Читать книгу Большая книга ужасов – 60 (сборник) - Роман Волков - Страница 9

Утром Волкогонов рассказал о своем вечернем приключении Андрею, о красных газах все-таки умолчав (то, что он видел, уже начало у него вызывать серьезные сомнения – может, и правда, просто лампа так блеснула?). У друга буквально челюсть отпала от этих сведений. Спали оба снова плохо, и Масляев сказал, что мама его сегодня тоже чуть на работу не проспала, хотя с ней никогда такого раньше не бывало. А утром готовила завтрак ему и отцу с таким видом, будто привидение увидела. На вопрос что стряслось, ответила, что голова всю ночь болела – спать не давала. Только сын ей не поверил, потому что, отвечая, она глаза спрятала – верный признак обмана. Врать Андрюхина мама никогда не умела.

Когда Волкогонов, запыхавшись от быстрого шага, рассказал, как шел за Горбуновым от школы, Андрей мрачно произнес:

– Ну теперь не остается сомнений, что военрук тут замешан.

– Похоже на то. И уже точно нужно будет слазить в аудиторию ОБЖ и проверить, что это за рюкзачок. А заодно посмотреть, что наш доблестный вояка еще прячет в своем шкафу.

– А как мы шкаф-то откроем? Ломать – слишком палевно.

– Посмотрим по обстоятельствам, – отмахнулся Роман. – Если там что-то суперинтересное, то и сломать не грех. Тем более что это паршивая ДСП, раскрошится от хорошего тычка. Главное – в кабинет попасть, а там на месте сориентируемся.

– И когда устроим вылазку?

– Сегодня, понятное дело. Откладывать нельзя, мало ли, вдруг Горбунов перепрячет улики, тогда ищи свищи их.

– Через вахтера пойдем?

– Нет, лишние свидетели ни к чему. В девчачьем туалете на втором этаже на той неделе стекла меняли и решетки на место еще не поставили, так что можно через него. Там труба рядом и куски пожарной лестницы – взобраться будет нетрудно.

– Что, стекло разобьем? – удивился и даже немного испугался Масляев. Бить стекла в школе ему совершенно не хотелось, это могло вылиться в кучу проблем.

– Не смеши. Надю попросим оставить одну раму приоткрытой. Так, чтобы не было видно, что она открыта, и уборщица ее не заперла.

– А если она – Ушакова в смысле – вместе с нами захочет пойти?

– Ну… – Роман задумался. – Оставим ее на шухере стоять. Может, даже пригодится.

– Не нравится мне это, Ромео. Это, знаешь, напоминает «баба на корабле – к несчастью».

– Ой, да перестань. Что за старомодные суеверия? К тому же, может, она еще и не станет напрашиваться. В столовке увидимся, там и поглядим.

Однако слова друга Масляева не успокоили. Настроение у всегда позитивного Андрея было пасмурное, а на душе скребли кошки от плохих предчувствий. В подобном состоянии ему казалось, ходить на такие рискованные мероприятия, как проникновение в кабинет и взлом учительского шкафа, не стоит, потому что опасно и чревато разными нехорошими последствиями. Но с другой стороны, Роман прав – откладывать нельзя. Эх! Придется рисковать. А пока время «Ч» не наступило, надо еще раз поговорить с одноклассниками Шалимова и с Костиком Корниловым.

Чтобы убить сразу двух зайцев, друзья разделились – Волкогонов отправился в 9-й «Б», а Масляев отвел в сторонку Корнилова (этот круглолицый, похожий на Купидона парнишка недолюбливал Волкогонова и считал его высокомерным выпендрежником. Впрочем, тот ему платил примерно такой же монетой).

– Костик, ты не помнишь, Валерка к военруку не заходил в последний день перед тем, как уехал?

Купидон подозрительно посмотрел на Андрея:

– А что такое?

– Ты тут в детские игры не играй – вопросом на вопрос не отвечай. Спрашиваю, значит, надо, – чуть вспылил Масляев, но тут же выдохнул и сменил тактику. – Да Горбунов мне сегодня утром сказал, что Валера ватно-марлевую повязку не сдал после предпоследнего занятия, а я помню, что тот ходил в кабинет ОБЖ в тот день… Так занес же, наверное. Но я уже не уверен, думаю, может, приснилось…

– Не приснилось. Он ходил. Правда, я не помню, чтобы с повязкой. Просто сказал, что ему надо с военруком поговорить насчет зачета. Что-то там по поводу оценки, я не помню точно. Но у Горбунова он точно был, так что если респиратор не сдал сразу, то, скорее всего, вернул потом.

– А ты с ним не заходил?

– Не, мне сеструху тогда из детсада забрать надо было, так что я сразу после уроков свалил.

– Понятно. Ладно, спасибо. Пойду. Скажу Горбунову, чтобы у себя повязку искал. А то выходит, если я за военку ответственный, так можно мне весь мозг изжевать.

– Ага, давай. Гуд лак.

Масляев сделал вид, что пошел к лестнице, по которой можно было спуститься в школьный подвал, но между пролетами его уже поджидал Роман.

– Ну? – выпалил он нетерпеливо.

– Все четко. Ходил Мазуренко к Горбунову после уроков, стопудово.

– Ну тогда у нас уже три совпадения. Потому что шалимовский друган тоже вспомнил, что Толик что-то там хотел выяснить у препода ОБЖ. И мало того, Горбунов через минуты три выглянул из кабинета и погнал друга на фиг. Сказал, что у них с Шалимовым разговор долгий и нечего болтаться под дверями. Ну пацан говорит, что еще минут двадцать подождал Толика у школы, а потом плюнул и домой пошел…

– То есть даже неизвестно, вышел ли Шалимов из кабинета ОБЖ или нет, – протянул Андрей, глядя на друга завороженным взглядом.

– Вот именно! А может, от него и Родионова с Мазуренко тоже не вышли – никто же их не ждал, никто ничего не видел. Если и у Нади такая же картина…

– Тогда однозначно нельзя откладывать рейд, – закончил за товарища мысль Андрей и вздрогнул, потому что над головами учеников грянул звонок.

Урок истории тянулся катастрофически медленно, друзья титаническим усилием воли заставляли себя сидеть на месте. Голова была занята другим настолько, что когда Волкогонова вызвали к доске и учительница истории начала задавать ему вопросы, наверное, впервые в жизни Роман нес совершенно бессмысленную околесицу, за что получил трояк, и то исключительно потому, что Татьяна Николаевна, похоже, и сама была в шоке от такого вопиющего поведения. А ведь один из любимых учеников, который никогда не подводил ее и всегда был примером для одноклассников. Вернувшись на место, Волкогонов усиленно потер лоб, будто отгоняя дурные мысли.

– Ты чего? – шепотом спросил Масляев.

– Да хрень какая-то… Ты ничего не видел?

– Что именно?

– У Тани (так Роман покровительственно звал историчку) с глазами все ОК было, пока я отвечал?

– В смысле? – Андрей недоуменно округлил глаза и еще пристальнее уставился на друга.

– Да понимаешь… мне в какой-то момент показалось, что у нее в глазах черное что-то клубится, с красными отблесками… Фигня, короче. Спать больше надо, – сам себя оборвал Волкогонов и уставился в учебник.

Масляев внутренне похолодел, вспомнив странную одноклассницу Родионовой, в глазах которой ему тоже что-то привиделось, хотел еще что-то спросить у товарища, но тут уже его самого вызвали к доске.

В общем, до большой перемены друзья дотянули с трудом. И как только прозвенел звонок, тут же сорвались и, сопровождаемые удивленными взглядами учительницы и одноклассников, побежали в столовую.

У входа в столовую Нади еще не было. Мальчишки заняли очередь за пирожками и неотрывно таращились на входную дверь, дергаясь каждый раз, как она открывалась. А так как это была большая перемена, когда половина школы ринулась перекусить, то можно себе представить, сколько нервов они израсходовали за те минуты, которые простояли в ожидании. Но наконец-то в дверном проеме появилась маленькая нахохленная фигурка с косичкой.

Друзья замахали ей руками, и девочка подошла к ним под неодобрительное ворчание учеников, построившихся за неугомонной парочкой, которая внезапно стала троицей.