Читать книгу Кингс Хайвей - Роман Зинзер - Страница 2

***

Я опять в туалете. Закрылся. Время открыть рыжий конвертик с чаевыми за вчера, там семьдесят. Хорошо.

Через проход, почти напротив дверей туалета, стоят бочки с фруктами и овощами. Проходя мимо них, можно стащить два банана и съесть их, сидя на унитазе. Или, юрко засунув в карман, унести сэндвич с сыром, реже с какой-нибудь рыбой из предресторанной витрины, и съесть его в закутке у служебного входа. Сэндвич для уборной слишком большой: поедание его там вызовет очередь страждущих сбросить балласт.

Дальше по коридору, за кухней, прямо между каморкой для менеджеров и клеткой с дорогим алкоголем, на которой висит гигантский амбарный замок, есть негласное место намаза. У нас два мусульманина: Баха, здоровый мужик из Палестины с огромной белозубой улыбкой, и черный, длинный, как каланча, поваренок из Нигерии. Нигериец неразговорчив и незаметен, Баха виден издалека: он любит опаздывать, пить крепкий кофе каждые десять минут и рассматривать стринги клиенток. Он силен, как два КамАЗа, и запросто может унести по четыре кувшина с водой в руке. Это двадцать неудобных килограмм.

– Марк, двадцать баксов – твои. В исламе тому, кто нашел чей-то кошель, принадлежит десять процентов от его содержимого.

У Бахи произошла катастрофа: он вчера потерял свой бумажник в метро, когда мы вместе ехали домой. Там были пара франклинов[4], куча пластика и документы. Я бумажник нашел: он оказался у меня под сиденьем в вагоне, и на следующий день вручил его горемычному Бахе. Тот обещал за меня помолиться и любыми путями всучить эту двадцатку. Я отказался: у него и так денег нет ни фига, да и вряд ли в исламе про десять процентов хоть где-то написано. Знал ли, вообще, Мухаммад, что такое проценты?

– Нет, ты возьми эти деньги. Они не мои, – Баха, казалось, сейчас заплачет от счастья. А плачущим этого палестинца представить просто нельзя. КамАЗы не плачут. Подошел Манвел.

– Марк, будет рублей двадцать до послезавтра? – Манвел немного проснулся и, видимо, проверил пустые карманы. Доллары он всегда называл рублями.

– Ты поговорил? – спросил его я, имея в виду наших менеджеров.

– Да, все нормально, завтра – уик-энд, послезавтра – ночная.

– Спроси у Бахи, у него есть ненужные двадцать.

У Бахи все в порядке: он тоже с грин-картой. Его американская жена работает брокером на Уолл-стрит и кормит обоих. Или что-то вроде того. Свои чаевые Баха раз в неделю спускает на покер в одном из игорных подвалов Бронкса. Мы с ним вместе будем встречать Новый год на работе: сегодня Брайан вывесил расписание на праздники. Все остальные басбои пойдут смотреть это дурацкое падение яблока на Таймс-сквер или просто в другую таверну что-то жевать в телевизор. Но я бы тоже пошел. Даже с радостью.

– Ко мне жена придет на работу, я вас познакомлю. У тебя есть какая подружка? – спросил Баха.

– Нет, я мастурбирую. Чаще интеллектуально, впрочем.

– Найди себе girl. Американскую. Ты с документами?

– С документами, но неправильными.

– Какими?

– Учебная виза без права работы.

– А чего ждешь?

– Большой любви с синим паспортом. И с маленьким лексиконом. И зубами чуть посерее.

– Да по херу это. Возьми да найди.

– А ты меня любишь, Баха?

– Я люблю тебя, Марк: ты мне бумажник нашел.

– Вот. Твою любовь мне есть чем купить. Остальное идет все на гамбургеры и оплату коммунальных услуг.

– Улыбайся чаще. И не порти людям мозги размышлениями.

– Я записал. Буду заучивать.

Я говорил вам про Манвела и как он заслужил себе право на жительство? Так вот. Тут все покупается. Ну почти все. И грин-карта покупается. Только в рассрочку. Ты скапливаешь тысяч десять–тридцать и покупаешь себе невесту. Или жениха. Женихи стоят раза в четыре дешевле, так как спрос на них ниже. Только совсем «ядерная» или принципиальная девушка не сможет найти себе нью-йоркский вариант бесплатного замужества в Штатах. За мои полгода здесь не знаю таких неудачниц.

Есть целые сайты с резюме кандидаток в «грин-картные» жены. В штате Нью-Йорк вся эта матримониальная история встанет в тридцать тысяч в карман невесты. Плюс-минус. Это на начальном этапе. Если не лень тащиться в Арканзас, то можно сэкономить тысяч пятнадцать. Играется свадьба, и в течение пары лет «новобрачных», один из которых не местный, иногда зовут в эмиграционные органы. Подтверждать, что их брак не фиктивный. Спрашивают, где супруги живут, какие сосиски жарят на барбекю и какие позы предпочитают. Просят показать фотографии. Соцсети. И прочую ересь. Тут не обойтись без фотошопа и прочих приколов. Бывает, что «невеста», получив заветные деньги, не выдерживает двух лет «совместной» жизни и делает ноги от «жениха» раньше времени. Тогда молодой человек садится в лужу, и план его американской ассимиляции катится… Ну понятно, куда катится. А если два года прошли и все хорошо – тадам! Грин-карта получена. Теперь можно разводиться, жить и работать. У Манвела все в этом плане сложилось.