Читать книгу В ожидании революции - Роман Воликов - Страница 3
Приказ никто не отменял
1
ОглавлениеДождь заливает окрестности. Он смотрит через стекло на мокрое поле аэродрома. Интересно, что всё-таки будет, если самолет не успеет затормозить и врежется в бетонное здание терминала. Столько раз виденные кадры кинохроники, посвящённые авиакатастрофам, не давали полноты картинки, всегда оставалось ощущение, что оператор из-за пожара и царившей суматохи не сумел снять самое главное. Некую деталь, как в одном фильме ужасов, который растрогал его до глубины души: девочка, играя мячом, скачет по полю, а головы у девочки нет.
Должно быть, это чертовски обидно, думает он, умирать в огне под проливным дождём. Но задержки рейса не объявляли. Жаль, что курьер прилетает в Хитроу, а не в Гэтвик. От Гэтвика до его дома рукой подать. А отсюда три часа по пробкам с неторопливой английской скоростью.
Хотя, пожалуй, нет. Курьер, скорей всего, из молодых, возможно, это его первая командировка в Лондон, обратно ему вечерним рейсом, и сам он, по всей вероятности, из рязанских или липецких, он мечтает сделать карьеру, вполне может быть, что он во что-то верит, он будет смотреть во все глаза, когда он повезет показывать ему город, впитывая и смакуя впечатления как от незнакомого вина, его же учили объемному зрению. Они доедут до Лондона на кэбе, это страшно медленно, но очень познавательно, они будут гулять по центру пешком, он специально взял с собой резервный зонтик, в качестве компенсации они пообедают в устричном баре и курьер будет давиться неведомой дрянью, но терпеть.
Его раздражает эта появившаяся в последние годы манера присылать курьера с инструкциями для операции. Как будто нет космических спутников связи и прочих чудес техники. Прошлой зимой, в декабре, оказавшись в Москве, на выпивоне в честь дня чекиста, он съязвил по этому поводу. Юмор не оценили. К нам пришло много новых людей, сказал первый зам шефа, не пьяневший никогда и ни при каких обстоятельствах в лучших традициях службы. Из периферии. Им надо узнавать мир, причём быстрее, чем следовало бы. А при сегодняшней открытости границ сам бог велел. Понимаю, сказал он и свернул тему.
Слишком дождливо для марта. Как в романах Богомила Райнова, шпион идёт под дождём по пустому полю аэродрома навстречу своей судьбе. Прости, негромко говорит он по-русски и улыбается девчушке, внимательно изучающей в окно только что приземлившийся самолет, шпионы это у них, а у нас разведчики.
Когда-то, в бурсе, они зачитывались романами Райнова. Из всего прочитанного в памяти остались лишь этот моросящий дождь и одинокий человек в плаще. Когда писал Райнов? Шестидесятые? Семидесятые? Видимо, образ был модный, в фильмах Тарковского тоже все время идёт дождь.
Много позднее он увлёкся романами Ле Карре. Любопытно было то, что то, что у нас называлась бурса, у них называлось ясли. Одинаковые представления о мире, думает он, неважно, какой окрас, чёрный, белый, красный. У них, пожалуй, больше самоиронии. Детишки пришли в ясли изучать взрывчатые вещества. Что такое бурса a p1riori*, думает он? Что-то такое было у Гоголя. Да, «Вий», священник Хома учился в бурсе. Бурса – школа подготовки адептов. Лучше не скажешь.
Мне нравятся устрицы, говорит курьер, брюнет лет двадцати семи. Я вообще люблю морепродукты, я вырос на море возле Анапы, по гражданской линии несколько лет работал в Таиланде. Они сидят в полуподвальном баре напротив Вестминстерского аббатства. Здесь можно курить, говорит он, редкий по нынешним временам случай. Владелец – аргентинец, ребёнок из первой волны послевоенных эмигрантов, поэтому ему многое прощается.
Я не курю, говорит курьер, а вот эль мне не понравился. Я выпью, с вашего позволения, виски. Пожалуйста, говорит он, кем вы работали в Таиланде? Вы не поверите, представителем туристической фирмы. Скучно было до безобразия. Я несколько раз подавал рапорт, и, наконец, меня перевели в оперативное управление. Меня на словах просили узнать, всё ли вам понятно в отношении объекта?
И что же на словах я должен ответить, улыбается он. Некоторые привычки объекта я знаю лучше, чем свои собственные. Я вам немного завидую, вдруг произносит курьер, вам будет, что вспомнить в старости. Разумеется, говорит он, я поселюсь на пенсии в домике с яблочным садом и буду рассказывать тимуровцам о своих тайных подвигах. Извините, говорит курьер, я глупость сказал. Что мне передать на словах? Передайте, говорит он, что нет ничего лучше плохой погоды.
Поздно вечером он звонит из машины жене: «Ильзе! Я срочно уезжаю в Ливерпуль по консульским делам. Наши морячки опять почудили в порту. Вернусь через два дня».
– Ох, уж эти морячки! – смеётся жена. – Ты заедешь за чистыми рубашками?
Нет, говорит он, меня просили приехать как можно быстрее. Куплю по дороге. Как Магда?
Я волнуюсь, говорит жена, первая беременность. Если заметишь неладное, он паркует машину на стоянке возле придорожного мотеля, сразу вызывай ветеринара. Даже ночью, у нас эта услуга оплачена.
Приезжай скорее, говорит жена, мне одиноко спать без тебя.
Он снимает номер на имя Джона Бэтхэма. Кто такой, этот Джон Бэтхэм, думает он, плотник на верфи в Бристоле или фермер на неприветливых Бермудах?
Для себя он называет это даосской практикой. Полная темнота. Бутылка виски, до дна в три приёма, безо льда и без закуски. Сигарета. Он звонит портье по внутреннему номеру: я завтра улетаю в Чили. Очень долгий перелет. Не беспокойте меня завтра целый день. Пометьте, разбудить в девять тридцать вечера. Спасибо.
Ещё сигарета. Опорожнение. Первая таблетка снотворного. Тело расслабить легко, с мозгом придётся потрудиться. Он прокручивает в памяти знакомый до каждой запятой файл. Пинос. Борис Абрамович. После поступления в институт сменил фамилию на Сосновский. Логично, пинос на латыни сосна.
Последний приём виски. Опорожнение. Сигарета. Один из первых новых. И, безусловно, самый яркий. Весь джентльменский набор: пирамиды, чёрный пиар, бюджетное мошенничество, посредничество в первую чеченскую войну. При недавно усопшем президенте стал серым кардиналом. Он смотрит на часы: вторую таблетку снотворного через десять минут.
После избрания нового президента, хорошо подмечено – избрания, вступил с ним конфликт. Конфликт проиграл, эмигрировал в Англию. Активов в России, после некоторой борьбы, лишился. Недавно, после серии судов с чукотским олигархом, лишился и активов за её пределами. По меркам миллиардеров, теперь – нищий.
Сигарета. Вторая таблетка снотворного. Надо поставить будильник на восемь утра, чтобы выпить третью таблетку. «Жизнь есть дурная повторяемость неблаговидных поступков…» Кто это сказал? Парменид? Скорее, Пифагор. Пифагор уж точно применил бы своё любимое слово – предел. Чтобы извлечь смысл, надо установить предел. Кому надо?
Всё! Спать…
1
изначально (лат.)