оно не могло. И только приказало своим подпевалам: – Уберите его с глаз моих! И без телепата пока проживем. Заприте в знойной клетке без еды и воды. Посмотрим, надолго ли хватит его воли. Что касается его сестры… – Тут чудище перевело маленькие глазки на побелевшую Шей. – Ее ждет правосудие Теней.

Шей понятия не имела, что означали его слова, как и замечание насчет телепата, но руку готова была дать на отсечение, что ничего хорошего. Она смотрела, как Шена, брыкавшегося изо всех сил и цеплявшегося за все, что подворачивалось под руку, пытались уволочь куда-то в темные лабиринты местных ходов, но тут…

– И в чем же оно выражается, можно спросить?

Никто сперва даже не понял, кому принадлежал голос, задавший вопрос. Спокойный и даже немного веселый, с нотками легкого любопытства, он, казалось, раздался одновременно отовсюду. Шей хлопнула глазами, Шен перестал вырываться и принялся вертеть головой по сторонам, будто к чему-то прислушивался. Те в нелепых масках, кто держал его под руки, также заозирались. Белесое чудище приосанилось в резервуаре и, вперив все свои маленькие глазки в сторону одного из многочисленных ходов, чванливо выкрикнуло:

– Кто это у нас тут такой?

Шей не была уверена, случайно ли так вышло или трюк был запланирован нарочно, но когда тусклый алый свет на секунду пропал и снова зажегся, там, куда глазел червь и где никого прежде не было, вдруг появилась фигура.

Вздрогнули все. И все насторожились. Шен, глядя на фигуру, что-то прошептал, но Шей не удалось расслышать, что именно. Она во все глаза смотрела на бледного Красавчика в черном, со сложенными за спиной руками медленно и немного вальяжно шагавшего в их сторону. На его юношеском лице блуждала еле заметная улыбка, от которой все внутренности Шей пытались завязаться узлом. Но вовсе не красота была тому причиной, а пронзительная, внушающая страх меланхоличная аура.

– Я спросил, в чем выражается это ваше правосудие? – голос Красавчика теперь звучал ровно, почти безэмоционально, но нечто неуловимо устрашающее так и сквозило в нем. Как и в глазах, в свете аварийных ламп отливавших алым.

Глазки чудовища сузились и оно тоже повторило собственный вопрос:

– Кто такой?

Красавчик улыбнулся. Его бровь поползла вверх:

– А вы разве не меня ждали?

Со всех сторон посыпались шепотки: «Тень. Тень! Это Тень!».

– Молчать! – рявкнуло чудище и снова обратилось недоверчивым вниманием в сторону молодого человека в черном. – Что означают твои слова? Объяснись!

Красавчик усмехнулся:

– Надо же. А я думал, Хранителю Алого озера известно все. – Он окинул торчавшую на полтора метра над водой тушу червя насмешливым взглядом и прибавил: – Но что-то вы отощали совсем, о, Хранитель. Или в этой луже так плохо кормят?

Чудище раздуло щеки и вильнуло вытянутым телом, отчего немного вонючей жижи выплеснулось к ногам Шей, неспособной их подогнуть.

– Как ты смеешь насмехаться надо мной?! – заверещало оно.

На что Красавчик широко улыбнулся:

– Но разве я не тот, кому вы поклоняетесь? Разве я не тот, чье имя вы склоняете на все лады по грязным подворотням? Разве я не тот, о ком ты лжешь этим подросткам? А?

Только сейчас, когда он чуть выступил из сумрака, Шей сумела сравнить его лицо с тем портретом, что был начертан краской на настиле. Несмотря на явную стилизацию, индивидуальность черт оказалась передана почти с фотографической достоверностью! Шен не ошибся, и к ним действительно пожаловала Тень!

Красавчик тоже увидел рисунок и на какой-то миг его самоуверенная улыбка поблекла. Он явно подобного не ожидал.

– И чьей же кисти принадлежит сей шедевр, позвольте спросить? – поинтересовался он, сведя вместе брови.

Никто ему не ответил.

Тогда Красавчик обвел всех резко похолодевшим взглядом и заключил:

– Значит умрете все.

От такого заявления, все внутренности Шей сжались, а по спине вниз прокатилась ледяная волна. Она понятия не имела, что означала весь этот до нелепости странный обмен фразами, но прямую угрозу мимо ушей не пропустила. Она как и те, кто пытался прикончить ее, а затем молча наблюдал за разговором Красавчика и Хранителя, резко вздрогнула. Дети Шуота и в самом деле по большей части были лишь детьми, мелкими пакостниками и воришками, связанными между собой лишь лживыми речами червя-переростка и жаждой обретения мистической силы (Шей это знала, потому что Шен был таким же). И как все дети, они до одури боялись тех, кто мог открыто доказать свое над ними превосходство.

Едва только услышав последнюю фразу Красавчика, Дети Шуота почти в полном составе побросали свое оружие (в основном ржавые ножи и стальные дубинки) и, будто крысы, разбежались кто куда. Даже вопли Хранителя не сумели их остановить. Только Шен и остался. Да и то лишь потому, что Шей не могла сама убежать. Вытаращив глаза, брат старался закрыть собою сестру.

Подобное отчаянное геройство вынудило Красавчика снова улыбнуться. Он подмигнул Шену, а затем обратился к червю:

– Похоже, вашим последователям слегка не достает веры.

Тварь в луже злобно ощерилась. Приподнявшись над кромкой воды еще на полметра, она растопырила в стороны хилые ручонки и прошипела:

– Наша вера крепка как никогда. И очень скоро все на Тейрин это поймут!

Улыбка Красавчика сделалась шире.

– А ведь мог бы просто сбежать, как другие, – сказал он и с притворной досадой покачал головой. – Дурак.

Червя это задело, и он еще на полметра вылез из воды, все-таки забрызгав Шей грязной и вонючей жижей. Он рыкнул Красавчику:

– Повтори, что ты сказал!

Того долго просить не пришлось. Он с явным удовольствием выкрикнул:

– Дурак! Кретин! Законченный тупица! – Посмеялся, а после вопросительно выгнул бровь: – Еще?

Шей боялась предположить, чего добивался Красавчик. Возможно, хотел зачем-то разозлить чудище. Шен тем временем старался уволочь сестру в один из ходов лабиринта, подальше от ужаса, готового вот-вот произойти, только та отбивалась, как могла. Шей не понимала, почему так поступает, но инстинкт самосохранения в ней как будто отключился и ей ужасно хотелось самой увидеть, чем все закончится. Невзирая на очевидную опасность.

– Как ты смеешь? Как ты смеешь?! – заверещал червь, раздувшись так, что все его многочисленные лапки растопырились в стороны. Правда, выглядело это не зловеще и внушительно, а смешно. Он стал похож на надутый фигурный шарик, посаженный на шест.

И Красавчик не преминул об этом сообщить, а после с прежним веселым видом прибавил:

– Не я, знаешь ли, выдаю себя за того, кем не являюсь. Откуда ты вообще взялся и откуда узнал о настоящем Хранителе?

Но червь не ответил ни на один из вопросов. Лишь злобно выпалил:

– Я служу Теням!

Вот теперь лицо Красавчика утратило всякий намек на веселье. Оно стало настолько спокойным, что у Шей поджилки затрясли от страха. На какой-то миг ей даже показалось, что в глубине его глаз промелькнули алые искорки.

– Теней больше нет, – проговорил Красавчик, подойдя почти к самому краю колодца и заглянув в мелкие глазки чудища. – Твои услуги им больше ни к чему. И сейчас я постараюсь доходчиво объяснить, почему это так.

Червь не возражал и потому Красавчик, будто нарочно не обращая внимания на Шей и ее братца, сложил руки за спину и тоном учителя продолжил:

– Война между Риоммом и Тетисс закончилась, но никто в ней не победил. Серых стражей объявили вне закона, а от Ордена куатов осталась лишь горстка самых преданных псов, которым, кстати, тоже рано или поздно воздастся. Потеряв своего Старейшину, скользкие ублюдки пустились в бега. Но это ничего. Так или иначе, я и до них доберусь. Со временем. – Он снова улыбнулся, отчего червь заметно подсдулся. – Не так давно я узнал, что куаты не единственные, кем следовало бы заняться. Тени сейчас у всех на устах и, похоже, еще долгое время их будут склонять налево и направо. Включая мое имя. Меня это не слишком волнует, если честно. Нравится обсуждать Тень? Сколько угодно. Правда. Однако, если дело начинает касаться детей, которых под моим именем принуждают зверски убивать невинных, тут уж оставаться в стороне никак нельзя.

Червь снова приосанился и выпалил:

– Я дал этим детям цель! Смысл жизни! Кем они были? Помойными крысами! А сейчас их объединило высшее предназначение!

– Привлечь мое внимание? О, вам это удалось. – Красавчик чуть склонил голову набок, продолжая премило улыбаться. – Прежде, чем заявиться сюда, я навел кое-какие справки. Оказалось, что некий весьма предприимчивый вормин бросил свое родное болото на Депсисе-3 и перебрался на Тейрин, где потихоньку начал сколачивать вокруг себя банду фанатиков-убийц, прикрывавших свои преступления верой в Тени. Мне вот только интересно, на что вы рассчитывали? Что никто вас не вычислит? Что никто не найдет вашу нору и не перетряхнет ее вверх-дном?

– Мы надеялись, что нас заметит Тень, – ответил червь, отчего даже у Шей возникло острое желание усмехнуться.

Красавчик хохотнул.

– И я поздравляю с успехом. Тень вас заметила. – Его глаза снова сверкнули. – А теперь Тень положит этому конец.

Шей понимала, что сейчас что-то произойдет. Может даже такое, отчего у нее на всю жизнь психологическая травма останется. Если, конечно, их с братом вообще оставят в живых. Вытаращив глаза на Красавчика и возвышавшегося над ним Червя, она ожидала развязки и только потому не заметила, когда позади них с Шеном появился кто-то еще. Кое-кто высокий, широкоплечий и в глухой белой маске.

Чудище не замечало его и изрыгало из своей огромной пасти проклятья:

– Если б ты был истинной Тенью, разве не продемонстрировал бы уже свою мощь?! Разве не заставил бы меня и моих Детей падать перед тобой ниц? Где твоя сила? Где твое могущество, Тень? Его нет, верно? И знаешь, почему? Потому что ты никто. Ты ничтожество! Фигляр, который решил, будто может просто так заявиться сюда и угрожать! – С каждой фразой Червь все больше склонялся над Красавчиком. – Я утоплю тебя в своей норе и обглодаю плоть!

Когда он навис над парнем в слишком уж опасной близости, Шей испытала инстинктивное желание выкрикнуть Красавчику, чтоб скорее убегал, и зажмуриться. Однако прежде, чем она успела все это сделать, широкоплечая фигура остановилась прямо за спиной Червя и еще до того, как тот успел вцепиться в Красавчика зубами, вынула из-за плеча электросерп и без долгих колебаний отрубила чудищу голову.

Шей и сама не поняла, отчего она вскрикнула. От неожиданности или ужаса, как отделенная от тела здоровенная голова обрушивается к ногам Красавчика, который даже бровью не повел. Только аккуратно отступил на полшага, чтобы не заляпать свои ботинки ворминовой кровью, и перевел веселый взгляд на здоровяка в маске и с серпом.

– А ты как всегда вовремя, старина Ди.

– А ты как всегда рисуешься, – ответил ему «старина Ди».

– Ну что ты! Просто просвещаю. Должна же молодежь понимать, что проходимцам нельзя доверять.

– Ты их всех распугал.

– И при этом ничего не сделав, – в явно притворном изумлении округлил глаза Красавчик. – Странно, скажи.

«Старина Ди» промолчал и только теперь повернулся лицом к Шей и ее брату. Те вцепились в друг друга, вытаращив на пришельцев глаза и, кажется, забыв как дышать.

– Ну? – осведомился у них Красавчик, улыбнувшись. – Чего трясетесь-то? Все позади. Больше этот слизняк вам мозги пудрить не будет.

– В-вы убили Хранителя! – с трудом, но все-таки прошептала Шей.

Красавчик, все так же улыбаясь, кивнул.

– Ага. Вернее, притворщика. Потому что Хранителя мы убили давным-давно.

– Н-но в-вы… вы же… Тень? – робко спросила Шей.

Красавчик вздохнул. Улыбка сползла с его лица и он присел.

– Ребят… – он забавно сморщился и почесал нос, – ребят, послушайте, пожалуйста. Нет больше никаких Теней. Все закончилось. Насовсем. А все эти… чудики, они только дурят вам мозги и пытаются заставить вас подчиняться.

– Но вы – Тень? – вдруг повторил вопрос сестры Шен. Он кивнул в сторону рисунка: – Я ведь не ошибся, да? Это же ваш портрет нарисован.

Красавчик перевел взгляд на свое изображение, снова поморщился, отвернулся и сказал:

– Когда-то был.

– Правда? – сама не поняла, как осмелилась спросить Шей.

Он кивнул.

– Но знаете, что? Радости мне это особенно не принесло. – Красавчик посмотрел на Шена, а после обратился к Шей: – Твой брат действительно очень талантлив. Я не встречал телепатов, кроме лейров, но должен признать, что его подсказки здорово помогли. – Он подмигнул, а Шей, изумленная признанием, повернулась к своему братишке. Неужели?!

Тот скромно потупился.

– Я лишь не хотел, чтобы те убийства повторились, – сказал он, крепче прижав к себе Шей. – Услышал, мысли Хранителя и понял, что пора что-то делать. Я не знал, как еще привлечь ваше внимание и потому нарочно попался на глаза шефу Вессеру.

– Герой, – улыбнулся Красавчик.

– Герой, – убежденно повторила Шей и чмокнула брата в лоб.

Маленькую идиллию нарушил лишь мрачный голос здоровяка в маске:

– Не пора ли убраться отсюда.

– И то верно, – согласился Красавчик, поднимаясь на ноги. – Скоро шеф Вессер придет в себя и без сомнения отыщет это укромное местечко. Для всех будет лучше, если вы двое окажетесь подальше отсюда.

– Но как же?.. – начал было Шен, но смутился.

Все, включая Шей, поняли о чем он.

– Твое бегство и нападение? – уточнил Красавчик. – Думаю, мы сможем дать ему понять, что ты… как это говорят? Помогал следствию. Вроде того. К тому же улик о том, чьих рук были убийства более, чем предостаточно.

– Но почему вы думаете, будто он станет вас слушать? – спросил Шен.

– Определенно не станет, – широко улыбнулся Красавчик. – Поэтому мы и не будем с ним говорить. Просто дадим понять, где, как и кого следует искать и обвинять. Шеф Вессер не дурак и во всем разберется. Я уверен. Тебе же Шен придется отыскать своих приятелей и дать им понять, что со всей этой историей с Тенями покончено. Сделаешь?

Шен кивнул:

– Постараюсь.

– А вы? Чем займетесь вы? – сама от себя этого не ожидая, спросила Шей. Ей было до смерти интересно.

Прежде, чем ответить, Красавчик оглянулся на верзилу.

– А мы… мы продолжим, что начали. Отыщем остатки куатов и постараемся с ними разобраться.

– Значит, это правда? Теней больше не существует? Волшебство ушло?

Улыбка Красавчика чуть-чуть померкла, словно слова Шена заставили его вспомнить кое-что из своего прошлого. Он какое-то время молча смотрел на брата Шей, а потом, вдруг быстро сцепив руки за спиной, подмигнул ему со словами:

– Волшебство никогда не уходит. – Развернулся и, поманив за собой верзилу исчез в лабиринте, из которого и появился.

Шей еще долго смотрела им вслед, хоть и понимала, что для подобных сантиментов место не самое подходящее.

– Не пора ли и нам убраться отсюда? – спросила она у Шена.

Братишка, виновато улыбнувшись, кивнул.

– Я понесу тебя, – сказал он. А Шей и не была против. Оставить позади труп червя и мысли о том, что ее брат чудом выкарабкался из сетей Детей Шуота, оказалось до безобразия приятно. Эх. Еще бы с Четрой объясняться не пришлось…

Охотничья пора

Готта Двумелли понятия не имел, почему все в Галактике считали Риомм центром цивилизации. Нет, он, конечно, мог оценить тот блеск, каким столица Империи ослепляла всякого, кому доводилось ступать на ее поверхность, однако… было во всем этом что-то нарочитое, ненастоящее.

Он-то знал, что много сотен лет назад, задолго до того, как Империя стала одной из главных движущих сил на арене галактической политики, планета Риомм была идиллическим миром, практически целиком покрытым водой. Сушу составляла лишь небольшая цепь архипелагов, на которых и зародилась раса разумных амфибий.

А потом пришли люди.

И, как водится, принесли с собой технологии, превратившие Риомм из девственного идиллического мирка в сверкающий экуменополис и главный оплот одной из самых могущественных держав Галактики, а расу аборигенов, некогда его населявшую, – в воспоминание.

За тысячи лет, прошедшие с тех пор, имя расы вытравилось из истории, но редкие следы ее существования все-таки остались. И сейчас Готта по ним ступал.

Историком он себя, конечно, не считал. Да и не было в его интересе ничего академического. Лишь чистый прагматизм. Ведь ни один уважающий себя охотник за головами не полезет туда, где прежде не бывал, без предварительного изучения. А Готта в этом плане проявлял свойственную всем хэфу дотошность и въедливость.

Он хорошо подготовился и перед тем, как прилететь на столицу столиц, тщательно изучил риоммскую историю и местные нравы. Так что теперь, стоя на карнизе одной из риоммских высоток, с интересом разглядывал черную океаническую гладь, разбивавшуюся о толстые сваи почти в полукилометре под ногами.

Хотя стоило бы посмотреть совсем не туда.

Готта и впрямь мог считаться довольно педантичным, но кое-чего в его арсенале все же не хватало. И этим «чем-то» был опыт.

Так уж вышло, что в свои семьдесят стандартных лет он едва переполз подростковый рубеж и теперь всеми правдами и неправдами (что в среде хэфу считалось вполне приемлемым) старался заработать себе репутацию. Хватался за любой заказ, какой только попадался, не задумываясь ни о том, сколько за него платят, ни даже о том, чем это в итоге ему самому может аукнуться. Готта готов был на все. А в итоге…

А в итоге едва не прохлопал, как предмет наблюдения, который ему надлежало не выпускать из виду, покинул свой дом и, поймав одно из пролетавших мимо аэротакси, быстренько унесся в неизвестном направлении.

Прищелкнув тоненькими жвалами, Готта проворчал:

– Вот ведь…

И все же, несмотря на неопытность, круглым дураком его никак нельзя было назвать. Во всяком случае, ему так самому думать хотелось.

Поэтому, пока черно-желтый флаер стремительно набирал высоту, планируя пристроиться в одну из многочисленных воздушных магистралей, Готта сорвал с плеча пневматическую винтовку и, тщательно прицелившись, выстрелил крошечным следящим устройством прямо под фюзеляж. Мысленно поздравив себя с успехом, он закинул винтовку обратно на плечо и резво запрыгнул в припаркованный у края уступа мотофлаер. Завести машинку – полсекунды, а дальше самое интересное. Готта редко признавался в этом себе, но в охоте его привлекали не убийства и даже не приятный уху стрекот пластиковых кредитных чипов, а именно слежка. Особенно та ее часть, когда жертва еще сама не подозревает, о том, что за ней наблюдают.

Готта ухмыльнулся и запустил встроенную в бортовой компьютер флаера программу-следопыт, еще через мгновение высветив на небольшом дисплее путь ускользнувшего из-под носа такси. Чувство возбуждения прокатилось по телу приятной волной. Вдавив акселератор до упора, он резко стартанул с места и, стараясь держаться редких затененных уголков между сверкающих небоскребов острова Мас Пирей, сел жертве на хвост.

Сведений о том, кого преследует, у Готты было не так уж и много. Он знал, что Хаззи была женщиной, принадлежала к расе рептилоидов-мектов и что ее страсть к пыльце райса в определенных кругах стала едва ли не легендарной. Возрастом дамочка на пару десятков лет отставала от самого Готты, однако в ее случае это считалось скорей недостатком, нежели достоинством. Не все биологические виды в Галактике старели так же медленно, как это делали хэфу. И уж тем более, не все из них могли похвастаться столь же удачным строением тела. К примеру, несчастная (а тут иначе не скажешь) Хаззи к своим пятидесяти годам раздобрела настолько, что с определенного ракурса могла бы вполне сойти за Великую Матерь Улья на сносях.

Непрошенное воспоминание о той, что подарила жизнь ему и еще нескольким сотням его братьев и сестер, заставило Готту поморщиться. В отличие от остальных представителей своего вида, он страшно гордился тем, что все-таки сумел вырваться из-под тотального контроля Матери и наполнить свою жизнь иным смыслом, нежели беспрекословное служение во благо Улья. Многие его собраться, кому так же посчастливилось очутиться на свободе, такого счастья не оценили. Они страшно тосковали по дому, жутко страдая без указаний Матери, чувствовали свою непричастность к общему делу и в конце концов погибали.

Но Готта не такой.

Пускай очутиться вне родного мира ему пришлось и не по собственной воле, он бы никогда об этом не жалел. Даже искренне поблагодарил своего «освободителя». После того, как пристрелил и присвоил все его вещички, разумеется.

Но возвращаясь к Хаззи… Из файла ее досье, полученного по почте от нанимателя, охотник знал, чем мекта зарабатывала на жизнь. В кругу риоммских вельмож и тех, кого таковыми называть нельзя было даже с натяжкой, она слыла весьма недурным информационным брокером. Занималась торговлей секретами (в основном на руку Риомму), но с некоторых пор перешла дорожку кому-то очень и очень могущественному. Как именно – в файле не упоминалось, но Готта мог предположить, что, скорей всего, снюхалась с тем, кого ему и надлежало вычислить.

Готта сверился с данными маячка. Такси информаторши только-только успело миновать Шпили Императрицы Винтари и теперь нацелилось в сторону Дипломатического Округа, где, по сведениям нанимателя, должна была состояться некая сделка. Вернее, не должна была состояться. И именно об этом охотнику следовало позаботиться.

Готта, несмотря на дотошность, как настоящий профессионал (пускай и не самый опытный) признавал правила игры, и если наниматель желал оставаться в тени, не имел привычки ему в этом мешать. Заказ на работу он получал через шифрованные сообщения в инфосети, а уж после принимал решение, стоит ли углубляться в детали или нет. Еще он прекрасно понимал, что пока не вправе называть себя серьезным игроком и потому особо не ерепенился. Брался за любую работу, какую предлагали. Даже за самую грязную.

Но в этот раз все оказалось гораздо интересней.

Не надо быть гением, чтобы понять, с какой легкостью можно избавиться от этой Хаззи, не теряя времени на ненужную слежку – один выстрел в голову и дело сделано. Но суть заключалась в том, что, прежде чем покончить с жертвой, Готте следовало выяснить, с кем именно у нее случится встреча. И если эта личность вызовет у него определенные подозрения (это бред, конечно, но именно так и говорилось в послании нанимателя), то Готта должен будет очень быстро и без лишнего шума убрать и второго. По каким таким критериям ему следовало определять подозрительность второго субъекта никто, разумеется, и словом не обмолвился. Сам, мол, догадайся. Стоит ли упоминать, насколько сильные подозрения такая работенка у Готты вызвала? О том и речь. От всей затеи так плохо пахло, что даже не особо чувствительный к миазмам хэфу предпочел зажать воображаемый нос. С другой стороны, вся эта затея так до нелепости высоко оплачивалась, что не подписаться на нее было бы полнейшей дуростью. Тем более, когда столько времени ждешь подходящего момента, чтобы заявить о себе.

В Галактике, помимо самого Готты, охотников за головами хватало с лихвой, а потому и конкуренция, особенно когда Империя все крепче закручивала гайки, стала более жесткой. Но основная битва «за хлеб» шла в так называемых охотничьих верхах, а на новичков никто внимания не обращал.

Такси жертвы, вырулив на одну из самых верхних и наименее запруженных магистралей, будто нарочно делало все, чтобы оказаться замеченным. Готта знал, что доступ к «верхушкам» транспортных артерий получала лишь имперская элита, и потому даже не стал пытаться проникнуть туда. С куда большим удовольствием он остался плестись ниже, в самой гуще потока разномастных флаеров, откуда наблюдать было значительно удобней.

О том, к какому из конических небоскребов ДипОкруга Хаззи направлялась, Готта лишь догадывался, однако все равно прикидывал, где лучше всего будет оставить мотофлаер и с безопасного расстояния, никем незамеченным пронаблюдать за тайной встречей. Он и подумать не мог, что преследуемое им такси, сделав изящный финт дюзами, проскочит над ощетинившимся антеннами, будто риоммский еж, куполом Агентства межзвездных отношений и резко возьмет вниз, уносясь прямо к черте Старого Пирея, где со времен колонизации планеты местные жители занимались рыбной ловлей.

Охотник удержался от того, чтобы присвистнуть (да и не умел он, если честно), однако примерно понимал, для чего Хаззи устроила все это представление. Нет, дело было не в том, что она заметила слежку, – такого промаха, даже несмотря на малый опыт, Готта ни за что бы не допустил. Суть дела в том, что дамочка была слишком опытной рыбкой в мутной водице, чтобы оставлять шансы случаю.

Готта рыбу не переносил на физиологическом уровне, но нисколько не осуждал тех, кто ее добывал и ею питался. И все же, приближаясь к насквозь пропахшей пристани рыботорговцев, с трудом удержал содержимое собственного желудка на месте.

Стоило отдать Хаззи должное: никто на Риомме в здравом уме не выбрал бы для тайных встреч место, подобное этому. С некоторых, не самых давних пор Старый Пирей слыл дырой, в которую ни один уважающий себя делец и носу не сунет без крайней на то необходимости. И причиной тому, конечно же, была не мерзопакостная вонь протухших даров океана, с которой не справлялись даже системы фильтрации воздуха, а вполне конкретная группа подростков-головорезов, присвоившая себе кричащее прозвище «Дети Шуота». Готта понятия не имел, что это название значило и чем конкретно занималась банда, но, изучая Риомм, не мог не заметить, что слава о ней шла дурная, притом настолько, что даже местная полиция не лезла на их территорию. И никто толком не знал, почему. То ли неуловимы они были настолько, то ли пользовались безоговорочной поддержкой кого-то из верхов. В любом случае, соваться к ним себе было дороже. Но Хаззи, похоже, ни о каких трудностях, связанных с Детьми Шуота, не подозревала. Иначе просто не объяснить, как ей удалось уболтать таксиста привезти ее сюда. Да еще и после заката.

На этот раз Готте пришлось взять много выше, чтобы не выдать себя раньше времени. Выбираться из транспортного потока пришлось осторожно и все равно какому-то идиоту это не понравилось и он со всей дури надавил на клаксон. В обычной ситуации охотник непременно одарил бы нахала парой ласковых, но работа требовала внимания. Мысленно послав ублюдка на корм потомству Улья, Готта присмотрелся к одной весьма удачно расположенной высотке и без лишних усилий припарковался в тени ее антенн. Бинокль он с собой никогда не брал, а вот винтовка, до этого момента бесхозно болтавшаяся на спине, пришлась как раз кстати. Пристроив ее у края настила между энергопарами, Готта поймал в прицел только что выбравшуюся из такси Хаззи и принялся выжидать.

Флаер информаторши улетел, только фукнуло, а сама она тем временем воровато оглядывалась, то ли предчувствуя, что за ней наблюдают, то ли недоумевая, что могло затащить ее в эту дыру. А может и все вместе.

Со своего насеста причал был виден Готте точно как на ладони. Океан плескался у самой кромки, но шум его напрочь заглушали посторонние звуки, доносившиеся с висячих улиц. Шум двигателей, вой полицейских сирен, жужжание автоматических погрузчиков, до отказа набивавших рыбой трюмы космических барж и небольших частных фрахтовиков.

И ни одного живого лица на всю округу.

Не считая самой Хаззи, разумеется. Та, к слову, интереса к творящейся поблизости работе не проявляла ни малейшего. Впрочем, как и к океану. Запустив пухлую чешуйчатую руку в карман комбинезона, она достала маленькую коробочку и вынула оттуда уже свернутую понюшку. Райс, понял Готта, как только информаторша вставила по одной такой понюшке в каждую из ноздрей. У всякой расы имелись слабости, а мекты всегда считались особенно чувствительными к пыльце дерева райс. Сам охотник знал, что в Галактике существовали планеты, на которых райс свободно растет прямо на улицах, но на Риомме с деревьями по очевидным причинам было довольно туго, а потому достать пыльцу считалось той еще задачкой. Впрочем, не секрет, что бизнес Хаззи приносил весьма неплохой доход и потому позволял ей без усилий удовлетворять свои скромные слабости.

Время шло, но к Хаззи никто не спешил приближаться. Мекта успела снюхать уже наверное седьмую по счету понюшку, а сам Готта пожаловаться себе на затекшую спину, когда в поле зрения наконец-то показалась фигура. Если быть точным, фигур было несколько, но всех их практически не было видно из-за густевшего в той части причала мрака и черных лохмотьев, на них надетых.

Едва заметив движение на периферии, Хаззи тут же спрятала коробочку с райсом обратно в карман и вынула бластер, а Готта напрягся. Он с трудом представлял, чего ему ждать от этой истории, но как и положено хорошему работнику тщательно исполнял указания. Сказали же, наблюдать за встречей. Вот он и будет наблюдать. Хотя, зря он, пожалуй, с собой подслушивающее устройство не прихватил. Придется как-то выкручиваться.

Группка Детей Шуота (а в том, что это были именно они, сомнения испарились, как только охотник увидел их нелепые самодельные маски) между тем окружила информаторшу полукольцом, а один из них, самый высокий и в наиболее безумно разукрашенном наморднике выступил вперед и что-то проговорил. Хаззи, оружия не опуская, ответила, хотя держалась при этом весьма заносчиво. Она определенно пыталась втолковать что-то этим… детям и даже навязать. Или нет?

Готта не был тем, кто, допустив ошибку, готов посыпать голову пеплом всю оставшуюся жизнь, а потому даже не расстроился, когда понял, что разговор информаторши и Детей Шуота зашел в очевидный тупик. Только усмехнулся про себя, а после еще и слегка прибалдел. Потому что ну никак не был готов к тому, что в этот момент один из детей вдруг резко повернет голову и ткнет пальцем в сторону той самой крыши, где он и засел.

Остальные Дети, как по команде, скопировали его движение и будто бы что-то злобно завопили – с такого-то расстояния не услышишь, сколько ни старайся. Но Готта не был бы охотником за головами, если б тут же бросился бежать. Пускай козырять многолетним опытом он и не мог, зато отличался неплохой выдержкой и упрямством. У него была задача, которую ему и предстояло исполнить.

Пока Дети и Хаззи о чем-то спорили, при этом даже не пытаясь скрыться с поля видимости, Готта хорошенько прицелился в информаторшу и уже был готов нажать на спуск, но тут что-то тяжелое ударило его по голове, заставив отключиться.

Открывать глаза было больно и, что еще более непривычно, страшно. Готта не мог похвастаться большой любовью к сюрпризам, а потому к нападению исподтишка отнесся крайне настороженно. Впрочем, в те моменты просветления, когда сознание периодически возвращалось, охотник не забывал прикидывать, как именно этим лейровым Детям удалось ему устроить такую ловушку.

Как и, конечно же, зачем.

Прислушавшись к тишине, Готта так и не сумел понять, был ли кто-нибудь рядом или он здесь один.

В том, что охотника могли оставить без присмотра засомневался бы и ребенок, и потому Готта пошевелился, давая похитителям понять, что готов к разговору. Видеть место, в которое его приволокли, он не мог из-за грязного мешка, надетого на голову, но запах, заставлявший все его естество в буквальном смысле переворачиваться, говорил сам за себя. Охотника уволокли в свое логово Дети Шуота и теперь, хочешь не хочешь, с этим придется как-то разбираться. Винтовку, разумеется, отобрали. Та же участь постигла и спрятанные в голенищах сапог метательные ножи и поясную сумку с гранатами. Даже генератор силового щита умудрились скрутить. Хитроумные засранцы. Хорошо хоть совсем не раздели!

Когда на его телодвижения реакции не последовало, Готта прочистил горло и насколько мог громко спросил по-риоммски:

– Ну и, типа, тут есть кто-нибудь? Ау?

Ответ прилетел почти мгновенно и оформлен был в виде сильного пинка под ребра.

– Заткнулся бы ты, папаша. – Голос определенно принадлежал одному из подростков. Хоть прочной уверенности в этом и не было. На всякий случай, Готта решил подкрепить свою догадку. Подавив боль от удара, он нарочито беззаботно хохотнул и выдал:

– Папаша?! Да мне всего семьдесят!

– Дед значит, – фыркнул кто-то второй. Судя по голосу, то была девчонка. – Тем проще.

– Проще для кого?

Но вместо ответа охотника ожидал еще один пинок. И на этот раз намного более болезненный.

Ойкнув, Готта инстинктивно поджал колени к груди, однако боевого настроя не растерял. Наоборот, подобные выходки лишь подзадоривали его, побуждая к действию, даже несмотря на кажущуюся безвыходность. Если б его хотели прикончить, то сделали бы это давно, не заморачиваясь. А раз он все еще жив, стало быть, этим Детям Шуота что-то от него нужно. Может даже новая работенка наклюнется?..

Вдруг что-то где-то заскрипело, похожее на открывшуюся дверь, и слабый порыв воздуха принес внутрь дыры, в которую бросили охотника, новую порцию рыбной вони. Хорошо, что на нем был мешок, а то он и впрямь выблевал бы все внутренности. Кто-то уверенно прошагал, позвякивая каблуками по металлическому настилу, и остановился в паре метров от пленника.

– Он что ли?

Ага! Вот и наша Хаззи. Пускай Готте прежде и не доводилось беседовать с информаторшей, ее хриплый голосок с сильным дейфийским акцентом он бы ни с чем не спутал. Интересно, как давно она стала играть заодно с Детьми Шуота?

Наконец мешок, надетый на голову охотника, исчез и он смог рассмотреть место, куда его притащили, а заодно и тех, кто это сделал.

Обычная грязная и тесная конура, где не было ничего примечательного, кроме разве что пары тюфяков, притулившихся в углу и старого раздолбанного осциллографа, заменявшего стол. На столе стояли несколько пустых плошек и пара щербатых кружек. Короче говоря, уютное гнездышко.

Помимо самого Готты, этой Хаззи и еще пары подростков в лохмотьях, никого внутри больше не было.

– Милое местечко, – буркнул он.

Один из Детей, тот самый парень, что приветствовал его по пробуждению, порывался снова пнуть охотника, но на этот раз был остановлен властной рукой Хаззи. Сама мекта глядела исключительно на Готту и пристальности ее взгляда позавидовали бы даже лейры. Охотник невольно улыбнулся:

– Привет.

– Кто такой? И зачем следил за мной?

Готта усмехнулся. Допрос прям как в самых серьезных кинокартинах.

– Что смешного, насекомое? – Голос паренька из-за маски звучал немного приглушенно, отчего в голове сам собою возник вопрос:

– Тебе хоть удобно в этой штуковине? – Готта пошевелил затекшей шеей, между делом отмечая, что его оружие покоится на одном из тюфяков. Тоже, блин, умники…

– Ты лучше за себя переживай.

Хаззи, тем временем, гнула свое:

– Кто тебя нанял?

Готта почесал переносицу.

– Если не дура, то сама должна понимать, что мне об этом неизвестно. Думай, кому на мозоль наступила.

Хаззи побледнела, однако не побоялась присесть и с чувством проговорить прямо охотнику в лицо:

– А может отдать тебя им на откуп? Пускай порезвятся.

Речь, конечно же, шла про Детей. До Готты доходили слухи насчет этой кодлы сопляков, таскавших на себе самодельные маски и совершавших порой просто невообразимые зверства во славу Теней, но особой заинтересованности в нем никогда не вызывали. Подумаешь, еще одна группка оголтелых фанатиков. После странной заварушки, случившейся в Рваном Рукаве около стандартного года назад, группок, подобных этой, наплодилось столько, что не сосчитать. Впрочем, стоило отдать должное, по части жестокости с Детьми Шуота сравниться могли разве что сами лейры. И куаты, о которых ни в одном приличном обществе теперь и говорить-то было нельзя.

Но, поскольку приличным обществом, тут и не пахло, Готта решил идти ва-банк.

– А они, типа, у тебя на побегушках или как? Или просто из одной чашки кормитесь?

Он знал, что поплатится за дерзость, и, зажмурившись, уже приготовился к очередному пинку, но оказался приятно удивлен, когда такового не последовало. Разлепив один глаз, охотник быстро оглядел пленителей и понял, что те явно затеяли нечто поинтересней банального избиения. Об этом говорили их молчаливые переглядывания и короткие кивки друг другу.

– Ты тоже не понимаешь, чего они переглядываются? – спросил Готта, обращаясь к Хаззи.

Но информаторша не удостоила его и взглядом. Только обратилась к очевидному главарю шайки за разъяснениями:

– Что вы задумали?

– Не твоего ума дело! – мгновенно ощетинилась девчонка. – Ты не одна из нас!

Но Хаззи и бровью не повела. Будто бы невзначай опустив руку на притороченную к поясу кобуру, она повторила вопрос. И прибавила:

– Было бы неплохо, если б вы поняли, что и я могу доставить вам неприятности. Не стоит дерзить.

Готта думал, что тут-то ее и прихлопнут, а ему не придется даже напрягаться, но ошибся. Удивительно, но Дети почему-то пригасили свой норов и даже изволили объясниться.

– Оттащим его к Старейшине, – сказал главарь. – Он поймет, как с ним поступить.

Теперь пришел черед удивляться и Хаззи. Пустив волну по чешуйкам на лбу, она спросила:

– Зачем? Разве не проще прикончить? Это же хэфу! Они и так-то бесполезны, пока им лет триста не стукнет, а этот еще и охотником заделался!

Но парень в дурацкой маске отрицательно качнул головой и заговорил не свойственными его возрасту фразами:

– По нашим меркам он молод, а значит представляет определенную ценность для Старейшины. Нас и без того немного. Важен каждый потенциальный адепт.

Готта прищелкнул языком, а Хаззи сразу заметно сдулась. Похоже, подобный вариант развития событий она не рассматривала в принципе. А ведь на торговле информацией живет. М-да.

– Так вы только поэтому его и не прибили?

И пока ответа самих Детей не последовало, охотник, по-прежнему оставаясь на грязном полу, поспешно вставил:

– И я им благодарен!

Хаззи изогнула состоящую из ромбовидных чешуек бровку:

– То есть, ты на это и рассчитывал?

Стоило отдать ей должное, соображала информаторша и впрямь хорошо. Однако сам Готта не готов был вот так запросто соглашаться с ее подозрениями. Взвесив в уме последствия, он посмотрел на Хаззи самым честным из своих взглядов и сказал:

– Сама понимаешь, что я работаю за деньги, а наемникам в наше нелегкое время приходится несладко. Особенно новичкам. Пока ты не заработал репутацию, ты – никто и ни один серьезный игрок с тобой работать не станет. Всем известно, что Дети Шуота постепенно набирают силу, и когда их триумф случиться, я хочу оказаться на выигрышной стороне.

Готта не сомневался, что ему никто не поверил, но озвучить это все-таки должен был. Хотя бы ради того, чтобы его просто услышали.

– Зачем тогда так усложнять? – поинтересовалась Хаззи в свою очередь. Сложив руки на весьма объемистой груди, она выглядела точь-в-точь прокурор на одном из слушаний в Риоммской Верховном Суде – космическое самомнение и бездна подозрений. – Ты мог просто выйти с ними на связь…

– И дать кучу поводов без разговора прикончить меня? – усмехнулся Готта. – Я же не идиот.

– А вот это уже решит Старейшина, – в свою очередь оборвал его главарь и без долгих предисловий схватил охотника за шкирку и вздернул на ноги. Силы в тощих ручонках мальчишки оказалось на порядок больше, чем можно было ожидать, и потому Готта едва не взлетел над настилом.

– Эй! – возмутился он, с трудом устояв на ногах. – Только без грубостей!

– Не тебе указывать, папаша.

Готта усмехнулся нелепому оскорблению, но спорить не стал. Он чуял, что момент истины близится, а прерывать его бессмысленными пререканиям жуть как не хотелось.

– Ну? – спросил он, одновременно пытаясь стряхнуть с себя прилипшую ржавчину. – И далеко отсюда этот ваш Старейшина?

Охотник и не надеялся, что ему ответят, но ждал, что Хаззи хотя бы выскажется. Однако она тоже молчала, с мрачным видом о чем-то усиленно размышляя. Наконец она выдала:

– Я с вами.

Готта уж было приготовился, что кто-нибудь из сопляков все же осадит информаторшу, но с еще большим удивлением обнаружил, что никто не стал противиться. Он, конечно же, не знал, насколько хорошо Хаззи была знакома с таинственным Старейшиной Детей Шуота, однако оставался убежден, что тот далеко не каждого жалует аудиенцией. Стало быть, причина брать ее с собой имела определенный вес. А вот насколько – еще предстояло выяснить.

Помимо воздушного транспорта, рассекавшего небеса днем и ночью, Риомм мог похвастаться и обширной сетью подводных туннелей, связывавших его разбросанные над океаном рукотворные острова в единый живой организм. По таким хордам со сверхзвуковой скоростью носились магнитные поезда. Временами, правда, случалось, что некоторые из транспортных веток приходилось перестраивать или углублять, а это в итоге приводило к тому, что под покровом океана появилось несколько заброшенных, но вполне себе пригодных к использованию артерий. Само собой, контрабандисты, наркоторговцы и прочие столичные маргиналы не могли не воспользоваться столь щедрым подарком судьбы. И Дети Шуота, судя по всему, исключением не стали.

Готту втянули на борт магнитной вагонетки вслед за Хаззи и другими салагами, прежде чем та на полной скорости бросилась в путь. Встроенные компенсаторы работали кое-как, но от перегрузок худо-бедно спасали. Охотник знал, к кому они направлялись, а вот куда именно – этот вопрос пока оставался загадкой.

Закрытая кабинка вагонетки, несмотря на тесноту, иллюминаторами все же могла похвастаться, а потому позволяла полюбоваться подводными красотами Риомма сквозь прозрачные стенки туннелей. И, говоря по совести, посмотреть здесь действительно было на что.

Пускай воды Риомма не могли похвастаться девственной чистотой и прозрачностью, а их обитатели – разнообразием и цветастостью форм, однако сигнальное освещение поддерживающих городские постройки свай и маячки самих хорд, привлекавшие к себе порой невообразимо странных созданий, обычно обитавших на дне, создавали иллюзию эдакой сказки – таинственной и жутковатой. То и дело мимо проскальзывала какая-нибудь зубастая образина, а в следующий миг ею уже закусывала рыбка побольше. Все в Галактике были наслышаны о знаменитых риоммских катранах, но вот воочию их увидеть Готта даже не мечтал. А когда все-таки увидел, мысленно постановил, что ни за какие коврижки не согласился бы войти в местные воды.