Читать книгу Корона желаний - Рошани Чокши - Страница 10

Ашрам учил принцев цифрам и буквам, философии и манерам, но Викрам усвоил куда более полезный навык. Его воспитывали в вечной нужде, удерживая на расстоянии от желаемого, когда можно только смотреть, но нельзя впиться в мечту зубами… и потому теперь он легко мог разглядеть за пеленой слов, кто чего на самом деле хочет. Викрам познал ценность стремлений и ценность тоски по самому важному. Так он и уживался с собственными желаниями.

Во-первых, он понял, что яблоко важно для ванар. И все же они не стали рассматривать вариант забрать его и отпустить пленников восвояси. Однако глаз с фрукта не спускали. Викрам пытался их подкупить. В какой-то момент даже предложил одному из них жениться на Гаури, за что получил два болезненных тычка под ребра. Справедливости ради следом он предложил и себя в качестве мужа, но за сим переговоры и завершились. Впрочем, даже согласись ванары, толку бы не было. Яблоко все равно намертво прилипло к руке Гаури.

Во-вторых, ванары, сами того не сознавая, выдали свою самую главную слабость: они чувствовали себя брошенными на произвол судьбы. Королева покинула их, и они мечтали о ее возвращении.

Так что, если объединить два фактора… яблоко и пропавшую королеву? Если сплести правильную историю, возможно, получится выторговать свободу.

Но стоило шагнуть на Ночной базар, как все мысли вылетели у Викрама из головы.

От изумления чувства обострились. Здесь обитали косточки сказок, которые нашептывают в темноте, саженцы грез и призраки кошмаров. И Викрам стал частью всего этого. Он полной грудью вдыхал ароматы Ночного базара: со стороны звездной ночи тянулся зимний шлейф – ледяные груши и собранные в кучу угольки, сверкающие самоцветы и молочный крем; а от поцелованной дождем дневной половины веяло пламенем – перезрелыми сливами и сорванными цветами, сумеречными ягодами и стылым медом.

Увидеть Ночной базар – уже победа. Для Уджиджайна Викрам всю жизнь был досадным балластом. Самым знаменитым из облагодетельствованных подранышей. И утешение он находил лишь в сказках, где даже такой, как он, мог стать кем угодно. Теперь же, глядя вокруг, Викрам чувствовал, что все наконец встало на свои места. Он глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя после перехода по пещерам. Ноги болели от многочасовой езды верхом, а тяжелые цепи все сильнее врезались в шею.

Стоявшая рядом Гаури казалась расстроенной. Благородство требовало поинтересоваться самочувствием принцессы. С другой стороны, покуда упомянутая принцесса пыталась его убить и наверняка попытается вновь при первом же удобном случае, возможно, благородные порывы лучше проигнорировать. Она перехватила взгляд Викрама и нахмурилась:

– Пыхтишь, как буйвол в предсмертной агонии.

Да, в бездну благородство.

Ванары волокли их через обе половины Ночного базара, и никто не обращал на пленников внимания. Викрам содрогнулся. Неужто притаскивать людей в Иномирье тут в порядке вещей?

– Ты хоть представляешь, чем здесь торгуют? – покосился он на Гаури.

– Мечтами, – хрипло отозвалась она, не поворачивая головы. – По крайней мере, так мне говорили. Надеюсь, это правда.

Гаури вскинула подбородок, в черных глазах отразилось небо, и на миг показалось, будто она соткана из света. Викрам понял, что пялится, и резко отвернулся. Иномирье играло с его зрением.

У Владыки сокровищ дурное чувство юмора, раз он решил свести его с вражеской принцессой. Викрам думал, что обещанное исполнение желаний удержит ее от убийства, но Гаури не хотела связываться с магией. Даже сейчас она искала путь к отступлению, изучая Ночной базар будто хищник, все подмечающий и откладывающий сведения на потом. Зачем ей трон Бхараты, коли там пожелали ее смерти?

Зачерствелая часть Викрама предположила, что принцесса просто хочет вернуть отнятую игрушку. Но другая часть верила, что в ней есть нечто большее. Кто же эта девушка, которая смягчилась под небесами Ночного базара и надеялась, что в этом волшебном городе и правда торгуют мечтами? Викрам расправил плечи. Не важно. Ему ни к чему история ее жизни. Пусть лишь согласится на совместную игру, иначе он не попадет на Турнир желаний. Гаури должна стать его партнером. Он почувствовал это в тот миг, когда бросил ей рубин, будто сошлись два фрагмента головоломки. Но как заставить ее захотеть сыграть?

Пока они шли, на пути словно из-под земли вырастали палатки с разномастным товаром. Тут был и золотистый фрукт с трещиной на кожуре, похожей на ухмылку («когда на сердце погано, а надо изливаться сладкими речами»), и ожерелье из звездных осколков, в каждом из которых теплилась божественная песнь («дарует временную мудрость и находчивость»), и звонкие браслеты с лодыжек самой настоящей апсары («гарантированно наделят владелицу красотой… продавец-не-несет-ответственности-за-незапланированные-чувства-не-особо-привлекательных-потенциальных-любовников»), и поднос с клыками макары («возбуждающее средство для тех, кому в спальне хочется чуть больше сражений и укусов!»), и многое другое.

Первым делом ванары приобрели банку сердцебиений у безглазой женщины. Гаури, по-прежнему сжимая в руке прилипшее яблоко, суетливо задергалась и уставилась на тропинку перед собой так, будто замышляла побег.

– Крайне полезная штука в бою, – пробормотал желтый ванара. – Заливаешь себе в глотку, и вот у тебя уже полный рот последних слов.

– А как ловят удары сердца? – спросила Гаури.

– Вырывают их из груди, когда ребенок теряет равновесие или новоиспеченная жена слышит шаги молодого мужа у порога спальни, – ответила торговка. – Люди тратят сердцебиение попусту. А что, девочка, хочешь сделку?

Гаури открыла было рот, но ванары оскалились и зашипели:

– Нет, не хочет.

Затем они прошли через шатер, забитый тысячами рулонов ткани. Чтобы коснуться их, Викрам даже напряг скованные руки. Тут был шелк, сотканный из яблоневого цвета, и золотая сеть жужжащих медоносных пчел, и рулоны речной воды с дрейфующими по волнам рыбьими костями, а в самом углу висели нити птичьей трели. Ванары неистово торговались за ткань, сплетенную из теней.

– Я отдам вам теневую ткань, еще и проклятую брошку сверху накину – в обмен на человеческого мальчика-красавчика, – ухмыльнулась худая девица с иголками вместо зубов.

Викрам замер.

– Мне нужна брошка? – спросил желтый ванара у серого.

«Пожалуйста, скажи нет…»

– Тебе не нужна брошка.

Викрам облегченно повис на цепях, а торговка пожала плечами и протянула покупателям ткань. После этого шатра они очутились в будке с диковинным оружием, вырезанным из хрусталя. Гаури напряглась. А когда ванары потащили их дальше, втянула щеки и расставила ноги. Неужели собралась опрокинуть стол с оружием? Викрам внимательно следил за выражением ее лица. Да, так и есть, собралась.

Но она успела только подпрыгнуть, как ближайший ванара щелкнул пальцами, и Гаури застыла в воздухе.

– Плохая зверушка, – прорычал ванара, уронив ее на пол, а затем дернул за цепь, вновь поднимая на ноги. – Шагай. Или я отрежу тебе ноги.

Гаури повиновалась.

Наконец ванары приволокли их к сцене на ночной половине базара. На возвышении стояло двенадцать женщин. Голубые звезды сияли на их шеях, и немыслимо яркие цветы покрывали пол у их ног.

Одна за другой женщины откинули вуали и оказались столь прекрасны, что все вокруг ахнули. Даже Гаури неверяще приподняла бровь. Лица незнакомок напоминали образа из храмовой резьбы, недостижимые и совершенные.

У одних кожа была шелковистой, цвета полированного золота. У других – темно-синей, как павлиньи перья. У третьих вместо кожи переливалась чешуя. Единственное, что их роднило – голубой отпечаток звезды на шее каждой.

Глаза Гаури расширились. Викрам уставился на сцену… нужное слово вертелось на краю разума, никак не даваясь в руки, но заставляя отойти от женщин подальше.

– Вишканьи, – на выдохе прошептала Гаури.

Да, именно это слово он вспоминал. Викрам содрогнулся. Большинство уджиджайнцев не верили в байки о вишканьях, но отец рассказывал, что его дядя был убит прикосновением ядовитой куртизанки. Ее прислало в дар вражеское королевство, и на следующий же день дядя умер, а куртизанка исчезла. Смерть от единственного прикосновения…

– Узнали их? – спросил впечатленный желтый ванара. – Еще бы не узнали, они ж из ваших. Когда-то были людьми.

– Людьми? – ужаснулась Гаури. – Какая женщина сама захочет стать вишканьей?

Викрам покосился на нее. При дворе Уджиджайна к женщинам относились как к модным безделушкам – легко купить, легко заменить. Мать Викрама, некогда придворная певица, была одной из таких выброшенных вещиц. Ее отослали, как только стало известно о беременности. Викрам знал лишь пару знатных особ, которые задумывались о жизни людей за пределами двора.

Гаури сказала еще что-то, но вопли толпы заглушили ее слова. Вишканья выбрала одного из зрителей, и поднявшийся на сцену красивый музыкант уселся перед ней.

– Они его убьют? – спросил Викрам.

– Главное, что нас не смогут, – отозвался ванара. Затем кивнул на него и Гаури: – А вот тебя запросто. Или ее. Для вишканий нет лакомства слаще человеческих страстей. И нечего на меня так зыркать, наглая девица. С ними ты свой конец не встретишь. Это удовольствие мы лучше прибережем для себя.

– Тогда зачем привели нас сюда? – процедила Гаури.

– Чтоб взглянуть на последнее выступление! – рявкнул другой ванара. – Завтра они отправятся на Турнир желаний…

Викрам приободрился. А вдруг получится пробраться в Алаку с куртизанками? Но, видимо, лицо его слишком уж просияло, потому как желтый ванара расхохотался.

– Ты не первый из людей, жаждущий отправиться с ними, мальчик. Но магию вишканий не обманешь, они тебя не возьмут.

Гаури вскинула голову и вперилась глазами в Викрама. Его внутренности скрутило. Ядовитые куртизанки участвуют в Турнире?

– Пока они путешествуют, никто не наймет их для убийства какого-нибудь мерзкого или подлого царька из мира людей, а значит, никаких больше демонстраций, – вздохнул желтый ванара. – Никаких развлечений.

Вишканья на сцене пела и гладила музыканта по шее.

– Мы будем скучать, когда они уедут, – прошептал ванара.

Перед музыкантом тем временем заклубилось странное марево, и под прикосновения и шепот куртизанки оно ожило, обрело форму, обернувшись человеком из дыма. Дым поманил музыканта, и лицо его исказилось от жажды, но стоило вишканье поднять руку – и марево рассеялось. Музыкант встал, из уголка его рта стекала тонкая струйка крови. Он вытер ее и жадно уставился на вишканью. Как зачарованный. Толпа взорвалась бурными аплодисментами, а Викрама чуть не стошнило.

К нему повернулся желтый ванара, зрачки его так расширились, что почти поглотили белки глаз.

– Видел? Они могут показать то, чего ты хочешь больше всего, и ты захлебнешься собственным желанием.

Серый ванара засмеялся:

– Ах, желание. Та еще отрава.

Викрам нахмурился. Где-то он это уже слышал. Но мысль мелькнула и исчезла, когда их потащили дальше по волшебному краю.

При всей здешней красоте чувствовалась в Иномирье некая незавершенность. Многие здания только начали строить.

Сад с серебряными ростками был огорожен жемчужным забором. Даже небо казалось сшитым из кусков, и ночные островки испещряли белые шрамы – не облака, не звезды, а нити.

Викрам вдруг понял, на что это похоже. Город переживал последствия войны, становясь все более жестким и настороженным.

– Кто победил? – спросила Гаури. – Вы же сказали, что была война.

– О да-а-а, – протянул один из ванар. – Грозная Королева и ее Ледяной Супруг упокоили Хаос, спутали звезды, разорвали нити, прожевали и выплюнули тьму!

Викрам закатил глаза. Их похитили полные безумцы, что не сулило ничего хорошего, но заранее нервничать не стоило. Он ведь знал их слабости, а это величайшее оружие, и другого ему не надо. Викрам и из не таких передряг выбирался, и если бы ради свободы и попадания на Турнир ему пришлось продать душу, он бы так и сделал.

На дне покатой долины раскинулось множество блестящих озер. Здесь словно отгремела мощнейшая гроза, и теперь усеявшие землю серебряные лужи озаряли мир. Серый ванара ловко пробирался меж ними, а Викрам заглядывал в воду, и от увиденного у него перехватывало дыхание. В глубинах луж таился лес стеклянных птиц. Сотня солнц. Тысяча лун. Цепь натянулась, и он поднял глаза на серого ванару. Тот сжимал в руке что-то яркое. Сверкающий рубин. На миг Викрам запаниковал, решив, что это его рубин, но затем ощутил, как родной камень царапает грудь сквозь потайной карман шервани.

«Зачем им пропуск в Алаку?»

Ни о чем другом подумать он не успел, ибо ванары прыгнули в лужу. Ноги Викрама заскользили по грязи, желудок затопило ужасом, и он зажмурился, приготовившись к падению.