Читать книгу Гомеостаз - Ромуил Цыраксон - Страница 4

(13–14 июля 2011 г.)

Туркменистан – еще одна восточная страна. Светская в наши дни. Однако даже при этом ее руководитель носит официальный титул Покровитель. Современная история знает много примеров, когда официальные регалии главы государства дополняли титулом, прозвищем или специальной фамилией, отражавшей степень подлинного народного признания его заслуг перед обществом: Ататюрк[12], Отец народов, батька и так далее. В странах Запада, как считается, развитых, сегодня эта традиция не сохранилась. Однако в старые времена такая практика была распространена повсеместно и в Европе, где народ давал прозвища, присваивал церемониальные титулы и почетные звания своим монархам: Король Солнце, Львиное Сердце, Мудрый, Великий, Завоеватель, Святой, выражая тем самым всеобщую любовь и уважение. Иногда встречались менее изящные обороты, но уже не в целях официального протокола, а, скорее, для перешептываний между собой. На самом деле степень консервативности общества, трепетное отношение к своей истории и традициям являют собой определяющие константы глубинной дихотомии «Восток-Запад».

Не обращая внимания на культурные особенности, сегодня для многих на Западе проще объявить такого яркого и радеющего за свою страну лидера диктатором и угнетателем, который опасен для собственного народа и для всего мира, а затем призвать союзников выдвинуться в «освободительный поход». Только цель всегда в таких случаях была одна – решить свои проблемы за счет кого-то другого. Ян, по крайней мере, уже слышал про этот недуг от господина С. С. Клюге в Берлине, когда речь шла о библейском грехе Адама, сорвавшего запретный плод. Но ведь консервативность и традиционность не означают агрессию. Просто часть нашего мира сегодня живет по принципам, где нормой становится то, что веками считалось антинормой. Должен сказать, что, к великому сожалению, такой болезнью заражены общества и на Востоке, и на Западе.

Важно помнить, что мы все разные, но, подчиняясь общим правилам, существуя в одной системе, у каждого из нас остается что-то свое – то, что нас связывает с нашими корнями, то, что ни при каких условиях мы не оставим, пока живы дух и память народные. Забрать эту память – значит, обезличить целую нацию. Потом можно сажать в эту перепаханную почву новые искусственные ценности, которые сегодня объявляются общими для всех. Безошибочно должна работать классическая формула: свобода одного не должна огранивать свободу другого.

Ян дышал Туркменистаном. Было совсем темно. Он смотрел на туркменский флаг и размышлял: «А ведь это была раньше одна из республик единого и мощного государства, которое еще я застал в последний период его существования, – подумал он. – Но какие разные общества входили в него… И у каждого ведь была своя судьба: западные народы исторически испытывали культурное влияние европейских держав, среднеазиатские и кавказские – преимущественно Персии и Османской империи. А в XX веке без стороннего принуждения все оказались в составе одного государства! Жили общими целями, работали, уважали и любили друг друга, вместе ковали победы!» Ян вспомнил некоторые общие факты отечественной истории, но внезапно был прерван незатейливым вопросом человека, лицо которого в ночном сумраке сложно было разглядеть, несмотря на ярко-красный уголек сигареты, курсировавший снизу вверх, схематически обозначая силуэт говорящего:

– Проблем не возникло? Наши вас быстро пропустили? – по-русски и почти без акцента поинтересовался незнакомец.

Голос человека, который неожиданно вступил в контакт с Яном, был низким, грудным, а речь – неспешной, размеренной и даже, правильно будет сказать, баюкающей. Данный эффект встречается часто у курящих людей. Но в этом случае так проявилась наследственная особенность, которая сочеталась с местным колоритом.

– Да. Все ровно прошло, – настороженно ответил Ян.

Красный уголек снова поднялся вверх и через короткое время ожидаемо опустился вниз, окутав силуэт бело-серым дымом. Ян смог предположить, что, судя по внешним очертаниям, этот товарищ был одет в военную форму.

– Ладно… От ваших коллег нам поступила информация о вашем прибытии. Мне поставили задачу вас встретить и доставить до ближайшего пункта, откуда вы сможете отбыть в нужном направлении. Предлагаю сейчас ехать в Ашхабад. Там есть международный аэропорт. Кушка, ну, Серхетабад, в смысле, у нас закрытый сейчас населенный пункт. Граница. Вам отсюда самостоятельно не уехать. А в столице как раз будем к утру. Позавтракаете, а дальше сможете спланировать свой маршрут как удобно, – озвучил установочные данные сумрачный незнакомец.

– Да, конечно. Давайте так и поступим, – Ян, которого слегка укачало в пути, согласовал предложенный план действий.

Военная форма психологически располагает. В стране, где не ведутся боевые действия, шансы наткнуться на военного, который представляет какое-либо вражеское по своему содержанию государство, откровенно малы. Поэтому интуитивно Ян отпустил ситуацию, понимая, что его коллеги из Астаны обо всем позаботились.

После короткого выяснения деталей мужчины прошли к машине и отправились в Ашхабад – город восточной сказки, который в эпоху железного занавеса для советских людей стал аналогом древнего и исполненного чудес Багдада.

Ян все время, пока находился в дороге, мысленно возвращался к услышанному в Кандагаре. Анализировал. Не мог понять до конца, зачем такая ставка делается на Ближний Восток и Северную Африку. С одной стороны, он пытался объяснить это запасами полезных ископаемых, прежде всего нефти и газа. Но все же, по его убеждению, их наличие не могло стать достаточным основанием для того сценария, который отрабатывался в регионе. С другой стороны, пересекая с юга на север Туркменистан, он продолжал размышлять о смысле распада Советского государства.

Можно ли считать успешным эксперимент по созданию в Евразии государства всеобщего равенства, Страны Советов? Ответ даст история и, пожалуй, даже не сегодня. Очевидным для Яна оставалось только то, что все народы серединной земли, так называемого геополитического Хартленда, который объединяет два континента, на протяжении своей истории тяготели к сближению, объединяясь в могущественные государства или стратегические союзы. Такой была судьба Российской Империи. Ее преемником стал Советский Союз. С древнейших времен Восток привлекал сильные страны неисчисляемыми, как казалось, богатствами. Веками правители великих держав стремились подобрать ключ от этой неприступной кладовой. Наконец в самом начале прошлого столетия британские эксперты геополитики объявили всему миру, что секрет разгадан и решение есть Россия. Территории от Ледовитого океана на Севере до горных цепей на Кавказе и в Средней Азии на юге, от Черного моря и Балтики на западе до Тихого океана на востоке формируют сердце земли. Дальше, опираясь на исторические знания и сведения географической науки, теоретики обосновали формулу, согласно которой тот, кто контролирует эту территорию, управляет Мировым островом, включающим оба континента – Европу и Азию, а кто контролирует Мировой остров, тот обладает мировым господством. И ключом к мировому всевластию является, конечно же, территория самой России и стран на ее географической орбите. В работу был запущен старый колониальный принцип – «разделяй и властвуй». Но голыми руками взять непреступную крепость Хартленда не представляется возможным. Как быть? Решили разобщить народы, поссорить партнеров, обесценить ценности. Действовать, так сказать, изнутри и, как обычно, чужими руками. В начале XX века получилось: русский царь убит, а империя повержена. Но шаг за шагом на руинах монархии рождается новая целостность – Союз Советских Социалистических Республик, объединивший вокруг России все бывшие колонии, но уже на других условиях – равенства и братства, предложив им партнерство. Система, подчиняясь закономерностям, стремилась к балансу. Внешние силы, подкрепив свои политические мотивы научно-теоретическим обоснованием, снова оказывали воздействие на эту великую общность. И браво!.. Цель достигнута. Железный занавес разрушен, а Союз ликвидирован. Десятилетие смуты и… новый этап. Центробежные силы, действующие в одной из мощнейших в мире систем, подчиняясь законам гомеостатического миропорядка, снова приходят в движение. Кроме прочего, такая цикличность подтверждает, что принцип спирали бытия[13], который также обосновывает гомеостаз, работает – опыт предыдущих периодов накоплен и трансформирован в исправленные алгоритмы поведения самой системы и ее элементов. Снова вместе. Снова сильны.

Правильно будет сказать, что у других регионов мира тоже имеются свои характерные и весьма важные особенности. Но теперь Ян пытался упаковать в своем сознании именно этот комплекс взаимосвязей, с которым он соприкоснулся лично.

Машина двигалась по дороге в полной темноте. Дальний свет фар освещал водителю путь, однако не позволял Яну рассматривать местные пейзажи. Невысокие сопки тенями мелькали в окне автомобиля. Несмотря на поздний час, спать совсем не хотелось. В окрестностях Серхетабада с правой стороны дороги водитель обратил внимание своего спутника на возвышение, где стоял крест, который с трудом угадывался в темное время суток.

– Смотрите, тут на горке, плохо видно, правда, стоит поклонный крест. Был установлен в конце девяностых в память о последнем из Романовых, царе Николае Втором. Кстати, еще он символизирует самую южную точку Российской Империи и Советского Союза. Граница, – с гордостью сказал человек в форме.

– Вас как зовут? А то неловко выходит: вы наверняка знаете обо мне больше, чем я о вас. Коль уж до самого рассвета вместе ехать, хотел бы к вам обращаться по имени, – Ян решил исправить свой недочет, допущенный в момент встречи с туркменским товарищем.

– Меня зовут Александр, – ответил лаконично водитель.

– Мне показалось, что вы откуда-то отсюда. А имя, как я понимаю, не традиционное для этих мест, – удивился Ян.

– Очень даже… очень даже… – ответил Александр и добавил, глядя в даль ночной дороги: – Традиционное, даже очень. Вы не забывайте, что в военных действиях в Афганистане участвовала многонациональная армия Советского Союза, а этот погранпост, который мы с вами посещали недавно, был одним из важнейших пунктов. Темно, не обратили внимания, наверное. Там неподалеку от поклонного креста стоит еще один памятник, советскому пограничнику с надписью «Будьте начеку.» Так что и Иваны с Александрами в этих краях бывали, оставались, обзаводились семьями. И вообще-то наша история помнит еще одного великого Александра, Александра Великого, – шутливым каламбуром дополнил свой рассказ про туркменских Александров водитель, улыбнулся и гордо поставил точку, – Македонского, знаете ли.

Опять замолчали. Каждый думал о своем. Через полчаса Александр снова нарушил молчание:

– Поедем вдоль границы, чтоб на Мары не выходить. Я эти места хорошо знаю. Не пугайтесь. Может показаться, что в глуши какой-то, – с улыбкой пояснил он, чтобы не вызвать подозрений у попутчика, который мог предположить, если бы, конечно, потрудился изучить маршрут, что его везут куда-то не туда. Однако Ян не озадачился этим вопросом и особенно не переживал, полностью доверившись представителю официальной структуры Туркменистана.

– Не против. Думаю, вам виднее, – согласился Ян и, постепенно приходя в себя, все-таки решился спросить, поскольку не увидел на мундире Александра никаких обозначений: – А где служите?

– Я пограничник. Не переживайте вы. Еще часик, и будет Таджен, а после него уже по широкой дороге и до Ашхабада пара часов ходу. Мы въехали в Ахалский велаят. На его территории как раз находится столица. Она, конечно, имеет статус отдельного региона, но географически так, – приятно улыбаясь, успокоил пассажира туркмен. – Смотрите лучше в левое окошко. Мы немного отдалялись от границы, а теперь снова вернулись, только это не Афганистан уже по ту сторону. Иран… – продолжая загадочно улыбаться, сообщил водитель.

– Уже Иран? – удивился Ян. – Как все близко тут. Думаешь иногда, вот Иран или Афганистан – это ж такая даль. А если смотреть отсюда, так вот оно все. Только руку вытяни, – вдохновленно он продолжал восхищаться.

– Да. Персидские земли. Большой Восток. – растягивая слова на выдохе, произнес водитель. – Наша столица вообще в часе езды от территории Ирана. По правде сказать, история Туркменистана оказала огромное влияние на развитие всего мира, – внезапно, с чувством глубокого патриотизма декларировал последнюю фразу как неопровержимый факт Александр. Дальше прозвучала информация, которая выглядела несколько странно: – Подумайте сами. Я недавно прочитал, что предки туркменов, кочевое племя тюркоязычных сельджуков, с одиннадцатого по пятнадцатый век покорили Иран и Ирак, подчинили себе Курдистан и большую часть кавказских земель, вторглись в греческую Византию, захватили ее и основали Османскую империю со столицей в Стамбуле, который раньше был центром Восточной Римской Империи[14] и носил название Константинополь. Малая Азия имела выход к морю и вообще была стратегически важным пунктом, поэтому туда и перенесли столицу. А если бы не эти преимущества, то центральный город империи оставался бы на землях, где сегодня расположена Туркмения. Так и было бы, – торжественно раскрыл Александр своему собеседнику секрет исторической судьбы своего народа и дополнительно пояснил: – В смысле я это и раньше знал, но в сознательном возрасте только сейчас до конца осознал значение этого факта. Даже язык у нас с турками почти один. Турецкий от нашего произошел. Ну, вот посмотрите, Балканский полуостров есть и в Европе, и в Туркменистане. У нас там находится крупный каспийский порт в городе Туркменбаши. Регион этот так и называется – Балканский велаят. А почему? По-турецки слово «балкан» означает горы, где растет лес. А европейские Балканы долгое время под османами были. И там и тут в результате есть горы Балканы. Только у нас помельче они будут, – Александр закончил монолог и, расплывшись в торжествующей улыбке, посмотрел на Яна, затем снова подчеркнул особенное значение туркменского этноса для истории: – Османы сами знаете сколько всего сделали в мире за столетия своего правления. Расширяли империю на запад и на восток, воевали. Даже мировые войны Турция стороной не обошла!

Факты и историческую последовательность событий Александр изложил почти справедливо. Однако в современной системе взглядов, следуя логике туркменского пограничника, его народ является агрессором, который подчинил себе обширные территории Передней Азии, включая центральный город Византии Константинополь, принес туда свою столицу и потом вероломно захватывал чужие земли, угнетая их население. В этой стране есть богатые природные ресурсы, а система организации власти многими западными экспертами-политологами уверенно определяется как авторитарная диктатура. «Попытаемся развивать с туркменами сотрудничество на наших условиях по схеме „вы нам все, а мы вам удобный визовый режим и кока-колу“, а если не захотят, то давайте-ка, глубокоуважаемые представители мирового сообщества, проверим, не пытаются ли туркмены создать оружие массового уничтожения, например. Наверняка у местных элит сохраняются имперские амбиции и сегодня. Без сомнений, титул „Покровитель“, входивший ранее в официальный перечень званий султана Османской Империи, как и в старые времена, сегодня вновь может являться обоснованием правомерности каких-либо территориальных и прочих притязаний, даже еще не высказанных, но вынашиваемых в планах». Согласно такой логике, страна и ее лидер являются угрозой для всего мира. С одной стороны, это смешно, а с другой, опасно. Опасно прежде всего потому, что такая риторика, а впоследствии и практика обоснования своих действий, в современных международных отношениях становится все более распространенной среди сильных держав, которые с трудом можно называть великими, если вспомнить классическое значение этого термина. Наш мир недавно уже столкнулся с проявлениями такого подхода и может столкнуться снова.

На самом деле, сегодня Туркменистан представляет собой современную страну, ориентированную на всестороннее конструктивное сотрудничество с другими государствами вне зависимости от вероисповедания и политического устройства, основываясь исключительно на взаимовыгодных, ПОДЧЕРКИВАЮ, взаимовыгодных и взаимоприемлемых интересах.

Этот пример показывает, как вольная трактовка, а зачастую откровенная подтасовка исторических и современных фактов, может использоваться в хищнических целях государствами, чей голос по ряду причин стал резонирующим в вопросах мировой политики и трибунала, наложения санкций и прочих процессов.

– Да, понятно все это, – единственное, что нашелся сказать в ответ на пылкую речь пограничника изумленный Ян и следом задал вопрос для общего развития, целью которого была смена темы: – А, скажите, мусульман в Туркмении много проживает?

– Тут уже сложилось так за много столетий, что почти все в этой стране исповедуют ислам. Есть немного христиан – православных, протестантов. Еще меньше людей, которые придерживаются древних религий: язычники, зороастрийцы… – и снова Ян услышал про то, что по причине неоднозначной ситуации в Афганистане отложил для себя в долгий ящик. Пограничник продолжал: – Но таких совсем мало. Христианские церкви точно есть. Я видел сам. А вот по вопросу языческих, думаю, нет. Я точно не слышал про какие-нибудь святилища в стране. Знаете, мы хоть и относимся гостеприимно к другим вероисповеданиям, язычество – это все же харам. Распространять не стоит здесь. У христиан, кстати, если я не ошибаюсь, такой же подход, – последним своим утверждением Александр хотел вызвать солидарность попутчика, который, по всей вероятности, должен был относиться к одной из христианских конфессий, чтобы подтвердить свои представления, но тщетно.

После внезапно прозвучавшего слова «зороастризм», осознавая возможность, как понимал Ян, без риска для жизни дотронуться до таинств этого древнего учения, и в преддверии предстоящего длительного отпуска, посвященного поиску ответов на внутренние вопросы, он решил выпытать у Александра побольше информации о современных огнепоклонниках Туркменистана.

– Нам еще долго ехать? – уточнил Ян, оценивая оставшийся для расспросов тайминг.

– Так… Что у нас там?… – окинув взором окрестности, Александр попытался оценить примерное время до Ашхабада. – Плюс-минус час. Доедем скоро.

– Все-таки скажите, пожалуйста, у меня чисто научный интерес, – неожиданное для себя самого оправдание случайно изобрел Ян, но, опасаясь отсутствия обоснованной причинно-следственной связи, не стал развивать тему науки, чтобы не выглядеть нелепо, – может, все же вы знаете, где в вашей стране проходят встречи огнепоклонников, ну общность их как-то ведь должна поддерживаться. Это логично, по-моему.

– Я же говорю, это древняя религия. Есть ли сейчас ее представители в Туркмении, не могу достоверно сказать ничего. В древности точно все было. Единственное, знаете что. – Александр неожиданно прекратил говорить и как будто пытался отфильтровать в своей памяти нужную информацию, которая могла бы помочь его спутнику решить, как было сказано, научно-практические задачи, а спустя полминуты продолжил: – Одно скажу вам, что видел группы этих паломников, которые ехали из Индии и Пакистана через нас в Азербайджан… Тут через Каспийское море рукой подать. Все близко. У них там какие-то встречи проходят, как я понял. Вот где, простите, не знаю. Что вспомнил, то рассказал.

Ян немного поразмыслил над новой информацией и решил, пока он в этих краях, заехать все-таки в Азербайджан и окончательно закрыть для себя вопрос по системе моральных координат:

– Знаете, я тут подумал, после этой командировки у меня сразу отпуск начался. Прокачусь-ка я в Азербайджан, – вслух высказал свои планы Ян и следом уточнил у пограничника, наверняка располагавшего этой информацией во всей своей полноте: – В Азербайджан как лучше уехать отсюда?

Александр не стал задавать лишних вопросов, понимая, что его зона ответственности за гостя начинается от границы и заканчивается после покидания им его машины в Ашхабаде.

– Так. Азербайджан. Смотрите, как. Из Ашхабада в Баку авиационных рейсов не так много. Один раз в неделю, что ли. В любом случае считайте, что вы уже не попали на него. Во вторник, по-моему, он или в среду. Позже точно не было. Но самолет летает до Туркменбаши. Это еще один наш крупный город. Полет совсем короткий, где-то час. Когда приедем, посмотрите расписание сами. Долларов тридцать-сорок, что ли, стоит. Там есть порт, из которого ходят паромы в Баку, плюс-минус часов десять или немного больше займет. На месте и разберетесь как раз, – дал свою квалифицированную рекомендацию Александр и продолжил внимательно управлять автомобилем, поскольку в отличие от своего пассажира перед началом их ночной поездки он не отдыхал и его внимательность была ослаблена.

Ян долго не размышлял. Наклонил голову сперва вправо, потом влево, как бы взвешивая «за» и «против», а затем озвучил Александру свое решение:

– А давайте, так и сделаю. Тогда что, в аэропорт Ашхабада, получается?…

– Есть, в аэропорт Ашхабада! – приободренный определенностью планов своего спутника, ответил пограничник и продолжил движение по трассе.

В заднем стекле автомобиля начинал дышать восход, выпуская из-под одеяла ночного неба нежно-розовые, а порой тепло-оранжевые пряди своих растрепанных волос. Степной ландшафт вдоль дороги, невысокие горные цепи, подчеркивающие горизонт с правой и левой сторон машины, небольшие, но аккуратные города и населенные пункты, украшенные интересной восточной архитектурой, теперь уже сопровождали путников до самого Ашхабада.

Машина въехала в пригород столицы. По левую сторону остался небольшой населенный пункт Аннау, который является городом-спутником столицы Туркменистана. На развязке ушли вправо и по объездной за двадцать минут добрались до аэропорта. Александр довез своего подопечного до самого входа в здание. Аэровокзальный комплекс напоминал классическую постройку 1990-х годов: правильные линейные формы, теплые оранжево-красные оттенки внешней облицовки.

– Приехали. На этом расстаемся. Когда зайдете, найдете кассы. Все там и узнаете про рейсы, – разъяснил порядок действий пограничник.

– Спасибо! – поблагодарил Ян, сопроводив слова благодарности рукопожатием, и направился к входу.

– Хорошего полета и удачного путешествия! – уже вслед произнес гостеприимное пожелание Александр.

В здании аэропорта все кругом было на туркменском и английском языках. Однако практически каждый сотрудник аэровокзала, само собой разумеется, также владел и русским. Часы показывали половину девятого. В кассе Ян получил информацию о рейсах на Туркменбаши. Ближайший планировался в десять часов, и с минуты на минуту ожидалось начало регистрации. Билет был куплен. Досмотр. Зона вылета – там позавтракал и заодно изучил вопрос о потенциальных объектах своего размещения в Баку, где он мог бы оставаться до тех пор, пока не уточнит информацию о культовых местах огнепоклонников в Азербайджане. В полете немного вздремнул. После приземления десантировался в зал прибытия туркменбашинского аэропорта.

Без вещей удобно, когда часто перемещаешься. Не нужно ждать, пока доставят багаж, высматривать его среди общей массы сумок и чемоданов на пункте выдачи. Конечно, в каждом отдельном случае по-разному – зависит от целей и задач поездки. Но сейчас все соответствовало. Самое необходимое – в небольшом удобном рюкзаке, а твои руки и мысли свободны. Это тоже определенная философия, кстати говоря, характерная для многих восточных народов, у которых зачастую фактор перегруженности окружающего пространства рассматривался как первопричина несвободы человеческого сознания и возникновения ограничений в действиях. Начиная путь очищения своего сознания на Востоке, Ян интуитивно гармонизировал свой быт и образ жизни с взглядами тех культур, с которыми ему приходилось сталкиваться или сосуществовать какое-то время в одной плоскости. Именно поэтому он решился на погружение в глубины собственного сознания для достижения устойчивости своей морально-психологической системы при помощи древних практик, возникших на Востоке.

Приближался полдень. Ян заказал в службе аэропорта такси и вышел на улицу. На свежем воздухе он сразу почувствовал влажный подсоленный аромат Каспийского моря. Покидая борт самолета, он был погружен в свои мысли на тему дорожных планов и не ощутил этот приятный и по-настоящему восточный бриз. Хотя еще на открытой территории аэровокзального комплекса он встречал всех прибывших как гостеприимный хозяин этих мест.

На такси путь до порта вышел немногим больше десяти минут. По дороге за окнами автомобиля мелькали небольшие уютные улочки приморского городка. Ян остановил свой взгляд на монументальном якоре белого цвета. Вообще в Туркменистане белый является превалирующим в архитектуре, дизайне и прочих элементах декора самого различного предназначения. Это символ чистоты и величия сплоченного туркменского народа, а также главная ассоциативная характеристика его справедливого правителя.

Сам город Туркменбаши небольшой. При этом он является одним из крупнейших транспортных узлов региона. Логистическая инфраструктура, созданная здесь, обеспечивает внутреннее и международное сообщения для пассажирских и грузовых перевозок в Каспийском бассейне фактически всеми видами транспорта. В одном из этрапов[15]города Туркменбаши на внешнем мысе одноименного залива расположена свободная экономическая зона Аваза, которую туркменские власти в конце первого десятилетия двухтысячных годов начали развивать как большой курортно-туристический комплекс мирового уровня.

Такси подъехало в зону порта, и Ян покинул машину, рассчитавшись за услуги извоза с водителем. У причала под флагом Азербайджанской Республики стоял паром. Для обеспечения комбинированных задач по обслуживанию погрузочно-разгрузочных работ и посадки пассажиров причал был оборудован железнодорожной веткой и другими необходимыми, но совершенно незнакомыми Яну техническими средствами и механизмами. Судно было пришвартовано кормой к причалу, чтобы можно было выполнять погрузку транспортных средств и прочих крупногабаритных предметов, перемещаемых на колесной базе, на грузовую палубу судна. Пассажиры размещались на верхней палубе в каютах.

На причале велась погрузка. Через открытый шлюз нижней палубы были видны уже доставленные внутрь парома грузовые автомобили, которые в настоящий момент подвергались прочной фиксации перед отбытием в плавание. Пассажирские каюты на комбинированных паромах занимают, как правило, либо водители перевозимого транспорта и сопровождающие технические специалисты, либо обычные граждане, желающие попутешествовать по морю и испытать особую романтику, но, прямо сказать, таких товарищей было немного В общем, свободные каюты были.

Сто долларов за билет, почти четыре часа ожидания, проведенные в процессе пополнения продовольственных запасов, поскольку вопрос наличия ресторана на корабле не был изучен в достаточной степени, и Ян ступил на палубу судна. Согласно графику, путешествие в Баку из пункта отправления по Каспийскому морю должно было занять ориентировочно двенадцать часов и завершиться к семи утра.

Впервые в своей жизни Ян отправлялся в такое длительное морское путешествие. Каспий был спокоен, и штормовых предупреждений не ожидалось. Сначала ему было интересно примерить на себя образ мореплавателя: проводить причал и исчезающий берег, ощутить соленые брызги в открытом море, которыми легкий бриз одаривал бы лица пассажиров во время прогулки по открытой палубе, с бокалом белого сухого вина в руке попрощаться до рассветного часа с теплым солнечным диском, плавно погружающимся за линию горизонта, уступая небесные владения луне и звездам. Поднимаясь на паром, Ян мельком заглянул в холодные и пугающие глаза глубины, вспомнил фразу, начертанную на памятнике пограничникам, установленном в окрестностях Кушки, «Будь начеку…» и в процессе всего плавания не отважился покинуть каюту, довольствуясь видами сквозь окно своего корабельного чертога.

Как выяснилось уже после отправления судна, в маленькой комнате Ян размещался один. По своему внешнему виду каюта корабля напоминала купе в поезде, но более ухоженное. Слева от входной двери была устроена уборная с душевой, два нижних спальных места, крепленные к стенкам каюты, разобраны для сна и аккуратно застелены, верхние – подняты к боковым панелям до возникновения потребности в них, маленький складной столик и сопутствовавшее ему место для сидения располагались по центру под большим овальным иллюминатором, который был декорирован пестренькими шторами. Завершающий элемент, создававший атмосферу внутреннего уюта помещения, – в меру мягкое ковровое покрытие, застилавшее пол. Аскетично, но при этом аккуратно и более приятно, чем в железнодорожном купе.

Прозвучал сигнал к отплытию. Небо было чистым, море – тихим, а шумоизоляция в каюте не позволяла посторонним звукам, которые сопровождали движение судна, нарушать внутреннее спокойствие пассажира. Берег становился все дальше, постройки, свидетельствовавшие о присутствии человека в этих местах, – все меньше. Постепенно сухопутный пейзаж полностью слился с линией горизонта. Небесная лазурь, дышавшая теплом летнего дня, с каждым часом остывала, несмотря на красно-оранжевые оттенки, приносимые лучами дневного светила. На закате световые волны, исходящие от солнца, вынуждены проходить под углом через более широкие слои атмосферы, чем в дневное время, вследствие чего они рассеиваются через природный световой фильтр. В результате поверхности земли достигают только волны красного диапазона, имеющие большую длину. И чем дальше становится их источник, а соответственно, чем меньше градус угла их движения по отношению к земной поверхности и плотнее атмосферные слои, тем сильнее смещается цветовой пигмент световых волн в сторону красной части спектра. Особенно хорошо эти оптические явления можно наблюдать на открытых пространствах при благоприятной погоде: над морской поверхностью, например.

Этот эффект Яну уже был знаком из собственного опыта общения с пустыней, и пока еще источник дневного света держался, если быть точным, на плаву, для здоровья и хорошего сна он решил повысить свой внутренний градус. Из рюкзака Ян достал уже остывший донер-кебаб, в народе называемый шаурмой, и бутылку белого вина, которую бережно припас накануне. Короткая трапеза, банный ритуал перед отходом ко сну – и наш герой лежал под простыней, погрузившись затылком в плоскую подушку. Солнце уже зашло, и слайды, застывшие в иллюминаторе, отражали ночные картинки звездного неба, отраженного в максимально потемневшем море. Ян ни о чем не думал, старался отпустить напряжение последних дней и отдохнуть. Погружаясь в сон, его сознание рисовало образы Афганистана и Туркмении: люди, постройки, природа. Наконец как по щелчку он отключился.

Утром Ян пробудился от однократного, но очень сильного стука в дверь своей каюты. По всей видимости, кто-то снаружи энергично орудовал со своими вещами или попросту по неосторожности не удержал равновесие и какой-то частью тела инициировал сильный глухой звук. Не поднимаясь с места, Ян посмотрел через голову в иллюминатор. Утреннее небо: голубое, окрашенное россыпью полупрозрачных белых барашестых облаков. Внимание на часы – пять минут седьмого. Сел на кушетку. Теперь стало несколько удобнее наблюдать внешний мир. При заселении на корабль Ян занял левое от входа в комнату место, и при обзоре из иллюминатора его взгляд ложился прямо по курсу движения судна. Впереди уже виднелся Баку. Наш герой поспешил привести себя в порядок. Прибрал постель, приготовил вещи. Прибывая в международный морской торговый порт города Баку, корабль замедлил ход, потом начал дрейфовать и плавно пришвартовался, так же, как это было при отправлении из Туркменбаши, кормой к причалу. Освобождение парома осуществлялось в обратном порядке. Сперва на берег сошли пассажиры, а следом за этим службы порта начали извлечение доставленного груза.

Город Баку в форме символического полумесяца, перевернутого краями вниз, расположился вдоль бухты на Апшеронском полуострове. Порт, куда прибыл Ян, находился в самом центре города и будто бы продолжал собой приморский бульвар.

Азербайджан – еще одна восточная страна на берегах Каспийского моря. Важно обратить внимание на одну очень интересную особенность этой кавказской державы, по сей день оказывающую влияние на ее развитие. Азербайджанская Республика является центром пересечения нескольких цивилизационных систем. С одной стороны, это одно из государств Кавказского региона, а если выразиться точнее, – Южного Кавказа, которое до 1991 года, как и пятнадцать других, входило в состав СССР. А еще раньше по итогам русско-персидских войн начала XIX века на территориях Азербайджана Российской Империей была образована специальная комендатура, просуществовавшая в таком состоянии до русской революции семнадцатого года. Однако, кроме исторической связи с Россией, Азербайджан всегда был и остается включен в систему тесного взаимодействия с двумя другими крупнейшими империями востока – Ираном и Турцией. Так, например, в Иране существует целый регион под названием Восточный Азербайджан с центром в городе Тебриз. Более девяноста процентов населения этой провинции составляют азербайджанцы – единый с одноименной кавказской республикой этнос. Азербайджан богат полезными ископаемыми, важнейшими из которых являются нефть и природный газ, что, несомненно, привлекает другие государства, испытывающие потребность в данных ресурсах.

Покинув бакинский порт, Ян пересек зеленую зону приморского бульвара и вышел на проспект Нефтяников, откуда минут за десять дошел неторопливым шагом до выбранного объекта размещения. Гостиница представляла собой сетевой отель, система обслуживания которого подчинялась требованиям иностранной франшизы. Русский язык в этой стране был распространен повсеместно, что облегчало задачу русскоговорящему гостю. Ян подошел к ресепшен и обратился к менеджеру.

– Добрый день! Подскажите, у вас есть свободные стандартные номера?

– Добрый день! Минуту, я должен проверить, – ответил молодой человек за стойкой и погрузился в компьютерную базу. – Вы знаете, есть один стандартный номер на девятом этаже стоимостью сто девяносто три маната в сутки. Это по курсу примерно сто пятьдесят американских долларов.

– Так… – Ян предположил, что ему должно хватить пары-тройки дней для решения своих вопросов, поэтому озвучил следующее решение: – Давайте, наверное, я останусь у вас на двое суток, а дальше, если будет необходимо, продлю. Только, чтобы не половинить дату заезда, время моего заселения в отель будем отсчитывать не с этой минуты, а с расчетного часа. Все равно я сейчас уйду и вернусь только вечером. А послезавтра уже определимся, останусь я или нет, – пояснил Ян свои пожелания к размещению.

– Да, хорошо, – ответил служащий. – Давайте ваши документы и можете сразу оплачивать. Кстати, если вы только прибыли, должен предупредить, что в долларах мы не сможем принять оплату. За ресепшен слева есть пункт обмена валюты, где вы сможете приобрести азербайджанские манаты, – дополнительно пояснил он.

– Да, спасибо, – Ян отдал свой паспорт и отправился к обменному пункту, после чего вернулся на стойку ресепшен.

Пока менеджер производил процедуру оформления, Ян решил навести у него справки про храмы зороастрийцев в Азербайджане.

– А подскажите еще, пожалуйста, у меня есть вопрос по достопримечательностям и историческим местам. Вы могли бы помочь?

– Да, пожалуйста. Задавайте. С радостью подскажу, – гостеприимно согласился служащий отеля, не отрываясь от процесса внесения данных о постояльце в базу.

– Мне говорили, что в Азербайджане сохранились святилища огнепоклонников, зороастрийцев, которые до сих пор посещают паломники этой веры. Я бы с удовольствием посмотрел хотя бы одно из них, – сформулировал свой вопрос Ян.

Молодой человек отвлекся от оформления и с чувством уважения к вниманию со стороны гостя, обращенному на культурно-историческое наследие его родины, дал справку:

– Да, конечно, я сейчас вам все объясню, – он взял небольшой проспект, содержащий информацию об экскурсиях, которые проводят компании-партнеры гостиницы для ее постояльцев, пролистал его до нужной страницы и передал Яну, после чего пояснил: – Смотрите, в Сураханах, это село неподалеку от Баку, есть большой музейный комплекс веры огнепоклонников, Атешгях. Там же при нем и паломнический центр есть. Он полностью восстановлен. Даже присутствуют алтари с живым пламенем. Можно увидеть места, где из-под земли выходит негаснущий огонь. Мистическая и загадочная атмосфера. Внизу на этой странице указан телефон. Вы можете записаться на экскурсию. При наличии группы от отеля организуется автобус.

– Вы случайно не знаете, не собирается ли сегодня какая-нибудь группа? Сейчас еще восьми часов нет. Может, сегодня успел бы кому-нибудь на хвост упасть? – спросил Ян в надежде, что менеджер был в курсе таких заявок.

– Обычно каждый день что-то бывает. Сейчас только время завтрака. Давайте я закончу с вашим оформлением и потом посмотрим, что можно сделать по этому вопросу, – все так же заботливо и гостеприимно предложил служащий.

Ян рассчитался за проживание и получил назад свой паспорт, к которому была приложена пластиковая карта-ключ от номера.

– Завтрак с семи до одиннадцати на восемнадцатом этаже. Так, теперь группа в Сураханы, – менеджер снова обратился к компьютеру и уже через пару минут набрал кого-то по служебному мобильному телефону, коротко переговорил на азербайджанском языке и вернулся к гостю. – Знаете, у нас заехали вчера вечером постояльцы из Индии. Как раз паломники. Заказали на сегодняшнее утро поездку в Атешгях. Там у них своя программа и возвращаются они вечером. Места в автобусе есть, поэтому я могу попросить, чтобы вас взяли с собой. Если возражать не будут, по оплате решите вопрос с их организатором или даже напрямую с водителем. Отправление в десять. Как пожелаете?

– Я хочу. Конечно, попросите, – воодушевленно и немного нервничая, выразил свое полнейшее согласие Ян.

Ночное плавание на пароме дало возможность Яну отключиться от всех его напряженных мыслей. Он по-настоящему отдохнул, выспался и был готов к новым впечатлениям, которые обещала ему поездка в зороастрийский храмовый комплекс Атешгях.

В половину десятого Ян уже стоял у экскурсионного микроавтобуса, который в скором времени должен был отвезти группу индийских паломников на священные земли зороастрийцев, где сквозь камни приходит в мир негасимый первородный огонь, создавший все сущее. Вопрос присутствия мужчины в паломническом автобусе был урегулирован в полной мере. Путешествие началось.

По проспекту Гейдара Алиева добрались до трассы, ведущей к бакинскому международному аэропорту, и уже скоро повернули по направлению к Сураханам направо. Сам комплекс Атешгях находится на удалении порядка тридцати километров от азербайджанской столицы на восток. Часть пути лежала через сельскую местность и свободные от населенных пунктов территории. Ландшафт в этих краях напоминал Яну Туркмению и отчасти Афганистан. Нужно понимать, что географически весь этот регион симметричен относительно каспийской оси. При этом Кавказский хребет являет собой сравнительно молодые горы, которые, по мнению экспертов-геологов, еще пока продолжают расти. Песчаника и пустынных территорий здесь меньше, чем к востоку и югу от Каспийского моря. Однако менталитет местного населения в странах этого региона все же похож, учитывая небольшие отличия, выкристаллизованные в процессе своего собственного пути, пройденного по-разному от страны к стране. Англосаксы, активно эксплуатировавшие собственные колонии, поглядывали и на этот лакомый кусок Закавказья. Но в XIX веке ближе всего и толерантней к азербайджанцам оказалась Россия. В основном, как показывает практика, в любые времена мусульманские общества проявляют больше идентичности, чем представители христианства. Может быть, в этом проявляется глубокий, исторически обоснованный инстинкт самосохранения восточных этносов, а может, так устроен их культурно-религиозный уклад, или все вместе и сразу. В этой связи просто не смогу не напомнить еще об одной важной особенности Азербайджана. До начала XX века в отличие от турок, иранцев и других соседей у местного населения не сформировалось своей государственности. Местные мусульмане, что характерно, ассоциировали себя с большим мусульманским миром, а не с конкретной страной, и этого было для них достаточно – так было правильно. Только в 1918 году под влиянием социалистической революции в России на этих землях советом мусульман было провозглашено первое независимое государство, которое интегрировалось по федеративному принципу с двумя другими соседними республиками – Арменией и Грузией, а в двадцать втором году единым фронтом все три молодые страны влились в состав Советского Союза. Уход от частного к общему, объединение с другими народами, близкими по восприятию принципиальных вопросов общественного бытия, исторически составляют основу развития данных обществ. Будучи даже отдельным и независимым, такое государство стремится к воссоединению с подобными себе, разделяющими аналогичные ценностные ориентиры.

Дорога в компании паломников из Индии показалась Яну приятным и спокойным временем. В течение всех сорока минут пути пассажиры предпочитали молчать и внутренне готовились к встрече со своим богом по имени Ахура Мазда[16].

Автобус остановился на парковке, предварявшей обширную и величественную площадь, вымощенную широкой брусчаткой, перед средневековой крепостной стеной высотой метров шести. Ян обратил внимание, что выделявшихся построек на укрепленной территории не наблюдалось. Исключение составлял входной портал, который еще на пару метров обгонял округлые зубцы фронтальной стены, и острый наконечник – купол в форме маковки, принадлежавший, вероятно, главному зданию комплекса. На противоположной стороне площадь обрамляла терраса с колоннами в том же стиле, что и сама крепость, но, предполагая иное назначение, была воссоздана в более изящных формах классической восточной архитектуры. Яну даже показалось, что эта конструкция появилась несколько позже, чем храмовый ансамбль.

Итак, группа собралась перед центральным порталом, по обе стороны от которого висели две таблички с указанием наименования объекта на азербайджанском и английском языках – «Храм Атешгях. Государственный историко-архитектурный заповедник Азербайджанской Республики».

День обещал быть ясным, солнце постепенно двигалось от восточного рубежа к своему небесному трону, место для которого располагалось в зените. Все вокруг казалось застывшим, словно было законсервировано в вакууме. Иногда этот вековой покой нарушался звуками прибывающих и отъезжающих машин или человеческой речью, но казалось, что вселенская пустота приглушала даже эти проявления жизни. Напротив массивные стены и колоннада должны были создавать эхо. Но нет… Звуковые волны происходили откуда-то снизу, рикошетили о твердые предметы, окружавшие площадь, и улетали в открытый космос, оставляя только метки на энергетическом контуре планеты. В этих местах единственным управителем всего было лишь время, которое никуда не двигалось, но жадно поглощало даже шелест сухого песка под ногами пришедших сюда. Воздух вокруг становился более душным.

Ян решил присоединиться к группе паломников, с которыми ехал. На входе в храмовый комплекс их встретила девушка. На вид ей было не больше тридцати лет. Внешность ее одновременно сочетала черты народов и востока, и запада: вьющиеся волосы, высокий лоб, подчеркивающие контур лица скулы, большие карие глаза, маленький женственный подбородок. Она была одета в светло-синюю легкую блузу и длинную свободную юбку. Маленькие аристократичные пальцы цепко, но элегантно придерживали папку с бумагами, где, по всей вероятности, содержалась вспомогательная информация для проведения экскурсий или график прибытия туристических групп.

Девушка подошла к организатору группы, перебросилась с ним парой негромких фраз, после чего улыбнулась, молча окинула взглядом гостей и начала двигаться внутрь. В этот момент паломники как по команде собрались в стройную колонну и, следуя за своим гидом, в порядке очередности исчезали в проеме входного портала. Такое поведение, как правило, характерно для жителей прежде всего стран южной, юго-восточной Азии и Китая, где устойчиво закрепились инстинкт следования за руководителем и принцип всепроникающего коллективного сознания, которое становится детерминантой для всех процессов жизнедеятельности общества. Если к этому приплюсовать историю мусульман Закавказья, то можно сказать, что таков дух Востока. Между прочим, схожими признаками советского гражданина был знаменит и Советский Союз. Но ведь это Хартленд: и Восток и Запад, и Европа и Азия. На самом деле весь мир так живет. Просто где-то в смесь общественного сознания добавляют на одну-две пипетки больше допустимой личной индивидуальности.

А пресловутая индивидуальность этих странников, облаченных по торжественному случаю в пестрые праздничные сари, белые и бежевые камизы, ярко-оранжевые и желтые мужские дастары, из-под которых вырастали смоляные, иногда с проседью бороды, выражалась исключительно в бережном отношении к своей культуре и историческому наследию этой небольшой в наши дни религиозной общины. На Западе такое редко встретишь сегодня. Женщин в паломнической группе было существенно меньше, чем мужчин, и Ян без затруднений пристроился замыкающим колонны. Особенного внимания его персона не вызвала.

Вся территория комплекса представляла собой просторную, свободную от построек площадь, в центре которой располагался алтарь, являвший собой главное сооружение в виде открытой каменной беседки с четырьмя входами по сторонам неизменно в восточном стиле, которые выглядели как традиционный овал, заканчивающийся сужением до острого наконечника сверху. Внутри алтаря на каменном постаменте в форме трапеции горел таинственный негасимый огонь. По обе стороны от сакрального чертога возвышалась еще пара круглых каменных оснований, оформлявших места выхода священного огня.

Экскурсовод разговаривала с группой на английском языке, что вполне устраивало Яна. Прогуливаясь по территории со своими подопечными, Вероника, как представилась она по имени, поведала им о том, что дом огня, как переводится слово «Атешгях», является местом, почитаемым зороастрийцами и религиозными общинами индусов и сикхов, также поклоняющихся огню. Из рассказа гости узнали о том, что культовое значение эти места приобрели еще во II–III веках нашей эры, но в эпоху исламизации Закавказья возведенный здесь храм огня был заброшен. Позднее через эти земли проходила часть Великого шелкового пути, и святилище снова приобрело значение центра притяжения огнепоклонников из Южной Азии. Атешгях посещали известные писатели и общественные деятели. Например, в середине XIX века в этих стенах побывал французский писатель Александр Дюма и самодержец всероссийский, император Александр III. Девушка рассказала об укладе, принятом в храме, обратила внимание гостей на монашеские кельи, размещенные по периметру внутренней части крепостной стены, где жили и умирали его обитатели. Усопших братьев, а также паломников, смерть которых случалась в стенах Атешгях, предавали огню в специальной яме, оборудованной неподалеку от алтаря. В наши дни этот старинный крематорий был запечатан камнями.

Поскольку экскурсия проводилась для группы, прибывшей в Азербайджан с религиозными мотивами, Вероника на всякий случай и вскользь только в конце упомянула о природе негасимого огня. Она коротко пояснила, что местные земли богаты углеводородами, а эффект негасимого огня обеспечивается выходом природного газа на поверхность. Эта природная особенность веками использовалась проповедниками различных религий на Кавказе и в государствах Южной Азии, на Святой земле и на всем Ближнем Востоке для создания эффекта сакральности и таинства веры, подтверждая земное проявление величия и могущества богов, которым велось поклонение.

Вероника как профессиональный гид старалась не акцентировать на этом внимание в присутствии религиозно ориентированной публики, относящейся к культу огня с особенным трепетом, поскольку понимала, что веру у человека забирать нельзя. Ее важно стимулировать и сегодня, даже в условиях неизбежности научно-технического прогресса. Пока мы верим в то, что миром управляют не просто законы физики и химии, пока мы продолжаем чувствовать и не стремимся превратиться в армию роботизированных машин, в нашем бытии есть нечто неразгаданное, что подтверждает существование высших, таинственных сил. Только так мы сможем поддерживать в себе огонь веры во все хорошее и доброе, в то, что нас объединяет с другими людьми, с другими обществами, сможем продолжать искать чудо, без которого человеческая жизнь потеряет смысл. Веруя, люди сохраняют моральные ориентиры в качестве гарантии равновесия общественной системы. Наука и религия всегда жили бок о бок. И сегодня они не должны переходить друг другу дорогу. Мне можно возразить. А как же эксперименты по созданию атеистических обществ, государств? Согласен. История знает такие примеры. Но, позвольте, разве люди не продолжали верить в вождя революции, похороненного в мавзолее на Красной площади, например? Происходила подмена понятий, переустройство системы нравственных ориентиров и объекта поклонения. В душе и сердце у людей не должно оставаться пустот, которые неизбежно будут заполнены. Чтобы не потерять контакт с обществом, если вы забираете или разрушаете какие-либо принятые им ценности, идеалы, предоставьте ему эквивалентную замену. Человек должен верить. Пока мы верим, мы не потеряем себя, не утратим мир с самим собой и единство с подобными нам.

Экскурсия подошла к концу. Гид предложила задавать вопросы. Ян не услышал подробностей о духовных практиках, интересовавших его в первую очередь, и на чистом русском языке решился попросить разъяснений по этому поводу:

– У меня есть вопрос, – совершенно не по-английски выразил свое желание Ян, призвав к себе интерес участников группы и, важнее всего, экскурсовода, после чего продолжил также по-русски: – Вы упоминали, что в храме проводились различные зороастрийские обряды. А подробнее на этом можно остановиться?

Не поняв ничего, вся группа вернулась к внутреннему обсуждению и потеряла интерес к Яну уже после первой фразы. Экскурсовод оказалась озадачена в большей степени, поскольку паломники, как правило, знакомы с практиками своего культа, а у остальных туристов обычно потребность в таких подробностях отсутствовала. Но Ян никогда не укладывался в стандартные логические цепочки. Девушка улыбнулась и на том же чистом русском языке ответила ему:

– Знаете, этот вопрос не входит в экскурсионную программу. И потом, я думаю, большая часть группы осведомлена о таких тонкостях. Сейчас будет свободное время для того, чтобы наши гости могли осмотреть территорию самостоятельно, после чего всех повезут в природный заповедник Янардаг. У меня сегодня больше не будет экскурсий. Если вам удобно, сможем пообщаться по этому вопросу отдельно. Пока они гуляют, я думаю, успеем, – гостеприимно предложила Вероника.

Молчаливой улыбкой Ян выразил свое согласие с предложенным сценарием. Девушка улыбнулась в ответ. Уже на английском языке она пригласила иностранцев прогуляться по храму и без спешки рассмотреть понравившиеся объекты. С удовольствием и чувством всецелой благодарности за работу экскурсовода паломники небольшими группами по два-три человека распределились по территории музея. Ян, который стоял в последних рядах как замыкающий, начал не спеша двигаться в направлении экскурсовода. В свою очередь, Вероника энергично проследовала к озадачившему ее субъекту для ответа на возникшие вопросы.

– У нас есть полчаса, – поставила она в известность гостя по отведенному времени и уточнила предмет общения: – Вас интересуют духовные практики зороастрийцев?

– Понимаете, какая штука. У меня целый год продолжается сложный период в жизни. Я потерял близкого человека, – после этой фразы Ян сделал небольшую паузу, чтобы подумать, но решил не вдаваться в детали всей истории и закончил коротким выводом: – Я считаю, что ее не стало по моей вине, – он опустил глаза, вспомнил Ангелину и, вернувшись к беседе, пояснил свои ожидания от искомых религиозных практик: – Я уже не один месяц пытаюсь отпустить эту ситуацию. Друзья мне говорили, что я не прав и моей вины в происшедшем на самом деле нет, в жизни бывает по-всякому. Но я чувствую до сих пор, что несу ответственность за это. А может быть, и правы мои товарищи. В общем, без подробностей. Я запутался и не знаю, как выбраться из этого всего. Я перестал стремиться к чему-либо… Перестал чувствовать жизнь… Я потерял ее, а в ней, наверное, утратил самого себя.

– А психолог? – полюбопытствовала девушка.

– Психолог, священник с исповедью – мне не помощники в этом. Вопрос деликатный, как и многое теперь в моей жизни, и найти путь очищения я могу только сам. Изучив для себя эту тему, я все-таки пришел к выводу, что лучшим решением могут стать древние знания и обряды. Прошли тысячелетия, и все равно ведь люди к ним обращаются, – своей настойчивостью Ян вызвал неподдельный интерес у Вероники. Он, словно разыгрывая шахматную партию, сделал первый ход, классически выдвинув королевскую пешку по маршруту «е2 – е4».

«Ладно. Значит, поиграем. в шахматы.» – подумала девушка и симметрично ответила своей пешкой на «е5»:

– Почему вы выбрали для себя именно зороастризм?

– Я недавно был в командировке в Афганистане и, скажем так, столкнулся с информацией о том, что именно там этот культ и появился. Очень древний из доступных мне, учитывая географический и культурный факторы. Я слышал о гонениях на огнепоклонников в период исламизации, о том, что сторонники этой веры фактически ушли в труднодоступные для остальных людей горные районы. А это для меня показатель… Показатель того, что зороастризм, сохраняя себе место под солнцем, продолжает иметь смысл пусть для небольшой группы людей и сегодня, а значит, может конкурировать с христианством и исламом, – своим объяснением Ян разыграл дебют королевского коня, и теперь авангардная пешка противника была под боем.

– Как вас зовут? – с развившимся интересом спросила Вероника.

– Ян, – мужчина был краток.

– Познакомимся теперь поближе. Меня – Вероника, – приветливо улыбнувшись, еще раз представилась девушка. – Понимаете, Ян, вы сейчас транслировали несколько упрощенную точку зрения. Все гораздо сложнее. Перед нами матрешка, которую собирали фигурка за фигуркой тысячелетия, и зороастризм – это не самая маленькая из тех, что внутри. Еще в древности религию превратили в политику, узурпировали для обоснования своей власти над людьми, верующими в бога. Из-за веры велись войны еще задолго до крестовых походов. Политеизм, монотеизм являются всего лишь внешней оболочкой, узором всех этих фигурок. Вы, наверное, очень удивитесь, но я выросла в семье, где авестийское учение[17], иначе говоря, зороастризм, почитается как единственная возможная вера, оставленная нам в наследие предками. Моя семья и я – последователи пророка Заратустры, – ферзевая черная пешка поддержала королевскую ходом на «¿6». Раскрыв эту личную тайну, девушка замолчала, ожидая реакции собеседника, судя по которой уже можно было сделать вывод о том, в каком русле продолжать разговор.

Такого открытия в этот день Ян совершенно не ожидал. Он представлял себе огнепоклонников иначе: в большей степени ортодоксальными, консервативными, возможно даже, в более зрелом возрасте. Собственно, это был образ, который он нарисовал в своем сознании, глядя на членов паломнической группы. Однако юная девушка, рассуждающая вполне логичными категориями, хорошо образованная, и вдруг… зороастриец. В сознании Яна возникло некоторое противоречие, выражавшееся в несоответствии визуально воспринимаемого и услышанного. Этот внутренний конфликт требовал немедленного разрешения.

– Но вы. Но это же. Но как?… – удивленно, протестуя всем своим естеством, восклицал Ян, который в одностороннем порядке отложил инициированную партию.

– А что удивительного? – немного испугавшись полученной наконец реакции собеседника, чувствуя себя доисторическим артефактом, Вероника попыталась снять психологический дискомфорт, проявившийся во всех, прямо сказать, возможных состояниях. – Смотрите, вы кто по вероисповеданию? Простите за прямой вопрос.

– Крещен как православный, но по факту. не знаю уже. – ответил Ян с видом человека, повстречавшего инопланетянина.

– Очень хорошо, – загадочно улыбнулась Вероника и продолжила небольшую лекцию. – Зороастрийцы, зороастрийцы… По всем канонам представителя этой конфессии называют обычно маздаясна от имени бога Ахура Мазда. Маздаясна – тот, кто почитает бога Ахура Мазду. Или от имени пророка Спитама-Заратустры – Заратустри как последователь Заратустры. Мой покойный отец был парсом из индийского города Бомбея. Мама азербайджанка. Училась в университете в Москве, где они и познакомились. Отец приехал изучать медицину в Советский Союз. В восьмидесятом году перед защитой дипломов они поженились, а через год родилась я, но уже в Баку. Отец так и не смог увезти маму в Индию, хотя очень этого желал. Она не хотела. Чужая земля. А в Азербайджане тогда еще родители ее были живы. Вообще дом тут. Оказалось, что отец сильнее любил свою жену, чем Индию. В итоге она увезла его в Баку. Между парсами и азербайджанцами, если честно, немного внешних отличий. Общее сходство сильное, одна этническая группа. Так что адаптировался.

– Может, вы имеете в виду персов? – переспросил Ян, как обычно перебивая всех и вся, пытаясь показать высокий уровень своего интеллекта.

Девушка тактично улыбнулась и продолжила:

– Не совсем. Персы составляют основную часть населения Ирана. Но они там не единственные. Если мне не изменяет память – больше половины населения страны, но все же. В старые времена этот народ населял и территорию Азербайджана. В середине I тысячелетия Персия продолжала расширять свои границы за счет масштабных походов и вела повсеместную исламизацию населения на захваченных территориях. Парсы – немного другое. Тоже иранский народ. Однако они как раз являлись носителями древней культуры и веры зороастризма. Во время насильственной исламизации парсы перебрались сначала на окраину империи, а позже в западную Индию, где проживали различные народы, исповедовавшие часто похожие с авестийским учения. Парсы не являлись коренным населением на новом месте, а их численность была сравнительно незначительной. Поэтому веками они держались общиной. В парсийской среде было много талантливых и известных людей востока: политики, промышленники, финансисты. Весь мир знаком с творчеством нашего соотечественника, британского исполнителя Фредди Меркьюри.

– Фредди. Я знал, что он был зороастрийцем и родился где-то в восточных колониях Великобритании, – снова перебил девушку Ян, пытаясь поддержать тему разговора.

Вероника тактично и снисходительно улыбнулась. Ей нравился азарт и сопутствующие искры, которые исходили от собеседника, сменившего свое непонимание на интерес. Ей было легче.

– Да, Фредди… – девушка снова улыбнулась и продолжила, немного повысив нежный, ласкающий голос: – Фаррух, вы хотели сказать? Фаррух Булсара. Он был парсом. Его семья – как раз выходцы из провинции Гуджарат в Индии, где, кстати говоря, и находится Бомбей. Они исповедовали зороастризм. Но родился он на острове Занзибар. Когда ему исполнилось восемнадцать, на родине начались революционные беспорядки, и он с семьей перебрался в Англию, где и предстал перед всем миром в образе одного из величайших певцов современности, лидера группы Queen, – с нежностью к своей культуре рассказывала эту историю Вероника.

– Вы столько знаете! Это ведь не входит в общую экскурсионную лекцию? – покоренный и изумленный своей собеседницей, поинтересовался Ян.

– Нет. Мы здесь рассказываем гостям только то, что связано с историей и архитектурой храмового комплекса Атешгях. Даем небольшой функциональный экскурс в зороастризм. Это другое. Вы же хотели настроиться на правильный лад, – игриво ответила Вероника.

– Хотел спросить с самого начала. Почему у вас такое нетрадиционное для восточной культуры имя? – продолжая знакомство с Востоком, зороастризмом и девушкой, поинтересовался Ян.

– Компромисс родителей… – отшутилась девушка. – Папа хотел назвать Викторией в честь одной из величайших королев Великобритании, а мама – как-нибудь с местным оттенком. В итоге сошлись на Веронике. Для отца я всегда была помпезная, почти восседающая на королевском троне, Виктория. А для мамы – нежная и женственная Ника.

Эта девушка сильно отличалась от Ангелины – более целеустремленная, самодостаточная, зрелая. В ней было больше взрослой женщины. Шаг за шагом она начинала вызывать у Яна симпатию. Это происходило второй раз в его жизни. Однако теперь он был почти готов к такому развитию событий. По крайней мере, готов в большей степени, чем прежде.

Постепенно паломническая группа начинала стягиваться к автобусу для дальнейшей поездки в заповедник Янардаг – край горящей земли, где негасимый огонь на большой территории покидал свое жилище в подземном царстве и выходил наружу, чтобы одарить людей светом и благостным теплом.

– Ваша группа уже собирается уезжать в долину огней. Вам нужно к ним поспешить, – с малозаметным сожалением предупредила гостя Вероника.

Ян картинно посмотрел на часы, хотя информация о текущем времени – последнее, что его интересовало в тот момент. Он сам не очень-то хотел уезжать и предпочел бы продолжить общение, но боялся показаться бестактным в ситуации полного отсутствия обратной связи или каких-либо сигналов на эмоциональном уровне. И все же он решился:

– Вы говорили, что сегодня в вашем графике больше экскурсий не планируется. И я подумал, если это удобно, мы могли бы продолжить наш разговор. Тем более что я еще не разобрался в самом главном. Да и вообще, если по правде сказать, я с этой группой только приехал вместе и больше ничего общего, – дезавуировался Ян и сообщил таким образом о своем желании продолжить приятное общение, которое вдобавок было важно для него с прикладной точки зрения.

Вероника посмотрела на собеседника с улыбкой, которая теперь уже была просто смеющейся, без посторонних эмоций, даже, правильно сказать, отчасти с сарказмом. Ее взгляд говорил открытым текстом: «Так, так. Все с вами понятно, сударь. Ладно, возражений нет. Посмотрим, что получится.» Это свойство состоявшейся женщины, взрослого человека. Из природного арсенала у нас сохранилась способность невербального общения, общения при помощи системы знаков и символов-сигналов. Правда, Ян не распознал в тот момент азбуку Морзе, которой интуитивно воспользовалась Вероника, и, что более удивительно, сам не до конца понимал, какой импульс он отправил ей. Однако именно его поведение в сочетании с открытой позицией девушки определило все дальнейшее развитие их контакта.

– Тогда смотрите, есть два варианта. Если для вас это действительно важно, то мы можем продолжить где-нибудь здесь. На площади перед комплексом есть кафе, где варят недурственный кофе. Или поедем в Баку и продолжим наш разговор там в центре. Я сегодня как раз на машине. Если правильно поняла, вы остановились в столице?

– Да, там… Неподалеку от порта, – уточнил примерные координаты своего места размещения Ян. – Но думаю, что можно сначала здесь где-нибудь поесть. Обед как-никак. Если не будете возражать, угощаю. Я бессовестно забираю ваше личное время для решения своих проблем и очень благодарен за готовность помочь, – с одной стороны, Ян хотел разобраться в своих вопросах по авестийской картине мира, так изящно обозначенной Вероникой. С другой, в глазах девушки таким предложением Ян вернулся за игровой стол и продолжил развивать комбинацию, переместив белого слона на «с4», атакуя самое слабое звено в обороне Вероники, которым стала пешка, размещенная в поле «17». Возникала опасность быстрого мата.

Вероника чуть заметно приподняла правую бровь, а ее улыбка стала более сдержанной или, точнее сказать, выжидательной:

– Согласовано, – шутливо отреагировала девушка на благородный порыв собеседника.

Подпуская Яна ближе, чем прочих незнакомцев, Вероника спровоцировала последовательность событий, развитие которой в данной обстановке, вероятнее всего, потребует решительного выбора. Ян уже переживал в своей жизни похожие ощущения, но теперь все было иначе. Он другой, эволюционировавший в моральном смысле, да и партнер по игре оказался более опытным. В целом, объявив вилку своей пешкой на «65», фактически ей жертвуя, несмотря на его величество ферзя в тылу, Вероника ставила противника перед фактом, который заключался в необходимости забрать предлагаемую пешку одной из атакованных фигур под защитой другой, поскольку ферзя на пешку в здравом уме никто не поменяет. Однако за этим маневром неизбежно следовала потеря инициативы.

Все вещи Вероники были при ней, и собеседники направились к выходу из комплекса. Оставляя позади храм огня, они пересекли площадь по правой диагонали, обогнув каменную клумбу, стилизованную в соответствии с архитектурной концепцией музейного ансамбля, и зашли в кафе, расположенное в правой части противостоящего здания с колоннами.

– Давайте присядем здесь, возле окна. Вид красивый будет, – предложила Вероника, увидев свободный стол справа от входа у фронтального стеклянного полотна, натянутого между колоннами, и, не дожидаясь ответа приглашающей стороны, поспешила занять выбранное ей место.

Ян не успел ничего ответить, но последовал за девушкой. Тем временем официант принес меню и оставил гостей для спокойного выбора блюд. Мужчина начал изучать перечень восточных яств, предлагаемых в ресторане, но, не дойдя даже до второй строки списка, был прерван своей спутницей:

– Вы мне доверяете? – снова игриво улыбаясь, спросила Вероника.

Ян приподнял глаза, невозмутимо и всецело сконцентрировал свое внимание на девушке, вопрос которой звучал неоднозначно в контексте его целей, сгруппированных по трем направлениям: продолжение тематической беседы о культе огнепоклонников, обеденная трапеза и пробуждавшаяся в нем симпатия к собеседнице. Последнее было весьма неожиданным для самого Яна фактором.

– Раз мы уже заговорили о доверии, то можно переходить на ты, как я понимаю, – это был спонтанный ход, в результате которого он забрал конем королевскую пешку на «е5», жертвуя слона. Ян умышленно выпустил из виду спланированный Вероникой гамбит. Конечно, такая реакция была не единственно возможной в данном случае, но правильно подобранной. Ему показалось, что Вероника с ним слегка флиртует, и он ответил ей фактически тем же, не ожидая какого-либо развития появившегося контакта.

Девушка была слегка смущена, но не показала этого. Развивая свою мысль и давая обратную связь Яну, продолжила:

– Отлично. Можем и на ты. Но немного не о том… Я имела в виду кухню. Я же местная и хотела предложить выбор блюд на мой вкус. Что-то традиционное и при этом не сильно контрастное с русской кухней, более или менее привычное для теперь уже твоего желудка. Тебе понравится, – спокойно, не переставая приветливо улыбаться, девушка прояснила возникшее недопонимание и с благодарностью, ничуть не стесняясь, приняла жертвенного слона на «с4».

– Тогда всецело. – прекратив все вокруг анализировать, уже совершенно обычно ответил Ян, который, в отличие от Вероники, не испытывал ни капельки дискомфорта. В этот момент в игру вступил белый ферзь, выплывший в своих сияющих доспехах на «14».

Подошел официант. Девушка, глядя в меню, в присутствии третьего лица, не знавшего азербайджанский язык, сделала заказ на русском:

– Принесите, пожалуйста, две порции довги, кутабы с сыром и зеленью штуки четыре, азербайджанский чай и пахлаву с орехом нашу бакинскую, чтобы свежая была, давайте тоже штуки четыре. Все.

Официант был сдержан и ничего не пытался предлагать, то ли потому, что был занят и торопился, то ли просто знал в лицо Веронику и понимал, что ей объяснять ничего не нужно: девушка возьмет то, что пожелает. Он сделал необходимые пометки в своем блокноте, еле заметно кивнул и поспешил передать заказ на кухню.

– Итак, вернемся к авестийскому учению, – освободившись от посторонних вопросов, Вероника продолжила свою лекцию. – Наша священная книга называется Авеста. Она состоит из различных текстов, записанных на авестийском языке, который, кстати говоря, больше в мире нигде не встречается. Когда она появилась и где, никто точно не знает. Есть разные легенды и предания, в которые мы верим, но сейчас утверждать что-то однозначно невозможно. Могу сказать только то, что это древнейшая из известных миру священных книг. Древнее Корана или Библии. Мы верим, что народ, который создал эти тексты, древние арии, жил десятки тысяч лет назад на северном континенте, который ушел под воду. Выжившие переселились в южные районы Уральских гор, а затем под влиянием похолодания климата и натиска кочевников, как гласит предание, они начали движение, которое получило название «великое переселение». Всего было три волны. Первая – в Индию, вторая достигла Иранского нагорья, основная часть которого находится сегодня на территории как раз Афганистана, а третья уходила в Европу. У всех народов индоевропейской семьи сохранились предания о древней северной прародине, существует множество культурных, даже языковых сходств. Центральное божество в пантеоне большинства древних языческих систем представляется как повелитель огня и молний. А современные мировые монотеистические религии, они ведь формировались под влиянием зороастризма, где так же один бог, Ахура Мазда, – Вероника замолчала, немного задумавшись о чем-то. Ян слушал внимательно, понимая, что этот рассказ важен как предыстория к обрядной составляющей веры зороастризма.

Через пару минут подошел официант и принес заказанные блюда. Он освободил свой поднос от довги и кутабов и снова исчез. Словно очнувшись, девушка продолжила рассказ:

– Важно запомнить, что центральная идея нашей веры заключается в двуединстве мира, поделенного между двумя духовными сущностями, первородными духами: Спента и Ангра. Ничего не напоминает, например, авестийское слово «ангра»? – неожиданно спросила девушка.

– Не припомню, – ответил Ян, ожидая продолжения истории.

– Спента – добро, Ангра – зло. На английском языке angry – сердитый, гневный, зловещий… Правда? – с доброй улыбкой просветителя, словно поделилась откровением, сказала девушка.

Ян расширил глаза, но ничего не ответил и не спросил. Полностью утонувший в Веронике как девушке и в ее энциклопедических знаниях, он продолжил внимать. А она, давно превысившая полномочия экскурсовода, продолжала:

– Я постараюсь не усложнять. Тебе все это не понадобится. Для меня важно, чтобы ты пропустил через себя саму суть нашего учения. Главное то, что зороастрийцы не делают различий между духом и мыслью. Для нас это одна сущность. Бытие разделено на тьму и свет, добро и зло, которые в то же время едины. Они неизбежно и неразделимо существуют в нашем мире. Хаурватата, то есть целостность всех и всего, представляет собой одно из важнейших первотворений, созданных богом Ахура Маздой, проявлением которого в нашем мире стала вода как сущность всепроникающая, всеобъемлющая, присущая всему. Сам же бог воплощен на Земле в человеке, который обладает всеми свойствами и знаниями творца. Но главное то, что у человека, заключившего в себе противоположности, есть свойство свободного нравственного выбора. Спента и Ангра находятся в состоянии постоянной борьбы. Но это всего лишь духи, мысли, управителем которых является человек. Все, что приходит в наш мир, привносит в него человек, заключающий в себе мысль, то есть дух. А это значит, как меня учили родители: все, о чем мы только можем помыслить, может существовать. Все может получить свое воплощение в материальном мире. Человек – творец всего. И авестийское учение как раз говорит о важности благостных мыслей, слов и дел, которые взаимосвязаны между собой в триединстве бога Ахура Мазды и приходят в наш мир именно в такой последовательности. Еще одним важным элементом стал свет, огонь. Если в нашем мире воплощением бога является человек, то его образом – свет и огонь как источник света, символ чистоты и высокой нравственности. В итоге человек и свет едины. Когда зороастриец умирает, его тело уходит в свет. Поэтому физический обряд связан с кремацией, – Вероника остановилась в своем повествовании, ожидая вопросов от собеседника в случае, если что-то будет неясно.

Выслушав Веронику на одном дыхании, Ян обратил внимание, что все, о чем она говорила, присутствует повсеместно в мировых религиях. Совсем не похож зороастризм на древние шаманские культы, как он себе это представлял. Напротив, сама религия, исходя из того, что ему удалось узнать о ней от собеседницы, показалась очень логичной и последовательной. Единственное, что смог сказать теперь уже преисполненный благими мыслями Ян, в этот момент стала следующая фраза:

– Вероника, ты кушай… Наверное, устала, с самого утра работаешь с группами.

– Да, спасибо. Действительно, что-то я зарапортовалась, – выдохнула девушка. – Но я хочу, чтобы ты знал, что этим знанием, откровением, основами нашей веры я ни с кем никогда не делюсь ни на экскурсиях, ни с друзьями, ни с кем. То, о чем я рассказываю тебе, представляется очень древним, фактически первым представлением о нашей религии. Позже тексты Авесты переписывались, переводились по-разному. А это чистое, первичное знание. Я чувствую, что сейчас тебе это нужно, – подчеркивая свое особенное отношение к Яну, Вероника уточнила свой подход к такому личному вопросу, как вера.

Собеседники с большим аппетитом начали есть азербайджанский суп, закусывая лепешками с сыром вместо хлеба. Официант наблюдал за своей частью зала и, видя, что его гости приближаются ко дну тарелок, принес на подносе чайник с чаем, чашки и блюдце с восточным десертом. Вероника рассказывала про свою веру с чувством бесконечного упоения. Яну показалось, что он видел в ее глазах огонь, о котором она говорила, благостный огонь, огонь добра, огонь любви ко всему живущему в этом мире. Но он не видел в ней завершенности, единства. Девушка, несмотря на свои знания и энергию, все так же не казалась ему целостной. Линия не была доведена до конца, а значит, все, что она говорила и знала, – была лишь теория. Чего не хватало в ее портрете, он пока не мог понять.

Приступив к чаепитию, Ян спросил:

– А есть в зороастризме какие-то аналоги христианских рая и ада?

– Все в нас. Рай – это наши добрые, благие мысли, слова и дела. Ад – наоборот. Либо мы живем в блаженстве, либо мучаемся и разрушаем себя. После смерти наш дух в случае праведной жизни на Земле переходит в Дом Песни, где воссоединяется с другими такими же в бесконечном сиянии, которое пронизывает все и создает единую целостность. Если мы живем в согласии с Ангрой, то переходим в Дом лжи, символизирующий ад.

– А какие обряды или духовные практики, как называют иначе, помогают достичь гармонии и благодати? – наконец спросил Ян то, что его интересовало больше всего в этом вопросе.

– Обряды… – ухмыльнулась Вероника, – это всего лишь внешний антураж. Когда по-настоящему веришь, они и вовсе не нужны. Главное, выбирай каждый день добро и свет, которые есть любовь ко всему в этом мире. А обряды… Ну вот, например, наше тело, созданное по образу и подобию Ахура Мазды, является священным и считается, что ритуалы, которые связаны с поддержанием его в чистоте, обеспечивают наше сопряжение с божественным началом. Есть внешние ритуалы: поминовения добрых душ – Джашн, благодарения духов – Фарешта. Внутренние ритуалы: для победы над злом, например, Видевдад, или обряды перехода, которые совершаются перед какими-либо изменениями в жизни, чтобы новый цикл в твоей жизни пришел с миром, во благо, это дает возможность гармонизировать свою духовную сущность с предстоящими изменениями. Запомни, важнейшие наши ритуалы – это ритуал очищения, благодарения, брака, смерти и ритуал памяти. Те процессы, которые знаменуют для человека смену жизненного цикла, мы сопровождаем ритуалом, необходимым для того, чтобы сам человек, переходящий в очередное новое состояние, приступающий к новому этапу в жизни, делал это в гармонии с собой и внешним миром. Когда человек совершает поступки осознанно, он несет за это ответственность. Жить нужно только в согласии с собой, в согласии с богом, во благо. Главное, обернуться лицом к свету, будь то солнце или огонь, прочитать молитву для конкретного повода, которая настроит тебя на благие мысли и поможет освободить сознание от разрушающих или просто обратиться к богу и действовать. Изначально наша вера была такой. Позже многое изменилось, и наши обряды с привлечением огня начали эксплуатировать для манипуляций. Наши ритуалы изначально не предполагали внешнее присутствие: никто не был нужен, кроме тебя и твоей веры в добро. А так… Это огромный пласт знаний и очень глубокая, древнейшая философия жизни, – высказалась Вероника по ритуальным принципам зороастризма. – Есть, конечно, отдельные обряды, например, обряд брака, где привлекается один или несколько свидетелей, которыми могут быть священник, кто-то из родственников или друзей. Брак представляется безвременным союзом двух душ, когда принимаются духовные обязанности друг перед другом, подтвержденные взаимными обещаниями верности, преданности и взаимопожертвования двух людей. Для того чтобы подкрепить ответственность вступающих в брак, позже этот обряд начали проводить в четыре этапа, позволяющих человеку подтвердить для самого себя и окружающих истинность своих намерений в отношении своего партнера до конца. Очищение вступающих в брак от дурных помыслов и житейской скверны – Нахан, заключение брачного союза взаимным согласием – Арантар, брачные клятвы – подтверждение истинности желания двух людей, и Аширвад – это как благословение от священника или, в древние времена, от старшего родственника, всецело преданного Ахура Мазде. Благостные мысли, выражаемые в нашем мире через благие слова, за которыми следуют добрые дела. Главное – твое личное отношение ко всему: что и как думаешь, говоришь и делаешь. Все эти три компонента должны быть едиными в своей целостности и гармонии. Прежде всего научись правильно мыслить и воспринимать все, что происходит как неизбежность, которая обусловлена либо добрыми мыслями, словами и делами, либо по вине тех же мыслей и так далее, но наполненных злом, – Вероника завершила для Яна экскурс в авестийское учение.

Подведя их символическую шахматную партию к концу, она вывела своего черного слона на «Ь4», нацелив его на пешку, находившуюся теперь под боем черного ферзя. Однако и позиция Яна, атакующего пешку на «17», была выигрышная. Мат можно было поставить в один ход при таком раскладе и белыми, и черными фигурами. Вопрос был лишь в том, кто сделает этот следующий, последний ход. И, как ни странно, такое право было у белых фигур. Вероника поддалась и давала понять, что готова быть на шаг позади мужчины, но того мужчины, который уважает ее силу и ум, достойного мужчины, который не будет разрушать ради своего эгоизма, показывая мнимое превосходство. Последний ее ход должен был сказать Яну о том, что он не получит сопротивления и может сделать так, как пожелает. Девушка оставила ему свободу выбора, чтобы увидеть истинную природу его души. В свою очередь Ян, проникшись смыслом зороастризма, отказался от победы в партии, которая в этом случае ему ничего бы не принесла, кроме очередной галочки. Прочувствовав Веронику, он решил предложить ничью, после которой могла родиться гармония, установиться равновесие. Именно разобраться во всем, не разрушать, а стать создателем целостности пожелал наконец Ян.

– Оказывается, все так просто… – Ян начал реагировать на подаренные ему знания. – Я же это знал и раньше, но как-то несистемно.

Вероника улыбнулась и ответила:

– А нет никакой системы. Добро, заключенное в мыслях, выраженных в словах и делах. Вот простая система.

– Я все понял. Спасибо тебе больше. Я чувствую, что ты помогла мне найти ту самую тонику, на которую отзывается мое сердце.

– Поехали. Вечереет потихоньку. Отвезу тебя в гостиницу. Тем более что я там неподалеку живу. Вообще удобно, – предложила Вероника с какой-то усталостью и небольшой грустью, связанной с наступлением цикла тьмы, или по какой-то иной причине, о которой предпочитала молчать, снова запечатав свое обнаженное сердце.

Ян рассчитался по счету за обед. Через почти опустевшую к этому времени площадь перед комплексом Атешгях собеседники прошли на парковку, где стояла машина, и отправились в Баку. Проходя мимо древних стен, мысленно Ян поблагодарил этот храм за встречу с Вероникой и простился с ним, бережно поддерживая добрыми мыслями в своей душе свет, который зажгла в мужчине девушка, поделившись самым сокровенным, что было в ее жизни. Зачем она так поступала – это был вопрос, который Ян не то чтобы не разгадал, но еще и не задал себе.