Читать книгу Кровавый песок - Ростислав Александрович Марченко - Страница 7

II

21 апреля 1942 года

Несмотря на то, что общение с особистом оставило после себя чувство некоторой недоговоренности, Володина списали в роту тихо и буднично.

Вызвавший его из санчасти наверх, в штаб полка младший лейтенант даже разговаривать с ним не стал. Ткнул в доложившего о прибытии Володина пальцем курившему у входа в блиндаж подтянутому крепышу в балаклаве и в меховой безрукавке, и сказал – «Это он, забирай».

Сопровождавший Володина к штабу Павлов ухмыльнулся:

–Удачи тебе, филон.

–Взаимно! – вернул ему ухмылку Володин.

В целом старшина штаба полка ему понравился. Ну а что вел себя как сторожевая собака, это было не страшно. Работа у человека такая, с каждым хорошим не будешь. Сам Павлов, увидев прибранный после отправки раненых блиндаж к «товарищу краснофлотцу» тоже отнесся доброжелательно. В дополнение к собранным обмылкам выдал большой кусок мыла, помог обзавестись рыльно–мыльными принадлежностями, нитками и иголками, и даже медицинских принадлежностей для индивидуальной аптечки не пожалел. Володин по жадности выпросил у него даже не два, а три индивидуальных пакета, жгут Эсмарха и совершенно офигев – два турникета. Не CAT, конечно, из природных материалов, но воротковый жгут, есть воротковый жгут. В этой связи даже подумалось, что не зашел ли какой–нибудь хитрый израильтянин в открытую дверь.

Сопровождающему было за тридцать. Был он немного выше среднего роста, ладно скроен, крепко сшит, тоже носил на повседневных малиновых петлицах гимнастерки старшинские «пилы» с пехотными эмблемами, но от щеголеватого Павлова отличался как матерый дворовый «кавказец» от выставочной немецкой овчарки.

–Имуществом уже обзавелся? Это хорошо. – оценив набитый барахлом вещмешок, остановил он попытавшегося представится Володина. – Пойдем.

Не то чтобы Володина сильно напрягло такое странное распределение, но самолюбию было немного обидно. Ему прямо–таки подчеркнули, что он ничтожный винтик военного механизма и никого его военная и гражданские специальности не интересуют.

–И куда меня, товарищ старшина, распределили? – поинтересовался он, поравнявшись с сопровождающим. Тот по тянущейся вдоль обрыва траншее не пошел, предпочел спуститься вниз – к урезу воды. Там, в полосе между Невой и речным обрывом слонялось меньше народу.

–В второй батальон. Пулеметчиком будешь! – ответил старшина.

–О! – искренне удивился Володин. – А я думал пойду в стрелки.

–Здоровый кабан, «Максим» в самый раз таскать.

–Не то, чтобы я как–то оспаривал этот приказ, – нахмурился Володин, – но ничего, что это не по специальности? В «Максимах» я никакой.

–Твоей специальности у нас нигде нет. Учись.

Володин пожал плечами.

–Ленты пока набивать будешь и пулемет таскать на горбу. Не наводчиком же тебя ставят. – усмехнулся старшина. – Комдив приказ спустил, на все «собаки» поставить по три человека. Ты вовремя под руку попался.

–А так бы в стрелки списали?

–Может и так. Хотел бы туда, или как?

–Бойца редко о таком спрашивают. Надо находить приятные ощущения в любой заднице куда тебя засунули.

–Хорошо сказал.

–Бывает находит, я такой.

С этим человеком Володин собирался поладить.

–Ты вижу сильно грамотный, учись быстрей пулемету. – о чем–то подумав, посоветовал старшина. – С пулеметчиками беда. Стрелял много, а настоящих наводчиков сильно недостает. От них в бою, почитай все зависит.

–Выбирать не из кого? – уточнил Володин, пропуская спутника вперед. Впереди был завал – толи от близкого к краю разрыва снаряда, толи от взрыва авиабомбы.

–Оно самое. – подтвердил старшина, забираясь по протоптанной в песке тропинке на кучу. – Любого колхозного хвостокрута на «Максим» не поставишь.

Володин понял, что он должен чувствовать себя польщенным.

Старшина тем временем подумал и добавил:

– Толковый боец нарасхват.

«Хоть что–то в армии никогда не меняется!»

–Ну… образование и мозги впрямую связаны не всегда. – все же не стал молчать Володин, чтобы поддержать разговор. Человек был не прочь поговорить, этим нужно было воспользоваться.

–Тех, кто с мозгами на пулеметы и ставят.

–И как успехи?

–Сам увидишь.

–Есть! – усмехнулся Володин.

Дальше опять пошли врезанные в откос блиндажи. Потом обнаружилась покрытая затопленными воронками и остатками обмотанных колючей проволокой рогаток чаша прорезавшей откос выемки. По гребню торчали мертвые стволы порубленных артиллерийским огнем деревьев. Здесь, когда–то была еще одна пристань, ныне разбитая. Когда–то давно здесь переправляли танки. В воде, среди разбросанных бревен и нанесенного льда стояли два рыжих от ржавчины и окалины Т–26 с вырванными внутренними взрывами люками. Не смогший не задержаться у танков Володин, сравнив с БМП поразился насколько они были маленькими, по корпусу во всяком случае. Третий танк того же типа ржавел на спуске с развернутой на правый борт башней, глядя на реку огромным неровным проломом во лбу. Его или тащили наверх использовать как БОТ3, или хотели эвакуировать, но бросили, когда он залез в воронку.

–Вот же–ж … какая! – сказал он. – И много здесь такой техники… товарищ старшина?

–Хватает. – сказал остановившийся чтобы подождать Володина сопровождающий.

–Картонки. – чтобы не молчать ответил ему Денис.

–Есть такое. – вздохнул собеседник. – Броня крепка и танки наши быстры… Что есть она, что ее нет эта броня.

–Могу заверить, – в приливе эмоций не удержал язык на привязи Володин, – что через семьдесят, а может быть и через сто лет решительно ничего не изменится.

И что характерно, не соврал. Т–26, что ему хорошо запомнилось, по предвоенным теоретизированиям был «общевойсковым» танком, в то время как БТ машиной «оперативного назначения». Другими словами, Т–26 имел основной задачей непосредственную поддержку пехоты, а БТ должен был многочисленными стадами входить в прорывы и действовать в глубине. Перепрыгивать реки, давить гусеницами артиллерийские позиции и все такое.

С исполнением таких замыслов в реальной жизни немного не задалось ни у той, ни у другой машины. К войне не с басмачами, а армиями европейского типа, обеспеченными хоть какими противотанковыми средствами, начиная с японцев или финского ополчения, оба танка оказались полностью непригодны. В контексте поиска причин очень логично смотрелась версия, что товарищи Шариковы и Швондеры, перед тем как выжить из РККА военспецов, забыли спросить у них, как нужно вписывать в свои смелые теории хоть как–то близкую реальности степень противодействия противника.

Также как, впрочем, и их наследники. В влажных мечтах о гонке к Ла–Маншу поставившие при близкой танкам цене плавучесть боевых машин приоритетнее защищенности, в последующем затмив этот пёрл военно–научной мысли большим приоритетом лишнего бойца в цепи неред наличием командира в башне БМП–2. Последнее Володина всегда поражало больше всего, – раз БМП не танк, выделенный командир, занятый наблюдением за полем боя и целеуказаниями наводчику–оператору ей в генеральских мечтах оказался не нужен.

Сейчас его умилило, что у разбитых Т–26, тоже не имевших выделенного командира, броня на круг была почти такой же как у «Бэхи». По крайней мере в бортах.

–Типун тебе на язык, Володин! – вернул его на землю невесело усмехнувшийся спутник. – Ты думаешь кому–то будут нужны одноразовые танки?

–Ну, кому–то значит будут нужны. – не смутился Денис и, из осторожности взял поправку на время. – Я про соревнование снаряда и брони говорю. На море броня за снарядом не поспевает. Вряд ли на суше будет иначе.